Ч. 3 Глава 2

ГЛАВА 2

Мы сидели в роскошном красно-черном с золотой окантовкой экипаже и демонстративно смотрели в разные стороны. Я, в разодранной, грязной исподней одежде, с всколоченными кудряшками, завернутая в тяжелый плащ из черного бархата, походила на нищенку, снизошедшую до милости Правительницы. Платья было жалко, как и оставшихся в мешке вещей, и я только сейчас начала это понимать – раньше было как-то недосуг. Мужчина старательно делал вид, что всецело поглощен пейзажем за окном, я же куталась в спадающий с костлявых плеч плащ и упрямо не желала смотреть на своего «очередного» хозяина.
Кроме нас в экипаже был еще один человек, высокий и худой парень-слуга, сейчас держащий на себе управление экипажем. Неизвестно как, но по колдобистой песчаной дороге он вес мягко и прямо, словно летел в полуэлере выше ее.
– Кхм… Госпожа? – подал наконец голос мужчина.
– Что? – отозвалась я, не поворачиваясь.
– Я хочу вам сказать, что купил вас не по своей инициативе…
– Да ну?
– Да. Мне приказала Наследница.
– Купить? – невинно спрашиваю.
– Нет… Кхм… Найти и попросить вернуться. К ней. Она очень хочет поговорить с вами…
– Я польщена.
– …и извиниться.
– И я очень за это ей благодарна.
– Послушайте, я понимаю – вы разозлены на принцессу за то, что она скрывала от вас правду, но зачем выплескивать злость на мне?!
– Я на вас ничего не выплескиваю! Иначе вас в живых бы уже не было, – ласково произнесла я.
Лекарь опешил от такой наглости со стороны рабыни, но промолчал.
– Расскажите мне о болезни принцессы.
– Что?
– Наследница сама говорила, что очень больна. Я хочу узнать.
– А именно?
– Все, что касается болезни.
– Все?!
– Я не требую от вас истории болезни и медицинской терминологии. Просто изложите факты.
– С какой это стати?
Хм, молодец, не доверяет. Мне это нравится.
– Вы хотите излечить Наследницу?
Ох, зря он сейчас посмотрел мне в глаза. Я их читаю не хуже, чем свежие следы.
– Допустим. Но при чем ту вы?
Многозначительно закатываю глаза. Бросаю легкий взгляд в окно и возвращаю в экипаж.
– Я могу попробовать…
– Что? Исцелить?!
О-о-о. Я едва сдержала самодовольную улыбку. Как глазки-то заблестели! Лихорадочно, как в припадке.
– Нет… Нет. Не исцелить. Скорее, попробовать уточнить. Скажите, сколько Наследница уже страдает болезнью? И что это за болезнь?
– У Наследницы корн.
– Корн? Но ведь его можно вывести. С помощью профессионального вмешательства.
– Да, можно, но… Я не знаю, почему. Я выводил его уже, правда. За те восемь с половиной лет, как Наследница уже болеет, я выводил его три раза, но…
– Все безуспешно?
– Да. – Плечи лекаря повисли. – Я не знаю, почему.
– Сама Аннабель знает?
– Нет! Разумеется, нет! Она ничего узнавать и не должна! Лучше держать ее в неведении.
Я призадумалась. В мозг настойчиво билась одна догадка, но я не знала, верна ли она. А ну-ка!..
Ател!
…М-м-м?
Ты все здесь слышала?
…Все до последнего слова. И надо сказать, очень заинтересовалась.
Твои мысли на сей счет?
…Хм… Знаешь, ты наверное права.
Насчет чего?
…Насчет общего источника.
Интересно…
…Но не в той мере, что стою я.
А насчет…
…Да-да-да.
– Я думаю, что смогу вам помочь.
– Вылечить ее?
– Нет, я же уже говорила. Я помогу вам раскрыть источник.
– О чем это вы?
– Устранить занозу, из-за которой болезнь не желает выходить из тела.
– Какую занозу? – Похоже, мужчина окончательно запутался в паутине моих рассуждений.
– Я сама еще не знаю. Мне потребуется еще раз, более детально, встретиться с Наследницей, чтобы понять… Итак, вы говорите, что три раза выводили червя из тела?
– Да, три.
– То есть, примерно на средней стадии.
– На начальной его практически невозможно выявить. Я думал, что все, все кончилось! Но потом Наследница снова начала жаловаться на внутренний упадок сил и неприятное ощущение в животе.
– Все правильно! Они на это и рассчитывали!
– Кто?
– Не знаю. Но что-то заставляет болезнь принцессы возвращаться снова и снова, словно внутри нее получилось гнездо, и оно выплевывает новую тварь в тело.
– Но это невозможно!
– Вот именно. – На губы снова напросилась довольная улыбка. Но я сдержала ее.
– И что же тогда получается?
– Получается вот что. Кто-то нарочито заставляет в теле Аннабель вызревать новому червю.
– О, Всевышние Боги! – Аргатур схватился за сердце и откинулся на спинку.
– А вы думали, что все так просто?
– Нет, просто… Просто я не думал, все так сложно.
– Что стоит только хорошенько копнуть поглубже и выходят такие интересные подробности?
– Да…
– Что ж, после моего тщательного обследования шокирующих подробностей станет еще больше. Но, надеюсь, вы позволите немного попутешествовать по ее телу?
– Магически?
– О нет, я не владею магией. У меня несколько иные способы…
Я сразу же заметила, что он мешкает. Боится за целостность и здоровье Наследницы.
– Ну… если это так важно…
– Собственно говоря, это важно только для Аннабель, – если она хочет выздороветь.
– Но вы…
– Что?
– Что вы получите взамен?
– О, очередную головную боль.
– Я не понимаю, – качнул головой Аргатур. – Сначала вы заявляете, что в состоянии вылечить…
– Эй, не перевирайте мои слова! Я не говорила, что могу ее вылечить! Я всего лишь сказала, что, возможно, сумею найти и устранить источник того самого, что заставляет ее болезни оставаться в теле.
– Хорошо, найти и устранить… Интересно, как вы сможете это сделать?
Я не стала отвечать на его вопрос.
– Мужчина, не лезьте в душу женщине, в ней же должна остаться хоть какая-то загадка, так? Но вы поняли, что мне нужно?
– В целом…
– А в частности?
– Да, но…
– Большое спасибо! – поставила я жирную точку в нашем диспуте и закрыла тему.
Лекарь некоторое время старательно хмурился, пока я подтягивала плащ к шее и, прислонившись плечом к косяку, меланхолично уставилась в окно.
Эй, Ател?
…М-м-м?
Сможешь?
…Что именно?
Ател. – Укоризненно, хоть и мысленно качаю головой.
…Ладно, нервировать тебя значит поджаривать на медленном огне праведного гнева свою пушистую задницу. Не буду нервировать.
Спасибо большое. Ну так что?
…Смогу.
Правда? Не врешь?
…Когда это я ВРАЛА тебе, а?
Ну-у-у…
…Снимаю вопрос.
Значит, сможешь.
…Смогу. Но есть одно НО.
Какое?
…Ты меня потом отпустишь?
Голос в голове прозвучал так жалобно, так просяще, что я не сдержалась и усмехнулась, скрыв губы от лекаря в поле плаща.
Выпущу.
…Правда? Не врешь?
Когда это я врала тебе?
…Ну-у-у…
Снимаю вопрос.
Дальше наше хихиканье слилось в одно.


Мы остановились, когда солнце уже заходило за горизонт. И то только для того, чтобы любопытный слуга, вытянув шею, заинтересованно поглядел на небольшой листочек, приколотый к «единичному столбу».
Вскоре в потолок послышался негромкий стук.
– Господин, посмотрите на это!
Аргатур, а вслед за ним и я вылезли из экипажа и вперились взглядом в листочек. Я сначала испугалась, видя перед собой незнакомые руквицы, а потом присмотрелась и поняла, что это просто завитки аристократического, но абсолютно безграмотного почерка.

«Трибуица видун или протчий магичиский служка для ориинтеравонийа в мистности и нахождиниа полезныя артефакт. Аплата: 40-60 «солничных бусен» в завесимости от нанесенийа урона…»

– Интересно… – протянул лекарь, пока я считала, сколько безграмотный писатель допустил ошибок в слове «ориентирования».
– Да… Пять!
– Что – пять? Оплата вообще-то написана сорок тире шестьдесят, а не пять.
– Пять ошибок в одном слове.
– Ты объявление читала или ошибки считала?! – возмутился мужчина, резко переходя на «ты».
– Я бы поставила «отвратительно» этому писаке, вот чтобы я сейчас сделала. И, пожалуй, прихватила сей листочек с собой.
– Зачем это?
– Да ты что?! Раритетная вещь! Можно сдать в музей под записку «Каменный век». Кстати, у нас в катакомбах гномов такой здоровенный музей отгрохали, половину северных драконов общипали, чтобы заполнить.
– И зачем гномам такое количество драконьих чешуек?
– Не за чем. А вот сокровища пригодились.
Аргатур со словами: «Непонятная женская логика» только руками развел.
– Похоже, что замок вот этот. – Слуга указал пальцем за «единичный столб», где, утопая с одной стороны в густой роще, стоял высокий, похожий на обросшую застывшими потеками сосульку, замок.
– Другого здесь нет. Может, попробовать?
– Но ты же не ведун и не «протчий магичиский служка».
– Ну и что? Артефакт на самом деле найти легче, чем ботинок сварить. Простенький амулет в зубы и партизанить по коридорам.
– Ты так авторитетно заявляешь, словно только варением ботинок и занимаешься.
– Нет, не только. Кстати, перед варкой ботинок следует вымочить в воде, а лучше в молоке, чтобы кожа стала мягче и эластичнее.
Аргатур рассмеялся и сорвал со столба листок. Протянул мне как признание своего поражения. Я заховала листочек в укромное место, чтобы потом переложить куда-нибудь еще более укромней.
– Ну так что, пойдем?
– А почему бы и нет, если ты действительно сможешь найти этот затерянный артефакт. Оплата приличная, а поспать на чистых простынях вряд ли кто-то из нас не любит. Так что… Договорились.
– Вот и хорошо, вот и договорились. В конце концов, переночевать и вправду не мешает, а утром ты убедительно наврешь, мол, артефакт мирно отчалил в мир иной под нашими совместными потугами…
Лекарь опешил.
– Чего?!
Но я уже с довольным хохотом черной тенью скользила по дороге к замку.
Дверь открыли с третьего раза. Вежливый оскал, в котором я растянула губы, прошел на ура – грузная женщина в малиновом рюшечном платье и домашних мягких тапочках с визгом: «Упырь!!!» и необычной для ее форм скоростью метнулась на широкую лестницу, полукругом спускающуюся вниз со второго этажа.
Губы медленно разъехались под давлением отпавшей челюсти.
…Ой, извини пожалуйста, я всего лишь хотела добавить немного блеска…
О-ой, а голос-то какой невинный! Прямо куртизанка из института благородных девиц.
…За куртизанку ответишь!
Несомненно.
На лестнице женщина на полпути (очень уж торопилась) неудачно зацепилась тапочкой за складку ковра и с оглушительным грохотом растянулась на ступеньках, медленно сползая обратно к смущенному «упырю».
– Извините… – пролепетала я.
Похоже, женщина обалдела больше чем я, встретив на пороге возмутительно интеллигентную нежить.
– Я не хотела напугать вас, – продолжила измываться на ее нервами «упырь».
Лекарь, только-только нагнавший меня, уставился сначала на меня, потом на растянувшуюся на лестнице женщину, поспешно шагнул вперед и протянул руку жертве неровно постеленных ковров. Тут же хватаясь второй рукой за перилла, чтобы не бухнуться вперед уже на саму женщину. Но продолжения спектакля не последовало – упавшая была восстановлена в вертикальном положении и тщательно отряхнута собственно рукой лекаря.
Женщина кашлянула, смущенно потупив взор, а потом, очевидно, вспомнила, что является вообще-то хозяйкой дома и мигом вздернула пухлый подбородок.
– Кто вы и зачем прибыли в мой замок?
– Путники. За артефактом. А это точно ваш замок? – ляпнула я, тут же получив по голой ноге каблуком. Как Аргатур умудрился отыскать именно ногу среди этих тяжелых складок – неизвестно!
– Извините мою… сестру, достопочтенная госпожа, – галантно поклонился он, припадая к пухлым наманикюренным пальчикам. – Мы увидели объявление о нахождении затерянного артефакта и решили, что сможем вам помочь.
– Да, конечно. – Судя по запунцовевшим щекам хозяйки дома, автором раритетной записки, стыренной мною со столба, являлась она. – Скажите, а у вас есть какие-нибудь рекомендации?
– Да завались! – чуть не ляпнула я, но вовремя прикусила язык, кинув развеселившейся Ател крепкое словцо. Волчица обиделась.
– Моя сестра – северная наемница, а у них со сделками ОЧЕНЬ строго, – ОЧЕНЬ пафосно заявил Аргатур.
Я подавила хрюкающий смешок.
Хозяйка протянула догадливое «А» (ни черта не поняв) и сделала приглашающий жест. Я зашла в дом, искренне удивившись, как при таком «гостеприимстве» у нее не сперли еще ни одной южногалиндоорской напольной вазы, пылящейся здесь же, под лестницей. В холле было неуютно, несмотря на общий темно-вишневый фон – ковры, настенные панели из красного дерева, полы. На стенах висели картины, массивные канделябры в десятки свечей, фамильные портреты, куда больше меня напоминающие особей из семейства упыриных. Я засмотрелась на одного висящего в рамке оленя с огромными ветвистыми рогами и пропустила тот момент, когда парочка, оставленная мною, стала подниматься по лестнице.
– Скажите, госпожа… э-э…
– Рьёвенна.
– Госпожа Рьёвенна… но почему вы сами открываете двери? Разве у вас нет слуг?
– Есть. Просто они сейчас все ходят где-то на этажах, а я просто проходила мимо.
– А-а-а…
– А вы живете одна? – уточнила я, крутя головой и осматривая будущий фронт для экстренно-поисковых работ.
– Нет. У меня есть еще сестра, дядя и взрослая дочь. Вы увидите их за ужином.
– А муж?
– Он, к сожалению, героически погиб, – вздохнула госпожа Рьёвенна.
– Как?
– Повесился в подвале.
…Интересно, что такого героического в подобной кончине? Мастерски затянутый морской узел?
Я тактично промолчала.
Хозяйка самостоятельно проводила нас в наши покои и распорядилась, чтобы за оставленным на дороге экипажем хорошенько поухаживали.
– Интересно получается, нас что, поселили в одной комнате? – задумчиво изрек Аргатур, крутя головой.
– Не-а. – Я повернула медную ручку и просунула голову в проход в еще одну комнату, абсолютную копию той, в которой сейчас оставалась думающая часть моего тела – те же темно-вишневые панели, огромная кровать под бордовым бархатным пологом, красного дерева мебель и пушистый эльфийский ковер на полу. – Две смежные.
– Жаль, – притворно протянул лекарь.
Я оставила дверь открытой и отошла к шкафу, распахивая зеркальные дверцы.
– Ух ты!
– Что такое?
– Да здесь одежды на половину портняжной лавки! Хотя бы оденусь по-человечески!.. Не подглядывать! – И я нырнула в шкаф, захлопывая за собой дверцы.
Мужчина снаружи фыркнул и начал более тщательно осматривать предоставленные нам покои.
– А ты знаешь, что дверь между комнатами закрывается на засов?
– Нет… – глухо донеслось из недр платяного шкафа. – А что?
– Ничего, просто… так.
– Что?
– Да ничего уже…
– Эй, прекрати меня шантажировать! Что случилось-то?
– Она вообще-то закрыта была.
С секунду в шкафу было тихо, а потом из него на пол выкатилась хохочущая я, только-только успевшая натянуть приличные темно-синие порты.
– Не смешно! Ты что же, засов из косяка выдрала и даже не почувствовала?!
Нервное подхихиканье накатило с новой силой.
– Ладно… – кое-как выдавила я. – Главное, что входная дверь целая осталась. А к внутренней и стул можно поставить ножками в щель… А ты по ночам случайно не лунатируешь?
– А что? – подозрительно нахмурился мужчина.
– Чтобы не запираться по ночам еще и на швабру.
К конце речи на полу нас было уже двое.


Не знаю уж, какой там артефакт потеряла в таком здоровенном особняке хозяйка – судя по размерам, здесь даже дракона потерять можно было, – но особо на жизни в нем это не сказалось. На ужин, приодевшись и надушившись, кроме нас вылезло все семейство госпожи Рьёвенны. Как она и говорила: сестра – высокая, худая как оглобля молчаливая женщина в цветастом платье, больше всего лицом оглоблю и напоминающая; дядя – бойкий и живучий полковой в отставке. Он прыгал с места на место, как мячик, формами приближаясь к своей племяннице, а лицом так и вовсе от нее неотличный. Кроме них на ужин спустилась еще и дочь хозяйки, Шива. Вот с кем я смогла поболтать от души. Чуть полноватая из-за наследственных генов, приятная на лицо молодая девушка в темном строгом платье щебетала без умолку, я мигом нашла с ней общий язык, изредка прерываясь, чтобы перекинуться то на курочку, то на салатик. Хозяйка с дядей терроризировали бедного лекаря, и я красноречивыми взглядами желала ему удачи, не спеша, однако, бежать на помощь.
К концу трапезы мы незаметно повернули на тему пропавшего артефакта.
– Это очень дорогая мне вещь, – изрекла хозяйка дома. – И я надеюсь, что вы найдете ее в скором времени.
– Очень дорогой артефакт? – уточнила я.
– Я же говорю – дорогой для…
– Сколько розничная цена?
Рьёвенна залупала на меня глазами.
– Сколько?
– Около двухсот «солнечных».
Мы присвистнули.
– Неплохо.
– Когда пропал?
– Три дня назад.
– И за это время вы не сумели найти его?
– Замок огромен.
– А до нас были ловцы удачи?
– Нет, вы первые…
…Которые разобрали малограмотные руквицы.
Ател, помолчи, пожалуйста.
– Скажите, а кто-нибудь из домашних не мог взять его на время?
– Нет. Я всех спрашивала. Да и зачем? Все равно как пользоваться им мы не знаем.
– А откуда ж он тогда у вас? – подняла брови я.
– Подарок моего покойного мужа. Я по блеску камней поняла, что артефакт.
– Еще и с драгоценными камнями… – задумчиво протянул Аргатур. – Дорогая игрушка…
– А прислуга не могла взять его?
– Сами видите, – развела руками хозяйка, – в доме около трех служанок всего и дворецкий.
– Странно, обычно в таких домах всегда много челяди…
– По замку бродит чудовище, – неожиданно громким шепотом подвыл дядя, раскидывая руки. Сестра хозяйки опасливо вздрогнула и съежилась. Я скептически изогнула бровь.
– Чудовище?
Рьёвенна флегматично пожала покатыми плечиками.
– Недавно в замке слышали какие-то шорохи и хруст, но лично я считаю, что это просто крысы шурудят. Чудовище давно бы уже показало себя, а здесь тишь да гладь…
– Я видела его! – взвизгнула неожиданно сестра, подскакивая на месте. Это были первые три слова, услышанные от нее. – Я же говорила тебе – упырем твой муж был!
– Кхм… можно, поподробнее? – деликатно спросила я.
Хозяйка раздраженно дернула подбородком.
– Я не люблю говорить об этих глупых слухах о моем муже, – категорично заявила она.
– Да?! Тогда почему его сущность все еще бродит по замку?! Я видела его! Он меня чуть не задушил!! – визжала сестра, поминутно вскакивая и садясь.
Рьёвенна махнула рукой дворецкому.
– Чибб, отведите пожалуйста мою сестру наверх. У нее снова начался припадок.
Молчаливый дворецкий поклонился и под руки увел вопящую женщину. Эхо от ее криков еще долго витало по пустынным коридорам.
– Простите мою тетю, – прошептала мне на ухо дочь хозяйки. – Она не очень любила моего отца и, честно говоря, была очень рада, когда он умер. Но после она начала рассказывать все эти сказки, словно по коридорам ночью бродит бренное тело отца и ищет своих жертв. Каждый раз сказки все страшнее, я уже боюсь ее.
– Если бы у меня была такая тетя, я бы тоже боялась, – ответила я, все еще находясь под впечатлением. – Вы бы ее подлечили, что ли…
– Пытались, – вздохнула девушка. – Только она считает себя абсолютно здоровой.
Мы переглянулись и в унисон покрутили пальцем у виска.
Остаток ужина прошел в тишине. Почему-то после ухода сестры над столом нависло что-то темное, говорить больше не хотелось. Аргатур уткнулся взглядом в тарелку и изредка тыкал в салат вилкой, словно капуста ускользала от него с прыткостью кузнечика. Я кое-как проталкивала в горло ветчину, распиливая и размазывая волокна по тарелке. В голове роились беспокойные мысли, что может быть женщина эта не такая уж и сумасшедшая. Мало ли что бывает в старинных фамильных замках.
Подавленная тишиной, я решительно сорвала с колен салфетку и откланялась, утягивая за собой лекаря. Мы чуть ли не бегом покинули обеденный зал и метнулись в наши комнаты, переведя дух только за спасительно щелкнувшей дверью.
Мужчина бревном свалился на мою кровать.
– Кошмар какой-то в праздничной упаковке, – пробормотал он. – Ничего не понял, но что-то делать надо.
– Надо артефакт найти и сваливать отсюда, пока не запрягли вывести еще и слухи про упыря. Ой, что-то подсказывает мне, что не просто это слухи.
– Это еще почему? – напрягся лекарь.
– Не бывает шизофрении на пустом месте.
– Может, женщина в детстве от кошмаров страдала?
– Ага, в виде бледнолицых упырей. Уж не на кладбище ли она проживала? – Я нервно прошлась по комнате. А потом погнала лекаря прочь с кровати. – Уйди. Искать буду.
– Что? Упыря?
– Склеп фамильный, – огрызнулась я, по-настоящему слыша, как звенят напряженные нервы. – Чтобы тебя там забыть ненароком.
– Эй, прекрати!
– А чего ты лезешь?!
– Эвангелеета… Пожалуйста, хватит. Вы напряжены, я понимаю.
– С чего это ты опять ко мне на «вы», а?
– Путаюсь. Я не привык к женщине на «ты» обращаться.
– Полторы минуты назад очень даже хорошо получалось.
– Затмение, – сдержанно улыбнулся Аргатур и тут же освободил мне кровать. – Что вы собираетесь делать?
Я улеглась и вытянулась в струнку, прижав руки к бокам.
– Искать.
– Что?
– Следы артефакта.
– В таком положении?!
– А ты бессознательную меня что, на руках понесешь?!! – опять взвилась я. Потом выдохнула и снова спокойно легла. – Прости… Но не уточняй, как именно, хорошо?
– Вы же не ведунья.
– Ну и что? В Мире есть много лазеек…
Я закрыла глаза и почувствовала, как опора под спиной начинает исчезать. Еще секунда, – и свободный полет в дымчатой темноте.
Ты готова, Ател?
…Всегда готова!
Давай!
Через двадцать минут я резко открыла глаза. С минуту пролежала без движения, даже не видя, как с беспокойством на лице склонился надо мной лекарь и вздрогнул, увидев потустороннюю темноту в широко распахнутых глазах.
– Я знаю, где искать его.


Мы сидели на застеленной бордовым покрывалом кровати при свете одной-единственной свечи, отбрасывающей на темно-вишневые панели золотые сполохи, и задумчиво рассматривали лежащее на покрывале массивное кольцо с круглой печатью, усыпанной драгоценными камнями.
– Мм-да, – глубокомысленно изрекла я, – хорош артефакт. Магическая аура как у сгнившего амулета. Может, это «шкатулка»?
– Вообще-то это кольцо, – мягко напомнил Аргатур, поднимая на меня улыбающийся взгляд. – Шкатулка – это такая прямоугольная коробочка с крышечкой…
– Щас ты у меня по крышечке получишь, – в тон ему отозвалась я, не отрывая взгляда от находки. – Ты что, никогда артефактов-«шкатулок» не встречал?
– Нет, лично у нас таких не водится. Может, на вашем Севере и есть, но здесь я такого за все свои годы не видел. А на что это похоже?
– На грязный стоптанный башмак, который потом превращается в Шлем Гораэля.
Глаза лекаря удивленно округлились. Хорошо, что хоть про Шлем Гораэля он слышал.
– Во-от. Я и пытаюсь понять – эта вещица из той же серии или из нее просто вытянули все магические силы, оставив «хвосты», чтобы она не рассохлась от старости.
– Вообще-то металл очень редко… рассыхается.
– А тот, что был выкован хорошо если шестьсот лет назад и держался исключительно на магии?
Невинный вопрос. Но нашего мыслителя он поставил в тупик.
– Ладно. – Я свесила ноги с кровати, схватила кольцо и запихнула его в ящик прикроватной тумбочки. – Завтра с утра отдадим хозяйке ее реликт и – фьи-уу! – рванем отсюда во все лопатки. Свою часть работы мы сделали, можно и отдохнуть… Кстати, про отдых. Не пора ли по кроваткам?
Я красноречиво посмотрела на выход из моей комнаты, выводящий в коридор – смежную дверь я еще днем, с молчаливого согласия лекаря, задвинула одним из кресел.
Тот намек понял и, сползши с кровати, направился к двери. Уже взялся за ручку, когда вдруг остановился.
– Что такое?
– Тихо!
Голос прозвучал резко и отрывисто. Просто так таким образом никогда не говорят.
Я бесшумно прокралась к нему и остановилась. Аргатур прислонился ухом к дереву, мне же и так все прекрасно было слышно.
По коридору кто-то крался, тщательно маскируя свои шаги, но легкий стук, который бывает, когда камень касается камня, выдавал его.
Или когти и камень.
– Может, дворецкий? – прошептал Аргатур.
– Или упыревидная пародия хозяйкиного мужа.
Шаги за дверью стихли. Мы затаили дыхание.
Так прошло минуты две.
Свеча почти прогрела, маленький огарочек с черным фитильком плясал отсветами по комнате, но теперь они казались кровавыми, зловещими.
– Ушел?
– Кажется, да.
Точнее сказать я не могла. Резкий запах вишневых панелей перебивал у меня весь нюх, в воздухе кружилась пыль, и мне жутко захотелось чихать.
Лекарь осторожно приоткрыл дверь и высунул голову, осматривая темный коридор.
И тут я оглушительно чихнула.
Лекарь захрипел, и я увидела, как в его шею впились бледно-голубые пальцы с полупядевыми черными когтями. Я схватила с кровати пухлую тяжелую подушку, плечом открыла дверь еще шире и со всего маху засандалила твари по бледному круглому черепу. Та зарычала и когтями разорвала подушку на клочки и перья, снегом танцующие в воздухе.
Следующей под руку попалась табуретка.
Резная мебель прилетела точно на темечко бледной нежити и разлетелось на щепки. Замахнувшись, я не заметила, как толкнула дверь плечом, и та распахнулась во всю ширь, явив мне высокое инфернальное существо в потрепанном, богатом некогда камзоле. Лицо, может, когда-то и было красивым, но явно не сейчас, в россыпи стружек и обрывков красного шелка.
Какое-то мгновение мы таращились друг на друга – одна с ужасом, второй с нарастающим гастрономическим интересом. В результате я окончательно оцепенела, упырь же радостно оскалился и пошел на сближение. Я попятилась и, споткнувшись о почти бессознательного мужчину, чуть не грохнулась прямо на него, но вовремя схватилась за ручку и потянула дверь за собой.
Увы, упырь повел себя, как заехавшая в гости теща – быстро догадался, что ему здесь не рады, но все равно не ушел. Категорически не пускаемый в комнату, он одной ногой уперся в косяк, второй заклинил щель, и теперь сопел от натуги, оттягивая дверь на себя обеими лапами. Я тянула на себя, благо, что дверь открывалась внутрь, иначе я бы доконалась тянуть на себя висящую уже на одном гвозде ручку.
Под ноги снова попался Аргатур. Ничего не придумав лучше, я со всей души заехала ему куда-то в район живота, но, может, и ниже – человеческая половина захлестнула Ател в момент неожиданной опасности и вытянула наружу другого зверя – женщину. А этот причудливый житель местной фауны имеет свои методы борьбы с упыревидными родственниками некой госпожи Рьёвенны – визг, ногти и скрипящая от натуги дверь.
Лекарь охнул от боли и торопливо встал, пряча от меня покалеченное мужское место. Впрочем, если он сейчас же мне не поможет, то покалеченное место уже не успеет стать снова здоровым и жизнерадостным. О чем я тут же сообщила сотоварищу.
Мужчина шмыгнул носом и примерился, но в это время упырь чуть-чуть отошел от двери, чуть не закрыв ее, и неожиданно ударил крепким инфернальным плечом. Я с вскриком метнулась вслед за дверью туда-сюда, чувствуя себя хлюпающей на ветру простыней.
Но упырь добился-таки своего – расширил щель настолько, что смог уже просунуть руку и попытаться дотянуться до меня. Я взвизгнула и долбанула по загребущим пальцам первым, что попалось мне под руку. А попались мне каминные щипцы.
Тварь охнула от боли и резко отшатнулась. Я, мужчина и дверь по инерции скакнули вперед.
Защелка с металлическим звуком встала в пазы, оглашая нас спасительным звоном. Впрочем, мы не отходили от двери, прижавшись к ней спинами, как к родной, не уверенные в ее упырестойкости. Но в коридоре стало все тихо – упырь ушел зализывать раны и строить козни в безопасном от нашей комнаты месте.
Мысль запираться ночью на швабру уже не показалась нам такой дурацкой.
– К-как ты думаешь, он у-ушел? – снова сбился на «ты» лекарь.
Я прислонила ухо к двери и уверенно кивнула.
– Х-хорошо.
– Что хорошего? Тебе придется ночевать у меня в комнате.
– Почему это?
– Хочешь выйти?!
Аргатур яростно замотал головой так, что в воздух взвились все его тяжелые локоны, ставшие напоминать воронье гнездо после разорения.
– То-то же…
– Будем говорить хозяйке?
– Что в ее замке бесплатно проживает особь семейства упыриных? Конечно! Иначе эта бледная нежить следующей ночью придет за ней… Кстати. – Мои тонкие губы растянула довольная усмешка. – А что, хорошая идея!
– Ага, а потом она прибьет тебя и очень сэкономит на гонораре.
– Наоборот. Мы отдадим ей кольцо сегодня, но попросим переночевать еще денечек. Придумаем что-нибудь, если будет уточнять, зачем. Судя по рвению, которое проявил этот мужчинка за дверью, полез он к нам исключительно из-за кольца… А я еще думала, почему это оно так беззаботно лежало в фамильном склепе?
– И почему?
– Упырю, то есть, драгоценнейшему хозяину этого прекрасного дома, очень нужно его фамильное кольцо. Навряд ли как вечная память о его живой жизни, скорее, как залог того, что упырь, сделав свою работу, сможет «уйти».
– Работу? Уйти? О чем это ты?
– О том, что этого человека, похоже, убили, и сделала это никто иной, как сестра нашей доброй хозяйки. Скорее всего, из зависти, но может были какие-то и внутрисемейные конфликты. Убитые с подобной памятью во время смерти выбрасывают сильный энергетический импульс, который можно увидеть только в Подмирье, который обычно после того, как Она заберет душу к себе в объятья, возвращается в тело и становится подобием жизни с одной единственной целью. Догадываешься какой?
– Отомстить?
– Именно. Но чувство юмора у этого некрообъекта неплохое – он по-видимому решил довести хозяйкину сестру до полного бзика.
– Интересный метод.
– А то! Теперь понятно, почему кольцо было похищено. Как бы не был силен вернувшийся импульс, но природные законы он подавить не сможет – тело начало разлагаться. А магия – замечательный замораживающий эффект, если подтягивать ее в тело. Упыри это умеют как никто другой, они как губки… Да и выглядят, впрочем, так же.
– У тебя, похоже, есть план.
– Замечательный план!
– И какой же?
– Вернуть хозяйке кольцо.
– Постой-постой! Но разве упырь не пойдет за ним?
– Пойдет. Но в этом-то все и дело.
– Что-то я не могу словить хвост твоей мысли, – нахмурился лекарь.
– А ловить ничего и не надо. Надо просто дождаться, когда ночью наш красавец-упыринушка завернет в комнату к женушке. А потом начнется веселье!
– Такое же, как сейчас? – скептически протянул Аргатур.
Я хитро сощурилась.
– Допустим, не такое. Ты когда-нибудь видел, как людей заставляют сойти с ума под натиском? Нет? Вот и посмотришь! Заодно и я – давно мечтала увидеть это со стороны!
– И что же, мы не вмешаемся даже?
– Если тебе совесть позволит, то не вмешаемся. По мне, так она получит по заслугам. К тому же упырю осталось-то уже всего чуть-чуть – видел, как она сегодня вертелась?
– Это бесчеловечно.
– Я не знаю такого слова, – отрезала я.
– Но ты же человек. Ты должна…
– А в этом я не уверена.
– А?..
Но я уже легла на кровать и по самую макушку завернулась в покрывало, нагло уходя от ответа.


За стол мы сели все вместе: я, Аргатур, уже отшитый сегодня за особливо назойливые вопросы касательные вчерашнего последнего диалога, госпожа Рьёвенна, ее дядя и дочь. Сестру видно не было, а дворецкий со служанками неторопливо расставляли перед нами завтрак. Семья вела себя спокойно, явно не слыша в другом крыле особняка ночной нашей стычки с упырем.
– Ну, как продвигаются поиски? – выдержав вежливую паузу, вопросила хозяйка дома, едва заметно волнуясь.
Я дождалась, пока моя чашка полностью наполнится душистым чаем, и только потом молчаливо выложила на стол найденный артефакт. Рьёвенна была в восторге. Радостно воскликнув, она тут же схватила кольцо… и, как я и ожидала, сразу же поняла, что энергии в нем осталось совсем чуть-чуть.
Женщина недоуменно захлопала глазами.
– Э-э, извините, но… почему кольцо практически пусто?
Аргатур смущенно колупнул черенком десертной ложечки бочок орехового пирожного, опуская глаза. Я взглянула на него и продолжила:
– Дело в том, что ваш дядя был совершенно прав.
Тут уже и полковой заинтересованно придвинулся вперед.
Я выдержала паузу и добила:
– Как и сестра.
Над столом повисла напряженная тишина. Рьёвенна, еле справляясь с нахлынувшими на нее эмоциями, чуть дрожащими пальцами давила заварное пирожное. Между трещиной в тесте показался сливочный крем.
– В каком смысле?
– В том, что в этом доме действительно есть упырь. Ваш муж.
– Этого не может быть…
– Мы видели его.
– Когда?
– Сегодня ночью.
– Вы уверены?
– Конечно. Я свидетель с хорошим зрением.
– И… что?
– А что именно вы хотите от меня услышать? – вежливо уточнила я.
– …Все. – Едва слышный шепот страхом прошелся по залу, порождая тишину.
– Все? Вы уверены?
– А почему вы уверены, что правы?
– Хм… – Я чуть дернула уголками губ в улыбке… нет, скорее, горькой усмешке. – Я уверена, потому что умею Знать и Понимать.
– Что вы хотите этим сказать?
– Абсолютно ничего.
– Расскажите. Все…
– Хорошо. Вашего мужа убили. Из зависти. Есть претенденты?
Рьёвенна сглотнула.
– Кьера?
– Кто это?
– Моя сестра.
– Скорее всего.
– Но… почему?
– Я же уже сказала – из зависти.
– Значит, убила… Жаль, он был хорошим человеком.
– А теперь он стал хорошим упырем.
– Я только не могу понять, при чем тут мое кольцо.
– Косвенно. Упырю нужна магическая подпитка, чтобы подавлять природные позывы, биологические законы, касающиеся мертвого тела. Догадываетесь какие?
– Да… И что же нам теперь делать?
– Советую не лезть в его дела. Он закончит свою миссию и успокоится… вернее, упокоится на счастье вам и себе.
– Какую миссию? – взволнованно спросила Рьёвенна. Даже привстала чуток.
– Отомстить за себя. И мщение произойдет в ближайшие две-три ночи, иначе тело начнет разлагаться. Довольно неприятное и весьма душераздирающее зрелище, а ваш муж был все-таки весьма тактичным человеком.
– Но как?..
– Он просто доведет вашу сестру до ручки своими приходами по ночам. Уверена, у умертвия уж выдержки хватит.
– А потом?
– Вы получите весьма несвеженький труп для захоронения его в семейном склепе.
– Вы… смеетесь надо мной? – внезапно выпалила хозяйка дома.
– Извините, если вы так подумали, – искренне покаялась я. – У меня просто довольно паршивое чувство юмора.
– Простите… А…
– Нет. Не просите меня упокоить вашего мужа за дополнительную плату. Он сам все сделает, только вот…
– Да?
– Советую вам потом подлечить вашу сестру.
– Ну уж нет! – внезапно ожесточенно воскликнула Рьёвенна. – Она сама виновата и пусть остается все на своих местах!
– Справедливо, хоть и жестоко.
– Ничего. Я переживу. Спасибо вам, что помогли узнать правду о моей семье. Я сейчас же выплачу вам гонорар и сделаю все, что в моих силах.
– Будете просить дополнительной ночи? – шепнул мне на ухо Аргатур.
– Нет, пожалуй. Я передумала.
Лекарь кивнул и встал.
Выехали мы незамедлительно. В моем кармане (…ладно, ладно, в аргатуровом!..) весело позвякивали новые «солнечные бусины», в нормальной одежде, снимать которую с меня Рьёвенна, похоже, просто постеснялась, хотя точно видела, да в плаще заместо покрывала я весьма удобно расположилась на мягком сиденье и позволила себе немного расслабиться.
Мерное покачивание экипажа по дороге успокаивало и заставляло сознание улетать куда-то далеко-далеко…

…почему-то вспомнился помост. Небольшая, замощенная круглыми гладкими камнями площадь. Да даже не площадь, а так, расширение в дороге. Дома, стоящие плотно друг к другу на высоту в три-четыре этажа. Фескер, увлеченно размахивающий широкими рукавами, высокий плечистый наемник и скорчившийся человек у его ног. Площадь запружена народом – действительно, не каждый день увидишь, как храмовники расправляются с очередным чернокнижником…
Порой я жалею, что тогда узнала его. Не взглянула бы, не увидела бы, прошла бы мимо, равнодушно скользнув взглядом по черным провалам глаз, в которых плескалось… обречение. Животное обречение. И это был человек?
Никогда бы не поверила.
Если бы сама не увидела.
И что бы было тогда? Не увидь… нет, не узнай я его? Его бы просто убили. Зарезали, как свинью, как отброс. И ничего бы этого не случилось. И жизнь бы пошла по-другому. Совершенно по другому пути.
Какое раздражение плескалось во мне, когда я нарочито точеным шагом направлялась к помосту, чтобы… спасти? отбить? защитить?
Просто раздражение, но на какой калейдоскоп чувств оно раздробилось после. Пусть даже и большинство из них оказалось негативными. Но я его отбила. Победила, спасла, защитила.
Помогла.
Черт подери, как оказывается много в этом слове!
…и сама провела то, что две души объединяет в одну нить…

Я вздрогнула и проснулась. Ощущения, что выспалась, не обнаружила, но хотя бы стало немного легче. Сон оказался странным, полувоспоминанием уже давно прошедших дней. Осадок остался, но не тот, что я ожидала получить от подобного.
Почему-то сейчас мне все чаще и чаще начинают сниться вещи, которые уже проходили со мной. Причем порой во сне происходит все так, как я не осмелилась сделать в жизни.
Не разговаривать с ликанте в Граничнице.
Не проходить мимо запруженной народом площади.
Не возвращаться к оставленным на пороге норы Клейменсу и Рисенн.
...Не убивать Таладриэль.
Что это было? Просто рассмотрение или же что-то другое? Неужели я совершенствуюсь?
Нет. Глупо. Просто глупо. Я же не Бафонет, чтобы совершенствоваться, это он был полон неясностей насчет своей роли в этой жизни. Да, что-то в нем такое было – необычное, – но интересовало это, похоже, только его.
Порой мне кажется, что жизнь – это обрыв. Скалистый откос, а люди, чувства – всего лишь камни, катящиеся вниз с откоса. Глупо? Наверное. Но правда.
Нет. Я не философ. Я не центр Вселенной, вокруг которого кружится весь Мир. Я просто Житель. Может, не такой, как многие, но все же не единственный. Легенды не узнают обо мне, летописцы пролистнут страницы этого века как особо не примечательные, как тысячи других. А все почему?
Потому что какая разница? Зачем все это?
Жизнь приручит любого любить себя. А Вечность не станет притягательной для тех, кто виделся с Ней и знает, что именно ждет его там, за Краем…
Так почему же все мечтают стать Вечными?
Глупо? Наверное. Но правда…
Я встряхнула головой, взвив в воздух все свои кудряшки и отогнула занавеску, закрывающую окно.
Снаружи равномерно проплывала ночная равнина.
Значит, уже стемнело. Так быстро?
Нет, не так.
Я так долго проспала?
Посмотрела налево.
Аргатур. Прислонил голову к стенке и спит. Этот спокойно спит, вон, даже улыбается во сне. Мне так нечасто удается.
Черт, ну почему я опять сравниваю?!
Я вздохнула и, наклонившись вперед, негромко постучала.
Дверца, разделяющая нас и кучера, отворилась, ожидая вопроса. Но я не успела спросить, парень ответил сам:
– Минут через десять будем дома.
Ну, кто дома, а кто в гостях.
– Аргатура будить? – Спросила шепотом.
Недолгое молчание.
– Пожалуй, не стоит. Пусть поспит человек, дома ему это нечасто удается. А стражники Наследницы отнесут его в комнату, не будя.
– Хорошо.
Дверца с едва слышным щелчком закрылась, а я откинулась на сиденье. Ждать.