Приближаясь к женскому восприятию

Он был так близко и так далеко. Он занимал все ее мысли. Она не понимала себя, не понимала, почему все развивается именно так. Его обаяние, сила притяжения завладевала ею, не давала покоя и завораживала. Он казался ей идеальным мужчиной, тем человеком, который был ей нужен. Ей хотелось прижаться к нему, ощутить его дыхание, почувствовать его плоть, его сильные руки, которые прикасались бы к ней, завладевали ее телом и покоряли своей настойчивостью. Она хотела, чтобы он смотрел на нее своим задумчивым взглядом, проникал в нее этой пронзительностью, хотела, чтобы ее кожа покрывалась мурашками от его прикосновений. Она столько раз мечтала о том, как он подойдет к ней и, не произнося ни единого слова, станет раздевать ее, целуя ее плечи и ее грудь, как он проведет по ее волосам своими длинными пальцами и вкусит ее губы, которые она берегла для его поцелуев. И она отдастся ему полностью, отдаст себя его поцелую, его настойчивым губам. Ей хотелось, чтобы он проник в нее языком, глядя точно в ее глаза, выдохнет с каким-то поражением перед нею и окажется полностью в ее власти. Ей хотелось торжествовать над ним, над его холодностью и неприступностью. Ей виделось, как он с нежностью положит ее на кровать и займется ее телом, которое ждало его столько времени. Эти нежные слова, которые он прошепчет только для нее, движения рук и пронизывающий все ее естество взгляд мужчины, которого она любила. В ее голове были тысячи мыслей о том, как будет вести себя она, когда он без доли смущения, без кротости и сомнения сорвет с нее одежду, разорвет то платьице, которое она носит только для него, а затем прижмется к ней, войдет в нее и станет чем-то родным, чем-то столь дорогим для нее.
Так близко и так далеко был этот мужчина. Он был с ней рядом, каждый день смотрел на нее, иногда прикасался к ней так легко и так непринужденно. Но ей безумно захотелось большего. Чтобы он не смущался слишком долгих взглядов, чтобы он просто прижался к ней и сказал, что для него она самый дорогой человек на планете. Ей хотелось заполучить его, всего полностью. Но женская логика подсказывала, что этого не произойдет: потому что он был слишком далеко, потому что он, возможно, даже не знает ее такой, какой она была на самом деле, потому что он не видел ее знаков, что она подавал ему. А ведь она никогда не красила ногти красным лаком, потому что знала, что он этого терпеть не может.
Ну почему же все так сложно, почему он не может просто раздеться и лечь рядом, прикоснуться к ней и ласково поцеловать ее в губы? Ей так хотелось прикоснуться языком к его языку, запустить свои наманикюренные пальчики в его гриву, просто лечь и отдаться ему. Он представлялся ей страстным, очень сильным и выносливым, он представлялся ей тем, кто сможет завладеть ею и поглотить ее полностью. И ей очень хотелось этого.
Все остальные мужчины, просто самцы, реагирующие на ее прическу и ее губную помаду, эрегирующие на ее стройную фигуру и ее красивые глаза, они были чем-то неуместным, просто фоном или декорацией в ее снах. Никто не мог сравниться с его персоной. Да, его сексуальность ассоциировалась у нее с необузданной силой интеллекта, с его образностью и его обаянием. Она даже не хотела сравнивать его с другими. А нужны ли были другие, когда она влюблена в него?
Отсутствие чувств, холодность и расчетливость, сдержанность и серьезность всегда возбуждали ее в нем. Она хотела разжечь в нем огонь, страшное пламя страсти, которым он спалил бы ее, как ночную бабочку, которая слишком близко подобралась к яркому огню. Притягательность… он обуял ее и заманивал все дальше и дальше в игру тысяч чувств, в круговорот ее собственной женской эмоциональности. Она хотела его. Где-то внизу живота, где-то внутри все стало сжиматься и будто рваться наружу. И так происходило постоянно. Ей хотелось ощутить его внутри себя, хотелось быть поглощенной его запахом, его прерывистым дыханием и его взглядом. Не было ничего столь же занимающего ее, чем мысль о том, каков он в постели, как он будет напорист и быстр, как он будет обнимать ее и куда будет целовать. В ней даже с какого-то времени просто возник интерес, как он выглядит без одежды. Хотя она была слишком стыдлива, чтобы выказывать этот пошлый и такой женский интерес.
И все же он был слишком далеко от нее, он был совсем в другом мире, таком загадочном и нестерпимо манящем. Ей так хотелось прикоснуться, оказаться рядом и даже просто провести ладонью по его щеке.
Любопытство и, в тоже время, страх быть отвергнутой, вот что тянуло ее к нему и тут же останавливало. Ведь он был так далеко от нее.
В тот вечер она не смогла сдерживать себя, ее начало бесить собственное поведение. Ведь она была эгоисткой и всегда привыкла брать то, что хотела. Она сильно разозлилась на себя саму, включила компьютер и написала ему письмо. В нем она выразила всю свою обиду, открыла все тайны и с женской такой ядовитой ненавистью высказала ему все. И в конце написала всего лишь три слова, которые вроде как и не относились к письму, но, по ее мнению, полностью отражали чувства, которые она описала. Она написала: «Я хочу тебя», и отправила сообщение на его электронный ящик.
На следующее утро она пришла на работу, в этот вонючий вечно угрюмый офис с десятком серых безвкусно одетых сотрудниц, и открыла свой почтовый ящик. Было только одно письмо. Письмо от него…






Его чувства
В то утро он проснулся с ощущением подавленности. Уже больше года он чувствовал себя одиноким и раздавленным. Его постель всегда была такой холодной и такой бездомной. Каждый день он ложился в нее и долго не мог заснуть от ощущения опустошенности. Это ощущение росло в нем с каждым днем. Казалось, что он никому не нужен, что его работа, его карьера и его жизнь напоминают ежедневную череду приходов и уходов с работы, вечное разрешение вопросов, которые не имеет смысла решать. Тысячи часов, проведенных без какого-либо смысла, который он искал в сигаретах, в своих рассказах на сайте, в развитии компании, продающей промышленное оборудование, в эмоциях с очередной женщиной, такова была его жизнь. И казалось, что этому никогда не придет конец, а все будет повторяться вновь и вновь, с прежней обыденностью и одинаковостью. Одиночество, которым он жил, которое переполняло его существо, становилось главным для него. Иногда, томительными вечерами за чашкой чая он думал о том, что этому никогда не придет конец. Чего ему хотелось? Что нужно было человеку, у которого есть очень многое, но нет чувств? Бессмысленность существования была его подругой и его женой. Когда-то одна женщина разрушила всю его жизнь, оставив после себя только воспоминания. Но ему удалось удержать ее, он крепко сжимал в своих руках ее внимание к себе, он обуял ее и стал доминировать. Но при этом эта женщина не стала для него чем-то важным. Поэтому место, которое было отведено для чувств, постепенно охладело, как его постель, куда он ложился и обнимал подушку, согревая своим телом. Он мыслил очень образно и очень сложно, оттого иногда по вечерам возникали фантазии, которыми он питался и которые растил в себе.
Он представлял, и почему-то все чаще только одну женщину, как будет смотреть на нее и смущать своим взглядом, как затем расстегнет пуговицы на ее блузке и снимет с нее одежду. На этом фантазии обрывались, потому что это было как-то нереально. Ведь он был начальником, а потому его могут обвинить в нарушении корпоративной этики. Спать с сотрудницей его компании, причем с такой… это было как-то неправильно. Но он очень часто обращал на нее внимание. Уже очень давно в нем зародились чувства к ней.
Она была красива, ее ножки, которые она показывала всему коллективу чуть ли не до бедер, колготки, ее губы всегда манили его, эта блузка, которую он мечтал сорвать с нее, красивая фигура, которую он так хотел обнять и поцеловать ее животик. Иногда, когда она была поглощена работой, он засматривался на нее, пожирая взглядом и мысленно раздевая ее. Хотелось овладеть ею, без смущения, без страха и отказов, просто подойти, взять ее за волосы и тихонько потянуть назад, лаская губами ее шею, погружаясь в ее запах, прижимаясь к ней. Он обожал ее ножки, хотя как можно говорить о том, что он обожал, если он ни разу не прикоснулся к ней? Эта стройная фигура, изящество и грациозность, он хотел провести рукой по ее ножкам и поцеловать их, прижаться щекой и, стаскивая одежду с нее, ласково укусить эту нежную мягкую кожу. Ее бедра возбуждали в нем желание, которое невозможно было остановить. Всегда это доставляло неудобства, потому что брюки оттопыривались, и ходить так было неприемлемо. Поэтому он сидел за столом и думал о том, как бы избавиться от этих фантазий. Его возбуждала в ней неприступность, некоторая доля истеричности и то, как она посылала мужчин. Конечно, он даже не подходил к ней с какими-то предложениями, потому что в них не было смысла, ведь он ее начальник, а показывать свои чувства, причем сотруднице было не в его правилах.
Но она не была ни с кем. И это привлекало его, заставляло все время думать о ней. Каждый день. А по вечерам он ложился в постель и крепко обнимал подушку, стараясь подавить в себе любые чувства. Но они с новой силой тянули его в эту похоть. Он хотел ее.
В тот вечер он лежал, будто распятый, на одеяле и придавался фантазиям. Ему нравился ее голос, хотелось услышать его в темноте. Он представлял, что она подходит к нему вплотную и просто стоит, не делая ничего. Как он вкусит ее губ, слизывая помаду и наслаждаясь ее запахом, поцелует ее в щеку, потом в шею, начнет прикасаться языком к ее коже, а она будет просто стоять, закрыв глаза, и сладостно прерывисто дышать. Он расстегнет ее пуговицы, снимет с нее блузку и даст свободу своим рукам. Ему хотелось, чтобы она прикоснулась к его брюкам, нежно провела по тому, что он так тщательно скрывал в офисе, и стала расстегивать его ремень. Овладеть ею, целовать все ниже и ниже, склониться над нею и почувствовать, что она стала его добычей, что она принадлежит полностью ему, вот о чем он думал в ту ночь. Ему хотелось слиться с нею, быть в ней и закончить эту сладостную муку, которая возникала внизу живота и заставляла его трепетать, как мальчишку. Просто сотрудница, ничего общего между ними нет. И все же так хотелось схватить ее руки, сжать запястья и войти в нее, почувствовать тепло, рассеять туман в голове от возбуждения и на одну долю секунды стать частью ее. Ему хотелось услышать ее крик, ее стоны и ее наслаждение. И не прекращать целовать ее губы и язык, проникаясь жарой ее тела и ее страстью.
Но в его голове страсть к этой взбалмошной особе соревновалась с рациональностью и обстоятельствами. Он не мог просто подойти и сказать ей все, что чувствует, потому что так делали в ее отношении многие, но никто не получил большего, чем счет в дорогом ресторане. И потом, его положение не позволяло даже приблизиться к ней.
Утром он решил написать ей пару фраз по корпоративной почте. Последние несколько дней она бросала на него все более откровенные взгляды, которых он старался избегать, ведь они были неуместны. Но чувства переполняли его, ему нужна была только она. Он хотел видеть ее постоянно, прикасаться к ней, заглядывать в ее глаза и покорять ее своим взглядом. Она стала ему нужна до такой степени, что он не мог думать ни о чем другом. Но она была так далеко от него. Он видел ее каждый день, но не мог прикоснуться, слышал ее голос, но не мог сделать так, чтобы говорила она только для него. И он хотел овладеть ею, полностью подчинить себе, поглотить собой и быть с ней. Поэтому он решился написать ей по почте. Только одно письмо. Без намеков и придирок. Просто написать о том, что ему хочется быть с ней. Это по-дурацки смешно слышалось, но ничего поделать с собой он не мог. Поэтому открыл утром свою почту и уже собирался писать, как вдруг обнаружил письмо. Это было ее письмо. Он быстро пробежал по строчкам и очень сильно возмутился. Это было самое жесткое письмо личного характера. Она обвиняла его, ненавидела и кричала, ей не нравилось, как он был одет, как он не обращал на нее внимания и как он руководил компанией. Он только и смог, что хмыкнуть, когда в конце прочитал эту фразу: «Я хочу тебя»…