Кофе с ванилью

Подоконник, на котором она сидела был широким и низким. Она смотрела в окно, которое, из за нескончаемого потока дождя, напоминало средневековый витраж. В комнате пахло молоком.
Она знала, - дождь хотел очистить ее, смыть все те следы чужих рук, все те запахи чужих тел, - все что осталось чужого на ней после ночи. Все , что каждое утро лишь напоминало о том, какой непредсказуемой может оказаться жизнь…

В этой комнатке все было пропитано тишиной, покоем, и запахом кофе… Иногда чуть сладковатый аромат ванили с молоком… Так хотела она, чтобы каждое утро , что начиналось с этого самого окна , вселяло в нее уверенность, что этот маленький мир полон неги и спокойствия… - существует.

Еще через пару минут она спустит ноги на мягкий ковер, чуть подпрыгнет, чтобы ступни окончательно утонули в глубине ворса. Потом скинет шаль, бабушкину, почти прозрачную, но такую теплую, с бахромой на концах, и вспомнит как бабушка закутывала ее , еще совсем маленькую, с такой пронзительной болью в глазах, от осознания того, что жить то осталось не так уж и много …и именно тогда , когда в ее жизни наконец то появилось это маленькое существо с такими красивыми кроткими глазами…Но это было слишком давно…
 
Кофе дымилось на столе, превращая пространство вокруг себя в туманную сказку.
Что ж, не так уж и далеко от истины жизни. Той самой жизни , что выбрала сама. Для себя.
Еще пару лет - и можно будет впустить к себе еще одну жизнь. Для себя. Она еще не знала каким он или она будет, но глаза будут обязательно красивые и кроткие…Она будет кутать эту новую жизнь в бабушкину шаль, садиться на подоконник и наблюдать за дождем. Но это будет через пару лет….А пока...Пока она будет оживать по утрам от запаха кофе, под музыку дождя за окном, и продолжать жить в бархатном зеленом кресле, стоящим посредине комнатки, и составляющим ровно половину из интерьера ее маленького мира…,... она будет продолжать жить с томиком стихов Ахматовой в ухоженных, смуглых руках, с кожей напоминающей шоколадный атлас…Она будет продолжать жить…под звуки закипающего чайника, под шелест коричневых , где-то загнутых, страниц,
а потом…, как только день начнет пропадать под натиском сумерек, она достанет мольберт, натянет почти на обнаженное нежное тело, джинсовый комбинезон, купленный Им почти целую вечность назад ей в подарок, даже не подозревая , о том что ошибся лишь на пару размеров, и оттого, свободно болтающийся на ней, придавая ей несколько мальчишеский вид….Она возьмет в руки уголь, немного сепии, немного сангины, заплетет палисандровые волосы в небрежную косу, и… в этот самый момент жизнь взорвется каскадом желаний в ее глазах….руках….сердце….

А через пару часов она умрет. Через пару часов, она смоет с себя всю эту уютную , ванильную жизнь…Через пару часов, в облаке дорогих французских духов, ажурного белья , приготовив тело и душу , - растворится в сумерках , следующей жизни, - мерзкой, приторно сладкой, той, что можно купить за деньги, ..жизни, пропитанной запахом взрослых тел, хрустом йен , жизни цветной, - раскрашенной ядовитыми красками…, -со временем она оставит в своей другой жизни только черно-белое, только сепию и сангину… В ожидании следующего утра… и запаха кофе , с ванилью…

Но не будь этой второй половины суток, никогда не смогла бы она творить так искренне и пронзительно в той, другой половине суток. И жить она тоже наверное уже не смогла бы...