Русише швайн!

       А в самом деле, за что умирать отдавая свою единственную жизнь? За испоганенное Отечество? За Государственную Думу? За Президента и процветание его Семьи? Не стоит.. Так за что же воевать? Срочно как воздух, была нужна хоть какая-нибудь завалящая Жанна Д Арк. Без неё дело не ладилось.
      Командовать штурмовыми группами желающих не то что не было, было очень мало. Шли только добровольцы. За ради чего они воевали? Никто не знает.. Но вот уж только, не за ради пресловутого «воинского долга». У кого-то к чеченцам поднакопились личные счеты. Кто-то из-за любви к искусству. Смертельный риск щекочет нервы лучше наркотика. Все без дураков. Попадешься – пощады не будет. И они, некого не щадили. Целься в голову! Не хера пленных брать.. Такое, здорово поднимает самооценку. Остальные стреляли просто потому, что деваться было некуда. Не будешь стрелять, убьют. Банальщина..
      Нашпигованные гранатометами, группы боевиков, имея четко поставленные задачи и разведанные цели ударили вечером. Малочисленные, да еще разрозненные части внутренних войск и отряды ОМОНа, отбивались как могли. Боевики перли как бешенные. Лишь бы военные городки да блоки удержать, какая уж тут активность.. В мартовских боях танки ходили свободно, сейчас по ним били со всех сторон. Армейских частей нет, те что есть, тоже обескровлены. А обложенные со всех сторон блоки просили помощи. И началось.. Задача одна, пробить коридор к осажденному «Дому», в перспективе к блоку «Романовский мост». К грохоту стрельбы и противному нытью чеченских минометов давно привыкли. Набранная группа добровольцев вооружившись, сдала смертные списки. Через подкоп под бетонным забором, солдаты по одному ныряли в жилой сектор. Радиостанция хрипела и плевалась десятком переговоров. Группа шла почти не встречая сопротивления. Боевики рассуждали как обыкновенные люди – Мы ведь тоже в Армии служили, Боевой Устав знаем. Сначала ведь, разведка идет? Разведка. Разведку пропускали с нетерпением ожидая главные силы. А главных сил все не было. Небольшие группы солдат шмыгали туда-сюда. Они-то и докладывали вводя всех в заблуждение – путь свободен. Не дождавшись главных сил, которых у федералов просто не было, боевики ударили по небольшой группе, в которой и было-то человек пятьдесят, собранных со всего батальона. Шквальный огонь начался когда штурмовая группа неосмотрительно вышла на открытую площадку, где раньше шумел базар. Свит пуль. Смачное щелканье выбитой щебенки. Жуть, до чего плотный огонь.. Невозможно поднять головы. Солдаты падали расползаясь по сторонам. То один, то другой вскрикивали от попаданий. Огневой мешок. Еще немного и вся группа останется здесь, в полном составе во главе с командирами. Майор инженерной службы Гуляев, откатился в сторону и бросился через дорогу – За мной! – За инженером рванулась часть наиболее отчаянных солдат. Он храбрый был, этот невзрачный майор ходивший по вечернему, тогда ещё «мирному» Грозному, переодевшись в гражданку. «Сюрпризов» для боевиков наставил порядочно. Обойдя дом из которого хлестал огненный шквал, помогая друг другу забрались внутрь. Лестничная площадка завалена брошенными вещами в спешке убегавшими жителями. Стрельба вверху. Туда, вверх, вверх.. В комнате, устроившись на кухонном столе боевик лупил по распластанным внизу зеленым фигурам товарищей. Как хорошо отсюда все видно! Очередь в спину. Боевик выронил автомат. Увлекшиеся расстрелом лежащих как на ладони солдат, боевики не обращали внимания на очереди. Их ведь не различишь, чьи они. Через десяток минут все было кончено. Бандиты перебиты, очищено несколько этажей. Обстрел основной группы попавшей под удар, резко ослаб. Командиры у боевиков грамотные, быстро поняли что засада в доме уничтожена.
      Старшина, напросившийся в свою первую в жизни вылазку, лежал спрятавшись за бордюр. Вжавшись в асфальт закрывал голову руками. Сильно вздрагивал крупным телом при близком ударе пуль. Лежащий недалеко Моторкин нашел сумку с гранатами, почти целая! Старшины сумка. – Товарищ прапорщик, старшина! Ловите гранаты! – Схватив судорожным движением шлепнувшуюся сумку, прапорщик метнул её назад, в растерявшегося солдата. – Отходим! – прозвучала команда. Это был момент когда боевики поняли что засада в доме уничтожена и ослабили огонь по площади. Рванувшись вперед, прапорщик сшибал и отбрасывал солдат оказавшихся на его пути. Он потом без звука порвал контракт и написал рапорт на увольнение, этот прапорщик, неплохо прослуживший в учебке добрый десяток лет, с гаком. Жалко только что он слишком поздно понял, что держать оружие не его призвание, и даже не ремесло?
       Отступление превращалось в паническое бегство. О помощи выручившей их группе, не было и речи. Солдаты беспорядочно побежали бросая мешки с сухим пайком, цинки с боеприпасами, драгоценную воду.. Где-то потеряли замкомбата, майор нашелся через несколько суток на каком-то блоке у омоновцев. Как он там оказался с его слов, с разбитым коленом, никто не понял.
    А инженеру и его группе приходилось туго, чертовски туго. Полтора десятка пацанов постепенно отходили уступая напору взбешенных неудачей боевиков. Эта была та самая «крупная группировка» федеральных сил, которую, как громогласно выразился Удугов, «уничтожали чеченские орлы». Но не так то легко это было сделать. Майор понимал, перед стягивающимися в кулак боевиками им не устоять без посторонней помощи. Вот они уже к крайних квартирах последнего подъезда. Не дает житья  чеченский пулемет в соседнем здании простреливая проходы. По нему ударили из подствольников. Заткнулся. Опять зачастил длинными очередями. В тени квартиры было видно рыжее пламя из пламегасителя. Еще несколько гэпэшек, последних! Пулемет замолк окончательно, повредили.
     Патроны таяли как снег, подствольники кончились еще раньше. Бойцы наловчились ловить влетавшие внутрь подствольные гранаты и швырять их вниз, в подбегавших все ближе и ближе боевиков. На стрельбище, за это на гауптвахту бы посадили.. Гранату от РПГ так не поймаешь. Взрыв разметал всех и обрушил мебель. Сопротивление русских резко ослабло. Солдаты подходили, опустив оружие смотрели на неподвижно лежавшего у стены майора. ****ец.. В ушах стоял сплошной звон. Инженер пошевелился, со стоном попытался приподняться. Открыл глаза – Чего встали, а ну …!?
       – Мужики! Майор жив!! Майор с нами!!! – Из окон засверкали колючие вспышки гвоздя высунувшихся боевиков. Заткнулся беспрерывно оравший хохол в жовто-блакитном спортивном костюме – Шоб москали сдавалысь.. Валяется как падаль. Бормотавший что-то в углу радист кивнул головой – Есть связь товарищ майор!
       – Помощь, нам нужна помощь! – хрипел в микрофон майор. Помощь обещали. В небе застрекотала пара ударных вертолетов. Дали круг заходя для атаки. – Вниз! – закричал майор, ракетный удар сделает из дома решето. Быстро, один за другим солдаты ссыпались в подвал. Спрятавшиеся от стрельбы и взрывов жители молча потеснились. Майор напряженно прислушивался к редким взрывам. Вертолетный гул то удалялся то приближался. Почему летуны медлят? Разве, это обстрел? А машины уже уходили отваливая в сторону. Надо что-то срочно предпринимать, пока осмелевшие боевики не заняли весь дом и не прочесали его сверху вниз. – Командир, послушай меня.. – Из полутьмы подвала на офицера глядели старческие глаза.
      Солдаты легли на пол и не подавали признаков жизни. Во дворе все сильнее и сильнее звучал мат разгоряченных боем боевиков. Хлопали одиночные выстрелы. Добивали раненых. Желающих попасть живым в лапы к бандитам, было мало. Среди чеченского и русского, вдруг зазвучал лающий немецкий. – Не возьмете гады, не..
– Швайн! – Хлестнул выстрел обрывая крик, и удовлетворенное – Гут! – По немецки гавкало несколько человек. Зарычал дизель. Подтянули БМП. Осторожные шаги осмелели. Особо рьяно, русских никто не искал. Первый, обнаруживший солдат получит пулю и уважение боевых товарищей, посмертно.. Солдат искали очень осторожно, сосунками их больше никто не считал. Из подвала выгнали жителей, и немцы, прокаракав где скрываются «русиш зольдатен», стали выдергивать людей для показательного расстрела. Плачь женщин, детей.. звуки ударов по человеческому телу.. и лающий, немецкий хохот. Как в сорок первом, бля.. Разницы между русскими и чеченцами для них не было. Русские наёмники молчали, зато воспротивились чеченцы. Поворчав, ввиду численного преимущества коренных боевиков, немцы отступились. Сошлись на другом. К каждой квартире подводили хозяина и требовали что бы он открыл двери. Спрятавшись за ним вваливались внутрь и тщательно искали русских в шкафах и ящиках. Самым интересным было то, что боевики спрашивали на чеченском а им отвечали на русском. Под вечер все утихло, окруженная группа выползла из схрона тщательно прикрыв за собой лаз. В доме стояла тишина. Собрав все гильзы и побросав под окна битые стекла, бандгруппа на нижних этажах устраивались поудобнее готовясь коротать ночь.
– Надо уходить, мужики.. – солдаты склонились в круг приблизив друг к другу головы.
– Как? Четвертый этаж!
– Надо.. Они не успокоятся. Завтра еще подтянут людей и прочешут все более тщательно.
– Согласен.. но как?
– По лестнице не пройдем, там группа.
– Спускаться по веревке? Где её столько найти для всех разом.. Один-два успеют, остальных порежут очередями.
– Остается одно, прыгать..
– Четвертый этаж!?
– А что ты предлагаешь?
– Согласен..
– Согласен..
– Не могу.. – Раненый, ему такое не под силу.. – Прощайте мужики.. – Напоследок обнялись ощущая какая она на самом деле короткая, жизнь. Раненого спрятали обратно. Сложили стопкой бронежилеты, каски, лишнее имущество. – По моей команде, встаем все сразу на подоконник и прыгаем вниз. Как только приземлились, оборачиваемся назад и швыряем в окна гранаты. Не бойтесь. Боевики всех выгнали. А потом врассыпную если будет погоня, и ходу. Кто пробьется в часть, сообщите об остальных. – Встали как на эшафоте, вглядываясь в далекую темную землю, последний шаг в пропасть..
     Боевики ничего не поняли. Только что было тихо, как загремели стекла, взрывы гранат и солдаты, солдаты.. Откуда они взялись? Решив что начался штурм и их вышибают, боевики бросились наутек в другую сторону шустро выскакивая в двери и окна. Опомнились, когда уже было слишком поздно. Врачи потом долго удивлялись, почти у всех оказались сломанные кости, но тем не менее все дошли! Все вышли к расположению части. Раненого забрали потом. Грозный подготовил представление.
      – Какой орден!? – Генерал презрительно скривил губы и отшвырнул бумаги. – Трусов, не награждаем!