Домашний театр

«Театр» был не совсем домашним. И даже не «театром» в строгом понимании слова. Просто представление, которое однажды на даче давали мы с подругами в моём саду для публики, состоящей из наших родителей, дедушек, бабушек, плативших за «билеты» конфетами и сладостями.
Идея представления принадлежала мне, а возникла она, благодаря книге Астрид Лингрен о Кале Блюмквисте, где трое друзей устраивали точно такое же мероприятие. Я загорелась этой идеей, несмотря на то, что никогда дотоле не выступала ни перед кем и любой публики боялась панически и боюсь до сей поры. Вначале мои подруги не оценили замысла, и я прибегла к подкупу. В то лето мы играли «в деньги», и у каждой из нас было по 10 вырезанных из бумаги монет. И я предложила «заплатить гонорар». После этого дело пошло и вскоре так увлекло всех нас, что платить мне не пришлось.
Вначале была афиша. В ней мы указывали дату представления (на репетиции взяли неделю), стоимость билета и перечень номеров. Писать и оформлять три листка поручили самой старшей из нас – Кристине. Афиши расклеили в трёх наших домах.
После этого начались репетиции – с утра и до вечера. Мы отобрали себе номера: фокусы, песни, частушки, стихи, дрессура… Сейчас не упомню всего. Помнится, я показывала фокус с цилиндром, почёрпнутый некогда у Амаяка Акопяна и остававшийся моим коронным долгое время, выступала со своим псом, демонстрируя всё, чему удалось обучить его, вместе с Катериной мы пели песню из репертуара Пугачёвой «То ли ещё будет»… Катька ещё пела частушки и какую-то песню, аккомпанируя себе на игрушечной пианоле (реквизит был мой). На этой же штуковине играла и Кристина. Я же постоянно путала клавиши и, в итоге, не стала рисковать, отдав свой инструмент в более умелые руки. Кристина также выступала с фокусами, пела английскую песенку и демонстрировала «дрессированного» кота. Её сестра, самая младшая из нас, читала лермонтовский «Парус». Она же выступала в роли конферансье, по общему признанию, очень ей удавшейся.
Как уже было сказано, репетировали мы целыми днями, перемещаясь из дома в дома, горячо споря, волнуясь перед премьерой. Для премьеры мною была добыта простыня, служившая нам занавесом.
И, вот, настал «роковой день». Я проснулась чуть свет, и первой моей мыслью было: «Зачем я это всё затеяла?!!» Изругав себя последними словами за неумеренную инициативность, я не находила себе места и была уверена, что забуду всё, что можно забыть, и завалю всё, что можно завалить. Но отступать было некуда.
Мы собрались за занавесом, и по лицам остальных «артисток» я поняла, что их мысли сильно совпадают с моими, с одной только разницей: они думали, зачем дали мне себя уговорить. «Зрители» собрались, и «конферансье» объявил первый номер…
Я не могу теперь упомнить порядка номеров. Помню, как мы с Катькой судорожно крестились перед выходом. О, счастье, я не забыла слов песни! Фокус меня волновал мало. Здесь была память рук, а она, в отличие от памяти головы, меня до сей поры не подводила. Я удачно справилась с этим номером, правда, Катькина бабка, усевшаяся сбоку, подглядела мой секрет.
Особенно волновал меня наш вариант «дог-шоу». Своего пса я тренировала давно, и он прекрасно выполнял семь команд, а вдобавок правильно указывал несколько букв и десять цифр (знал «алгебру» и «русский язык»). Выглядело это так: я показывала ему две или три карточки с разными цифрами или буквами и просила указать нужную, и он выдёргивал её зубами. В способностях своего лохматого артиста я была уверена, но опасалась, что внимание публики слишком отвлечёт его и он «завалит» номер. Но мне повезло и тут: пёс отработал на совесть, словно чувствуя «оказанное ему высокое доверие».
Всё обошлось и у Катерины, а «Парус» в исполнении Наташки был встречен овациями и признан к нашей, старших, большой досаде лучшим номером. «Маленьким всегда везёт!» - решили мы, но это ничуть не умерило нашей радости.
Несколько хуже сложились дела у Кристины. Не удался один из её карточных фокусов, а, самое главное, её «дрессированный кот», пойманный с утра и посаженный в рюкзак, чтобы не сбежал, не захотел выступать и, извлечённый из своей «тюрьмы» спешно покинул сцену и свою хозяйку, сопровождаемый смехом аудитории.
После этого Катька шепнула мне:
- Мы с тобой перекрестились, и у нас всё получилось, а Кристина не перекрестилась!
Наконец, представление завершилось. Это было подлинным счастьем! Торжеством! Ликованием! Моя идея удалась, мы смогли устроить это действо, я не «запорола» ни одного номера (воистину Божия помощь!) – что ещё нужно для полного удовлетворения?! Разве что отметить успешную премьеру, чем мы и занялись здесь же в саду, получив приличный «урожай» сладостей за наше выступление. И уже забыт был утренний мондраж, и мы стали фантазировать, какое представление устраивать в следующий раз. Кристина предлагала «Золушку», все тотчас стали оспаривать право на главную роль, а я «застолбила» себе роль мачехи, так как всегда имела тягу играть именно отрицательных персонажей. Увы, «Золушка» так и осталась проектом, и нашей труппе больше не суждено было давать представлений, о чём я сожалею даже сейчас.