Осенний день

…В эту осень мы целых три раза выбрались на выходные на дачу. Конец сентября. Мы идём по лесу, и его первозданную тишину нарушает лишь хруст веток, ломающихся под нашими шагами…
С азартом охотника я заглядываю под каждую кочку в поисках грибов, запахом которых пропитан лес. Мой лес. Лес, в котором я знаю каждое грибное место, каждую канавку, где, если повезёт, можно кроме дубовиков, сыроежек, козлят, найти белые грибы, каждую поляну, где в листве прячутся клейкие маслята, каждый пенёк, по которому сбегают вереницы опят…
Где-то вверху бьёт крыльями птица. Неба почти невидно, и немного душно от близости болота. Я сбегаю по крутому склону в канаву и (о счастье!) нахожу там два огромных маслёнка в дополнение к уже найденным прежде дубовикам столь же внушительных размеров. Помнится, в это лето грибов было столько, что из лесу несли мы их в куртках, в подоле юбки, завернув огромными лопухами…
Торжественно выбираюсь на поверхность и тотчас обнаруживаю опёночный пень. Некоторые грибы ещё совсем крошечные: я приду за ними завтра утром, перед отъездом, а те, что крупнее, отправляются в мешок.
Сколько времени теперь? Часов нет. Из близлежащего посёлка тянет дымком, перебрехиваются редкие дворовые собаки. Опускаюсь на бревно, перевожу дух, разглядываю с гордостью свою добычу. Вечером, сидя на скамейке у дома, я буду чистить их, рубить в большую кастрюлю, а затем они будут вариться, наполняя воздух обещающим вкуснейший ужин запахом.
Пора возвращаться. Подняв ношу, иду по знакомой тропинке. Здесь она сужается, и с обеих сторон угрожающе нависает над ней крапива. Ловко пробираюсь между неё, не обжегшись и, вот, уж дорога, а за неё – дом…

…Мне нужно делать уроки. Собираясь, я специально сунула в рюкзак учебник английского. Но нет, нет! Невозможно портить уроками этот день!
Есть у меня на участке два куста чёрной рябины, образующие что-то вроде шатра. Между ними я ставлю раскладное кресло, сажусь. Впереди – розовостволые сосны, слева – яблони, урожай которых в этом году также выдался на славу (с утра рвала и тотчас съедала). Гудят время от времени проносящиеся мимо поезда, ветер доносит запах костра.
Листьев уже мало, и сквозь просветы между ветвями я вижу высокое прозрачное небо, какое бывает только осенью. Я раскрываю книгу. Дюма. «Королева Марго». На её белые страницы изредка падают жёлтые и красные листья, а я погружаюсь в удивительный мир приключений, интриг, заговоров. Время перестаёт существовать. Есть только упоение, не сравнимое ни с чем.
Я не сразу слышу, как меня зовут. И, словно пробудившись от сна, замечаю, что уже – вечер…

…Ночь… Холодно, холодно… Печи в нашем доме нет. Обогреваемся масляным обогревателем. Надеваю развешанную на нём спальную одежду и, стуча зубами, ныряю под одеяло. Едва отогревшись, тянусь к книге, чтение которой пришлось прервать недавно. И вновь исчезает всё. Есть завораживающая грёза, есть мир, созданный общей фантазией гениального автора и читателя (о, как необходимо такое слияние двух фантазий – в этом и есть великая премудрость и счастье чтения!).
Стучат колёсами поезда, подрагивает, вибрирует дом, шумят сосны над его крышей, шелестят страницы, летит не замечаемое время…
Господи, какое же это было счастье!

Р.S. Мы давно уже не ездим на дачу осенью. Слишком долго добираться в бесконечных пробках, слишком долго собирать и разбирать увезённые и попрятанные от воров вещи…
Лесные тропинки теперь заросли, заболотились – по ним не пройти уже. Да и грибы давно исчезли и моего рациона, хотя до сих пор, увидев где-то знакомые шляпки, во мне просыпается охотничий инстинкт, и иногда я собираю их. Не для себя. Но специальных походов уже не предпринимаю.
Ветви чёрной рябины сплелись ещё гуще, и этот «шалаш» и сегодня служит мне убежищем. И нынче шелестят под его листвой страницы моих книг, только уже нет того пьянящего чувство, что было тогда…
Сегодня, прячась в рябиновом «шалаше», видя на экране французские приключенческие фильмы, на которых выросла, я ощущаю странную тоску, которой, наконец, нашла определение. Это ностальгия по ощущению, переполнявшему душу в детстве, при чтении тогдашних книг. Ностальгия по тому восторгу, упоению, мечте, которых не возвратить, но от воспоминания которых становится светлее на сердце…