Жатько... Развязка!!!

В 12:07 по местному времени, на въезжавшее в улицу «Сакко и Ванцетти» такси, в котором ехала Аделаида Парамоновна Рында, упало дерево. Когда машину извлекли из-под старого вяза, оказалось, что шоферу сильно отдавило большой палец на ноге. Аделаида Парамоновна оказалась цела и невредима. Правда находилась в шоковом состоянии. Она просила срочно доставить ее морг, потому, что вскрытие нужно проводить только в ее присутствии, и только в белых пропарафинненых перчатках…

Похороны Жатько оказались под угрозой срыва. В обеденном зале давно уже накрыли столы. Повар с ангельской улыбкой приставал к воспитательницам, заставляя их попробовать кутью, а электрик с дальним родственником ночной нянечки уже вытребовал у повара бутылочку, «в счет намечавшегося…», и рассказывал ему в подсобке, какая редкая сволочь был покойник.
Из похоронного бюро звонили три раза, с кладбища звонили четыре, из морга восемнадцать раз и звонки не прекращались. В 15:35 привезли гроб на катафалке, хотя катафалк из экономии не заказывали, а в 15:37 появился Василий, бледный, растерянный и с фингалом, неумело замазанным крем-пудрой.
Было решено ехать на кладбище прямо из морга, не заезжая на комбинат. Поэтому всех погрузили в автобус, а Василий с электриком, уже изрядно наклюкавшимся, сели в катафалк. Оба были хмурыми и друг с другом не разговаривали. Электрик, потому, что винил Василия во вчерашнем, а Василий просто так. Когда машина выехала на улицу, упирающуюся в морг, электрик не выдержал, и прервал молчание.
- Вась, ты какого хрена на ментов заорал? Мне, между прочим, два зуба выбили, кто за протез платить будет, а? – он задрал желтым от табака пальцем губу, обнажив изрядно подгнившие зубы. Двух не хватало.
Василий молча достал из внутреннего кармана бутылку водки.
- Вот это другое дело, Вася, ты мне как родной, даже лучше. – в руках электрика хлопнул раскладной стаканчик.
Катафалк подъехал к моргу. У ворот дежурил сам прозектор, он уже не улыбался. Перед ним на тротуаре валялась горка изжеванных окурков. Когда Василий подошел к нему, увидел, что доктор пьян мертвецки. На приветствие Василия, прозектор ответил загадочной фразой на латыни: «Dum fervet olla, vivit amicitia*», от чего задумчивый Василий пришел в суеверный трепет. Он увидел, что в очках доктора отражается созвездие Персея, которого он раньше никогда не видел.
- Гроб откудова заносить? – весело закричал электрик из катафалка. В почерневших небесах раздались отдаленные раскаты первого в этом году грома.
Из боковой двери вышли пьяные санитары, но держались ровно, и даже возвышенно.
- Спиридоныч, можно паковать, - буркнул один, не глядя ни на кого, - Но гвозди пусть насквозь, и чтоб загнули с другой стороны. Беспокойный у вас покойничек, нда… - он строго посмотрел на Василия, но, получивши от него литр, все из того же бездонного внутреннего кармана, успокоился, и даже поцеловал Васю в губы.
Вася пошел с санитарами забирать Жатько. Из автобуса уже слышалось дружное пение.

Когда в шестом часу вечера похоронная процессия добралась до кладбища, в автобусе пели «Ой мороз, мороз…». Сиреневые сумерки озаряли молнии, накрапывал мелкий холодный дождь.
Хоронили Жатько весело. Наглухо заколоченный гроб поднесли к выкопанной яме, и тут оказалось, что никто не позаботился о полотенцах, чтобы спускать его. Тогда электрик вызвался за двести граммов спуститься вниз, и принять гроб оттуда, причем граммы он хотел принять до спуска. Веселье продолжалось. Электрика благополучно спустили.
- Трави помалу, - крикнул он наверх, чем вызвал дружный хохот подающих, и они потравили, но не помалу, а свалили мокрый скользкий гроб, прямо на поскользнувшегося в этот момент электрика.
Хорошо, что гроб Жатько был маленький, и между ним и стенками могилы оставалось некоторое расстояние.
- Помогите, - глухо крикнул электрик
- Как Христос, - прошептал Василий, глядя на грязные ладони электрика. – За грехи наши, раздавленный лежит.
 Электрику помогли выбраться, а потом долго хохотали под дождем. В наступившей темноте он был похож на зомби, восставшего из преисподней.
- Водки, - потребовал электрик. Все выпили за здоровье.
Назад возвращались уже в полной темноте, правда, озаряемой вспышками молний.
Василий один из всей компании трезвый и печальный, с ужасом на честном лице, смотрел, как ходили грязными ногами по грязному электрику. Все пели. В свете вспыхивавших молний Василию виделся Жатько. Он пел и кривлялся. «День Икс» - подумал Василий, «Ночь игрек» - поправил он себя: «Ночь…». Когда Василий посмотрел на небо, он увидел розовую комету, проплывавшую по границе дождя, звезды в ее свете казались нежно-зелеными и живыми. Вася вздрогнул от прикосновения. На его плечо легла рука Аделаиды, она была пьяна и измучена.
- Он просил привести тебя.
- Я знаю, не бойся Вася, мы теперь вместе, и всегда будем вместе.
Вася посмотрел туда, где видел Жатько. Жатько был там, он улыбался.
- Хорошие похороны, - сказал Жатько одними губами, - Люби ее, Вася, она лучше всех.
Василий понял все. Он понял, что больше никогда не сможет предать ее, даже если останется один в целом Мире…
Автобус, слегка покачиваясь, катил в мокрой темноте. И было тепло, и было покойно…