Сотка. часть вторая

 ЧАСТЬ ВТОРАЯ.
       ВТОРОЙ КУРС.


       ГЛАВА 1.

Сказать, что Чикатило скучал по ''сотке'' - значит, ничего не сказать. В течение двух месяцев, проведённых дома, у него не было такого дня, чтобы он не вспоминал училище. Даже с кем-нибудь разговаривая, он не упускал возможности ввернуть какую-нибудь невыдуманную историю из жизни инвалидов. Конечно же, верили далеко не все и далеко не всему.
Оно и понятно. Ведь дома учащиеся ''сотки'' были вовсе даже не такими, какими были, учась в Новосибирске. Чёрт его знает, почему так, но это - факт, дома так не бушлатились...
Чикатило, за два месяца каникул, пил лишь трижды, и то - одно только пиво. Не лезло в горло, ни водка, ни самогон, ни прочий высокоградусный алкоголь. Вообще, совсем.
Да и потом - работы было не то, чтобы завались, но всё же - хватало. И Чикатило (дома бывший вовсе даже не Чикатилой) был только рад, отдыхая от новосибирской суеты, от пьянок и даже от девчонок, как это ни покажется диким. Просто - отдыхал, даже когда работал. Но в то же время - сильно скучал по всем своим новоприобретённым друзьям, по ''бригаде''.
Иногда, услышав какую-нибудь музыку, знакомую по Новосибирску, Чикатило прямо-таки останавливался как вкопанный. Потому что каждая песня, намертво запавшая в память, воскрешала в мозгу какую-то ассоциацию. И Чикатило волей-неволей вспоминал ту или иную историю, связанную с той или иной песней...
И конечно, он терпеть не мог одну песню, связанную с Гулей. Больно было её слушать, да и не нравилась сама песня. Пёс её знает, как она называется, и кто её поёт. Там ещё припев начинается с вопроса ''Потанцуем?''
В течение всех каникул Алексей не раз перезванивался с теми, с кем особо сдружился в ''сотке'': Руден, Борман, Весёлый, Мутант, Бек. Парни признавались, что тоже ужасно тоскуют по ''сотке''. Не по самому зданию, разумеется, а по его обитателям...
Как-то раз Чикатило вовсе уж размечтался: стать бы всемогущим, создать бы небольшой островок, собрать бы там всех, с кем скорифанился, кого любишь и безмерно уважаешь, создать бы все условия для комфортной жизни. И жить бы на этом островке, до скончания веков... Само собой, ездя по острову исключительно на ''хаммере''...
Увы, чудес на свете не бывает. И жизнь диктует свои правила, под которые приходится подстраиваться, хочешь ты этого или нет. Так оно потом и получается, что даже с живущими в одном городе друзьями видишься чисто эпизодически - у каждого своя жизнь, своя семья, своя работа. Что же говорить про друзей, живущих в других городах и сёлах, в посёлках и деревнях? Случается так, что некоторых из них вообще больше не увидишь, разве что в следующей жизни...
Тянуло в ''сотку'', со страшной силой тянуло...
Раньше, учась в школе и в ''фазанке'', Алексей с нетерпением ждал каникул и ненавидел их за то, что они быстро заканчиваются. В течение двух лет, проведённых в ''сотке'', было всё с точностью до наоборот: он ненавидел каникулы и с ещё большим нетерпением ожидал их скорейшего окончания.
И вот, наконец-то, Чикатило ехал в ''сотку'', предвкушая встречу с ''бригадой'', предвкушая новые знакомства и всё такое прочее...
Руден, как знал Алексей, в этом году в училище возвращаться не захотел. И одной из причин была Два На Полтора... Весёлый тоже не схотел учиться на слесаря по ремонту бытовой техники, предпочтя учёбе работу... У Мутанта в Оренбурге были проблемы криминального характера: мало того, что жившие в его квартире квартиранты обчистили её, оставив лишь стены, так ещё и некоторые деятели пытались выселить Серёгу, насильно. Мутант к решению своей проблемы подключил РУОП... Борман обещался приехать для продолжения учёбы, не найдя дома работу... Не было ясно лишь с двумя типами - с Беком и с Фюрером...

Первый, кто встретил Чикатилу во дворе, был гнуснопрославленный Вертолёт, вместе со своей Аней, тоже полной глухаркой. Аня лишь приветственно помахала Алексею рукой, когда как Вертолёт заключил его в объятия, прямо как родного, блин... Собственно говоря, глухари со всеми обнимались, и со своими, и с говорящими - своего рода ритуал, знаете ли.
Так что с первым встречным знакомым пришлось общаться на языке жестов.
ВЕРТОЛЁТ: Здравствуй, рад тебя видеть! Как дела, как отдых?
ЧИКАТИЛО: Привет! Дела - хорошо, отдых - мало, работа - много.
ВЕРТОЛЁТ: Я тоже работа много, ремонт обувь. Дом не ехать, жить у брат, деньги свадьба копить.
ЧИКАТИЛО: Понял. Наша группа мальчик есть комната? Или другой группа, второй курс, друг?
ВЕРТОЛЁТ: Есть. Лёша усы, Таня жена Лёша усы, Лёша операция сердце, Виталий плохо ходить качаться, Вова коротко рука нога.
ЧИКАТИЛО: Наша группа мальчик плохо слышать есть?
ВЕРТОЛЁТ: Нет, я один. Остальной дома скоро приехать.
ЧИКАТИЛО: Мама есть?
ВЕРТОЛЁТ: Уже уехать дом.
Чикатило кивнул, давая понять, что информация понята и принята к сведению. Осмотрелся. Ни одного знакомого лица, не считая Вертолёта с подругой.
Ёлы-палы, подумал Чикатило, как год быстро пролетел! Триста шестьдесят пять дней назад было так же. С той лишь разницей, что тогда приехал, вообще никого не зная. А теперь - ''старичок'', второкурсник, понимаешь. Интересно, перваки нас будут строить или мы их?..
На вахте сидел дед, раньше никогда не дежуривший, новенький. Предъявив ему билет учащегося, Чикатило не спеша двинулся по коридору, здороваясь с педагогами и учениками, которые успели сюда приехать, в основном - детдомовские инвалиды.
Зашёл в воспитательскую, поздоровался с Родинкой и соцпедагогом Мариной Яковлевной, по прозвищу Гюльчатай. Они поинтересовались, как Алексей отдохнул и всё такое прочее. Чикатило ответил, что нормально и так далее.
- Ключ уже забрал Лёша, - ответила Надежда Павловна, когда Чикатило попросил дать ему ключ от комнаты.
Алексей поднялся на второй этаж, посмотрел по сторонам - никого. И громко пропел:
-Салям алейкум, камера родная! Салям алейкум, узкий коридор!
Где-то раздался хохот и из двадцать седьмой пулей вылетел ухмыляющийся Борман:
-Ты чего разорался?
-Эт я от избытка чуйств...
Друзья обнялись, потом Борман подхватил спортивную сумку Чикатилы и попёр её:
-Айда ко мне, я теперь в двадцать седьмой живу.
Появление Чикатилы в комнате было встречено оглушительным жизнерадостным воем. ТАК ВОТ Алексея редко когда встречали и ТАКОЙ приём был очень даже приятен, что и говорить...
-Чикатило, едрить твою налево! О-о-о, какие люди! И без наручников! И без конвоя!
Алексей на несколько минут форменным образом умилился, чуть слезу не пустил, ей-богу. До того было приятно вновь оказаться в ''бригаде'', вновь видеть безмятежные и смеющиеся лица друзей, вновь окунуться в ''свою'' атмосферу, вновь наблюдать до боли знакомую картину - Борман, Весёлый, Робот и Фюрер с Белкой сидят за столом, в центре которого стоит двухлитровый баллон пива...
Обнявшись с каждым из парней, а с Танюхой даже и расцеловавшись, Чикатило был усажен за стол. Так сказать - втянут в процесс.
-А мы тут уже с одиннадцати часов пивасим, - поведали Чикатиле. - Бормана взяли на учёбу, как ни странно...
-А я и сам обалдел, - признался Борман. - Ещё и приехал сюда налегке, на всякий пожарный. А вот Весёлый, баран безрогий, не хочет учиться.
-Я такого не говорил! - запротестовал Виталя. - Я не говорил, что учиться не хочу, не ври. Я сказал так: зачем я пойду учиться, если я уже работаю? А это не одно и то же. Я бы с удовольствием, но... Вон, Чикатило меня поймёт. Меня отчим долбит за деньги, понимаете? Жаба его ест, что он работает и в дом деньги приносит, а я - нет... И плевать ему на мой ДЦП. Хотя - сам тоже инвалид, на второй группе, по сердцу... А мать пополам рвётся - вроде и отчим прав, и меня ей жалко... Вот я и выбрал работу, куда же денешься...
-Знакомая тема, - процедил Чикатило. - Очень даже.
-Не, у меня такого не было, - сказал Фюрер. - Если бы мой отчим попробовал только на меня пасть раскрыть...
-У тебя по-другому, - перебил его Чикатило. - Ты живёшь с отчимом, но при живом отце. А у нас с Виталей отцы давненько уже неживые... Сечёшь? Твой отец, если что, отчима порвёт, я так полагаю. Ну вот... Какие ещё новости?
-Солдата уволили, - огорошила Танюха.
-Во, бляха! - оторопел Чикатило. - За какие грехи?
-А фиг их знает. Вроде говорят, что за финансовые махинации... Так что, временный дирик у нас - Борисыч, Ольга Борисовна.
-Вай-вай-вай, - протянул Алексей. - Вот это да... Вот это переворот... Временный, говоришь? А постоянным кто будет?
-Какой-то подполковник медицинских войск в отставке, бывший начальник военгоспиталя, - ответил Фюрер. - Помнишь? Который нас в комнате с куревом спалил?
-О-о-о, - заскулил Чикатило. - Нам будет грустно, отвечаю. Как говорится - новая метла метет по-новому.
-Ничего, прорвёмся, - успокоил Борман. - За Мутанта ничего не слышно?
-Задержится он, недельки на две. Там сейчас РУОП за дело взялся.
-А, ну это мы уже знаем. А больше ничего?
Чикатило помотал лысиной и спросил у Фюрера:
-Ну а ты - что, как?
-А что - я? Учусь дальше с вами, экзамены в конце сентября сдам и всё. Делов-то.
Алексей кивнул и обратился к Борману:
-Слушай, гестапо. Это что получается? Член стоит, а голова качается?
-Ты к чему это?
-Ну, как же? Ты опять первак, так? А мы-то - уже нет. Как жить-то будем?
-А-а... Н-да, это вопрос. Слушайте сюда. Мы в том году всякие сказки слушали, так? Про Ырыку этого, про Адвоката... Кстати, Вов. Дрищ про тебя такие ужасы вкручивал... Так вот, я что хочу сказать. Надо их для начала морально зашугать. Ты, допустим, про меня пару случаев мордобойных рассказываешь, я - про Фюрера, Фюрер - про Чикатилу, Чикатило - про тебя. Обрабатываем их, чисто психически, поняли? Если перваки всё-таки будут буреть - валим. Почти все перваки - сплошной молодняк, должны справиться. Я надеюсь, что среди них найдутся всё-таки нормальные мужики. Фигня, короче. Уж если мы через первый-то курс умудрились пройти - пройдём и через второй.
-Пройти-то - прошли, только половину личного состава потеряли, - молвил Фюрер. - Если бы хоть кто-нибудь из них вернулся - было бы гораздо легче...
- Ну, ты заранее нос не вешай, - подбодрил Робот. - Может, кто и вернётся. Даже если и нет - нас мало, но мы в тельняшках, хо-хо!
-Руден точно не приедет, - ''обрадовал'' Чикатило. - Я с ним несколько раз созванивался.
- Плохо, - огорчились все. - А Бек?
Чикатило лишь пожал плечами:
-Сплошная неопределённость.
Фюрер, тайком от Таньки, выразительно-вопросительно поглядел на Чикатилу, как бы спрашивая: что слышно про одну нашу общую знакомую? Чикатило, так же взглядом, ответил: потом скажу...
Фюрер встрепенулся:
-Ну вот, пиво кончилось. Ладно, кто куда, а я к Таньке поехал, до первого числа.
-Ключ дай, - сказал Чикатило. - У тебя свой должен быть.
-Держи. Мой-то как раз у Таньки и остался. Ты его никуда не забесила?
-Нет. Лежит на своём месте, в твоей ветровке.
Наскоро отдосвиданькавшись, Фюрер с Белкой вышли. А Весёлый предложил:
-Борман, поехали ко мне.
-Неохота. Я лучше туточки позависаю. Чикатилу с собой возьми.
-Поедешь? - повернулся Виталя к Алексею. - Баня, самогон, девки... А?
-Поехали. Фиг его знает, когда ещё смогу. Только на ''рогатого'' пойдём через телеграф. Я домой позвоню, матери скажу, что нормально доехал. И ещё. Баня с девками - вещи, конечно, приятные. Вот только давай без самогона, а? Лучше - пиво.
-Да о чём речь? - фыркнул Весёлый. - Любой каприз за ваши бабульдосы... Заодно и чайник возьмёшь, и сковородку. Ну и ещё, что понадобится. Э-эх, жисть моя жестянка! Так охота сюда вертануться, спасу нет! Но... И хочется, и колется, и отчим не велит...
-Борман, - сказал Чикатило. - Меня одно удивляет. Как тебя Тортила взяла?
-А ты что, не знаешь?
-Чего я не знаю?
-Тортила здесь больше не работает, - пояснил Робот. - Всё уже, она на пенсию ушла. Предлагали ей здесь остаться, на прежней должности, но она категорически отказалась.
-Во-он оно даже как... - протянул Чикатило. - Дела... Ну да, говорила же она, что с внуками хочет понянчиться... А кто вместо неё?
-Держись крепче, - предупредил Борман. - Наталья Николаевна, которая Добрая...
-Едрён-батон! Так это же просто чудесно, ёлы-палы!
-Не скажи. Я-то с ней уже успел пообщаться... Знаешь, Чикатило, высокие посты людей меняют капитально. Как бы этой Доброй не пришлось погремуху менять...
-Что, уже изменилась? - прищурился Алексей.
-В том-то всё и дело. Такая вся из себя деловая стала, не приведи господь. И вообще, с уходом Солдата и Тортилы многие поувольнялись, чуть ли не половина педов. Так что, этот год обещает быть оч-чень даже кучерявым...
-А может быть это и хорошо, - задумчиво произнёс Весёлый.
-Что именно?
-То, что я не буду учиться. Это что будет, сами посудите - всем придётся по-новой притираться ко всему. Время, нервы... Нафиг мне это надо?
-Ну да, вообще-то. А с другой стороны - МЫ-то здесь. К нам-то тебе притираться не надо.
-Есть ещё и третья сторона - мой отчим...
-Ну, это - да, это серьёзный аргумент. С отчимом тебе ещё жить и жить, против него сильно не попрёшь...
-Вот и я про то же, - подвёл итог Весёлый. - Ладно, это всё лирика. Я здесь буду часто появляться, так что - не проблема. Поехали?
-Сейчас. Сумку выгружу в комнате, и поехали... Кстати, забыл спросить - где Гуляй?
-Сегодня его никто не видел, значит - он на смене, в день.
-Какой день? - не понял Чикатило. - Он же сутки через двое.
-Это раньше так было, - пояснил Борман. - А сейчас у него новый график - день, ночь, двое суток дома. Говорят, ни хрена он не изменился, так же салдырит...
Ну, подумал Чикатило, этого и следовало ожидать.
Как-то раз, в начале мая, когда все уже разъехались по домам на праздники, Чикатило поздно вечером сидел в своей комнате, ужинал. И уже хотел было ложиться спать, чтобы наутро пораньше проснуться и привести себя в порядок перед дальней дорогой - должны были уехать с братьями на машине в свою деревню. Но поспать не удалось. Зашёл поддатый Гуляй и предложил сгонять в сауну, которая располагалась в подвале. Ею пользовались исключительно те мастера и преподаватели, которые жили непосредственно в ''сотке'', а их было достаточно. Ну и, конечно же, Солдат её использовал для разного рода визитёров...
Сауна была хоть и небольшая, но шикарная, сделанная с умом. Стены обшиты сосновой доской, пол выложен недешёвым кафелем, имелся даже мини-бассейн.
И вот, за двумя бутылками водки, щедро запиваемой пивом, Гуляй вовсе уж разговорился о своих дальнейших планах.
Он прямо-таки ''мечтал'' зарабатывать себе на жизнь гладиаторскими боями или боями без правил. Уверял, что разорвёт на куски любого противника, каким бы искусным бойцом он ни был. ''Спецназ МВД, Чикатило, это тебе не хрен собачий!''
И уже скопив на боях деньги, открыть своё дело - сколотить бригаду по ремонту квартир, коттеджей и офисов, набрав в неё людей из ''сотки''. ''Инвалиды ещё лучше сделают, чем здоровые!'' И, если всё пойдёт как надо, купить себе квартиру, ''пятнашку'' с литыми дисками, жениться на хорошей бабе и жить себе припеваючи...
Говоря откровенно, Чикатило поначалу развесил уши. Потом уже понял - пьяные понты...
Для того, чтобы сделать так, как Гуляй хотел - прежде всего нужно было завязать с бухаловом. А ''хотеть'' и ''мочь'' - это две разные вещи, порой очень даже несовместимые друг с другом. Совместить их может только тот человек, у которого есть все необходимые для этого качества: ум, воля, упорство, желание выбраться из грязи...






       ГЛАВА 2.

В Коченево Чикатило завис на трое суток, прокуролесив всё это время вместе с Весёлым и его соседом, молодым пацаном призывного возраста, тоже Лёха.
С каждым разом, что Алексей приезжал в Коченево, оно ему нравилось всё больше и больше. Тишина, спокойствие, красивые девушки, свежий воздух, натуральные продукты... Лепота, одним словом. Хорошо иметь домик в деревне...
Но вот пришла пора возвращаться в ''сотку''. Поехали на самой первой утренней электричке, вдвоем. Весёлый работал на площади Кондратюка, недалеко от главного железнодорожного вокзала, по своей первой специальности - переплётчиком. На эту профессию он также учился в ''сотке'', лет шесть назад...
Рука уже гудела от бесчисленных рукопожатий с друзьями и знакомыми. Вдобавок, спина тоже ныла от многочисленных похлопываний. Конечно же, все были безумно рады видеть друг друга в относительно полном здравии. То там, то сям были слышны жизнерадостные вопли пацанов и обрадованные визги девчонок.
Втораки, разумеется, несколько свысока посматривали на перваков - салаг. Даже неискушенному человеку становилось ясно с одного взгляда - кто есть кто, ху ис ху. Свободно ходившие по училищу, раскованно себя ведущие - это, само собой, второй курс. А вот глазевшие с некоторой зажатостью по сторонам - первый курс, добро пожаловать в ад, салажата... И не дай вам бог чесать нас поперек шерсти, небо с овчинку покажется.
Большинство из перваков, как и говорил Борман, были совсем ещё зелёные пацаны и девки, попавшие в училище со школьной скамьи. Которые, судя по всему, находились во вспомогательных школах. На их фоне резко выделялись пятеро взрослых мужиков, трое из них - с ярко выраженными физическими недостатками. Очень много было новеньких девчонок - глухарок, красавиц с мозгами семилетнего ребёнка... Пацанов - глухарей было поменьше, человек пять. Ну что ж, будем потихоньку знакомиться, оценивать, проверять на вшивость. И лучше бы её у вас не было, этой самой вшивости. Чревато последствиями, знаете ли, особенно в ''сотке''...
К некоторому изумлению ''бригады'', в училище вновь были приняты Серёга Огонь, Мишка Паук и Денис Штык-нож. Мишке никто особо не обрадовался, но зато Серёга с Денисом были встречены на ''ура'', они аж опешили от такого бурного приёма. Также в группу слесарей-бытовиков был принят Андрюха Тропа, ушедший в начале прошлого учебного года в академический отпуск.
Таким образом, по итогам первого сентября, ''бригада'' насчитывала восемь человек: Чикатило, Фюрер, Борман, Робот, Гуляй, Коленвал, Штык-нож и Тропа. Потом уже, в течение года, были и пополнения, и потери в рядах, порой такие, что хотелось выть и рвать зубами всё, что рвётся...

Линейка была практически та же самая, что и год назад. Разница была лишь в том, что вместо Солдата речь двигала Борисыч. И не хватало кое-кого из педсостава, ушедшие следом за Солдатом по собственному желанию, по своему собственному...
В группе обувщиков тоже произошли кое-какие изменения. Опосля линейки, перекурив, все разошлись по своим цехам и кабинетам. И Мама Света начала:
-Ну что, ребята? Хорошо отдохнули? Кое-кто, правда, похудел, ну да ладно, это поправимо, месяца за два. Не без помощи двадцатой комнаты, конечно... Кстати, два Алексея. Вы остаётесь жить в своей комнате. А вот остальные подвергнутся небольшому переселению. Восемнадцатая вновь будет жить вчетвером. А вот Эдик и Роберт будут жить в девятнадцатой. Мы с Екатериной Владимировной решили, что так будет лучше для всех. Эдя, не вздумай хоть пальцем прикоснуться к Роберту, понял?
-Нужен он мне... - буркнул Чебак. - Пусть только своих земляков не водит, а то они у него ноги по неделе не моют, простите за столь интимные подробности...
-Далее, - продолжила мастер, когда стих гогот. - Наша группа теперь будет называться "О-234", поскольку вы теперь - второй курс, с чем я вас и поздравляю... Если помните, то в начале первого года обучения я высказывала предположение, что наша группа будет насчитывать около двадцати человек. Я ошиблась и это не только ваша вина, но ещё и моя - плохо на вас воздействовала... На данный момент вас - четырнадцать человек. Мишу мы решили снова отправить на первый курс. Лёшу решили оставить у нас... (Фюрер с облегчением перекрестился). Быть может, в течение месяца кто-нибудь надумает вернуться - будем решать, кого куда. Также у нас в группе появился новый учащийся - Александр. Все его знают? Хорошо, уже легче. На последнем педсовете его решили перевести из заготовщиков сразу к нам, минуя первый курс. Саша, ты очень способный ученик, поэтому мы тебе даём возможность побыстрее закончить учёбу, с той целью, чтобы ты как можно быстрее приступил к работе. То, что ты - заготовщик, тебе идёт в плюс. Засчёт этого ты сможешь быстрее разобраться в программе первого курса. Сроку тебе - два месяца. За это время ты обязан выучить основные предметы - спецтехнологию и оборудование. Материаловедение и конструирование можешь не брать в расчёт - там то же самое, что было и у вас, заготовщиков... Сумеешь справиться?
Антикиллер молча кивнул. Фиг его знает, почему именно эта кличка к нему приклеилась, но его все знали по фамилии и по погремухе. Довольно плотного телосложения, со стриженной наголо головой, с многочисленными шрамами на ней (результат бешеных гонок на мотоцикле), он был дэцэпешником - правая рука была намного короче левой, что не мешало ему прекрасно работать. Нормальный, в общем-то пацан, покуда трезвый - в пьяном виде был абсолютно непредсказуем, мог выкинуть какой-нибудь фокус, о котором наутро не помнил вообще. Сказывалась мотокатастрофа... Поэтому, пьяного его опасались даже свои.
На заготовщика он учился вместе с Мотей, Татарином и Горбатым. И несколько раз Антикиллер схлёстывался с Татарином. Пацаны, которые наблюдали эти схватки, отзывались о них восхищённо, но насквозь матерно... А Сашка с Равилем с утра уже похмелялись вместе, как ни в чём ни бывало. Антикиллер, хоть и бывавший в пьяном угаре дурным до умопомрачения, - НИКОГДА не рыпался на других дэцэпешников, поскольку правила соблюдал свято... Другие - да, огребались, но Мотю, Весёлого и Чикатилу с Роботом Антикиллер обходил даже не десятой - двадцатой дорогой.
-У тебя конспекты сохранились? - Антикиллер наклонился в сторону Чикатилы.
-Непременно, - ответил тот. - Дать переписать?
-Ну. Пацаны базарили, что ты смачно конспектируешь, в смысле - понятно. Они у тебя отдельно идут, от второго курса? Дашь? Я их по быстрому перекатаю.
-О чём речь? Дам, только не вздумай их где-нибудь посеять. Они мне ещё пригодятся.
-Обижаешь, командир. Всё будет тип-топ.
А Мама Света говорила:
-Как вы уже знаете, нашего директора уволили. За что - злословить напрасно не стану, потому что толком сама не знаю. Где-то с ноября должен появиться новый директор, бывший подполковник медвойск. Говорят, что с ним шутки плохи. Посмотрим. Вполне возможно, что он сбежит от нас быстрее, чем получит на новом месте первую зарплату... Сейчас в училище имеет место быть внутренняя распря, борьба за освободившиеся кресла. Говорят также, что нынешняя охрана будет заменена на настоящую: либо частную, либо вневедомственную. Короче говоря, если новый директор всё же не сбежит, то он начнёт закручивать гайки... Ладно, это всё сантименты. Перейдём непосредственно к нашим проблемам. Староста будет тот же?
Фюрер уточнил:
-Если меня опять в больницу не положат. А так - да. Или кто-то против?
На него с наигранным ужасом замахали руками: да бог с тобой, начальствуй, коли есть такое желание, нам оно и даром не нужно.
-Единогласно, - резюмировала мастер. - Кирилл, заместителем останешься? С последующим возможным повышением, так сказать?
-А почему бы и нет? - пожал плечами Князь. - Командовал же парадом, пока Лёха в больнице валялся.
-Принято. Алексей, ты как? Останешься зам по кухне?
-Разумеется! Что бы я себя лишал таких привилегий? Да ни в жисть, я же сам себе не враг.
-Одно уточнение. Теперь надо подавать заявки на питание не раз в неделю, как раньше, а каждый день, даже на выходные.
-Не вопрос, - кивнул Чикатило. - График дежурств тоже на мне?
-Конечно. Давай-ка, прямо сейчас распиши его и с завтрашнего дня приступайте к дежурствам. Теперь вот ещё что. Учимся так: с утра - практика, после обеда - теория. У вас не будет некоторых предметов - эстетики, оборудования и ОБЖ. Но вместо них добавятся новые - художественное моделирование, экономика, профессиональная этика. Остальное по прежнему - спецтехнология, материаловедение, ЛФК, психология, конструирование. Каждый предмет будет идти парами. Теперь - о самом главном. В начале апреля мы выходим на практику. Вы будете распределены по ''точкам'', находящиеся в пределах города. У кого нет возможности проходить практику по месту жительства, те должны до февраля предоставить справку из соцзащиты. У кого есть возможность - будет работать дома. Более точно я вам сообщу в середине марта - кто, где, как.
-А деньги нам будут платить? - спросил Гамми.
-Как бы вам самим не пришлось платить, - парировала Мама Света. - За то, чтобы вас взяли на работу...
-У-у-у! - взвыл Толян. - Ну и нафига она нужна, такая практика? Главное - я пришёл к ним работать, и я же ещё должен платить? За что?
-Во-первых, ты придёшь к ним не работать, а УЧИТЬСЯ работать. А во-вторых, у нас в стране рыночные отношения, везде сейчас нужно платить, в том числе и за учёбу. Так что - забудьте про оплату вашего труда. Вы ещё тем, кто вас возьмёт, спасибо должны будете сказать, если они с вас денег не возьмут за то, что позволили вам практиковаться у них... Но я надеюсь, что до такого дело не дойдёт...
-А когда будем к дипломной работе готовиться? - спросил Маршал. - Обувь дипломную делать будем?
-Обязательно! Без неё вы не только ничего не получите - вообще не будете допущены к защите диплома. На втором курсе система такова: перед зимними каникулами - сдача экзаменов на разряд, после - подготовка к защите диплома, практика, изготовление дипломных пар обуви, сама защита, окончательное присвоение разряда, с выдачей дипломов, выпускной вечер, разъезд по домам... Так что, я вас попрошу - отнеситесь ко всему этому как можно серьёзней. Самое главное у вас ещё впереди... Это - что касалось учебной части. Теперь возьмёмся за тех, кто проживает в общежитии... Двадцатая, вы также будете пить и всё такое?
-Честно? - ответил Чикатило. - Если честно - не знаю. Зависит от окружающей обстановки.
-Присоединяюсь, - буркнул Фюрер.
-А какая она должна быть? - вкрадчиво поинтересовалась мастер.
-Как можно больше работы - раз. Как можно меньше психов в общаге - два. Хотя, я так думаю, что всего вышеперечисленного будет как раз обратно пропорционально требуемому...
-Самый умный? - ехидно спросила Мама Света.
-Отнюдь, просто начитанный, - запротестовал Чикатило. - Эрудированный, так сказать. А был бы умный - был бы богатый...
-И ездил бы на ''хаммере'', - подсказал Чебак, чем вызвал новую волну веселья.
-Именно, - не стал спорить Алексей. - В самом деле, Светлана Александровна. Было бы в общаге побольше народу, дружащих с головой - мы бы пили, конечно. Но не так часто и сильно, и без последствий... Вы думаете - почему я несколько раз хотел уйти? Да исключительно из-за того, чтобы не запиться в хлам, глядя на то и слыша то, что творится в общаге. Так нет же - не дали же уехать... Так что лично за себя говорю - не знаю.
-Ты такого же мнения? - обратилась мастер к Фюреру.
Тот кивнул. Мама Света немного помолчала и, как Чикатило и думал, завела религиозную проповедь, первую за второй год обучения. Алексей живенько начал чертить график дежурств по столовой, когда как остальные парни вынуждены были слушать её. И если все уже к этому привыкли, то у Антикиллера глаза сделались квадратными...

В тот же день Чикатило с Фюрером поведали друг другу пару историй, берущие начало с первого курса и касавшихся их обоих, кого напрямую, кого - касательно.
Чикатило рассказал Фюреру всё, что он знал про Гулю. Раньше рассказать не было возможности, так как Белка теперь находилась рядом с ним почти неотрывно: она тоже училась в ''сотке'', на портного лёгкого платья. Что, понятно, у Фюрера оптимизма не вызывало...
''Семёрочные'' девки всё-таки уехали по распределению, закончив годичные курсы метеорологов-радистов. Куда уехала Надюша, Чикатило не знал, но Гуля с Антохой умотали-таки в Якутию, на двухлетнюю стажировку...
Фюрер ради приличия удрученно покачал головой, пробормотав:
-Порожденья крокодилов, бля...
И поведал Чикатиле следующее. Чебак, будучи на каникулах дома, отыскал Дятла и выбил из него свою часть денег, что-то около восьмисот рублей. Дятел же, приехав на каникулах в ''сотку'', забрал-таки свои документы...
Если быть откровенным, у Чикатилы имелся свой взгляд на ту историю, сложившийся из некоторых наблюдений. Даже не взгляд, а несколько предполагаемых вариантов, касаемо той истории. Первый - деньги свистнул всё-таки Чебак. То, что он клялся своей мамой и своей же жопой, роли не играло - всё-таки Эдька олигофрен, как ни крути... Второй - деньги свистнул Дятел, как все и предполагали... Третье - деньги свистнул Фюрер, сам у себя. Сыграв на чувствах ''бригады'', он разбогател ещё на ''косарь'', не прикладывая к этому никаких усилий... И если уж давать фантазии полную свободу, то в сговоре с Фюрером был Гуляй. А Дятла сделали козлом отпущения. И если третий вариант верный, то в дураках осталась вся ''бригада'', до единого человека...
А впрочем, плевать. Не столь великая сумма, чтобы из-за неё затевать что-нибудь, заведомо недоказуемое. Но на подсознательном уровне хотелось, чтобы третий вариант был насквозь неверным, да и первый тоже, откровенно говоря...

Среди перваков было всего пять групп, вместо стандартных семи. На первый курс в тот раз шёл набор в группы слесарей - швейников, слесарей - бытовиков, обувщиков, заготовщиков и часовщиков. Не было набора в группы лозоплётчиков и переплётчиков, так как в эти группы, так же, как и часовщиков, набор идёт раз в два года.
И слава богу. Потому что и без лозы с переплётами хватало типов. Тут уже попахивало не восьмидесяти пятью процентами умственно неполноценных, а гораздо больше, судя по всему. А это напрягало не на шутку.
Самая НОРМАЛЬНАЯ группа оказалась группа часовщиков. В общаге поселилось четыре человека: два уже взрослых мужика и два пацана, только что окончившие школу. Нормальную школу, что характерно.
По традиции, всем первакам стали припаивать клички. Кто-то из перваков, в ходе знакомства, называл свою. Но, в большинстве случаев, припаивали втораки, умудряясь угодить не в бровь, а в глаз, в смысле МЕТКОСТИ кличек.
В этот раз, к удивлению всего второго курса, самая неконкретная оказалась группа заготовщиков. Антикиллер сокрушался:
-Да если бы они с нами учились, мы бы с Татарином их в первую же пьянку изуродовали, лохов дебильных...
Вторая, по неконкретности, шла группа слесарей - бытовиков, сплошной молодняк, за исключением одного чёрта. Что он, гондон дырявый, делал! Из-за него, недоумка великовозрастного, половина первого курса чуть не попала в реанимацию...
Обувщики-перваки были так себе, ни два ни полтора. Были там и нормальные пацаны, но мало. А были вовсе уж откровенно тупоголовые...
Слесаря-швейники, куда пошли Робот с Дрищем, хлопот не доставляли. Помимо Робота, влившегося в ''бригаду'', вместе с ним ''влились'' ещё три пацана, один из них заслуживает отдельного описания, но это потом...
Из часовщиков регулярные хлопоты доставлял один прыткий, даром что безногий, паренёк. Что вовсе даже не помешало ему скорифаниться со всей ''бригадой'', без исключения...
По традиции, вечером первого сентября в актовом зале ''сотки'' проходило собрание, на которое являлось всё население, проживающее в общаге. Разумеется, втораки не узнали там ничего нового: увещевания, просьбы и прочие устрашения, всё это уже было, через это мы уже проходили.
Единственное, что заслуживало внимания - были выборы старост этажей, ихних заместителей, а также выборы старосты всего училища.
Ну, тут второй курс делал погоду. Собственно говоря, выборов как таковых не было. Втораки просто-напросто предложили свои кандидатуры на эти посты и все за них проголосовали, поскольку альтернатив больше не было.
В итоге получилось следующее. "Бугром" ''сотки'' стал Слава Дрищ. Формально он, как и Вова Робот, являлся первокурсником, но фактически - оба учились уже третий год. Дрищ вполне устраивал ''бригаду'', из-за чего и был выдвинут в старосты. К слову, были такие моменты, когда Дрищ с пеной у рта отстаивал некоторых парней, находившиеся на грани получения хорошего пинка под зад...
Старостой второго этажа мужского крыла стал... Фюрер. Видать, мало ему было одной должности... В ''замки'' к нему пошёл Робот. На должность старосты первого этажа выбрали Мишку Паука, что развеселило второй курс, хотевшего видеть на этом месте Штык-ножа. Но увы, воспитки встали в дыбы, вспомнив, сколько хлопот Денис им доставил со своими пьянками. Ну и ладно, посовещались втораки, всё равно Паук будет делать то, что ему скажем мы, а не воспитки...
Кого выбрали из баб, парней не интересовало вообще. Какая разница? Всё равно - кто, особенной роли это не играет. Мы в их дела не лезем, они - в наши. Ну, разве что - в особо исключительных случаях...






       ГЛАВА 3.

Как и год назад, у Чикатилы день рождения был самый первый в учебном году, в первой декаде сентября. В том году его справили без особой помпы, зато в этот раз Чикатило задумал оторваться по полной программе. О чём заранее и сообщил тем, кого он хотел видеть на своём, сугубо личном празднике. Благо, средства позволяли накрыть нехилую ''поляну'', по меркам ''сотки'', конечно.
Единственное, что омрачало радость, так это то, что стопроцентно не будет на этом веселье Рудена и Рыбака, а вот насчёт Мутанта с Беком - шансы оценивались наполовину. Жаль, конечно, но что Чикатило мог сделать? Вот именно, только и оставалось, что сожалеть...
Пацаны, которых Чикатило пригласил на свой гульбан, говорили полушутя - полусерьёзно:
-Больше всего ты обрадовался бы одному-единственному подарку - ''хаммеру'', по любому. И рады бы скинуться, да ведь не с чего. Стоил бы он как ''запорожец'' - нет базара, мы бы тебе подогнали этого монстра, прямо к парадному входу. Но пятьдесят ''косарей''! Да ещё и в "зелени"! Прости нас, маньяк, но мы такую сумму никак не потянем...
-Парни, мне всё равно, что вы мне подарите. Лишь бы память была. А там хоть зубную щётку дарите.
-Нет, в натуре, Чикатило, - хихикнул Борман. - Игрушечный ''хаммер'' тебе подарить, что ли?
-Ага, представляю, - сделал дебильную рожу Огонь. - Ходит толпа инвалидов по детским магазинам, всем уже за двадцать, ищут одну машинку, ребёнку одному подарить, который скоро третий десяток разменяет... Прикиньте, какими глазами на нас продавцы смотреть будут. Во-во, дурдом на прогулке, не иначе.
-Зато впечатлений - на всю оставшуюся жизнь, - сказал Чикатило. - Нет, пацаны, игрушку я себе сам куплю. Гадом буду, куплю. И по фигу мне, что обо мне продавцы подумают...
-Купит, точно, - подтвердил Фюрер. - Когда он так зубы сжимает - это верный признак того, что от задуманного он уже не откажется, точно вам говорю.

Если Чикатило по гроб жизни не забудет Гулю из-за того, что он её по-настоящему любил, любит и будет любить, то эту очаровательную сучку по имени Аня он никогда не забудет потому, что она была самым серьёзным проколом, из всех его девчонок, к которым он питал какие-то чувства.
Не судите его строго, пацаны. Ведь каждый из вас, качественно влюбившись, в упор не замечает паскудных качеств своей избранницы. Каждый, тут нет исключений. Вот только потом кто-то освобождается от наваждения, а кто-то так и живёт в нём, до конца жизни. Потому что ему нравится быть в нём, нравится, когда его баба вьёт из него верёвки и канаты, нравится жить подкаблучником. И он искренне будет возмущаться, в ответ на попытки друзей развести их по разным углам бытия. Он искренне будет верить в то, что его женщина - та самая, которую он искал всю свою сознательную жизнь. Вот так и теряют друзей, и наживают врагов...
Так и Чикатило. Влюбился он в эту Аню со страшной силой, не видя очевидного. Он долго сопротивлялся напору ''бригады'', пытавшуюся вывести его на путь истинный. Пацаны как раз отчётливо видели, что Чикатило связался с той, с кем отродясь не надо было. Но какой же она казалась поначалу! Красивой, женственной, чуткой, с полуслова понимающая его, несмотря на молодость...

Анюта, как поначалу Чикатило её ласково называл, пришла в училище чуть позже, чем все остальные. Определили её в портные лёгкого платья, туда же, где училась Белка. Танюха поняла по глазам Чикатилы, что он на Анюту запал, и не на шутку.
А познакомились они самым что ни на есть обычнейшим способом - вечером, во дворе ''сотки''. Разговорились. И Чикатило, глядя на неё в свете фонаря, понял, что пропал. А уж когда она рассказала свою историю, у него в душе поднялась такая буря, что он по первости испугался сам. Так вдруг остро захотелось её защитить, взять под своё крыло и чтобы ни одна сволочь не посмела на неё косо взглянуть, не говоря уже о том, чтобы причинить ей зло.
Бедная девочка, смятенно думал Алексей, слушая её рассказ, сколько же ты всего перенесла...
Мать лишили родительских прав, отца посадили в тюрьму за нечаянное убийство, брата ''закрыли'' за кражу продуктов питания, хотя он всего лишь хотел накормить младшую сестрёнку... Потом - распределитель и детдом, в котором жили впроголодь, питаясь чуть ли не тараканами...
В детстве Алексей часто ездил по специализированным санаториям. Один раз к ним в группу завезли пополнение - малолетних детдомовцев. То, что они воровали всё подряд, никого не удивляло. В буквальном смысле ошарашило другое - стриженные наголо малолетки ловили тараканов и ЕЛИ их... Мало того, отбирали их друг у друга, с нешуточной яростью дерясь за право съесть пойманное насекомое... Это - не выдумка, это на самом деле так и было...
...Анюту удочерила бездетная пара. Для детдомовских быть принятым в семью - большая честь. И Анюта гордилась тем, что у неё вновь появились мама и папа. Вот только, даром что они были богатыми, девочку держали на сухом пайке, издевались над ней как хотели. В конце концов приёмная мать, увлёкшись, сломала ей руку...
Дело было не так далеко от ''сотки'', в так называемом доме - ''свечке''. Обратно Анюта, естественно, не вернулась. И из детдома она попала в реабилитационный центр. А уже оттуда - в ''сотку''. Это при том, что она не была инвалидом...

Вы и теперь будете утверждать, что Чикатило - идиот? Посмотрел бы он, как вы повели себя на его месте...
Это нормальное чувство - желание оградить понравившуюся тебе девчонку от жизненных невзгод, дать ей то, чего она была лишена в детстве - любви и тепла. Чикатило рассуждал так. Анюта прошла через все круги земного ада, она жаждет спокойной жизни, хочет любить и быть любимой. И тут на её жизненном пути попадаюсь я, весь из себя благородный и уставший от одиночества. Что из этого вытекает? Учитывая то, что я в неё влюбился? Правильно: нужно Анюту добиваться, с применением всех спецсредств из своего арсенала. Анюта хочет того, чем я её смогу обеспечить, даже с лихвой.

Из девчонок Чикатило пригласил на свой день рождения четверых первокурсниц - Белку и её соседок по комнате - Олю с Настей. Ну и конечно же - Анюту. Та сначала отнекивалась:
-Извини, Лёшенька, но я не приду. Мне ведь и дарить тебе нечего.
На что Чикатило, излучая нежность, отвечал:
-Для меня самым дорогим подарком будет то, что ты просто придёшь. Честное слово, я такими вещами не шучу.
Обнял её, чуть напрягшуюся, поцеловал. И тихо попросил:
-Приходи, пожалуйста. Без тебя мне будет уже не то.
Анюта отстранилась, посмотрела на Алексея огромными серыми глазищами, в которых было нечто такое, отчего он форменным образом задохнулся.
-Ты и вправду этого хочешь?
-Больше всего на свете, - искренне ответил он и вновь притянул её к себе.
-Лёшенька, я понимаю, конечно... Но ведь я Коленвала люблю...
Вот это и было самой большой проблемой. Анюта вовсю крутила амур с Вольдемаром, но Чикатило предполагал, что это увлечение скоро пройдёт. Чтобы удержать возле себя любимую, прежде всего нужно её не разочаровывать, дарить хоть какие-то подарки. Коленвал такой возможности был лишён, все деньги, что ему выдавала мать - он благополучно пропивал... Зато Чикатило был миллионером, опять же - по меркам ''сотки''. Одна из самых больших пенсий плюс почти ежедневные калымы, если бы не пил и не курил - было бы ещё больше...
Свою роль сыграло ещё и то, что Чикатило решил не устраивать Анюте проверку на денежную вшивость, ''не перекрывать кран''. Девочке и так было несладко, пусть хоть со мной почувствует вкус жизни...

Гулянка получилась такая, что про неё потом долго вспоминали. Отхэппибёздить Чикатилу пришли все, кого он приглашал: Фюрер, Борман, Огонь, Гуляй, Маршал, Тропа, Весёлый, Штык-нож, Коленвал, Белка, Анюта, Карася (прозвище Оли, соседки Белки).
Ближе к полудню, покуда все собирались, внезапно приехал Мутант. По своей привычке открыв дверь двадцатой комнаты пинком своего протеза, Серёга встал на пороге и с деловым видом заявил:
-А вот и я, цветов не нужно...
Чикатило с Фюрером приветственно взревели, издав на радостях такие децибелы, что на рёв забежали остальные собравшиеся. Обнялись. Серёга растрогался:
-Бляха, вот это встреча, мать вашу! Нигде так не встречали, только здесь... Чикатило! Говорят - маньяк родился, а? В таком случае, подставляй уши...
-Хорошо, что не яйца, - сострил именинник, покорно поворачиваясь боком.
-Да уж! Картинка была бы ещё та... - и грохнули всей толпой.
Фиг их знает, откуда глухари узнали про днюху Чикатилы, но и они его поздравили на своём языке, отчего именинник обалдел ещё больше.
Ну что ещё нужно для счастья-то? Верные друзья и любимая девушка, много водки и сыпавшиеся со всех сторон поздравления. Даже на тех фотографиях, сделанные на дне рождения, отчётливо было видно, что Чикатило в тот день был абсолютно счастлив, безмерно счастлив, неимоверно счастлив. Жаль, что эта пьяная эйфория длилась всего ничего...
Гуляли в бытовке. Водка кончилась, зараза, очень быстро. Поэтому, недолго думая, отправили гонцов за спиртом.
-Господа! - укоризненно молвил Мутант. - На улице стоит прелестнейшая погода. Так какого же, пардон, хрена, мы сидим тут, как кроты? Грех не попить наш фирменный божественный шнапс на природе. И пусть только кто-нибудь посмеет вякнуть про наш нектар богов всякую чушь! Это неучи и невежи так говорят - спирт, мол, бодяга... Нет возражений? Отрадно слышать. Потому что в противном случае я бы того нахала угостил бы пустой бутылкой по башке...
Шутил Серёга, виртуозно смешивая насквозь культурные слова с насквозь простонародными. Но предложение про природу восприняли положительно. И шумной, весёлой, покачивающейся толпой ссыпались на улицу. Подождали гонцов, зашедшие в общагу произвести необходимые манипуляции со спиртом. И только тогда двинулись, но не на карьер, не на ''протезку'', а во двор ''четвёрки'', где были самые большие удобства в виде скамеек и столиков.
Божественный нектар кончился ещё быстрей, чем водка. За добавкой никто уже идти не хотел, по той самой причине - ноги отказывались идти. Поэтому, когда уже темнело, в ''сотку'' не шли, а брели. И бредя мимо окон женского крыла, поддерживая друг друга, Мутант вдруг затянул во всю ивановскую:
-Ой, мороз-моро-о-оз!..
И пьяные в драбадан инвалиды мужского пола подхватили, вопя во всё горло:
-А не морозь меня-а!!!
Только это и успели прогорланить. Сверху сварливо заорали:
-Заткнитесь, алкаши проклятые! А то щас водой окачу!
Алкаши завопили в ответ:
-Форточку захлопни, дура! Сегодня мы гуляем, имеем законное право!
Из раскрытых окон повысовывались всклокоченные гримасы, принадлежащие недоразвитым с рождения:
-Чего разорались? А, это вы... Вы хоть потише орите, а то воспитка с обходом ходит.
-А нам по фигу! А нас рать!
Борман предложил:
-Бабы! Спускайте покрывала, мы к вам поднимемся...
-Ишь, чего захотел! - послышался игривый возглас. - А напрямую зайти слабо?
-А какая комната?
-Тридцать пятая.
-Ждите, сейчас подойду, - решительно сказал Борман. - Так, кто со мной?
-Я, - отозвался Тропа. - Там же эти дуры живут - Галя с Мариной. Швейные машинки...
-Чикатило?
-Да вы что, сдурели? Я туда зайду и они из окна сиганут... Не, я - спать...
-Ну, смотри. Наше дело - предложить, твоё дело - отказаться.
-Ага. Ты предложил - мне хорошо, я отказался - тебе хорошо...
И под, так сказать, занавес, пьяный Чикатило уговорил одного местного пацана Дюху, бывшего заготовщика, а ныне - обувщика первого курса, дать проехаться на велосипеде...
Кое-как взгромоздившись на велик, Чикатило смог проехать каких-то метра три-четыре, после чего, не удержав равновесия, распластался на асфальте. Чикатило, поудобней разлёгшись на дороге, с пьяной улыбкой смотрел на звёзды, про себя успев подумать: пьянка удалась...
Именинника подняли подбежавшие Кузема и Вертолёт, смеясь так, как смеются только глухари. Подняли, заботливо отряхнули, семафоря перед носом что-то вроде: ну ты и напился. Потом Женя оседлал велосипед и упедалил наматывать круги, а Вертолёт потащил на себе Чикатилу...
Пацаны, уже бывшие в 20-й, полегли от ржача, когда Вертолёт, сгибаясь и пыхтя от натуги, затащил на своём хребту Чикатилу, который уже умудрился заснуть. Огонь с Коленвалом сняли со спины Вертолёта улыбавшегося во сне Алексея и уложили его на койку.
-Лыбится, паскудник, - хохотнул Фюрер. - Видать, сны приятные видит.
-Ага, цветные, - буркнул Огонь. - Ничего, сейчас очки с него снимем, хрен он что увидит.
-Очки ему не помеха, - сказал Коленвал. - В том году случай был, мы вообще обоссались... Тоже, сидели здесь, пили. Чикатило вырубился. Проходит минут так с полчаса - вдруг Чикатило поднимается, берёт свои окуляры с полки, одевает их, встаёт и - прямой наводкой к двери...
-А-а, ну! - тоже вспомнил Фюрер. - Мы следом за ним вышли, думаем, поможем, если что. Ага, куда там! Шёл как по струночке, ни разу не споткнулся, ни разу никуда не наткнулся. Хоть бы раз глаза открыл! Хрен там, пёр как по азимуту... Мы потом долго над ним стегались - мол, нахрена ты очки-то одевал?
-А он что?
-А плечами только пожимал - не знаю, говорит, зачем. Может, чисто по инерции их напялил...
-Ты лучше расскажи, как он голым по коридору носился, - заржал Коленвал.
-Ну, это вообще были кадры, помесь ''Плейгёрл'' с ''Мурзилкой''... Уснул пьяным в ванне, ничего не слышит. Ну, я дверь вышиб, гляжу - а вода уже по самый нос. Вытаскиваю его за волосы, дал пару раз по морде. Он глаза продирает - а? Что, где, когда?.. В общем, одеваться ему было в лом. И как был в очках и туфлях, так и до комнаты бежал...
-А помнишь?..
-А вот ещё был случай...
-Мы тогда вообще поумирали...
Короче говоря, полночи пацаны вспоминали наиболее смешные и не очень случаи, пересказывая их, смакуя подробности, периодически сотрясая стены комнаты хохотом. Устроили вечер воспоминаний, так сказать, рассказывая вновь вернувшимся парням то, что они пропустили, сидя дома. Несколько раз в комнату стучалась Родинка, но, видя относительно полное благолепие, лишь просила смеяться потише. Понимала Надежда Павловна, что ребятки соскучились друг по другу, что им нужно наговориться. Поэтому никто, даже безмятежно дрыхнувший Чикатило, в рапорт не попал. Мелочь, а приятно...

Наутро половина второго курса не разговаривала, а буквально хрипела. Рожи у всех были опухшими, глаза - красными. И все поголовно зевали, чуть ли не вывихивая челюсти.
Городские пацаны, по прежнему переодевавшиеся на практику в двадцатой комнате, гоготали, глядя на общаговских, мучившихся недосыпом и похмельем. И, поскольку денег ни у кого не оказалось, на занятия пошли нераспохмелёнными.
Мама Света вошла в цех и посмотрела на Чикатилу взглядом, не предвещавший ничего хорошего. Парни притихли, ожидая грома и молний, которые неминуемо должны были обрушиться на Алексея. А тот сидел на своём месте, вжав голову в плечи, усиленно притворяясь, будто работает, не покладая рук.
Мастер подошла к Чикатиле и встала рядом с ним, сверля его своим знаменитым взглядом опытного убийцы.
-Встань! - приказала она.
Алексей, положив на стол пару, поднялся, по-прежнему стараясь не смотреть в её сторону
-Ну что? Как вчера день рождения отметил, хорошо? Голова, поди, разламывается, а? Чего это у тебя рученьки-то трясутся? Перепил?
-Недоперепил, - вяло огрызнулся Чикатило, вспомнив Задорнова.
Кто-то из пацанов тихо гыгыкнул. А Мама Света вдруг громко рассмеялась:
-Ну, ладно, ладно тебе... Голову-то подними. Поздравляю тебя с уже прошедшим днём рождения! Желаю тебе здоровья, успехов в учёбе и счастья в личной, так сказать, жизни!
И расцеловала его на глазах у всех. Тут уже опешил не только Чикатило, но и вся группа.
-Подарок за мной, - отстранилась мастер. - И смотри у меня... Садись, работай.
И вышла из цеха. А Чикатило выдохнул:
-Ни хрена себе, начало! Я, блин, думал, что она меня крушить будет, вдребезги и пополам...
-И не говори, - смеясь, ответил Фюрер. - Когда она зашла, у меня прямо сердце ёкнуло: всё, думаю, амба.
-А сердечко-то в пятки ушло, а? - ехидно спросил Антикиллер.
-Посмотрел бы я, куда бы оно у тебя ушло. Вот это да, вот это опохмелила она меня, ёкарный бабай...
Подарок Мамы Светы пришёлся как нельзя более кстати. В этот фотоальбом Чикатило потом вклеил самые дорогие его сердцу фотографии, сделанные за все два года, прожитые в ''сотке''.
И даже теперь, спустя несколько лет, Алексей время от времени просматривал этот альбом с фотографиями, где улыбаясь от нахлынувших воспоминаний, а где и скрипя зубами, от воспоминаний уже другого характера...
Спросите у любого, кто отучился в ''сотке'', от сих до сих. Спросите у него, тоскует ли он по ТОЙ обстановке, по ТОЙ атмосфере, по ТЕМ людям. Девяносто девять процентов бывших учащихся ''сотки'' ответят - "да". Даже те, кто потерял там ещё больше здоровья, нежели у них было - и те скажут: да, тоскуем, да, хотелось бы ещё раз пройти через всё это, потому что ТАКОГО нигде больше нет...






       ГЛАВА 4.

Приближалось время обеда и Чикатило жестами напомнил глухарям, Коню и Моряку, чтобы готовились к дежурству по столовой. Конь, юморист хренов, ответил, что заставит дежурить вместо себя Кузему или Вертолёта. На что Чикатило, выразительно посмотрев на Диму, пальцем чиркнул себя по горлу. Конь в наигранном ужасе закрылся руками и дал понять, что он Чикатилу ужасно боится, а потому, дежурить пойдёт даже быстрее Моряка. Такие пикировки были уже сложившиеся в традицию. Заканчивалось всё тем, что Конь и Чикатило друг перед другом мотали вверх-вниз ладонями, сложенными в щепотки. Что на языке жестов означало: шучу...
Помимо этой традиционной хохмы была ещё и другая, от которой ржала вся группа. Чебак, постоянно доводивший кого-нибудь до белого каления, когда на него накатывал очередной приступ бесшабашности - безбашенности, чаще всего объектом своих издевательств избирал как раз Коня.
Почти всегда дело происходило таким образом. Чебак, неожиданно для всех, гаркал что-нибудь этакое в адрес Димы, например: "абра-швабра Конь!" или "гортоп Конь кирдык!". Конь, разумеется, ни черта не понимал, кроме того, что вся эта шняга звучит в его адрес. Дима со свирепым видом поворачивался к Чебаку: мол, чё ты на меня там такое говоришь, повтори, а то я не расслышал. Эдька натурально оскорблялся: да я вообще молчу, пошёл ты в очко. Конь, схватив чугунный штуцер, начинал гоняться за Чебаком по всему цеху и оба носились чуть ли не по потолку. Наконец, зажав Эдьку в каком-нибудь углу, Дима начинал ему втирать, невнятно рыча что-нибудь типа: меня лучше не злить, а то порву, как Тузик грелку. Чебак всем своим видом выражавший полное раскаяние за содеянное, на деле сквозь зубы, вполголоса материл Коня самыми распоследними выражениями... Такие кадры просто надо видеть, чтобы понять, почему вся группа ржёт гомерическим хохотом.
Дверь цеха открылась и в проёме показалась голова Огня. Отыскав взглядом Чикатилу, он подмигнул ему и еле заметно кивнул, как бы приглашая выйти. И едва тот вышел, Серёга его огорошил новостью:
-Бек приехал!
-Где он?! - всполошился Чикатило.
-А вон, возле воспитательской стоит...
Но Чикатило уже нёсся по коридору, заставляя встречных волей-неволей прилипать к стене. Бек, услышав топот за спиной, обернулся. И лицо его удивлённо вытянулось, когда он узнал бегущего. А Чикатило с разбега врезался в Бека, не рассчитав тормозной путь, отчего оба едва не растянулись на полу.
-Здорово, хошха! - шепотом заорал Чикатило, заключив Бека в объятия.
-Да тише ты, - смутился тот. - Я же тебе не баба, чтоб меня слюнявить... Здорово, Чикатило...
Весть о том, что Бек вернулся, разнеслась по ''сотке'' со скоростью лесного пожара. ''Бригада'' была вне себя от радости, особенно двадцатая комната и Борман. А перваки недоумевали: кто такой, из-за кого втораки на ушах? Что в нём такого особенного, в этом казахе, что почти весь второй курс битком набился в 20-ю?
Бек не изменился ни капельки, разве что похудел здорово, да был стрижен почти наголо, вопреки своему обыкновению. А в общем-то, всё то же самое...
-Ну, давай, рассказывай, - насели на Бека. - Что, почему, куда, зачем?
-А что рассказывать? Приехал вот.
-Нет, ты скромнягу-то из себя не строй, а? Всё равно, скромность у тебя - до первой пьянки...
-Да я и сам толком ничего не знаю. Отец летом ездил сюда, договаривался насчёт меня. Сказали - возьмут, вот только не сказали - куда.
-А-а... А что так поздно-то, вторая неделя уже пошла.
-Так ведь - сенокос, уборка. И то - меня силой уже отправили, мол, без тебя управимся... А обидно всё-таки будет, если снова на первый курс отправят.
-Да уж... Особенно Мишка Паук обрадуется...
-Ха-ха-ха! Гы-гы-гы! Хе-хе-хе!
-А то можно подумать, у нас Беку некому обрадоваться, а?
-А кому у вас радоваться-то?
-То есть как это - кому? А Чебак? А Моряк?
-А-а... Ха-ха-ха! Гы-гы-гы! Хи-хи-хи!
-Слышь, Назар! - хитро прищурился Борман. - Это... Твой приезд надо бы обмыть, как думаешь?
-Ты что, дурак?! - вскинулись остальные. - Ты успокойся давай, идиота кусок! Он только приехал...
-Ну и что? - деланно удивился Борман. - Подумаешь, завтра домой поедет. Здравствуй, мама, здравствуй, папа, я уже отучился...
-Да иди ты куда подальше со своими шуточками, остряк - недоучка! Хватит, один раз уже выгнали... Если его и второй раз попрут, то уже насовсем - без права на возврат. Ты хоть изредка-то мозгами думай, что говоришь. Тебе, бляха, лишь бы напиться и бабу оттрахать, остальное тебе по барабану.
-Да ладно вам! Уже и пошутить не можно...

После обеда стало ясно насчёт Бека: его, к неописуемой и нескрываемой радости, направили на второй курс, в группу "О-234", а не на первый, в "О-135". Жить Бека, разумеется, определили в 20-ю. Фюрер, услышав про это, энергично потёр руки:
-Жить стало лучше, жить стало веселей... Теперь можно и за перваков браться, вплотную.
-Но-но! - предостерёг Чикатило. - Парни, давайте не будем уподобляться прошлогодним вторакам, а? Мы-то, в отличие от них, на голову не хромые. Мы сделаем по мудрому: сами буреть не будем и другим не дадим. А если кто-то и осмелится - вот тогда да, тады - ой... Строим в две шеренги, в три колонны. И будут они у нас толчки драить, до зеркального блеска. Это если - по-хорошему. А те, до кого с первого раза не дойдёт - будут летать зигзагами, в лучших традициях ласточек и летучих мышей...
В цеху Бека посадили рядом с Чебаком, который от такого соседства откровенно загрустил. Видать, помнил ещё, как терял шлёпанцы, удирая от пьяного Бека. Мама Света, иногда любившая пошутить, заметила подавленное состояние Эдьки:
-Чего загрустил, Эдик? Чего это ты буйну голову повесил?
-Посмотрел бы я на вас, когда Бек вас бы так обработал, как меня... - огрызнулся Чебак. - Вам бы тоже весело было?
Пацаны приглушенно охнули. А мастер махнула рукой:
-Да ладно вам! А то я без вас не знаю, что в декабре в общежитии было... Красиво вы нам тогда напели, прям хоть премию выписывай. ''Местные нас избили, невиноватые мы''... Поверили мы вам, как же. И без вас другие доброжелатели рассказали, что вы там вытворяли, самогону накушавшись...
Интересно, подумал Чикатило, чья работа? Какая тварь настучала? Хотя, какая разница? ''Дело'' уже закрыто, по истечении срока давности, так сказать... А всё равно, интересно - если педагоги всё знали, то почему никто тогда не подвергся репрессиям? Почему никого не выгнали? З-загадочка, мать её...
Фюрер, судя по его задумчивому виду, рассуждал так же, как и Чикатило.
-Будем ворошить это дело? - тихо спросил он.
-А зачем? - вопросом на вопрос ответил Чикатило. - Всё равно большей половины тогдашнего народа уже нет. Других проблем мало, что ли?.. Блин, не проговорись сейчас Чебак, я бы так дальше и думал - что мы самые хитрые и изворотливые...
-Угу, - согласился Фюрер. - Увесистая плюха по нашей репутации, что ни говори. Опарафинила нас Мама, причём качественно. Не предусмотрели мы тогда ''юных барабанщиков''. Ну кто же знал, что они и у нас могут завестись?..

Самая паскудная черта характера, присущая Беку, была та, что он чрезвычайно легко поддавался на уговоры, касаемо выпивки. Собственно говоря, его и уговаривать-то не приходилось, достаточно было просто предложить: пойдём, мол, Бек, выпьем. И Бек, как на привязи, шёл квасить.
Борман, наплевав на предостережения, всё-таки раскрутил Бека на пиво. Ну, ладно, пиво - это ещё куда ни шло. Да его и было то всего ничего - две полторашки на четверых. Для насквозь проспиртованных инвалидов это семечки...
Но зато на следующий вечер всей вновь образовавшейся ''бригаде'' пришлось извертеться, как пресловутым карасям на сковородке, чтобы Бек не уехал домой.
Бек, по жизни будучи абсолютным похренистом, к своему дальнейшему будущему относился вовсе уж наплевательски, на все доводы неизменно отвечая: а мне всё по хрену, как будет, так и будет... Он не заморачивался ничем - ни женитьбой, ни как дальше будет жить, абсолютно ничем. Но, если ему самому на самого же себя было наплевать, то парни, скорифанившиеся с Беком, старались его вытаскивать из разного рода неприятностей, потому как им было не всё равно. На то она и была - ''бригада''...

На этот раз инициатором пьянки, вернее - инициаторшей, была глухарка Рита, всё ещё не оставившая надежды привязать к себе Бека. И после ужина, они вдвоём с Ларисой Два На Полтора, нагрянули в 20-ю. Бек, оглянувшись на визитёрш, округлил глаза и витиевато выматерился. Смысл матов был незамысловат - здравствуй, жопа, Новый год, приходи на ёлку...
Пока Лариса спрашивала про Рудена, Рита предложила Беку, через переводившего Чикатилу, пойти попить водки. Дескать, после учёбы надо расслабиться. Чикатило попытался было обдурить глухарок, просемафорив им, что у Бека нет денег, надеясь на то, что они отстанут.
Не вышло. Рита достала из кармана кожаной куртки несколько сотенных купюр и помахала ими в воздухе: мол, о чём речь? Типа, я угощаю.
-Что за базары? - в комнату зашёл Борман.
-Да вот, блин, глухарки бухать зовут, - отозвался Бек.
-А что? - повеселел Борман. - Пошли, что ты раздумываешь-то? Хоть поугораем. Чикатило, ты идёшь?
-Нет, мне калым доделать надо. Не ходили бы вы, а? Бляха, ведь только приехал...
-Да ну, всё нормально будет! Пошли, Назар! Всё равно делать нефиг. А?
И Бек согласился. По быстрому одевшись-обувшись, он выскочил вслед за остальными. А Чикатило, горестно вздохнув, уселся прошивать полуботинки типа ''лаофер'', думая о двух дамах одновременно...
Естественно, Алексей спросил у Бека про Гулю - где она, что она, с кем она. И вот что услышал в ответ. Гуля с Антохой, получив одновременно с ''красными'' дипломами направления на стажировку, после месячного отдыха дома улетели в Якутию. Точнее, на полуостров Кемпендяй, расположенный на севере Якутии, восточней города Якутск, между Якутском и Мирным. Другими словами - пресловутый край света. Это потом уже, на фирме Борисыча, Чикатило нашёл на карте Якутии этот самый полуостров. Далековато, однако, на электричке в гости не съездишь, по причине отсутствия железнодорожного сообщения...
Ну что же, остаётся только одно: пробовать забыть Гульнару, как бы сильно ты её не любил. Тем более, что рядом с тобой есть одна девочка, в которую ты влюбился и с которой вовсе даже не прочь связать свою судьбу. В самом деле, глупо уподобляться истеричному гимназисту, рвя на себе волосы оттого, что с Гулей ничего не получилось. Недаром же говорят - что бы ни случилось, всё к лучшему. Может быть, Анюта и есть - моя вторая половина. Что с того, что она намного моложе меня? Дружище Фикса, помнится, в последний раз женился через комиссию по делам несовершеннолетних... И ничего, сколько лет вместе.
Тем более что Анюта прошла через такое, что и врагу не пожелаешь. И нужно, кровь из носа, девочку переводить на более цивилизованный, что ли, уровень жизни. Чего, кстати, у Коленвала в жизни не получится. Хоть и мечтает он, наивный, увезти её к себе в деревню. А что она там забыла, спрашивается. Не-ет, Вольдемар, придётся тебе, наверное, потесниться. Ибо я всеми правдами и неправдами буду добиваться Анюты. Смею надеяться, что у меня хватит возможностей обеспечить её всем необходимым для нормальной жизни. Для начала - пусть отучится, я ради неё пойду на третий год обучения, на заготовщика. И если только у нас с ней всё получится, я её увезу к себе домой, устрою на работу, потом оплачу ей обучение в институте... Даже если и работать не захочет - пусть, дома тоже работы хватит, особенно если переедем в квартиру. Господи, ну сделай же так, чтобы у нас с Анютой всё получилось! Надоело уже по шлюхам бегать, в самом-то деле. Хочется нормальной, семейной жизни! Со всеми её проблемами, заботами. Пусть, я их не боюсь...
Так, стоп-машина! Что-то вы, Алексей Владимирович, разогнались до немыслимой скорости. Работа, институт, семья... Ты сначала добейся её, сделай так, чтобы она прикипела к тебе душой и телом. А потом уже строй планы на будущее...
И сделаю! Сделаю, мать вашу! Что бы вы все мне не бормотали, я всё равно сделаю по-своему! Я буду добиваться Анюты! Я её люблю! И я сделаю её счастливой! Назло всем! Вы ещё, бывшие мои, мне завидовать будете, чернейшей завистью...
-Ты что так смотришь? - на пороге комнаты стоял Фюрер.
Чикатило опомнился и виновато улыбнулся:
-Как - так?
-Как маньяк на жертву. Обидел кто?
-Да ну, прямо там. Нелёгкие думы думаю, герр дважды оберст. Насчёт одной мамзели...
-Насчёт Аньки? - уточнил Фюрер. - А что тут думать, мать-перемать? Дал палкой по голове - и трахай, пока тёпленькая.
-Пошляк. И шутки у тебя пошлые. И уши у тебя холодные. Я - серьёзно, бляха, а он тут хохмит...
-Ладно, я больше не буду. Выкладывай свои думы.
-А что тут выкладывать? Запал я на Анюту, со страшной силой запал, всего и делов.
-Я так и понял, - Фюрер сел на койку. - А тебе не кажется, что ты чересчур уж быстро ОТОШЁЛ, а? От Гульки, я имею в виду...
-Нет, Фюрер. Гульку я по-прежнему люблю. И буду любить до самой смерти. Моей, разумеется, не её... Я сделал всё, что в моих силах. Впрочем, что я тебе рассказываю, сам всё видел... Вот только - дальше-то что? Прикажешь переться на этот самый Кемпендяй? А ради чего? Ну, ладно, допустим. Подбаянился я с дядькой, приехал я туда, нашёл её и всё такое. И что? Что я ей скажу? "Я тебя люблю, жить без тебя не могу, давай жить вместе, хочешь ты этого или нет"? В тот раз она меня ещё вежливо отшила, когда я ей предложил замуж выйти. А в этот раз она меня уже откровенно пошлёт на три буквы и по-своему будет права. Ну не по нутру я ей! Что я могу сделать, если бабы в первую очередь на внешность смотрят? На пластическую операцию завалиться? Да ну, херня какая... Деньгами её завалить? Я бы с удовольствием, да только мне в жизни миллионером не стать. По крайней мере - в ЭТОЙ жизни...
-А вдруг? - вполне серьёзно спросил Фюрер, закуривая.
-Нет. Нема у меня для миллионерства нужных качеств. Нет и не будет. Кому мы, нафиг, инвалиды, нужны? Кроме своих родителей, да и то - не всех? А никому, понимаешь? Ни-ко-му. Ты сам много случаев знаешь, когда инвалиды женятся на здоровых? То-то же... И я не знаю. Зато я тебе массу противоположных примеров приведу, когда от человека, СТАВШЕГО инвалидом, отворачиваются почти все. Какая нормальная баба будет дальше жить с мужиком, который практически ни хрена не может сделать? Или мужик - с бабой, которая уже ни на что не способна? А зачем, если вокруг бегает до хрена и больше здоровых кобелей и самок? Зачем им инвалид? Что уж говорить про тех, кто инвалидом родился? Вот и приходится свою половину искать среди НАШИХ, хочешь ты этого или нет...
-Ну, ты что-то вообще упал духом, - криво усмехнулся Фюрер. - Я так понимаю, ты меня агитируешь на то, чтобы я за Таньку держался?
-Да не агитирую я тебя, - устало сказал Чикатило. - Наболело просто...
-Да понял я... Ладно, вернёмся к нашим баранам, так сказать. Я, глядя на тебя, захотел тебе помочь, если ты не против, конечно.
-В чём помочь? - не понял Чикатило.
-В достижении поставленной тобой цели. Пояснить? Изволь... Как ты уже заметил, наверное, бабы к моему авторитетному мнению очень даже прислушиваются. Есть у меня такая привычка - баб убеждать. В связи с чем делаю тебе насквозь официальное... нет, не предложение, гы-гы! Заявление. Которое заключается в следующем. Давай-ка я, если Анька брыкаться начнёт, попробую на неё повоздействовать, а? Мол, такой пацан на тебя запал, а ты тут хвостом вертишь. Да он, типа, луну тебе с неба достанет, золотом с брилльянтами осыплет, и так далее, в том же духе... А что ты так морщишься? Я же не говорю, что я ей почки начну отбивать, заставляя быть только с тобой. Я ей мягонько дам понять, что она сделает самую большую тупость в своей жизни, если начнёт от тебя щемиться, всего и делов.
-Так дела не делаются, - возразил Чикатило. - Её такая постановка сразу же отпугнет, точно тебе говорю.
-Ну, это ты так думаешь, - парировал Фюрер. - А на самом деле - вовсю делаются. Поломается она для вида, обычное дело. А потом хрустнет, вот увидишь.
-Нет, погоди, - решительно сказал Чикатило. - Давай уже сделаем так. Сначала я её добиваюсь, со страшной силой, по всем правилам. А потом уже, если вдруг у меня ни хрена не выгорает - в дело вступаешь ты...
-Небольшое уточнение, сэр, с вашего позволения. В дело вступаем МЫ, то есть ''бригада'', а не только я. Я понимаю, что это твоя личная жизнь, что она на то и есть личная, чтобы в неё никто не лез. Но есть небольшое "но", Чикатило. Был у нас среди своих разговор за тебя... Тебя как раз не было, ты к братьям ездил. Так вот, я к чему веду-то - больно нам, понимаешь, на тебя глядеть. До того у тебя нелады с бабами, что хоть вой. ''Плечевые'' - не в счёт, сам понимаешь... В общем, решили мы тебе помочь. Будем мы Аньку ненавязчиво к тебе подталкивать...
-Та-ак... - набычился Чикатило. - Вон вы как решили, значит... Фюрер, я же и обидеться могу...
-На что?! Мы же хотим, как лучше!
-А получится - как всегда, через жопу... Я сам, понял? Я сам буду к Аньке клинья бить, ясно тебе?
-Да бога ради! Бей, кто тебе не даёт-то? Я же говорю - на самый крайний случай, подталкивать, ненавязчиво. Да не строй ты из себя героя-одиночку, мать твою! Ну что плохого, если мы поможем бабе найти счастье, которое она по своей малолетней глупости упускает? Да вы оба потом нам не раз ''спасибо'' скажете...
-Всё, закрыли тему, - Чикатило хлопнул ладонью по столу. - Пока - я сам. Пока в это дело не лезьте. Нужна будет помощь - я её попрошу. Сейчас она не нужна, а там видно будет. Ферштейн?
-Йес, сэр! Кстати, где это наш вновь мобилизованный изволит пропадать?
-Бухает, вместе с Борманом и глухарками...
-Вот баран! И давно они умотали?
-Часа полтора назад, однако. Не натворил бы чего...

Накаркал. Как нюхом чуял, что просто так эта вылазка не закончится.
Время уже было к отбою, Луна с медсестрой уже прошлись по комнатам с обходом, а Бека с Борманом всё не было. Уже и Мутант заруливал на чашечку кофе, и с Дрищом успели побеседовать (причём Славу переговорить было практически невозможно). И Штык-нож с Пауком заходили, не с пустыми руками. Дэн принёс плакат с изображением ''хаммера - эйч - два'', в просторечьи - "второй хаммер", он же - "гражданский". А Мишка приволок газетный лист, где была написана история возникновения ''хаммеров'', щедро приправленная фотографиями оных. Многие парни так делали. Увидят где-нибудь фотку армейского джипа - несут в двадцатую, Чикатиле, который этим вырезкам и плакатам радовался, как ребёнок... Вся стена уже была в ''хаммерах''. Настоящего бы ещё, в довесок... Нет, Чикатиле этот американский монстр нравился не потому, что он был символом крутизны и богатства, вовсе нет. Как бы объяснить... Нравилась как машина, что ли... Ему и "одноклассники" ''хаммера'' нравились - российские ''тигр'' и ''бизон'', японская ''тойота - мега - круйзер'', "мерседесовский" ''гелендваген'', но ''хаммеры'' были любимые...
Дверь с грохотом распахнулась и в комнату ввалился Бек, судя по пожелтевшим белкам глаз - бухой в дымину. Он пьяно улыбнулся и пробормотал:
-Я сегодня немного пьян и не сяду уже за руль... Нет, не то. А, вот как, хи-хи - я сегодня не такой, как был вчера... Точно...
-Кого на этот раз в морг отправил? - хладнокровно поинтересовался Чикатило.
-А ты откуда знаешь? - удивился Бек.
-Ты маховики свои видел? Сдаётся мне, что они у тебя не в кетчупе...
-А, плевать, завтра отмою... Так, меня не кантовать, Бек хочет спать.
Снял куртку, ботинки, всё остальное и нырнул под одеяло, моментально вырубившись. Однако, ненадолго. Залетела запыхавшаяся Луна:
-Где Бекназар? Ах, вот он где, спит уже, надо же... Бекназар, просыпайся!
Воспитка, встав на некотором расстоянии от койки, потрясла Бека за плечо. Тот дёрнулся и открыл глаза.
-Значит, так, Бекназар, - деловито сообщила Луна. - Завтра просыпаешься, забираешь документы и едешь домой. Ясно тебе?
-А что я такого сделал? - округлил глаза Бек.
-Как это что? Ты с кем-то дрался, это же очевидно. Вон, все кулаки в крови.
-Так я же не в общаге подрался, - возразил Бек, моргая. - Я на улице подрался...
-А какая разница? Главное, подрался. И хорошо, если не убил кого-нибудь... А то всякое может быть. Тот, кого ты избил, может скончаться от полученных травм, запросто. Ты же, если бьёшь - так от души. Ведь так?
-Так не убил же! - выкрикнул Бек так, что Луна отшатнулась.
-И слава богу, если так. Но вот домой ты поедешь, это точно. Спокойной ночи!
И воспитка выскочила из комнаты. А Бек оторопело посмотрел на свои кулаки, потом на Чикатилу, затем снова на кулаки.
-Чё ей, дуре, надо? В общаге же никого не тронул, только на улице двоих положил... А, по фигу! Выгонят так выгонят, мне всё равно...
И, отвернувшись лицом к стене, оглушительно захрапел. А Чикатило пошёл искать или Бормана, или Фюрера, оба нужны были. Один - для выяснения подробностей, второй - для урегулирования конфликта. Назвался ''бугром'' - распедаливай, никто насильно не тянул...
Борман, как это ни странно, на ногах ещё держался. Чикатило нашёл его в умывалке, где Лёха что-то втолковывал своим теперешним одногруппникам, вертя перед их носами своими кулаками.
-Что стряслось? - спросил Чикатило, закуривая.
-Да вот, провожу профилактическое воспитание, так сказать.
-На предмет чего? - прищурился Алексей.
-Дежурить не хотят, - ощерился Борман. - А если и дежурят, то - как попало. В падлу им, видите ли, пол в комнате как следует вымыть... Вы у меня, курвы, языками его вылизывать будете, до зеркального блеска. Чикатило, сколько мы уже здесь живём?
-Второй год.
-Мы хоть раз залупались насчет того, что нам в падлу вымыть пол там, где мы же и живём?
-Мы - ни разу, а вот другие, которые привыкли жить в говне - было дело... Только у них был выбор: либо перевоспитаться, либо уехать обратно, в свой свинарник.
-Вот и я говорю... Повторяю в последний раз. Кто хочет жить в дерьме - пожалуйста, живите, но только дома. А здесь вы или начнёте приучаться к чистоте, или мы вас приучим, насильно... Марш по комнатам, козлы! Через полчаса проверю. И если что не так - не обижайтесь, буду считать рёбра и зубы... Стоять! Забыл сказать. Если хоть кто-нибудь из вас посмеет лечь спать с немытыми ногами и нестираными носками - удавлю. Вот теперь - дуйте марафетить...
Шестнадцать перваков ломанулись на выход, не проронив ни звука. Через три минуты работы по восстановлению чистоты и порядка в комнатах уже начались.
-Ну, рассказывай - что, кого, зачем.
-Ты про Бека, что ли? - уточнил Борман. - А что рассказывать? Пили, никого не трогали, подошли двое, начали на глухарок дёргаться. Ну, мы их и положили аккуратненько, возле остановки...
-Ты что из меня идиота делаешь? - спокойно спросил Чикатило. - Что ты мне басни Крыладзе травишь? Ты этими сказками будешь преподов кормить, чтобы Бека завтра домой не отправили, понял? Ты меня-то с преподами не путай, будь так добр. И давай выкладывай, что там на самом деле было. Андерсен нашёлся, бля...
Борман чуть смущенно хихикнул:
-Извиняй, маньяк, рамсы попутал, бывает... А если серьёзно, то дело было так... Пили-пили. Недалеко от нас стояли два ''семерочных'' пацана, здоровые, блин. Ну, и Беку что-то там в них не понравилось. Подскочил к ним и давай их охаживать... Одного сразу отключил, а со вторым мы уже вдвоем бились, каратист попался. Ничего, успокоили. Пока мы с Беком этого прыгуна трамбовали, глухарки того, первого, подтащили к обочине... А потом - и этого каратиста, рядышком примостили. Потом хватают нас за руки и сигналят: мол, пойдёмте отсюда домой, пока милиция не приехала... Ну, мы оттуда и сделали ноги. А те двое там так и лежат, наверное, если их ''ноль три'' не подобрала...
Чикатило угрюмо молчал, думая о том, что придётся напрягать ''своего'' майора, если те двое запомнили Бормана с Беком и милиция всё-таки приедет в ''сотку''... Бек, конечно, идиот. Борман - не лучше. Но они - СВОИ, насквозь...
У Бека, если судить по урокам психологии, по пьяне срабатывал комплекс неполноценности, выражающийся в том, что он начинал, особо перепив, кидаться на рослых, крепких, высоких пацанов, как бы вымещая на них свой недостаток. Иными словами - бил их за то, что они высокие и со здоровыми ногами, в отличие от него... Если бы не этот неправильно сросшийся перелом, Бек мог бы стать таким же, как эти двое. Но...
-Ты хоть глухарок настропалил, что им завтра семафорить преподам?
-Что их стропалить, они сами, типа, сказали, что будут нас отмазывать. Рита, понимаешь ли, второго отъезда Бека не переживёт... Это не я придумал, это она так мне сигнализировала...
-Лишь бы те васи вас не запомнили...
-А не должны. Во-первых, было темно. Во-вторых, те васи сами были кривые. Обойдётся, поди...
-Борман, только я тебя прошу, не сваливай никуда, а? Как в тот раз... Так дела не делаются. Если уж накосячили вместе, то давайте вместе и расхлёбывайте кашу. Мы вас, конечно, тоже будем вытаскивать, если что.
-Да нет, в этот раз не свалю. Я домой сгоняю только тогда, когда всё это дело утрясётся... Вот кстати, просьба в тему. Если холода начнутся, до того, как я уеду - дашь мне свою куртку? Поеду утепляться, так сказать, раз уж учиться взяли...






       ГЛАВА 5.

На следующее утро, как и следовало ожидать, Луна накатала обширнейшую докладную на имя Ольги Борисовны. Та поручила разобраться с этим случаем Добрую, которую пока так и называли...
А Добрая, которой тоже было не до этого, свалила решение вопроса на Маму Свету: мол, как вы решите - так и будет. Обо всех этих отфутболиваниях доклада Луны ''бригаде'' поведал Дрищ, который в силу занимаемой должности знал практически обо всём. Что было, разумеется, только на руку ''бригаде''.
Вот в этот раз, вне всякого сомнения, удалось впарить преподавателям и мастерам СВОЮ интерпретацию происшедшего, ту, которая была выгодна парням...
Мама Света зашла в цех, взглядом отыскала Бека, сидевшего на своём месте с отрешенным видом. Все уже были готовы к разносу, который не замедлил начаться.
-Бекназар, тебе что, учиться надоело?! - с грозным выражением лица спросила мастер. - Не успел приехать и уже, нате вам, натворил делов!
-Светлана Александровна... - заикнулся было Фюрер.
-Помолчи! - пригвоздила его Мама и ''бугор'' послушно заткнулся. - Помолчи, пусть он сам отвечает, язык у него есть. Ну, что молчишь, Бекназар?
-А что говорить? - буркнул тот.
-Конечно! - с сарказмом протянула мастер. - Когда приходит время отвечать за свои поступки - вам, как всегда, и сказать-то нечего... Зачем вчера пил? Зачем пил, я спрашиваю?
-Приезд обмыли, - ляпнул Бек, глядя в пол.
Грохнули, конечно, все, кроме Светланы Александровны.
-Да неужели? А твой отъезд без права на возврат тоже будете обмывать?
-Да за что без права-то? - не выдержал Фюрер. - За то, что беспредел задавил?
-Ох, какими мы словечками бросаемся, надо же, а... - язвительно сказала мастер. Потом спокойно спросила:
-Сколько их было-то?
-Двое, - Бек так и не поднял глаза на Маму Свету.
На этот раз она засмеялась вместе со всеми.
-Они хоть живые там остались?
Бек пожал плечами. А мастер продолжила:
-Девчонки глухонемые за тебя, Бекназар, уж очень заступаются. Молодец, говорят, не побоялся против двоих драться. Бекназар, говорят, хороший, сильный и смелый. Особенно эта беленькая за тебя переживала, как её... Рита, да. Очень просила, прямо-таки умоляла не выгонять тебя... Ладно, рыцарь, работай. Попробую тебя отстоять. Как-никак, доброе дело сделал, девчонок защитил... Как думаешь, эти двое тебя запомнили?
-Вряд ли, - встрял Чикатило. - Иначе менты уже давно бы сюда приехали... Да и потом. Ну и что было бы, даже если бы они и приехали? У тех чертей свидетели есть? Нет. А у Бека - целых трое. Написал бы встречную заяву, делов-то. Мол, обклеветали всего, с ног до головы... И те двое ничего бы не смогли противопоставить, точно вам говорю.
-Ты заявку на питание подал, адвокат? - съехидничала Мама Света, глядя на Чикатилу сверху вниз.
-Обижаете, начальник, - оскалился Алексей. - И заявку выправил по-новому, и график подправил. Всё путём.
-А-а... Ладно, работайте. А я пошла с Галиной Сергеевной беседовать...
-Йес! - шёпотом рявкнул Фюрер, когда мастер вышла. - Проканало, мать их за ногу...Вот так вот, Бек. А ты от Риты щемишься...
-И буду щемиться, - хихикнул Бек и уточнил. - Пока трезвый...

Бека оставили... И Борман, со спокойной совестью помчался домой, за тёплыми вещами, сказав всем, что постарается приехать на следующий день. Однако, он вернулся в ''сотку'' только через неделю, злой и подавленный. Вдобавок ко всему, на обоих его кулаках не было живого места - все костяшки, все фаланги, оба ребра ладоней были разбиты вдребезги...
-Что стряслось? - спросили у него. - Ты там, случайно, никого не убил?
-Чуть не убил! - выдохнул Борман с яростью. - Брата своего родного чуть не убил, суку такую... Бля, как я только сумел вовремя опамятоваться? Он уже всё, на земле валяется - а я его руками, ногами... Мать меня от него оттаскивает, я вырываюсь и по новой, его месить. Вот если бы её там не было - я бы его точно убил, как делать нечего...
-И за что ты его так?
-Так он же, сучара драная, дом наш спалил! Натуральным образом спалил! Всё, нету нашего дома, сгорел до самого фундамента! Он же, гондон пьяный, печку полез топить. Ну и дотопился... Надо было ему там же, возле печки, уснуть. Каз-зёл! Бляха, я его там, в натуре, в землю втоптал, ур-рода...
-И что дальше? - угрюмо поинтересовались пацаны.
-В смысле? - уточнил Борман.
-Как дальше-то жить будете? Где?
-Да уже переехали, в принципе. В общем так. У кого есть мой болотинский адрес - забудьте его, я там больше не живу. Мы переехали в Кемеровскую область, город Тайга... Пока будем жить там. А там видно будет... Вот адрес. Переписывайте, мало ли что...
-Однако, - присвистнул Мутант. - Весёлые дела, нечего сказать. Может быть, чем помочь надо? Ты только скажи...
-Да нет, в принципе, ничего не надо... Блин, даже перевозить нечего было... А впрочем, в доме-то одно старьё и было, ничего ценного. Вон, Чикатило знает, он у меня был, с Весёлым. Дом жалко, падла. Если бы я женился, он бы мой был...
-Ну, он у тебя не шибко-то и большой был, - заметил Чикатило. - Я к тому, что его можно за пару месяцев снова поставить... А что? Мы бы помогли. Толпой если взяться - ещё быстрей можно управиться. К холодам бы успели, всяко-разно...
-Ты хоть представление имеешь, во сколько это восстановление мне обойдётся? - грустно спросил Борман. - Один лес чего стоит, не считая всего остального... Где я столько бабла найду? Не, Чикатило, это дохлый номер.
-А почему именно Тайга? - спросил Огонь. - Что, там жильё дешевле, чем в Болотном?
-А хрен его знает, - пожал плечами Борман. - Мы же этот дом не покупали, он матери в наследство от бабки достался. Вот и пригодился...
-Большой дом?
-Да ну, прямо там... Ну, чуть побольше, чем сгоревший. Такая же лачуга, короче. Самое интересное, что мать в Тайге работу сразу же нашла, в больнице. И то хорошо...
-А брат сейчас где? - спросил Бек.
-А мне по фигу, где он. Я матери сказал, чтоб его и близко возле меня не было, когда я с учёбы вернусь... А сейчас, поди, у второй бабки прячется. С-сука...
-Бармалей, - встрепенулся Мутант. - Слушай сюда. Я тут надумал в одно место слетать... Полетишь со мной?
-Ты что, больной, что ли? - возмутился Чикатило. - У пацана такая херня творится, а ты... Он же тебе только что сказал - денег нет.
-Чикатил, ну что ты ерепенишься, а? - Мутант взглянул на него поверх очков. - Стал бы я предлагать что попало, ага... Короче. Я, как инвалид первой группы, езжу и летаю бесплатно, так? Так. Далее. Я, как инвалид первой группы, имею право взять с собой сопровождающего, который летит также бесплатно, как и я. Если ты, Бармалей, даёшь своё согласие, то мы завтра едем в аэропорт, оформлять документы. Всего и делов.
-Куда лететь-то? - хмуро спросил Борман.
-В Санкт-Петербург...
Чикатило вздрогнул и уставился на Мутанта. А тот хохотнул:
-Ага, зацепило? Погоди-ка... Чикатил, едрить твою мать... У тебя же там, по-моему, баба с ребёнком живёт? Точно, блин! Вон оно что...
Огонь с Беком, в свою очередь, вылупились на Чикатилу:
-Чья баба? Чей ребёнок? Ты когда уже успел?
-Четыре года назад, - помрачнел Чикатило. - Хрен его знает, парни, как там на самом деле, а вообще, дело было так...
И Алексей рассказал про новосибирскую даму по имени Вика, про своё с ней знакомство, про её переезд в Питер, про Викину бабку-покойницу...
-Мексика отдыхает, - хмыкнул Мутант, когда Чикатило закончил. - Знаешь что, маньяк, есть у меня одна-единственная версия, по твоему случаю. Все факты в эту версию укладываются, один в один... Эта твоя Вика, судя по всему, давно уже про себя решила, что забеременеет на стороне, чтобы родить киндера исключительно для себя. Понимаешь? И видимо, или кто-то ей сказал, или где-то она консультировалась с врачами - насчёт того, что от инвалидов дети рождаются здоровыми... Я сам знаю, что не всегда, но в твоём случае, с твоим ДЦП - стопроцентно, ребёнок родится здоровым, ничего ему от тебя не передастся. Потому что ДЦП - не наследственная болячка, понимаешь? То же самое - и у меня, и у Весёлого, и у Бормана... Так вот, эта Вика, чтобы уж вообще не рисковать - трахнулась с тобой от всей души. Сколько времени ты её валял? Четыре ночи подряд? Ну вот, что и требовалось доказать... Похоже, она давненько знала о том, что в скором времени уедет в Питер... Слушай, как её фамилия?
-Понятия не имею, - пожал плечами Чикатило. - Она мою не спрашивала, я - её... Ёлы-палы, мужики, да если бы не её бабка - хрен бы я вообще про сына-то узнал!
-А что, адреса нельзя было у ней узнать? - спросил Коленвал.
-А она сказала, что не знает, - развёл руками Чикатило. - Такие дела... Ладно, парни, замнём для ясности... Обидно, конечно, досадно, но что я теперь смогу сделать? Вот именно - ни хрена...
-Ну что, Бармалей? - посмотрел Мутант на Бормана. - Ты со мной? Или мне Чикатилу агитировать?
-Меня агитировать не надо, - набычился Чикатило. - Даже если Борман откажется - я в Питер не поеду, нафиг он мне нужен...
-Полетели, - кивнул Борман. - Когда ещё удастся, особенно - на халяву-то?..

Чикатило, влюблявшийся в Анюту всё больше и больше, всё свободное время старался проводить с ней, явственно оттесняя от неё Коленвала. И однажды Вольдемар, напившись, ввалился в 20-ю комнату к Чикатиле, на предмет откровенного разговора, как мужик с мужиком.
Другой бы пацан давно уже набил морду сопернику. Сначала Чикатило так и подумал, увидев пьяного Коленвала - грядет разборка, причина - шерше юную ля фам... Ни хрена подобного. Вова забурился поплакаться в жилетку, всего-то.
Он с пьяной настойчивостью убеждал Чикатилу, размахивая руками:
-Я её люблю, понимаешь? И она меня любит, понимаешь? Да я за неё любому пасть порву!
-Рви, - спокойно встал Чикатило. - Давай, вот он я, перед тобой.
-Ну... - стушевался Коленвал. - Это я так... Образно выражаюсь...
-Да ты не ссы, я не буду свою ''крышу'' подтягивать. К чему? Это наше с тобой дело, личное. Я знаю, что ты меня уделаешь. Давай, если тебе от этого легче станет. Врежь мне, а потом - я тебе, если встану...
-Не-е... Ты - СВОЙ. А своих не бьют... Давай сделаем так. Пускай Анька сама решает, с кем ей быть. В конце концов, она тоже должна сказать своё слово. Хороши мы будем, набьём друг другу рожи, а она возьмёт и плюнет на нас обоих. И уйдёт к кому-нибудь третьему...
И тут Бек, до этого тихо сидевший за столом и что-то чертивший, сказал:
-Дураки вы оба. Нафиг она вам нужна, шалава такая?
-Ты что буровишь? - недобро посмотрел на него Чикатило. - Речь свою фильтруй, понял? С чего ты взял, что она - шалава?
-Да все они, курицы - шалавы!
-Да ну? - прищурился Чикатило. - Прямо так все?
-Абсолютно все.
-И мать твоя? И Гулька с Антохой?.. Молчишь? Вот и дальше молчи. И не суй нос куда тебя не просят... Вот что, Коленвал. Я Анюту буду добиваться, потому как я её тоже люблю, и всерьёз. И вообще, я намерен на ней жениться, если уж быть совсем откровенным. У меня самые серьёзные намерения, пойми одно. Я, в отличие от вас, малолеток, не собираюсь делать так - трахнул и выбросил...
-Так и я тоже не собираюсь, - буркнул Коленвал. - И у меня тоже - всё серьёзно.
-А ты эту серьёзность сможешь финансово обеспечить? - вкрадчиво спросил Чикатило. - Это поначалу так кажется, что деньги - не главное в жизни, с милым и в шалаше рай, и прочая лабуда... А на деле оказывается вовсе даже наоборот - чем богаче мужик, тем крепче за него баба держится, понял? Не самая хитромудрая истина, согласись. Зато насквозь житейская... Спору нет, я далеко не самый богатый, но и не самый бедный, смею думать. Я-то смогу семью содержать, я к этому готов, я к этому, в конце концов, стремлюсь. А ты ещё - раздолбай, у которого ''Пионерская зорька'' в жопе играет, хоть ты и не был пионером... Нет, Коленвал. Может быть, я чересчур самоуверен, но сдаётся мне, что Анюта с тобой не останется. Ибо давно уже известно, что бабы - существа насквозь практичные...

Чикатило, перво-наперво, обратился к Белке с просьбой узнать, когда у Анюты день рождения. Самый верный способ завоевать внимание девушки - сделать ей охрененно приятный сюрприз, от которого ей станет ясно - всё это для неё и ради неё...
Танюха с полуслова поняла все замыслы Чикатилы и одобрила их:
-Молодец, Чикатило! Так держать. Если будешь продолжать в том же духе - увезёшь Аньку домой, гарантирую. Насчёт дня рождения не беспокойся, узнаю всё и даже на одну фигню больше... Пригласи девушку на прогулку, а то она в комнате сидит, хандрит. И отбирай её у Коленвала, душевно тебя умоляю, он ей сто лет не нужен...
Чикатило постучался в комнату Анюты.
-Да, войдите!
Чикатило зашёл в комнату. Анюта была одна, лежала в своей койке, сложив руки на груди, от чего Алексею стало малость не по себе.
-Привет, Анюта!
-Привет, - она слабо улыбнулась. - Соскучился по мне?
-Ужасно, - Алексей присел на край койки. - А ты чего лежишь? Заболела, что ли?
-Да нет вроде бы, просто настроение какое-то чумовое, ничего делать не хочется.
-Можно попросить тебя об одном одолжении? - спросил Чикатило. - Не делай больше так...
И он развёл её руки в стороны, пояснив с застывшим лицом:
-Неприятные ассоциации... Лежишь тут, как покойник...
-Извини, не специально. На автомате всё как-то получилось. Блин, мне ехать надо, а неохота до ужаса.
-Далеко? Может, с тобой поехать?
-Да ну, я к подруге хочу съездить. Просто так, поболтать. Тебе это будет неинтересно.
-Жаль, - вздохнул Чикатило. - А я думал, мы с тобой куда-нибудь сходим, прогуляемся, мороженого поедим.
-Ну, до остановки можно и прогуляться... Лёш, ты в меня серьёзно влюбился, а?
-Угу, - кивнул Чикатило. - И аппетит пропал, и сплю плохо... Да, Анют. Влюбился я в тебя качественно. И ради тебя сделаю всё, что угодно... Вот только - что толку-то? Ты же с Вовкой...
-А если я его брошу ради тебя?
-С чего бы ради? - опешил Чикатило.
Анюта грустно посмотрела на него:
-А он ведёт себя как дурак... Нет, он меня не бил и не оскорблял. Блин, я даже не знаю, как тебе объяснить... В общем, так себя по отношению к любимым не ведут, как он это делает. Ты - другое дело. По тебе видно, что ты парень обстоятельный, серьёзный... Ты рад будешь, если я, так сказать, уйду к тебе?
Чикатило никогда и никому не целовал руки. А тут он, прямо-таки задыхаясь от переполнявшей его нежности и любви к Анютке, ласково поцеловал ей обе руки. И, прижав её к себе, зарылся лицом в её густые русые волосы и прошептал:
-Я буду самым счастливым человеком на всём свете. Я тебя люблю. Я больше всего на свете хочу, чтобы ты всегда была со мной... Господи, как же я тебя люблю...
Анюта поцеловала его и лукаво прищурилась:
-Точно? Я ведь взбалмошная особа, если ты не знал. Меня трудно будет покорить...
-Я постараюсь, Анют. Я постараюсь сделать тебя счастливой, если ты будешь со мной... Давай, одевайся, я тебя на вахте подожду.
Чикатило вышел из комнаты, закрыл за собой дверь. И, тихо взвизгнув, подпрыгнул чуть ли не до потолка, еле сдерживая свою радость.
Выгорит, думал он, несясь по коридору почти бесшумно. Ёлы-палы, должно выгореть, господи, я в тебя отродясь не верил, но если ты есть, сделай так, чтобы она осталась со мной, пожалуйста, надоело уже всё...
Внутренний голос что-то там противно пищал про Гулю, но Чикатило мысленно послал его во все нехорошие места. Где она, эта Гуля?.. А Анюта - вот она, рядом, под боком. А потому - заткнись и не зуди, а то накажу...
Фюрер округлил глаза:
-Ты чего это? Сияешь, как начищенный самовар.
-Фюрер, знаешь такую хохму? Насчёт того, что если женщина сказала "нет" - это значит "да, но попозже"?
-Ах, во-от оно что... Однако, прыткий ты паренек, Чикатило. Дату свадьбы уже наметили?
-Ты что, обалдел? Какая свадьба, нафиг, если она ещё только раздумывает? Ещё парочка таких разговоров - всё, она моя...
-Не кажи "гоп", маньяк, - предостерег Фюрер.
-Да ну! - легкомысленно отмахнулся Чикатило. - Всё уже на мази, я так полагаю. Ну, не всё, но больше половины - точно... Так, всё! Как говорили в одном фильме: и в тот же миг, влюблённое созданье, врубив форсаж, умчалось на свиданье...
И пулей вылетел, оставив Фюрера недоумённо хлопать глазами.

Первый звоночек, на который Чикатило не обратил внимания, тренькнул в голове во время прогулки с Анютой. Когда они шли по улице, держась за руки, она спросила:
-У тебя денег с собой много?
-А это смотря на чей взгляд, - ухмыльнулся Чикатило. - А что такое?
-Можешь мне на билет на автобус занять?
-Всего-то? - удивился Чикатило. - Зачем мне ТЕБЕ занимать, ёлы-палы? Для тебя мне никаких денег не жалко, откровенно говоря. Проси всё, что угодно...
-Ну зачем ты так? Я же тебе не какая-нибудь там ''соковыжималка''...
-Нет, я вполне серьёзно говорю, - посмотрел на неё Чикатило. - Для любимой-то девчонки...
В глазах Анюты заплясали бесенята:
-Ах так? Ну, ладно... Хочу пирожное!
-Как вам будет угодно, мадемуазель! Сию секунду, мадемуазель! Извольте проследовать за мной.
Они зашли в какой-то магазин, где оказался кондитерский отдел. Подведя Анюту к прилавку, Чикатило шепнул ей:
-Выбирай.
Оглядев насквозь голодными глазами обилие пирожных и прочих тортов, Анюта ткнула пальцем в понравившееся. Чикатило кивнул. И купил ей два пирожных, которые были съедены в один момент, практически не жуя. Малость опешивший Чикатило спросил:
-Ещё, быть может? Ну-ка, не шевелись...
Достал платочек и аккуратно стёр с уголков её губ крем от пирожных.
-Нет, хватит, - помотала головой Анюта. - Слишком много - тоже плохо. Покурить-бы...
-Ну, не ''явой'' же тебе травиться, в самом-то деле. Так, каких бы тебе взять?
-Купи ''Вог'', пожалуйста, только лёгкий. Я их когда-то пробовала и они мне очень понравились.
Ну, мало ли...
Пройдя ещё немного, Чикатило попросил:
-Расскажи ещё что-нибудь о себе...
И на него хлынул поток воспоминаний. О том, как Анюта была счастлива в детстве, когда ещё жила со своими родными родителями, какими извергами оказались приёмные, как о ней хорошо заботились в Центре реабилитации, что тамошняя воспитательница стала для Анюты второй, настоящей, мамой... Как она хочет выйти замуж за любимого человека, который бы о ней всячески заботился, родить двоих детей, и жить спокойно, без скандалов и битья посуды...
Чикатило слушал её и думал о том, насколько же совпадают её и его желания. И всё больше убеждался в правильности своего выбора, по отношению к Анюте...
-Ой, вон мой автобус! - воскликнула она. - Ладно, я поехала.
Чмокнула Алексея в щёку и упорхнула. Он крикнул ей вслед:
-Позвони, как будешь выезжать! Я тебя встречу!
-Ладно!
Чикатило мельком взглянул на номер маршрута, а потом и на сам маршрут: автобус шёл на Затулинку. Про неё шла слава самого криминального места во всём Кировском районе, шедшая, судя по всему, со времён возникновения Новосибирска. Людская молва приписывала Затулинке и тамошним обитателям все наиболее жуткие преступления. Например. С девчонки сняли шапку. Она обратилась в милицию. Воров нашли. Друзья этих самых воров отомстили незамысловато - поймали эту самую девчонку, и ту шапку, что была на ней в тот момент - прибили гвоздем к голове...
Двое неизвестных обстреляли из автоматов Калашникова сидевших в ''волге'' мужиков, превратив и машину, и людей в натуральное решето...
Затулинские скинхеды в очередной раз разгромили рынок, избивая тамошних нерусских торговцев и переворачивая их лотки и прилавки...
Трое подвыпивших молодых людей пытались избить и обокрасть одного хилого на вид мужичка. Мужичок вытащил нож и в скоротечной драке прирезал всех троих. Милиция того мужичка не нашла...
Котята, снисходительно подумал Чикатило. Пожили бы вы в Барнауле, в одном весёлом районе под названием Поток и примыкавшей к нему Яме, году эдак в девяносто третьем...
А впрочем, такие вот места найдутся в абсолютно каждом городе, и большом, и не очень. И везде, в этих самых криминогенных местах, происходят жуткие вещи. Порой такие, что видавшие виды менты, эксперты и следователи седеют за считанные мгновенья... Не говоря уже о пожарниках и врачах ''скорой помощи''...






       ГЛАВА 6.

Белка расстаралась на совесть, узнав про Анюту даже больше, чем следовало. Оказалось, что день рождения Анюты - тоже в сентябре, в конце месяца.
-Чикатило! Хочешь, что бы уже всё было наверняка? - спросила Танюха. - Тогда подари ей, помимо всего прочего, её любимые цветы - белые розы. Вот тогда точно - она будет твоей, навсегда...
Лучше бы у Чикатилы не было в Новосибирске богатых родственников, которые одалживали ему деньги. Глядишь, и повернулось бы всё по-другому, а не так, как произошло...
Но, в других случаях - к счастью, родственники у Чикатилы были. И, когда Чикатило, придя к братьям на СТО, которое они открыли неподалеку от ''сотки'', объяснил им свою ситуацию, - братишка по прозвищу Вячик деньги ему одолжил, предупредив полушутя - полусерьёзно:
-Не забудь всю нашу алтайскую мафию на свадьбу пригласить, если что...
Пацаны ''бригады'', видя, что Чикатило буквальным образом цветёт и пахнет, всячески его поддерживали. Морально, разумеется.
-Давай, Чикатило, не упускай свою судьбу! Правильно делаешь, молоток! Ну и повезёт же ей с тобой, ёкарный бабай!
Девчонки тоже восхищались:
-Повезло Аньке, обалдеть можно! Давай, Чикатило, не останавливайся на полпути! Верной дорогой идёшь, товарищ!
Анюта, уже сама приходившая к Чикатиле, накануне своего дня рождения загрустила вовсе уж чёрной грустью. Алексей, лежа с ней в своей койке, осторожно поинтересовался:
-В чём дело, Анют? Улыбнись, милая, жизнь прекрасна! Ну же, улыбнись, а? Блин, я не могу видеть, когда ты такая мрачная, у меня сердце кровью обливается...
Анюта улыбнулась, но улыбка её, обычно озорная и весёлая, была далека от веселья.
-У меня скоро день рождения, - тихо сказала она. - Боже мой, как мне хочется закатить праздник, если бы ты знал! Хоть раз в году...
-А в чём проблема-то? - блатной интонацией протянул Чикатило. - Нет, в натуре, какие проблемы?
-Откуда у меня деньги? - тело Анюты в объятиях Чикатилы ощутимо напряглось. - Слушай, Лёш. Про тебя все парни говорят, что ты всегда при деньгах...
-Ну и? - теперь уже Чикатило насторожился, ожидая примитивную ''доиловку''.
-Займи мне денег, а? Я отдам, правда. Мне много не надо. Так, несколько человек пригласить и скромненький стол накрыть.
-Чего только не сделаешь ради любимого человека, - проворчал добродушно Алексей. - О чём разговор, Анют? Будут у тебя деньги, насчёт этого не изволь даже и беспокоиться...
А про себя усмехнулся: ты даже и не подозреваешь, какие тебя сюрпризы ожидают, любимый ты мой человек. Такого тебе никто не сделает. По крайней мере - здесь, в ''сотке''...
Спохватился:
-Постой, родная. Интересно узнать, а я-то в состав этих самых нескольких человек вхожу?
-А как же?! - возмутилась Анюта. - Я же не сволочь, в конце-то концов...

В тот день Чикатило забил на все эти занятия, как теоретические, так и практические. И с самого утра Алексей готовился к торжеству - дню рождения Анютки. Что и говорить, все эти хлопоты были очень даже приятными, ведь стараешься же для любимой девчонки, а не для кого-то там постороннего...
Утром Чикатило зашёл в комнату к Анютке, обнял её, поцеловал и поздравил. В ответ она ему пожаловалась на Коленвала:
-Всё, я в нём окончательно разочаровалась! Нет, ну разве так делают? Идёт мне навстречу, прекрасно зная о том, что у меня сегодня день рождения. Как ты думаешь, что он мне сказал?
-Поздравил, наверное, - предположил Чикатило. - А что ещё можно сказать?
-Не угадал, - глаза Анютки вспыхнули от несправедливости по отношению к ней. - Вовочка, с самым невинным видом, попросил у меня закурить... Ну и кто он после этого?
-Редиска, конечно, - фыркнул Алексей. - Вот что, родная моя, ненаглядная. Через пять минут я вас с Настей жду у себя.
-Зачем?
-Есть у меня, знаешь ли, привычка - сдерживать слово. Я тебе обещал деньги? Ну вот, пойдём в магазин, будем покупать всякую съедобную всячину. Возьмём пару спортивных сумок пообъёмнее, и - вперёд, с песней по жизни.
-Ты серьёзно? - не на шутку удивилась Анютка.
-Абсолютно, - кивнул Чикатило.
Анютка радостно завизжала и кинулась ему на шею, целуя куда попадёт.
-Лёшка! Да я... Да ты... Спасибо тебе огромное! Спасибо! Спасибо! Спасибо!
У неё аж слёзы выступили, до того она была счастлива, что праздник всё-таки будет.
-Ты что, Анют? - Алексей стал целовать её слёзы, ползущие по очаровательному личику. - Ну перестань, ёлы-палы... Я же обещал? Обещал.
-Лёшка, ты самый лучший человек на свете! Ты волшебник! Ты чародей!
-Скажешь тоже, - Чикатило смутился. - Просто я тебя люблю...
-Нет, правда? Ты всё это делаешь ради меня?
-Да. Только ради тебя. Ради тебя одной.

Обратно в ''сотку'' Чикатило с Анютой и Настей вернулись часа через два. Анюта прямо-таки сияла, глядя на Чикатилу влюблёнными глазами, многообещающе ему улыбаясь. А Алексей мужественно пёр на себе две сумки, причём одна из них явственно позвякивала. Разумеется, водки набрали даже больше, чем нужно было, рассудив: сколько бы её не взяли, а за добавкой идти всё равно придётся. А может и не придётся...
Сгрузив все яства в холодильник у девчонок, в бытовке, Чикатило чуть поморщился - опять разболелась спина, сорванная лет шесть назад. Тогда, ошалев от полного безденежья, Алексей взялся за предложенную разовую работу - разгрузка полного мешков с мукой "ЗиЛа". Вцепился в эту адову работу исключительно для того, чтобы рассчитаться с долгами. Пятидесятикилограммовые мешки с мукой нужно было поднять в склад, на второй этаж. Жара стояла просто африканская. А тут ещё и споткнулся, буквально на ровном месте. Итог - боли в спине на всю оставшуюся жизнь, особо усиливающиеся опосля физических нагрузок...
Анюта заметила, что Чикатило морщится, и с тревогой спросила:
-Что? Что такое? Спина? Ну-ка, пойдём ко мне... Раздевайся, я тебе массаж сделаю.
Сам массаж был насквозь неумелый, уж в чём, а в этом-то Чикатило разбирался. Но, судя по стараниям Анюты, она искренне хотела облегчить страдания Алексея. И, спустя некоторое время, Чикатило с удивлением почувствовал, что боль стала стихать, а там и вовсе прошла.
Наконец Анюта звонко хлопнула по его спине ладошкой, поцеловала в спину и скомандовала:
-Поднимайся, больной. А я пойду руки помою...
Алексей встал, оделся, сделал пару упражнений, проверяя спину - однако, не болит.
Анюта вскоре вернулась и весело спросила:
-Ну, как? Помогло?
Вместо ответа Чикатило взял её ладони в свои и нежно стал их целовать, молчаливо выражая свою благодарность.
-Слушай, Лёша, давно хотела тебя спросить - откуда у тебя столько шрамов?
-Где? - искренне удивился Чикатило, сроду даже и не подозревавший о наличии таковых.
-На кистях рук, на обоих локтях, на голове аж три, на правом бедре, на груди. И самый странный и страшный - в левом глазу...
Ни фига себе, изумился Алексей, наблюдательность. И кратко объяснил:
-Детство было бурное. А уж юность и подавно. И потом, это разве шрамы? Это так, царапинки.
-А всё-таки? Расскажи. Ну, пожалуйста...
Чикатило непритворно вздохнул:
-И зачем тебе это надо?.. Кисти рук обгорели - газ взорвался рядом со мной. Локти - это следы падений с велосипеда и мотоцикла. На лбу - следы падений с лестниц. На затылке - это меня кирпичом угостили. В бедро нож воткнули. На груди - пулевая отметина. А на глазу операцию делали. Вообще-то, у меня оба глаза - резаные, три операции перенёс. Такие дела... А ещё у меня и зубы выбиты, и в авариях несколько раз побывал, и даже тонул пару раз... Ничего, живой и жизнерадостный, как видишь. У тебя, кстати, на плече тоже непонятный какой-то шрам. Откуда он, если не секрет?
-Собака, - глаза Анюты потемнели от гнева. - Мама приёмная овчарку на меня спустила... На мне дрессировала...
-Вот видишь, - невесело усмехнулся Чикатило. - Какие мы с тобой, жизнью покоцанные... Ладно, Анют, оставим в прошлом всё наше прошлое, не будем грустить и рыдать, пошло оно всё... У тебя сегодня праздник, а посему - позвольте мне ненадолго откланяться. У меня тут кое-какие дела незаконченные имеются...

Чикатило отыскал Славу Дрища в своей комнате, где он обсуждал с Фюрером какие-то вопросы, связанные с предстоящим шестидесятилетним юбилеем училища. К этому знаменательному событию готовились все группы, все мастера и преподаватели. Мама Света, кстати, уже набрала из своих обувщиков пацанов, которые будут участвовать в праздничном концерте, посвящённому этому грандиозному юбилею. Всё-таки, просуществовать шестьдесят лет - это не шутка, знаете ли, в наше весёлое время...
-Ты идёшь? - спросил Чикатило у Дрища. - Давай побыстрее, времени уже мало осталось.
-Ты ещё не успокоился? - наигранно возмутился Фюрер. - Блин, Чикатило, ты и так много для неё сделал. Сколько можно?
-Сколько нужно, - отрезал Чикатило. - Фюрер, я ЛЮБЛЮ, понимаешь? И это чудесно!
-Доит она тебя, - буркнул Бек. - Как лоха последнего...
-Да пошёл ты! - взорвался Чикатило. - Что ты вообще в жизни понимаешь?!
-Я-то, может быть, чего-то и не понимаю, - покосился на него Бек с непроницаемым лицом. - Зато я точно знаю, что все бабы - курицы тупоголовые. Кроме наших матерей, ясное дело.
-А сёстры твои? - хмуро поинтересовался Фюрер.
-Тоже курицы. Я же говорю - все, кроме матерей.
-Бронированный ты, просто караул, - хмыкнул Чикатило.
-Ладно, посмотрим, как ты потом запоёшь, - усмехнулся Бек. - Когда ты от своей романтики избавишься...
-Так, Бек! - решительно сказал Чикатило. - Ну-ка, давай начистоту. Что ты имеешь против Аньки?
-Ничего я не имею.
-Тогда какого ты хрена на неё взъелся?
-Да не нравится она мне, вот и всё! Не знаю, как объяснить, чтоб до тебя с первого раза дошло, но что-то в ней такого есть...
-Какого такого?
-Ненормального, - приподнялся Бек с койки. - Ладно, молчу. Но потом посмотрим...
-Да пошёл ты! - повторил Чикатило. - Если ты баб вообще не любишь - это вовсе не означает, что они все поголовно курицы и так далее, понял? Слава, давай резче! Время-то идёт, мать твою...
Когда они вышли из ''сотки'', Слава спросил:
-Ты сколько брать будешь? Одну или три?
-Хотелось бы, конечно, как можно больше, но... - развёл руками Чикатило. - И потом, главное - не количество, а качество, верно? Итак, куда?
-На Кырлы-Мырлы, конечно. Там они должны быть.
-А если не будет?
-У продавщиц спросим. Да должны быть, всяко-разно. Я своей недавно покупал... Кстати. Когда будем идти обратно, обрати внимание на лица баб. Незабываемое впечатление, отвечаю... Лично я, в натуре говорю, прямо аж тащился...

Да уж, Дрищ был абсолютно прав. Когда они пришли на площадь Маркса, зашли в торговый павильон - справа от входа-выхода располагался цветочный отдел, что и было нужно Чикатиле.
-Белую розу, пожалуйста, - обратился он к продавщице. - Одну.
Вот с момента покупки всё и началось. Почти каждая девчонка или женщина смотрела на Чикатилу, который бережно нёс красиво упакованную белую розу. Выражение лиц трудно описать - удивление, зависть, сожаление, разочарование - всё сразу. Прямо-таки эстетический оргазм испытываешь, ловя на себе этакие взгляды.
-Каково, а? - тихо спросил Дрищ, прекрасно всё видящий.
-Да уж, ощущения ещё те, - так же тихо ответил Алексей.
-Вот и я тебе про то же. Удивление - оттого, что эдакий парнишка несёт не что-нибудь, а розу, причём белую. И они уже заранее завидуют той, которая эту розу получит, сечёшь? И жалеют, что не они, что не им её подарят. И я больше чем уверен - почти все эти бабы сегодня будут пилить своих мужей и хахалей. Мол, кому-то повезло с таким парнишкой, цветы ей дарит. Значит - любит. А вы нам, типа, раз в год дарите, на Восьмое Марта и то - по обязанности... Примерно так, зуб даю.
-Слава, я тебе отвечаю, - задохнулся Чикатило. - Я тебе в натуре говорю - если у нас с Анькой всё получится как надо - я ей цветы дарить буду каждую неделю. А если позволят деньги, то каждый день.
-Верю, Чикатило, верю. Я своей Настюхе вон, с каждого калыма что-нибудь да и покупаю. А всё почему? Да люблю я её, вот и все вам потому. Согласись, приятное дело - любимой девчонке дарить подарки? А уж если любовь - взаимная, тогда вообще, речи нет...
-Ага, сразу же цветёшь и пахнешь, как эта роза. И жизнь тебе кажется не такой уж пустой и страшной. И на всё остальное начинаешь смотреть как-то иначе, под другим углом, что ли. Лепота, короче. Блаженствуешь, чего уж там...

Чикатиле удалось сквозануть через общагу так, что ни одна девчонка не увидела то, что он нёс. В противном случае - сюрприза бы не получилось, девки непременно бы доложились имениннице, как делать нечего. Попутно Чикатило с Дрищом зашли ещё кое-куда, где Чикатило, в довесок ко всему, купил ещё один подарок, для чего пришлось занять недостающую сумму у Славы - очень хорошие духи.
Продавец-консультант, молоденькая ещё девчушка, посоветовала взять такую марку, которая бы идеально сочеталась со цветком. На выбор она предоставила четыре флакончика. Перенюхав со Славой все образцы, они остановились на тех, которые были не так уж дороги и с приятным запахом. Который почему-то ассоциировался у Алексея с НАСТОЯЩЕЙ женщиной. Именно так и должна женщина пахнуть, по его мнению, - запах чувственности, мудрости, сексуальности...
Фюрер так и открыл рот, едва не проглотив торчащую в зубах сигарету. Он покрутил пальцем у виска:
-Сдурел? Куда, нафиг, столько? И ''поляну'' накрыл, и цветы купил, и духи...
-Жаль, что у меня денег мало, - ответил Чикатило. - А то бы я ещё не то сделал. Например? Ну, не знаю... Столик бы заказал, в каком-нибудь охеренно дорогом ресторане, ужин при свечах, все дела. Что там ещё можно? Квартиру бы купил, для нас с ней. Машину бы подарил, водителя бы нанял, чтобы она сама за рулём риску не подвергалась...
-Ага, - с сарказмом хмыкнул Бек. - И драл бы этот водила твою ненаглядную, где-нибудь за городом, на природе...
-А что? - поддержал Фюрер. - Сплошь и рядом бывает. И хрен бы ты что узнал.
-Да ну? - криво усмехнулся Чикатило. - Недооцениваете вы меня, однако... Была у нас в городе одна поучительная история, в семье одного опера. Он женился, жена вроде бы нормальная попалась, без ВЫБРЫКОВ. Всё вроде бы хорошо. Вот только у этого опера, спустя некоторое время, появились сильные подозрения, насчёт того, что его головному убору, как бы это выразить, тесновато на месте... Ну, опер есть опер, что и говорить. Он обратился к своему давнему кенту, работающему тоже в милиции, только в отделе связи, на прослушке... Кент всё понял с полуслова. И ставит у него дома микрофон, который срабатывает исключительно на голоса.
-И что? - Фюрер подался вперёд.
-Подозревал опер вовсе даже не зря. Был у евойной жены ''заместитель'', был. Как оказалось - лучший друг... Опер приходит домой с дежурства, вставляет кассету в магнитофон и спокойно ложится спать. Жена вечером приходит с работы, он ей и говорит: мол, включи мафон, я новую кассету купил, вместе и послушаем. Та, без задней мысли, врубает. И что она слышит? А саму себя и слышит, дурноматом орущую, вкупе с другом этим, тоже - отнюдь не молчавшему... Ария мартовских котов и кошек, короче. В итоге - развод по всем правилам: жена три недели из дома мамы не вылезала, ''фары'' зализывала. Друг тоже - на больничном оказался, хулиганы на него, оказывается, ночью напали, которых он не успел разглядеть, какая жалость... Так что, парни, муж завсегда сможет просечь такую вещь, как измена, если у него хоть как-то мозги работают. А уж вычислить - вовсе уж нехитрое дело... Да и потом, нет у меня таких денег, на машину с шофёром. Так что, пока мне опасаться нечего. У меня сейчас другая цель - добиться Аньки, дать ей понять, что у меня насквозь человеческие намерения. Что я - такой же человек, как и все, в чём-то лучше, в чём-то хуже...
-А у вас, по-моему, и так всё уже налаживается, - заметил Фюрер. - На каникулы её домой заберёшь?
-А что? - встрепенулся Чикатило. - Это неплохая идея, Фюрер. Молодец, спасибо за подсказку. В натуре, пусть своими глазами всё увидит...

Ну, конечно же, вся женская половина общаги, попадавшаяся на пути Чикатилы, мягко выражаясь и грубо говоря - охреневала. Чикатило, весь из себя такой напыжившийся, с подарками в руках, шёл в комнату Анюты, заранее предвкушая её радостные вопли. В том, что они будут, он нисколько не сомневался.
Так оно и оказалось. Анюта, обернувшись, издала оглушающий визг, прямо-таки выхватила из рук Чикатилы розу (второй звоночек) и повисла у него на шее. Целовала она его минут пять, не отрываясь.
Девчонки, которые были в комнате, наблюдали за этим с чуть натянутыми улыбками. Анюта, перестав наконец ''душить'' Чикатилу, обернулась к ним, вытирая слёзы:
-Девочки, это у меня первая роза, представляете? Боже мой, я сплю! Такого у меня ещё никогда не было! Лёшка, ну зачем ты меня так балуешь?
-Люблю, - просто ответил Алексей. - Все приглашённые в сборе? Пойдёмте, будем праздновать появление на свет этой прекрасной сумасшедшинки...
Народу в бытовке оказалось очень много, но это были все свои: и девчонки, и парни. День рождения прошёл как надо, весело и непринуждённо, с танцами и прочими атрибутами подобных мероприятий. Чикатило ощущал себя уставшим, но довольным - всё удалось, всё было просто исключительно. А пацаны, вроде бы как не специально, изо всех сил хвалили Алексея: мол, вот что значит настоящий мужик, ради своей любимой из кожи наизнанку вывернулся... Да и девчонки, нет-нет, да выскажут в его адрес какую-нибудь лестность. Анюта пару раз куда-то убегала, один раз - довольно надолго. И Чикатило не вытерпел:
-Что случилось? - с тревогой спросил он у насупленной Анюты.
-Нигде не могу ещё денег занять, - хмуро ответила она. - Водка заканчивается, а все ещё трезвые...
-Ты могла у меня спросить, - пожал плечами Чикатило.
-Ты и так мне много чего сделал, - поцеловала она его. - Неохота тебя больше напрягать.
-Да брось ты, - фыркнул Чикатило. - Борман! За ''добавкой'' сходите, а?
-Да какой базар. Пойдёшь, Огонь?
-Пошли, - вылез тот из-за стола. - А деньги где?
-А, блин! - словно бы спохватился Чикатило. - У меня в комнате. Анют, я ненадолго...
-Может, не надо? - глядя снизу вверх на него, спросила Анюта. - Я сама попробую.
-Успокойся ты, - поморщился Алексей. - Всё для тебя, родная!
И вышел вслед за Борманом и Огнём в коридор. Когда они отошли от бытовки, Чикатило их притормозил:
-Айн момент, кенты! Значит так - быстренько напрягите мозги, где можно занять денег, ибо у меня уже кончились...
-Дрищ, - не задумываясь, сказал Борман.
-Не пойдёт, я уже у него занялся... Кто у нас ещё с деньгами?
-Часовые, - подсказал Огонь. - Не те, который молодняк, а мужики, я имею в виду... Мы у них иногда занимали, нормальные мужики, в принципе. Вовсе даже не дураки, с головой дружат. Думаю, не откажут, под твоё-то слово...
-Айда к ним! - напористо сказал Чикатило. - Я сегодня на любые долги согласен, сами должны понимать.
-А то... Оно, конечно, святое дело...
Часовщики, малость ошарашенные таким напором, денег заняли. Игорь Цыган, парень лет тридцати пяти - сорока, ходивший в ортопедической обуви, с тростью - Чикатиле нравился - спокойный, несуетливый, рассудительный. Чикатило подумал, что его, возможно, когда часовые будут на втором курсе, изберут старостой всей ''сотки''...
Огонь с Борманом пошли за спиртом, а Чикатило вернулся в бытовку. Обнял Анюту, поцеловал и шепнул на ухо:
-Всё нормально, пацаны пошли. И не стесняйся ты, бога ради. Что-то нужно - обращайся сразу ко мне, не бегай ты по общаге, душевно прошу.
-Неужели ты меня НАСТОЛЬКО любишь, а? - пристально взглянула на него Анюта.
-Да, Ань. Очень люблю.
-А за что? Любят ведь за что-то конкретно...
-Кто тебе подобную дурость сказал? - спросил Чикатило. - Любят сердцем, родная моя, а не мозгами. Лично я тебя люблю просто так, за то, что ты есть.
-Ты и вправду будешь рад, если я буду с тобой? - озорно улыбнулась Анюта. - Будешь... Вон как вскинулся сразу... Немножко времени мне дай, хорошо? Я должна чуть-чуть в себя прийти. Пойдём, потанцуем...

Ближе к отбою, когда Анюта выходила из двадцатой комнаты, на пороге она повернулась к Чикатиле и поцеловала его:
-Огромное тебе спасибо, за всё - за всё! Я тебе очень благодарна за этот праздник! Только... Я не знаю, когда у меня деньги будут, чтобы тебе отдать, но до декабря я с тобой рассчитаюсь...
-Какие деньги? - удивился Чикатило. - Какой такой декабрь?
И простецки, где-то даже дебильно улыбнулся. Вот она, подумал он, кульминация сегодняшнего вечера... Как он и ожидал, глаза Анюты превратились в иллюминаторы.
-Как это - какие... какой...
А Чикатило, упиваясь её недоумением, сообщил ей, всё так же лыбясь:
-Родная моя, очей моих утеха, ты мне ничего не должна. Всё это - мой подарок, на сон грядущий, так сказать...
Надо было видеть её очаровательное личико... Анюта подпрыгнула несколько раз, издав восторженный многодецибельный визг и кинулась на шею Чикатилы, осыпая его горячими поцелуями. Наконец, она оторвалась от него и взглянула на него повлажневшими глазами:
-Ты меня сегодня несколько раз удивил, золото моё... Нет, ты и в самом деле - волшебник... Спокойной ночи, волшебник! И спасибо тебе за всё!..
Алексей, вернувшись в свою комнату, подумал с какой-то опустошающей яростью: рога пообломаю тому козлу, кто посмеет сделать ей больно, кишки на вентилятор намотаю, зубами глотку рвать буду... Всё сделаю, лишь бы ты, Анютка, шла по жизни с улыбкой...
Наверно, каждому мужику известно такое состояние, когда в приливе чего-то непонятного хочется сделать для любимой женщины нечто ЭДАКОЕ. И начинаешь заранее представлять себе, как ты голыми руками отважно раскидываешь мифических злыдней, словно какой-то там ''зелёный берет'' из кино. Зубы трещат, кости хрустят у негодяев, которые осмелились бы посягнуть на твою любовь...
Или так. Ты вдруг получил хорошую работу, стал не просто мужем, а ещё и добытчиком, как настоящему мужу и полагается. И твоя женщина с тобой, как за каменной стеной...
Фюрер спросил:
-Ну что, угомонился?
-Только на сегодня, герр оберст, только на сегодня...
Краем глаза Чикатило видел, как Фюрер обменялся многозначительными взглядами с Беком, но не придал этому абсолютно никакого значения...
Ведь Чикатило ЛЮБИЛ. И даже если бы его стали усиленно отговаривать, отвянуть от Анюты, он бы распсиховался: мол, не лезьте! Мне лучше видно, что мне делать...


       ГЛАВА 7.

Пора было браться за первый курс по плохому, потому как по хорошему перваки понимать не хотели и не желали. И хотя весь сентябрь - испытательный срок, они уже успели натворить делов. Вот в этом плане особо досаждали слесаря-бытовики, первого курса, разумеется. Которых расселили в двадцать седьмую, двадцать восьмую и двадцать девятую комнаты. Вообще, в этот раз всех расселили абы как, наобум, никакой тебе системы.
Судите сами. Начинаем смотреть с первого этажа, как и положено. Первую, вторую, шестую, седьмую и тринадцатую комнаты в расчёт не берем, так как в них живут не ученики, а люди, работающие в ''сотке''. Начинаем с третьей, где прописались глухари-перваки-обувщики, числом четверо. Далее. Четвёртая комната - Мутант и Мишка Король, портной первого курса, диабетик. Такая катахреза произошла по двум причинам: Валера Краб на дальнейшее обучение не приехал - не выдержал парень всего и всякого... Вторая причина - Король был единственным пацаном в ''женской'' группе. Ну не к бабам же его селить, в самом-то деле.
Пятая комната - обувщики-перваки, сплошной молодняк, от заики до олигофрена, шесть пацанят. Восьмая комната была вовсе даже не жилой - там размещался компьютерный класс, которым заведовала Мама Света. Всякие там балбесы ходили туда для того, чтобы поиграть в ''стрелялки'', когда люди посерьёзнее заранее готовились к дипломным работам. Девятая комната была своего рода рабочим кабинетом психолога. Десятая - слесаря-бытовики-втораки: Дима Пончик, Вова Электроник, Дима Качок и Лёха Бобёр. Одиннадцатая - четверо обувщиков-перваков. Двенадцатая - Коленвал, Тропа и Огонь.
Теперь - второй этаж. Там отсчёт начинался с пятнадцатой комнаты, куда поселились часовщики: Игорь Цыган, Витёк Машинист, Артём Костыль и Серёга Акен. Цыган до января месяца был для Чикатилы сплошной загадкой, в смысле причины инвалидности, как, впрочем, и Костыль. Машинист страдал спиной, Акен - давлёнкой.
Шестнадцатая, глаза бы её теперь не видели - четверо хромых на головушку заготовщиков. Семнадцатую оккупировали лозоплёты-втораки. С восемнадцатой по двадцатую - обувщики-втораки. Двадцать первая - Семён с Соловьём. Двадцать вторая - обувщики-перваки. С двадцать третьей по двадцать пятую - слесаря-швейники. Двадцать шестой комнаты как таковой не существовало - это был кабинет для теоретических занятий лозоплётов. И наконец, с двадцать седьмой по двадцать девятую - уже упоминаемые раньше слесаря-бытовики, которыми и предстояло заняться...
Дело было вечером, делать было нечего. Чикатило только что вернулся от Анютки, с которой у него и в самом деле вроде всё налаживалось. Алексей был несказанно рад тому, что сейчас было абсолютно не до бухалова: во-первых, о каком бухалове может идти речь, когда у тебя появился смысл жизни - она самая, Анюта. А во-вторых, предстояло рассчитываться с долгами. Поэтому Чикатило забирал себе львиную долю калыма, который несли им в комнату. С особо сложным ремонтом великолепно справлялся Бек. А Фюрер старался делать так, чтобы девчонки несли обувь на ремонт исключительно в двадцатую хату. Изредка, если было вовсе уж устрашающее количество обуви, помогая Чикатиле и Беку.
А в тот вечер калымов не было. Фюрер лежал на койке, читая книгу. Чикатило занимался тем же, но сидя за столом. Бек дремал...
Вдруг Чикатиле явственно послышался стук в... окно! Чикатило, похолодев, круто развернулся в сторону окна, про себя ошарашенно думая: какого хрена, третий этаж ведь... И уставился на окно, весь напрягшись как-то вовсе уж не по-человечески, ожидая повторного стука.
Фюрер, должно быть затылком почуявший какую-то несуразность, приподнялся на локте, вывернув голову:
-Ты чего... - он осекся. - Чикатило! Что?
-В окно кто-то стучал... - хрипло прошептал тот, всё ещё пялясь на своё отражение в стекле.
-Ты что?! - изумился Фюрер. - Никак, перегрелся? Ниндзи в Новосибе завелись, ага... Эти, как их... ямакаси, во! Расслабься, тебе померещилось.
-Бляха, говорю тебе! - заорал Чикатило, трясясь от непонимания сути стука. - В окно кто-то стучал, в рот тебя!
Тут уже Фюрер по настоящему испугался, глядя на перекошенную ''фотографию'' Алексея. И непроизвольно дёрнулся.
На этот раз и он тоже услышал этот тихий стук. Вот только, в отличие от совсем уже оцепеневшего Чикатилы, он откинулся головой на подушку и захохотал во всю глотку, как сумасшедший. Тут и Бек вскинулся, недоуменно переводя взгляд с Чикатилы на Фюрера и обратно:
-Ты чё ржёшь?
А Фюрер аж хрюкал, еле переводя дыхание, вновь заливаясь, стоило ему взглянуть на Чикатилу. А тот сидел за столом, не зная, что и делать... Всё, отрешенно подумал он, крыши сорвало у обоих, напрочь. Называется - докушались...
Наконец, Фюрер более-менее успокоился, вытирая рукой выступившие слёзы:
-Не могу... Уморил... Бек, ржать готов?
-Всегда готов, только причины для ржача не вижу.
-Сейчас увидишь...
И несколько раз сделал телом этакое характерное движение, как будто под ним в миссионерской позе разлеглась очередная девка, им и соблазнённая...
Снова раздался стук... Но Чикатило уже и сам облегчённо выдохнул, вытирая рукой испарину на лбу:
-Тьфу, бля... А я-то думал - всё, хана с крантами...
И опустил голову, смущенно ею вертя. Бек озадаченно спросил:
-Ну и? Где ржать-то?
-А ты не въехал? Нет? Я в ухе почесал, койка затряслась. А Чикатило решил, что кто-то в окно ломится.
И через несколько мгновений ржали уже все трое.
В это время в дверь постучали условной дробью.
-Дрищ, - шепнул Фюрер.
Чикатило кивнул, соглашаясь, встал и открыл дверь. Точно, всем буграм бугор...
-Вставайте, - напряжённо сказал Слава. - Гляньте, что в телевизионке делается.
Двадцатая без слов дружно вскочила и высыпала в коридор. Подойдя к телевизионке, дружно выматерились - вся телевизионная комната была в каком-то белом не то порошке, не то в чём-то ещё.
-Это ещё что за дела? - недоуменно протянул Бек.
-А это какая-то сука огнетушитель распылила, - объяснил Дрищ. - По любому, кто-то из перваков. Я своих уже опросил - никто ничего не делал. Да и зачем им это? Они же знают уже, что с нами лучше в такие игры не играть...
-Ну, что? - спросил Фюрер. - Марш-бросок по комнатам? С целью пристрастного допроса?
-А пожалуй что, - согласился Чикатило. - Кто у нас сегодня алкоголь пьянствует?
Подошёл Семён, услышавший последний вопрос.
-Часовщики сегодня пьют, - тут же доложился он. - И бытовики. Вы лучше у Костыля спросите, он должен был видеть, кто это сделал...
-Интересно, почему это? - взглянул Чикатило на Семёна. - Это что получается, Сёма? Ты видел, что Костыль видел, кто эту пакость сделал, так? А как ты не смог увидеть тех, кто был в телевизионке?
-А я от лозоплётов выходил, в умывалку. И видел, как Тёма стоял тут и качался. Он же кривой в зюзю.
Чикатило прикинул приблизительную траекторию: всё верно, Семён никак бы не смог разглядеть со стороны умывалки то, что творится здесь... И ощерился:
-Будьте здесь, сейчас начнётся...
И, быстрым шагом дойдя до комнаты часовщиков, вломился туда, благо - дверь не была заперта. В комнате находились двое - Костыль с Акеном. Вперившись в Костыля ментовским взглядом, Чикатило сквозь зубы прошипел:
-Отвечать чётко и быстро. Кто в телевизионке напаскудил?
-Седой с Ёжиком, - от неожиданности Артём аж икнул. - Слесаря... Бытовики...
-Молодец, - Чикатило ухмыльнулся - У тебя ещё не всё потеряно. А чего не остановил уродов?
-Дык это... Я им говорил, не делайте, втораки вам сраку распинают.
-А они, негодяи такие, не послушались? - утвердительно спросил Чикатило. - Ну что же, придётся им сраку всё-таки распинать...
В двадцать восьмую вломились втроём: Бек, Чикатило и Борман, уже введённый в курс дела, пока Чикатило был у часовщиков. Дверь открыл некий вася по кличке Карандаш. Он задом попятился вглубь комнаты, когда Бек первым вошёл в неё.
Слесаря уже изволили почивать, ушатанные спиртом. Карандаш, судя по его абсолютно трезвому виду, с остальными соседями не пил. Бек лёгким тычком наладил его в его койку:
-Не путайся под ногами. Остальные - встали!
Ноль реакции. Борман отстранил его:
-Погоди, Назар. Остальные нам не нужны, нам требуются только двое...
-Мужики, вам что, делать больше нечего? - из-под одеяла выглянула помятая морда Ёжика. - Чё за хипеж?
-В-в н-натуре, м-мужики, дав-вайте жить д-дружно, - это Седой-молодой якобы проснулся.
-Твоего брата зовут Серёга, так? - навис над ним Чикатило.
-А т-ты от-ткуда з-знаешь? - опешил Витёк.
-От верблюда, - ухмыльнулся Чикатило. - Он тебе что-нибудь рассказывал про двух своих кентов - Вано и Клыка? Знакомые погремухи, не правда ли? Так вот, чтобы ты знал на будущее, Клык - это я и есть... Это СЕЙЧАС я - Чикатило, а ТОГДА я был самым натуральным Клыком. Рассказать тебе про то, что мы втроём вытворяли, живя на Степной, через дом от того, который под Новый год от взрыва газа обрушился? Или ты в курсях?
-Ага... - физиономия у брата Седого была наполовину озадаченная, наполовину ошарашенная. - И в-ведь б-были же у меня п-подозрения... Но т-тебя тут все Ч-чикатилой зовут, ни разу К-клыком не н-называли...
-Ну, что поделать, если меня в разных местах по-разному обзывали... Но речь сейчас не про это, а про то, что ты и Ёж сейчас пойдёте драить телевизионку.
-Т-только С-серёге не рас-сказывай, а? - попросил Витька, с большой неохотой вылезая из постели. - Уб-бьёт же... В-вставай, Ёж. Н-напоролись мы ох-хрененно, тут ш-шибко не п-поб-балуешься, уроют в м-мом-мент.
Борман несильно врезал Ежу под дыхло:
-Шевели портнями! Во, ишаки, а? Нет, ну мы тоже не святые, но до такого не додумались. Стоял себе огнетушитель, никому не мешал, никого не трогал... Давайте, резче! Вёдра в руки, швабры в зубы и вперёд! И чтобы телевизионка блестела, как котовы яйца, ясно? Вот так...
-Это не тот ли, случайно, Седой, который к нам весной приезжал? - спросил Фюрер у Чикатилы. - Я его ещё со Штык-ножом попутал?
-Он самый, - кивнул Чикатило. - Родной брат вот этого балбеса... Седой, не вздумайте как попало протирать, а то заставим зубными щетками чистить... Слава, дуй-ка вниз, а? Если воспитка пойдёт, грузани её чем-нибудь насущным, до тех пор, пока свист не услышишь.
-Да? А кто потом будет огнетушитель заряжать? - резонно спросил Дрищ. - Весь этаж заставят скидываться. Оно нам надо?
-Тоже верно, - задумался Чикатило. - Блин, а как быть? Хрен с ним, с Ежом, но Седого закладывать не можно. Его брат - мой кореш...
-Что ты голову ломаешь? - спросил Борман. - Заставим Ежа на себя этот огнетушитель повесить, всего-то. А деньги они оба пускай вкладывают. Так нормально будет?
-Ёж ощетинится, - бросил Фюрер.
-Тогда он живёт до первой пьянки, - сказал Бек. - Не нравится он мне...
-Ладно, так и сделаем, - подвёл итог Дрищ. - Борман, ты уж его, Ежа, аккуратненько так обработай, а? Морально, я имею в виду. Физическая обработка, конечно, вещь неплохая, но чреватая.
-Добро, - кивнул Борман. - Он у меня по ночам в поту просыпаться будет, уж я постараюсь.
-В поту - это ещё ничего, - хмыкнул Чикатило. - Главное, чтоб не в моче. Или, того хуже, в кале...
А Ёж с Седым в это время драили комнату, ставшая подотчётной у Семёна, после того, как Ящика выпнули из ''сотки''. Скрупулёзно проверив результаты уборки, Семён остался доволен, пообещав не сдавать Седого.
Тут нужно сделать объяснение насчёт того, откуда Чикатило знал про Седых. На каждой двери имелась табличка, извещавшая о том, кто живёт за данной дверью: номер комнаты, буквенно-цифровой индекс группы, фамилии и имена учащихся. Чикатило вычислил Серегиного брата исключительно навскидку, по фамилии...
Наутро комендантша подняла тарарам по поводу внезапно опустевшего огнетушителя марки ''ОП-5'', что расшифровывается предельно просто - огнетушитель пенный, ёмкостью пять то ли литров, то ли килограмм. Ёж, как и было задумано, сознался в содеянном, не впутывая в это Витьку. Но деньги на зарядку баллона они сдали оба, хоть и не сразу.
Таким образом было продемонстрировано первакам наглядное пособие на тему ''один за всех и все за одного''. Вообще-то - устаревший девиз, идущий от Д'Артаньяна с его мушкетёрами, сейчас он звучит немного иначе - ''за всё, что мы делаем, отвечаем вместе''. Изменились лишь слова, суть же осталась неизменной...

Через день бытовики-перваки вновь дали о себе знать, на этот раз - дракой. В двадцать девятой на тот момент жили трое: староста бытовиков по кличке Вип - трепанатор; Гриня - габаритами приблизительно как Бек, только намного моложе и кулаки поменьше, нежели у Бека; и мужик, с первых же дней получивший кличку Бабник, в насквозь шутовском смысле - пьяный гонялся за умственно неумными бабами, надеясь их заполучить на халяву...
На этой пьяной фазе у Бабника случился конфликт с Вертолётом, когда мужик припёр к стенке его Аньку. Глухарка еле отбилась от распалённого Бабника, после чего, само собой, пожаловалась Вертолёту. Тот ''прилетел'' довольно шустро и, несмотря на свою полную глухонемоту, РАЗОРАЛСЯ на Бабника, едва с ним не сцепившись. Если бы Конь не встрял между ними, звону и грохоту было бы - на всю ''сотку''...
Бек с Чикатилой были в комнате, ремонтируя обувь, причём Бек работал раза в четыре быстрее Чикатилы, чем приводил того в состояние лёгкого бешенства. Вот в чем Чикатило завидовал Беку, так это его рукам. Любо-дорого было смотреть, как они работают - такое ощущение, что сами по себе, учитывая отрешенно-невозмутимое лицо Бека. И Чикатило, сопя и потея, в который уже раз подумал: мне бы такие руки - и работа спорится, и врезать могут так, что всякая охота драться отпадает, да и бабу, надо полагать, умеют ласкать...
В коридоре послышался какой-то неясный гул, шум, топот. И следом - матерные вопли, вперемешку с ударами. Побросав обувь, Бек с Чикатилой выскочили в коридор и увидели следующее. В комнате напротив, в 29-й, месились два бытовика-первака - Вип и Дохлый, из 28-й. Силы были откровенно неравны - слишком большая разница в весовых категориях. Сначала Дохлый свалил Випа на пол и, накрыв его курткой, лупил прямо по голове. Затем Вип опамятовался, сбросил с себя Дохлого, встал с пола и начал отоваривать противника, дубася того по корпусу. Причём произошло всё это в считанные секунды.
Возле дверей 29-й стояли остальные бытовики и охали, вместо того, чтобы разнять ''боевиков''. Но больше всего поразило то, что Бабник преспокойно валялся на кровати, подперев голову кулаком и громко подзадоривал дерущихся: мол, давай-давай, бей сильнее...
Оценив обстановку, Бек с Чикатилой, не сговариваясь и не переглядываясь, проломились сквозь толпу и в два приёма разняли драчунов. Те сгоряча вроде как кинулись на них, но были быстро успокоены: Бек вмазал Випу в дыхло, отчего тот согнулся пополам, пытаясь поймать глоток воздуха, а Чикатило попросту зарядил Дохлому в ухо.
Следом в комнату ввинтился физрук Шизик. Сначала Чикатило не понял, потом дошло: Виктор Иваныч жил на первом этаже, в 13-й комнате, аккурат под 29-й. Ясное дело, услышал грохот...
-Вы что, обалдели? - накинулся он на Бека с Чикатилой. - Вам что, делать больше нечего, кроме как перваков строить?
-Ошибочка, Виктор Иваныч, - ответил Чикатило. - Мы как раз наоборот, разнимали. Пришлось для успокоения врезать несильно.
-А-а, - чуть сконфуженно протянул Шизик. - Ну, тогда извиняйте, хлопцы... Ну, из-за чего махаловка, что не поделили?
Дохлый с лютой ненавистью посмотрел на Випа, а тот развёл руками:
-Да бабу не поделили, вот и всё.
-Так? - пытливо взглянул физрук на Дохлого.
-Ну... Да ладно, всё нормально, это у меня тормоза сорвало. Могли бы и мирно всё утрясти, но я первый начал... Вы только Камээс не говорите, пожалуйста!
-Кому? - с искренним недоумением спросил Шизик.
-Ну, классухе нашей, Любовь Юрьевне...
-Ну вы и перцы, - покачал головой физрук. - Ладно, не скажу. И смотрите у меня, моя комната под вами, так что...
И он выразительно постучал кулаком в ладонь. Пацаны отчаянной мимикой заверили, что такого больше не повторится. И Шизик вышел, напоследок посмотрев на слесарей и хмыкнув. А Чикатило напустился на Бабника:
-Ты идиот или как? Ты что творишь, сука?
-А чё такое? - вылупился тот.
-Не, ты в натуре, баран! Вроде взрослый мужик... Какого хрена лежал? Не мог их разнять?
-И потом, - сказал Бек. - Нахрена ты их раззадоривал?
-А мне вообще всё по барабану, - ухмыльнулся Бабник. - Ихние заботы, хотят - пусть себе дерутся. Чего я встревать-то буду?
Чикатило долгим, недобрым взглядом вперился в него:
-Слышь, ты, чувырло. Тебе бы уехать отсюда, пока цел и невредим.
-Угрожаешь? - вскинулся Бабник.
-Предупреждаю, - отрезал Чикатило. - И даже и не пытайся дёргаться на меня. Искалечу в два приёма...
-А если не сумеешь? - злобно сверкнул глазами Бабник. - Вот возьму сейчас, и уделаю тебя, в те же два твоих приёма.
-Оно, конечно, может быть, - пожал плечами Чикатило, на всякий случай сжав кулак особым образом, как учил Гуляй. - Вот только тогда ты точно - не жилец.
Тут в этот великосветский диалог вмешался Седой, стоявший здесь же, в комнате:
-Т-ты бы н-на н-него н-не рып-пался, - сказал он, глядя на Бабника точь в точь как его брат - пристально, уничтожающе. - З-за н-него, к-кроме его к-корифанов, ещ-щё и м-мой брат п-подтянется...
-Ещё и весь второй курс припиши, - бросил в пространство Бек. - Да даже никого звать не придётся! Одного Гуляя хватит... Или меня. Ну чё, дать тебе в лобешник?
-Что за хипеж? - на пороге возник Фюрер. - Что за шум, а драки нет?
-Сейчас будет, - мрачно пообещал Бек.
-Д-да вот, т-ут один в-вася н-на Ч-Чикатилу в-вздумал з-залупиться, - объяснил Седой. - С-скорой с-смерти з-захотелось м-мужику...
-Чего?! - взвыл Фюрер. - Это ты, что ли, смерти захотел?! А ну-ка, парни, оставьте нас с ним наедине, а? Потолкуем, о делах его скорбных...
Чикатило про себя присвистнул: ну, можно быть спокойным - Фюрер сейчас Бабника будет морально уничтожать. Будет удивительно, если Бабник после ТАКОЙ обработки останется в ''сотке''...
И Чикатило направился к выходу, поманив за собой Випа с Дохлым.
-Рассказывайте, - сказал он, встав у окна и закурив ''яву''. - Из-за чего сыр-бор?
-Да это... - почесал голову Вип. - На этой неделе наша группа метёт общий коридор, так? Ну вот. Я-то думал, что моя работа заключается в том, чтобы чисто проследить, как они будут мести.
-И что? - не понял Чикатило.
-Ну, а я думал, что я, как староста, не должен работать. Думал, буду просто ими руководить и всё.
-Да ну, нафиг! - взорвался Дохлый. - Ты тоже должен работать, как и все! Чем ты, интересно, лучше нас? Или наоборот - хуже?
-Верно он говорит, - поддержал Чикатило Дохлого. - Староста должен пахать наравне со всеми. Без разницы - где, на практике там, на дежурствах, на трудотерапии... Возьми, к примеру, Фюрера. Пацан без ноги, плюс целый букет впридачу - а он делает абсолютно всё, то же, что и остальные... Так что, Вип, ты не прав. Ты даже не должен, ты обязан пахать так же, как и другие. Иначе - грош тебе цена, как пацану. Не посмотрят, что ты староста, опустят так, что ниже некуда...
-Ладно, мужики, - покаянно буркнул Вип. - Я свою ошибку признаю, был не прав. Мир?
И он протянул руку Дохлому для рукопожатия. Тот пожал. И на этом инцидент был исчерпан. После этого случая Вип и вправду, начал работать, как истый трудоголик. При этом не давая спуску остальным пацанам из своей группы, где - рявкал на медлительного своим хриплым басом, а где - давал лёгкого ''стартового'' тумака, после чего самый неторопливый, бывало, работал по-стахановски, перевыполняя все нормы...

Ещё через день отличился Костыль.
Сперва Чикатило (да и не только он) думал, что Артём потерял ногу ТАМ, за Тереком. Складывалось такое ощущение, глядя на него: ростом с Чикатилу, чуть пошире него в плечах, в глазах - какая-то опустошенность, простецкое лицо, ходил исключительно в камуфляжных штанах (одна брючина заправлена внутрь штанов), с костылём. И так думали до тех пор, пока Фюрер не оказался с Костылём в душевой... Оказалось, что у Артёма - настолько короткая нога, так называемая ''детская ножка'', что её просто не видно. Аналогичная ситуация была и у Вовы Электроника, но у того хоть калеченая нога доходила до колена здоровой. А у Артёма, не зная всего, казалось - ноги нет вообще...
Чикатило, только приехав на первый курс, поначалу чувствовал себя не в своей тарелке из-за того, что он был одним из ''лёгких'' инвалидов - руки-ноги есть, голова вроде варит... Ну, говорит - видит - слышит неважно, ну, не красавец, ну, многое не получается. Всё равно - ''лёгкий'', по сравнению с другими...
Потом уже, более-менее освоившись, он перестал комплексовать. Тем паче, что некоторые из ''нелёгких'' по ряду других возможностей запросто затыкали за пояс тех, кто ''полегче''...

Чикатило был в полнейшем недоумении, сидел у себя в комнате, тупо смотрел в одну точку. Причина этого душевного раздрая была следующая - Анюта начала ТАНЦЫ.
Она всячески избегала Чикатилу, когда он попадался ей на глаза. Едва увидев - тут же убегала, чем причиняла Чикатиле нешуточную боль в области сердца. Говоря короче - резала без ножа.
Фюрер успокаивал: мол, что ты так волнуешься, это обычное дело, когда бабе хочется маленько помучить пацана, это у них с молоком матери впитано. Чикатило тоже так думал, вот только... Одно дело - быть сторонним наблюдателем, вкупе с успокоителем, а другое - самому вдруг оказаться на месте терзаемого муками не на шутку влюблённого парня. Две принципиальные разницы, знаете ли...
И Чикатило, сидя в комнате, пытался понять - зачем Анюта ТАК поступает. Ведь так всё хорошо, романтично начиналось. А может... Мавр сделал своё дело, мавр может уйти? Что, если Анюта добилась того, что хотела? Что же, всё-таки оказалась ''дояркой''? Нет, быть того не может, сам себе возразил Чикатило. Не может Анюта оказаться этакой примитивной, не должно быть так. Не может такая девочка с ангельским личиком, которую я люблю, эдак вот продинамить, никак не может! Тем более, что я ей столько добра сделал! От всего сердца ведь, искренне же! Ладно, будем разговаривать начистоту, терпеть ненавижу всяких неясностей...
И тут в комнату вломился Коленвал, весь красный, тяжело дышавший. Еле переведя дыхание, он жутко прохрипел:
-Чикатило, хочешь подраться? Буди Бека и в темпе - в телевизионку...
Бек и так проснулся, едва Коленвал хлопнул дверью:
-Что там опять? - недовольно проворчал он.
-Драться приглашают. Пойдёшь?
-Не... А то потом опять Маме заложат, как в те разы... Я теперь, если и буду кулаками махать, то только не в ''сотке''. В третий раз меня сюда не возьмут...
-Верно мыслишь, - кивнул Чикатило и снял очки. - Покарауль мои бинокли, пойду разомнусь...
В телевизионке была куча-мала: Фюрер с Коленвалом пытались угомонить орущего и брыкающегося Костыля. Что, кстати, не удавалось, потому как Артём заведомо был сильнее их двоих. А уж в пьяном-то виде...
Фюрер уже выдыхался, это было заметно. И Чикатило принял у него ''эстафету'', заломив руку Костыля за спину. Вторую его руку уже удерживал Вольдемар. Если бы Артём не извивался так яростно, его давно бы уже уложили мордой в пол.
Чикатило с Коленвалом еле уворачивались от головы Костыля, норовивший вмазать им то затылком, то лбом. В общем, возня на диване была ещё та, пыль столбом стояла. И Чикатило, взбеленившись, не выдержал - нанёс резкий удар в горло, большим пальцем правой руки, прямо под адамово яблоко. Не смертельно, если бить умеренно, но боль причиняет адскую. А тут ещё и Фюрер, изловчившись, врезал ребром ладони чуть пониже уха Артёма. Ну, тут Костыль уже обмяк, хрипя и дико вращая глазами, тут ему уже досталось. Жестоко, конечно, кто спорит, зато эффективно...
Костыля повалили на пол, лицом вниз, заломили руки за спину, уже как следует. Связали их ремнём, который протянул стоявший неподалёку Семён. Отдышались, утирая пот, матерясь вполголоса...
-Семён, вниз! - скомандовал Фюрер. - Задержишь воспитку, если что...
Семён кивнул и исчез.
-Ты, - ткнул пальцем в какого-то первака Коленвал. - Глянь, его комната открыта или нет. Если нет, постучи и свистни... Бегом!
-Чего это с ним? - поинтересовался Чикатило, всё ещё с трудом дыша.
-Клинит, - флегматично сообщил Фюрер.
-А причина?
-А вот у него и спроси, - кивнул Фюрер на Костыля, который что-то нечленораздельно хрипел.
-Чего-чего? - с интересом склонился к нему Коленвал. - Ага... Ага... Перевожу, пацаны. Хана вам, второй курс, всех зарежу, всех перережу. И так далее... Он с кем-то, понимаешь ли, телеканал не поделил. Стал бушлатиться, меня чуть не сделал, Фюрер впрягся, а там и ты подоспел...
Раздался короткий свист. Коленвал встал:
-Чикатило, хватаем его под мышки и - волоком. Были бы у него ноги нормальные, можно было бы его мордой по полу... Ну, мы же не звери...
Парни рывком подхватили Артёма и заволокли его в комнату часовщиков. У Цыгана с Машинистом глаза сделались чуть меньше, чем автомобильные фары:
-Вы где его подобрали? А руки зачем связали?
-А я бы ещё и костылём бы ему по дыне настучал, - следом зашёл Фюрер. - Чтобы в следующий раз безобразия не вытворял... Вы уж ему конечности пока не распутывайте, а? Вот вырубится - тогда можно. А костыль я пока в шкаф спрячу, дабы лишить его мобильности...
-И ещё, - сказал Чикатило. - Пускай завтра к нам зайдёт, желательно - с вазелином и гондонами...
Все заржали. Машинист спросил:
-А гондонов ему сколько брать?
-Три по три, итого - девять, - ответил Чикатило. - Скажете ему, что его двадцатая раком ставить будет.
-А у него столько денег не наберётся, - хохотнул Витёк. - На девять-то ...
-Ладно, - махнул рукой Фюрер. - Можно и без резинок. Вот только вазелин всё равно пусть захватит, а то швабра не войдёт...
Поизвращавшись таким образом, отведя душу, немного поговорили с мужиками. И пришли к выводу, что Цыган с Машинистом, в отличие от Бабника, с головой оченно даже дружат. Мужики, очень похоже, пришли к такому же заключению, по отношению к Чикатиле...

Наутро Костыль зашёл в 20-ю, виновато понурившись:
-Спасибо, что устаканили. Вы, если что, в следующий раз бейте мне прямо в торец, чего миндальничать. Виноват - значит виноват, нечего жалеть, ненавижу это дело. А вообще, пацаны, мне бы хотелось с вами скорифаниться. Вы, говорят, бригаду сколотили. Возьмёте меня к себе?
Чикатило с Беком фыркнули, а Фюрер напыщенно произнёс:
-К нам попасть не так-то просто. Ты стукач?
-Да боже упаси!
-Пьяный - буйный?
-Ну... Есть маленько...
-Ни хрена себе - маленько! Мы тебя втроём не могли одолеть. Не примени мы с Чикатилой кое-чего - возились бы с тобой до самого рассвета... Если ты это называешь ''маленько'', то я не знаю...
-Ой, да ладно вам, - поморщился Костыль. - Можно подумать, среди вашей бан... бригады таких нет, как же, ага. Это что, про Бека врут всё, что ли? Или про Чикатилу? Или про вашего Рыбака? А Борман? Они что, ангелы, так, что ли?
-Да нет, далеко не ангелы, - прищурился Фюрер. - Вот только есть одна немаловажная деталь: войти в ''бригаду'' легко, а вот вылететь из неё - ещё легче, отбор - жесточайший. Мы не любим халявы, не любим падлы, друг за друга жопы рвём, даже если и не правы... Хочешь влиться - бога ради. Но учти: накосорезишь - и тебе будет не грустно, а архигрустно... Согласен? Ну, тогда - добро пожаловать в ад...






       ГЛАВА 8.

-Лёша, почему меня никто не любит?
Чикатило недоуменно уставился на Анюту, которая села напротив него за стол. Она выглядела очень неважно, можно даже сказать - подавленно.
-Не понял. Что значит ''никто''?
-Почему меня избегают пацаны, когда я хочу с ними просто пообщаться? Почему девчонки смотрят на меня как на чуму? - Анюта взяла ручку и стала рисовать на клочке бумаги всякие там цветочки.
Чикатило нахмурился: если умная наука психология права, эти цветочки означали нехилое расстройство, сильнее даже, чем кажется...
-Девки твои, я полагаю, тебе просто завидуют. Что касается пацанов, то они прекрасно осведомлены, что я тебя люблю и немножечко ревную. Ну, не хотят они со мной связываться по-плохому, знают же, что это чревато... Плюнь, Анют, и разотри. Я тебя люблю, а остальные дураки и дуры тебя просто не должны волновать. Если из-за каждого такого вот дурня нервы тратить, то тебя надолго не хватит... Ну, улыбнись и иди ко мне...
Спустя некоторое время Чикатило сказал:
-Слушай, Анют. Имею честь предложить тебе одну вещь.
-Какую? - приподнялась на локте Анюта. - Что за вещь?
-Давай на каникулах поедем ко мне домой, а? Посмотришь, как я живу, с родителями познакомишься, с друзьями моими - тоже.
-А у тебя друзья хорошие? Поди, у тебя их много?
-Знаешь, родная... Я для себя вывел некую систему: для меня все люди делятся на несколько категорий. Первая - это моя родня. Вторая - мои друзья, причём друзья с большой буквы "Д", с огромной буквы. Третья - это хорошие знакомые. И, наконец, четвёртая - просто знакомые. Есть ещё две категории, но они стоят особняком, вне учёта, так сказать. Одна - это те люди, за которых я, если понадобится, в тюрьму сяду...
-Даже так? - удивилась Анюта.
-Именно так, - кивнул Чикатило. - Потому что я им слишком многим обязан. Можно даже сказать - будущим своим обязан... Да, пожалуй что, так оно и есть... А другая категория - она пока что пустая.
-Как это? - ещё больше удивилась Анюта.
-Враги и недруги, - объяснил Чикатило. - Те, что были - они уже давно на кладбищах... Нет-нет, я же не монстр. Они умерли по другим причинам, я здесь ни с какого бока не замешан. Просто они вели такую жизнь, что для них преждевременная смерть - это вполне прогнозируемый результат, понимаешь? Ну вот. А сейчас у меня врагов просто-напросто нет. И слава богу, если откровенно...
-Кучерявая у тебя жизнь... - задумчиво произнесла Анюта. - Ладно. А почему друзья - с большой "Д"?
-Потому что я вкладываю в это понятие несколько иной смысл. Друзья - это не те, с кем ты неоднократно бухал, накуривался и так далее. Как сказал один великий человек: друг - это тот, который по твоему звонку в три часа ночи выедет на сто первый километр, с топором в руках, ни о чём не спрашивая... По-моему, друг - это прежде всего человек, который бросит все свои дела, какими бы важными они не были, и примчится по первому же твоему зову, где бы он не находился. На данный момент у меня осталось всего четыре друга, из шести. Один из них мне жизнь спас, одному из них жизнь спас я... Когда мне было очень хреново - эти четверо были теми, кто меня поддерживал, всячески, кто как мог и умел...
-А куда ещё двое делись? - спросила Анюта.
-С одним мы очень крепко поссорились и уже два года не видимся.
-Из-за девчонки, поди? - Анюта лукаво прищурилась.
-Нет, тут другое... Глупо всё получилось. У него гордость взыграла, у меня - тоже, друг друга не поняли сгоряча и понеслось... А второй мой друг, к моему величайшему сожалению, умер - повесился... Из-за чего? А кто его знает, Анют? Он предсмертную записку не оставлял... Такие дела. И теперь осталось ИХ - четверо, кому я доверяю и кого я ценю...
-А здесь у тебя друзья появились? - поинтересовалась Анюта.
-Трудно сказать... Год с небольшим - это маленький срок, чтобы у тебя появились ещё друзья. Да и два года - тоже, не срок. Скорее уж - не друзья, а хорошие знакомые. Таких - да, много.
-Фюрер? Бек? Борман? Мутант?
-Ну, в принципе - да. Есть ещё Весёлый, Мотя, Руден, Рыбак, Лысый. Ты их не знаешь, они были до вас.
-Ну, а кто ещё, из нынешних? Коленвал, Огонь, да? Маршал? Тропа? Все те, кто у тебя на дне рождения был?
-Пожалуй что, - согласился Чикатило. - Поехали ко мне, а?
-Хорошо, съездим. Долго ехать будем?
-А это - смотря на чём. На поезде - семь часов, на электричках, с пересадками - часов двенадцать, а то и больше... Не бойся, родная, моя мать - золотая женщина, тебе она понравится.
-А я ей?
-Думаю - да. Даже не думаю - уверен, что понравишься.
Анюта прижалась к Чикатиле:
-Хорошо мне с тобой, уютно... Я согласна выйти за тебя замуж...
-Что?! - не поверил своим ушам Чикатило. Посмотрел на неё с величайшим изумлением - может, пошутить решила, поиздеваться. - Что ты сейчас сказала?
-Я согласна выйти за тебя замуж, - на полнейшем серьёзе повторила Анюта. - Ха-ха, огорошила я тебя, а? Я серьёзно, между прочим... Или ты уже передумал?
-Нет-нет! - торопливо сказал Чикатило. - Ни в коем разе! Просто... Я только что хотел тебе предложение сделать, но ты меня опередила... Ты знала?
-Ничего я не знала. У тебя на лице во-о-от такими буквами было написано, что ты меня сейчас замуж позовёшь... Такое у тебя выражение лица было, будто в прорубь собирался нырнуть...
-Нет, правда? - не мог прийти в себя Чикатило. - Не надо со мной так шутить, прошу.
-Какие шутки? - усмехнулась Анюта и поцеловала его. - Дуре ясно, что ты меня любишь вполне искренне. Горы ради меня свернёшь, луну с неба достанешь и всё такое... Выйду я за тебя замуж, чего уж там. Скажи спасибо Фюреру...
-А он здесь при чём?! - ещё более оторопел Чикатило.
-А поймал он меня вчера, знаешь ли. И та-а-аких слов мне наговорил, та-а-аким тоном... Дескать, Чикатило есть и пить перестал, а если и усадишь его за стол, то он мимо рта ложкой со стаканом промахивается. Мол, я бессердечная, циничная. Негодяйка, одним словом. В общем, Лёша, открыл он мне глаза... Ну что, возьмёшь эту прозревшую негодяйку замуж?
-Возьму, - от волнения голос Чикатилы осел. - Ты уж доверься мне, родная. Да я...
-Знаю, - Анюта закрыла его рот своей ладошкой. - Верю. Ты настоящий мужик...
В комнату несколько раз кто-то стучался, но Чикатиле было всё равно. Анюта ушла как раз перед обходом...
-Что это вы сияете, сударь? - деланно равнодушно спросил Фюрер, зайдя в комнату. - Как начищенный полуботинок типа ''конверт'', право слово... Иль случилось что?
-Ну, ты и мухомор! - восхитился Чикатило. - Запужал бедную девчушку так, что она сама предложила мне взять её замуж.
-Кто?! Я?! - изумление Фюрера было стопроцентнейшим и натуральнейшим. - Да что вы мне такое толкаете?! Что вы мне такое шьёте?! Невиноватый я, начальник, чист, аки стеклышко! А впрочем... Ну хоть на этот раз дату свадьбы наметили?
-Во докопался с этой датой...
-Ну а как же? Нам самое главное - побухать на вашей свадьбе, а там уже ваше дело: хотите - живите вместе, хотите - живите врозь...
-А вот хрен вам! - оскалился Чикатило. - Насчёт врозь. Разбежались, ага... Не дождётесь!
-Ну и слава богу, - улыбнулся Фюрер, уже без всякой клоунады. - Рассказывай, счастливец...

Рано радовался...
Выйдя из цеха и направляясь к столовой, Чикатило увидел следующую картину: Анюта стояла с Димой Пончиком, прижавшись к нему всем телом. Та-ак, взбесился Чикатило, что за выкрутасы, хотелось бы мне знать...
Засунув руки в карманы рабочих штанов, он подошёл к ним. Яростно глядя на Пончика, спросил:
-Закурить не найдётся?
Анюта вздрогнула - она не видела Чикатилу, поскольку стояла к нему спиной. Затравленно оглянулась, заметила Чикатилу, отклеилась от Димы и ужом проскользнула в столовую. Пончик, удивлённо посмотрев на яростно сопевшего Алексея, так же удивлённо ответил:
-Однако кончились.
-Ну, ладно, спрошу у кого-нибудь другого, - смерил Диму уничтожающим взглядом и вразвалочку зашёл в столовую.
-Что такое? - спросил Фюрер, когда Чикатило плюхнулся на стул и тупо уставился в одну точку. - Опять ТАНЦУЕТ?
-То-то и оно, что не опять, а снова, - процедил Чикатило. - И это меня начинает напрягать... Да что ей надо, мать-перемать?!
Сидящие за соседними столами пацаны оглянулись. Чикатило рявкнул:
-Чего вылупились?! Жрите давайте!
Пацаны, флегматично пожав плечами, продолжили обед. Маршал спросил:
-А при чём здесь они?
-А нечего лупиться, - буркнул Чикатило, ковыряясь вилкой в картофельном пюре. - Любопытные, мать их...
-Слышь, ты, пингвин втюренный, - лицо Маршала немного исказилось, в голосе появился металл. - Это самое паскудное дело - вякать на ни в чём не повинных людей.
-Хорошо со стороны судить, - Чикатило тоже ощетинился. - Посмотрел бы я на тебя, окажись ты на моём месте.
-На твоём месте я бы так никогда не сделал, отвечаю. Лучше иди на Аньку поори, а на посторонних оттопыриваться не стоит. Это же она жопой крутит, а не пацаны, верно?
-Ладно, проехали, - отмахнулся Чикатило. - Ты хоть на нервы не капай...
После обеда в 20-ю ворвался Пончик:
-Чикатило, ты что, с Марса свалился?
-Со ''сникерса'', - буркнул Алексей.
-Оно и заметно, - парировал Дима. - Нет, вы прикиньте, мужики. Подлетает Чикатило, весь из себя такой навороченный, глаза бешеные, нос красный, уши топорщатся: дай, говорит, закурить! Я с перепуга и забыл, что у меня в кармане запасная пачка лежит... Я, блин, долго в себя приходил - ТАК у меня ещё никто закурить не спрашивал... Ты из-за чего в дыбы встал, дурко? Из-за того, что мы с Анькой обжимались? Так мы ж шутя, мать твою!
-Вертел бы я такие шутки, - опять буркнул Чикатило, когда как пацаны валялись от хохота на койках.
-Нет, ты в натуре - тротил, - покачал головой Пончик. - Легковоспламеняющийся, впридачу... Ты со своей чрезмерной ревностью всех баб от себя отпугнёшь.
-Да лучше пускай так, чем потом я буду дырки в шапках сверлить, - ответил Чикатило, чем вызвал новый приступ смеха.
-Ну, это ты зря, - оскорбился Пончик. - Я бы до такого, зная о твоих чуйствах к ней, не довёл... При всей моей ''ходьбе'' по бабам, я ещё никого рогами не декорировал... Ну, ты понял, что я имею в виду...
-Ну, извини, Диман, - покаялся Чикатило. - Погорячился, бывает.
-Вот так, - удовлетворенно произнёс Пончик. - А то - подлетел...
И он старательно скопировал ''маску'' Чикатилы на тот момент. Пацаны грохнули по-новой.
Мутант, когда Дима ушёл, поучительным тоном сказал:
-Молод ты ещё, Чикатило. Молод и глуп, и не видал больших... сам знаешь чего. Бабы, особенно молоденькие, на таких вот мужиков - толстых, добродушных, юморных - клюют со страшной силой. Но вовсе не для вульгарного траха, а для прикола, понимаешь? Это же душа компании, с ним весело, с ним интересно, он мастер на всякие хохмы. Это же три Петросяна, в натуре... Так что, не забивай голову всякой хренотенью.
-Что бы я без вас делал? - иронично умилился Чикатило. - Учителя вы мои, наставнички, сенсэи, бля...

Вечером Чикатило уже сам пошёл в комнату к Анюте, дабы поговорить с ней по душам. И увидел, как она выходит из комнаты Гуляя, где жили, кроме него, ещё двое сотрудников училища... Она увидела Чикатилу и улыбнулась как ни в чём не бывало:
-Куда направился?
-К тебе, собственно говоря. Что ты там делала? - кивнул он на комнату Гуляя.
-Да так, некоторые детдомовские проблемы решала...
Логично, вообще-то. И Бухгалтер, и Художник - бывшие воспитанники детдомов...
-Пойдём, погуляем, - предложила Анюта. - Так же, до остановки.
-Можно, - согласился Чикатило. - Тем более, что мне очень надо с тобой погутарить.
-Подожди меня на улице, я сейчас оденусь и выйду.
Чмокнула в щёку и упорхнула. А Чикатило помчался занимать деньги, поскольку вся его наличка, полученная в банке, ушла на остатки долгов. Каковые сожрали всю его пенсию за сентябрь, вместе с калымными деньгами... И то хорошо, хоть никому ничего не должен. Но вот сейчас придётся залазить в долги по-новому. Ладно, прорвёмся...

-Хочу курить! - заявила Анюта, идя рядом с Чикатилой по тому же маршруту, что и в прошлый раз: ''сотка'' - аллея Славы - площадь Маркса.
-Не вопрос, - Чикатило осмотрелся в поисках ''комка''. - Так же, ''Вог''?
-А что хочешь, мне всё равно, лишь бы покурить.
-Значит, купим ''беломор'', раз тебе всё равно... - и Чикатило рассмеялся, увидев обиженное лицо своей подруги. - Да ладно тебе, это я таким изощрённым образом прикалываюсь.
Анюта курила, жадно затягиваясь дымом, как будто боялась, что Чикатило отберёт у неё сигарету. Они сели на скамейку в каком-то дворе и Чикатило тихо сказал:
-Я тебя никак не могу понять. Вчера ты меня, если откровенно, порадовала не на шутку, когда заговорила про замужество. Сегодня в обед ты убежала с таким видом, будто я вас с Пончиком застукал за трахом... Не состыкуется со вчерашним, уж извини. Никак не состыкуется. К чему такое поведение, Анют?
-Я испугалась...
-Чего ты испугалась? - удивился Чикатило.
-Ну... Вдруг ты не так бы понял. А у нас с ним просто дружба.
-Вот именно. Когда ты умчалась, я и подумал чёрт-те что... Это хорошо - Пончик пришёл и вправил мне мозги. Нет, ну стояла бы дальше, что тут такого-то? Так нет же...
-Лёш... Пойми меня... Я - не та, которая тебе нужна...
-Та-а-ак... - оторопел Чикатило. - Как говорят моряки - поворот всё вдруг... С чего это ты взяла, интересно? Насчёт того, что ты - не та, которая мне нужна? Мне-то видней, какая мне нужна. Да дело даже не в этом - какая. А дело - в тебе.
-А что - я?
-Я люблю ТЕБЯ, понимаешь? Тебе, я так понимаю, ко мне нужно привыкнуть, понять, что внутри я не такой страшный, как снаружи. Ёлы-палы, да на свете есть мужики во сто крат страшней меня! И ничего, ихние жёны ни капельки не вопят по этому поводу. Вовсе даже наоборот...
Зашедший во двор паренёк держал курс прямо на них. Судя по кренделям, которые он прописывал по пути - паренёк был здорово пьян, что не мешало ему без падений и кувырканий добраться до скамейки. Он грузно плюхнулся рядом с Анютой, которая чуточку побледнела. Чикатило потянул её за руку, заставляя пересесть за себя. Анюта поняла и без слов пересела.
-Браток, - миролюбиво произнёс Чикатило, - будь добр, пересядь на другую скамейку, а? Вон их сколько вокруг. А то, понимаешь ли, мешаешь ты нам.
-И чё? - паренёк пытался сфокусировать свой взгляд на Чикатиле, но это у него плохо получалось. - Дай закурить.
-На, закуривай и меняй дислокацию...
-А вот это - ни хрена, - пьяно мотнул головой паренёк. - Я здесь живу, где хочу, там и сижу.
-Слышь, ты! - Чикатило стал помаленьку закипать. - Я тебе по-русски сказал - ты мешаешь нам разговаривать. Смени лавку.
И на всякий случай сел так, что бы в случае нападения двинуть локтем в грудь пареньку. Но тот и не думал кидаться:
-Сами меняйте. А я здесь живу...
Чикатило мысленно чертыхнулся. Вот если бы он хоть чуточку дёрнулся, тогда можно было его трамбовать, с чистой совестью. Но ведь сидит же, не пытаясь даже рыпнуться. Его двор, видите ли, его территория...
Анюта вскочила и потянула Чикатилу за руку:
-Пойдём, Лёш. А то я опаздываю.
Молодец, с одобрением подумал тот, не стала доводить ситуацию до абсурда. Не стала ждать развития событий, ожидать, пока двое не передерутся из-за пустяка.
-Дай мне твоих сигарет, - попросил Чикатило. - А то от моего горлодёра...
-Не дам, - быстро сказала Анюта. - Это женские сигареты, кури свои.
Ещё один звоночек... На который, впрочем, Чикатило вновь не обратил внимания.
-Да я только одну выкурю, - сказал он. - Кто тут видит - женские они или мужские?
-Не-а, не дам, - отодвинулась Анюта. - Я вижу, женские...
-Ну и ладно, - не стал спорить Чикатило. - Итак, продолжим, пожалуй...
-Лёшка! - всполошилась Анюта. - Дай денег на билет, быстрее! Автобус сейчас уйдёт! Я позвоню, ты меня встретишь, ладно? Всё, пока!
Чикатило стоял, чуточку опешившим взглядом провожая Анюту. Маршрутка шла туда же, что и в прошлый раз - на Затулинку. Могла бы и подождать следующего, чуть обиженно подумал он, автобусы идут чуть ли не через каждые три-четыре минуты... Куда б пойти, куда б податься, а? О! Пойду-ка я, пожалуй что, ребят на СТО проведую. Мей би, у них работа для меня найдётся...

-Здорово, инженеры!
-Здорово, Чикатило! Какими судьбами? - восемь чумазых парней, с головы до ног перемазанные машинными маслами, тормозными жидкостями, бензином и прочей соляркой - сверкали улыбками.
Из всего персонала станции техобслуживания автомобилей, лишь двое мужиков были коренными новосибирцами. Остальные - деревенские парни, с Алтая, перебравшиеся в большой город. Им ещё повезло, что они попали на эту станцию - работа автослесарей, как известно, одна из хорошо оплачиваемых, хоть и одна из самых трудных и тяжёлых. Ну, парней никто по загривку не бил, заставляя здесь работать, сами приехали и сами напросились.
Чикатило, страстно хотевший, чтобы его работа была тесно связана с ''точилами'', уже не раз напрашивался на работу. И Вячик, на этот раз согласившийся на долгую беседу, отвёл его в сторону.
-Я всё понимаю, Алексей. Ты хочешь работать с машинами - это понятно. Но... Что ты умеешь делать?
-Так пацаны у тебя тоже ничего не умели, верно? - вопросом на вопрос ответил Чикатило. - Вот и я научусь...
-Они учились, когда эта станция была только в разряде туманных планов на будущее, - отпарировал Вячик. - А сейчас они работают, а не учатся. Ну не нужны нам ученики, пойми ты! Умел бы ты что-то делать - другой разговор. Но ты же ничего на данный момент не умеешь. И потом. Ты - инвалид... Даже если бы я и захотел, чтобы ты учился у нас, на ходу - я бы не взял тебя именно по этой причине. А вдруг ты что-нибудь недокрутишь? Или наоборот - перекрутишь? Это будет всё - хана. А если, не дай бог, что-нибудь с тобой случится? Мне же твоя мать яйца оторвёт! Не посмотрит, что племянник... Нет, Алексей! Я бы тебя с удовольствием взял, но у меня тысяча причин делать как раз наоборот. Если что-нибудь попадётся для тебя - я тебе сообщу, будь уверен. А пока - нет...
Забегая вперёд - работа для Чикатилы всё же нашлась, хоть и не скоро. И даже не одна. Первый раз работа попалась насквозь опасная - распиливать ''болгаркой'' неразборные стойки амортизаторов, но Чикатило справился. Более того, ему понравилась такая работа, тем более, что за неё платили очень даже неплохо. Затем были ещё два вида работ: по строительству и по уборке территории. В конце концов, Чикатило поссорился с братьями, на финансовой почве...

Чикатило пришёл в шарагу, поужинал, покурил и лёг в комнате с книгой в руках. Однако, спокойно почитать ни хрена не удалось.
Фюрер затеял в комнате массажный кабинет, причём с несколько специфическим уклоном - медовый массаж. Чикатило, знавший об этой ''изуверской'' процедуре отнюдь не понаслышке, содрогнулся. Это только на первый взгляд кажется, что этот действительно полезный массаж - не причиняет боли. Поначалу - да, так оно и есть. Но зато потом... Лютым зверем воют люди от этого массажа! Наволочки в клочья зубами рвут! Не верите? Испытайте на себе, благо - процедура нехитрая. Массажируемое место намазывается мёдом, затем массажист начинает прикладывать ладонь к этому самому месту и как бы резко отрывает ладонь от него. Иных приходилось держать за руки-ноги, чтобы не трепыхались... В общем, не лечебный массаж, а сущая находка для мазохистов, ей-богу. Люди, отродясь не матерившиеся по жизни, под медовым массажем начинали орать благим матом та-акое... Как выразился капитан одной из кавээновских команд - и орёт он благим матом, блага мало, мата много...
Зато чувствуешь себя после такой вот процедурки, если, конечно, выдержишь, - словно помолодел лет на пятнадцать. Не внешне, понятно, а в физиологическом смысле. И работаешь потом, как папа Карло с мамой Карлой, абсолютно не чувствуя боли в повреждённом месте. Конечно же, боль никуда бесследно не исчезает, она лишь прячется. И, по своему обыкновению, появляется вновь, как всегда - неожиданно. Вот только - гораздо реже...
На эту медовую экзекуцию согласились три человека - Танюха Белка, Чикатило и Анюта. Первым под ладонь Фюрера пошёл Чикатило. А поскольку в 20-ю комнату частенько заходил всякий - разный народ, то он и оставался в комнате. Исключительно для того, чтобы послушать матерные арии в исполнении Чикатилы, и без того матерившегося по жизни со страшной силой...
Благодарные слушатели оценивали маты по тринадцатиэтажной шкале. И Чикатило, решивший молчать во что бы то ни стало, ''петь'' начал минут через пятнадцать. Под конец загнув такую конструкцию, словно находился на всероссийском конкурсе матерщинников, где главным призом был ''хаммер''...
Белка, что удивительно, вообще не проронила ни звука, как Фюрер ни старался. Хотя ей, как и Чикатиле, массаж делался на спине. Фюрер уже весь покрылся потом, а Танюхе - хоть бы хны. Лежала себе с закрытыми глазами, как будто она - не хрупкая девчонка из мяса и костей, а какой-нибудь манекен из пластмассы или из чего их там делают...
А Анюта, под аналогичной процедурой, повела себя вовсе уж неадекватно. Она орала так, что девчонки затыкали уши пальцами, а Чикатило страдальчески морщился, еле удерживая Анюту в горизонтальном положении. Он и гладил её тело, и целовал её, и шептал ей всякие нежности - бесполезно. Под занавес, так сказать, Анюта закатила форменную истерику, начав биться в самом натуральном припадке. Очередной звоночек...
Когда Чикатило отвёл в умывалку рыдающую взахлёб Анюту, туда же зашла одна девчонка:
-Аня, тебя на вахту вызывают...
Наспех приведя себя в порядок, Анюта оттолкнула от себя Чикатилу и кинулась бежать. Чикатило офигел от такого обращения к себе, но тут же себя успокоил: мало кто спокойно перенесёт этот долбаный медовый массаж... Успокоится, придёт в себя, извинится. Но всё равно, в душе остался неприятный осадок...
-Как спина? - со смешком спросил Фюрер, ножом соскребая с ладони мёд с грязью.
-Нормально, - буркнул Чикатило.
Фюрер посмотрел на него:
-Что опять?
-Анька меня беспокоит...
-А... Чикатило, ты меня, конечно, извини, но... По-моему, у неё с головой что-то не то...
-Базар фильтруй! - Чикатило моментально окрысился. - Сначала Бек, теперь и ты - туда же? Кстати, Бек. На будущее, чтоб ты знал... Как ты её в тот раз обозвал, шалавой?
-Ну...
-Загну. Шалава - это баба, которая выбирает себе пацана по своему вкусу, чтобы с ним перепихнуться. Это - принципиальное отличие шалавы от шлюхи, которая трахается со всеми подряд, без разбора. Понял?
-И что? - удивился Бек.
-Ты, когда её называл шалавой, имел в виду - шлюха, так?
-Ну...
-Вот я тебе и объяснил, в чём разница между шлюхой и шалавой... И вообще, чтобы я ЭТО в упор не слышал. Ты понял меня?
-Угу, только остался при своём мнении...
-Ну, этого я тебе запретить никак не могу. Думай что хочешь, только вслух это старайся не произносить, по крайней мере - при мне. Дотарахтелись?
Бек молча кивнул, обменявшись быстрым взглядом с Фюрером, но Чикатило, опять же, не обратил на это внимания. А зря...






       ГЛАВА 9.


В течение недели Анюта вела себя так, что Чикатило уже и не знал, что делать. Она то приходила к нему в комнату, заверяя, что вот-вот окончательно и бесповоротно выйдет за него замуж, то - едва завидев его, тут же исчезала, словно призрак утренней порой.
Всё это, вместе взятое, несказанно бесило Чикатилу, который был уже на грани нервного срыва. А тут ещё и пацаны из ''бригады'' стали ненавязчиво намекать: мол, бросил бы ты это гиблое дело - за Анькой бегать, ведь не мальчик уже, в самом-то деле. В итоге, Чикатило откровенно стал посылать их куда подальше, стоило кому-нибудь про это заикнуться. Пацаны в ответ тоже орали: дескать, ты с ней всех друзей порастеряешь, променял бабу на корифанов, подкаблучник хренов...
В один прекрасный вечер ''бригада'' решила хорошенько побухать. Просто так, от нечего делать. Разумеется, парни, несмотря на рамсы с Чикатилой, предложили ему выпить с ними. На что Чикатило гордо ответил:
-Я пить бросил. И вообще, прошу в будущем ко мне с такими гнусными предложениями не подкатываться. Всё, хватит! Мне пора свою личную жизнь устраивать...
-С Анькой, что ли? - усмехнулся Огонь.
-А что, есть какие-то возражения? - поднял бровь Чикатило.
-Конечно, есть. Чикатило, ну разуй глаза, а? Ну не за той ты волочишься, в натуре...
-Слушай, Огонь. А не пошёл бы ты на хутор, бабочек ловить?
-Дурак ты, Чикатило, хоть и в очках. Я вижу, тебя ничем не пробьёшь... Ну и хрен с тобой. Только я тебе больше не кореш. По крайней мере, до тех пор, пока ты с ней... Пошли, пацаны. Пусть бегает за своей Анютой, если ему это в охотку...
Чикатило сходил к Анюте, вернулся обломанный - она была на Затулинке. И он решил посидеть в её комнате, пообщаться с девчонками, заодно подождав Анюту.
Прошло часа два, а её всё не было. Чикатило встревожился:
-Девки, к кому она туда ездит, а?
-К какой-то подружке. Да ты не волнуйся, она часто так, возвращается уже после отбоя. Её уже сколько раз в рапорт заносили...
-Не понял, - протянул Чикатило. - Вы что мне тут гоните?
-Ничего мы не гоним. На, почитай рапорт.
Оба-на... "Аня Такая-то вернулась в общежитие в двенадцать тридцать ночи". "Вернулась в общежитие после отбоя, в двенадцать ночи, в нетрезвом виде". "Не была на практике, вернулась в час ночи, в нетрезвом состоянии"... Подобных записей было довольно-таки много. Чикатило сопоставил кое-какие даты - ну да, в те дни он её и провожал до остановки. Интересно девки пляшут...
И подумал: ну, мало ли, заболталась с подругой, вина попили, да и автобусы могут ходить как попало. Отсюда и все опоздания, с нетрезвым видом... Ёлы-палы, да воспитки такое могут понаписать, что потом задолбаешься доказывать...
Проходя мимо вахты, Чикатило был остановлен охранником. Надо сказать, что в ''сотке'' теперь дежурила вневедомственная охрана Кировского района. Что, в принципе, положительно сказалось на обстановке вокруг училища. Вэвэошники службу свою несли исправно, дело знали чётко. Почти со всеми охранниками, дежурившими на вахте, Чикатило успел познакомиться, с некоторыми из них отношения сложились даже более, чем нормальные.
Правда, с двумя мусорами (по идентификации самого Чикатилы), произошла пара стычек. Один - ни за что ни про что обозвал его, пребывая в мерзопакостном настроении. Второй зашёл ещё дальше - был на дежурстве пьяный в дугу, разорался на Чикатилу, не давая тому позвонить.
На первого мусорка Чикатило просто посмотрел, второму - тихо сказал "зря ты так"... И обоих убрали с дежурств. Конечно же, Чикатило просто-напросто душевно пожаловался тому майору. Делов-то...
Если тебе платят деньги за то, чтобы ты охранял инвалидов, то надо их охранять, а не выделываться перед ними. Не желаешь так делать - тебе тут не место и пошёл вон отсюда...
Но другие ребята и мужики были нормальными, человеческими ментами. Именно ментами, а не мусорами, в отличие от тех двоих...
-Чикатило, руки вверх! - со смешком сказал охранник Андрюха. - Тебе аж из самого Питера звонили... Кто у тебя там живёт, а?
-Ты всё равно не поверишь... Там сейчас два наших кренделя отдыхают.
-В смысле - ваших?
-Отсюда, из ''сотки'', - объяснил Чикатило. - Да ты их должен помнить, клички у них - Мутант и Борман.
-А, эти... А что они там делают?
-Говорю же тебе - отдыхают... Что говорили-то?
Андрюха посмотрел на часы и сказал:
-Минут через десять должны перезвонить. Ты никуда не уходи, а то ищи тебя потом... Слушай, мне что сказали-то - будто ты бывший мент...
-Тьфу, бляха! - в сердцах сплюнул Чикатило. - А в каком звании, не сказали?
-А как же? Майор. Угарное сочетание получается - майор Чикатило, нарочно не придумаешь.
-А вот теперь, Андрюха, шутки в сторону... Да, я хотел стать ментом, пробовал поступить в школу милиции, обломался по здоровью. А в звании майора погиб мой отец, тоже ментом был...
Андрюха округлил глаза:
-Вот оно что... Ну извини, не знал. Давно погиб?
-Я ещё в школу ходил. И не спрашивай подробностей, я сам ни хрена толком не знаю...
Из Питера, как оказалось, звонил Борман. Трудновато было определить по голосу, но у Чикатилы сложилось такое впечатление, что Борман уже того, готовущий в усмерть. Им с Мутантом понадобилась финансовая помощь - не подрассчитали с деньгами, змеи зелёные, крокодилы проспиртованные...
Чикатило попросил позвонить завтра и продиктовать адрес, куда нужно было перевести деньги, если таковые наскребутся. На том и закончили короткий диалог.
После этого Чикатило направился к подруге Мутанта, к мадам Свете, по прозвищу Солнце. Светка сначала всполошилась, когда Чикатило передал ей просьбу Бормана, а затем рассудила:
-Погоди, Чика, не торопись собирать. Мне интересно, почему Борман звонил, а не Серёжка? Давай-ка сделаем вот как: если Серёжка продублирует просьбу о деньгах - значит высылаем, ихний адрес у меня есть. И потом... У Серёжки в Питере есть друзья, есть у кого деньги занять. Нет, Чика, что-то тут не так. Подождём Серёжкиного звонка...
Мутант не перезвонил ни назавтра, ни напослезавтра. Борман, кстати, тоже. Солнце оказалась права. Это Борман, оказывается, решил пошутить по пьянке. Скучно ему стало, видите ли. Вот он и решил устроить легонький переполох в далёком Новосибирске. Точнее - в далёкой новосибирской ''сотке''...

Анюта, будучи в своём репертуаре, весь учебный день, на каждой перемене, избегала Чикатилу. И только после учёбы заглянула в 20-ю.
-Лёш, ты что, обиделся? Ну, посмотри на меня... Обиделся, точно.
А Чикатило чуть ли не плакал:
-Ты долго меня мучить будешь?! У меня уже из-за тебя сердце болеть начало! Чего ты усмехаешься?! Смешно ей, бляха! В общем так, родная. Я и в самом деле, уже не мальчик, чтобы за тобой гоняться. Поэтому - два варианта развития событий... Первый - ты остаёшься со мной. В этом случае всё будет как в сказке: я безмерно счастлив, ты как за каменной стеной и всё такое прочее. Второй - несмотря на то, что я тебя люблю, мы разбегаемся в разные стороны. Естественно, мне будет очень плохо и паскудно. Плевать, переживу... Да мать твою! Пойми ты, наконец, что для меня всё это настолько серьёзно, что серьёзней не бывает. Я просто хочу, чтобы ты была счастлива, чтобы ты не знала горя, чтобы ты была обеспечена всем, чем надо... Бог ты мой, во угораздило, а? Ну что мне сделать, чтобы ты была со мной, а?
-Маленько потерпеть, - дразняще улыбнулась Анюта. - Потерпи чуть-чуть, майор...
-О, господи! - заскулил Чикатило. - И ты туда же?
-А что тут такого? Тебя так здесь называют - или майор, или Чикатило. Кот вообще придумал: майор Чикатило.
-Это не он придумал. Это охранник Андрюха выдумал. Кот просто мимо проходил, вот и услышал...
Слесарь - первокурсник Кот формально считался слабослышащим, хотя на самом деле слышал даже лучше Чикатилы, который малость недослышивал. А уж разговаривал Кот как нормальный говорящий человек, в отличие от НАСТОЯЩИХ слабослышащих.
Чикатило тихонько фыркнул.
-Ты чего? - поинтересовалась Анюта. - Смешинка в рот попала?
-Анекдот вспомнил, про глухарей.
-Это который?
-А он у нас один-единственный, про них-то... Школа для глухарей. Столовая при этой самой школе. В ней висит большой плакат, на нём написано: "Когда я ем, я как всегда"...
Анюта заливисто рассмеялась. Вот её смех Чикатиле почему-то не нравился. Какой-то он был не такой, с какими-то не такими интонациями. Но Чикатило, будучи влюблённым по самое не могу, на этакие мелочи старался внимания не обращать. Ведь не ржёт же, как лошадь Рокоссовского - и то ладно...

Анютины ТАНЦЫ продолжались довольно продолжительное время. Что, само собой разумеется, не прибавляло Чикатиле отличного настроения. И он, не выдержав такого дикого напряжения - сорвался в пьянку. ''Бригада'' вроде бы как обрадовалась:
-Блудный сын вернулся! Какая радость, надо же. Какая честь для всех для нас. Давно бы так, Чикатило! Ну что ты надулся, как мышь на крупу? Сказано же тебе было - не по тебе эта дурочка...
-Цыть! - рявкнул Чикатило. - Если я сел с вами квасить - это вовсе не означает, что я от неё отказываюсь. Всем понятно? То-то же... Как мы в школе раньше пели: я немножко отдохну и опять писать начну... Так и здесь. Малость расслаблюсь, сниму стресс, подкоплю силёнок и - вновь продолжается бой, и сердцу тревожно в груди...
-Ага, - саркастически протянул Огонь. - И Чикатило, такой молодой, и юная Анька впереди...
-Во-во! - поддакнул Фюрер. - Только не молодой, а дурной. Чикатило, ты бы поменьше всяких романтышеских песенок слушал, а?
-Например?
-А хотя бы вот эту взять... как там? А, вот: все тебя обходят стороной, и боятся рядом быть с тобой, только я один твой взгляд ловлю, не пойму - за что ж тебя люблю... Тьфу, мать-перемать! Придумают же...
-Ну, всё равно, это лучше, чем твоё ''Владимирский централ, ветер северный''... Как говорится - на вкус и цвет товарищей нет. Мне одно нравится, тебе - другое, Огню - третье, Беку - четвёртое. Сколько людей, Фюрер, столько и вкусов. Мне одно неясно, парни... Раньше вы мне активно помогали, с Анькой, я имею в виду. А сейчас - вовсе даже наоборот. В чём дело?
-Как тут у вас всё запущено, - тихо протянул Бек. - Да потому, что...
-Бек! - мгновенно вызверился Чикатило, уже догадавшийся, что сейчас прозвучит.
-Понимаешь, Чикатило... Как бы тебе это помягче выразить, чтоб тебя не травмировать... В общем, мы сделали всё, что было в наших силах. И убеждали её, как могли, и всё такое прочее. Не помогло, однако. Бляха, мы уже до чего докатились: через ваших глухарей просили глухарок, чтобы те хоть как-то воздействовали на Аньку. И тут - не помогло. Ну, думаем, раз уж она не поддаётся никаким уговорам, то дело - швах, Чикатиле пора делать задний ход. А Чикатило, в рот ему компот, шары забычил, на всё плевавши с высокой телебашни...
-И что? - прищурился Чикатило.
-А ничего. Мы умыли руки, так сказать. Если тебе нравится, как она тебе мозги парит - флаг тебе в руки. А мы в это дело больше не полезем, действуй сам. Но, Чикатило, учти: когда ты, наконец, прозреешь и всё поймёшь - будешь просить у нас прощения... Конечно, мы тебя заставлять не будем этого делать, заставишь тебя, ага... Себе дороже выйдет... Нет, просто насколько мы тебя хорошо знаем - ты САМ попросишь прощения. Когда поймёшь ВСЁ...
-Что я должен понять? - пристально посмотрел Чикатило на каждого, по очереди. - Что вы, мать вашу за ногу и об стенку, знаете такого, о чём я даже и понятия не имею?
-Извини, Чикатило, не скажем. Сам допетришь. Всё! И даже и не умоляй, всё равно не скажем. Давай, пей...

Называется - расслабился, снял стресс...
Чем больше Чикатило пил, тем меньше у него оставалось здравого смысла. Сначала он порывался пойти к Анюте, поговорить по душам и надрать ей задницу, чтобы не вихляла ею. Беку даже пришлось врезать Чикатиле по ляжке, в одну пятую своей дури. Но и этого хватило за глаза - нога у Чикатилы на некоторое время отнялась...
Это ещё ничего. Дальше было ещё кудрявей.
На этаже появился самый натуральный паровоз, на слух неотличимый от настоящего. А это, оказывается, Гриня, нализавшись спирта, с непривычки возомнил себя ''Феликсом Дзержинским''... Он носился по этажу, громко пыхтел, фыркал, временами испуская пронзительный свист, вращал руками, изображая колёса локомотива. Пока не нарвался на тупик, роль которого сыграл взбесившийся Чикатило...
Гриня носился по коридору с закрытыми глазами, поэтому не увидел перевшего на него, как таран, Чикатилу. А тот, недолго думая, на ходу впечатал Грине ''двойной удар'' - обоими кулаками в грудь. И ''ФД'' "сошёл с рельс", да с таким грохотом, что из остальных комнат высыпали пацаны.
Гриня, оскорблённый в лучших чувствах, поднялся с пола, набычился и попёр на Чикатилу, горя желанием стереть его в порошок. Быть может, у Грини что-то и получилось бы, не примени Чикатило одного приёмчика из арсенала Стивена Сигала. Он попросту ушёл с линии атаки, пропуская Гриню мимо себя и подбил ему сзади носком туфли под колено. А затем уже, когда Гриня рухнул на колени, - добавил ударом в спину, отчего тот повторно растянулся на полу.
Тут на Чикатилу налетела Настя, подруга Тропы и прижала его к стене. Чикатило удивился тому, что эта маленького роста девчонка оказалась неожиданно сильной. И она без особого усилия удерживала Чикатилу, которого вдруг, здрасте пожалуйста, пробила дрожь...
Тропа тем временем схватил Гриню за шкварник и рывком вздёрнул того с пола. Гриня вырвался и отскочил к бытовке, откуда в это время выходил Бек, со сковородкой в руках. Вот тут перваки и убедились, что про Бека не врут...
Нет, он не стал бить Гриню сковородкой, вовсе нет. Тем более, что она была наполнена только что сжаренной картошкой. Бек просто слегка вмазал Грине в солнечное сплетение, отчего первак, согнувшись буквой "С", врезался спиной в стену. Гриня, малость придя в себя после такого крушения, посмотрел на Бека уже совсем трезвыми глазами. Пробормотав нечто вроде: "А вот на тебя я рыпаться больше не буду", он отклеился от стены, в полусогнутом виде добрёл до своей комнаты, зашёл в неё и рухнул на свою койку...
Больше Гриня так не шебуршился.
Зато шебуршиться начали перваки, собравшиеся в телевизионке. Поскольку 20-я, где квасила ''бригада'', соседствовала с ней - слышен был каждый вопль, доносившийся оттуда. Ну, вопли - это ещё куда ни шло. Но затем послышались удары в стену - один, второй, третий...
И Чикатило вновь ''закипел''. Он с рыком выскочил из комнаты, бомбой влетел в телевизионку, включил свет, выключил телевизор. Повернулся к враз смолкшей аудитории и с прямо-таки медоточивой улыбкой сообщил:
-Даю три минуты на то, чтобы все исчезли. Ровно по истечении срока захожу сюда вновь. И начинаю бить оставшихся здесь, без разбора, несмотря на пол и возраст. Время пошло...
Круто развернулся и зашёл в комнату. Через несколько секунд пацаны услышали торопливый топот и ропот, после чего воцарилась идеальнейшая тишина...
-Боятся, с-суки, - пьяно ухмыльнулся Чикатило.
-А то! - икнул Фюрер. - Мы всё ещё в авторитете, и никак иначе... То бишь... Ик! Ну да! Мы же - кто? Мы - ''бригада''! Вон, у нас и плакат ''Бригады'' есть... Орлы, бляха-муха! Почти как мы, хе-хе!..
-Сравнил, - фыркнул Бек. - Кто мы и кто они...
-Да я же шутейно! - завопил Фюрер. - И-эх! Не знаю, как вы, мужики, а я вас всех хрен когда забуду, отвечаю.
-Ты так говоришь, будто бы завтра уже домой уедешь, - покосился на него Огонь.
-А хрен его знает...
-Да брось ты ерунду пороть! Второй месяц, как учимся, а он уже того - до хаты ломится. Что, по мамке соскучился?
-Попрошу не оскорблять моё мужское достоинство! - гордо выпрямился Фюрер. - А если серьёзно, мужики... Только - т-с-с, никому ни слова... Я всё-таки сделаю так, чтобы меня отсюда - фьюить! - со свистом выкинули...
-А почему именно фьюить?
-А просто так меня Мама Света хрен отпустит. Вон, Чикатило уже два раза хотел отсюда свинтить, и что? А ничего, так и живёт здесь.
-Да лучше бы уж тогда, в первый раз, дали уехать! - опять вскинулся Чикатило. - По крайней мере - не мучился бы...
-Это ты кого имеешь в виду? - вкрадчиво поинтересовался Фюрер.
-Сам прекрасно знаешь! - отрубил Чикатило.
-Я-то знаю, но уточняю. Гулька или Анька?
-Обе.
-Чикатило, да кончай ты нюни распускать, а? Это сейчас ты весь из себя страдаешь. А потом будешь сам над собой ржать, зуб даю...
Вот это - вряд ли, подумал Чикатило, я себя лучше знаю... По крайней мере, Гуля - это РУБЕЦ, до самой смерти, железно...
И усмехнулся невесело:
-Хохму вспомнил. Один мужик говорит другому: дескать, стать бы мне миллионером, я бы своим бывшим подругам по десять тысяч баксов раздал. Тот спрашивает - мол, в чём юмор? А в благодарность, отвечает. За то, что в своё время отказались за меня замуж выйти... Ох, мне бы так...
-Ага! - грохнули пацаны. - Да они бы сразу все сюда ломанулись! И порвали бы тебя, на сувениры. Вместе с охраной, если бы она у тебя была, конечно... А кстати, и многим ты предложения делал?
-Сейчас посчитаю. Так... Так... Ага... И ещё... В итоге, вместе с Анькой - шестерым... Да, точно, шестерым.
Пацаны заржали ещё пуще:
-Нет, ты глянь, как всё в масть, а? В аккурат - шесть сувениров... Прямо - как раз: голова, две руки, две ноги и то, что у тебя между ног висит...
По ходу пьянки пришлось разнимать двоих перваков, сцепившихся между собой - Костыля и слабослышащего из группы Дрища. Еле разняли. После чего Костыля напоили в 20-й, до полного коматозного состояния и перетащили его в комнату часовщиков. Отдышавшись, Чикатило заплетающимся языком позвал Цыгана с Машинистом бухать, но те отказались. Причём Игорь как-то сразу посмурнел...
Именно в эту пьянку в ''бригаду'' был принят ещё один парнишка - Дима Бурят, которого глухари называли не иначе, как Дима У. А всё потому, что у Бурята на левой руке было два пальца, вместо стандартных пяти - большой палец и мизинец.
Представьте себе, что вы на общепринятом, чисто русском жесте показываете некую конфигурацию, означающую - поллитра, бутылка водки. Вот это и будет левая рука Бурята... А чёрный юмор заключается в том, что на глухонемом языке эта самая конфигурация означает букву ''У''.
Бурят пришёл в ''сотку'' после девятого класса, поэтому он был даже моложе, чем Банзай. Что, впрочем, вовсе даже не помешало ему стать в ''бригаде'' своим в доску. Имеется в виду не только то, что Бурят был просто хорошим парнем, но и то, что он был охочим до алкоголя. Впоследствии алкоголь-то его и доконал...

Чикатило наутро встал, вот удивительно, раньше всех, хотя обычно было как раз с точностью до наоборот. Как всегда после ''вливания'', как говорится - головка вава, во рту кака. Вдобавок, болела нога - в том месте, куда пришёлся удар Бека, - был синяк приличных размеров. Чикатило живо представил себе, какая бы у него стала рожа, заряди Бек по ней, а не по ноге - и содрогнулся. Точно - Бек бы избавил Чикатилу от очков, превратив их в жёсткие контактные линзы, причём - несъёмные...
Остальные собутыльники, как оказалось, выглядели ничуть не лучше, а кое-кто даже и похуже. И все, с утра пораньше собравшись в 20-й, тяжко и протяжно вздыхали, мечтая лишь об одном - о пивке.
Маршал, Князь и Антикиллер, зайдя в комнату, с полувзгляда оценили внешний вид обитателей 20-й. Кирилл зарычал:
-Вы, уроды, опять Маму подвели под монастырь?! Вся комната в рапорте, все трое! Читаю дословно: "20-я комната принимала гостей до двух часов ночи"...
-Кир, иди ты нафиг! - простонал Бек. - И так башка раскалывается...
-А Маму ты тоже нафиг пошлёшь? А что? Она тоже на вас всех орать будет. И даже погромче, чем я.
На этот раз Бек благоразумно промолчал. Костя усмехнулся:
-Значит, сегодня опять будем на обед жрать свекольный борщ...
Вот это, и в самом деле, была своего рода народная примета: если двадцатая комната вчера бухала - значит, на завтрашний обед будет борщ из свеклы. Который, кстати, похмелье снимал не хуже рассола...
Чикатило, ни к кому конкретно не обращаясь, спросил:
-Объясните мне такую вещь, будьте так ласковы. Почему, когда пьют дурачки или глухари, им Мама ничего не делает? Ну, почти ничего... И ещё. Почему из всей нашей хаты, за пьянку больше всех Мама терроризирует именно меня? На Бека, вообще - ноль внимания, на Фюрера - тоже. Почему именно я оказываюсь крайним?
-Во-первых, с дурачков взятки гладки, - моментально ответил Маршал. - На то они и дурачки, что никакие объяснения на них не действуют. Что толку на них нервы тратить, если они всё равно будут по-своему делать? Во-вторых, то же самое касается и глухарей, которые вообще живут по своим понятиям, как им нравится. Фюрера Мама почему-то боится...
-И правильно делает, - напыжился Фюрер. - Что бы она мне не говорила - я всё равно её убедю, как мне надо.
-А Бек, - продолжил Маршал, - просто похренист, причём конченый. И Мама это прекрасно осознаёт.
-Она хочет, чтобы ты стал нормальным человеком, - подхватил Антикиллер. - Ладно - мы, алкаши со стажем. Но ты-то нет, понимаешь? Вот она с тобой и воюет, чтобы ты совсем не спился, как мы. И потом, Чикатило, не в обиду будь тебе сказано... Мы, несмотря на бухалово, всё-таки умеем работать. А ты, если капитально заквасишься - совсем пропадёшь, точно тебе говорю. Ты и сейчас-то работаешь не идеально, согласись. А потом у тебя руки вообще ходуном будут ходить, как при виброболезни. У тебя из рук всё валиться будет... Так что, выбирай: либо ты не пьёшь и работаешь, более-менее, либо - пьёшь и не работаешь, вообще никак... И кому ты нужен будешь лет через десять? От тебя просто-напросто отвернутся все твои корифаны и подруги. Никто за тобой ухаживать не будет, поверь мне. В итоге - сдохнешь ты, или под забором, или - на худой конец - в каком-нибудь доме престарелых...
-Думаешь, толку больше будет, если я вообще пить брошу?
-Всяко-разно, - кивнул Антикиллер.
-Ладно, допустим... Но я-то не так уж часто и бухаю. А только тогда, когда или скучно, или делать нечего. Правда, вчера я нажрался с отчаяния...
Бек с Фюрером матернулись вполголоса.
-Из-за Аньки, что ли? - уточнил Маршал.
-Натурально. Не, ну что вы дынями-то трясёте? Бляха, я уже отчаялся этих баб понимать, ей-богу! Я не могу понять, почему они от меня бегут со страшной силой? Я же вроде бы психически нормальный... ну, когда трезвый, понятно. Всё вроде бы по уму делаю, всё как надо... Однако же - бегут, как от прокажённого.
-Не на тех смотришь, - убеждённо заявил Маршал. - Не тех тёлок кадришь, точно тебе говорю. Тебя же на автомате к твоему идеалу тянет. Ещё Руден тебя за это материл, помнишь?
-Угу, - Чикатило прекрасно помнил, как Руден не то, чтобы матерился - сплошной поток матов извергал. - Но Анька-то, пацаны... Она-то вовсе даже не мой идеал. Однако же, врюхался.
-Ой, как ты нас задолбал, Чикатило! - вздохнул Бек. - Нет, что бы её на все буквы алфавита послать - бегает за ней, шалавой...
-Бек!
-Да пошёл ты! Мне по фигу, что ты там говоришь. Для меня твоя Анька как была шалавой, так ею и останется.
-Я ведь и обидеться могу, Бек, - зло прищурился Чикатило.
-Было бы за что, я бы ещё понял. А так...






       ГЛАВА 10.

В октябре две тысячи третьего года Новосибирскому ПУ-интернату для инвалидов исполнилось 60 лет. Как уже говорилось, и учащиеся, и преподаватели, и мастера готовились к этому круглому юбилею - репетировали, кто что горазд. Чья-то группа готовилась петь, чья-то - ставила театрализованное представление.
И вот - юбилей училища. Народу в актовом зале было столько, что на всех не хватило мест. Помимо нынешних учеников, поздравить ''сотку'' приехали и бывшие её учащиеся, которые давно уже нашли своё место под солнцем. Большинство бывших воспитанников ''сотки'' работали именно по тем специальностям, которым они в ней и научились. Конечно, были и такие, кто устроился работать вообще не по профилю, были и такие, кто вообще нигде не работал, но их было очень и очень мало...
 Круче всех на сцене выступили три группы. Глухарки устроили натуральнейший показ моделей одежды, которые они сами же и изготовили. Девчонки ходили по сцене так непринуждённо и естественно, словно всю свою сознательную жизнь провели на подиуме. Пацаны смотрели на них, раскрыв рты - ведь было на что посмотреть! Когда глухарки закончили демонстрацию, зал взорвался аплодисментами и восторженным свистом - парни выражали своё восхищение.
Слесаря-втораки, изрисовав себя рисунками на пиратские темы, с масками и с игрушечным оружием в руках ''взяли'' в заложники всех, кто сидел в зале. Особенно изощрённо ''пираты двадцать первого века'' изголялись над воспитками и преподавателями, тыча им в рёбра стволами автоматов и пистолетов, выкрикивая им в упор разнообразные угрозы, заставляя разгадывать всякие заковыристые загадки. Потом, эти же пираты, но уже без стволов и волынок, играли роль колонн со свечами, покуда на сцене вытворяла чудеса экзотических танцев одна девчонка, специально приглашённая из какого-то музыкально-театрального училища. И опять челюсти у парней отвисли. Когда танцовщица выложилась до предела - рёв в зале стоял ещё тот. Только одна Мама Света была недовольна - высмотрела дьяволопоклонство...
Глухари-втораки изобразили пародию на самих обувщиков, сидящих на практике. Причём саму Маму Свету очень даже похоже сыграл Вертолёт, где-то надыбав такую же одежду, которую носила мастер обувщиков. И жестикуляция, и походка - всё было воспроизведено идентично. Вот тут уже Мама Света смеялась от души, не говоря уже об остальных, которые не то что смеялись - выли...
Также на празднике были многие известные люди Новосибирска - и из коммерческих структур, и из администрации города, и из соцзащиты. Были даже приглашены все бывшие директора училища, включая Солдата. При его появлении практически весь второй и третий курсы встали, оказывая таким образом уважение этому незаурядному человеку. Несмотря ни на что, его всё-таки уважали. Второй раз ''старички'' встали, когда на сцену вышла Тортилла - бывшую заместительницу по учебно-воспитательной работе уважали не менее, чем бывшего директора...
Звучали поздравления и пожелания, дарились ценные подарки, играла музыка, читались стихи, пелись песни. И торжественная часть закончилась праздничным обедом, который всё-таки разительно отличался от обеда повседневного - как-никак, шестьдесят лет, круглый юбилей...

Второй курс давненько уже подготовился к неофициальной части торжества, которая заключалась в следующем - в дружном распитии алкоголесодержащих напитков. Чему не могла помешать ни сдвоенная смена воспиток, ни усиленная охрана на вахте, с усиленным же шмоном входящих в общежитие учеников. Во-первых, дежурили Родинка и Гюльчатай, к тому времени перешедшая из соцпедагогов в воспитатели. Вот на неё-то Чикатило спокойно смотреть не мог - очень она ему напоминала Гулю... Ну, а во-вторых, спиртом затарились ещё загодя.
Было весело и шумно, спирт лился рекой. Помимо втораков, на гульбане присутствовали несколько человек из первого, как пацанов, так и девчонок, в том числе и Анюта. Которая, к некоторому оторопению Чикатилы, откровенно липла к Гуляю... Ну, эти фокусы мы знаем, подумал Алексей. А вот те хрен! Чтобы я тебя к Гуляю ревновать начал? Держи карман шире...
Всё равно, как Чикатило не тормозил себя, на душе было - паскудней не бывает. И, чтобы отвлечься, он прислушался к тому, что рассказывал Бурят:
-... бомбочки. Ну, знаете, эти, которые из сифонных баллончиков делаются. Ну вот, а один притырок вместо спичечного пороха - ружейного туда утрамбовал. Поджёг он её, сука, и мне кидает - лови, мол. Ну, я-то не знал, что там внутри. Поймал эту бомбочку и держу её в вытянутой руке. Тут она и рванула... Очнулся в больнице, рука болит. Чувствую - чего-то не хватает, а чего - не могу понять. Потом уже ''обрадовали'', что мне три пальца оторвало к такой-то матери... Ко мне потом минёр приезжал, говорил, что я в рубашке родился. Говорил, что такой вот бомбочкой запросто можно было полтанка разворотить... Короче, получился из меня ''коллега'' Ельцина, блин. А того чёрта, который мне эту взрывчатку подкинул, я потом лангетой по тыкве колотил, сильно и больно...
-И какая группа? - спросил Фюрер.
-Третья - отрицательная...
-Да нет, бляха! Я про ДРУГУЮ...
-Инвалидности, что ли? А, вторую дали, пожизненно...
-Повезло, - невесело хмыкнул Чикатило. - Запросто могли подлянку сделать. Ездил бы на переосвидетельствование каждый год.
-А они так и хотели сделать. В чудеса они что ли, эти втэковцы верят? Как будто у меня за каждое переосвидетельствование по новому пальцу бы выросло... Ну, мой дядька дал им бани...
-А кто он у тебя? - заинтересованно спросил Фюрер.
-Председатель Счётной палаты. Здесь, в Новосибе...
-О-о-о! Ну, это да, это - мощно, речи нет... Да, кстати, мужики. Вчера вечером Борман звонил. Дня через два прилетят...
И тут раздался стук в дверь, что характерно, условный. Чикатило и Фюрер переглянулись. Не может быть...
Как-то уже автоматически, на слух, воспринимаешь тот или иной стук в дверь. Как оказалось, он тоже может быть сугубо индивидуальным и неповторимым. Как, например, голос. Или отпечатки пальцев. Не мог тот, кто сейчас условно напрашивался в гости, быть здесь. Если только...
-Дня через два, говоришь? - на пороге стоял Борман и весело скалился. - Ох, как я вас круто обломал! Вы не ждали, а мы припёрлись...
-Здравствуй, жопа, Новый год, - глаза у Фюрера были с тарелку, если не больше. А впрочем, у остальных - тоже. - Ах ты, сукина дочка! Это ты, выходит, из аэропорта звонил?
-Ну, естественно - конечно. Это Мутанта идея, не моя. Давай, говорит, приколемся. Вот и прикололись. А ничего так шуточка получилась, а?
-То-то мне и показалось, что в трубке голос посадку объявляет, - пробормотал Фюрер. - А он, оказывается, на самом деле объявлял... Ну вы и мухоморы! А где этот генератор шутки, так сказать?
-К Солнцу на свиданку ускакал. Ну что, празднуете шестидесятилетие? Ну, тогда наливайте... Чикатило, зря ты не полетел с нами. В Питере ''хаммеров'' - хоть жопой ешь! Такие красавцы, вай-вай! Жаль, фотика с собой не было, когда мы их видели, а то мы бы тебе сувениров наделали, на целый альбом. А вообще, Питер - это шикарный город, что ни говори. Мы с Мутантом где только не были! Уже одни походы по музеям чего стоят! Ладно, я потом фотографий наделаю, покажу... Так, а что вы такие притихшие?
Борман посмотрел на каждого по очереди - а все сидели, испытывая чудовищную неловкость оттого, что сейчас Бормана придётся жестоко разочаровать. И ведь уже ничего не сделаешь, всё уже перепробовано, но толку-то от этого...
-Да скажите вы ему, кто-нибудь... - тихо сказала Белка. - Фюрер, давай ты, что ли?
-Да я и сам хотел... Борман, ты крепко сидишь? Не упадёшь? На всякий случай ухватись за что-нибудь, что бы уж наверняка...
-Не тяни кота за хвост, а? - попросил Борман. - Я не эпилептик, в истерическом приступе биться не буду.
-Ладно... Короче, тебя выгоняют... Вернее, тебя УЖЕ выгнали, ещё первого числа. Извини, Лёха, но мы делали всё, что могли - не вышло...
Борман словно окаменел, лицо его стало абсолютно неподвижным, глаза уставились в одну точку, нисколько не мигая.
-Вот оно как... - тусклым голосом выговорил он. - Вон они со мной как решили... Интересно, какая у них официальная мотивация?
-Якобы ты не проходишь в бытовики по состоянию здоровья, - ответил Чикатило. - Точнее, с твоим сердцем противопоказано обучение на данную специальность. Лажа, понятно, но так оно и есть.
-Да и хрен с ними, - Борман деланно-безразлично пожал плечами. - Только вот что, пацаны. Не вздумайте кто-нибудь следом за мной сорваться, как Чикатило в том году хотел... Вот этого не надо делать, сразу говорю. Вам учиться-то, всего ничего осталось.
Сам Чикатило имел на этот счёт своё мнение, но делиться им, ясное дело, ни с кем не стал, до поры до времени...
В комнату вломился Мутант, которого на этот раз приветствовали вяло, уже без тех восторженных воплей, что были в сентябре. Серёга всё прекрасно понял - уже знал про Бормана.
И пьянка начала набирать обороты...
Сначала с ума сошёл Гуляй. Потом - Огонь. Потом - Чикатило. Потом - Борман...

Гуляй, как и многие контуженные в Чечне, нередко срывался с катушек, будучи в изрядном подпитии. В самой ''сотке'' он практически никого не трогал, разве что покидает через всю комнату и обратно тех, кто имел наглость залупиться на его друзей. Как, например, год назад таким макаром летал по двадцать второй комнате Адвокат...
Чаще всего Гуляй уходил далеко за пределы ''сотки'', если чувствовал желание ''размяться''. И в большинстве своём, кулаки Гуляя после таких вот уходов были разбиты в хлам. Маленький и тщедушный с виду, он казался наиболее лёгкой добычей для гоп-стопников. Конечно же, Гуляй и сам нередко огребался, но по большей части огребались те, которые другие...
Он сидел на кровати, раскачиваясь всем телом, временами всхлипывая. Анюта сидела перед ним на корточках, пытаясь его вроде как успокоить. Вдруг Гуляй, оттолкнув Анюту, вскочил и заорал:
-ЗА ЧТО ОНИ ВСЕ ПОГИБЛИ?!
Это был даже не крик, а вой. Рык человека, прошедшего через ад несправедливой войны, многое потерявшего и при этом сумевшего остаться в живых. Внезапно Гуляй схватил за руку Алексея, развернул его к себе лицом и выкрикнул, глядя обезумевшими глазами:
-Я знал твоего отца, понимаешь?! Я видел, как он погиб! Я был там в тот момент!!!
Врёшь, сука, с яростью подумал Чикатило, никак ты там не был в тот момент... Но вслух ничего не сказал... А Гуляй, отцепившись от Чикатилы, оттолкнул Анюту повторно, выскочил в коридор и, судя по удалявшимся шагам, пошёл выплёскивать зло на кого подвернётся...
Саня Художник махнул рукой:
-Не обращайте внимания, корни. Мы уже привыкли к его закидонам, вы тоже привыкайте. Сейчас он кого-нибудь в узел завяжет, придёт сюда и пойдёт спать. Если только на ментов не напорется... Эх, раньше были времена, а теперь - мгновения... Я вот смотрю на этот палас и думаю - на них можно неплохие деньги сделать...
-Как это? - все удивились.
-А разрезать на маленькие квадратики и продавать их как бульонные кубики. Сколько всего в эти паласы во время пьянок впиталось - это же страшно подумать, какие деньги пропадают...
Вот теперь все покатились со смеху. У Художника, помимо основного таланта - обалденно хорошо рисовал и бил татуировки, коими и сам был украшен с головы до ног - был ещё один: мог ляпнуть такое, что все слушатели долго его изречения вспоминали... Чикатило, кое-что вспомнив, гыкнул:
-Сань, а расскажи-ка нам, как ты себе по пьяне башку изукрасил...
Художник удивлённо покосился на него:
-Ты-то откуда знаешь? Гуляй рассказывал?
-Не-а. Вано с Седым просветили.
-Ну, мухоморы... А что рассказывать? Ну, был в корифанах с зелёным змием, подпил хорошенечко и решил поугорать. Сам себе сделал на лбу цветную татуировку - будто у меня лобешник пробитый... Натурально так всё получилось - дырка в черепе, кровь капает, края кожи завернулись, лобная кость просвечивает, кусок мозга виден... Ну, говорю же, в уматину был. Ладно, сделал, полюбовался сам на себя в зеркало и забыл я про башку-то... Утром - звонок. Открываю дверь, стоят - Гуляй, Вано и Седой, ага. Шары - во весь радиус, челюсти - на полу. И орут: Саня, не делай резких движений, мы сейчас тебе ''скорую'' вызовем! Я ничего понять не могу - кто из нас до ''белки'' допился, я или они? А они меня, прикиньте, в квартиру аккуратненько оттесняют, под ручки поддерживают, в кроватку укладывают... И, когда уже мимо зеркала-то проходим, - я себя и увидел. Когда они меня разбудили, я ни хрена не помнил. А себя увидел - вообще на ха-ха пробило. А эти мухоморы ещё хлеще давай вокруг меня суетиться... Еле им растолковал, что дырка ненастоящая, они же мне руки связать успели, чтобы я своим грязными лапами заразу в рану не занёс... Эт-то была умора... А ту ''рану'' я в тот же вечер свёл... Вот кстати, Чикатило, засвети-ка свои портаки... В р-рот меня мама целовала... Эт-то что такое?
-В смысле? - не догнал Чикатило. - Дракон.
-Это не дракон, это червяк какой-то, в натуре. Где тебе его били?
-В кочегарке, - усмехнулся Чикатило. - Двое парней колдовали.
-Чикатило, я тебе как профессионал говорю: это херня, а не дракон. Короче, я в ужасе. Надо перебивать. И вот этот футбольный мячик - тоже. Его тоже в кочегарке били?
-Нет, этот свежий, здесь кололи, в ''сотке''.
-В общем так. Сейчас я в запое, поэтому работник из меня аховый. Выйду из ''штопора'' - сразу же тобой займусь. Сил нет смотреть на это порево. Потом сам не раз спасибо скажешь...
Художник, к слову сказать, из запоя вышел только в феврале. И перебил-таки Чикатиле оба портака, сотворив из них настоящие произведения татуировального искусства...

Коленвал, как-то раз съездивший в гости к Огню, рассказывал, что от пьяного Огня рыдает вся его деревня, включая родню и семью.
В этот раз Огонь уподобился Адвокату, решив погонять перваков. Чикатило кинулся было оттаскивать взбешенного Серёгу от полуживых от страха перваков, но сам едва не отоварился. И надо же было такому случиться, что в этот момент, когда Чикатило сцепился с Огнём, на этаж поднялась Родинка. Она и разняла пьяных втораков. Слава Дрищ пытался объяснить ей, что никакой драки сроду не было, но Надежда Павловна и слышать ничего не хотела. Мало, что она записала обоих в рапорты, так ещё и накатала докладную. Что характерно, Чикатило был выставлен насквозь потерпевшей стороной, против чего он решительно восстал...

Борман, дойдя до кондиции, когда все тормоза отказывают напрочь, решил напоследок напаскудить. Впрочем, Чикатило к тому времени тоже растерял остатки здравого смысла. И вдвоём они устроили пародию на закрытый тир, только зашли ещё дальше, нежели в первый раз: расстреляв из пистолета все до единой лампочки на этаже, на этом оба ''стрелка'' не успокоились. И в качестве мишени использовали большое окно в умывалке. Вот только Борман, в отличие от Чикатилы, не угомонился и на этом. Выдавив расстрелянное стекло, он перезарядил дуру и, высунувшись в оконный проём, расстрелял окно в кабинете мастера - заготовщика, напоследок ''погасив'' лампочку в самой умывалке... Чикатило, понимая, что если его сдадут, то ему несдобровать - отдал ствол Борману на хранение. Борман, приехав домой, отдал пистолет своей матери, которой пришлось всё-таки воспользоваться им один-единственный раз, когда какой-то чересчур озабоченный пытался её изнасиловать. Тётя Валя выхватила тогда ствол и разрядила весь запас шариков прямо по яйцам колхозника, напоследок огрев того рукояткой пистолета по голове. Особая пикантность заключается в том, что тот колхозник потом лежал в той самой больнице, где работала мать Бормана...

Чикатиле, дураку великовозрастному, после ''сдачи зачёта по стрельбе'' надо было вырубиться, но нет, он ещё и захотел покончить жизнь вульгарным самоубийством. Сидя в два часа ночи за столом в своей комнате, попивая кофе вместе с Беком (Фюрер всё ещё зависал у слесарей), его взгляд наткнулся на обыкновенный кухонный нож. И мысли его приняли совсем другой оборот.
Анька меня не любит, думал он. Я её - да, она меня - нет. Стоит ли жить в муках душевных? Вовсе даже не стоит. Дальше. С работой не получается? Ни хрена не получается. Да и вообще, провались она пропадом, такая житуха!
И Чикатило, улучшив момент, когда Бек отвернётся, схватил нож. И уже ничего не соображая, полоснул себя по левому запястью...
Не было ни крови, ни боли, вообще ничего не было. Чикатило второй раз махнул ножом, третий... Ничего! И только тогда до него дошло - он пытался вскрыть вены тупой стороной ножа...
Нервно хихикнув, дрожа как суслик на морозе, Чикатило перевернул нож, примерился как следует, закрыл глаза... Но сделать ничего не успел.
Бек, повернувшись обратно, обстановку оценил мгновенно, прямо-таки молниеносно. Он навис над Чикатилой, перегнувшись через стол, и выкрутил ему руку, да так, что пальцы разжались и нож упал на пол. Но на достигнутом Бек не остановился, он поступил мудро. Во избежание дальнейших неконтролируемых выбрыков Чикатилы он просто слегка его приударил. После соприкосновения маховика Бека с челюстью Чикатилы, хозяин этой самой челюсти был вырублен настолько качественно, насколько это возможно вообще...

На следующий день ''бригада'' расхлёбывала всю ту кашу, которую она давеча заварила. Конечно же, Гуляя это не касалось. Его как бы и не было. Бормана, впрочем, тоже не касалось, так как он свалил из ''сотки'' с утра пораньше. Но, перед тем как свалить, он посреди ночи поднял из постелей Чебака и Бека. Так что к приходу техничек все лампочки горели как ни в чём не бывало. И стекло в умывалке было целым. А вот в кабинете мастера-заготовщика - нет. Заменить стекло можно было только изнутри кабинета. И этот мастер, придя утром на работу, поднял вселенский хай...
Утром Луна собрала всех до единого пацанов в телевизионке. И прямо спросила:
-У кого в общежитии имеется огнестрельное оружие? Я знаю, что у кого-то оно есть.
-А с чего вы взяли? - удивился Кот.
-Кто-то из вас открыл ночью окно и расстрелял другое, в кабинете заготовщика. Мы нашли пули от оружия, - и Галина Сергеевна продемонстрировала пригорошню шариков. - Ребятки, это уже не шутки. В общежитии - оружие.
-Это не пули, - сказал Чикатило, стоявший позади Луны.
-А что?
-Обычные металлические шарики, от пневматического пистолета.
-Откуда ты знаешь?
-Да что я, в тире никогда не был? Так что, Галина Сергеевна, вы явно преувеличиваете, насчёт огнестрела. Это пневматика, игрушка для детей, на каждом шагу продаётся...
-Хорошо. У кого он есть?
-Уже не есть. Пневматик был в общаге, но теперь его нет.
-У кого он был?
-У Лёхи Бормана, из двадцать седьмой...
Ничего страшного, Борман сказал, чтобы все вчерашние косяки валили на него. Чтобы не заставили раскошеливаться других парней...
-Так, а где он?
-А всё, дома уже, наверное...
Чикатило не боялся, что его кто-то может заложить: мол, пистолет как раз у него и находится. Пусть закладывают сколько влезет, всё равно никто ни хрена не докажет. Пусть хоть всю комнату обшарят - Борман увёз всё, вплоть до шомпола.
На стекло все пацаны категорически отказались сбрасываться, с подачи Мутанта, который просветил: "-Даже не вздумайте! Преподы прекрасно знают, с кем имеют дело. Вот и пускай окно вставляют за счёт училища. Эти запасы, что на складе валяются, как раз для таких вот случаев и держат... А то повадились - к себе домой всё тащат, а как надо - заставляют нас скидываться, чтобы недостачу покрыть... А вот хрен им, таким хитрым! Материал предназначен для нужд училища - вот он и должен идти по назначению, а не преподам на халяву..."
Чего уж там говорить, Мутант такими вот мудрыми советами немало денег помог сэкономить своим кентам. Серёга всё-таки был умнейшим человеком, а заодно - и хитрейшим. Он тоже, как и Весёлый, раньше учился в ''сотке'', в начале девяностых, на часовщика. О чём он, кстати, частенько вспоминал и приговаривал: "-Господа, не считайте себя самыми крутыми. В том плане, что вы - якобы самый беспредельный заезд за все шестьдесят лет. Нет, господа, и до вас были отморозки похлеще вас, и после вас будут... Здесь были махаловки покровавей, и разборки были - не чета нынешним. Начало девяностых годов - это, как ни крути, были горячие годы..." С чем Чикатило был полностью согласен, поскольку сам в те времена хлебнул горького, и не один раз...

В то же утро рассматривалось ''дело Чикатилы - Огня''. Поскольку Надежда Павловна была свято уверена, что Огонь в пьяном виде первым затеял драку с Чикатилой, причём Алексей оборонялся как мог - то и в докладной воспитка изложила свою уверенность, в письменном виде.
Огонь, проспавшись, зашёл в 20-ю, хмурый - под стать погоде:
-Чикатило, я тебя что, избил вчера? Нет? Тогда я в недоумении. Родинка меня в рапорт закатала именно по этой статье.
-И не в один, - Фюрер дал ему рапорт обувщиков. - У нас Чикатило выставлен насквозь потерпевшим от твоего произвола... В общем так, бушлатники. Я тут с Дрищом посоветовался и мы решили: поскольку вам обоим всё равно объяснительные писать - вы их и пишете. Ты, Чикатило, пишешь - мол, никакой махлы отродясь не было, была лишь шутейная борьба. Ты, Огонь, пишешь то же самое. А что там Павловна написала - нас не колышет, мало ли, что ей показалось... Пусть крестится, если кажется. Только так. Если сделать как-то иначе - тебя, Огонь, выпнут. Что нас решительно не устраивает...
-Базара нет, - кивнул Огонь. - Если вся эта лажа проканает - я сегодня проставлюсь.
-Ты лучше сейчас проставься, - хриплым басом отозвался Чикатило. - Пиво нам всем сейчас не помешает, вовсе даже наоборот.
-А восемь уже есть? Тады - ой, через пять минут будем похмеляться...
Чикатило никак не мог взять в толк, почему этой драчке было уделено столь пристальное внимание. Потому что одних объяснительных (Дрищ как в воду смотрел) оказалось мало. И Чикатилу, и Огня, по отдельности, вызывали то к временно исполняющей обязанности директора Ольге Борисовне, то к также временной и. о. заместителя по УВР Наталье Николаевне. Мало того, в обеденный перерыв в двадцатую зашли Мама Света и Катя СС:
-Ну, давай, рассказывай.
-Про что? - включил дуру Чикатило.
-Про вчерашнюю драку.
-Светлана Александровна, Екатерина Владимировна! - проникновенно сказал Чикатило. - Я уже заколебался с самого утра повторять одно и то же - не было никакой драки. Балдели мы с Огнём, понимаете?
-Но пьяные-то вы вчера были? - спросила соцпедагог.
-Это да, были. Но вот драки, как таковой, - что хотите делайте, - не было. Да и с чего ради Огню со мной драться? Вот именно, не с чего. Да и потом, даже если мы с ним и подрались бы, - неужели вы думаете, что я бы его не положил? Глупости! Это я с виду такой, весь из себя интеллигентный. А на самом деле - я за себя постоять могу...
-Но ведь Надежда Павловна же написала, что сама видела, как вы дрались.
-Ёлы-палы! - взвыл Чикатило. - Да говорю же - мы балдели. Ну не верите вы мне или Серёге - у парней с этажа спросите. Они же рядом стояли. Вы что думаете, если бы мы с ним по-настоящему махались - нас бы не разняли? Да в два счёта!
-Верно, - кивнул Фюрер. - Растащили бы, как с добрым утром. И каждому из них, по отдельности, вломили бы, чтоб дурью не маялись...
-Вот видите, - пожал плечами Чикатило. - Нет, в самом-то деле, а? Пройдитесь по комнатам, расспросите пацанов. Они вам то же самое расскажут, что и мы. ''Барабанов'' своих напрягите...
-Каких ещё ''барабанов''? - довольно естественно удивилась Катя СС.
-Ваших добровольных осведомителей...
-А что, у нас такие имеются? - пуще прежнего удивилась соцпедагог.
-А то... Нет, ну мне что, догола перед вами раздеться? Чтобы вы убедились, что на мне ни одного синяка и ни одной царапинки нет? А если уж совсем откровенно... Если бы меня вчера Огонь, как вы думаете, избил, - он бы ещё до обеда огрёбся, вплоть до травмотологии...
-Почему?
-Друзья бы его приехали, - с сарказмом усмехнулась Мама Света. - На двух джипах...
Фюрер сдавленно икнул. Чикатило же внешне никак не выразил того, что он, мягко выражаясь, офонарел. Зато внутренне... Оч-чень даже интересно...
-Ладно, - Мама Света встала. - Пойдёмте, Екатерина Владимировна, будем думать, что с докладной Надежды Павловны делать...
И мастер с соцпедагогом вышли. А Чикатило вполголоса изрыгнул небольшую конструкцию, всего в три этажа.
-Это точно, - поддакнул Фюрер. - Очень верно подмечено. Как думаешь - кто? Кто сказал про эти самые два джипа?
-Понятия не имею. В этом, как Мутант выражается, богоугодном заведении со стукачами сколько ни борись - всё будет бесполезно. Как мифологическое животное, которое гидрой называется, честное слово. Одну голову отрубишь - тут же две новых вырастают. Так и у нас. Одного ''дятла'' отметелишь - двое новых сдают... Называется - что такое ''не везёт'' и как с этим бороться...
Комендантша общежития, увидев Чикатилу, подошла к нему и, стоя чуть поодаль от него, спросила:
-Вы где лампочки со стеклом взяли?
-Какие?
-Слушай, ну не надо, а? Те, которые вы заменили взамен разбитых.
-А что, их разве разбивали? - ''удивился'' Чикатило. - Лично я про это ничего не знаю. А когда их успели разбить?
-Вчера ночью. А сегодня утром всё вдруг волшебным образом оказалось целым. Так где вы их взяли?
-Да говорю вам - не знаю. Лично я ночью спал, а не следил за кем-то. И потом, ну с чего вы взяли, что кто-то что-то разбивал, а потом менял?
-Пойдём-ка...
Они зашли в умывалку, комендантша открыла окно и показала вниз:
-Видишь осколки? Откуда они там взялись? Дальше. Смотрим на лампочки. Раньше висели лампы на семьдесят пять ватт, теперь - на сто двадцать пять... И уборщицы мне сказали, что в мусорных вёдрах были коробочки из-под лампочек... И из склада пропали, опять же, стекло и лампочки, прямо как по заказу... Ну, что скажешь?
Что мы бараны, подумал Чикатило. Вслух же сказал:
-Викторовна, я в этих ваттах с вольтами в упор не разбираюсь. Мне что семьдесят пять, что сто двадцать пять - без разницы... Ну не видел я, кто к вам на склад лазил!
-Ну, может - знаешь...
-Не знаю. А и знал бы - не сказал, не имею такой привычки сдавать...






       ГЛАВА 11.


В комнату постучались. Чикатило открыл дверь - Танюха Белка.
-Привет, Чикатило. Ты один? А где Фюрер?
-Я от Аньки пришёл, в комнате никого не было. На столе записка была, от него: мол, уехал к дядьке, решать какие-то вопросы по поводу свадьбы. Какая такая свадьба, не объяснишь?
-А ты что, не знаешь? Нет, правда? А я думала - ты в курсе. Мы же пожениться решили...
У Чикатилы от удивления чуть глаза не выпали, хорошо - стёкла очков удержали, не дали выпасть. А Белка рассмеялась:
-Видел бы ты себя в зеркале! Да, Чикатило. Я выхожу замуж за Фюрера. Скоро будет три года, как мы с ним сошлись. Мы решили, что это достаточный срок, и скоро вся наша банда, пардон, бригада будет бухать у нас на свадьбе...
Чикатило до сих пор не мог прийти в себя по той простой причине, что Фюрер парням говорил нечто противоположное - что Танюха ему надоела, что он уедет из ''сотки'', потому что Белка ему, видите ли, напрочь перекрыла кислород. Мол, она и поступила-то в училище, чтобы меня контролировать, а мне это нафиг не нужно, дайте мне свободу действий, дайте мне других баб спокойно потрахать...
-А к дядьке-то он зачем поехал? - спросил Чикатило.
-Как это зачем? Денег на свадьбу просить. У нас-то они откуда?
-И много надо?
-Не знаю. Подумали, что десяти тысяч хватит. Мы же хотим свадьбу здесь сыграть, в ''сотке''. Фюрер пообещался насчёт этого с руководством договориться. Мы, правда, с датой ещё не определились, но свадьба будет где-то в феврале - марте... Так что, готовьте подарки!
Чикатило всё ещё пребывал в некотором ступоре от всего услышанного. Он смотрел на Белку, и ему хотелось заорать ей прямо в лицо: "-Раскрой глаза, дура! Господи, какая же ты дура наивная..." Но, понятное дело, вслух ничего не сказал, чтобы потом самому не остаться крайним... Нет, но до чего же она наивная!
-Да, кстати, - спохватилась Танюха. - Тебя на вахте один человек ожидает, я и забыла сказать.
-Кто такой? - поднял бровь Чикатило.
-Наш бывший охранник, дядя Лёша. Помнишь? Найди мне, говорит, моего тезку, позови его сюда... Ладно, пойдём, я тоже на улицу.
Дядя Лёша сходу взял быка за рога:
-Здорово, тезка! Как оно ничего?
-Нормально. А у вас?
-Потянет, с пивом. Слушай, тезка, мне не с кем выпить, такие дела... Поэтому делаем так: цепляй Бека и выходите на угол, где магазин. Я вас там буду ждать. У дяди Лёши лишняя копейка появилась, почему её не просалдырить с хорошими-то людьми... Сядем за киоском на углу, чтобы вас никто не видел и чтобы вам потом далеко идти не пришлось. А?
-Да можно, в принципе-то. Всё равно делать нечего. Короче, айн момент.
И Чикатило двинул в двенадцатую, к слесарям. Там всё обстояло как в лучших кабаках: дым стоял коромыслом, пьяные голоса распевали блатные песенки, хихикали девки, игриво отталкивая блудливые ручонки пацанов... Ба, а Фюрер-то, оказывается, вовсе даже не у дядьки, тоже сидит здесь. Дядьки на месте не оказалось, надо полагать...
-О, Щекотало! - завопил Огонь. - Садись, родной! Для тебя всегда - и пойло, и закусь, и даже бабы есть. Чикатило, ты уж не обижайся, а? Ну, побуянил я вчера, ну, бывает. Я ведь не помню, как с тобой сцепился, ёкарный ты бабай!
-А он вчера ещё хлеще номер отколол, - хмуро бросил Бек. - Вены пытался вскрыть, баран безрогий. Я так думаю - из-за Аньки этой...
Пацаны заговорили наперебой:
-Ты что, Чикатило?! С ума сбрендил? Тоже мне, нашёл причину... Чикатило, ты пацан вроде бы путёвый, но дурак... Да-а, Чикатило, ты малый не дурак, и дурак немалый. Ха-ха-ха! Гы-гы-гы! Не, в натуре тебе базарим - чё ты хернёй страдаешь? Да брось ты её! Через бедро, ага... Не стоит она тебя, уж ты нам поверь...
-Цыть!!! - взревел Чикатило. - Я вам сейчас побазарю, бляха-муха! Не вам судить, ясно? Я сам как-нибудь разберусь. Советчиков попрошу отдыхать... Бек, пойдём-ка выйдем... Короче, квасить будешь? Тогда дуй одеваться, а потом - на улицу. Там дядь Лёше выпить не с кем, понимаешь ли.
-Это кто такой? - удивился Бек.
-Ты что, забыл? Охранник наш бывший, толстый такой, меня постоянно тезкой зовёт. Ну, вспомнил?
-А-а... Ага, понял теперь. И что? Бухать зовёт, что ли?
-Ну. Цепляй Бека за жабры, говорит, и без него не возвращайся... Так что, я на улице жду. Давай, в темпе вальса...
Ну, насчёт выпить Бека долго упрашивать не надо было. И они втроём - дядя Лёша, Бек и Чикатило, - уселись на скамейку позади киоска, где продавались пиво и вино на разлив. Кусты и деревья надёжно скрывали от посторонних глаз, зато сидящим на скамейке было прекрасно видно, что происходит на дворе ''сотки''.
Бывший охранник достал бутылку водки, палку колбасы, несколько брикетов плавленого сырка, пачку ''золотой явы''. И пьянка началась. И закончилась она аж через три дня. Причём всё, впоследствии произошедшее, могло кардинально изменить жизнь Бека и Чикатилы...
Пили не спеша, размеренно, благо - торопиться особо было некуда. Разговаривали за жизнь, в частности и вообще, обсуждали будущее училища, которое, судя по всему, ждали большие изменения. Поговорили за парней, как выгнанных, так и доучившихся до конца. Посочувствовали Солдату. Дядя Лёша под большим секретом сообщил, что бывший директор не пропадёт, ибо он намерен открыть какую-то мастерскую, и что он, дядя Лёша, намерен устроиться в неё, опять же, охранником...
Пока суд да дело - бутылку благополучно приговорили. И дядя Лёша по быстрому смотался за второй. Что характерно, смотался в магазин, расположенный внизу ''сотки'', где крепче пива ничем таким не торговали. По крайней мере, все так думали. Однако дядя Лёша эти иллюзии рассеял:
-Водка там была, есть и будет, только торгуют ей из-под полы, сами продавщицы. Ага, колымят, так сказать... Кстати, мужики. У меня там одна знакомая работает, та, которая помоложе... Если хотите, могу ей шепнуть, чтобы она вам двоим водку отпускала, хоть в долг, хоть за сразу.
-Да ну, не стоит, - отмахнулся Чикатило. - Мы водку очень редко пьём, в основном - спирт. Ну и пиво, конечно. И потом, пиво-то мы здесь спокойно берём и так, без нашептываний... Дядь Лёш, знали бы вы, сколько у нас в общаге стукачей, ёлы-палы! Не дай бог, спалимся - хлопот не оберёмся, ни мы, ни эта ваша знакомая...
-Правильно рассуждаешь, тёзка. Незачем хорошего человека подставлять. Опа... Солдат чешет. Пойду, поговорю насчёт работы...
Тут Чикатиле пришла в голову поистине беспрецедентная идея. А почему нет?..
-Бек, - хитро прищурился Чикатило. - Давай приколемся, а?
-Как?
-А пригласим Солдата с нами выпить. Во будет коллизия...
-Навряд ли он согласится, - пожал плечами Бек. - Даже несмотря на то, что он - бывший дирик. Нет, наверняка - не согласится.
-Но пригласить-то можно?
-Ну, попробуй...
Чикатило, уже чуть пошатываясь, подошёл к бывшим директору и охраннику, которые негромко переговаривались меж собой и сказал, обращаясь к Солдату:
-Александр Викторыч, не откажитесь от любезного предложения - выпить со своими бывшими подопечными по пять капель, а?
-Нет, спасибо, - усмехнулся Солдат. - Я за рулём, сам понимаешь.
-Ну, на нет и суда нет... А всё-таки жаль, что вы от нас ушли, честное слово... Ладно, не буду вам мешать.
-Ну что? - спросил Бек. - Отказ?
-Зато - уважительный. Пьяный за рулём, понимаешь ли, это - потенциальный убийца. Правильно отказался, молодец...
-Да это он отмазался, - уверенно сказал Бек. - Сам подумай, кто мы такие, чтобы он с нами сел бухать?
-Верно говоришь, - подошёл дядя Лёша. - Но дело не в том, кто вы и кто он. Вот если бы мы ему коньяк какой-нибудь навороченный предложили - он бы с нами малёха попил. Оне водку не могут пить, им статус не позволяет до водки опускаться, им отборное пойло подавай.
-Ну, не знаю, - пожал плечами Чикатило. - Я в его окружении не пил, поэтому зря тарахтеть не буду. Другие пацаны, правда, рассказывали, что не единожды с ним квасили, водку, что характерно.
-Врут, - убеждённо сказал дядя Лёша. - Директор - мужик жёсткий. Не стал бы он до такого панибратства доводить. Я - другое дело. Я не какой-то там ''бугор'' или ''гора''. Я нормальный простой человек, потому и пью с такими же нормальными простыми парнями...
Когда и вторая бутылка опустела, дядя Лёша сгонял и за третьей, заодно пополнив закуску. Вот тогда-то он и начал борогозить. Его уже явственно развезло, потому как стал нести всякую чушь: дескать, я - бывший сотрудник шестого отдела ФСБ, я там такими делами заворачивал, но про них я вам ничего не могу сказать, так как у меня подписка о неразглашении на шее висит, мёртвым грузом...
Врёт, подумал Чикатило, как сивый мерин. Это в системе МВД имеется шестой отдел - одно из подразделений Регионального управления по борьбе с организованной преступностью. А шестой отдел в ФСБ? Вообще-то, хрен его знает, но что-то я про такое не слышал...
И тут на дороге остановилась патрульная ''шестёрка'' вневедомственной охраны. Из неё вылезли двое: лейтенант в форме и парень в штатском. Они быстрым шагом подошли к скамейке.
-Спиртные напитки распиваем? - хмуро поинтересовался лейтенант. - Документы предъявите.
Бек достал свой паспорт, Чикатило - своё милицейское удостоверение, дядя Лёша - ничего.
-Где живёшь? - спросил парень у Бека, протягивая ему паспорт.
-Здесь, - кивнул Бек на ''сотку''.
-Какие проблемы, мужики? - спросил у патрульных дядя Лёша, глядя на них исподлобья. - Сидим себе тихо, никого не трогаем.
-Мужики зоны топчут, - буркнул парень. - Документы предъяви.
-Нет, а что такое? - уже в открытую забыковал дядя Лёша. - Какое вам дело до моих документов?
-Так, тихо! - прикрикнул Чикатило. - Лейтенант, ксиву мою верни, будь добр... Благодарю. Ребята, не обращайте на него внимания, дядька перебрал. Он - бывший охранник нашего училища, а мы - и живём, и учимся здесь. Да, пьём. Но ведь тихо же, в самом-то деле, не буянствуем и не дебоширим. Всё будет нормально, отвечаю...
-Вообще-то, не положено...
-Ну, не при всех же педагогах нам пить. Вот мы сюда и забурились, чтоб нас никто не видел. Ещё маленько и шабаш, расходимся... Если уж на то пошло - на вахте дежурят ваши ребята, они за нас могут поручиться. Зайдём, спросим?
-Ладно, сидите уж. Только - смотрите тут, без фокусов.
-Договорились, - кивнул Чикатило.
И вэвэошники уехали. А Чикатило напустился на дядю Лёшу:
-Вы что, сдурели? Что это вы брыкаться-то вздумали? А если бы забрали?
-Как забрали бы - так бы и отпустили, - бывший охранник икнул. - Ну что бы они сделали? Да я им своё, фээсбешное удостоверение бы показал, и они бы на жопу сели... Вот ты им что показал? Милицейское удостоверение?
-Пенсионное милицейское, - поправил Чикатило.
-А, какая разница? А я бы им своё предъявил и они бы нас, если бы забрали, - обратно бы привезли, на это же самое место. И ещё бы пузырь купили, в качестве извинений... - дядя Лёша похлопал себя по груди. - Вот она, здесь лежит, ксива ФСБ. А под мышкой - ствол...
-Какой? - прищурился Чикатило.
-Какой-какой... Боевой, ясен пень, не газовый же.
-Я имею в виду - какой марки ствол? Покажите.
-Ишь чего захотел! Импортная марка, ясное дело. Ты что же думаешь, что мы в ФСБ всякое фуфло, навроде "ПМ", носим? Ага, сейчас, как же... Немецкая "беретта", вот какой ствол...
Ну, тут уже Чикатило окончательно уверился, что дядя Лёша, как выражаются малолетние уркаганчики, - попой тарахтит. Поскольку "беретта" отродясь не немецкая марка, а вовсе даже итальянская. Это во-первых. А во-вторых - "беретта" на вооружении российского ФСБ? Это в дешевеньких детективчиках такое может случиться, а в реальной жизни - никогда...

Чикатило разлепил глаза - темно. Слышно было, как храпит Фюрер, а вот Бека что-то не слышно.
-Бек! - хриплым шёпотом позвал Чикатило.
-Чего тебе?
-О, ёлы-палы... Не спишь?
-Да что-то неохота. А ты что, выспался уже?
-А хрен его знает... О, мама миа, как же мне плохо... Как мы здесь-то оказались?
-Я тебя затащил, - Бек хихикнул. - Ты сегодня не такой, как был вчера, а?
-Да уж... Сколько время-то?
-Часа два - три.
-Ночи? - глупее вопроса придумать было нельзя.
-Ну не дня же, - отозвался Бек. - Ночи, Чикатило, ночи... Ты как, пить будешь?
-Сейчас, что ли?! - изумился Чикатило. - Ночью?
-А что тут такого? Спать всё равно неохота. Хоть попьём напоследок...
До Чикатилы дошло не сразу:
-Да и я вроде выспался... Так, цурюк... Как это понять - напоследок?
-Так и понимай. Дрищ сказал, что нас с тобой выгоняют. Нас же Луна спалила. Дрищ к ней ходил, вместе с Фюрером - сказала: всё, мы можем вещи собирать...
Не сказать, что Чикатило был особо расстроен таким известием, но всё же он малость пригорюнился:
-Что, так и сказала - МЫ?
-Ага, ты и я, оба-двое. А что, ты протестовать будешь?
-Ну уж нет, - усмехнулся Чикатило. - Не дождутся они, чтобы я бегал и упрашивал меня оставить. Уж что-что, а это - хрен... Да ёлы-палы!
-Что такое?
-Да подушка какая-то не такая, лежать неудобно... Не понял...
-Что такое? - переспросил Бек.
-А ну-ка, свет включи.
Бек соскочил с кровати и щёлкнул выключателем. Чикатило зажмурился от яркого света, проморгался. Бек, однако, проморгался ещё раньше и теперь стоял, приглушенно смеясь - Чикатило держал в руках поллитровую бутылку водки, нераспечатанную, что характерно.
-В тумбочку загляни, - посоветовал Бек, всё ещё корчась от смеха.
Там оказался ''полный малый набор для пикника'' - две пачки ''золотой явы'', сыр, колбаса, яблоки, полторашка лимонада. У Чикатилы отвисла челюсть:
-Откуда это всё взялось?
-Дядя Лёша нам оставил. Он тоже здесь был, мы с ним и с Огнём бутылку распили. Потом он с Дрищом подрался...
-Кто? - не понял Чикатило.
-Охранник, с Дрищом. Блин, кое-как разняли... Так что, Чикатило, ты многое пропустил, пока дрых.
-Есть у меня такой талант, - кивнул Чикатило. - А из-за чего махаловка возникла?
-А хрен их маму знает, я не вникал. Сидели, сидели, вроде всё тихо-мирно. А там началось - слово за слово, хреном по столу...
-Ну, бли-ин... - протянул Чикатило. - Этот дядя Лёша, в натуре, какой-то неконкретный становится под мухой. Больше с ним пить не буду. Его за человека считаешь, а он такие подлянки вытворяет.
-Во-во, - кивнул Бек. - Это хорошо, что менты нормальные попались, когда мы за киоском квасили... Помнишь? Ну вот... Другие на их месте скрутили бы всех троих, не посмотрели бы, что он из ФСБ...
-Да фигня это всё, - убеждённо сказал Чикатило. - Пьяный трандёж. Шестой отдел, как же, куда деваться... Разбегайтесь все в ужасе - человек из шестого отдела прёт, фээсбешник... Бабушку он нам лохматил, свободные уши надыбал, олень...
-И пистолета у него нет? - скорее утвердительно, чем вопросительно сказал Бек.
-Конечно, нет, - махнул рукой Чикатило. - Я помню, что мы с ним обнимались. Я его тогда по обеим подмышкам слегка похлопал - пусто, как в барабане... Наливай.
-Нет, тогда я не понимаю, - пожал плечами Бек. - Зачем врать, зачем на себя лишнюю крутизну вешать? Всё равно, рано или поздно брехня вскрывается, стопудово...
-Говорю же, говно по пьяне полезло... Кстати, о пьяных. Фюрера третьим звать будем?
-Да его хрен разбудишь. Дрыхнет, как комбайн...
-Хочешь фокус? - усмехнулся Чикатило. - Гляди, сейчас он проснётся в полторы секунды...
Чикатило взял со стола бутылку водки, скрутил с неё пробку и поднёс горлышко к самому носу Фюрера. Ноздри у Фюрера затрепетали. Он несколько раз глубоко вздохнул - выдохнул, зашевелил усами... Чикатило не убирал бутылку от его носа до тех пор, пока Фюрер не открыл глаза. А Фюрер спросонья несколько раз махнул рукой, словно бы надоедливых мух отгонял. Наконец, он понял, что запах водки ему не снится, что он есть наяву и разлепил веки. Чикатило дружелюбно оскалился:
-Сала маленько, герр оберст...
-А оно у нас есть? Да убери ты пузырь, мать-перемать!
-Тундра ты пустынная, это я с тобой поздоровался. Салям аллейкум, говорю. Пить будешь? Садись, пока зовут...
-А сколько время? - Фюрер взглянул на часы и он окончательно стряхнул с себя сонную одурь. - Вы что, совсем ополоумели?! Время - четыре часа, без пятнадцати...
-Ну и что тут такого? - спросил Чикатило. - Забыл, где находишься? Ты в ''сотке'' находишься, баран ты безрогий, хошха ты пархатая... А посему - садись с нами, пока не передумали. Удивляться он мне вздумал, тоже мне, праведник нашёлся... Это тебе не пацанов пивом угощать в обед...
И все трое грохнули, вспомнив ту хохму. Не так давно напились так, что даже к обеду ещё не полегчало. Фюрер, видя, что помощи ждать не от кого - сгонял какого-то первака за пивом. Спрятав в рукавах своей ''олимпийки'' две бутылки, он преспокойно пообедал, выпил компот. Воровато оглянувшись по сторонам, наполнил свой стакан пивом, а потом и стаканы остальных, сидящих за столом. И все трое - Чикатило, Бек, Фюрер (Маршал пить не стал) - откинулись на спинки стульев, изо всех сил прикидываясь, будто пьют компот... В это время мимо проходили Борман с Огнём, тоже маявшиеся похмельем. Фюрер остановил их и с самым невинным видом протянул Борману Костин стакан:
-Допей компот, а? А то никто уже не хочет...
Борман, ни о чём таком не подозревавший, взял стакан и лихо отхлебнул, сразу полстакана. Глаза у него сделались просто огромными от удивления, когда до него вдруг дошло, ЧТО он пьёт. Он с трудом умудрился не подавиться и не поперхнуться, мелкими глотками проглотил пиво, сел за стол и только тогда смог по-человечески сматериться, вполголоса, понятно...
Ну, тогдашняя выходка, собственно говоря, и не была выходкой. Так, детская шалость. Эка невидаль - на виду у всех педагогов пить пиво. Вано рассказывал, что в своё время обувщики совместно со слесарями не единожды глушили спирт во время обеда, опять же - на виду у всего педсостава...
Но вот то, что сейчас вытворяли обитатели двадцатой комнаты, был уже законченный беспредел, по всем суждениям. Шутка ли, в четыре утра сесть пить водку, потому как, изволите ли видеть, не спится. Юношеский маразм, не иначе...
-Ну дык что, Фюрер, правда? - спросил Чикатило. - Что нас с Беком того, фьюить?
-Однозначно, - ответил староста обувщиков. - Луна прямо заявила, что приложит все усилия, чтобы вы оба-двое вылетели. Типа, надоело ей с вами воевать, надоело ей вас перевоспитывать. Неподдающиеся они, кричит, какие-то, вот и пусть уматывают, дома пускай творят что хотят...
-Растуды её во все стороны, - вздохнул Чикатило. - Какая она у нас вся из себя правильная, спасу нет. Я с этих воспиток дурею, ей-богу. А слабо ей какого-нибудь глухаря выгнать? Или какого-нибудь умственно ненормального?
-Скажешь тоже, - фыркнул Бек, разливая водку по стаканам. - Слабо, конечно. Нас-то куда проще...
-Вот и я про то же. Ах, двадцатая комната опять напилась! Ах, Бекназар с Алексеем снова учудили! Ах они, такие - сякие! Ату их, гадов!.. А остальные, значит, хорошие, да? Остальные, значит, трезвенники - язвенники? Они что, воспитки эти, лёгких денег хотят заработать?! Ладно - Гюльчатай, она молодец, я не спорю. Павловна, в принципе, тоже, только она сначала наказывает, а потом уже разбирается, что к чему... Но вот Луна с Косой - это что-то с чем-то... Ну, допустим, выгонят они нас. Им что, легче жить станет? Позвольте усомниться.
-Да и я так тоже думаю, - поддержал Фюрер. - Не мы, так другие ещё хлеще беспредел тут устроят. Вот мы пьём, да? Ну, срывает у нас крыши, но ведь не каждый же раз? Не каждый. А возьми Коня, к примеру: квасит каждый божий день, с воспитками орётся так, что говорящие завидуют... Что хочет, то и делает. И как будто так и надо. И все его, падлу драную, жалеют: ах, он слабослышащий, ох, его больше никуда учиться не возьмут... А он хоть что-нибудь сделал такое, полезное для ''сотки''? Ладно, мы пьём и буяним, есть такое. Но наша хата сделала больше добра, чем все остальные! Как у кого проблемы - к нам ведь бегали и до сих пор бегут... Выгонят нас, куда обращаться будут?
-Тебе-то что? - хмуро спросил Чикатило. - Ты-то остаёшься...
-Ты уверен? А вот хрен ты угадал. Если вас всё-таки домой отправят - я здесь и дня не пробуду. Мне без вас тут делать абсолютно нечего. Я не буду с Чебаком и Банзаем жить, это раз. Без вас я со скуки сдохну, это два...
И тебя тут без нас задолбят, подумал Чикатило, это три. Без нас ты будешь никто, и звать тебя будет никак. Вот это и будет основной причиной, по которой ты сдёрнешь отсюда, следом за нами...
Фюрер вырубился после пятого или шестого ''захода''. А Бек с Чикатилой сидели ещё долго, часов до семи утра, обсуждая все варианты развития дальнейшего, не столь отдалённого будущего. Несколько раз в дверь комнаты стучала Луна, но никто ей не открывал. Воспитка что-то там говорила, угрожала, но в конце концов уходила, чтобы через некоторое время придти снова, с тем же результатом.
-Гульке с Антохой повезло, - сказал вдруг Бек. - Отучились уже, умотали подальше от родов, работают себе и пофигу им всё. Сами себе хозяйки, что хотят, то и делают. Хорошо им... Нет бы мне, барану, вместе с ними пойти учиться. Так нет же, решили, что мне лучше сюда устроиться.
-Кто решил? - спросил Чикатило.
-Батя, конечно, кто же ещё... Сделал так, чтобы хоть один из нас бесплатно выучился. Ты думаешь, почему мы трое, разного возраста, в один год учиться поехали? А специально, чтобы моя пенсия сёстрам на помощь шла. Мне-то здесь она вроде бы как и не нужна. А зачем, если я здесь на полном гособеспечении? В принципе, всё правильно. Вот только с моим мнением никто не посчитался. А я тоже хотел на этого ихнего метеоролога учиться. Уж год-то я в ''семёрке'' продержался бы, хоть там и похлеще живётся, чем у нас... И морды бьют, и деньги отбирают, и всё такое прочее...
-Ну, у нас тоже далеко не курорт, согласись, - возразил Чикатило. - Ещё неизвестно, где хлеще - у них или у нас. Там-то хоть никаких тебе поножовщин нет, не то что у нас... И люди там никогда не умирали во время учёбы... А у нас что? То убьют, то порежут, то вообще - ещё хуже калеками сделают. Хана, к примеру, вспомни. Или вас с Руденом. Или ту девчонку с первого курса...
-Какую? - недоуменно посмотрел на Чикатилу Бек.
-А, ну да, тебя ещё не было... Поступила тут одна девчонка в группу портных, где Белка с Анюткой учатся. Красивейшая дама, но с физическим недостатком, как у тебя - нога не так срослась, как надо. Только она похуже тебя будет, раз на костылях ходила. Тем же вечером её увезли в больницу...
-Почему?
-А она в душ вечером пошла. Поскользнулась на мокром кафеле, упала и сломала ту же самую ногу... Прикинь, каково ей?
-Да уж, - выдохнул Бек. - Врагу не пожелаешь такой боли. А где она сейчас?
-Скорей всего - дома, - пожал плечами Чикатило. - А где ей ещё быть?
Бек удрученно покачал головой:
-Вот так оно и бывает, из-за каких-то мелочей и ломают себе всё, что только ломается. Вот так инвалидами и становятся...
Выпили, закусили. Закурив, Чикатило задумчиво произнёс:
-Слушай, дружище. А не пойти ли нам с тобой завтра в ''семёрку''? В смысле, уже сегодня...
-А что мы там забыли?
-Ну посуди сам. Нас выгоняют? Девяносто девять процентов - да. И что нам делать? По домам разъезжаться?
-Ага, коровам хвосты крутить, - саркастически сказал Бек. - Я опять пастухом буду работать, а ты - киномехаником в своём клубе... Чего-то не тянет.
-Аналогично. Таким образом, у нас с тобой остаются ровным счётом два варианта. Первый - устроиться куда-нибудь на работу, снять хату на двоих. Вот тут начинается целый букет проблем. На работу без прописки не возьмут. Чтобы снять хату - нужны деньги, которых у нас нет, потому что мы не работаем, так как без прописки на работу не берут... Замкнутый круг получается... Ну, ладно, с пропиской как-нибудь разберёмся. А куда идти работать? Грузчиками? Не знаю, как тебя, а меня надолго не хватит, меня такая работа быстро на обе лопатки уложит... Да и не каждая контора инвалидов возьмёт, на такой работе и здоровые ломаются. Высшего образования у нас с тобой нет, родня наша в этом вопросе не помощники. Так? Так... Вариант второй - попробовать куда-нибудь поступить учиться. Ну вот я и подумал: а чем ''семёрка'' не решение нашей проблемы? У них до сих пор набор идёт, насколько я знаю.
-Идёт, - подтвердил Бек. - До ноября у них набор, мне сёстры говорили...
-Так в чём проблема? Завтра... то есть уже сегодня можно сгонять к той мастачке, которая Гульку с Антохой учила, поговорить с ней, узнать про всё. А вдруг возьмут, Бек? Отучимся годик, договоримся, чтобы нас вместе на Кемпендяй отправили...
-Сдался тебе этот Кемпендяй... - проворчал Бек. - Забудь ты Гульку, бога ради.
-Не могу, Бек, - признался Чикатило. - Никак не получается, хоть пополам тресни... Ну, не обязательно, чтобы Кемпендяй. Можно любую другую метеоточку, лишь бы вместе... Или у тебя на этот счёт другое мнение? Если да - выскажись, я не обижусь.
-Нет, Чикатило. Только вместе. Нам с тобой ещё когда Мама говорила, помнишь? ''Вам нужно жить и работать вместе, вы друг друга прекрасно дополняете. Что один из вас не может сделать, второй запросто управится''... Я с ней абсолютно согласен.
-Я тоже, - кивнул Чикатило. - Ну так вот, идём дальше. В ''семёрке'' мы с тобой, если нас возьмут, конечно, отучимся даже меньше года, поскольку на дворе сейчас - середина октября... Если на нас будут наезжать ''семёрочные'' блатари, - а наезжать они будут, я нисколько в этом не сомневаюсь, - что ж, буду вновь напрягать СБ или майора. Не сразу, конечно, а только в том случае, если блатари уже внаглую буреть станут... Ничего, мне не впервые такие фокусы устраивать, блатари будут оч-чень удивлены... Мозгов у нас, я так полагаю, хватит, чтобы всю эту метеорологию понять.
-Погоди, Чикатило, - поднял руку Бек. - У нас может быть ещё одна проблема. Вернее, у тебя. Меня-то по здоровью возьмут, стопроцентно. А вот насчёт тебя я не уверен, там требования к зрению строгие...
-Ну вот, не было печали, - пригорюнился Чикатило. - Только разгонишься, а тебя уже тормозят... Мать твою... Ну, может быть, как-нибудь договоримся.
-А если нет? - резонно спросил Бек.
-Тогда будешь один учиться, а я домой поеду. Хотя нет, сначала пробегусь за выходные дни по всем, кто сможет мне с работой помочь, а заодно - с пропиской. Поезжу, поспрашиваю, за спрос-то в лоб не дадут.
-В лоб-то не дадут, а вот от ворот поворот - запросто. И потом, я один в ''семёрке'' учиться не буду. Я лучше обратно в пастухи пойду. Или вон, буду ездить с соседями по деревням, пух скупать...
-Ну, тогда мне ничего больше не остаётся, кроме как домой вернуться. Конечно, придётся моим родакам что-нибудь убедительное соврать. Ничего, у Маршала проконсультируюсь насчёт этого, у него талант на отмазки, что-нибудь придумает...
-Ну, тебе домой вовсе даже не обязательно ехать, - усмехнулся Бек. - Ты спокойно можешь уехать к Весёлому или Борману. Тем более, что они тебя давно уже переманивают, каждый к себе.
-И что я там делать буду? Нет, в Коченёво я бы с превеликим удовольствием переехал. Только вот не у Весёлого же жить. А на свою хибару у меня денег нет. И вряд ли когда будет... А к Борману уедешь - там тебе звиздец и придёт, как в сказке. Потому что с Борманом я ещё быстрей сопьюсь. И сдохну где-нибудь под колхозным забором... Если только раньше по пьянке не зарежут... Да что я тебе объясняю, сам же в деревне живёшь...
-А что, в Коченёво лучше? - недоверчиво спросил Бек. - Такая же деревня...
-Не скажи, - усмехнулся Чикатило. - Нет, я не говорю, что там вовсе уж безоблачный рай. И там всякого хватает. И всё же... Блин, я даже не знаю, как объяснить... Деревня-то она деревня, но какая-то она поцивилизованнее, что ли. Там почти всё население работает, кто в Новосибе, кто на станции, кто коммерцию гонит. Люди при деле, понимаешь? Да и само Коченёво какое-то ухоженное, там приятно просто так пройтись... Наверное, всё дело в том, что деревня очень близко от города расположена. Влияние города сказывается, судя по всему. Были бы деньги, я бы туда переехал жить, на постоянное место жительства... Вот, кстати, о деньгах. Гулька домой письма пишет?
-А как же? Само собой.
-Она писала, сколько они там зарабатывают?
-Около пятнадцати штук, иногда больше...
-Сколько?!
-А что ты удивляешься? Это же север. Пятнадцать тысяч в месяц, иногда до семнадцати доходит.
-Бек, - оторопело произнёс Чикатило. - Это же почти моя годовая пенсия, в рот меня мама целовала! Бляха-муха, до меня только теперь дошло, что наше правительство НАС ни в грош не ставит...И что мы тут с тобой рассусоливаем?! Надо пробовать, Бек! Мы таких денег на ремонте обуви в жизни не заработаем! Сам посуди. Года три-четыре поработать метеорологом - на квартиру уже накопим, каждый на свою...
-Ты погоди, - обрезал Бек. - На севере не только зарплаты большие, там ещё и цены бешеные. У нас булка хлеба стоит семь рублей, а там - пятнадцать-двадцать, смотря какой сорт.
-Всё равно! - Чикатилу уже понесло. - Там же можно в свободное время и рыбой мутить, и охотой. Да на том же ремонте калымить, ёлы-палы! А пенсии нехай дома копятся.
-Ну, если только так...
-И никак иначе! А вдруг, Бек? Вдруг у нас что-нибудь получится? Если уж на горизонте появилась возможность - надо за неё цепляться. Ты пойми одно, Бек: нам помощи ждать неоткуда. У моей родни свои проблемы, у твоей - тоже. Им не до нас. Значит нам нужно карабкаться самим, если хотим нормально жить...
-А что, мы сейчас разве ненормально живём?
-Мы не живём, Бек. Мы выживаем. Как и подавляющее большинство народу. Если у тебя есть деньги - ты живёшь, нет денег - выживаешь. Те деньги, что нам государство выделяет - это не деньги, это гроши, копейки... Ну, что? Будем пробовать?
-Ладно, сходим. Провентилируем этот вопрос, авось что-то путнее и получится. Ну, за нас с вами и хрен с ними?
-Наливай...
       ГЛАВА 12.

Благополучно распив одну бутылку, Бек вдруг вспомнил, что у Фюрера под матрасом лежит ещё одна заначка, оставленная щедрым дядей Лёшей - водка в сосуде ноль двадцать пятого калибра, проще говоря - ''чекушка''.
Так что Чикатило с Беком не завалились спать, пока не опустошили всю водку, которая находилась в комнате. Спать решили до обеда, а после обеда договорились сгонять в ''семёрку'' - общагу, где и жила мастачка метеорологов - радистов. Обсудив всё и вся, наконец вырубились. Время было около семи часов утра...
Луна, должно быть понявшая, что в двадцатую комнату стучать бесполезно, на подъёме её проигнорировала. Однако, поспать всё равно не удалось. Буквально через час в дверь замолотили, такое впечатление, и руками и ногами. На первый раз продравшие глаза парни решили, что это кто-то из дурочек - добровольных помощниц воспиток, были и такие... Шепнут им, что такая-то комната и не думает вставать - а те и рады до без ума, колотятся в дверь. Услышат шаги с матами - моментально линяют, чтобы не огрестись...
На второй раз Чикатило не выдержал - изрыгнул поток отборнейшей нецензурщины в адрес колотившего в дверь. Однако, вместо издевательского хохота парни услышали в ответ спокойное:
-Я тебе сейчас пойду... Живо, открывайте!
-Мама Света... - Фюрер сделался белым.
Впрочем, Чикатилу пробило на измену ещё лохмаче. А Бек захлёбывался от смеха, накрывшись одеялом с головой. Шутка ли, послать Маму Свету и в пять букв, и на три буквы, и ещё куда подальше... Уже за одно это, помнится, вылетали из ''сотки''...
Делать нечего, Чикатило встал с кровати и в одних трусах пошёл открывать, заранее жмурясь. Так сказать, и от света, и от Мамы Светы. Которая стояла, уперев руки в бока, сверля скривившегося Чикатилу своим взглядом:
-Штаны нужно одевать, когда женщине открываешь. Доброе утро, двадцатая! Какой сегодня день, не скажете? Лёша, какой сегодня день недели?
-Суббота, - вытаращился на неё Фюрер, сбитый с толку.
-Точно? Не понедельник? Не среда? Именно суббота?
-Натурально...
-Тогда почему я из-за каких-то алкоголиков должна в законный выходной день вскакивать чуть свет и сломя голову лететь на работу?! - мастер уже не спрашивала - она буквально рычала от ярости. - Через три минуты - в цех. Быстро!!!
И, печатая шаг, вышла из комнаты. Парни растерянно переглянулись.
-Всё, теперь точно вылетим полным составом, - обречённо проговорил Фюрер. - С помпой и треском, так сказать...
-А по фигу, - сказал Бек. - Не на коленях же перед ними ползать?
-Да уж, - поддакнул Чикатило. - Ну что, пошли фитили в задницы получать? Рёву сейчас будет...
Они зашли в цех и под убийственным взглядом расселись, каждый за свой рабочий стол. На Маму Свету старались не смотреть - всё равно не выдержали бы её взгляда, который лучше всего сочетался бы с до зубов вооружённым головорезом, но никак не с миловидной женщиной.
-Ну и запашок от вас, - чуть поморщилась мастер. - Как будто вас вчера в бочке с помоями искупали. Мерзкий от вас запах, проще говоря... Что делать будем, двадцатая?! Вы хоть понимаете, как достали всех со своими пьянками?! Сидят тут, трое взрослых мужиков, будущие отцы и кормильцы... Детей своих тоже будете алкоголем накачивать?! Или ещё дальше пойдёте - на иглы их посадите?!
-При чём тут дети? - вяло спросил Чикатило. - А наркота с какого бока?
-Заткнись, - ласково прошипела Мама Света. - Молчи, слушай и не перебивай... Повторяю вопрос: почему я в свой выходной должна лететь на работу? Мне утром позвонила Галина Сергеевна - так и так, мол, двадцатая комната вообще вышла из-под контроля, всю ночь напролёт распивала спиртные напитки, на замечания никак не реагировала, дверь не открывала...
Чикатило, в который уже раз, задался вопросом: а почему, собственно говоря, мастер должна отвечать за всё, что происходит в общаге, где полновластными, так сказать, хозяйками являются воспитатели? Почему они, чуть что, перекладывают свою работу на плечи классных руководителей? Как будто у них своих забот мало...
А мастер уже не орала - устало говорила:
-Я уже не знаю, как на вас воздействовать, чтобы вы не пили. Так называемая трудотерапия на вас не действует, беседы и увещевания - тоже. И что прикажете с вами делать? Выгнать вас, что ли? До того вы мне надоели - слов нет...
Чикатило, Фюрер и Бек сидели с понурым видом, скрипя зубами от такой несправедливости - ну почему, в самом деле, Мама должна огребаться за общаговские фокусы своих учеников? Пусть воспиток и вздрючивают, если уж на то пошло. Пару раз огребутся - будут злее, будут злее - найдут способ урезонить не в меру распоясавшихся студиозусов... Самим бросить пить? А дайте нам настоящую работу, а не ту смехоту, которую вы называете трудотерапией. Чтобы мы так на ней уделывались, что в сторону от пойла нос воротили. Или выгоните нас к чертовой матери, чтобы никто не мучился. Работать умеем, с голоду не помрём. И перестаньте нас жалеть...
Чикатило уже собирался было высказать свои мысли вслух и уже открыл было рот. Но мастер одарила его таким ледяным взором, что рот захлопнулся словно сам по себе. Бесполезно, подумал он, кто мы такие, чтобы они к нам прислушивались...
Мама Света поиграла желваками, затем процедила:
-Наведите порядок в обоих цехах. И идите отсыпаться, а то вы как мухи сонные. Насчёт вас, судя по всему, будет педсовет. Поймите вы, наконец, что я не хочу, чтобы вы опустились на самое дно. Опуститься-то можно легко, но вот подняться дано не каждому... Вы не самые плохие мои ученики и мне больно на вас смотреть. Как сказано в Библии...
И парни вновь подверглись массированному обстрелу религиозного характера.

-Задолбало всё! - выдохнул Бек, едва они зашли в комнату. - Скорей бы уж выгнали, что ли. Ну что, Чикатило? Пойдём в ''семёрку'' или как?
-Куда?! - вытаращился на него Фюрер.
-Да мы тут с Чикатилой решили на метеорологов поступить.
-Вы что, офонарели? Ждут вас там, ага, как же... Да вас там местные типы нахлобучат так, что ''мама'' пикнуть не успеете! Смерти захотели?
-Фюрер, иди ты в очко, а? - поморщился Чикатило. - Что ты визг поднял? Как бабка базарная, ей-богу... За нас не беспокойся, мы уже всё просчитали, пока ты дрых. Полезут нас строить - получат в рог. Они что там, самые крутые, что ли? Да ну нафиг! И вообще, в первый раз, что ли? Вот именно, что нет...
-Ах, вот оно что? - лицо Фюрера озарилось догадкой. - То-то у тебя глаза завиляли... На Кемпендяй собрался, мать твою? А кто там тебя, интересно, ждёт?
-А что сразу - Кемпендяй? - Чикатило немного покраснел. - На нём что, свет клином сошёлся? Просто это наиболее реальный шанс подняться, в финансовом смысле. Грех упускать.
-Тебя не возьмут, - категорично заявил Фюрер. - С твоим-то зрением. Да и ДЦП тоже... Бека возьмут, тебя - нет.
-Почему ты так уверен?
-Я где не доучился? Верно - в медицинском. Учили нас кое-каким вещам, насчёт противопоказаний... Метеоролог - радист - это прежде всего сложная аппаратура, до которой тебя ни за что не допустят.
-Ну, я не думаю, что она сложнее, чем киношная, а уж с ней-то у меня управляться получалось, и весьма неплохо. И потом, я умею работать на ''морзянке''... Правда, кое-что подзабыл, но потренируюсь - вспомню. Я много чего не умею делать, Фюрер, но и умею немало.
-Не сомневаюсь. Вот только не мне тебе объяснять, что такое медкомиссия. Верно? Ну вот, я и говорю - ты через неё не пройдёшь...
-А я всё-таки попробую, - упрямо сказал Чикатило. - Вдруг получится?
-Наивный ты, спасу нет. Пробуй, кто тебе мешает. Но я тебя заранее предупредил.
-Гран мерси. А теперь - спать. И сохрани господь того, кто осмелится потревожить наш сон...
-А мы сделаем по-умному...
С этими словами Фюрер выдрал из альбома чистый лист, взял фломастер и крупными буквами написал:
"ХОТИТЕ ЖИТЬ? УБЕДИТЕЛЬНО ПРОСИМ НЕ БУДИТЬ. БЕК, ЧИКАТИЛО, ФЮРЕР".
Отрезал от рулона скотча два небольших пластыря, прилепил их к листу, на вытянутых руках полюбовался своей работой. Подумал, затем пририсовал внизу череп с костями, окровавленный нож и виселицу. Удовлетворённо кивнул:
-Вот теперь - доходчиво...
Прилепил лист к двери, закрылся на три оборота. И через минуту двадцатая комната погрузилась в утренний сон. То ли спали как убитые, что ничего не слышали, то ли в самом деле никто не ломился в комнату, но к обеду парни умудрились выспаться.

Как и было задумано, после обеда Чикатило с Беком пошли разыскивать мастачку Бековых сестёр. Что оказалось проще простого. На вахте ''семёрки'' парни увидели двух знакомых девчонок, дружившие с двумя слесарями - перваками ''сотки''. Бек объяснил, кого им надо увидеть и девчонки прошли в общежитие. Минут через пять вышла высокая симпатичная блондинка лет тридцати пяти. Всё было, как говорится, при ней. Вот только при взгляде на её лицо становилось чересчур даже ясно - дамочка любит хорошо выпить...
-Кто меня вызывал? - громко поинтересовалась блондинка.
Голос был хриплый, насквозь пропитый, но при этом - властный, командный. Чикатило подумал: ей самое место в питерской школе прапорщиц, она бы там далеко пошла...
Бек махнул рукой, блондинка подошла к ним. Мазнув глазами по Чикатиле, она вперилась в Бека:
-Я вас слушаю.
-Говори ты, - посмотрел Бек на Чикатилу. - У тебя лучше получается.
-День добрый, - поздоровался тот. - Мы вот решили попробовать поступить к вам на учёбу. У вас ведь набор ещё идёт?
-Идёт, - кивнула блондинка. - Только я вынуждена конкретно вас разочаровать - вас по здоровью не возьмут...
Чикатило набычился и применил ментовский взгляд:
-Ну, это уже не вам конкретно решать... Будьте добры, объясните нам всё, что касается поступления - какие документы, какие условия приёма. В общем, всё...
Теперь блондинка избегала смотреть на Чикатилу, сконцентрировавшись исключительно на Беке. Что выглядело охрененно пикантно - вопросы задавал Чикатило, в упор глядя на мастачку, а мастачка отвечала, глядя только на Бека...
В общем-то, всё было так же, как и в любом учебном заведении, ничего нового: медкомиссия, фотографии, документы. Под конец Чикатило поинтересовался:
-Видите ли, в чём дело. В принципе, мы уже учимся, в училище для инвалидов. Нам там на понравилось и мы бы хотели перевестись, так сказать... Я к чему говорю: можно ли к вам перейти со старыми документами? Чтобы время не тратить.
-В принципе - да. Но комиссию всё-таки придётся пройти заново, по месту жительства.
Бек негромко сматерился, на что блондинка не обратила ни малейшего внимания.
-А вообще, вам лучше обо всём переговорить с директором училища. Может быть, он и придумает что-нибудь, чтобы вы время не теряли... - и она спросила у Бека: - Как твоя фамилия?
Бек сказал. У мастачки брови полезли вверх:
-Я не поняла - что ты делаешь в ''сотке''?
-Как это? - тоже удивился Бек. - Учусь...
-А мы тебя с сентября ждём, ты у нас в списках на приём давным-давно записан. Гуля и Аня - твои сёстры?
Бек кивнул. Мастачка посмотрела на него уже как-то по новому:
-Как же, помню я твоих сестёр, хорошие девчонки... Закончили с отличием. Сейчас работают на Камчатке.
-В Якутии, - поправил Бек.
-Ну да, точно... В общем, давай, в понедельник с утра приходи к директору, я тоже подойду, вместе будем думать...
-Я один у вас учиться не буду, - предупредил Бек. - Или мы с ним вместе, или никак.
Только тогда мастачка соизволила посмотреть Чикатиле в глаза, но его взгляда она, разумеется, поймать не смогла. А тут Чикатило ещё и ощерился, эдак добродушно... Оставив мастачку в некотором обалдении, парни вышли на крыльцо. Закурив, Бек процедил:
-Курица крашенная... Видел, как она на меня смотрела?
-Угу. Втюрилась, не иначе.
-Нужна она мне, как корове мопед... Зато тебя в упор не замечала.
-А мне не привыкать. Овчарка...
И тут Бек оглушительно захохотал. Чикатило аж шарахнулся:
-Ты чего, ёлы-палы?
-Ой, не могу... Она меня за другого брата приняла, понял?
-Как это?
-Да брат мой, который близнец, хотел сюда в этом году поступить. Это насчёт него батя ездил договариваться, а не насчёт меня... А она меня за него приняла.
-То-то я не врубился - как ты мог в списках оказаться... А ларчик, оказывается, открывается очень даже легко и ненавязчиво... А что брат-то не поехал?
-Не захотел. На работу устроился, к барыге одному.
-А... Слушай, коря. Что-то мне подсказывает, что меня сюда и в самом деле не возьмут.
-Значит, или будем искать работу, или поедем по домам. Если выгонят, конечно... Что, к ихнему дирику пойдём?
-Непременно, - кивнул Чикатило. - Раз уж замутили это дело, надо до конца доводить. На линейку, естественно, забиваем?
-Нафиг она нужна? Нас там ''замечать'' будут, ещё на середину выходить...
-Вот и я про то же. Линейка начнётся, а мы, чтобы не запороться, рванём. Что делать-то, ёлы-палы?
-У твоих братовьёв работы нет? - спросил Бек.
-Не знаю, давненько мы там не были. Сходим?
-А пошли, всё равно делать нечего.

Сходили, как говорится, вхолостую. Работы не было, никто ничем не мог помочь. Проторчав на СТО некоторое время, Бек и Чикатило вернулись в ''сотку''.
Калымов не было, заняться было абсолютно нечем, хоть на стенку лезь. Положение ''спас'' Мутант, раскрутив баб на пьянку. Те тоже не знали, чем заняться, поэтому на Серёгины уговоры поддались очень даже легко.
Бек уже хотел завалиться спать после обеда, как в комнату вломился запыхавшийся Мишка Король:
-Слышь, втораки! Айда квасить. Мутант там баб раскочегарил на водку. Всё в лучшем виде, не хуже, чем в ресторанах. Айда, чего вы тут киснете?
-А кто там уже? - спросил Бек.
-Сороковая комната, сорок вторая и глухарки. Это из баб, а из пацанов - Мутант, Фюрер, Огонь, Тропа и я. Ну и вы, конечно. Я за вами уже в третий раз прибегаю. Где вы шарились?
-Да так, проблемы улаживали, - уклонился от прямого ответа Чикатило. Посмотрел на Бека. - Идём?
-Пошли, - оживился Бек. - Правда, с бабами неохота пить, но что поделать... Лучше так, чем вообще никак.
-Анька там? - спросил Чикатило у Короля.
-Угу. Тебя, между прочим, искала. Ох, Чикатило...
-Молчать! - рявкнул тот. - Не надо, Миша, душевно тебя умоляю. Не надо мне морали читать, я сам кому хочешь прочитаю. У тебя с Ленкой всё нормально? Вот и радуйся жизни. И в душу с сапогами не лезь, а то рассержусь...
-Нет, ты погоди. Делай что хочешь - твои проблемы. Я просто хочу сказать, зачем Анька тебя искала.
-Ну и?
-Ругать она тебя будет.
-Это ещё за что?
-За то, что тебя якобы выгоняют. Обидно ей, знаешь ли, любимого человека терять...
-Опять двадцать пять... То липнет, то тикает... Ладно, почирикаю я с ней.
В общем, вся вторая половина субботы прошла в развесёлом распитии алкоголесодержащих жидкостей. Никаких таких страстей не было, все остались живы и целы, ни у кого чердаки не посрывало. Никого не порезали, все зубы остались на своих местах, и даже никому ноги не оттоптали.
Лишь глухарка Рита вновь попыталась приклеиться к Беку, да Два На Полтора всё донимала Чикатилу насчёт Рудена. Игорь женился? Да, женился. Можно ему позвонить? Нет, не можно. Почему не можно? Жена очень ревнивая, будет бить Игоря. Он меня не любит? Нет, не любит...
Ну и так далее, в таком вот аспекте. Под конец Чикатило в открытую материл Рудена: спасибо, зёма, удружил... Забился в свою Балду, а я тут отдувайся за тебя, охраняя твой покой, мать твою, что б тебе эта Лариса по ночам снилась...
Анюта крепко прижималась к Чикатиле, преданно заглядывая ему в глаза. А Чикатило всё никак не мог понять, в чём же заключается её неконкретное поведение... Поговорить-то они поговорили, Анюта, едва увидев Алексея, первым же делом начала выяснять отношения: мол, ты не из-за меня ли запил, ты по-прежнему ли меня любишь? Да, частично из-за тебя, да, люблю так же... Ты не передумал меня к себе домой везти? Нет. Замуж возьмёшь? Возьму. Ну, тогда потерпи ещё маленечко, чуть-чуть...
В общем, ни к чему конкретному не пришли, та же неопределённость и осталась. И Чикатило впал в совершеннейшее уныние. Настроение упало ниже некуда. А Анюта, всё так же заглядывая в ему в глаза, смеялась насквозь загадочно...
Скорей бы уж выгнали, думал Чикатило, сил уже нет терпеть. Нет, ну почему не отпускают по-хорошему, а? Ладно, не отпускают так - будем делать так, что бы выпнули. Будем пить, дебоширить, безобразия учинять, морды чьи-нибудь бить. Ну не хочет человек учиться, не может он жить спокойно в этом дурдоме - ну и отпустите вы его, зачем насильно-то удерживать, зачем доводить до той черты, оказавшись за которой, у человека есть только две дороги - либо во ''Владимирский централ'', либо в морг?..
Опаньки... А вот этого Чикатило с Беком не предусмотрели. Допустим, не выгонят. Даже если оставят, даже если и возьмут на учёбу в ''семёрку'' обоих. Всё равно, есть одно большое ''но'' - не отдадут документы. Сколько не умоляй, сколько не проси - ни за что не отдадут. Деньги они, что ли, получают за каждого ученика? Может быть, дело вовсе даже не в сочувствии к оным? Может быть, мастера получают деньги за поголовье, а не за нормочасы? Или имеют какой-то процент с продажи изделий, которые производят ихние подопечные? В наше-то время с трудом верится в голый энтузиазм и преданность своему делу. Какой тут, к лешему, энтузиазм, когда нужно кормить своих детей...

Поскольку дежурила Косая - в рапорт залетели исключительно мужская половина, участвовавшая в субботней попойке. Девки не были отмечены, ни одной. Среди пацанов не раз высказывались предположения, насчёт того, почему Косая так люто ненавидит парней. Не могло быть такого, что воспитка так плохо относится к ним исключительно из врождённого садизма, никак не могло. По той простой причине, что садисткой Татьяна Степановна вовсе даже не была. Если бы такое было - хрен бы она работала воспиткой. Валерьяновна, помимо всего прочего, тестировала ещё и тех, кого принимали на работу. А уж она бы выявила все эти нездоровые наклонности в два счёта, ещё на дальних подступах. Психология, как бы к ней не относились с неприязнью, всё же вещь полезная и нужная. Жаль только, что далеко не все это понимают...
Так вот, Косая, как и следовало ожидать, понаписала в рапортах такого, чего отродясь не было. Как уже упоминалось, вечер прошёл шумно, где-то даже весело, но - СПОКОЙНО. Не было никаких драк и разборок, не было никакого группового траханья, ничего такого не было. Просто все дружно игнорировали Косую. Вот она в отместку и насочиняла чёрт знает что...
Бодун был жесточайший, самый худший из всех его разновидностей - головы буквально раскалывались, есть не хотелось вообще, руки тряслись так, будто полгода без передыха работали на отбойном молотке. Рожи у всех без исключения были омерзительно опухшими, в глаза будто песку насыпали, внутренние органы подняли революцию против столь жестокого алкогольного изнасилования...
Было два выхода. Либо весь день жесточайше болеть, ожидая, что организм всё-таки оклемается, либо лечиться весь день микроскопическими дозами пива. Именно микроскопическими, иначе глазом не успеешь моргнуть, как похмелье плавно перетечёт во вторую пьянку, согласно одному из ''законов'' Задорнова...
Фюрер вновь завёл свою песню:
-Если я не уеду отсюда - я умру.
-Правильно, столько-то пить, - фыркнул Чикатило.
-Да я не про это. Я про Таньку говорю. Задолбала она меня уже... Что ты на меня так смотришь? Как будто я тебе с сорок пятого года сто рублей должен... Чикатило, ты бы тоже не выдержал, я тебе отвечаю.
-Чего не выдержал? Того, что баба так сильно любит? Бля, да ты посмотри только! Она ВСЁ для тебя делает! Абсолютно всё! Покажи мне такого пацана, у кого есть такая же девка, как Белка... Вот именно, нет такого.
-Слышь, маньяк. Вспомни первый курс. Уж как тебя, дебила, Надька любила - даже я завидовал... И что, у вас срослось? Нет. А всё почему? А всё потому же, верно?
-Ну, вот тут мне крыть нечем, тут ты меня срезал... Хотя, есть чем... Я, в отличие от тебя, Надьке сразу дал понять, что я её не люблю, о чём она прекрасно знала, хоть и дальше пыталась меня окрутить. В конце концов, я ей прямо в глаза об этом и сказал. Да, я ей причинил неслабую боль. Но я, по крайней мере, сделал всё по-честному, расставив точки над "ё". Теперь возьмём тебя - ты Таньке мозги компостируешь, в точности так же, как мне - Анька... Ну, Анька-то - девка, ей вроде бы и положено. Но, что касается тебя - ты поступаешь очень даже не по-пацански. Может быть, я и не прав, но таково моё личное мнение. Нам ты говоришь, что будешь Таньку бросать, ей же драконишь вовсе даже наоборот - свадьбу какую-то собрался делать...
-Военная хитрость, Чикатило...
-Что бы ты в ней понимал? Это не хитрость - это слабодушие, мелочность. Хочешь с ней рвать - рви резко, как мужику и положено.
-Ну, ты-то с Анькой не рвёшь.
-А я что, хоть раз высказывал такое желание? Наоборот, я делаю так, как и говорил: как могу, как умею - так и пытаюсь её, не хуже, завоевать.
-И долго ты будешь пытаться? - поинтересовался Бек, внимательно слушавший эту светскую беседу.
-А пока до меня не дойдёт, что все мои потуги абсолютно бесполезны. Или пока не выгонят... Завтра узнаем, что нам делать.
-Дрищ базарил - выгонят. Уж больно на нас Косая с Луной злы.
-Я и говорю - завтра будет видно. Но в ''семёрку'' мы, по любому, сгоняем, а?
-Всяко - разно. Ещё по пиву?
-Естественно...
Маленько помолчали, изредка отхлёбывая пиво, принесённое слесарем - швейником Малым. Так уж получилось, что, как и в прошлом году, был Малой, тоже слесарь и тоже швейник. Имена, правда, были разные, так же, как и диагнозы....
-Нет в тебе мужской солидарности, - вдруг сказал Фюрер.
-Это ты к чему? - опешил Чикатило.
-Это я к вопросу о бабах. Настоящий мужик должен иметь минимум двух баб - жену и любовницу. А друзья, если они настоящие, должны прикрывать друг друга.
-Ну ты, блин, даёшь, - изумился Чикатило. - Как бы тебе это объяснить, чтоб ты понял... Мы с тобой по-разному смотрим на жизнь. Тебе в кайф дурить баб, лавировать между ними, спагетти им на уши вешать тоннами. Это у тебя особенно хорошо получается. Что касается меня - это мне не по нутру. Я стараюсь избегать ненужных сложностей, у меня своих хватает, к чему мне лишние... К примеру: допустим, у меня есть баба. Ну и всё, мне и одной хватит. Веришь - нет, сроду своих бывших не обманывал... С другой стороны, я охотно пойду на блудоход с женатым другом, но только при одном условии - если я в тот момент буду свободен. Если у меня уже есть кто-то - мне с другом не по пути. При этом я НИКОГДА не сдам друга его жене или подруге. НИКОГДА. Наоборот, я его отмажу как могу, если он хоть как-то запорется. Бывали случаи... Так что, зря ты так, насчёт пресловутой солидарности. Я против того, что ты делаешь, но прикрывал, когда надо было. Мы же - бригада, как-никак...
-Великодушно извиняй, маньяк, - покаянно сказал Фюрер. - Я просто забыл. Ну да - Любка, Катька, Маринка...А ведь верно, я только сейчас сопоставил... Когда ты мутил с Ариной - на других баб ты практически внимания не обращал. С Надькой... Ну, там другая тема была... Или вот сейчас, например: ты с Анькой, другие бабы тебе просто пофигу. Не бабник ты, Чикатило. Ох, не бабник... А ведь бабы, чтоб ты знал, как раз на бабников-то и западают, как это ни парадоксально. Прекрасно знают, что данный элемент - большой ходок по бабам, а вот поди ж ты, липнут.
-На себя намекаешь? - усмехнулся Чикатило.
-В том числе, - кивнул Фюрер. - А что, разве не так? Я хоть к одной из вышеперечисленных мурок первый подходил?
-Нет, - вынужден был признать Чикатило, - не было такого ни разу, мурки сами тебя на абордаж брали.
-Вот и я про то же. Так зачем я буду лишать себя маленьких радостей?
-Ага, только потом эти самые маленькие радости плавно перетекают в большие сложности: уж больно не хотят мурки от тебя отклеиваться. Вон, посмотри на Бека. Его уже второй год Рита штурмует, а ему хоть бы хны - Брестская крепость, да и только. Молодец, одним словом. И ведь ни одну бабу не трахнул из ''сотки'', хотя многие очень даже не прочь...
-Кто тебе сказал, что ни одну? - Бек зыркнул на Чикатилу. - Сашу я... того.
Некоторое время Фюрер и Чикатило обалдевшими глазами глядели на Бека, который невозмутимо, как и все азиаты, попивал пиво.
-А вот интересно, почему это мы про это не знаем? - вкрадчиво поинтересовался Фюрер.
-А мне что, на каждом углу об этом орать? Чтобы меня потом, как Бормана тогда, все педы долбили? Нафиг мне такое счастье?
-Но с нами-то ты мог своей победой похвастаться.
-Да какая там, в жопу, победа? - поморщился Бек. - По пьяне трахнулись, делов-то. Да я уже и забыл про это, просто сейчас в тему вспомнил... Вы только языки за зубами держите.
-Нет, блин, сейчас выскочим и будем на весь Кировский район об этом орать. Мог бы и не говорить.
-А я-то думаю, с какой это стати ты ей на халяву ремонт делаешь... - проговорил Чикатило. - Ну ты и шифровщик. Больше никого, того?
-Не-а. Если бы я не пил, то у меня деньги были бы, и я бы с тобой ходил, куда ты там ходишь, к шлюхам. Но, увы, деньги мне дома не дают, всё равно пропью... Я один раз, дома, пошёл себе зимние ботинки покупать. Мать мне дала полторы штуки. Так я даже до магазина не дошёл. Встретил корифанов и понеслось... За вечер все деньги в кабаке спустил. Ну, дома орали, конечно, только - что толку...
-Нет, я дома тоже пил, но чтобы ТАК - не было такого, - покачал головой Чикатило. - И ведь предупреждали же меня Вано с Седым насчёт этого феномена, только я не верил. А они, оказывается, знали о чем говорят, сами через ''сотку'' прошли, по три года каждый. Ладно, Седой - крепкий орех, эти три года на нём никак не отразились, я имею в виду - психически. Но вот у Вано чеку срывает, иногда весьма качественно... За себя стопроцентно не ручаюсь, но у меня вроде бы должно обойтись без этих фокусов. Хотя, ещё неизвестно, но не дай бог, конечно...
-А я как пил, так и буду пить, - сказал Бек, пялясь в окно. - И по фигу мне, что там со мной будет...
Фюрер переглянулся с Чикатилой и они обменялись понятливыми взглядами. Бек психовал. По-тихому, конечно, но всё же. Здоровому человеку это не понять ни за что, ибо правильно говорится: сытый голодного не разумеет.
Бек был единственным из шестерых детей в семье, кто рос инвалидом. В пять лет он сломал бедренную кость. Гипс накладывал пьяный хирург, в результате чего Бек на всю оставшуюся жизнь был обречён хромать. Братья и сестры росли здоровыми и красивыми, а Беку этот пьяный хирург исковеркал всю жизнь. Он так же, как и Чикатило, из-за своей инвалидности не мог заниматься тем, чем хотелось больше всего... Инвалиды - они тоже люди. Вот только из-за своей неполноценности и ограниченных возможностей они комплексуют, каждый по разному. Одни бравируют, другие спиваются, третьи - ещё как-то. Им больно, не только физически, но ещё и морально, оттого, что не имеют возможностей реализовать себя. И им чертовски трудно ДЕРЖАТЬСЯ...






       ГЛАВА 13.

Понедельник, как известно, день тяжёлый. Вот и у двадцатой комнаты этот самый понедельник начался с того, что в комнату зашёл раньше всех приехавший Князь, непонятно каким образом узнавший о всех приключениях ''горячей двадцатки''. ''Замок'' орал так, что Фюрер, Чикатило и Бек на какое-то время уподобились ниндзям, уклоняясь от слюны, которой брызгал распаленный Кирилл. Вот кому завидовал даже Бек, так это ему: не пил, не курил, с утра до вечера учился, с вечера до утра работал. Эталон серьёзного парня, особенно выделяющийся в наше развесёлое время, и уж особенно - в ''сотке''.
Хотя, неизвестно, куда делась бы его серьёзность, живи он в общаге, а не дома, в благоустроенной квартире. Девяносто девять процентов за то, что живи Князь круглосуточно в училище, оно бы его СЛОМАЛО, как бы он не противостоял натиску. Уж если начинали пить, курить и материться те, кому эти вредные привычки категорически противопоказаны...
Потом в комнату, как всегда, зашла Мама Света, молча смерила аборигенов презрительным взглядом и молча же вышла. Такое вот Мамино нестандартное поведение ещё больше укрепило мысль Бека, что на линейку идти вовсе даже не стоит, равно как и на педсовет. Чтобы уже если выгонят, так наверняка...
На завтрак двадцатая комната отродясь никогда не ходила, предпочитая завтракать в комнате. Сыр и масло, если они подавались, в комнату из столовой регулярно приносил Вертолёт, для кого пропуски завтрака, обеда или ужина были сродни всемирной катастрофы.
И, как только подошло время идти на линейку и все ломанулись на место сбора, - Чикатило с Беком не спеша оделись. Выйти из ''сотки'' удалось незамеченными, только меняющиеся охранники - менты вяло удивились, куда это парни намылились. Ответили честно, что идут пробовать поступать в ''семёрку''...
Профессиональное училище номер семь по размерам чуть превосходило ''сотку'', имело три полноценных этажа, но не имело ''встроенного'' общежития. Описывать ''семёрку'' не имеет смысла - она ничем не отличается от своих многочисленных собратьев - обычное училище, чего его описывать...
Бек и Чикатило беспрепятственно прошли на второй этаж, отыскали кабинет директора. Бек дёрнул ручку двери - закрыто. Он повернулся к Чикатиле:
-Подождём?
-Подождём, твою мать, - тихо пропел Чикатило, старательно скопировав певца Игорька, что получилось насквозь бездарно.
-Здравствуйте, молодые люди, - к парням подошла белобрысая мастачка. - Давно тут стоите?
-Только что подошли, - ответил Бек.
-Ладно, послушайте меня. Директор будет только в три часа дня. Так что сейчас мы пойдём к его завучу, он всё про всё разъяснит. Ты стой здесь.
Чикатило, дёрнувшийся было зайти в соседний кабинет, недоумённо посмотрел на неё:
-Почему это?
Мастачка ничего не ответила, открыла дверь, пропустила вперёд Бека и зашла следом. Овца белая, с яростью подумал Чикатило, маромойка конченая, много о себе возомнила...
Ждать пришлось недолго, минут десять. Бек бомбой вылетел из кабинета, следом поспешала белобрысая, что-то говорившая ему. Бек махнул Чикатиле и, не обращая внимания на мастачку, на полной скорости рванул к выходу. Остановившись на крыльце, Бек нервно закурил.
-Как сёстры здесь учились? - с бешенством процедил он. - Тут же дурдом ещё хлеще нашего...
-Что такое?
-Правила дебильные, вот что. Сам прикинь. Мало того, что надо обычную медкомиссию проходить, так ещё и разрешение со ВТЭКа нужно, что те не против нашего обучения у них. Ладно, это ещё полбеды. На тебя эта курица вообще сказала, что не допустит до обучения, ни под каким предлогом... Оказывается, у них надо петь в церковном хоре, плясать и танцевать, ну и так далее... Представь себе эту картину: я пою, да ещё и где...
Чикатило некоторое время озадаченно помолчал, затем гыкнул и сказал:
-Ты знаешь, сколько ни пытаюсь, не представляется мне эта картина, абсолютно.
-И правильно не представляется. С меня одних танцев хватит, прошлогодних... Не хватало мне ещё и петь, ага, как же, сейчас, только шнурки поглажу и валенки зашнурую.
-Значит, или работа, или дом...
-Выходит так. Я манал тут учиться, с такими-то требованиями. Опаньки... Чикатило, готовься, над нами тучи сгущаются. Вон, Мама Света нас дожидается...
Чикатило напряг зрение, глядя через дорогу. В самом деле, на крыльце ''сотки'' стояла Светлана Александровна, без шубы и шапки, несмотря на двадцатиградусный мороз. Даже не видя выражения её лица, Чикатило понял, что сейчас будет...
Так оно и оказалось. Едва парни приблизились к своему мастеру, как она холодно спросила:
-Что, даже не поздороваетесь? Так и пройдёте мимо?
-Почему? Здрасьте...
-Куда ходили? Чего молчите? Я вас спрашиваю...
А, будь что будет, решил Чикатило и сказал:
-Поскольку нас выгоняют, мы решили попробовать устроиться в ''семёрку''.
-Ну и как, устроились?
-Скорее всего - нет. Давайте зайдём, вам же холодно...
-О себе беспокойся! - вдруг заорала Мама Света так, что парни вздрогнули. - Кто тебе, козлу, сказал, что вас выгоняют?!
-Дык это... - растерялся Чикатило. - Все так говорят: и воспитатели, и бу... старосты наши. Вот мы и решили...
-У тебя одиннадцать тысяч лишних имеется? - перебила мастер.
-Если надо будет - найду, - Чикатило был совсем уже ошарашен. - А что?
-А то! Во-первых, вас никто не выгоняет! Во-вторых, меньше слушайте всяких трепачей, у которых вместо языков - помела. В-третьих, если вы решили уйти - документы вам никто не отдаст, до тех пор, пока каждый из вас не заплатит училищу неустойку - эти самые одиннадцать тысяч, с каждого. В-четвёртых - марш переодеваться, и за работу! Бегом!!!
И посторонилась, пропуская их. Ни хрена не понимаю, подумал Чикатило, шагая по коридору. Бек, судя по его чуть обалдевшему виду, так же ничего не мог понять.
-Первый раз про неустойку слышу, - пробормотал Бек. - Что это такое?
-Возмещение всех расходов, которые училище потратило на нас, - объяснил Чикатило. - Еда, общага, обучение и так далее...
-И что, одиннадцать тысяч в год?
-Откуда я знаю - в год или за всё? Сам не догоняю эту тему. Меня ни о чём таком не предупреждали...
Группа встретила несостоявшихся метеорологов утробным рёвом:
-О-о, поймали! Гы-гы-гы! Да, чуваки, недалеко же вы успели смыться! Ха-ха-ха! Хоть через дорогу-то успели перебежать? Га-га-га!
Изголялись над Беком и Чикатилой до тех пор, пока в цех не зашла Мама Света. Гогот стих моментально. Мастер долго буравила взглядом изголодавшего людоеда то Чикатилу, то Бека, словно решая, кого бы съесть первым, а кого оставить на десерт. Совершенно справедливо решив, что Беку всё и вся по барабану, Мама взялась за Чикатилу:
-Я тебя поздравляю - ты теперь психически больной, на полном серьёзе...
Сзади раздался грохот - кто-то что-то уронил, после чего все полегли от дикого ржача. Не смеялся один Чикатило:
-Не понял - в каком смысле?
-В самом прямом, - безмятежно ответила Мама. - Ты не заметил, что Галина Сергеевна к такому типу людей относится вполне благосклонно? Покровительствует им, я бы сказала. Ну, вот. Чтобы пресечь дальнейшие трения между ней и тобой, я была вынуждена объявить тебя психованным...
-Спасибо большое, - фыркнул Чикатило.
-А ты не язви. Ты же не всё знаешь. Я ей сказала, что ты, в принципе, неплохой парень, только из-за своего ДЦП, - из-за того, что у тебя не всё получается, - ты откровенно психуешь, нервничаешь. Потому и пьёшь... У Галины Сергеевны есть племянник - наш клиент, как вы выражаетесь. И в прямом, и в переносном смыслах - он учился и жил у нас, диагноз точно не помню, но парень проходил по психоВТЭКу... Вот тебе и основная причина, по которой она так спокойно к ним относится. Так что теперь она будет к тебе меньше придираться, меньше тебе досаждать будет. Это вовсе не означает, что тебе теперь можно наглеть, но жить тебе станет легче. Понял?
Чикатило кивнул, пребывая в смятении. В чём дело, почему не дают уйти без шума и пыли?.. А Мама Света продолжала:
-Примерно то же самое я сказала ей и про Бекназара. Вот только, как я понимаю, Бекназару абсолютно всё равно. Я права?.. Молчит. И правильно делает, что молчит. Когда женщина кричит на мужчину, он должен молчать, как настоящему мужику и полагается. Вот, к примеру, есть такой библейский персонаж...

Через несколько дней группа "О-234" всё-таки лишилась одного ученика, только им оказался не Бек, и не Чикатило. И вообще, уход этого ученика никак не был связан с двадцатой комнатой в частности, или с общагой вообще. Просто-напросто, в академический отпуск ушёл Макс Калмык, который в последнее время очень часто жаловался на сильные головные боли. После того случая, когда ''бригада'' отмазала его от пьяных второкурсников, он держался так, как будто ничего и не было. Но, постепенно стал избегать всяческих ''бригадных'' сборищ, общаясь исключительно с Пауком. Потом уже Мама Света как-то нечаянно проговорилась, что у Калмыка не все дома... А так, по виду, сроду и не скажешь...


Не ладилось у Чикатилы с Анютой, хоть и прикладывал он все усилия для того, чтобы она ни в чём не нуждалась, чтобы она была с ним рядом. Ни в какую не ладилось, хоть пополам тресни. Всё было как всегда: Анюта то избегала Чикатилу, то наоборот - сама приходила в комнату и была с ним очень даже покорной...
Всё когда-нибудь заканчивается. Но Чикатило даже в самом страшном сне не мог представить себе, что любовь к Анюте у него пропадёт окончательно и бесповоротно, и следом придёт такая ненависть к ней, что порой самому становилось не по себе. И, не вмешайся в это дело два человека, кто его знает, как оно повернулось бы...
На улице, хоть и стоял октябрь месяц, был необычайный для середины осени холод. Многие люди уже переоделись по-зимнему, хотя снега не было вообще. Быть может, в столь крутом изменении погоды было виновато землетрясение, эпицентр которого находился в Горном Алтае. Оно было очень сильным, его отголоски дошли и до Новосибирска. Потом уже узнали, что было четыре балла по шкале Рихтера. ''Сотка'' в тот день ходуном ходила, два раза была всеобщая эвакуация из здания, один раз - в час ночи. Благодаря вбитым в головы урокам ОБЖ эвакуации проходили очень быстро, слаженно - каждый знал, что и как нужно делать. Правда, не обошлось без истерик и обмороков, но это целиком и полностью была ''заслуга'' психованных девочек...
Вот и Чикатило, как и большинство новосибирцев, перешёл на зимнюю форму одежды. Чего нельзя было сказать про Анюту, шедшую рядом с ним: лёгкая осенняя курточка, вязаная шапочка, джинсы и кроссовки. Чикатило ощутил некоторое неудобство - он-то был ''упакован'', хоть дёшево и сердито, но тепло.
-Ты что так легко вырядилась? - полушутя - полусерьёзно спросил он.
-А ты можешь себе представить, что это - всё, что у меня есть, из одежды? - глухо ответила Анютка. - Когда это нас, детдомовских, нормально одевали?
-Погоди. Но у нас ведь есть соцпедагоги, которые вроде бы как должны обеспечить вас одеждой. Ты к ним обращалась?
-И не один раз. А толку-то? Надоело уже ихние отговорки слушать... Вам, домашним, проще. У вас-то с этим проблем нет...
Чикатило заскрипел зубами, лицо опять начало стягивать в маску. Анюта это заметила:
-Ладно, не бери в голову. Мне эти морозы как-то по фигу, я закалённая.
-Анют, - осторожно начал Чикатило, кое-что просчитав. - А как ты смотришь на то, чтобы мы с тобой на выходных прошвырнулись по Гусинке? Так сказать, с целью приодевания одной милой и очаровательной сумасшедшинки?
Анюта резко остановилась и пристально посмотрела на Чикатилу, безмятежно улыбавшегося:
-Сдурел?
-Нет, а что тут дурного? - пожал плечами Алексей. - Вполне даже осуществимо, если не шиковать, конечно. На шикарные вещи у меня денег нет, но на более-менее приличные - наскребу, поди.
-Шутишь? - Анюта подошла вплотную.
-Ага, конечно, - с сарказмом сказал Чикатило. - Ночами не спал, всё думал, как бы над тобой поприкалываться... Какие, в бога мать, шутки? Каждый любящий человек старается сделать так, чтобы его девушка выглядела как конфетка. А я чем хуже? Что плохого, если я куплю своей любимой девчонке, которая одета, уж извини, как бомжиха, нормальные вещи? Нет, в самом деле, что тут противоестественного? Возьми, к примеру, Славу Дрища. Уж на что он беднее меня, а для своей Насти никаких денег не жалеет. Потому как он её любит, по-настоящему. А я что, тебя меньше люблю? Как сказать...
Анюта повисла на шее Чикатилы, шепча:
-А ты и вправду меня любишь. Вот только покупать мне ничего не надо, ладно? Давай сделаем так, как я попрошу.
-Это как?
-Мы поедем на рынок. Я буду выбирать, потому что мне видней, что мне подойдёт. И рассчитываться буду тоже я, а ты мне просто незаметно будешь деньги давать. А? Ну, пожалуйста... Я не хочу, чтобы меня на рынке за ''доярку'' приняли... Боже мой, и чего я выделываюсь? Возьми меня замуж, а? Если ты, конечно, не раздумал...

Посадив Анюту на автобус, Чикатило на всех парусах рванул обратно в ''сотку''. Пока он шёл, по дороге обдумывал все действия, которые, кровь из носа, надо было делать. Действия эти, впрочем, были просты как перпендикуляр и сводились к одному общему знаменателю: брать взаймы. А заодно и проверим, насколько ''бригада'' готова прийти на помощь.
Почти вся ''бригада'' собралась минут через пятнадцать после того, как Чикатило кликнул клич на сбор: Бек, Фюрер, Огонь, Тропа, Робот, Мутант, Бурят, Штык-нож, Коленвал. Не было лишь Гуляя, который снова, а не опять, ушёл в запой. И вот по какой причине.
Андрюха всё-таки дважды предпринял попытку, насчёт поиска места под солнцем. Первый раз он надумал попробовать организовать частное предприятие по ремонту и отделке жилых помещений. Якобы, если удастся всё проделать и зарегистрироваться как надо, то уже есть несколько заказов. Но, хождения по бюрократическим мукам сломали Гуляя в два дня. Во второй раз он задумал податься в ''контрабасы''. В то время 76-я Тульская воздушно-десантная дивизия переходила на контрактную основу. И Гуляю загорелось туда попасть: мол, риск и напряжение, командировки в Чечню, неплохие деньги... Опять же, якобы медики не допустили к службе. И Андрюха с горя вновь ''нырнул'' во всё, что горит...
-Что там у тебя опять случилось? - спросил Огонь у Чикатилы, когда все пацаны собрались в двадцатой комнате.
-Начну-ка я, пожалуй, с традиционного: ладно, послушайте, пацаны, только поймите меня правильно... Никогда не думал, что придётся просить у вас помощи, но приходится просить. Мне нужны деньги.
-Сколько? - деловито спросил Фюрер.
-Точно не берусь сказать, но около червонца.
-В смысле? Тысяч или долларов?
-Тысяч, Фюрер, тысяч. Тут такие дела... - Чикатило замялся. - А впрочем, тут все свои... У Аньки моей нет зимней одежды, равно как и обуви. Поэтому я прошу у вас денег взаймы, чтобы её одеть. На данный момент я смогу ''поднять'' около двух ''косарей'', значит от вас требуется надыбать ещё восемь. Говорю сразу и при всех, чтобы не было ко мне никаких претензий: рассчитаюсь месяца за два-три, максимум - за четыре. Благо, есть с чего рассчитываться...
-Погоди, Чикатило, - сказал Мутант. - Можно ведь сделать проще и не так дорого. Например, обувь можно либо здесь, на складе, купить, либо самим сделать. Вы же сапоги женские умеете собирать? Или вы это ещё не проходили?
-Теоретически - умеем, - кивнул Чикатило. - Практически же - лично я за эту сборку не возьмусь.
-Тоже мне - проблема, - фыркнул Мутант. - Кто у вас в группе лучше всех мастрячит?
Чикатило с Фюрером переглянулись:
-Ну, кто... Четверо, пожалуй что... Да, четверо: Бек, Вертолёт, Маршал и Антикиллер. Остальные - так себе, ни шатко ни валко. Хотя - нет, Князь тоже неплохо работает, но он за это дело не возьмётся, у него своей работы - выше крыши...
-Материал на эти самые сапоги есть? - спросил Мутант.
-Навалом.
-Ещё лучше. Ты бы сам кому сборку доверил?
-Трудно сказать, - почесал затылок Чикатило. - В принципе - всем четверым. Вопрос в другом - кто согласится взяться за этот калым. Бек, ты возьмёшься?
-На меня не рассчитывай, меня Мама и так грузит. Да и не стал бы я этой твоей шалаве делать...
-Спасибо, Бек, - отчеканил Чикатило. - Ты настоящий друг. Вот так мы и живём, Серый... Антикиллер бухает, ему не до калымов... Маршал... Навряд ли он согласится. Остаётся Вертолёт, хоть и неохота ему такой добрый калым оплачивать. Но, придётся, судя по всему... Ладно, хорошо. Получается - минус ещё два ''косаря''. Остаётся - шесть.
-К какому числу тебе лавэ нужно? - спросил Тропа.
-К ближайшим выходным, - ответил Чикатило. - Мужики, ну постарайтесь, а? Очень надо! За мной не заржавеет, вы это прекрасно знаете, не первый год вместе, как-никак - второй. ''Бригада'' мы или уже кто?
-А что ты у своей родни не попросишь? - спросил Коленвал.
-Не получается, - покачал головой Чикатило. - Дядька улетел в Красноярск, а братаны на оборудование деньги собирают. Хотят два подъёмника брать и компрессор впридачу. Так что - никак... Стал бы я у вас помощи просить, ага.
-Чикатило, я умный человек? - внезапно спросил Мутант.
-Вне всяких сомнений, - честно ответил Алексей. - Снял бы шляпу, так ведь нет её, шляпы-то.
-Спасибо за столь тёплые слова, - несколько язвительно произнёс Мутант. - Я сейчас в очередной раз докажу, что не зря вы со мной связались... Или я - с вами, это с какой стороны посмотреть... Я бы на твоём месте пошёл к Кате СС, благо, она не только вашу группу держит, но ещё и ту, где Анька учится. И с ней бы конкретно поговорил за эту тему: мол, так и так, гражданка СС, а почему это все детдомовцы одеты вовремя и по сезону, а одна мадам, близкая мне во всех отношениях - нет? Что за дела, так вас и эдак?
-Анька уже сколько раз к ним обращалась, - сказал Чикатило с сомнением.
-И что?
-А ничего, туз-отказ.
-А мотивы?
-А я знаю?
-Вот и узнай, - сказал Мутант. - Если Катя будет вилять и юлить - дави на неё, ничего тебе за это не будет, имеешь право знать, как без пяти минут муж... Ну, а если у неё, у СС, имеется какая-то весомая причина - тогда да, будем думать, как тебе помочь.
Чикатило немного поразмышлял, затем задумчиво произнёс:
-А что? Имеет смысл сходить, за спрос в лоб не дадут.
-Вот именно. А ты сразу - ''бригаду'' созвал, на чувства давить начал. Я тебе ещё раз повторяю: прежде чем что-то делать, сперва посоветуйся со мной. Я такой человек, что любую щель найду и в неё пролезу, какая бы маленькая она не была... Давай, прямо сейчас и сходи к ней, чего время терять...
-Разрешите? - Чикатило заглянул в воспитательскую, где помимо воспиток, ''прописались'' ещё и соцпедагоги.
-Заходи, Алексей, - Катя СС была сама любезность. - Присаживайся. Слушаю тебя.
-Екатерина Владимировна, в ваши обязанности входит следить за тем, чтобы ''тринадцатые'' были обеспечены всем необходимым?
-Не поняла, какие ещё ''тринадцатые''?
-Ну, детдомовские, - поправился Чикатило. - Это мы их так называем - ''тринадцатые''...
-Опять не поняла, почему ''тринадцатые''?
-Потому что у большинства из них на плече имеются татуировки в виде числа "13". Не замечали? А вы обратите внимание.
-Господи, - вздохнула СС. - Каждый день узнаёшь что-нибудь новое. Что они означают?
-Трудное детство. Или - несчастливое детство... Но мы отклонились от темы. Так входит или нет?
-Ну, входит. Только я не понимаю, почему это так тебя интересует? Ты-то у нас вроде бы как домашний.
-Я-то домашний, а вот подруга моя, Аня - детдомовская.
-Которая из них? В смысле, как фамилия твоей Ани?
Чикатило назвал. У Кати СС брови полезли вверх:
-Это ТВОЯ подруга? Ты ничего не путаешь?
-Я сегодня трезвый, - обиделся Чикатило. - Да, это моя подруга, другой у меня нет.
-Так... Ну, и что конкретно тебя в ней интересует?
-Меня интересует то, почему она до сих пор не обеспечена зимней одеждой и обувью. Девчонка буквальным образом мёрзнет. А вы тут сидите и в ус не дуете! - Чикатило сорвался на крик. - Она сколько раз к вам обращалась! И что? Как ходила чуть ли не в летней одежде, так и ходит! Для чего, спрашивается, вы здесь нужны?
В кабинете повисла тишина. Гюльчатай и Груша, воспитатель и соцпедагог, смотрели на Чикатилу откровенно недоумённо и, как показалось Алексею, где-то даже сочувствующе.
-Так, Алексей, - тихо сказала Катя СС. - Ещё раз ты повысишь на меня голос - я тебя отправлю на психиатрическое обследование, имею полное право...
-Извините...
-Вот так. Чтоб ты знал - с Аней мы до сих пор толком не разобрались. Мы не знаем, кто она, откуда, как здесь оказалась и так далее. Может быть, ты про неё всё знаешь?
Чикатило был буквально огорошен:
-Ни фига себе - припарка после бани... Ну, я знаю про неё лишь то, что она сама и рассказывала.
-Что именно?
Алексей, чуть сбивчиво, рассказал соцпедагогу про Анютиных родителей, про её ''приёмников'', про побег, про возвращение в детдом, про реабилитационный центр...
-Ну, то же самое она и нам рассказывала, - подытожила СС, когда Чикатило закончил. - Вот только... В общем, мы послали запрос куда надо, касаемо её семьи и её же прошлого. Со дня на день должен прийти ответ. И, исходя из достоверной информации, которую нужно будет перепроверить по другому каналу, мы будем решать, что с ней делать. Вполне возможно, что учиться она у нас не будет...
-Как это? - не на шутку удивился Чикатило.
-Молча. Уж извини, но я тебя не стану посвящать в тонкости нашей работы, они тебе ни к чему. Как говорится, меньше знаешь - крепче спишь.
Чикатиле отчего-то вдруг почудилось, что Катя СС над ним просто-напросто издевается, тонко и изощренно. И, поскольку нервы были на взводе, его снова понесло не в ту степь. Применив неоднократно себя оправдавший приём, он уставился соцпедагогу в переносицу и слегка ощерился:
-Екатерина Владимировна, я ведь могу вас опередить.
-Как это? - теперь настала её очередь удивляться.
-А очень просто. Я Анюту очень люблю. И я не стану ждать, пока вы там с ней будете решать неизвестно что. Я её сам одену, на свои деньги... А если вы всё-таки решите выгнать Анюту - следом уйду я. И мне по барабану, отдадите вы мне документы или нет. Честь имею.
И Чикатило, чрезвычайно гордый самим собой, не спеша удалился.

Алексей вновь собрал ''бригаду'' и объявил, что тот, кто не поможет ему - в будущем может рассчитывать на то, что Чикатило палец о палец не ударит, если тот умудрится попасть в какой-нибудь переплёт... Хватит, орал Чикатило с пеной у рта, я вас, говнюков, всегда выручал, когда вам становилось жарко. Так почему же вы, мать вашу за ногу и об стенку, не хотите помочь мне, когда я особенно в этом нуждаюсь?!.. Под конец Чикатило безапелляционно заявил:
-В общем так, парни. Шесть тысяч - это не бог весть какая сумма, особенно для толпы. Либо эта сумма должна лежать к выходным дням у меня в кармане, либо выметайтесь к такой-то матери. И постарайтесь сделать так, чтобы я вас больше не видел, по крайней мере - здесь, в комнате... Я пошёл в душ. Когда вернусь - я должен знать точно, сколько у меня осталось друзей, а сколько - врагов. И ещё. Учтите: мои враги, как правило, на этом свете долго не заживаются... Бек, тебя это не касается, учитывая некоторые особенности твоего дурного отношения к деньгам. Будешь делать калымы, пополняя таким образом ''общак''. С голоду не помрём, Кузема нам поможет...
Несмотря на столь категорические слова Чикатилы, бывшие жестокими с одной стороны, но справедливыми - с другой, ''бригада'' всё же посмеялась. А дело было вот в чём. В училище были трудные времена, что касалось питания. Практически вся ''сотка'' сидела на одной гречке, успевшая уже обрыдлеть ещё на первом курсе. Эта самая гречка уже из ушей сыпалась. Вдобавок ко всему, хлеба выдавалось по два кусочка на человека...
Вот тут-то и пригодились хорошие отношения Чикатилы с персоналом столовой. ''Бригада'', по крайней мере, не знала недостатка практически ни в чём: не наедались в столовой - догонялись в двадцатой комнате. Картошка, хлеб, масло, сыр, крупы - всё это не переводилось. Другими словами - ''бригада'' не голодала.
Помимо этого, был ещё один фактор, который по-доброму веселил парней. Этого фактора звали Женя Кузема. Он каждые выходные уезжал домой, привозя оттуда огромную сумку, битком набитую всяческой хавкой.
Сценарий повторялся каждый раз. В воскресенье вечером Женя приезжал в ''сотку'', первым делом заходя в двадцатую комнату. Здоровался со всеми, при этом каждого обнимая, спрашивал новости и только после этого уходил к себе в комнату. Спустя некоторое время Женя возвращался в 20-ю, опять же - со своей сумкой, и начинал её выпотрашивать, заваливая стол едой, приговаривая:
-Мама моя говорить - кушай много, худеть не надо. А я зачем много кушать? Живот - во-о! Большой живот. Не хочу как Дима... - имелся в виду Пончик. - Я думать, надо друг угостить. Кушайте!
Коронным блюдом Жениной мамы были пирожки с рисом, которые она пекла в устрашающем количестве. Как-то раз Чикатило заметил по этому поводу: дескать, создаётся такое впечатление, что на Женину семью работает, самое малое, половина Поднебесной, выращивая для неё рис...
Поэтому Женя пользовался среди ''бригады'' всеобщим уважением, ему помогали во всём, о чём бы он ни попросил. Остальные же глухари вполне искренне недоумевали, видя такое дело. Мол, как это так? Жене - всё, а нам - хрен с маргарином... Не могло до них, убогих, дойти, что есть такая замечательная вещь, как взаимовыручка. Среди глухарей-перваков, коих насчитывалось четверо, более-менее нормальным парнем был некий Рома по кличке Мерседес. Вот на почве любви к автомобилям он и скорифанился с Чикатилой. И хотя Рома был абсолютно безбашенным хлопцем в смысле дисциплины, вернее - отсутствия таковой, но пацаном, в общем-то, был очень даже неплохим. Он так же, как и Женя, не был жадным, одалживал деньги, сам брал взаймы. И все дела вёл по-честному. Кроме любви к машинам марки ''мерседес'', он ещё любил красивых девчонок, пользуясь успехом у глухарок. И ещё была у него страсть - игровые автоматы. Часто проигрывался в пух и прах, но нередко и выигрывал. И тогда воспитки вешались...
Один раз Рома по пьянке вспылил на Луну. И в порыве, так сказать, трудового энтузиазма, снял штаны и продемонстрировал Луне свой голый зад, никого не постеснявшись... Ничего Мерседесу за это не было.






       ГЛАВА 14.

Прошло два дня. За это время почти все пацаны так или иначе пытались-таки собрать нужную Чикатиле сумму. Кто ездил домой и привозил деньги, маленько, но всё же. Кто домой съездил, но безрезультатно. Один Коленвал ничего не предпринимал, сразу сказав Чикатиле:
-Домой не поеду - бесполезно, мать не даст. В городе у меня нет никого, а в общаге мне никто и никогда не займёт. Кроме тебя и Огня, понятно...
Даже некоторые ребята и девчонки с первого курса старались внести свою лепту, внося пускай и небольшие, но всё же доли. Чикатило, чтобы ничего не забыть и не перепутать, все эти финансовые поступления прилежно регистрировал. Всё шло к тому, что на выходных они с Анютой поедут на барахолку...

В комнате собралось немало народа, когда дверь внезапно открылась и зашли две женщины - Мама Света и Катя СС, собственными персонами. Мастер оглядела всех и усмехнулась:
-Всё как всегда - едят. Приятного аппетита!
Народ с набитыми ртами промычал нечто благодарственное: мол, спасибо. А Мама Света пробуравила взглядом Чикатилу так, что тот сразу понял - по его душу.
-Ну-ка, пойдём, выйдем, - предложила Мама Света Чикатиле. - А то здесь неудобно разговаривать - много всяких...
Чикатило поспешно допил остатки кофе и вышел следом, гадая, что же он такого наделал, что за разговор предстоит. Как ни перебирал он свои грехи и прегрешения, так и не нашёл ничего такого, из-за чего его стоило бы вздрючивать.
Фюрер тоже увязался за ними, причём ни мастер, ни соцпедагог его не остановили. А впрочем, даже если бы и попытались - Фюрер бы им напомнил, что он является как старостой группы, так и старостой второго этажа, а потому имеет право всё знать...
Мама Света села рядом с Чикатилой на низкий подоконник в общем коридоре, Катя СС села чуть поодаль, Фюрер остался стоять. Мастер, всё так же сверля Чикатилу взглядом, ледяным голосом осведомилась:
-Мне очень интересно знать - ты всех своих баб одеваешь или через одну?
-А в чём дело? - моментально окрысился Чикатило. - Или вам завидно стало?
-Прекрати паясничать, - процедила Мама Света. - Умник нашёлся, тоже мне... Ты в кого умудрился влюбиться?
-Слава богу, в девчонку. Уж с ориентацией, сами знаете какой, у меня полный порядок.
-Зато со зрением - не очень, - усмехнулась мастер. - Она же дурочка, Алексей, ненормальная во всех смыслах.
-Кто вам сказал? - прищурился Чикатило, краем глаза увидев, как Фюрер уставился в потолок.
-Я тебе говорю. Она, эта твоя Аня, тебе всё врала, от "а" до "я".
-В чём именно? - уточнил Чикатило, чувствуя, как сердце начинает биться быстрее.
-Абсолютно во всём. Начнём с того, что она к нам просто так бы не попала...Для нас её далёкое прошлое - по-прежнему туман. Но вот её жизнь за последние полтора года мы знаем, с того момента, как её удочерили. Ей попались такие приемные родители, о каких мечтает каждый детдомовец...
-Ага, который имеет склонность к мазохизму, - съязвил Чикатило.
-Это ещё почему?
-Эта, как вы выразились, мечта детдомовца, Аньке руку сломала. И собаку на ней тренировала. Вы её тело видели? Нет? Посмотрите, там очень много интересного...
-Я тебе ещё раз повторяю - брехня. Никто ей руки-ноги не ломал и собак не тренировал. Наоборот. Эта пара не имеет своих детей и они решили взять детдомовского. И, так же, как и ты, они купились на её ангельское личико, - Мама Света добросовестно изобразила невинное выражение лица. - Они в ней души не чаяли, любили её, как свою родную... А Аня сначала-то подыгрывала им. Ну, а потом-то вся её истинная сущность наружу и полезла. Стала воровать деньги и вещи, тратила их на кабаки всякие... А родители её всё жалели, лелеяли и холили, обращались с ней предельно мягко. Думали, что из девочки вся дурость детдомовская выйдет. А как она выйдет, если у неё впридачу - олигофрения?
-Что?! - Чикатило аж подпрыгнул. - Какая такая олигофрения?!
-А ты не знал? Нет, в самом деле? Да у неё же на лице написано, во-от такими буквищами... Слушай дальше. Приёмные родители устроили её учиться на менеджера. Думаешь, она стала? Да прямо там, в кабаки-то куда приятней ходить, зачем ей эта учёба... Связалась с затулинскими наркоманами, что она там с ними делала, не берусь даже сказать, но явно не на путь истинный их наставляла...
Чикатило переводил округлевшие глаза с Фюрера на мастера и обратно. И ему очень даже не понравилось, как они смотрели: Мама Света - мудро-усталым взглядом, Фюрер - с таким видом, будто всё это он уже знал заранее, Катя СС - словно опасалась, что Алексей выпрыгнет в окно... Нет, но как же так? Ведь этого просто не может быть...
-Не верю, - вдруг процедил Чикатило, сузив глаза. - Я не мог так пролететь. Олигофренов за версту видно, а в Аньке я ничего такого не вижу. Откуда я знаю, может вы мне тут туфту впариваете?
-Клиент упорно сопротивляется, - тяжело вздохнула Мама Света. Посмотрела на соцпедагога и спросила у неё: - Ну, что? Покажем ему? А то на словах его не пробьёшь, я вижу...
Катя СС открыла папку, доселе лежавшая у неё на коленях, достала из неё какую-то бумажку шибко казённого вида и протянула её Чикатиле. Бумажка оказалась ксерокопией втэковской справки. Алексей вчитался: психиатрическое бюро МСЭ города Новосибирска... справка серии... номер... выдается инвалиду... такая-то Анна такая-товна... дата рождения... дата освидетельствования... освидетельствование первичное... группа инвалидности... причина инвалидности - инвалид с детства... Так, пока всё, взглянем на обратную сторону...
Оба-на... Как написано-то, а? ''Неадекватное поведение... неконтролируемые приступы''... Что-то там ещё, неразборчивым почерком. Ага, вот оно...
Рядом с ксерокопией справки красовалась ещё одна, тоже копия, только учётной медицинской карточки учащегося (учащейся) ПУ-интерната для инвалидов. В графе ''диагноз'' красовались выделенные крупным шрифтом пять честных латинских букв: OLYGO... Не нужно быть гением перевода и знатоком латыни, чтобы понять значение этих самых букв. Чистокровная олигофрения, чего уж там...
Чикатилу бросило сначала в холод, потом в другую крайность - ему стало нестерпимо жарко, аж уши запылали, хоть прикуривай от них. Он сидел, сгорбившись, вновь и вновь перечитывая копии. Нет, никакой путаницы, всё верно - копии Анькиных документов... Нет, но как же так, а?
-Вот так, Алексей, - сказала Мама Света. - Вот она, суровая проза жизни. Я же вам ещё на первом курсе говорила: будьте предельно внимательны. Было такое? Было. Так нет же, умудрился ведь вляпаться... Сначала цветочки, теперь вот одежду надумал ей покупать. Да всё у неё есть и не самое худшее. Крутила она тебя, дурака. А ты и рад стараться, уши развесил, вокруг себя ничего не видишь... А вот так тебе! Пусть тебя хоть немножко продерёт. Может быть, ты поймёшь в конце концов, что в жизни нет места романтике. В кино есть, в книжках есть, а в реальной жизни - нет. Ох, как тебя в краску-то вогнало... Любо-дорого посмотреть!
-Светлана Александровна, - впервые за всё время сказала Катя СС. - Вы уж с ним поаккуратнее... Не дай бог сорвётся...
-Не сорвётся он никуда, - жёстким тоном обрубила мастер. - Он у нас мужик крепкий, не истеричка какая-нибудь слабовольная. Не будет он ничего такого делать. Ни вешаться он не будет, ни вены резать, ни травиться... Вот водочку он попьёт от души, это гарантировано. Ничего, оклемается, не юнец. Ну? Справишься? Или тебя сразу, во избежание всяких неприятностей, в психушку законопатить?
-Справлюсь, - глухо ответил Чикатило, не глядя ни на кого. - Не будет никаких срывов. И не такие удары выдерживал...
-Ну вот и молодец. Всё, любовный ликбез закончен, иди. И смотр-ри у меня...

Чикатило рухнул на койку, всё ещё красный, как фирменный цвет ''феррари''. Хотелось побыть одному, чтобы никого не видеть и не слышать. Но не станешь же выгонять парней? Они по-прежнему сидели в комнате, по второму кругу гоняли чаи. Заодно обалдевшими взглядами смотрели на Чикатилу, который тупо пялился в потолок.
Фюрер, севший на свою койку, также молчал, игнорируя все вопросы. Такая пауза длилась недолго и нарушил её Чикатило:
-Почему?
-По кочану, - автоматически отпарировал Фюрер, потом спохватился. - А что - почему?
-Почему я не разглядел в Аньке олигофренку?
-Вот оно что! - загалдела ''бригада''. - Это что, ваша Мама тебе глаза открыла? Ну, наконец-то... Ура, короче... Давно бы так...
-Ну, Чикатило, - сказал Фюрер. - Тебе же Мама сказала, что у тебя со зрением полный непорядок. Именно поэтому, я так думаю, плюс - сыграло свою роль то, что ты был в Аньку втюрен по самые помидоры. Вот тебе и все потому...
-А я что говорил? - буркнул Бек. - Да тут только по тому, как она себя вела - давно догадаться можно было.
-Именно, - поддакнул Огонь. - Мы-то давно уже эту фишку просекли, в отличие от некоторых влюблённых, не буду показывать пальцем...
-Вот вы, значит, о чём меня намёками предупреждали, оказывается, - сказал Чикатило. - Эх вы, уроды, мать вашу... Не могли открытым текстом сказать?
-А ты бы нас послушался? - резонно, в общем-то, спросил Огонь.
-Навряд ли, - подумав, ответил Чикатило. - Бляха-муха, вот это прокол... Вот это да... Всякое было, но такое...
Тут Чикатило обратил внимание на то, что Фюрер как-то уж очень равнодушно смотрит в окно. Ну, мог бы и сразу выложить что хотел, а не устраивать тут театр...
-Колись, Фюрер.
-Ты про что? - ''удивился'' тот.
-Слушай, не надо, а? - как от боли поморщился Чикатило. - Я не первый год замужем, вижу же, что у тебя какая-то гадость для меня припасена. Добивай, чего уж там, пока я в ауте...
-Что, при всех?
-Может, нам выйти? - спросил Робот.
-Да сидите вы, - отмахнулся Чикатило. - Помоиться, так с ног до головы и при всех своих. Вали сплеча, Фюрер. Пусть пацаны увидят и услышат, какой Чикатило лох оказался...
-Ну, смотри. Я предупредил...
-Давай уж, я слушаю.
-Гм... Опять же, это Аньки касается. Ты её день рождения помнишь? Я имею в виду - ты его достаточно подробно помнишь? Ну вот... Помнишь, как она по ходу всех дел уходила? Типа, денег занимала?
-А... Ну да, было такое. И что?
-А то, Чикатило. Выходила она, как оказалось, вовсе даже не для этого, а вовсе даже для другого. Она Гуляя искала. А когда нашла, затащила его в ихнюю комнату. Разделась так, что одни серёжки в ушах остались... Гуляй пьяный в уматень был, уже мало что понимал. А Анька на него орёт: мол, или ты меня сейчас трахнешь, или я тебе жизнь поломаю. Прикинь, при всём народе! Там у Художника с Бухгалтером чуть глаза не выпали...Ну, Гуляй вроде бы как начал ей присовывать, но вдруг про тебя вспомнил... И благородно её трахать не стал...
Чикатило был уже не в ауте - в предынфарктном состоянии. Слишком много грязи на него вылили, слишком на многое глаза открывали... Мразь, тварь, сука, шмара...
Ага, теперь всё сходится. Это она, значит, вот какие детдомовские дела решала... То-то Чикатило и удивился, когда пришёл Гуляй, абсолютно трезвый, и спросил: мол, давай честно, ты Аньку в натуре любишь, или так себе? Чикатило тогда ответил как на исповеди: дескать, люблю со страшной силой. Гуляй спросил: так в чём же дело? Давай, вперёд и с песнями...
Фюрер продолжал:
-Если бы ты знал, каким воем от неё девки воют - кирдык, одним словом. Она их там затерроризировала напрочь: косметику брала внаглую и не отдавала, по ночам шарилась по комнатам, никому спать не давала. С этой Затулинкой всех запарила: дескать, если не будете делать так, как я сказала - товарищи наркомы устоят вам кузькину мать, совместно с термоядерной войной... Бабы уже и ко мне обращались, чтобы я на Аньку через тебя повоздействовал. Ага, как же. Чикатило, блин, сам находится в роли счастливой дойной коровы, какой из него, нафиг, воздействователь...
Чикатило угрюмо молчал, дымя своей ''явой''. Ловко она меня обула, подумал он, в лучших традициях искусства. А я, баран безрогий, душу нараспашку расшеперил, романтики захотелось, бля... Нет, но какова сука, а? Врала на каждом шагу, прямо в глаза, ни разу не покраснев при этом.
Вот тут и началось. Чикатилу затрясло так, что койка заскрипела. Он задохнулся от ярости, сжал кулаки, пытаясь успокоиться. Не помогло. Колотило так, что самому страшно стало. Хоть бы сердце выдержало... Нет, это же надо, так опарафиниться...
Приступ кончился так же внезапно, как и начался. Ну, сучка, я тебе устрою круглосуточную работу, яростно подумал Чикатило и усмехнулся своим оскалом. Парни, внимательно наблюдавшие за метаморфозами Чикатилы, обречённо вздохнули:
-Ну вот, так и знал... Опять что-нибудь придумал... Ой, не нравится мне его морда лица... По-моему, мужики, щас будет триллер ''Месть маньяка''... Чикатило, не надо, а? Плюнь на неё...
-Надо, Федя, надо... Я не из тех, кто подставляет левую щёку, когда ударили по правой. Я её, суку драную, сдам.
-Куда? - все опешили.
-Не куда, а кому. Сутенерам я её скину. Мало ей одного меня было...
-И меня тоже, - тихо сказал Коленвал.
-Даже так? - прищурился Чикатило. Коленвал кивнул, глядя на ''хаммеры''. - Так... Кто ещё был, так сказать, причастен? Ну что вы? Говорите уж, чего тянуть...
-Кот, - сказал Фюрер. - Ещё, по-моему, Гриня, хотя точно не знаю. Кот - да, это было, он сам мне пожаловался по пьяне...
-Значит, что получается? - ещё шире усмехнулся Чикатило. - Пока я ей подарки делал, всё такое прочее, да? Она в это время вытворяла хрен знает что?! И после этого я на неё плюнуть должен?! Ну уж нет... Я её сначала на ''работу'' устрою, а потом уже и плюну, и разотру. Но сначала нужно деньги раздать... Бляха-муха, как же вовремя-то, а? Б-р-р...
Чикатилу передёрнуло от отвращения. И я руки целовал этой маромойке?! Вот тебе и ангелочек, вот тебе и сумасшедшинка очаровательная... Ой, дебил, бля... Ой, лох, ёлы-палы... Тьфу, бля...

Чикатило надел свою камуфляжную жилетку, достал с полки тетрадь, где были записаны его долги, и пошёл по комнатам, раздавать деньги. На всё про всё ушло около получаса. Затем он вернулся в свою комнату и стал одеваться.
-Ты куда намылился? - спросил Бек.
-Сутенеров искать, - ответил Алексей.
-С тобой можно?
-Я надолго, - предупредил Чикатило. - В принципе, я знаю, где их искать, но фиг их знает - то ли там они, то ли не там...
-А... К ужину, значит, не успеем? Тогда чеши в одно рыло.
-Ты прямо как в анекдоте. У лысого спрашивают: типа, мужик, у тебя расчёска есть? Он: а нафига она мне? Ему: тогда на, возьми мою и чеши отсюда. Ладно, насчёт ужина мне не озадачивайтесь. Я пошёл...
Чикатило познакомился с ними во время своего первого ''похода'' на карьер. На обочине стоял микроавтобус ''ниссан - ванетт'', возле которого кучковались девки. Когда Чикатило подошёл к ним и спросил, сколько стоят интимные услуги, девки засмеялись и посоветовали идти куда подальше: мол, с таким клиентом никто работать не будет. Чикатило набычился: типа, какая вам разница, кого обслуживать? В ответ из ''ниссана'' вышли двое парней, никакие не качки, не блатные, нормальные такие ребята, где-то даже вежливые. И они попросили Чикатилу покинуть это место. Чикатило усмехнулся и спросил: дескать, как подвеска, всё нормально работает? Ребята сначала удивились, а потом вспомнили, что Чикатилу они видели на том самом СТО, у его братьев, где этому самому микроавтобусу заменили все четыре стойки. Немного поговорив с ребятами, Чикатило сумел их убедить в своей полной благонадёжности и платёжеспособности. После чего всё пошло как по маслу...
''Ниссан'' был на месте. Чикатило подошёл к нему и постучал согнутым пальцем в боковое стекло. Задняя дверь отъехала на роликах, и Чикатило шустро забрался в салон микроавтобуса:
-Здорово, орлы и орлицы!
-Здорово, маньяк! Что, опять подруга не дала? Или у неё месячные?
-Годовые у неё, а не месячные, - огрызнулся Чикатило. - Мужики, есть дело, на много тысяч.
Ребята обернулись:
-Что-то ты сегодня невесел. Какое там у тебя дело?
-Ни при всех, мужики. Щекотливое дело, прямо скажем, но по вашему профилю.
-Девочки, а ну-ка прогуляйтесь невдалеке, - скомандовал один. - Вон, ''маздочка'' как раз подъехала... Ну, что там у тебя?
-Короче, мужики, такие дела... Надо сделать так, чтобы моя бывшая чувиха исчезла из училища, чтобы она пахала у вас, двадцать пять часов в сутки. Так, чтобы у неё изо всех щелей дым валил. Благо, у неё все предпосылки к этому есть...
И Чикатило коротко рассказал, не вдаваясь в подробности, о событиях дня. Ребята, надо отдать им должное, выслушали его не перебивая. Потом синхронно покрутили головами:
-М-да, однако. Кипят у вас там страсти... Но есть несколько ''но'', маньяк. Во-первых, мы так дела не делаем. Не будем тебе объяснять, тебе это ни к чему. Но так, как ты предлагаешь - не делаем. Во-вторых, сам посуди, нахера нам эти заморочки? И, в-третьих, это уже попахивает киднеппингом, со всеми милыми вытекающими... Знаешь что? Правильно тебе эти твои пацаны советуют - плюнь и разотри. Ничего ты ей не сделаешь, как это ни прискорбно. Нет, мы всё понимаем, что тебе больно и обидно. Ничего, тебе это только на пользу пойдёт, в следующий раз осмотрительней будешь. И не вздумай ничего этакого делать, только хуже для тебя будет...
-Я её по пьянке когда-нибудь удавлю, - хмуро бросил Чикатило. - Каждый день её теперь видеть, овцу драную...
-Не удавишь. Слушай, ну мужик ты или тряпка половая? Что ты киснешь, мать твою? Во, проблему нашёл, в бабе ошибся, подумаешь... Время всё лечит, маньяк, не бери в голову. Давай тебе Мина сеанс проведёт, а? Лучший способ забыть одну бабу - это отыметь другую. Верно?
-А пожалуй что, - Чикатило немного повеселел. - Коли Мина, тогда - да, это действительно - мина...
-Что, нравится девочка?
-А то! Просто супер, а не девочка.
-Ну вот, давно бы так. А то выдумал тут месть, тоже мне - Отелло, ха-ха!

Чикатило отвёл душу как надо. Девочка Мина, и в самом деле, знала как сделать мужика удовлетворённым. Но, то ли он сам был чересчур уж возбуждён, то ли Мина что-то почувствовала, а когда они угомонились, она заметила:
-Ты прямо резкий какой-то. Что-то случилось?
-Ещё бы, - рассеянно ответил Чикатило. - Розовые очки с меня сегодня сняли, всего и делов... Здоровущий такой кусок романтики выдернули...
-Так это же хорошо! - воскликнула Мина. - Оно сначала только непривычно и неуютно. А потом увидишь, насколько тебе жить легче станет...
Как говорится - нет худа без добра. Когда Чикатило закончил учиться в ''сотке'' и уехал домой, многие его друзья и знакомые отмечали, что после Новосибирска Алексей стал взрослее и жестче. Исчез весь этот романтический налёт, взгляд на жизнь изменился если не кардинально, то очень сильно, это тоже отмечали. Не сказать, что он стал вовсе уж конченным пофигистом, как Бек, однако некоторые проблемы словно бы испарились, как и не было их отродясь... Так что Мина оказалось совершенно права - сначала было ох как муторно, но потом, хоть и не сразу, конечно, - жить стало легче, в моральном смысле, да и во всех остальных - тоже...

-О! - воскликнул Фюрер. - Гадом буду, Чикатило, но от тебя прёт бабой, причём очень даже нехилой...
-А то. По-моему, тот ''ниссан'' снова скоро отправится в ремонт, мы ему там шибко стойки раскачали, гы-гы!
-Ну, ты даёшь! - покачал головой Фюрер.
-Да я-то ничего. Я как всегда, это всё она... Молодец девочка, сроду её не забуду.
-Ну и женился бы на ней, - булькнул Фюрер. - А что? Сам же говорил, что самые верные жёны - как раз бывшие шлюхи...
-Так-то оно так, - согласился Чикатило. - Вот только я теперь буду, и в самом деле, предельно осторожен, в вопросе о бабах. После такого-то... Ну, что? Надо опять всех собирать.
-Это ещё зачем? - поднял брови Фюрер.
-Надо выполнить то, о чём обещался. Буду горячо извиняться... Коленвал, не в службу, а в дружбу - сгоняй, сукин сын, за всеми...
После того, как Чикатило закатил пространственную речь, целиком и полностью состоящую из извинений, пацаны вдоволь поиздевались над жертвой собственного ослепления. Один Мутант был серьёзен как никогда. Он сидел за столом, сосредоточенно думая о чём-то своём. Наконец, он очнулся от раздумий и высказался:
-Я тут свой детдом вспомнил... Понимаете ли, мне ведь тоже давали диагноз олигофрена. И Светке моей давали, и Крабу, да всем, короче. Я толком не помню, для чего это всё нужно было, но факт остаётся фактом. Потом-то, естественно, у кого-то убрали, у кого-то оставили... Ещё не факт, что Анька действительно является олигофренкой. Так что, Чикатило, ты погоди поспешные выводы делать.
-А что тут годить, ёлы-палы, - возразил Чикатило. - Коли я своими глазами видел все доказательства... Давно вам эту шнягу ставили?
-Да ещё в глубоком детстве.
-А снимали-оставляли когда?
-По достижении восемнадцати лет, разумеется... А-а, ты вон про что...
-Вот именно, - кивнул Чикатило. - Аньке-то далеко за восемнадцать, это раз. Даты в её справках совсем свежие, это два. Нет, Серый, она олигофренка, это железно, как ни прискорбно.
-Жалеешь о том, что с ней связался, а? - спросил Фюрер.
-А ты бы не жалел? Ёлы-палы, это какому же барану надо быть, чтобы не разглядеть очевидного, а?
-Да уж, Чикатило, вот с этой стороны ты показал себя далеко не лучшим образом, - глубокомысленно изрек Мутант. - Улыбнулась она тебе, пару раз поцеловала... Не знаю, трахал ты её или нет... А, кстати, трахал?
-А какое это теперь имеет значение? - тихо спросил Чикатило. - Если нет - то я лох вдвойне, если да - это мой позор, на всю оставшуюся жизнь... Так что, парни, пусть это дело останется для вас неизвестным, так оно спокойней будет. Дело не в том, трахал я её или нет. Дело в другом... Я теперь на уровне подсознания буду бояться тех баб, которые на неё похожи. Я теперь этот типаж буду за десять километров обходить, вот ведь что. На красоту ведь клюнул, идиота кусок. И этот плакат повесил исключительно из-за того, что эти самые сёстры Олсен охрененно похожи на неё...
-А не наоборот? - с подковыркой спросил Огонь.
-Может быть и наоборот, какая, в очко, разница. И ведь я сам, дебил, убедил себя в том, что если баба не в твоём вкусе, но ты на неё постепенно западаешь - всё, это судьба... Да и по ушам она мне качественно проехалась. Я ведь слышал от неё то, что подсознательно хотел услышать, понимаете? Трудное детство, мечты о нормальной жизни, сю-сю, ля-ля! Мне нужна была такая баба, о которой я бы смог заботиться! Вот и допозаботился... Давно меня так качественно в дерьмо не окунали, ха! Ничего, в другой раз осторожней буду, второй раз я хрен на эту романтику клюну, потому как не будет больше места этой романтике в моей жизни. Какой дебил её вообще выдумал, а?.. Я тут анекдот вспомнил, в тему, хоть и не пойму - где надо смеяться. Мы, мужики, любим одних баб, влюбляемся в других, женимся на третьих, четвертых заводим в любовницы, а любят нас пятые, и это - наши матери... Вот и я говорю, что не смешно. Какой тут, нафиг, анекдот? Это же самая что ни на есть реальная жизнь.
-Во-от, Чикатило, - удовлетворенно протянул Мутант. - Вот это и называется - повзрослеть. Слушай, маньяк... А тебе не кажется, что это знаменательное, так сказать, событие надо отметить? Я бы даже сказал - необходимо отметить.
-Ну, ты и мухомор, - покачал головой Чикатило. - Вот вечно ты так, любую фигню превратишь в пошлейшее пьянство. А впрочем... Действительно, у меня же стресс, как-никак. Мина, конечно, хорошо дело своё знает...
-Кто?
-Да так, дама одна... Алкоголь, хоть и вещь насквозь вредная, но иногда пользу приносит. А посему - ''бригада'' сегодня квасит за счёт Чикатилы. Кто пойдёт?...
Нормально, в общем-то, отметили парни ''прозревание'' Чикатилы. Они, молодцы такие, чтобы хоть как-то подсластить горечь Алексея, рассказывали ему про свои ''пролёты''. Конечно, по пьяному делу можно всякого навыдумывать, но всё равно, Чикатило был им благодарен за эти рассказы. Ведь не один же он, в самом-то деле, так обламывался с бабами. Все обламывались...






       ГЛАВА 15.

Наутро, как всегда после шумной попойки, было очень даже паскудно. Не только физически, это само собой, но ещё и морально. Что там говорить, каждый человек по-разному отходит от сюрпризов жизни. Вот Чикатило, например, отходил всегда очень медленно и мучительно. А как, скажите на милость, не мучиться, когда вот она, - здрасьте-пожалуйста, - живая памятка твоего позора, дефилирует туда-сюда обратно... Чикатило про себя решил, что отныне и навсегда он больше Аньку по имени называть не будет - только Сучкой. И никак иначе...
Предстояло как-то переламывать себя, вызывать у себя отвращение к ней, к этой Сучке. И тут Чикатило вдруг вспомнил слова Кати СС, насчёт перепроверки данных... Собственно говоря, почему бы и нет?
То ли перепроверка подразумевает под собой перекрёстную, параллельную, проверку, то ли перепроверку в чистом виде - из других источников - Чикатило не знал. В любом случае, тот человек, который додумался до этой самой перепроверки - несомненно, был гением.
С одной стороны, копаться в чужом белье, бесспорно, это грязное дело. Но, с другой, - новые факты должны были помочь Чикатиле как можно быстрей избавиться от всяческих терзаний, касаемо Сучки... Ну, а Чикатило, надо сказать, был упрямым типом - что задумал, то и сделает. И плевать на все осуждения со стороны прогрессивной общественности.
Итак, Чикатило надумал сделать, выражаясь милицейским сленгом, пробой. То есть, через своего милицейского майора надыбать как можно больше информации, касающееся семьи Сучки, а также - её связей с Затулинкой...

Мама Света, зайдя в цех, хмуро посмотрела на Чикатилу:
-Пил? Можешь не отвечать, я и так вижу, что пил, и не по-детски... - она села за стол. - Алексей, послушай меня очень внимательно. Да и все остальные - тоже. Я вот что хочу сказать... У меня в руках находится книга, которую издали по рукописи одного предсказателя. В отличие от Нострадамуса, он свои записи не шифровал. Наоборот, он сделал их доступными для каждого, кто хочет знать своё будущее... Его имя вам ни о чём не скажет, поэтому называть его я не буду. Скажу лишь, что предсказатель этот умер совсем недавно, предсказаниями занимался очень давно и ни разу не ошибся. Ни разу. Он предсказал и войну в Афганистане, и всякие там кризисы, землетрясения, прочие катаклизмы... Он в своё время предупреждал о войне в Чечне, о прошлогодних терактах в Америке и у нас, в России... Много чего он предсказывал и всё это сбылось, к сожалению... Я знаю, что многие из вас с недоверием относятся к тому, о чём я вам рассказываю, но всё же, послушайте.
Мастер прокашлялась и начала читать:
-''Самый многочисленный народ на всём земном шаре - китайцы. К две тысячи пятому году их численность достигнет одного миллиарда и восьмисот миллионов человек, к две тысячи пятнадцатому - двух с половиной миллиардов. На своей земле им уже и сейчас становится очень тесно, поэтому они всё чаще и чаще устремляют свои взоры в сторону России. К власти в Китае придёт очень жестокий и беспринципный человек, который прикажет своему народу: идите и завоюйте землю русскую, и будет она ваша. И будет великая война, по сравнению с которой все прошлые войны будут детскими играми''... Так, это пропустим... Ага, вот: '' И мне безмерно жаль тех людей, которые доживут до этой войны. И я вам говорю - мне вас жаль, деточки!''
В цеху стояла гробовая тишина. Даже глухари, почувствовав напряжённую атмосферу, висящую в воздухе, перестали работать. Они лишь переглядывались между собой, ничего не понимая. Потом Конь жестами спросил у Чикатилы: что мастер говорит, почему так тихо? Чикатило отмахнулся: спроси, мол, у Чебака, у него лучше жесты получаются, чем у меня. И Конь начал доставать Эдьку.
-Да сколько их было-то, всяких разных оракулов, - тихо сказал Антикиллер. - Они задним-то числом умны. Когда уже всё пройдёт, тут они и выныривавют: ага, мол, а мы всё это уже заранее знали и предсказывали, а нам никто не верил. Сколько я этих предсказаний вычитывал, ни одно не сбылось.
-Я поняла, о чём ты хочешь сказать, - кивнула Мама Света. - И всё равно, этой книге я почему-то интуитивно верю. Почему-то мне кажется, что война с Китаем всё-таки будет, всё к этому идёт: и засилье китайских товаров, и массовый наплыв нелегальных эмигрантов, и ещё много чего, всё не перечислишь.
-Светлана Александровна, - сказал Чикатило. - Китайцы уже один раз, насколько я знаю, пробовали к нам сунуться, в середине семидесятых, на Халхин-голе... Мне об этом отчим рассказывал, он там был, на той вырезанной погранзаставе... Но это была, опять же, насколько я знаю, - самодеятельность одного из бригадных генералов Северной группировки войск китайской армии. Они же не дураки, китайцы-то. И прекрасно должны понимать, что если они пойдут на Россию, мы в ответ просто обязаны будем нанести им ядерный удар. Почему именно ядерный? А иначе их ничем не остановишь... Это только придурки безмозглые усмехаются: а, ерунда, типа, если эти макаки на нас попрут, то мы их шапками забросаем. А люди понимающие скажут честно и откровенно, что китайские бойцы - самые опасные в мире... Я к чему говорю: я не думаю, что эта война будет. Но, если она всё же будет - мы её проиграем в две недели, а то и в меньший срок. И России, как таковой, больше не будет... Кстати, я только сейчас вспомнил... Как предсказание в этой книге увязывается с тем, что вы нам недавно читали? Я имею в виду, что всю Евразию скоро потрясёт серия катаклизмов, в результате чего уцелеет лишь только Россия, а все остальные страны потопит и разрушит. Нестыковка получается...
Мама Света, к всеобщему удивлению, ничего не сказала. Спустя некоторое время, подумав, она сказала:
-Может быть и вправду - всё это враньё, а может быть и нет... Я ведь вот почему вам всё это прочитала: перестаньте себе воображать, будто все ваши проблемы - самые наиглавные. И перестаньте делать из ваших проблем трагедии. Ты понял меня, Алексей?
-Да не делаю я трагедии, - опустил голову Чикатило. - Просто я и не думал, что всё так может получиться. Обидно, за свою собственную тупость обидно. Ладно, переживу.
И он принялся снимать заготовку верха обуви с затяжки. Смысл операции заключался в следующем. Чтобы кожа обуви приняла форму колодки, её нужно поставить на затяжку, с соблюдением всех норм и параметров, затем этой конструкции нужно выстояться. И только потом, через сутки, крепить подошву. Поскольку затяжка производится комбинированным методом - на клей и гвозди, то нужно было вытащить их, убрать колодку, обработать так называемый след затянутой обуви. И уже после этого к следу крепить подошву, любым из двадцати двух методов...
Мама Света тихо засмеялась:
-Конечно, переживёшь, куда ты денешься... Я тебе хочу дать один совет: не ищи себе вторую половину. Она тебя сама найдёт. К таким людям, как ты - женщина обычно сама приходит. Ты даже сам не поймёшь, как это случится. Просто в один прекрасный миг ты окажешься не один, вот и всё...
Щ-щас, подумал Чикатило, вот прямо возьмут и будут косяками идти. Прямо вот так вот буду дома сидеть и ждать, пока ко мне кто-нибудь не придёт, из этих самых женщин... Но тут же возразил сам себе: а кто это, интересно, вляпался в ту самую ситуацию, о которой Мама так усиленно предупреждала, а? И кто тогда ядовито усмехался, считая это бредом? То-то же... Кто знает, может быть, действительно, всё так оно и случится?

После занятий Чикатило с вахты позвонил своему знакомому майору и договорился с ним о встрече. Мент-охранник с интересом слушал, потом, когда Чикатило положил трубку, спросил:
-Тебе что, одной вневедомственной мало? Обязательно нужно всяких там майоров напрягать?
-Нужно - не нужно, а приходится. Вот ты, например, сможешь мне пробой сделать по одному чёрту? Не сможешь. Потому что это в твои обязанности не входит, верно? А этот майор может. Он, вообще, много чего может...
Майор просьбе Чикатилы если и удивился, то виду не подал. Но, скорей всего, не удивился, потому что работа в милиции отучивает удивляться. И вообще, она много от чего отучивает. То ли время такое, то ли люди такие...
Майор снял трубку телефона:
-Але, здорово, Карлыч. Чем занимаешься?.. Слушай, я к тебе сейчас одного паренька подошлю. Ты его очень внимательно выслушай и, если можешь, то помоги ему. Лады? Ну всё, будь... Прямо по коридору, вторая дверь налево, тридцать седьмой кабинет. Там сидят участковые. Скажешь, что от меня, там один лейтёха сидит, он тебе всё сделает... Будь здоров, если что - звони.
Самое смешное оказалось то, что Карлыча Чикатило маленько знал, сталкивались уже. Им оказался тот самый участковый, который приезжал к ним в ''сотку'', когда комнату глухарей обокрали...
Лейтенант внимательно посмотрел на Чикатилу и тоже вспомнил, при каких обстоятельствах они встречались. Алексей объяснил суть просьбы, лейтенант чуточку удивился. Чикатило заверил его, что та информация, которую он узнает, дальше него не пойдёт. Лейтенант малость замешкался, Чикатило сослался на майора и Карлыч сдался...
Чем больше Чикатило читал, тем больше мрачнел. Хор-рошенький букет, прямо слов нет, одни маты наружу рвутся. В папке, в основном, лежали донесения сексотов, не имевшие никаких фамилий и имён, одни клички. Добрая сеть осведомителей, оценил Чикатило. Потом уже, эти донесения пойдут, насколько знал Алексей, в секретный фонд вместе с расписками стукачей, о получении ими энной суммы... Кто-то из стукачей и в самом деле ''сдаёт'' за деньги, а кого-то менты держат на крючке, заставляя писать эти самые расписки. В итоге, деньги из фонда получит не стукач, а тот самый оборотистый мусорок...
В донесениях несколько раз мелькала фамилия Сучки: воровство, кража, ещё одно воровство, проституция... Ох, твою мать...
-''Тяжёлая'' сука, - зло сказал участковый. - Всё никак мы её, падлу, прищучить не можем: то была несовершеннолетняя, да ещё и детдомовская, а теперь - неподсудная, из-за своего олигофренизма... Да и доказательств, по большому счёту, особых-то и не было. Так что - выкручивается постоянно, закон на её стороне...
-А что там с приёмной семьёй? - глухо спросил Чикатило.
-Идиотство законченное, вот что. Знаешь, что она замутила? В суд подала на них, о разделе жилья. И она может это дело выиграть, запросто. Если хочешь знать моё мнение - её кто-то направляет. Либо из детдома, либо из реабилитационного центра... Опять же, никто доказать этого не может.
Чикатило захлопнул папку, аккуратно завязал тесёмки и отодвинул папку от себя. Спросил:
-Курят здесь?
-Дыми, - разрешил лейтенант. - Кто она тебе, если не секрет?
-Теперь уже никто, - ответил Чикатило. - Я чуть на ней не женился, Карлыч, такие дела... Попался я, понимаешь?
-Бывает. Главное - вовремя ты остановился.
-В том-то всё и дело, что не я остановился, а меня остановили. Если бы не наши преподы, я бы не знаю что делал. Вешался бы сейчас, наверное... Ладно, лейтенант, пойду я. Спасибо тебе огромное. Удачи...
Вот теперь легче будет, думал Чикатило, шагая по улице. Вот теперь никаких неясностей не осталось, кроме мелочей, пожалуй, но они и не нужны, мелочи эти. И так всё понятно. Теперь у меня есть новое чувство - ненависть. И дай бог, чтобы я по пьяне не слетел с катушек, и не убил её, Сучку эту. Как-то в падлу сидеть за такую про***** дешёвую, да ещё и за психопатку... Ну, Чикатило! Ну, перец! В такое дерьмо угодить, это же надо было так суметь! Ладно, вытащили тебя оттуда, обошлось...
Алексей пришёл в ''сотку'', в одиночестве поужинал. Фюрера с Беком в комнате не было. Явно, шарились где-то на улице - ихних курток в шкафу не было. И хрен их знает, в какой стороне их искать. Спросить у перваков, что ли? Может, кто-то да и видел этих мухоморов...
И, недолго думая, Чикатило вошёл в комнату напротив, в 29-ю. Где находилась, помимо Випа и Грини, кто бы вы думали? Сучка, надо же, какой неприятный сюрприз... Сучка не преминула сделать Чикатиле гадость - взобралась на колени Грине, обняла его, с вызовом глядя на Алексея. Гриня, видимо не знавший про ''развод'', в ужасе стал отпихиваться от Сучки, которая вдобавок заржала по своему, насквозь по-идиотски. Страна рожает героев, вспомнил Чикатило любимую поговорку своего знакомого мента, бывшего морского пехотинца, а пьяная баба рожает таких вот идиоток.
-Ну и к чему это? - усмехнулся Чикатило, глядя Сучке прямо в глаза.
Та широко улыбнулась в ответ:
-А специально, чтобы тебе больно сделать...
Чикатило, чисто рефлекторно, сделал шаг, оказавшись к ней ближе. Сучка взвизгнула - глаза Чикатилы в тот момент были страшными.
-Мимо, - процедил он. - Не стоишь ты того, чтобы мне из-за тебя больно было... Гриня, перестань ты брыкаться, в самом-то деле. Хоть во всех позах её отымей, мне всё равно. Фюрера с Беком кто видел?
-Они возле ''протезки'' квасят, - ответил Вип. - Гуляй их всех собрал туда. А ты где был?
-В милиции, - сказал Чикатило. - По своим делам... Давно они там квасят?
-С полчасика уже есть. Пойдёшь туда?
-Естественно, а что ещё делать...

Почти вся ''бригада'' была там, где и сказал Вип - возле ''протезки''. В последнее время пацаны пили там, если позволяла погода, конечно. На карьер практически никто не ходил. Нет, кое-кто ходил, естественно, но вот Чикатило с Фюрером туда и носа не казали, чтобы не будить ненужных воспоминаний. Ностальгических, так сказать...
-Стой! Кто идёт? - раздался пьяный возглас Гуляя. - О! Да это же гроза всех баб прёт!
И следом раздался жизнерадостный гогот. Чикатило подошёл к парням и усмехнулся:
-Всё пьют и пьют. И как не надоест?
-Хорош нам антиспиртовую пропаганду толкать. Тоже мне, падре Чикатило нашёлся, га-га! Тебе наливать, или как?
-Ну, разумеется, дружище мой огненный! Наливай, а то уйду... Фюрер!
-Ну?.. А, всё сделано в лучшем виде, как ты и просил. Шепнули кому надо, скоро её поставят в известность... Хотя, хоть убей, не пойму, нахрена оно тебе это надо.
-Веришь - нет, сам толком не знаю. А кому шепнули-то?
-Крокодилице...
-Ну, тогда можно пить спокойно...
-А теперь, вы, оба-двое, - сказал Робот, обращаясь к Чикатиле и Фюреру. - Не будете ли вы, мать вашу, столь любезны, объяснить всем здесь присутствующим, смысл ваших загадочностей? Если можно.
-Да не вопрос, - пожал плечами Чикатило. - Мне в голову моча ударила, я захотел, чтобы Сучка узнала про то, ЗАЧЕМ я ходил к ментам...
Некоторое время парни озадаченно молчали, потом Бурят недоумённо спросил:
-А смысл-то какой? Ну, узнает она, и что дальше?
-Да говорю же, сам не знаю. Наверное, просто хочу на её реакцию взглянуть. А пожалуй что...
-Тьфу ты! - в сердцах сплюнул Огонь. - Нашёл на чью реакцию смотреть. Что на неё смотреть-то? Давно бы уже забыл про эту недоразвитую. Так нет же, всё ещё что-то мудрит, блин... Ты бери с меня пример. Я, как только она к Вольдемару переметнулась, про неё в тот же вечер и не вспомнил.
-Ну и молодец. Гуляй, а объясни-ка ты мне, - почему ты эту суку трахать не стал? Она же буквально под тебя стелилась...
-А нафиг она мне нужна? - Гуляй закурил. - Мне её тело не понравилось, вот и всё. Не баба, а хрен поймёшь кто.
-Нормальное у неё тело, - возразил Коленвал. - Это у тебя по пьяне глюки начались.
-Сам ты глюк. Нет, ну что это за тело? Корова, да и только... А как тебе, Чикатило?
-Да хрен её знает. Раньше я был от неё без ума, а сейчас - вовсе даже наоборот. Отвращение даже появляется, временами.
-Кстати, - сказал Фюрер. - Что ты про неё узнал-то?
-А ничего хорошего, мужики. Всё то же самое, о чём Мама и говорила... Я же просто проверял, правду они мне с Катей СС говорили, или пургу гнали. Оказалось - не пурга, всё это существует на самом деле...
И даже больше, про себя добавил он.

Сначала всё было нормально, пили как люди, вели себя тоже - аналогично. Потом у Чикатилы случился заскок: непонятно почему, он вдруг вспомнил Рыбака. Ну и решил прогуляться в город - мол, или я кому-нибудь по дыне настучу, или мне кто-нибудь, но напряг надо снять. А то спирт, понимаете ли, ни хрена не помогает. Наоборот - усугубляет и без того поганое самочувствие.
Никто Чикатилу останавливать даже не подумал, сами едва на ногах держались. И Чикатило на всех парах рванул по направлению к СТО. В надежде, что поговорит там с ребятами и ему легче станет. Как-никак, земляки и родственники, поймут, помогут.
Но на СТО никого уже не было, ворота и двери огромного бокса оказались заперты. Чикатило, проформы для, подолбился в ворота, но тщетно - Вячик, видимо, уже всех развёз по домам на своей ''мазде-эфине''.
Ладно, решил Чикатило, держим путь дальше. Шибко далеко уходить не буду, но небольшой кружок я всё же сделаю. Пойду-ка я по ''пьяной дороге'', сверну на Ватутина, потом - или пойду до Карлы-Марлы, а оттуда дворами до ''сотки'', или сразу поверну на Немировича. Особо спешить некуда, прогуляюсь. Погода хорошая, снежок валит. Пока дойду до ''сотки'' - чуток развеюсь...
Тропинка была узкая, двоим уже не разойтись, кому-то пришлось бы уйти в сугроб. Ни Чикатиле, ни стоявшему напротив него парню туда лезть не хотелось. Гордость взыграла, ага.
-Пропусти, - прохрипел парень.
-Только после вас, сударь, - пьяно раскланялся Чикатило.
-Врежу ведь, - предупредил парень.
-Оно, конечно, можно... Ик... Но спорно...
-Ну, козёл! - взревел парень и танком попёр на Чикатилу.
Во, давно бы так, успел подумать тот. А потом думать стало некогда. Противник замахнулся, рассчитывая нанести удар сбоку, но Чикатило вовремя присел и кулак просвистел над головой. И, когда парень по инерции чуть наклонился в сторону, открыв свой бок, - Чикатило от всей души пнул его по рёбрам. Парень взвыл от боли и упал в снег, скрючившись. Чикатило по себе знал, насколько это больно, когда тебя пинают по рёбрам...
Всё, Чикатило уже себя больше не контролировал. Пьяная ярость затмила всё. Он пинал и пинал скорчившегося на снегу противника, поскользнулся и грянулся рядом с ним, вопя что-то, даже потом и не помнил что именно. Тут же вскочил и, продолжая орать, перевернул парня на спину, сел ему коленями на грудь. Левой рукой держа за воротник, правой наносил удары в лицо, в оскаленный рот, в закрытые глаза...
Наваждение схлынуло внезапно. Чикатило, тяжело дыша, встал с поверженного парня, который уже не лежал в снегу, а валялся без движения... Плевать, сдохнет - так сдохнет, не я первый начал... Осмотрелся - вроде бы ничего из карманов не выпало. Машины ездили туда-сюда, никому не было дела до двух дерущихся алкашей...Блин, кулак болит. Наверное, в зубы костяшками зарядил. Фигня, заживёт как на собаке... Так, ага, сейчас будет... Точно, заколотило... Надо отсюда сваливать, вот что. Предположим, менты мне не страшны, но всё же, вдруг убил? Чикатило склонился над лежащим, снял перчатку, двумя пальцами нащупал точку на шее парня, на два пальца ниже уха. Есть пульс, жить будет. Если не околеет, конечно... Жаль, мобильника нет, а то бы звякнул в ''ноль три''. Ладно, делай ноги, маньяк. Чикатилу вдруг пробило на нервный смех. И он приглушенно хохотал, зажимая рот рукой.
Он уже прошёл киоск, как вдруг подумал: а не купить ли нам пивка? Да какой там рывок, нафиг? Сушняк замучил. Ну что я, ребёнок, что ли, лимонад пить? Пиво, и только пиво. Так, где-то мелочь была...
Пока Чикатило дошёл до ''сотки'', он уже успел и пиво выдуть, и успокоиться. Постоял во дворе, дымя своей долгоиграющей ''явой''. На улицу вышла хорошая девушка Настя, как её называл Чикатило. Она увидела его и воскликнула:
-Ты, придурок! Тебя там все ищут! Ты где был?!
-Настюха, дам в ухо! - шутовски проорал в ответ Чикатило. - Побереги голос для мужа и детей, гы-гы! Гулял я, понимаешь? Я сам знаю, что гуляют с бутылкой, я с ней и гулял, недавно выбросил... Не кричи, иди сюда, покурим.
-Что-то ты ненормально весел, - заметила Настя.
Чикатило сгрёб её в охапку:
-А чему грустить? Вернее, из-за чего? И из-за кого? Из-за той шлюхи, что ли? Да ну, правда, что ли? Ка-акие пошлости...
-Ага, конечно, - фыркнула Настя, глядя на него снизу вверх. - Это ты сейчас такой весёлый и жизнерадостный. Я посмотрю, какой ты завтра будешь...
-А я завтра тоже напьюсь. Я теперь, когда мне будет грустно - буду пить, до потери пульса.
-Ну и дурак!
-Настя, не хами. Дурак у меня в штанах, а я так - придурок...
Едва Чикатило, покачиваясь, зашёл в свою комнату, Фюрер вскинулся:
-Ну и?
-Двадцать шесть.
-Чего - двадцать шесть?
-А чего - ну и?
-Я имею в виду - ты где был?
-Пиво пил, морда бил, сам земля валялся... - Чикатило снял перчатку и с гордостью продемонстрировал опухший кулак, немного в крови.
-Ну и зачем? - спокойно спросил Фюрер.
-А пусть не лезет, а я не виноватый, - Чикатило пошатнулся, но устоял. - Вы чё тут хипеж подняли?
-Как это что? Время уже к отбою, а Чикатилы нет. И где он, никто не ведает.
-А вот он я, нарисовался, хрен сотрёшь. Я в рапорте? А впрочем, мне всё по фиг... Всё, Чикатило хочет баиньки, у Чикатилы сегодня был тяжёлый день...
-Завтра ещё тяжелей будет, - хмыкнул Фюрер. - Эта была, твоя бывшая. Донесли ей, насчёт ментовки... Крику было... Завтра с утра прибежит, на разборки.
-Нехай бежит, - жёстко усмехнулся Чикатило, забираясь под одеяло. - Как прибежит, так и убежит, только скорость будет выше... Адью...

Наутро Чикатило чувствовал себя, как в бородатом анекдоте про американского лётчика, который пил с русскими: лучше бы я вчера умер... Поскольку была суббота, то на занятия, само собой, идти не надо. Это хорошо, конечно, хоть отлежусь. Фюрер и Бек дрыхли, как сурки. Чикатило, выкурив сигарету, вновь задремал.
Когда он проснулся во второй раз, парни уже завтракали. Бек проворчал:
-Ну ты и баран, Чикатило. Кушать подано, садись жрать, пожалуйста.
-Благодарю покорно, Бекназар Алибабаевич...
И Чикатило, кряхтя, встал. Сходил в туалет, затем в умывалку. Девки, курившие там, с интересом взглянули на него, но ничего не сказали. Знают уже, догадался Алексей.
Сев за стол, он спросил:
-Сучка была?
-Ага, - кивнул Фюрер. - Хотела тебя разбудить - мы не дали.
-Правильно сделали. Зарядил бы ногой в живот спросонья, хватило бы ума... Так, мужики, у нас проблема. Все деньги мы благополучно пропили. На что существовать будем? ''Общак'' пустой, как барабан.
-Танюха завтра кое-чего привезёт, - ответил Фюрер. - Огонь и Бурят домой свинтили, за ''гревом''. Да и Кузема же завтра приедет.
-У нас курева нет, - заметил Бек. - Мы вчера всё скурили. Сахар кончается, но это не вопрос - я у перваков нашкуляю... Тебе никто не должен?
Чикатило задумался, потом покачал головой.
-Плохо, - заметил Бек. - Ладно, выкрутимся, не в первый раз...
В дверь постучали и тут же в комнату влетела Сучка.
-Мы, кажется, договорились... - она посмотрела на парней.
Фюрер с Беком тяжело вздохнули, но встали и из комнаты вышли. Сучка закрыла дверь на три оборота замка, потом села на койку Фюрера и сказала:
-Ешь быстрей, мне некогда.
-Да ну? - изумился Чикатило. - Это ты сюда пришла, а не я к тебе. Будешь ждать, сколько нужно, поняла? Что-то не по нутру - дверь в обе стороны открывается.
И он не торопясь, допил кофе, убрал после себя со стола, затем сел на свою койку, закурил:
-Ну? Чего хочу?
Сучка приблизила своё лицо к лицу Чикатилы:
-Тебе кто дал право наводить обо мне справки?
-Сам себе дал, - спокойно ответил Чикатило. - Должен же я знать, каким дураком оказался? Вот и узнал... Знаешь, а ты сука ещё та, оказывается. Ловко ты из себя бедную овечку строила. ''Я не инвалидка, я нормальная, детство у меня несчастное было, никто меня не понимает''... А ты вот какая, северная самка оленя. Мысленно тебе аплодирую... Врать ты умеешь, надо признать. Вот только ты одного не учла - враньё имеет свойство раскрываться. И тогда тот, кто тебя искренне любил, хотел тебе помочь и всё такое прочее, - начинает тебя искренне же ненавидеть. Я тебя сразу предупреждаю - когда я буду пьяным, постарайся бежать от меня на самой высокой передаче. Потому что нет гарантии, что я тебя не придушу, поганку...
-Сядешь ведь, - отшатнулась Сучка.
-Не сяду, - уверенно сказал Чикатило. - Знаешь, что такое ''состояние аффекта''? Именно в нём я и буду, любой толковый адвокат меня отмажет в три счёта... Ну, попаду я в психушку, ну и что? После ''сотки'' мне уже никакая психушка не страшна, понятно тебе?
-А теперь меня слушай, - сузила глаза Сучка.
-Наркоманов своих кликнешь? - догадался Чикатило. - Или Максиму своему в зону письмо напишешь, чтобы он ради тебя в побег сорвался? Или своего отца-убийцу на меня натравишь?... Или что ты там ещё выдумаешь? Запомни одну вещь, сука: кто предупреждён - тот вооружён...
-Да я тебе за своих друзей пасть порву! - взбесилась Сучка. - За отца тоже! А за брата - тем более! Что ты вообще знаешь?!
-Всё знаю! - Чикатило тоже заорал, налившись кровью. - Всё, поняла?!
В коридоре раздались какие-то вскрики, радостные вопли. И тут же дверь сотряслась под градом ударов:
-Чикатило, твою мать, открывайся!
-Пошли нафиг! - ещё хлеще заорал Алексей. - Я сказал, не мешать!
За дверью весело заржали. Чикатило, с трудом успокоившись, продолжил:
-Слушай сюда, маромойка. Я не для того с таким трудом на этот свет появился, чтобы меня вульгарно замочили нарки или урки. Если хоть кто-нибудь здесь, в Новосибе, попытается меня зажмурить - я буду считать, что это от тебя посланцы. Даже если это будут какие-нибудь левые отморозки, никак с тобой не связанные. Я выживу, и потом тебя найду. Не буду перечислять, что я с тобой сделаю... А впрочем, ничего я с тобой делать не буду, а просто-напросто застрелю... А теперь - пошла вон.
-Ты чего себе позв...
-ПОШЛА НАХЕР ОТСЮДА!!!
Чикатило в тот момент, судя по исказившемуся лицу Сучки, выглядел очень даже того... ненормально. Она резво соскочила с койки и отбежала к двери, пытаясь провернуть замок, с ужасом глядя на Чикатилу. Наконец, справилась с замком, распахнула дверь и вылетела из комнаты, словно ракета марки ''першинг'', едва не сбив Бека, привалившегося к косяку.
И тут же в комнату ввалилась целая гоп-компания, при взгляде на которую Чикатило обречённо вздохнул: опять пить будем...
Ибо в комнату ввалились Весёлый, Мотя и... Борман.
-С утра сюрпризов - полные штаны, - Чикатило обалдело встал с койки.
С воплями и матами обнявшись с каждым из бывших обитателей ''сотки'', Чикатило внимательно рассмотрел парней, особенно Мотю, ведь сто лет его не видел.
-Ну, парни, - растрогался Алексей. - Просто слов нет, как я вас рад видеть... Ладно бы - по отдельности, но когда вы всем скопом припёрлись - это вообще, предел... Борман, тебя-то как сюда запустили? Ты же в ''чёрном списке''...
-Да мне хоть чёрный, хоть зелёный, - отмахнулся Борман. - Когда мне дюже надо, я и на атомную станцию незамеченным проберусь. Ну, общага - это не станция, спецназом не охраняется и вот я здесь.
-Вы что, сговорились, что ли? - спросил Чикатило. - Все трое, в один день, чуть ли не в одну минуту...
-Да ну, - сказал Мотя. - Чистой воды совпадение. Лично у меня время свободное нашлось, вот и решил сюда заглянуть.
-Ну, давай, рассказывай, где ты, как ты.
-Нет, Чикатило, погоди. Ты сначала гостей-то накорми - напои, а потом уже вопросы задавай.
Чикатило в замешательстве переглянулся с Беком и Фюрером, потом грустно сказал:
-Парни, вы не поверите, но нам вас и угостить нечем. Запили мы тут крепко, особенно я...
-О, как тут у вас всё запущено, - произнёс Весёлый. - На моей памяти такое в первый раз. Сколько приезжаю, а такого, чтобы в двадцатой не было жрачки, не припомню.
-Вот кстати... - Мотя полез в карман куртки. - Что называется, вовремя... Держи. Это - мой долг, а это - чисто по-дружески, в ''общак''...
Борман тоже достал деньги:
-В самом деле, как-то негоже оставлять друзей в беде. Держи. Всё равно ведь пропью... А так, хоть какую-то пользу сделаю.
-В рот вас чих-пых, - заворчал Весёлый. - Я не такой богатый, как эти вот двое Рокфеллеров, но гондоном выглядеть не хочу. Держи, маньяк, только смотри, не вздумай пропить. Только на ''общак''.
-Дык это, - Чикатило был в растерянности. - Вы-то уже не учитесь. Какой вам смысл на ''общак'' скидывать?
-Да пошёл ты, - чуть ли не хором воскликнули гости. - Друзья мы или погулять вышли? Сколько раз ты нам помогал? А выручал сколько? Чикатило, мы же не суки, в самом-то деле. Да и потом, мы же работаем, неплохо зарабатываем, так что не обеднеем. Вы, конечно, идиоты ещё те, но и мы такими же были, пока здесь учились. Давай, не жеманься, бери. Кому говорят?!
-Ну, парни... - вновь повторил Чикатило. - Слов нет. Вы настоящие друзья...
-Да ладно тебе, ты ещё зарыдай, гы-гы! Одевайся, пошли в магазин. По пути расскажешь, что у тебя тут за трагикомедии с Анькой...
-Кто такая? - весьма натурально удивился Чикатило. - Нет, в самом деле - кто такая, почему не знаю?
-Допился Чикатило, - констатировал Борман. - Совсем память потерял.
-Да ничего он не терял, - сказал Фюрер. - Всё у него в порядке. Просто он Аньку больше по имени не называет, только Сучкой, осёл персидский...
 





       ГЛАВА 16.

Кончился второй испытательный срок, так называемый дополнительный. После которого, как всегда, преподаватели и мастера, а также воспитатели и соцпедагоги во главе с Борисычем и Доброй, - провели очередной педсовет. Опять же, как всегда, после этого педсовета во всех группах без исключения начались чистки - выгоняли неугодных, проще говоря.
Но этот педсовет запомнился ещё и тем, что впервые были исключены сразу двое глухарей - пацан и девка, которые шокировали даже тех, кто уже достаточно долго проработал и проучился в ''сотке''. Эта пара потребовала, чтобы им выделили отдельную комнату для совместного проживания, потому что, изволите ли видеть, у них любовь. Когда им мягко объяснили, что так делать не принято, они пошли ещё дальше. Глухарь попробовал выгнать соседей из своей комнаты, как бы силой переселить их. Не тут-то было, с Ромой Мерседесом такие номера не проходили, он сам кого хочешь выселил бы, если бы сильно захотел...
Тут бы этому идиоту-глухарю и успокоиться, ан нет. Вместе со своей глухаркой, они пошли по другому пути - заставили уйти из комнаты девчонок. Эта импровизированная семейка просуществовала часа два, максимум. После чего начался шухер и атас, в одном лице.
И если глухарке было, судя по её равнодушному виду, абсолютно всё равно, то глухарь закатил такую жестикуляцию, что казалось - у него руки из суставов выйдут... Попробовали развести эту парочку тихо-мирно - не получилось. Соцпедагоги обратились к глухарям второго курса - глухарь ни на что не реагировал, упёрся рогом: она мне жена, будем жить вместе... Женя Кузема пришёл в двадцатую: мол, помогите успокоить дурака, выгонят же. Фюрер с Чикатилой перепробовали все варианты мирного убеждения - бесполезно, глухарь только стал кидаться на них. Хорошо, Конь с Вертолётом вовремя подоспели, иначе этот глухарь положил бы и Чикатилу, и Фюрера, как делать нечего...
Тогда Чикатило, красный от ярости, помчался на вахту, объяснил ситуацию охраннику Андрюхе, своему земляку. Андрюха, конечно же, вдоволь поржал, но взял дубинку, прицепил к поясу наручники и пошёл утихомиривать разбушевавшегося буяна. Чикатило попросил у него ''дубарь'', мол, за всё хорошее разочек по почкам врежу. К его удивлению, Андрюха дубинку отдал, но предупредил, чтобы Чикатило бил глухаря по ногам, если что. Бить не пришлось, Андрюха скрутил глухаря в две секунды и отволок его в медпункт, где медсестра вкатила этому Ромео укол снотворного. Порядок был восстановлен, а эта несостоявшаяся семейка Флинстонов была вышвырнута за пределы ''сотки''...
Сучку, к превеликому огорчению Чикатилы, оставили учиться. Когда он об этом узнал - тут же нехорошо улыбнулся и сказал:
-Ну, это они зря...
Три пацана были исключены из обувщиков первого курса, двое - из слесарей - бытовиков, включая Бабника. Допрыгался по пьяне на дурочек, козёл винторогий... Из часовых дел мастеров хотели исключить Костыля, но за него поручилась его мастачка. А Фюрер только молча покрутил перед его носом своим кулаком. Костыль состроил невинно-недоумевающую рожу, приложил руки к груди: дескать, гадом буду - исправлюсь, но не сегодня...
На следующий день после педсовета должны были сдавать экзамены те, кому в силу различных причин давали отсрочку: Огонь, Фюрер, Антикиллер, Тропа.
И вот тут-то группа "О-234" лишилась ещё одного человека. Наверное, правильнее будет сказать, что это Фюрер сам себя лишил группы и ''бригады''. Уже во второй раз, аккурат перед экзаменами у него вдруг началось какое-то там обострение с почками... Мама Света, то ли догадавшись о симуляции Фюрера, то ли наоборот, поверив ему - быстренько оформила ему академический отпуск, до следующего учебного года...
Остальные же парни благополучно сдали экзамены, получили очередные разряды и были, уже насквозь официально, зачислены на второй курс. Разумеется, вновь принятые в стройные ряды училища проставились, не поскупившись на выпивку...

На первом курсе Чикатило, ради вящего интереса, как-то раз спросил у юриста училища - посадят ли его, если он кого-нибудь ненароком убьёт, обороняясь. В тот раз юрист приняла Чикатилу за патентованнейшего олигофрена и подняла хай на всё училище. Несмотря на положительный ответ, данный ему в результате подробной беседы сначала с юристом, потом с Мамой Светой, - Чикатило всё же не очень-то в это поверил, хотя и стал после того случая более осмотрительным.
Но, после того, как к юристу вызвали Бека, Антикиллера и Деда (обувщик первого курса), Чикатило понял, что если он куда-нибудь в этакое ввяжется - зоны ему не миновать...
Дело было вот в чём. У всех троих вышеперечисленных имелись сроки - два условных и один реальный, не единожды отсиженный. Ну, что касается Бека, то ''бригада'' была в курсе его срока - год условно. И это при всём том, что Бек ни хрена такого криминального не делал. Это его брат по пьянке свистнул у кого-то подвесной лодочный мотор, это ему грозила зона. Бек взял вину на себя, чтобы брат смог спокойно уйти в армию. Он и ушёл, в десантные войска, в ''команду 13'', а Беку впаяли год условно. С одной стороны - ничего страшного, тем более, что Бек был известным похренистом. С другой стороны - он правильно сделал, что вину взял на себя, незачем было брату из-за какой-то железяки жизнь ломать...
У Антикиллера, оказывается, тоже был условный срок, но намного больший, нежели у Бека - пять лет, за нанесение тяжких телесных повреждений. Чему Чикатило верил, зная, КАК Антикиллер умеет махаться, особенно - будучи ужаленным...
Но Дед переплюнул всех. Инвалид второй группы, без ноги, на протезе, Дед провёл в зонах большую часть своей жизни. По годам Дед многим годился в отцы. Когда пацаны узнали - сколько лет он провёл за колючей проволокой, Бек округлил глаза:
-Ни хрена себе! Да он отсидел больше, чем я живу...
Дед, в отличие от многих уркаганов со стажем, был человеком уравновешенным. За всё время никто и никогда не слышал от него матерного слова, не слышал никаких таких блатных словечек. Наоборот, не зная Деда, можно было сказать, что он всю свою жизнь проработал, самое малое - школьным учителем. В своей группе он пользовался непререкаемым авторитетом, даже тридцатипятилетний Паша Челюсть слушался Деда, как бога. Не говоря уже про остальных перваков. Со вторым курсом отношения у Деда были ровные, нормальные. Ни в каких пьянках Дед не участвовал, сколько ему не предлагали, ссылаясь на и без того подорванное здоровье...
Как-то раз Чикатило докопался до Деда:
-Вы много лет провели в зонах, много, если не всё, знаете про них... Меня вот что интересует: допустим, я всё-таки умудрился туда попасть... Я там выживу?
-А это смотря на какую зону попадёшь, - не раздумывая, ответил Дед. - Мало того - в какую камеру. Попадёшь в правильную хату - будешь жить спокойно, никто тебя там в обиду не даст, если только ты не за изнасилование сядешь. Вот за эту статью тебе в любой камере задницу порвут на мелкие клочки. Понимаешь, о чём я говорю? Дальше. Попадёшь к мужикам - опять же, жить будешь нормально. Самое главное на зоне - не быть стукачом и крысой. То есть не сдавать никого лагерному начальству и не воровать у тех, с кем сидишь в одной камере. Желательно бы ещё, чтобы у тебя язык был подвешен. А то спросят что-нибудь, эдакое заковыристое, а ты и не будешь знать, как ответить. Ну, вот. Есть ещё и третий вариант - беспредельная хата. Вот туда тебе лучше не попадать - опустят так, что жить дальше не захочешь... Хуже нет дела - новичку попасть в беспредельную камеру. Потому что там нет ни понятий, ни правил, ни законов. Только один закон - сила. А вообще, я тебе так скажу - живи спокойно на воле, радуйся жизни. Любые зоны, ты уж мне поверь, - они не для тебя. А инвалидов прокуроры и судьи сажают за милую душу. Насмотрелся. Я не один такой на зонах был. Так что - не рвись туда, тебе там делать нечего...
-Да я и не рвусь, упаси бог, - замахал руками Чикатило. - Просто, не хуже, варианты просчитываю, анализирую их. Мало ли что. Хрен её знает, эту жизнь, Дед. Говорят же - от сумы и от тюрьмы не зарекайся...
После этой поучительной беседы у Чикатилы возникла идея, с одной стороны - бредовая, с другой - ещё более бредовая. Он подумал вот о чём. В ведомстве ГУИНа - Главного управления исполнения наказаний (бывший ГУЛАГ - Главное управление лагерей) - находятся два типа колоний. Это - обычные ''зэковские'' (с обычным, строгим и усиленным режимами), и так называемые ''красные'', где отбывают наказания бывшие сотрудники силовых ведомств. Так вот, Чикатило подумал, что для инвалидов, которые всё-таки преступили закон, нужно создать отдельные зоны. И содержать эти зоны на пенсии инвалидов - преступников.
Так будет лучше. Если ты совершил преступление - должен быть наказан, даже если ты и инвалид, даже если ты и неподсуден. Если уж мы, инвалиды, требуем от общества, чтобы оно не замечало наших недостатков, чтобы оно относилось к нам как к равным, то и в этом деле нам нечего делать скидки. Никому - ни дэцэпешникам, ни глухарям, ни ампутантам, ни олигофренам, ни диабетикам, ни астматикам. А то, привыкли, блин, чуть что - сразу за свою инвалидность прячемся. Нет уж, если хотим, чтобы к нам относились как к людям, а не как к уродам - давайте и отвечать за свои поступки наравне со всеми.
Вот только инвалиды должны сидеть в ''своей'' зоне, так же, как и бывшие менты, бывшие следаки, бывшие судьи и прокуроры... А работы для инвалидов и на зоне хватит, был бы толковый ''кум''...

В общем, группы изрядно поредели, особенно первого курса, в общаге стало попросторней, а Чикатило с Беком остались жить в двадцатой комнате вдвоём. Никто из группы обувщиков ни капельки не жалел об уходе Фюрера, ибо практически все поняли, каков он есть на самом деле - пустобрех, понтовщик...
Одна Танька Белка рыдала горючими слезами - уж больно она хотела выйти за Фюрера замуж. Никто не лез к ней с утешениями, но никто не стал ей и глаза открывать на истинную сущность ''жениха'' - придёт время, сама всё поймёт, сама допетрит. Вот тогда она быстрее расстанется со своими иллюзиями. Как совсем недавно - расстался со своими Чикатило...
Как только Фюрер свинтил из комнаты, Бек и Чикатило принялись наводить в комнате порядок. Заодно они сделали перестановку всей скудной мебели, расставив её так, как им надо было.
-Нафиг ты койку-то передвигаешь? - спросил Чикатило, глядя на то, как Бек могучими толчками пихает кровати. - Перенеси ты постель, да и всё.
-Я к своей койке как-то привык, - ответил Бек, не прекращая греметь. - И потом, моя-то практически не скрипит, не то, что его... Помоги...
Чикатило сдвинул с места Фюреровскую койку. И что-то из-под неё выпало с булькающим звуком. Бек пинком выкатил полторашку, до краёв наполненную чем-то жёлтым и мутным.
-Лимонад? - предположил Бек. - Да нет, бутылка из-под пива. Что тогда?
Чикатило открутил с бутылки пробку и нюхнул. Наверное, его маты и вопли были слышны во всех отдалённых уголках училища. Бека скрутило пополам от смеха, а Чикатило продолжал извергать жуткую брань. В бутылке оказалась... моча. Чикатило, не переставая материться, закрутил бутылку, бросил её на пол. Поскольку умывалка с туалетом на втором этаже не работали - там шёл ремонт, - то пришлось этот нежданный ''подарочек'' пинками спускать в умывалку на первом этаже, к мусорным бакам.
Помимо этого парни обнаружили, что в шкафу, в самом низу, была рассыпана приличная куча мусора - это Фюрер, убирался так в комнате...
-Помоечник! - брызгал слюной Чикатило. - Свинья вонючая! Урод парашный! Я не удивлюсь, если он и дом свой загадил, сучара позорная! Пацан называется... Бомжара конченный, его место возле параши!
-Ленивый он, - сказал Бек, едва просмеявшись. - Нет, в самом деле, это каким гондоном надо быть, чтобы ссать там же, где спишь и жрёшь? А ещё нас, казахов, нечистоплотными называют... Ага, не видели они некоторых русских...
-Ладно там, по пьяне ссать в тазик, когда уже ни хрена не соображаешь, - сказал Чикатило. - Так то - по пьяне, с кем не бывает. Но вот это уже - верх беспредела. Короче, Бек, надо хату драить капитально, с порошком, вплоть до стен.
-Угу, - кивнул Бек. - И проветрить не мешало бы, а то запах какой-то затхлый. Кстати, а зачем нам третья койка? Давай её разберём да сдадим комендантше.
-Пусть стоит, она жрать не просит, - сказал Чикатило. - Пусть будет как резервной, мало ли что. Вдруг кто-нибудь на ночь приедет, у нас и будет спать. Вон, на первом курсе масса таких случаев была. Если скажут - убрать, тогда уберём. А так - пусть стоит.
-Ладно, - согласился Бек. - Ну, что, начали? Эх, пылесос бы сюда...
-Ага, моющий. А заодно - стиральную машину - автомат. И телевизор с видаком. Ах да, нам же ещё и холодильник не помешал бы. Что ты так уставился? Мечтать, так мечтать. Мы не в Америке, Бек...
В ''сотке'' была такая хохма. Поскольку те, кто приехал издалека, вынуждены были вручную стирать свои вещи, то они сами себя называли стиральными машинами. Например: ''Чикатило - автомат'', ''Бек - центрифуга'' или ''Борман - полуавтомат''. В таком духе, короче.
Но были и такие скунсы, которые неделями не мылись, не стирались. Сначала с ними воевали мастера и соцпедагоги, потом - с приходом нового директора училища, - такими типами занималась одна женщина из санэпидемстанции, специально для этого принятая на работу, на полставки. Она этих скунсов (слабоумных, конечно) и стерилизовала - опыляла их комнаты, стирала им вещи на допотопной машинке, куда вместо стирального порошка добавляла какую-то спецхимию, заставляла их мыться со спецсредствами. Чума, короче...

На следующий вечер в двадцатую комнату пришёл Мутант, злой, как собака. Пока он рассказывал о своих сегодняшних злоключениях, Бек и Чикатило умирали со смеху. Действительно, большего дебилизма нельзя было и придумать...
-Сплю это я, всё хорошо, всё прекрасно, - начал своё повествование Серёга. - В семь часов утра - трах-бабах! - Луна ломится... Я её вчера русским языком попросил по-доброму - нам с Королём на занятия не идти, поэтому вы нас не будите, пожалуйста... Нет же, ети её мать, начала ключом по двери долбить! Мишка встал, открыл ей дверь, она вошла. Вот тут я на неё и разорался, уже в открытую - уже никаких нервов не было её тупизну терпеть. Ну и всё, с утра настроение испорчено... Ладно, это ещё полбеды. Король куда-то вышел, через полчаса возвращается. Серёга, говорит, в умывалке бабка - уборщица бутылку с мочой нашла. Ну и что, спрашиваю. Он: так бабка доложилась об этом Доброй, а та меня встретила и потащила к себе в кабинет, на приватно - доверительный разговор. Оказывается - Добрая эта, ети её мать, логику выстроила: раз бутылка на первом этаже - значит, некому её было наполнить, кроме как мне...
-Да это я её выкатил отсюда, - сквозь дикий хохот произнёс Чикатило.
-Ах, так?! Ну, тогда иди к Доброй, снимай с меня все подозрения!
-Щ-щас, разбежался. Ты что, дурак? Думаешь, я в эту бутылку нассал, что ли? Нет, ты и в самом деле - на голову больной... Это Фюрера работа, понял? Вчера убирались, у него под матрасом и нашли...
-А-а, тогда извини. На кого, а на Фюрера бы сроду не подумал... Вот гондон, а? И я из-за него теперь и огребаюсь... Так вот, слушайте дальше. Добрая у Мишки этак доверительно спрашивает: мол, может быть Серёже трудно в туалет ходить? Потому он, мол, в бутылку и мочится? А он тебя, быть может, заставляет бутылки выносить? Так ты нам только скажи, мы ему, типа, бани дадим... Ну, не дура ли?! Ну, я помчался к ней, весь в бешенстве, разорался и на неё, чуть ли не матерками. Говорю: мол, зачем вы такие подлянки-то делаете, исподтишка выпытываете? Пришли бы в комнату и у меня бы и спросили - трудно мне в туалет ходить или нет, я это в бутылки мочусь или не я, Мишка выносит или какой-нибудь Васька... Нет, бывают же бабы такие тупоголовые!.. А это, оказывается, Фюрер, надо же...
-Ну, блин, - сказал Бек. - Мы сами вчера охренели от такого сюрприза. Чикатило чуть голос не сорвал, а я чуть не оглох. Сучара Фюрер оказался, чего уж там...
-Ладно, - зловещим голосом произнёс Мутант. - Пусть он только здесь появится, урод. Я его прославлю, вовек не отмоется, козёл неподмытый...

Как-то уже упоминалось, что в ''сотке'' появился новый директор, тот самый бывший подполковник медицинских войск, по совместительству - бывший начальник госпиталя какой-то из военных частей Новосибирска.
Естественно, что кличку новому директору приклеили сразу, и не одну, а целых две - Мышьяк и Сапог. Причём ядовитое погоняло директору припаяли сами ученики, а вот обувное, как это ни странно - менты - охранники ''сотки''.
Мышьяк, как и говорила Мама Света, в ''сотке'' начал самую натуральную перестройку, как в прямом смысле, так и в переносном. Перво-наперво он углубил ремонт училища, то есть утвердил капитальную переделку всех до единого помещений. Устанавливалась, к примеру, новая сантехника. Душевые кабинки основательно обновились - новая облицовка стен, потолков, пола.
Вот только Мышьяк не учёл одного фактора: всё это ломалось пьяными инвалидами, особенно теми, у кого и в трезвом-то виде голова не очень работала...
Конечно, проводились всякие расследования по поиску виновных, но в девяноста девяти случаях из ста они так и не находились. ''Бригада'', через Дрища, предложила обновлённому педсоставу свой вариант по розыску дебилов, но Мышьяк категорически запретил всяческие разборки, особенно - с применением силы.
Тогда парни собрались в двадцатой комнате и после долгих споров решили: ни за кого больше не вступаться, никого больше не трогать, рамсы разводить лишь в тех случаях, если они касаются кого-то из ''бригады''. А с остальными случаями пусть разбираются мастера, воспитатели и менты...
Так же парни попытались вновь устроиться на работу, так же - по ремонту училища. Но Мышьяк предпочёл, чтобы этой работой занимались китайцы - нелегалы, ни бельмеса не смыслившие в русском языке. Как впоследствии оказалось, эти китайцы ох как наработали. Шпатлёвка отваливалась кусками, краска вспучивалась и отслаивалась - короче, ужас тихий...
Новый директор особенно рьяно взялся за ужесточение дисциплины, из-за чего менты и наградили его своей кличкой. И из-за чего второй и третий курсы, привыкшие жить по старым правилам, были категорически недовольны этими нововведениями. Например: линейки теперь проводились ежедневно, а не по понедельникам, как раньше. Более жесткие требования стали предъявляться к чистоте помещений и комнат. Теперь обход производился не один раз, как раньше, а два - после подъёма и перед отбоем. И не дай бог, медсестра найдёт хоть пылинку - комната мылась по второму разу. Были два случая, когда учащиеся выгонялись из общежития только потому, что не достаточно хорошо убирались в комнатах.
В общем, Мышьяк, он же Сапог, практически ко всем вопросам подходил исключительно со стороны кадрового офицера. И это, в принципе, было правильно. Только понимали это далеко не все, многие роптали...

Практически весь ноябрь, да и декабрь тоже, в ''сотке'' прошёл относительно спокойно. Ну, были там мелкие драчки и рамсы, но исключительно между первым курсом. ''Бригада'' в эти дела и не встревала, поскольку это всё не задевало никого из её членов.
Незадолго до ноябрьских праздников Чикатило предложил Беку:
-Поехали ко мне домой.
-Зачем? - удивился Бек.
-А просто так. Что тут делать-то? Почти все пацаны по домам разъедутся - это раз. Работы никакой не предстоит - это два. И потом, ты мне говорил, что хочешь переехать куда-нибудь. Вот и посмотришь на мой городишко. Глядишь, и понравится, а там и переедешь туда.
Бек задумался. Потом сказал:
-В принципе, можно. А твои против не будут?
-С чего ради? Вообще-то я обещался с Сучкой приехать, когда я про неё ничего не знал... Но кто же знал, что получится такая хренотень? Поехали, Бек. Чего тут столько времени киснуть?
-Ладно, уболтал... Кстати, приходила она, тебя не было.
-Сучка? - уточнил Чикатило.
-Она самая. Знаешь, что она мне тут трещала? Что намерена с тобой помириться, что ты её по-прежнему любишь, что, если она попросит хорошенько, то ты её с собой возьмёшь, к тебе домой... Чикатило, ты меня не разочаровывай, а?
-И не подумаю, будь спокоен. Не хватало мне ещё домой дебилку везти... Раньше - да, когда я ничего не знал, я бы её взял с собой. И вот это был бы номер. Стопудово - она бы меня с родителями и со всеми моими друзьями перессорила... Бляха-муха, как представлю, что было бы, не открой мне Мама глаза - жарко становится, честное слово...
-Да ладно тебе, - с досадой сказал Бек. - Забудь.
-Нет, Бек. Тут уже хрен забудешь. Такую херню долго будешь вспоминать... Б-р-р... Пусть только сунется - я ей пару ласковых шепну. Она меня потом за километр обходить будет, паникуя и ужасаясь...

Мороз был ужасный, если навскидку - градусов двадцать восемь, плюс - северный ветер. Поэтому парни оделись довольно тепло. В Новосибирске уже вовсю правила балом зима. Как обычно, Чикатило решил ехать на самой первой утренней электричке, чтобы по времени успеть на две остальные.
Когда отъехали километров двадцать от Черепанова, Бек, задумчиво глядя на за оконный пейзаж, вдруг сказал:
-Ни хрена не пойму.
-Что такое?
-Снег исчез...
И только тут Чикатило обратил внимание, что снега и в самом деле нет. Раньше был, теперь - не было. И он недоуменно пожал плечами:
-А фиг его знает. Такое ощущение, что его тут и не было.
-Вот и я про то же, - кивнул Бек.
В Барнауле парни вообще обалдели - на улице стояло такое тепло, что просто не верилось - в Новосибе-то самая натуральная зима... А тут - тепло, сухо, люди одеты легко, по-осеннему, не то, что они: на каждом из них, как говорится, по три фуфайки...
Алтай в целом Беку очень даже понравился:
-Красиво у вас тут. Не то, что в Новосибе... А если нас менты остановят?
-Ну и что?
-Ну, я-то не местный. Могут забрать ведь.
-Пока ты со мной - тебя никто и никуда не заберёт, запомни это. Мы с тобой можем попасть только под ''Вихрь - Антитеррор'', это спецоперация такая. Ничего страшного - есть способы убеждения, если что - нас с извинениями отпустят.
-Тебе-то легко говорить, ты-то русский. А меня менты и в Новосибе задолбали... А что я тебе рассказываю, сам знаешь...
Беспокойство Бека было не напрасным: такая колоритная парочка, как он и Чикатило, приковывала к себе внимание патрульных. Уже много раз они останавливали парней для проверки документов. И если Чикатило отвечал на вопросы ментов чётко и ясно, то Бек, как правило, терялся. И Чикатиле приходилось отвечать и за него. Именно поэтому Бек никуда не ходил один, а только с кем-то из пацанов, чаще всего с Чикатилой или Роботом.
Дома было всё нормально, даже октябрьское землетрясение прошло без последствий, хотя Алтайский край тряхануло посильней, нежели Новосибирскую область. Бек познакомился с родными и друзьями Чикатилы. Но особенно он удивился, когда увидел, как этот похожий на маньяка Андрея Чикатилу человек играется с детьми. Бек был буквально ошарашен, глядя на то, как дети соседей и друзей с радостным визгом кидаются Чикатиле на шею, едва завидев.
Это было невероятно, но это было так. Дети почему-то нисколько не боялись Чикатилу, в отличие от некоторых взрослых. Киндеры с удовольствием балдели с Чикатилой, который ни разу не упускал случая поиграть с ними, потому что сам любил детей. Мамы и папы, поначалу с опаской доверявшие Чикатиле своих чад, потом даже просили, чтобы он с ними повозился, если те были шибко заняты.
Был такой случай. Чикатило и Джон забурились мимоходом к Джоновой сестре, у которой на тот момент была двухлетняя дочка Полина. И Джон, прекрасно знавший о том, что племянница до жути боится незнакомых людей, сказал:
-Смотри, сеструха. Сейчас Лёха фокус покажет...
Алексей присел на корточки, вытянул руки в сторону девочки, которая не сводила с него глаз, и поманил её к себе:
-Поля, иди к дяде...
Ровно через три секунды Полинка уже была на руках у Алексея. Сестра Джона долго приходила в себя: обычно дочка начинала вопить так, что в доме стёкла дрожали. А тут - ни фига подобного, и это при том, что Полинка видела Алексея первый раз в своей жизни! Да что сестра? Её муж, опер уголовного розыска, пришедший домой с работы, увидел картину, которую он меньше всего ожидал видеть: дочка кувыркается на полу с Алексеем, оба орут благим матом. Папа с перепуга за жизнь дочки чуть не выхватил табельный ''макаров''... Дочка всё-таки заревела, когда Джон и Алексей уже уходили...
Такие дела. Взрослые, в большинстве своём, на Чикатилу смотрели с опаской, словно ожидали, что он выхватит из кармана большой острый тесак и кинется крошить их в капусту. Практически точно так же вели себя и девки, за исключением тех, кто достаточно хорошо знал Алексея. А вот дети, наоборот, тянулись к нему, как к отцу родному...
Собрались дома у Фиксы: сам Фикса, его жена (четвёртая по счёту, если официально), их сынишка, тут же начавший играть с Чикатилой в ''войнушку'', Хищник со своей подругой, и Бек с Чикатилой. Вообще, Фикса любил, когда у них в доме собирались гости. А тут, как он выразился, приехали ''из мегаполиса правильные новосибирские перцы''. Бек с Фиксой очень быстро нашли общий язык. А что? Оба - хулиганистые ребята, у обоих - условные сроки (Фикса попался на краже цветного металла, тогда ФСБ вскрыла всю ихнюю шайку - лейку, одиннадцать человек, лично ему впаяли шесть лет с отсрочкой на пять, условно), у обоих - богатое шпанистое прошлое. Нормально. Чикатило с женой Фиксы и подругой Хищника налегли на пиво, Бек с Фиксой глушили самогон, один Хищник пил лимонад - ему ещё предстояло садиться за руль. А поскольку Хищник отличался чрезвычайной рассудительностью, в отличие от того же Фиксы, то этими вещами он никогда не шутил. Если бы все водители и шофера были такими же дисциплинированными на дорогах, как Хищник - количество аварий со смертельными и просто тяжёлыми последствиями сошло бы на нет. И резко уменьшилось бы количество СТАВШИХ инвалидов...
Многие знакомые люди уже не раз отмечали, как это такая разношерстная компания - Фикса, Чикатило и Хищник - умудрились скорифаниться? Абсолютно разные люди - по характеру, по складу ума, по жизненным взглядам, по работе, в конце концов - а вот, поди ж ты, - друзья. Лично Чикатило был благодарен судьбе за то, что у него есть такие друзья. Если бы не они - Чикатило вряд ли пережил все эти жизненные пертурбации, которые с ним происходили. Взять хотя бы тот случай, когда Фикса, работавший на стройке коттеджа, для того, чтобы пополнить бригаду недостающим работником - вместо здорового парня пригласил Чикатилу, специально для того, чтобы тот мог подзаработать. Или тот случай, когда Фикса спас его от верной смерти... Хищник тоже, во времена оны как мог поддерживал Алексея, когда у того были нешуточные проблемы практически со всем и со всеми...
Вообще, многие ошибаются, полагая, что настоящий друг - это тот, с которым ты вместе, к примеру, бухал, похмелялся, баб валял и так далее. Ни хрена подобного, ребята. Друг - это тот человек, который не отвернётся от тебя в трудную минуту, предложит помощь тебе, не дожидаясь, пока ты сам не попросишь. И ещё друг - это тот человек, который никогда и ни при каких обстоятельствах тебя не предаст. Если у вас, парни, есть такие люди - цените их, берегите их, дорожите дружбой с ними...
Три дня Бек был в гостях у Чикатилы. Все эти дни Алексей водил гостя на экскурсии по своему городу. И Бек всё больше и больше уверялся в том, что ему надо переезжать именно сюда, поближе к Чикатиле. Во-первых, Чикатило, Фикса и Хищник твёрдо пообещались помочь Беку на первых порах. Во-вторых, что не получалось в работе у Чикатилы - с тем великолепно справлялся Бек. И наоборот. Не зря же Мама Света говорила, и не один раз, про то, что Чикатиле и Беку лучше держаться вместе...

Настала пора ехать обратно в Новосибирск. И, выехав в три часа ночи - в час дня Бек и Чикатило были уже в ''сотке''. Обратная дорога оказалась малость понасыщенней впечатлениями - парни восемь раз (Чикатило специально считал) были подвержены проверке документов и досмотру сумок, в которых, кроме еды, ничего лишнего не было. Сколько Бек с Чикатилой ехали - столько и матерились. По стране в тот момент было введено чуть ли не чрезвычайное положение, улицы всех городов России были заполнены усиленными нарядами милиции, ОМОНа и спецназа внутренних войск - в Москве взорвали метро и все всполошились, опасаясь повторных терактов... К патрулированию и несению дежурств были привлечены даже курсанты милицейских школ и академий... А то террористы - такие дураки и полезут взрывать что-то ещё, и именно в тот момент, когда практически все спецслужбы стоят на ушах. Ага, конечно! Им-то куда спешить? Наоборот, эти ''борцы за свободу'', как и положено истинным гондонам, - выждут, пока не уляжется суматоха. И вновь рванут что-нибудь сугубо мирное, ублюдки рваные, когда меньше всего этого ожидаешь...



       ГЛАВА 17.

Ну, слава богу, практически закончили учиться! Не совсем, чтобы окончательно, но с теоретическими занятиями было покончено. Это сообщение Мамы Светы было для всех большой неожиданностью, поскольку она всё время ругала, особенно бывая в плохом настроении, что группа не укладывается в сроки прохождения теории.
Оказывается - ещё как укладывалась! Даже с опережением укладывалась! А ругалась мастер, как она сама призналась, специально для того, чтобы парни не расслаблялись.
-Теперь у нас, - говорила Мама, - огромное количество времени для подготовки к экзаменационным вопросам. В конце декабря у нас - директорские контрольные, по спецтехнологии и материаловедению. Вот к ним и будем готовиться, да так тщательно, чтобы вы, разбуди вас посреди ночи, как по писанному ответили на любой из двадцати пяти билетов, в каждом из которых - по три вопроса... И это - только по спецтехнологии. А прибавьте сюда ещё двадцать билетов по материаловедению, тоже - по три вопроса в каждом.
-Всё, хана, - сказал Чикатило. - Если спецуха - виселица, то материалка - это полный аминь. Борисыч нас живьём схавает, вместе с костями, очками и пуговицами... Видели бы вы, её глаза и улыбку, Светлана Александровна. Такая вся из себя доброжелательная, спасу нет... Вы, говорит, не бойтесь, я никого валить не собираюсь. И улыбается, как людоед перед десертом...
-Ну, насчёт валить она правду сказала, - пояснила мастер, когда стих хохот. - Но спрашивает она строго, особенно за свой предмет. Особенно она любит каверзные вопросики задавать, не каждый и ответит. А вообще - нормально она ''выпускает'', не хуже других преподавателей. Ольга Борисовна всё ж не дура, знает - кому какой вопрос задать на засыпку... Так, теперь перейдём к следующему. Значит, вместо всех уроков мы теперь будем заниматься подготовкой к контрольным. А на практике - доделываем пары. Кто доделает - будут переделывать свои же первокурсные работы, которые я забраковала. Раньше доделаете - раньше на каникулы уедете, больше отдохнёте. А после каникул будем заниматься переделками той обуви, которая не доделана или плохо сделана теми, кто не доучился до конца... Два полных ящика уже набралось. Торопиться не стоит, работайте обстоятельно, качественно, чтобы обувь прошла контроль... М-да, а когда-то вас было двадцать шесть человек... А теперь - только тринадцать, ровно половина...

И понеслось. До обеда парни парились со своей же обувью, которую сами же и сделали на первом курсе. Поскольку, каждая пара обуви была подписана, то никакой неразберихи не было - каждый переделывал своё, вполголоса матеря самого же себя за руки, выросшие из одного места, решительно не совместимое с ними...
Действительно, глядя на те, с позволения сказать, изделия, выполненные на первом курсе, начинаешь ужасаться: мол, да неужели эти корявые скороходы сделал я?! Да быть того не может! Мои - вон они, стоят на полке готовых к отправке на склад пар, все из себя такие ладные, аж самому приятно. Переворачиваешь бракованную пару вверх подошвами, читаешь этикетку: всё правильно, мой брак... Вай-вай, как же это я так смог? Ну, ладно, будем исправлять ошибки прошлого...
После обеда Мама Света и Борисыч - попеременно - начинали вдалбливать уже не раз заученный материал, акцентируя больше всего на всяких мелочах, которые могли забыться по ходу дела...
Времени исправить все недоделки не хватит по-любому, понял Алексей. Он кое-что просчитал, глядя на тот объём работы, который предстояло перелопатить - скорость работы, количество пар, количество учебных и выходных дней. Нет, к каникулам никак не успеть, как ни крути. А впрочем... А ну-ка, ну-ка... Так-так-так... А почему нет, собственно говоря? Как говорится, одним махом семерых убивахом...
-Светлана Александровна, - обратился Чикатило к мастеру. - А можно в комнату забирать пары? Так сказать, работу на дом тащить?
-О, наконец-то! - воскликнула Мама Света. - Дождалась я этого вопроса... Что, пить надоело?
-Не то слово.
-А делать больше нечего?
Чикатило кивнул. Мастер хохотнула и сказала:
-Во, это другой разговор. Не можно, а нужно. Чем пить да воспитателям беспокойства доставлять, лучше работайте в свободное время. Не успеваете в цеху делать - берите пару в комнату, инструменты, какие требуются, материалы, - и всю ручную работу делайте дома. А ещё лучше - берите по две-три пары. Сделали что-то на одной - ага, вот тут нужен ''МШК-О'' или ''ОМ-2-Р'', тут уже без механического цеха не обойтись. Значит, откладываем одну пару до завтра и беремся за вторую, по той же системе... Зайдут в двадцатую комнату, к примеру, воспитатель с соцпедагогом, уже подсознательно готовясь увидеть знакомую картину - Бекназар с Алексеем уже пьяные, - ан нет, что за диво, они вовсе даже не пьют, они работают! Вот это да, подумают воспитатель с соцпедагогом, вот это чудеса. А Алексей с Бекназаром наяривают в поте лица, ничего и никого вокруг не замечая. Ага, подумают они, сюда больше можно не заглядывать, отсюда никакой опасности не предвидится, в смысле пьянства...
-И как только воспитатель с соцпедагогом вышли за порог, - подхватил Чикатило. - Так в двадцатой комнате работа сразу и кончилась. Достают это Бек с Лёхой бутылку из-под матраса и всё. Как у нас ракетчики выражались: работа - бар, запчастей - йок, рабочий день - кутарды... (Бек хихикнул). Заходит медсестра на вечернем обходе в двадцатую - а там полный ажур. На столе - пустые бутылки, банка с окурками, остатки закуски, под столом - обитатели двадцатой спят, в обнимку с парами. Умилится медсестра от насквозь знакомой картины, смахнёт слезу и ностальгически поставит комнате ''два'' за чистоту и порядок... Нормально. Это я шучу, понятно...
И на протяжении почти полутора месяцев Бек и Чикатило практически не пили, лишь изредка расслабляясь пивом. Помимо основной, цеховой работы, прибавилась и ещё одна - калымы. Почти вся общага, включая педсостав, несли обувь на ремонт исключительно в двадцатую комнату, так как про Бека и Чикатилу сложилась репутация, что они ремонтируют обувь на совесть. Действительно, парни старались работать не на количество, а на качество. Не несли только глухарки, отдавая обувь либо Куземе, либо Вертолёту.
Мама Света, прекрасно об этом знавшая, нисколько этим калымам не противилась, как на первом курсе. А всё потому, что Чикатило с ней договорился: если в процессе ремонта обуви будут задействованы материалы из цеха, то парни отдают ей часть заработанных денег на покрытие недостачи. И ведь Мама Света в самом деле, едва парни отдавали ей деньги, шла в бухгалтерию.
На первом курсе Фюрер, Чикатило и Маршал пробовали договориться с Мамой Светой насчёт того, чтобы она отдавала им ключ от обоих цехов для того, чтобы парни могли там работать. Но Мама решительно зарубила это предложение. А дело было вот в чём. Все расходные материалы (клеи, нитки, кожа, резина, кожкартон и т. д.) принимает мастер, каждый на свою группу. Материалы ставятся на подотчёт мастера, который должен высчитать, сколько из всего материала должно получиться готовых изделий. Но, поскольку ученики мастеров делают очень много бракованных изделий, то не всегда и получается, что количество материала точно израсходовано на энное количество изделий. Получается недостача. Выплачивать которую, по словам Мамы Светы, предстоит лично ей, из своего кармана. Положение усугублялось ещё и тем, что многие ученики, толком не научившись, начинали делать ремонты, за счёт цеховых материалов. Те, кого Мама ловила на этом деле - получали прежестокий втык, но финансово никто из них не был наказан. Несмотря на то, что Фюрер клятвенно заверил мастера о сдачи части вырученных средств на погашение недостачи, Мама так и не дала добро на работу в выходные и праздничные дни. Она опасалась, что парни наделают ещё больше недостачи. На втором же курсе ситуация малость изменилась, в лучшую сторону. Ученики, кое-чему всё-таки научившись, стали делать гораздо меньше брака, а кое-кто не делал вообще. И поэтому мастер дала согласие на ''внеклассную'' работу, тем более, что она здорово помогла сократить эту самую недостачу...
Поскольку Бек и Чикатило оказались буквально завалены обувью, то они делились работой с Маршалом и Антикиллером. Быть единоличниками парням из двадцатой не хотелось и они давали возможность заработать своим друзьям, заодно и те и другие с помощью этих подработок набирались опыта, которого им так не хватало. Ведь каждая пара обуви индивидуальна. И один и тот же ремонт, прошив, например, делается по-разному, учитывая размер, внутренний объём обуви, материал верха и низа обуви, степень сложности ремонта. Бывает так, что прошив нужно сделать чисто в профилактических целях, усилив скрепление верха обуви с подошвой. Это легко и ненавязчиво. Но бывает и так, что обувь настолько разношена и развалена, что приходится собирать её по частям чуть ли не заново.
Не сказать, что они стали сугубыми профессионалами в своём деле, но всё же - что раньше они не умели ремонтировать или не знали - как, то теперь большинство операций им были под силу. Конечно же, лучше всех ремонтировал Бек. Но и он имел свои ограничения. Например, его огромные руки не пролезали внутрь узких женских сапожек. Тогда за дело брался Чикатило. Бек, сделав работу, обязательно показывал её Чикатиле: мол, проверь, всё ли правильно и ровно. Как правило, Беку ничего переделывать не приходилось - всё было выполнено идеально настолько, насколько это было возможно. Чикатило с горечью признавал, что уж ему-то так качественно ремонт не выполнить. На что Бек невозмутимо отвечал, что он тоже кое-что не может сделать, а потому перестань ты, Чикатило, дурью маяться...
Благодаря этим калымам Чикатило и Бек почти каждые выходные ездили на какой-нибудь рынок, купить себе что-нибудь из разряда ''для души''. И если Чикатило, как правило, покупал себе книги и видеокассеты, пополняя свои библио- и видеотеку, то Бек брал всевозможные приспособления для работы с деревом. Заодно парни, пока были деньги, ездили по специализированным обувным магазинам и закупали для себя инструменты, всякие вспомогательные обувные прибамбасы и такой дорогостоящий материал, как полиуретановая пластина, предназначенная для набоек каблуков. Всё это требовало немалых финансовых вложений, но они себя оправдывали, не раз и не два. Помимо того, что закупались текущие расходные материалы, парни ещё и затаривались ими на будущее, если уж так получится, что каждый из них будет работать у себя дома...
Не сказать, что парни стали миллионерами, вовсе даже нет. Тем более, что за работу они брали чуть больше, чем её оценивала Светлана Александровна. А оценивала она её буквально в копейки - в три-пять раз дешевле, чем аналогичные работы стоили тогда в обувных мастерских города. Но всё равно, хватало на те мелочи, которые хотелось купить.
Наверное, это и послужило основной причиной развала ''бригады'' как таковой. Нет, никто никуда не делся, все парни так же общались друг с другом, но вот не было уже того... единения, что ли, не было уже того ощущения сплоченности, которое окружало тогдашнюю ''бригаду''. Огонь, Тропа, Коленвал и Гуляй жили как бы сами по себе, Чикатило с Беком были по уши в работе, Мутант по большей части зависал у Солнца, Робот и Бурят тоже ни в каких таких ''мероприятиях'' не участвовали. По той простой причине, что не было этих самых ''мероприятий''.
Слесаря с Гуляем по-прежнему пили, но вне ''сотки'', на улице, со своими бабами. Чикатиле и Беку скучать не приходилось, работы было - завались. Швейники сидели у себя в комнате, изо всех сил дуясь в настольную игру под названием ''нарды''. Вообще, эта игра стала очень популярной в ''сотке'', и деревянная коробка с ней ходила по комнатам. Увлекательная вещь, честное слово, здорово затягивает, не хуже, чем на игровых автоматах.
Тем не менее, в училище стало жить СКУЧНО. Никаких тебе разборок, будоражащие нервы. Никаких совместных попоек. Никаких рамсов не было, все жили тихо и мирно, чем приводили в неистовый восторг всех воспиток и соцпедагогов. Ну, ещё бы...

Среди первокурсников - обувщиков был один персонаж по имени Айдыс, по кличке Колчак. Чистой воды тувинец, стопроцентный глухарь. Вот что Чикатилу смешило, так это то, что раньше была республика Тува, и народ был - тувинцы. А теперь - Тыва, но народ - тот же, тувинцы. Идиотизм...
То же самое можно сказать и про другие республики бывшего СССР: Казахстан (со своим Алматы), Кыргызстан, республика Беларусь, республика Молдова... Ни в одной стране мира не переименовывают свои названия! Ни в одной стране мира РЕЗКО не меняют названия городов, улиц, проспектов! Одна Россия, как дура, шмыгает туда - сюда обратно с этими ''историческими наследиями'', как будто жить от этого легче станет. Да и эти бывшие ''советские социалистические'' ничем не лучше, а в чём-то - наоборот, если уж совсем откровенно...
Но речь не про это, а конкретно про глухаря - тувинца.
Однажды, зайдя к нему в комнату, Чикатило увидел, что Колчак что-то увлеченно рисует на большом листе ватмана. Чикатило всмотрелся: судя по характерным контурам, Айдыс рисовал ''мерседес'' Е класса, так называемый ''глазастый'' или ''четырехглазый'', причём нового поколения, образца 2002 года, который среди специалистов идентифицируется как ''кузов дабл ю двести одиннадцать''.
Чикатило спросил жестами: уж не Роме ли Мерседесу рисуешь? Колчак утвердительно кивнул. Чикатило спросил: за деньги рисуешь или просто так? Колчак ответил: за деньги. Сколько берёшь, поинтересовался Чикатило. Немного, ответил Колчак, рублей двести.
Всё. Чикатило, помешанный на ''хаммерах'', загорелся, чтобы у него была такая же большая картина, только не ''мерина'', разумеется, а ''хаммера''. О чём он и сообщил Колчаку. Тот жестами дал понять, что не видит в этом никаких сложностей. Только ''хаммер'' он начнёт рисовать после того, как доделает этот вот заказ. И ещё, нужно чтобы Чикатило купил краски и ватман. Двести рублей, после окончания работы...
Ударили по рукам. И ''хаммер - эйч - 2'' был готов через месяц.
Конечно, Колчаку было далеко до легендарного художника автомобилей Александра Захарова, чьи рисунки были в каждом номере тогдашнего, советского журнала ''За рулём'', на последних страницах. Но в целом, картина ''хаммера'' получилась весьма и весьма неплохой. Пацаны и девки обалдевали, а Чикатило, тот вообще млел. Многие из пацанов с усмешкой спрашивали:
-Ну, и зачем тебе эта макулатура на стенах нужна?
На что Чикатило отвечал на полном серьёзе:
-Во-первых, макулатура - у вас в головах. А это - изображения моего любимого внедорожника. Ясно? Во-вторых, у меня никогда не будет официального допуска за руль. Пробовал уже ''права'' получить. На медкомиссии и запоролся, практически сразу же... В-третьих, у меня никогда не будет таких бешеных денег, сколько он стоит. Одних денег на покупку мало будет. Нужно его ещё и содержать, а это дикие суммы... А в-четвертых, раз уж у меня нет и не будет ни ''прав'', ни денег, ни ''хаммера'', то пусть хотя бы картинки его будут. Погодите, я ещё и моделек понакупаю... Кстати, если кто увидит, что продаются модельки именно ''хаммеров'' - немедля сообщите мне. Тому, кто сообщит - бутылка пива. Повторяю - именно модельки, масштаба один к сорока, а не китайские одноразовые игрушки для детей... И пофигу мне, что обо мне думать и говорить будут...
-Да нормально всё, Чикатило, - сказал Бурят. - Каждый с ума по-своему сходит, это уже давно известно...

В конце ноября в ''сотке'' объявился Фюрер, выписавшийся к тому времени из областной больницы. После того случая с бутылкой мочи Чикатило его и видеть не хотел. Он, как и Бек, ни разу не навестил Фюрера в больнице, ни разу не разговаривал с ним по телефону, прося пацанов сказать, что его нет в общаге.
А тут, здрасьте - пожалуйста, явился собственной персоной, сияя как начищенный штиблет. Как будто кого-то осчастливил своим приездом. Белка, понятное дело, не в счёт...
И Чикатило, стоило Фюреру переступить порог комнаты, высказал ему всё, что о нём думал. Высказывал долго, изощрённо, вставляя через каждое печатное слово два непечатных. Фюрер внимательно всё это выслушал, склонив голову набок. Потом ''всхлипнул'', мизинцем вытер в уголке глаза несуществующую слезу и задушевным тоном произнёс:
-Как я рад слышать родные голоса, если бы ты знал. Как я скучал по твоим неповторимым матам... Ну, забыл я про эту бутылку! Ну, прости подлеца, как наш Костя выражается. Ну, я больше так не буду...
-А про мусор? - ядовито осведомился Чикатило. - Тоже забыл? Мы с Беком полдня убили, комнату в порядок приводя, сука ты этакая...
-Ну, не ругайся, Чикатило, - ''покаянно'' произнёс Фюрер. - Лучше посмотри, какой я тебе подарок привёз...
И он протянул Чикатиле фирменный кодаковский конверт для фотографий. Чикатило достал из него несколько снимков. Так, эта фотка у меня есть, это мы Пасху справляли возле ''протезки''. Эти две - тоже есть, из этой же серии. Ну, эта мне не нужна...
Опа! А вот этой, как выражались в старину - фотографической карточки, - у меня в альбоме нет. Хотя должна быть. А раз должна - значит будет...
Со снимка в объектив фотоаппарата глядели четверо парней. Чуть идиотски улыбался сам Чикатило, его обнял одной рукой Фюрер, напяливший на себя камуфляжные футболку и жилетку и свой талисман - акаэмовскую пулю на цепочке. Вот Фюрер умудрялся выглядеть на снимках крайне авантажно и серьёзно. Костя Маршал выглядел исключительно скромно. А сбоку, на тумбочке Чикатилы, примостился Толя Слеза, уперши руку в бок. Ну да, это мы накануне отъезда Слезы щёлкнулись на память...
-Это я так понимаю, - сказал Чикатило, - что эта фотка моя. Верно?
-Угу, - кивнул Фюрер, внимательно наблюдавший за ним. - Там дальше неинтересно, ты лучше последнюю фотографию посмотри. Которая в самом низу...
Чикатило вытащил из стопки последний снимок, взглянул. И форменным образом задохнулся.
Это когда мы моего отца поминали, моментально вспомнил Алексей. Нас тогда было всего четверо, самые близкие, казалось бы, люди. Я не стал тогда шалман устраивать, не по-людски было бы.
На столе, посреди скромной закуски, стоял стакан с водкой, накрытый сверху куском хлеба. А за столом...
Надюша сидела, подперев голову рукой, глядя со снимка несколько загадочно. Чикатило обнимал её, улыбаясь непонятно как. Гуля в момент съёмки смотрела то ли на Надюшу, то ли на Чикатилу - не поймёшь. Её обнимал Фюрер, который, прищурившись, со зверским выражением лица смотрел в объектив...
-Ага, - тихо сказал Фюрер. - Я примерно так и представлял твою реакцию: затуманенный взор, учащенное сердцебиение, вздувшиеся вены и красная морда...
Чикатило, не отрываясь от фотографии, нашарил на тумбочке пачку ''явы'', зубами вытащил из неё сигарету, прикурил от зажигалки, поднесённую Фюрером. Молчал он очень долго, разглядывая двух своих несостоявшихся женщин - Надюшу и Гулю, Гуленьку, Гульнару... Плакать хотелось от смертной тоски... Да чего уж там - память бы стереть, этот вот эпизод жизни, лишь бы не помнить ЕЁ и не мучиться...
Увы, нет такой фантастической аппаратуры, придётся помнить, потому что никак не получается ЕЁ забыть, хоть что делай. Даже находясь с другой девчонкой, Чикатило постоянно вспоминал Гулю, подсознательно сравнивая ЕЁ с той, другой...
-Ты гад вдвойне, Фюрер, - глухо сказал Чикатило. - Я уже помаленьку утихомириваться начал. Так нет же, ты припёрся с этой фоткой... Но всё равно, спасибо. Как ты умудрился-то?
-Да фиг его знает, - пожал плечами Фюрер. - Лежал себе в палате, вдруг вспомнил за ту плёнку. Ну, попросил одного ''ходячего'', он на выходные домой уезжал, он и проявил. Я плёнку просмотрел на свет и подумал, что ты будешь рад этим фоткам, особенно этой... Тем более, что у тебя их нет, насколько я помню. Медсестру одну настропалил, дал ей копейку, она и отпечатала. А себе я дома сделаю, когда подальше от Таньки окажусь... Так ты что, не рад?
-Хрен его знает, - вздохнул Чикатило. - С одной стороны - рад, что хоть что-то о НЕЙ на память останется, не считая, высокопарно выражаясь, душевных ран. А с другой стороны, при таких делах... Тяжко мне, Фюрер, очень тяжко...
-Почти аналогично, - кивнул Фюрер. - Я же Гульку тоже любил, да и сейчас люблю, пожалуй что. Фигня война, время всё лечит.
-Лечит, не спорю. Вот только рубцы и шрамы всё равно остаются. И далеко не все со временем рассасываются...
-Ну, так что? - спросил Фюрер. - Забыли про все мои косяки? Которые я вовсе не хотел устраивать, поверь.
-Да ладно, - махнул рукой Чикатило. - Проехали, чего уж там. Но вот за фотки - отдельное спасибо вдвойне, несмотря ни на что.
-Принято, - кивнул Фюрер. - Будем считать, что я таким образом извинился. Я бы и Беку сделал, но деньжат осталось мало. Да и Косте надо сделать.
-А в чём проблема-то? Оставляй плёнку мне, а там мы вместе решим, кому что надо и кому что не надо.
-Точно. Потом ты плёнку Таньке отдашь, а она её ко мне домой привезёт. Хотя... Нет, она её всяко-разно будет разглядывать, а мне бы этого не хотелось. Знаешь что? Пока я здесь - сходи с кем-нибудь и отпечатай сколько надо... Переночевать-то пустите?
-Нет, блин, не пустим! Ты что, как дебил, в самом-то деле? Твоя шконка как раз для таких случаев и оставлена... А воспитка?
Фюрер фыркнул:
-Тоже мне, нашёл проблему. Да если бы я захотел - все воспитки бы согласились на то, чтобы я у вас хоть до Нового года зависал. Но я этого делать не буду, мне домой надо поскорее свинтить.
Чикатило мысленно перекрестился: и слава богу. Потом всё-таки злорадно усмехнулся, вспомнив, что Фюреру ещё предстоит объясняться с Мутантом...
Эта фотография из недалёкого прошлого в скором времени плохо сказалась на физическом здоровье Чикатилы. Сидя в цеху, работая с невольным нарушением правил техники безопасности (отгибал гвозди на затянутой паре не бокорезами или отверткой, как положено, а ножом), он волей-неволей думал о Гуле. За что и поплатился. Нож, соскользнув с колодки, по инерции, с мерзким чмокающим звуком, вонзился в левую ладонь Чикатилы, который от неожиданности и боли едва не заорал во все легкие. Князь, сидевший вполоборота к Чикатиле, вздрогнул от того, что Чикатило как-то неестественно дернулся. Алексей продемонстрировал Князю свою травмочку, одной рукой переложил с колен на стол все обувные причиндалы, встал и вышел из цеха. Мама Света, оказывается, всё видела, но не показала вида. А Чикатило, решивший сам обработать порез, пошел не в медпункт, а в умывалку на второй этаж. Кровь уже не капала, а бежала. И Алексей, так и не сумевший остановить сам себе кровотечение, в конце концов обратился к медсестре. Ничего, зажило как на собаке...






       ГЛАВА 18.

Не успели и оглянуться, как на носу оказался Новый год, а там и зимние каникулы, последние в этом году. Да и вообще - последние, больше уже не будет, даже летних. Поскольку после окончания ''сотки'' тем, кто уже собирается работать, даётся неделя на отдых. После чего бывшие студиозусы, хоть маленько думающие о своём будущем, по самую макушку оказываются в работе.
Взяв в качестве примера свою же группу, Чикатило подумал о каждом парне по отдельности. За Маршала и Князя даже и беспокоиться не стоит, те будут работать не за страх, а за совесть, потому как они - ребята в высшей степени серьёзные и ответственные.
Антикиллер к работе тоже относится предельно аккуратно, но его могут погубить пьяные выкрутасы. То же самое касается и Бека, кстати.
Банзай? Будем надеяться, что повзрослеет и наберётся ума.
Чебак? Вот уж нет. Это сейчас его Мама Света всячески отмазывает, чем только раззадоривает Эдьку. По нему уже не плачут, а рыдают два специфических заведения: тюрьма и психушка.
Гамми в этом плане чуточку осторожнее, его-то ''сотка'' маленько научила уму-разуму. Но вот в работе ему придётся тяжело - нет у него такого желания работать.
Ботанику тоже придётся тяжеловато, но он упрямый. У него не получается хорошо работать, но он упорно учится. А это в его положении - огромный плюс. Так что он не пропадёт.
За Кузему и Вертолёта тоже не следует переживать, найдут куда приткнуться. Благо, оба работают как надо, на высшем уровне. А Вертолёт, вообще, на высочайшем.
Чего не скажешь о двух других глухарях - Коне и Моряке. Как были раздолбаями, сидящие на шее родителей, так ими и остались. Кроме выпивки, секса и азартных игр - им больше ничего не надо. И если Конь работает более-менее нормально, то Моряка приходится постоянно понукать.
А теперь - Чикатило. Что Чикатило думает про Чикатилу, а? То, что дома он пить не будет - пятьдесят на пятьдесят. То, что найдёт работу по специальности - аналогично, шансы равные. Но вот сумеет ли он работать на равных со здоровыми - это, знаете ли, вопрос довольно насущный. Сумеет ли он нормально общаться со своими будущими коллегами по мастерской, если найдёт работу? Потому что на любую быкованность Чикатило, вместо того, чтобы сдержаться и промолчать, отвечал адекватно, не делая различий на пол и возраст. Из-за чего и огребался не раз и не два. Но если всё будет нормально, то так оно и будет. Будет и работа, и нормальные отношения, и всё такое прочее. Лишь бы не запить, это самое страшное...

Поскольку все калымные деньги Бек и Чикатило благополучно растратили, оставив лишь неприкосновенное количество - на билеты домой, то вопрос встал ребром: где брать деньги на то, чтобы отметить Новый год в ''сотке''? А денег требовалось немало, потому как последний Новый год пацаны хотели отметить на широкую ногу: мол, когда ещё доведётся так погудеть? Насчёт того, чтобы у кого-то занять, не могло быть и речи - ну какой дурак согласится занять накануне такого праздника, когда у самих каждая копейка на счету? Вот именно, никакой. Калымов, по традиции, не стоило и ждать, по той же самой причине - Новый год. Поэтому нужно было думать иначе.
Что касается Чикатилы, то он решил не участвовать в этой грандиозной попойке по трём причинам. Во-первых, абсолютно не было никакого желания пить, даже среди своих. Во-вторых, нужно было утрясти дома до праздников кое-какие проблемы с документами: продлить срок действия страхового полиса, продлить договор с банком, ну и прочая канитель, от которой, увы, никуда не деться, хоть и воротило с души от всех этих бюрократических заморочек. А в-третьих, нужно было дома кооперироваться с Хищником и Фиксой, на предмет совместного отмечания Нового года в узком кругу проверенных друзей. Да и неохота было с дичайшего бодуна пилить на поезде полночи.
Все свои размышления Чикатило довёл до сведения бывшей ''бригады''. Конечно же, на Чикатилу обрушился целый шквал негодования: мол, что ты как не родной, что ты из себя занятого строишь, без тебя и пьянка - не пьянка, и вообще, маньяк, кончай ты ваньку валять, в самом-то деле. Но Чикатило встал на дыбы:
-Нет, пацаны. Думайте что хотите, делайте что хотите. Пьянствовать мы ещё будем много раз, ещё полгода впереди. А я не хочу потом волосы на себе рвать из-за того, что эта пьянка может мне дальнейшую жизнь осложнить. Если нужно чем-то помочь - я помогу, но бухать с вами в этот раз я не буду, уж не обессудьте.
-А чем ты можешь помочь? - спросил Робот. - Только что деньгами. Так у тебя их нет.
Чикатило гнусно ухмыльнулся:
-Пацаны, вы воровать умеете?
Пацаны, естественно, пооткрывали рты. Первым опомнился тот же Робот:
-Ну, ты и ляпнул, чувак! И это мы слышим от сына мента?! Более того, это мы слышим от несостоявшегося мента... Ай да Чикатило, ай да перец! Ну, к примеру, умеем. Что дальше?
-Всё. От вас требуется небольшая ловкость рук и ног. По большому счёту, это даже и воровством стыдно назвать. Это даже и не кража, а сбор металлолома, цветного...
-Ах, вот оно что, - озарился догадкой Бурят. - Люминь, ага?
-Именно, парни. Там его ох как до хрена наберётся... Серёга, - обратился Чикатило к Мутанту, - сможешь по правовому, так сказать, обосновать изъятие цветмета? Я имею в виду, на тот случай, если педы нас за это дрючить будут?
-Легче лёгкого, - фыркнул Мутант. - Самое простейшее - свалить всё на китайцев, делов-то. А если не прокатит такая лажа, то ''возмущаемся'' все дружно: мол, оно просто так валялось, мы и подобрали...
-А зачем? - изобразил из себя педагога Чикатило. - Пусть бы себе и лежало.
-А затем, что если эта дюраль кому-то из вас понадобилась, то надо было или сразу вывозить, или предупреждать о том, чтобы её никто не лапал. Вы предупредили? Нет. Сразу вывезли? Снова нет. Тогда какие к нам претензии могут быть? И вообще, китайцы на нас клевещут, это они дюраль на цветмет сдали...
Во всех умывалках и туалетах потолки были выложены дюралевыми плитками, которые во время ремонта безжалостно сдирались и сваливались в одну кучу. Грубо прикидывая, в куче было килограммов сорок - пятьдесят. Выручить за дюраль удалось бы не так уж и много, в смысле денег, но на отпразднование Нового года должно было хватить...
-А куда сдавать? - спросил Бек.
-Это уже Антикиллера проблемы, - ответил Чикатило. - Он у нас местный, знает - что почём, ему и карты в руки.
-Точно, - оживился Бек, явно уже составляя в голове план авантюры. - Так... Штука у нас будет, нет? Ну, даже если и чуть меньше - не беда, на нас всех хватит... Так, Чикатило. Сумку свою даёшь?
-Не вопрос. У нас в шкафу мешки остались, ещё от Рудена... Чем не тара? Вот только, как выносить эту контрабанду?
-Через третью, - пожал плечами Бек.
-Не пойдёт, - запротестовал Мутант. - Там же сейчас глухари живут, они могут нехилую долю потребовать. Нафига нам лишние рамсы, особенно когда дело денег касается... Можно было бы и через мою комнату, но у меня на окнах решётки стоят.
-Ладно, не парьтесь, - сказал Бурят. - Из четвёртой на улицу скинете и всё. Один из окна кидает, трое-четверо подхватывают внизу и делают ноги. Не так уж и трудно.
-Не получится, - сказал Чикатило. - Потому что, окно в четвертой забито несколькими гвоздями. Вы что, забыли?
-А... Блин, точно...
Поскольку теперь в третьей комнате жили глухари, то договориться с ними о прокладывании новой ''тропы'' было нереально. И ''контрабандной'' комнатой на некоторое время стала четвертая, где жили обувщики-перваки и, в частности, Паук. Но вскоре разразился скандал. Подруга Кота, немножко скорбная на голову девочка, повадилась ''ходить'' к нему в комнату на ночь довольно изощрённым маршрутом. Из окна своей комнаты в женской половине общаги - бегом по улице вокруг ''сотки'' - нырок в четвёртую - бегом на второй этаж к Коту. Утром, перед отбоем - тот же маршрут, только с точностью до наоборот. Пацаны тогда вовсю угорали: мол, вот что любовь творит с бабой, ''полосу препятствий'' играючи делает... Ну, и доделалась, овца тупая, спалила её то ли Луна, то ли Косая, у Кота ночью. А наутро, когда эту Джульетту потащили к Доброй ''на ковер'', она всё и выдала без утайки, едва на неё нажали... И четвёртая комната в полном составе огреблась по самые не хочу и не могу. Вдобавок ко всему прочему, пришёл столяр и забил в нижнюю кромку оконной рамы четыре ''сто семидесятых'' гвоздя, по два на каждую половину рамы. Насквозь, чтобы гвозди вошли в подоконник, и окно было невозможно открыть...
-Я эти гвозди в легкую вытащу, - сказал Бек. - Чё вы ржёте? Не руками же, а гвоздодёром...
-А что, руками слабо? - с подначкой спросил Робот.
-Да пошел ты, Вова, нафиг, - отмахнулся Бек. - Ты бы ещё про зубы спросил... Так, ладно, поржали и хорош. Давайте думать, как нам всё это дело на практике осуществить. И, чем быстрее, тем лучше, а то нас кто-нибудь опередит. Тогда мы точно погуляем, на сухую...
Китайцы, числом трое, работали от рассвета до заката. В данный момент они ремонтировали умывалку на первом этаже, когда к ним ворвались четверо обнаглевших типов: хромоногий казах, лысый чувырло в очках, бешено вращающий глазами коротко стриженный суетливый паренек, а также длинный и худой, со впалыми щеками не то пацан, не то мужик...
Бек с Антикиллером в молниеносном темпе скидали первую партию цветмета в сумку, которую раскрыл и держал Чикатило. Он обернулся к Дрищу, тот выглянул за дверь, покрутил лобастой головой в обе стороны:
-Чисто. Марш!
Чикатило перекинул ремень сумки через плечо, выскочил в коридор и как ни в чем ни бывало продефилировал по лестнице в свою комнату. Там он засунул сумку под кровать, схватил свернутый пустой мешок и кубарем скатился обратно в умывалку.
-Идиоты! - шепотом рявкнул он, едва забежав. - Почему я за всех должен думать?!
-Что такое? - не понял Бек.
-Нахрена мы к нам в хату волокем? Можно было прямо в четвертую, не отходя от кассы...
Бек переглянулся с Антикиллером, оба хихикнули. Китайцы вроде отошли от первого шока, начали что-то там бубнить по-китайски.
-Кого они там вякают? - спросил Чикатило.
-''Тао'' какое-то, вроде бы, - пожал плечами Антикиллер, завязывая мешок. - Давай другой мешок, принимай этот.
-Секи, пацаны, - ощерился Чикатило и повернулся к китайцам. - Нон тао! Хао, хэнь хао! Вива ля Чайна-таун! Накосикасукисами!
И на несколько секунд снял футболку, засветив свои татуировки. Китайцы никак не отреагировали на подобный выпад, по крайней мере внешне, но заткнулись. Зато прорвало Бека с Антикиллером, которые долго не могли насмеяться.
Забежал Дрищ:
-Четвертая дома. В коридоре чисто. Давай мешок, Чикатило, а ты тот возьмёшь.
И выскочил. Антикиллер, всё ещё фыркая, спросил:
-Что ты им сказал?
-Что я - из новосибирского филиала ''триады''. И, если они посмеют рты раскрыть - их, сук, зарежут.
Бек грохнул с новой силой, не переставая при этом утрамбовывать плитки в мешок. А Саня только усмехнулся:
-А если серьёзно?
-А хрен его знает, - пожал плечами Чикатило. - Ты что, думаешь - я китайский знаю? Да ну нафиг. Просто - сплошной набор созвучий, мешанина из испанского, китайского и русского. Но то, что ''хэнь хао'' по-китайски означает ''очень хорошо'' - это точно, это я из книг вычитал, запомнилось почему-то. Ну, а то ихнее ''тао'', я так думаю, означает сплошное ''плохо''...
-А портаки нафига показывал?
-Да от балды, ёлы-палы! Для полной икебаны, так сказать... Блин, спросить бы у них, как на самом деле мои иероглифы переводятся.
-Спроси, - хихикнул Бек.
-Да они же по-русски - как я по-китайски, - два слова и знают. С ними бригадир-то ихний на жестах объясняется. В натуре говорю, сам лично видел... Скоро там?
-А всё уже, - выпрямился Бек. - Делаем ноги. После отбоя надо будет у нас на этаже пошарить. Может быть, ещё что нароем. Где гвоздодер?
-А, блин! - взвыл Чикатило. - Забыл. Сейчас принесу.
-Заразом и сумку спускай в четвертую. И куртку мою с шапкой захвати, будь добр.
Бек вытащил гвозди в четыре приема, распахнул окно. Скинул один мешок вниз, второй, следом отправил сумку. Оделся, залез на подоконник, примерился и сиганул вниз. Чикатило выглянул следом - внизу был полный порядок, груз приняли Антикиллер с Роботом и Бурятом. Они взвалили мешки с сумкой на плечи и пошли следом за Антикиллером, который пообещался провести пацанов до ближайшего пункта приема цветмета какими-то ''партизанскими тропинками'', без риска напороться на милицейский патруль.
А Чикатило с Пауком заметали следы взлома: аккуратненько забили гвозди на место, протерли подоконник и пол. Это ещё повезло, что окно на зиму не было заклеено, так как в комнате и без того было жарко, пацаны даже фрамугу изредка открывали, чтобы не угореть...

Деньги, вырученные за дюраль, были поделены на шестерых: Бек, Антикиллер, Робот и Бурят по большей доле, чем Чикатило и Дрищ. Это было справедливо, потому как первые выполнили гораздо больший объём ''работы'', нежели вторые. Свою же долю Бек отдал Чикатиле, объяснив при этом, что если они останутся у него, тот он их, скорее всего, пропьёт раньше времени. Чикатило этому нисколько не удивился: так было всегда. Все деньги Бек отдавал Чикатиле, прекрасно зная, что уж Чикатило-то их никуда не денет, сохранит всё до единой копейки.
А вечером Бек, Робот и Бурят прошвырнулись ещё раз по разгромленным помещениям, нашкуляв при этом ещё металла на два полных мешка. И на следующий вечер, после ужина, пацаны вновь потревожили четвертую комнату. Пошли уже без Антикиллера, прекрасно запомнив дорогу во время первого рейса.
За второй рейс деньги уже поделили на четверых, поскольку ни Антикиллер, ни Дрищ в этом ''калыме'' участия не принимали.
Самым интересным было то, что парням всё сошло с рук, никто и не думал рамсить из-за дюраля. Ну и ладно, ну и хорошо. А вот слесаря-перваки пошли по тому же пути, но с наименьшим сопротивлением, затратив намного меньше сил. Они просто-напросто своровали медный провод, лежавший у них в цеху. Сдали этот моток провода, весящий около двадцати килограмм, получили за него деньги и в этот же вечер их просалдырили. За что потом Палыч, мастер слесарей, имел своих подопечных в разных позах, как хотел, фигурально выражаясь...

Вот и всё, наступили последние каникулы. Чикатило, как и говорил, уехал из ''сотки'', не дожидаясь Нового года по училищному календарю, так сказать. Дома всё прошло нормально, и проблемы свои решил досрочно, и настоящий Новый год отметил с Фиксой, Хищником и их девчонками. Хотя сам он был без пары - не хотелось ни с кем из баб знакомиться, дружить и так далее. А все его давешние подруги были уже, как говорится, заняты. Да и без них все нормально прошло: наелись, напились, насмеялись, натанцевались не хуже, чем у других.
Но вот что ты будешь делать, а? Находишься дома, в кругу семьи или в кругу друзей, вокруг тебя одни родные и близкие тебе люди. А на душе паскудно, муторно, пакостно. Поначалу Чикатило думал, что заболел. Потом до него дошло: это всё ''сотка''. И как Чикатило себя не убеждал: мол, да отдохни ты от этого дурного интерната, отмякни ты от этого бедлама, поживи спокойно хоть две недели... Бесполезно, никакие самоувещевания не помогали, душа и тело рвались в этот дурдом. Потому что спокойно, как с ужасом понял Чикатило, жить уже не хотелось. Хотелось суеты, гама, бесконечных решений бесконечных проблем, что-то где-то мутить, работать или подрабатывать. Словом, всё что угодно, только не спокойствия.
И Чикатило только тогда понял тех ребят, которые вернулись с войны в Чечне. Вот так же и им не моглось поперву жить на ''гражданке''. Они настолько привыкли к войне, стрельбе, взрывам, крови, грязи, что дома, среди своих, им было дико находиться. Кто-то со временем преодолевал себя и успокаивался, устраивался на работу, обзаводился семьей, воспитывал детей. Кто-то спивался, кто-то становился наркоманом. А кто-то до сих пор ездит служить по контракту. Не потому, что ему уже некуда деваться, а потому, что он привык к войне. Кончится одна война - он уедет на другую и будет воевать до тех пор, пока он не перегорит или пока его не убьют...Вот только на войне могут убить по разному. Могут убить моментально, ничего и почувствовать не успеешь. И это самая лучшая смерть для воина. Могут смертельно ранить. Тогда переход в мир иной сопровождается адскими болями и муками. Хуже всего придётся, если попадёшь в плен к моджахедам - они будут над тобой измываться, как захотят, после чего отрежут голову, как барану. Но не дай бог сдохнуть так, как отряд новосибирских омоновцев: пережрались водки и завалились спать, не позаботившись о часовых и вообще об охранении. И ''чехи'' ночью перерезали глотку каждому омоновцу, от уха до уха...
Конечно же, это сравнение - Чикатило, вернувшийся из ''сотки'' и парни, вернувшиеся с войны, - было насквозь некорректным. Но ничего другого в голову больше не приходило. Что на войне седеют, что в ''сотке''. Что на войне кровь льётся рекой, что в ''сотке'', разве что - тонюсеньким ручейком. Да и из ''сотки'', бывало, тоже трупы увозили домой...
Ну, пока Чикатило учился в ''сотке'' - при нем трупы не увозили. Но вот инвалидов, ещё более покалечившихся, - домой увозили, и не раз, и даже не два...






       ГЛАВА 19.

Ну, слава богу, добрался. Чикатило, весь взмыленный, пинком открыл дверь своей комнаты, которая оказалась незапертой. О, неужто Бек раньше приехал?
В комнате находились Костя Маршал, Князь и Антикиллер. Костя и Саня резались в нарды, а Кирюха, надо полагать, болел, причем за обоих.
-Здорово, парни! - гаркнул Чикатило. - А вот и я, цветов не надо!
-Здорово, маньяк! Почему опаздываешь? Мы уже полдня как учимся, а ты только соизволил явиться.
-Так получилось, - Чикатило освободился, наконец, от тяжеленной ноши и перевёл дыхание. - А где Бек?
-Не приехал ещё, - ответил Костя. - А комнату я открыл своим ключом, надо же было переодеться.
-Поди, до сих пор Новый год справляет, - хмыкнул Князь. - А что? От Бека же всякого можно ожидать. А уж что касается пьянок - и подавно. Ты ему из дома не звонил?
-Да нет, что-то не догадался, - почесал в затылке Чикатило. - Единственный, кто мне звонил - это ты, Константин. А, ну ещё Руден звякнул.
-Как он там? - спросил Костя.
-Нормально, по его словам. Ходит вроде хорошо, на работу устроился в свой колхоз, скотником, за восемьсот рублей... Во-во, и я тоже челюсть уронил, когда он мне про свою зарплату сказал. Русский колхоз, что вы хотите...
-Да я в гробу такую жизнь видал, - буркнул Маршал.
-А куда ему деваться? - философски спросил Чикатило. - Вот именно - некуда. Блин, такой шанс у пацана был в городе жить - и тот просрал из-за Колобка...
-Руден сам виноват, - сказал Костя. - Не полезли бы пьяными к нему - не было бы ничего. Так нет же, Колобан их, видите ли достал... Ну, дали они ему в морду по разу, и что? Чего они добились-то этим? И ладно бы, если бы урок впрок пошел. Так ведь ни хрена ж подобного, судя по Беку. А Руден от него недалеко ушел, того же поля ягода... Я прав?
-Как всегда, - ответил Чикатило. - Ладно, не будем о грустном... Вы обедали? А я ещё нет, я даже и не завтракал. А посему - выметайтесь из-за стола, Чикатило трапезничать будет.
-Опять, поди, армейских пайков привёз? - усмехнулся Князь. - Нет, ты и в самом деле - маньяк.
-А что? - пожал плечами Чикатило. - Вкусная же еда, а главное - питательная. Нормально... Так, вот что, парни. Для Мамы меня до сих пор нет, ясно? Я сейчас пожру и завалюсь спать, полтора суток не спал... Не в падлу, а?
-Да о чем речь? Жри, спи, делай что хочешь...
-Да? Ба-альшое спасибо! - с сарказмом поклонился Чикатило, продублировав свои слова соответствующими жестами: сначала развёл руки в стороны, затем поочередно поднес кулак к подбородку и ко лбу. Это и означало - большое спасибо...

Бек не приехал ни в этот день, ни на следующий, ни на послеследующий. И через полторы недели забеспокоились уже все, включая Маму Свету. Она каждое утро заходила в комнату и спрашивала, не приехал ли Бек. А Бека всё не было, и он или его родители так и не удосужились позвонить в училище, чтобы дать объяснения...
В конце концов Мама Света не выдержала и сама позвонила Беку домой, с приёмной директора. Через пять минут она снова зашла в цех:
-Бек в больнице...
-Что с ним? - внешне спокойно поинтересовался Чикатило, хотя было видно, что шило в его руке предательски дрожало.
-Да ничего страшного, в принципе. Простыл, подхватил бронхит. Скоро выпишут, к следующему понедельнику приедет.
-Ф-фу, блин. Я-то думал, что-то серьёзное.
-А что это за фигня такая - бронхит? - спросил Гамми на полном серьезе. - Нет, я в натуре не знаю, что это такое, что вы все на меня вылупились? Светлана Александровна, объясните, пожалуйста, а?
-Бронхит, Толя - это воспаление дыхательных путей. Человеку становится трудно дышать.
-Так что, Бек подохнуть может? - с серьёзнейшим выражением лица спросил Гамми.
Грохнули все, и громче всех - Чебак:
-Слышь, ты! Не позорился бы, а?
Толян растопырил пальцы в сторону Эдьки:
-Отдыхай, чувак. Так что, может Бек умереть?
-Не говори глупостей, - обрезала мастер. - Это абсолютно излечимая болезнь... Что, Алексей? Надоело одному-то жить? Соскучился по другу?
-А то! Блин, я на первом-то курсе полтора месяца один жил, больше что-то неохота...
-А что? - подначила мастер. - Что хочешь - то и делаешь, девчонок води, никто не мешает.
-Кого тут водить? - Чикатило, впервые за всё время пребывания в училище, посмотрел на Маму по-ментовски. - С-с... Аньку, что ли? Спасибо, я наелся...
-Я вот смотрю на тебя, - сказала мастер Чикатиле. - И уже заранее по-доброму завидую той девчонке, которая станет в будущем твоей женой. Кому-то же повезёт с тобой.
-Почему вы так думаете? - опешил Алексей. - Да кто за такого негодяя, как я, замуж пойдёт?!
-Да какой ты негодяй? - поморщилась Мама Света. - Вы же одного понять не можете: того, что вы все - личности. Вы не простые люди, вы - личности. Вот только далеко не каждый из вас это осознает. Вот, например, ты. Честный...
-Не всегда, - замотал головой Чикатило.
-По большей части - честный, - категорически сказала мастер. - Я имею в виду - не на словах честный, а в жизненном смысле. Справедливый...
-А это - в каком смысле?
-Ну... Есть в тебе этакая старомодная справедливость, знаешь ли: за женщину можешь заступиться, за незнакомого человека, если его будут избивать, и так далее. За друзей заступаешься, даже если они и не правы, сколько раз такое было...
-О, так это каждый уважающий себя человек сделает, - сказал Чикатило.
-Вот я и говорю - ты себя уважаешь. Не пил бы - ещё лучше было бы. Но я так думаю - ты не алкоголик, как тот же Бек. Ты просто попал в незнакомую среду, где тебе всё кажется непривычным. Ты пробуешь изменить её так, как сам привык жить, а она, среда эта, ни в какую не поддается... И ты начал ломаться, искать в алкоголе утешения... Ничего, выпустишься отсюда, вернешься в привычный мирок - пить перестанешь... И ещё. Знаешь, что меня в тебе поразило? То, как ты детей любишь. И то, что они к тебе аж из рук вырываются...
А, ну да, было такое, вспомнил Чикатило. Как-то раз в училище приехала одна девчонка, ушедшая в академический отпуск по беременности. Этой восемнадцатилетней девчонке ещё очень повезло, что от неё не отвернулся её парень, абсолютно здоровый человек, женился на ней. Приехала не одна, со своей полугодовалой дочуркой. И эта девчонка, с ребенком на руках, шла по коридору, а навстречу ей шел Чикатило. Ну и всё. Чикатило, конечно же, не удержался от соблазна понянчиться с ребёнком. Поговорив немного с девчонкой, он взял ребенка на руки, девочка через некоторое время перестала хныкать. В это время из кабинета мастеров вышла Мама Света, которая увидела, как её ученик самозабвенно нянчится с малышкой, причем малышка эта вцепилась в него обеими ручками, хватала за нос, за очки, за уши и улыбалась во весь ротик... Да, помнится, у Мамы Светы тогда был несколько обалделый вид, не ожидала она такой идиллии, как, впрочем, и молодая мама...
Светлана Александровна ещё долго обсуждала достоинства всех её учеников, опуская при этом недостатки оных. А Чикатило, раз уж речь зашла о детях, подумал о том, что инвалиды, заводя трали-вали, вообще не думают о последствиях, которые не заставляют себя долго ждать.
В ''сотке'', на втором курсе, было несколько случаев, когда молодые ещё девчонки - инвалиды рожали детей. И Чикатило (да и не только он), казалось бы, переставший удивляться чему бы то ни было, - был вновь ошарашен...
Ладно, та восемнадцатилетняя мамаша, - у неё всё сложилось нормально - ребенок родился здоровым, парнишка оказался честным и так далее. И удачи им.
Но вот взять, к примеру, одну глухарку, которая ни в какую не называла имени отца своего ребёнка. На что, интересно, она надеется-то? На своих родителей, которые всё-таки будут помогать ей воспитывать ребёнка? Помогать-то они будут, куда им деваться, но не вечно же... А потом что? Вот именно - ничего хорошего глухонемую мать-одиночку не ждёт...
Или взять ещё одну парочку несостоявшихся семейных человеков: Грань и Галя. Это вообще - верх тупости и маразма, честное слово. Ведь оба же - лёгкие олигофрены. Крутили любовь со страшной силой, Грань две кровати менял - так сильно были расшатаны. Гальке бы аборт сделать, дуре тупоголовой, ан нет. Выносила она ребенка, во время беременности курила и пила по черному. Ладно, родила она девочку. Вот только дальше была вовсе уж дикость. Ребенка Гальке не отдали, во-первых. Во-вторых, девочка родилась с огромным ''букетом'' врожденных вензаболеваний. В-третьих, Грань ребенка своим не признал, то есть фактически от него отказался. В-четвертых, Галя, едва очухавшись от родов, с новой силой принялась ''вкушать прелести жизни''... И ни разу не вспомнила о ребенке, который на всю жизнь обречен мучиться. Если вообще выживет, конечно...

Бек приехал в ''сотку'' спустя полторы недели. То, что с ним произошло в течение зимних каникул, можно было назвать одним емким словом, насквозь матерным.
Бек был третьим человеком, кто за время учебы в ''сотке'' стал ещё более инвалиднее, чем раньше. Первым был Хан, второй - та девчонка, которая сломала искалеченную же ногу...
Пацаны, слушая Бека, не знали как быть - то ли смеяться, то ли плакать. Как он рассказывал про своё ''приключение'' - невозможно было не ржать, но от сути этого рассказа хотелось плакать.
-Я же дома Новый год справлял, вместе со своей родней, - говорил Бек. - А у нас же как? Собрался весь табор - пьют до тех пор, пока все под стол не упадут. Бывает, что мирно пьем, бывает, что пьянки драками заканчиваются, каждый раз по разному... В этот раз всё было бы нормально, если бы не я. Не знаю, сколько там времени было, знаю - что дело было ночью. Пошел я, короче, раздетым в сортир, а он у нас на улице находится. Был мороз, градусов тридцать точно было. Ну, и всё. Туда-то я сходил, а вот обратно в дом уже зайти не смог. Поскользнулся, упал, уснул в сугробе... Кто-то из стариков потом меня на улице нашел, такой вой поднял - пол-улицы в один момент протрезвело. Думали сначала, что я сдох... Потом дошло, что я дрыхну. Подняли, занесли в дом...
-И долго ты на морозе дрых?
-Часа два, никто точно не знает.
-А потом что?
-Что-что... Заболел, естественно. Положили в больницу, сказали - бронхит, вылечим. А ни хрена не вылечили, наоборот - ещё хуже стало, задыхаться начал... Ну, меня выписали, дали направление в областную поликлинику, на обследование. А куда идти - фиг их знает... Чикатило, сходишь со мной, а? А то я там, в натуре, потеряюсь. Ты получше меня сообразишь - что, куда, зачем.
-Не вопрос. Тебе когда надо?
-Да сегодня и сходим, после обеда. Чего тянуть? Я так понял, что мне надо то ли флюру пройти, то ли рентген...
-Сегодня вы уже ничего не сделаете, - сказал Коленвал. - Просвечивают только до обеда, после - там уже никого нет.
-Всё равно. Сходим, узнаем, что к чему. Не сделаем - завтра с утра ещё раз сходим.
-Ты хоть Маме-то доложись, - сказал Маршал. - А то она за тебя шибко уж переживает. Да и Чикатилу заодно отпросишь... Да не будет она на тебя орать, что ты морду кривишь? Наоборот, она и Чикатилу отпустит, и тебе пару советов даст...
-Ага, конечно. Типа, сходи в церковь, поставь свечку святому угоднику, помолись... Надоело уже это слушать...
-А самогон кушать не надоело? - набычился Костя. - Здоровье гробить не надоело? Мало тебя ТОГДА порезали? Бляха-муха, вы, в натуре - тупорылые какие-то...
-Лично мне - по фигу, - пожал плечами Бек. - Подумаешь - бронхит... Всё равно когда-то умирать будем, хоть здоровыми, хоть нездоровыми...
Костя ещё долго пытался вправить Беку мозги, но все его доводы разбивались о железобетонное азиатское отчуждение Бека, против которого спорить было бесполезно, что Костя вскоре и понял, в конце концов досадливо махнув на Бека рукой...
После обеда парни зашли в кабинет, где уже сидели остальные пацаны и смотрели канал MTV по телевизору, подаренным училищу на его юбилей одним из видных предпринимателей города. Мастер тоже была в кабинете. Она очень обрадовалась, увидев Бека. И, конечно же, Мама отпустила Чикатилу вместе с Беком, предупредив:
-В Кировском районе произошло несколько особо тяжких изнасилований, два из которых закончились смертью девушек. Милиция сейчас зверствует, ищет этого маньяка...
-Что вы на меня-то смотрите? - удивился Чикатило, заметив, как все вдруг разом обернулись к нему. - Не моя это работа, чем угодно клянусь.
-Охотно верим, - уничтожающе посмотрела на него Мама Света. - Кроме шуток - вы двое можете подвергнуться задержанию. Нет, я понимаю, что ты и сам выкрутишься, и Бекназара вытащишь из милиции, но всё равно - будьте осторожны. И лишний раз в город не ходите... Слышишь, Эдик? Тебя это тоже касается. Милиция сейчас останавливает всех подозрительных личностей, особенно нерусских. А у тебя и документов нет... Сиди в общежитии, ты меня понял?
Чебак лишь равнодушно кивнул и вновь уставился в экран. А мастер вновь обратилась к Чикатиле:
-Если что - звоните прямо директору, мы с ним за вами приедем.
-Не волнуйтесь, Светлана Александровна. Есть у меня знакомые в милиции. Всё нормально будет. Как задержат, так и отпустят.
-Ну, тогда - с Богом!
Алексей прекрасно знал, какие бывают менты, когда на их территории случается что-то из ряда вон выходящее. Напряженные, не выспавшиеся, злые. Подозревают всех и вся, взвинченные до предела нервы, готовые при малейшей опасности свернуть тебя в бараний рог, если ты хоть как-то нечаянно дернешься в их сторону. Шутка ли, в районе завелся какой-то гнойный пидер, насиловавший девок, напоследок их убивавший. И ещё Алексей знал достоверно - параллельно с ментами этого гондона ищут и, так сказать, представители противоположной стороны - криминальной. Потому что, помимо того, что менты в приливе зверства начинают потрошить все притоны, - у каждого ведь есть мать, жена, подруга, сестра или дочь...
Поэтому-то Кировский район, вкупе с прилегающими к нему районами, были заполнены милицейскими пешими и моторизированными патрулями. В этом есть свой резон - нередко бывало так, что преступников удавалось схватить в ходе обычной рутинной проверки. И если только слепой не мог увидеть, что менты действительно стараются выловить маньяка, то действия криминалитета, как всегда, были незаметны. Обо всем этом Чикатило и рассказывал Беку, пока они шли в больницу.
Бек с Чикатилой тоже не избежали проверки документов. Как всегда, на вопросы ментов отвечал Чикатило, Бек лишь нукал и поддакивал, или отнекивался. Четыре раза к обочине, с визгом тормозов, подлетала милицейская либо ''шестерка'', либо ''девятка'', из нее выскакивали двое-трое ментов, блокировали практически все пути бегства, вздумай парни удирать. И старший патруля вежливо - властно требовал предъявить документы, удостоверяющие личности парней. Они и предъявляли, сразу по четыре: паспорта, пенсионные удостоверения, студенческие билеты, листки временной прописки. Конечно же, вся милиция района знала о том специфическом заведении, каким являлась ''сотка'', на своем участке. Поэтому менты бегло, но профессионально цепко просматривали все ксивы, задавали пару-тройку наводящих вопросов (адрес училища, на кого учитесь, домашний адрес), возвращали документы, козыряли и исчезали, так же внезапно, как и появлялись...
К удивлению парней, рентген-кабинет ещё работал, вопреки заверениям Коленвала. Так что Бек, заведя в регистратуре карточку, взял талон и без всякой там очереди, - а никого и не было, - прошел всё, что надо было. Собственно, там и надо-то было - попасть на прием к пульмонологу, взять у него направление на обследование, да пройти само обследование. И минут за десять Бек уже управился. Но результаты всё равно были бы готовы только на следующий день.
Поэтому назавтра Бек пошел в поликлинику один. И вернулся оттуда - мрачнее мрачного мрака:
-Всё, пацаны, мне хана. Хоть на первую группу переоформляйся. Потому что у меня, оказывается, не бронхит, а бронхиальная астма...
-Ни хер-ра себе... - выдохнули все разом. - А что, так разве бывает?
-Раз у меня есть, значит - бывает, - сказал Бек, ни на кого не глядя. - Такие дела. Всё, мне уже рецепт этой штуки выписали, которые в рот дуют.
-Ингалятор, - подсказал Чикатило.
-Как? - переспросил Бек.
-Ин-га-ля-тор, - повторил Чикатило медленно, по слогам.
-Надо будет запомнить... Бронхит, говорят, запустил. И он плавно перетек в астму, потому я и задыхаться-то начал... Приплыл, короче. Сказали, что курить надо бросать, а то ещё хуже будет.
-А пить? - вкрадчиво поинтересовался Чикатило. - Пить ты не думаешь бросать?
-Ни хрена! - отрубил Бек. - Курить брошу, по любому, а вот пить - хрен ты угадал.
-Ну и дебил, - спокойно сказал Чикатило. - Ты сам подумай, Бек. Тебя это бухалово уже дважды огрело, причем качественно. Мало того, что у тебя шкура продырявлена, так теперь ещё и астма... Нет, бесполезно. Я гляжу - тебя только могила и исправит, больше никто и ничто.
-Курить брошу, - упрямо повторил Бек. - Уже бросил, считай. Но, как пил - так и буду пить...
-Ага, - хмыкнул Чикатило. - Только дома...
-А почему это вдруг? - удивился Робот, до этого молчавший.
-А ты противопоказания вспомни, - прищурился Чикатило. - Астматикам что противопоказано? Всякие разные вредные запахи, так?
-Уй, бля... - поник головой Бек. - А что, и вправду, выгнать могут? У меня же астма-то ещё не такая сильная...
-Один хрен, - безжалостно отрезал Чикатило. - Раз с ингалятором ходишь, значит - всё, кирдык. Я бы на их месте выгнал бы тебя, во избежание возможных осложнений. Ты до сих пор, придурок лагерный, не до конца понял - НАСКОЛЬКО тебе жить сложнее будет с этой астмой...

Из-за Бека был созван внеочередной педсовет, где решался один-единственный вопрос: отправлять его домой или дать ему возможность доучиться до конца? Никто из пацанов не знает, какие дебаты происходили за дверями кабинета обувщиков, но было ясно, что Мама Света всю ответственность за Бека взяла исключительно на себя, потому что Бека оставили доучиваться.

А половина второго курса с начала января ушла на практику, в том числе - Огонь, Тропа, Коленвал, Пончик, Электроник, Качок и Бобёр, все бытовики, короче. То есть фактически - никого из них в Новосибирске не должно было быть, так как по документам они все должны были проходить практику исключительно по месту жительства. Практически же - дело обстояло следующим образом.
Электроник, Огонь, Пончик и Бобер практиковались, как и было положено, по профессии, дома. Качок же устроился работать на мебельную фабрику грузчиком, договорившись дома о том, что ему сделают так, что практику он якобы отработал, якобы дома. И в течении пяти полных месяцев он работал как проклятый. Ночевал он, разумеется, в ''сотке'', но исключительно нелегально. Спал то в двадцать девятой, то в двадцатой, то ещё в какой-нибудь комнате. И если из воспиток дежурили Луна или Косая - Качок прятался особо изощренно. А ежели на дежурстве были Родинка или Гюльчатай - вообще не прятался, поскольку они ему разрешали оставаться в общаге, рискуя огрестись неприятностей.
Но больше всех удивили Тропа с Коленвалом: Гуляй умудрился устроить их в частную охранную фирму, где сам и работал. Зачем он это сделал - хрен поймешь. Ну, ладно - Тропа, на вид абсолютно здоровый парень, сильный, натасканный Гуляем в плане рукопашного боя. Кстати, никто и не знал, какая у Тропы БОЛЯЧКА... Но куда, нафиг, полез Коленвал, не обходившийся без ингалятора и получаса - это был вопрос. Да и какой из него охранник, в самом-то деле? Объект охраны им попался - строящийся новый мост через Обь. И вот сутки через двое они его и охраняли. Ночевали они тоже в ''сотке'', пребывая в ней, соответственно, двое через сутки (пьяные в уматень, разумеется), рассекали по общаге исключительно в форме (стандартный общевойсковой камуфляж), на который нацепили нашивки. Завершал весь этот натюрморт черный берет с овальной кокардой, каковой все трое носили с особой гордостью в любую погоду.
Естественно, у слабоумных девочек пацаны в форме пользовались успехом, особенно - когда пацаны живописно вещали им о ''скоротечных кровопролитных стычках с диверсантами''. Когда как у нормальных людей в ''сотке'' Тропа и, особенно, Коленвал вызывали усмешки и искреннее недоумение: куда эта страна катится, если уже в охранники важных стратегических объектов (чем мост, пусть и недостроенный, и является, как ни крути) берут инвалидов... Что характерно, из оружия у охранников не было ничегошеньки, кроме казацкой плетки. И смех, и грех. Только в России возможен такой сюрреалистический набор: охранник, еще и без оружия, да еще и инвалид... Дурдом.

Поскольку ''бригада'', как таковая, уже окончательно и бесповоротно распалась, то от неё остались лишь четверо человек: Бек, Чикатило, Робот и Мутант. С которыми наиболее плотно скорифанились двое пацанов первого курса: Бурят и Костыль. И, если уж собирались квасить, - то исключительно этим составом.
В этот день никто ничего не планировал: ни грандиозных пьянок, ни просто дружественного распития пива. Все занимались кто во что горазд: читали, писали билеты, игрались в нарды, смотрели телевизор.
Лично Чикатиле этот день запомнился тем, что он и Бек узнали много нового об одном из первокурсников, а именно - о Цыгане. Причем не сколько нового, сколько поучительного и предупреждающего...
Вообще-то, Цыган и раньше частенько заходил в двадцатую комнату по разным делам: то обувь приносил на ремонт, то консультировался по всяким разным вопросам, то просто так - покалякать. И это при том, что Игорь всячески избегал пьянок. А тут...
-Мужики, какие планы? - спросил он, зайдя в комнату.
Бек и Чикатило синхронно пожали плечами:
-Да никаких, собственно. А что?
-Закуска есть? - прозвучал вопрос, меньше всего ожидаемый.
У обитателей двадцатой комнаты лица вытянулись как бы сами по себе. Чикатило даже мизинцем в ухе поковырялся:
-Я не ослышался?
-Мужики, я серьезно. Пить будете?
-С тобой? - уточнил Бек.
-Со мной. Втроем. Закуска есть?
-Ну, есть. А в честь чего ты пить собрался? Ты только нас правильно пойми: сколько раз мы тебе предлагали - столько раз ты и отказывался. А тут вдруг на тебе...
-Ну, сегодня не грех выпить маленько. День рождения у меня... А выпить-то не с кем, не с Артемом же пить. Мне сразу же кислород перекроют.
-Елы-палы! - воскликнул Чикатило, вскакивая с кровати. - Что ж ты раньше-то не сказал? А у нас и подарка нет...
-Да ну тебя в баню! - отмахнулся Цыган, вытаскивая из кармана куртки бутылку водки. - Ничего мне не надо. Мне бы просто так выпить в хорошей компании. Бек, хватит валяться. Присоединяйся.
Бек резво вскочил с койки. И они с Чикатилой по шустрому сварганили импровизированный достархан, благо - опыта в подобных делах им обоим было не занимать...
Поздравили Цыгана, выпили за его здоровье. Тут же наполнили стопки, вспомнив поговорку: между первой и второй наливай ещё одну. Выпили. Налили по третьей, по традиции выпив её стоя, не чокаясь... Сели, закурили. Бек тоже закурил, чем вызвал негодование Чикатилы:
-Ты, в натуре, дураком родился - дураком и помрешь. Тебе же нельзя!
-А я только по пьяне одну-две выкурю, и все.
И тут Цыгана и потянуло на откровенность:
-Вот смотрю я на эту бутылку и думаю: ведь из-за водки стал же инвалидом... И ведь не только я, многие становятся. А всё равно пьют...
-Минутку, - удивился Чикатило. - Игорек, ты извини, конечно, но я думал, что ты ТАКОЙ ВОТ с рождения...
-Нет, Алексей, - покачал головой Цыган. - Инвалидом я СТАЛ, причем совсем недавно, всего два года назад... Я, покуда НОРМАЛЬНЫЙ был - бухал по черному, иногда и не помнил, что вчера натворил. Не сказать, что я крутой там был или блатной, нет. Но кое-какой вес в обществе имел. Работа хорошая была, денежная. Женился, дочку народили... А тут из армии мой племянник дембельнулся. Естественно, встретили как надо, нажрались как бобики... И вот что я последнее помню - стоим на балконе, курим, базарим. Ну, и что-то у нас разговор за прыжки с парашютом завелся - племяш в ВДВ служил. Он меня и спрашивает: слабо тебе, дядя, с балкона без купола над головой сигануть? Ну и что вы думаете? Сиганул ведь...
-Этаж какой был? - спросил Бек.
-Седьмой...
-Фью-ю-ю...
-Вот-вот, - мрачно усмехнулся Игорь. - И никто не почесался меня, идиота пьяного, остановить. Полетел я вниз головой, короче. Собрал все сучья, все ветки и все балконы корпусом пересчитал. И приземлился на асфальт, попутно железную будку грузовика какого-то задев... В итоге - реанимация, потом несколько операций, полгода провалялся в больнице. Еле меня ''склеили''... Бля, лучше бы сразу сдох, нахер... С ходу первую группу впаяли, пожизненно. С работы уволили вчерашним числом, пока я в реанимации был. Жена тут же подала на развод, уехала. Теперь ещё и алименты дочке платить... Всё потерял в один миг. Всё, что было и чего не ценил: здоровье, семью, работу... Такие вот дела... Ну, жить-то дальше как-то нужно ведь, направили учиться сюда.
-Молодец, что не сломался, - искренне сказал Чикатило. - Другой бы на твоем месте или покончил бы с собой, или в бутылку ещё глубже бы нырнул. Как у нас - Еврей...
-Ты знаешь, Чикатило, - сказал Цыган. - Я не из той породы, что под нажимом крошится. Нет уж. Конечно, я погоревал малость, волосы на голове повырывал малость... Но потом рассудил: а на кого, собственно, обижаться, кроме как на самого себя? Ну, стал инвалидом, ну и что? Ну, потерял всё, все отвернулись... И что? Сразу ломаться, соплями умываться? Ну уж нет... Буду жизнь заново строить. Бабу вроде бы нашел, с часовыми работами все прекрасно получается, враз поумневшая голова - на месте. Прорвемся...
-Вот все бы так рассуждали, - сокрушенно помотал лысиной Чикатило. - В натуре, Игорек, ты молодец. Дай мне пожать твою мужественную руку...






       ГЛАВА 20.


Кто-то считал оставшиеся до окончания ''сотки'' месяцы со страхом, кто-то - молил, чтобы время пролетело как можно быстрее, а кто-то вообще этим не заморачивался. Кому-то впервые предстояло вскоре ''получить путевку в жизнь'', как обычно говорят учителя в школах, а кое-кому эта самая ''путевка'' была уже не в новинку...
Читатель может подумать, что обитатели ''сотки'' никуда не выходили и не выезжали за пределы училища и Кировского района, сидя исключительно в общаге и распивая спиртные напитки.
Это далеко не так. Несмотря на строжайшие предупреждения мастеров и воспиток, многие ездили и ходили по Новосибирску. Просто так, по магазинам прошвыривались, на город смотрели, и так далее. Также в училище сложился определенный круг любителей театра и балета. И эти ребята частенько уезжали в ''Глобус''. Те парни и девчонки, которым было разрешено заниматься спортом, ездили на областные, и даже на всероссийские параолимпиады, неизменно занимая на них призовые места. К величайшему сожалению Чикатилы, как любителя кинофильмов, в кинотеатры ребят водили всего два раза, да и то - во второй раз обломались все, кто поехал в кинотеатр имени Маяковского - сеанс почему-то не состоялся. Конечно, можно было бы и одному ездить на премьеры, но в том то всё и дело, что одному не хотелось...
Но зато, когда попали на фильм ''Матрица. Перезагрузка'', Чикатило в полной мере, - с профессиональной точки зрения, как бывший киномеханик, - оценил качество показа и звука. И то, и другое было на высочайшем уровне, благодаря новейшей цифровой киноаппаратуре и акустике класса ''Dolby Digital Surround EX'', которая обеспечивала так называемый объёмный звук.
К слову, Мышьяк задумал возродить киноаппаратную при училище. И когда он узнал, что Чикатило - бывший киномеханик, он немедленно вызвал его к себе, поручив обследовать аппаратную на предмет восстановления. Что Чикатило и сделал, вместе со штатным телерадиомастером Константинычем.
Сказать, что аппаратная, или в простонародье - кинобудка, была в запущенном состоянии - не сказать ничего. Она была попросту разгромлена. Кинопроекторы Чикатиле были насквозь знакомы - семь лет работы на ''23 КПК 2'', старенькие уже тридцатипятимиллиметровые проекторы с ксеноновыми лампами мощностью три с половиной киловатта. Если при демонтаже такая мини-бомба вздумает рвануть - киномеханика придется соскребать со стен... Тем не менее, ''23 КПК'' - исключительно надежные агрегаты, до сих пор использующиеся в провинциальных кинотеатрах...
Всё, что представляло собой мало-мальскую ценность - электродвигатели, проводка, лампы, отражатели и контр-отражатели, алюминиевые корпуса проекторов, рамки фильмового канала и бобины, - давным-давно уже были вынесены неизвестно кем и, скорее всего, сданы на цветмет. Чтобы всё это возродить и заставить работать, прикинул Чикатило, нужно как минимум - тысяч шестьдесят, вместе с работой. Что-либо построить или восстановить всегда обходится дороже и кропотливее, нежели это же что-либо раздербанить и разрушить до основания...
Чикатило добросовестно изложил все свои мысли и заключения директору, после чего Мышьяк наотрез отказался браться за столь гиблое и нерентабельное дело. Даже если бы директор выделил бы деньги на восстановление киноаппаратной - в дальнейшем показы фильмов не приносили бы абсолютно никакой прибыли, ибо изначально планировалось устраивать бесплатные киносеансы для учеников ''сотки''. А вот расходов было бы до хрена и больше: помимо электроэнергии, нужно платить областному кинопрокату, платить зарплату киномеханику и электрику. Не считая того, что лицензии на право кинопоказа стоят бешеных денег...
И Чикатило, воспрянувший было от предвкушении работы, вновь увял. Ненадолго, правда, потому что в СТО братьев подвернулась-таки возможность неплохо заработать. Рискуя, если честно, остаться без любой из пяти конечностей...
В дальнем углу станции валялось огромное количество бэушных стоек, как разборных, так и неразборных. Сами стойки уже никуда не годились, разве что на металлолом, но вот то железо, что находилось внутри стоек - штоки с прокладками - использовалось повторно, в восстановлении изношенной ходовой части автомобиля. От Чикатилы требовалось предельно аккуратно раскурочить стойки, слить масло, извлечь штоки, желательно не повредив их ''болгаркой'', и складировать их в отдельный ящик. В принципе, ничего сложного, бывали работы и покучерявей...
Малость помучившись с разборными стойками, которые откручивались сверху разводным ключом, Чикатило отложил их на потом. Пока он наловчился работать с ''болгаркой'', четыре стойки были безнадежно испорчены. Но зато потом всё наладилось. Так сказать, Чикатило и ''болгарка'' пришли к консенсусу. Работа, что называется, пошла. Частенько приходилось простаивать, ибо нежный слух клиентов СТО не выносил душераздирающего визга ''болгарки''. И, каждый раз, когда у Чикатилы появлялось свободное время, он шел на станцию, переодевался там в промасленную спецовку, брал в руки ''пилу'' и СТО превращалась в преисподнюю...
Работал допоздна, часов до одиннадцати - двенадцати ночи, выматывался до предела, но Чикатиле это нравилось - он не пил, он работал, наравне со здоровыми мужиками, и чувствовал себя нужным обществу человеком. Платили в день столько, сколько Чикатило в былые времена и за месяц не зарабатывал, что само по себе было нехилым стимулом для того, чтобы работать как можно качественней...
Проклятые разборные стойки не давали покоя Чикатиле - ну никак не получалось их открутить, сил не хватало, мало каши в детстве ел, ага. Хоть с матами, хоть без матов - ни хрена не получалось, хоть плачь. Мужики - автослесаря сочувствовали и смеялись, но помогать не лезли - назвался груздем, полезай в кузов, а у нас своей работы по горло. И, вконец обессилев от очередной попытки ''взломать'' эту растреклятую разборную стойку, Чикатило стоял и с ненавистью глядел на неё, зло пыхтя ''явой''. И тут его осенило. И он облегченно расхохотался на весь бокс, чем приковал к себе недоуменные взгляды слесарей и настороженные - клиентов. Баран ты безрогий, Чикатило. Хошха ты пархатая. Или наоборот - пархат ты хошхатый. Да Бек уделает эти стойки легко и ненавязчиво! Уж у него-то дури не чета тебе! Действительно, сам себе мысленно сказал Чикатило. Какого черта я жилы рвал? Ведь сразу мог подумать о Беке, дурень...
Бек, едва Чикатило предложил ему подкалымить, согласился сразу же, практически не раздумывая:
-Давно бы уже сказал. А то сижу тут, как дурак на именинах, за твой счет, считай, и живу. О чем базар, Чикатило? Конечно, пойду. Хоть на ингалятор заработаю, да и в ''общак'' нужно что-то вложить... А то - зима на улице, не наш сезон, обуви практически нет на ремонт...
И Бек тоже стал ходить на работу в СТО. Как он работал, это надо было видеть своими глазами. Даже автослесаря иной раз заглядывались на Бека, до того четкие движения проделывал Бек, ни одного лишнего. Раз - и стойка намертво зажата в тисках. Два - и разводной ключ рывком срывает шайбу в верхней части стойки. Масло - в ведро, шток полетел в ящик, пустой корпус стойки - в угол. Они ещё и приземлиться не успевали, а Бек уже брался за следующую. Разобрав пять-семь стоек, Бек переводил дыхание, утирал пот со лба, пшикал ингалятором себе в рот и садился отдыхать. Мужики только головами уважительно крутили. Пока Бек отдыхал, за дело брался Чикатило. Автослесаря, увидев его злорадную ухмылку на пол-лица, в комическом ужасе затыкали уши и разбегались по машинам...

И всё было нормально до тех пор, пока у одного из автослесарей, Антона, не наступил день рождения. Антон, чрезвычайно добрый амбал двухметрового роста, к Чикатиле в частности, и к инвалидам вообще, относился с пониманием и уважением - у самого сынишка был на грани получения инвалидности, у малыша была проблемная ножка. Чикатило сам малыша не видел, зато видел глаза Антона, когда он заводил речь о сыне...
Разумеется, Чикатило вместе со всеми складывался на подарок Антону, тем более Антон очень просил его, чтобы тот остался после работы попить водки. Лучше бы Чикатило после работы ушел. Но он этого не сделал, захотел быть как все...
Было весело и шумно, ржали, пили - ели, фотографировались всей толпой, а Чикатило, с женами автослесарей, - на фоне тех машин, что были на ремонте, какие покруче, разумеется. Вот это и было последнее, что Чикатило помнил...
Очнулся он в своей комнате, в своей койке. Вот только комната выглядела так, как будто по ней прошелся Чингисхан со своей ордой - всё было перевернуто вверх ногами, даже полка, висевшая до того над кроватью Чикатилы, и та валялась на полу.
Голова трещала буквально по швам, вдобавок на лбу выросла шишка приличных размеров. Кости ломило так, будто давеча разгружал всю ночь вагоны. В общем, мерзкое было самочувствие. Мерзкое и пакостное.
Чикатило с трудом сел, спустив ноги на пол. Тяжело ворочая головой, он, прищурившись, оглядел комнату. Мама дорогая, что вчера было-то? Чикатило попробовал вспомнить хоть что-нибудь, проливающее свет на вчерашнюю пьянку. Бесполезно. Полный провал в памяти. Полная амнезия, выражаясь по-медицински.
На соседней койке заворочался Бек. Он открыл глаза, немигающим взглядом уставился на понуро сидевшего Чикатилу:
-Ну, ты вчера и дал копоти... Ты вчера был такой хорошенький, что я по сравнению с тобой - детеныш. Ты хоть что-нибудь помнишь?
-Пытаюсь. Не вспоминается.
-Что, вообще ничего?
-Нет, ну почему? - еле шевеля языком, пролепетал Чикатило. - Как пили - помню, как угорали - помню, как с бабами щёлкался - тоже помню, а вот дальше - ни хрена не помню...
-Как у вас тут всё запущено, Чикатило, - хихикнул Бек. - Где же ты вчера нажрался?
-На работе, - буркнул Чикатило. - У Антона днюха была.
-Это здоровый такой шкафчик? - уточнил Бек, руками изобразив примерные габариты Антона.
-Он самый, самый хлипкий из всех...
Бек снова хихикнул, но уже погромче:
-И сколько ты выжрал?
-А я знаю? Говорю же, не помню... В комнате - моя работа?
-А то чья же ещё? Твоя, конечно. Я-то вчера трезвый был. Что пили-то?
-Всё, что легко воспламеняется, - огрызнулся Чикатило.
-А конкретно?
-Перцовку. Водка с перцем. По-украински - горилка. Термоядерная, сволочь такая, раз уж я ни хрена вспомнить не могу. Бек, ну-ка давай реконструировать вчерашнее...
-Чего?
-Ну, помоги вспомнить. Что вчера было, где и как. Как я в ''сотку'' попал?
-Привезли тебя, на джипе.
Это нас Вячик по домам развозил, выходит, понял Чикатило.
-Как ты из машины вылезал - это надо было видеть, - периодически смеясь, начал рассказывать Бек. - Мы с Бурятом и Роботом как раз на вахте стояли, с ментом базарили. Слышим - тачка подъехала к дверям, следом - грохот, кто-то в дверь ломиться начал, мы аж вздрогнули.
-А она что, закрыта была? - удивился Чикатило, закуривая сигарету.
-Натурально. Время-то уже было - первый час, минут пять-десять первого. Ну, мент вскочил, схватил дубинку - и на выход. Мы - за ним. Он дверь открыл, мы все видим такую картину: полный джип пьяных мужиков, и оттуда ты вывалился. Причем вывалился натурально - у тебя левая нога между сиденьями застряла, ты и раскорячился, ноги в машине, а сам по снегу елозишь... Мужики ржут, мы ржем, ты во всю глотку матом кроешь, мент не знает, что делать, то ли бить тебя, то ли помочь тебе встать... Потом уже братаны твои вылезли из машины, помогли тебе встать, на ноги поставили, отряхнули. А ты, дебил, на мента стал орать: мол, не дай бог, ты дэпээсников на мою братву натравишь - отберу дубинку и в задницу тебе засуну... Мент вообще обалдел. Хорошо, Вячик твой с ним по нормальному договорился, чтобы тебя не трогали... Помнишь такое?
-Н-нет, - Чикатило находился в некоторой прострации. - Я что, в натуре, на мента орал?! Во, бляха-муха... Это выходит, ''рог'' я себе там набил?
-Не-а, это потом. Мы с Вовой тебя под руки схватили, думаем - доведем... Куда там... Ты вырвался, нас на три буквы послал, и давай по коридору кренделя выписывать. Как тебе повезло, что тебя Косая не увидела, а то тебе точно - кранты были бы... Да она сама, поди, с медсестрой квасила... Их обеих вообще вчера не видели и не слышали, даже обхода не было.
-Повезло, - мрачно подтвердил Чикатило. - Ну, а дальше что?
-Мы с пацанами сели в телевизионку, сидим, над тобой угораем. Вдруг слышим - ты что-то там орать начал, в комнате. Прислушались, а это ты, оказывается, меня зовешь... Ну, мы дальше сидим. Ты минут пять орал: ''-Бе-е-ек! Бе-ек!'' Робот говорит: иди, мол, врежь ему в бубен, чтобы не орал. Ну, я захожу в комнату, и вот тут, Чикатило, ты меня удивил так, как я давно уже не удивлялся. Ты меня за шиворот схватил и орёшь: я тебе морду сейчас набью! И кулаком перед моей рожей машешь...
-Врёшь, - не поверил Чикатило.
-Честное слово, всё так и было.
-И что? Набил я тебе морду?
-В том-то всё и дело, что нет. Опомнился. Оттолкнул меня, вразвалочку так вышел в коридор и давай перваков охаживать, кто тебе нечаянно под руку подвернулся... Ежу досталось, Карандашу, ещё кому-то... На этаже паника - как же, Чикатило разбушевался, разбегайся кто может...
-Ну а вы что, не могли меня ушатать? - как от боли поморщился Чикатило.
-Зачем? - пожал плечами Бек. - Это же такой прикол был: глядеть, как ты по этажу за перваками носишься... Нет, ну если бы ты что-то вовсе уж беспредельное начал учинять - мы бы тебя тормознули, конечно. Шалаве своей бывшей пинка зарядил, та аж подпрыгнула... А что ты так вылупился? Я же тебе говорю, Косая с медсестрой вчера квасила, никакого присмотра, кто что хочет, то и делает...
Чикатило вполголоса, протяжно, матернулся.
-... в рот! Это уже перебор, в самом деле...
-Нет, это ещё ничего, - ''успокоил'' Бек. - Перебор начался потом, когда ты поперся в умывалку... Кого там ещё принесло?
В дверь ломились. Чикатило встал с койки, подобрал с пола свои очки, которые умудрились не разбиться, надел их и открыл дверь. Гуляй, еще не переступив порога, жизнерадостно завопил:
-Ну что, сволочь ты такая, доигрался? Ну, ты и дурак, Чикатило, я тебе откровенно скажу.
-Не дурней тебя, - огрызнулся тот и, увидев проходящего мимо комнаты Малого, скомандовал: - Ком цу мир! Малой, не в падлу, сгоняй за пивом, а? Купи полторашку чего-нибудь покрепче... Я тебя вчера не задел?
-Да нет, - спокойно ответил Малой. - Я же тебе ничего плохого вроде бы не сделал, за что теня можно было бы задевать.
-Действительно, - почесал в затылке Чикатило. - Сходишь?
Малой молча протянул руку: мол, давай деньги. Чикатило порылся в карманах куртки, висевшей в шкафу, вытащил горсть измятых сотенных купюр, хмыкнул про себя: заработанное никуда не делось, мелочь, а приятно...
-Может, водки? - деловито осведомился Малой, получив одну из купюр.
Чикатило выразительно на него посмотрел и Малой, как бы извиняясь, выставил руки перед собой:
-Всё-всё, я понял. Пива, покрепче, полторашку. Исчезаю.
-Ну, что, сукин сын, - елейным голосом сказал Гуляй. - За тобой должок.
-Какой? - не понял Чикатило.
-Да небольшой, не бойся. Всего восемь тысяч...
-За что? - оторопел Чикатило.
-А за то, что ты в умывалке зеркало разбил своей дурной башкой и раковину с корнем вырвал. Не веришь? Сходи вниз, полюбуйся... Да какие шутки, нахер? Иди, посмотри, там всё так и осталось после тебя...
Гуляй смотрел на Чикатилу зло, с прищуром. И Алексей, весь похолодев от страха, опрометью кинулся на первый этаж. Забежав в умывалку, он растерянно остановился на пороге...
Всё было цело и невредимо. Все зеркала и раковины были на своих местах, ничего не разбито и не вырвано. Чикатило зло сплюнул, развернулся и поднялся обратно в комнату. Едва он распахнул дверь, как Гуляй и Бек заржали во всё горло.
-Идиота кусок, - буркнул Чикатило Гуляю. - Разве можно так извращенно издеваться над похмельным человеком? Я же чуть коньки не отбросил...
-А я специально, - безмятежно сказал Гуляй. - Чтоб тебя аж до печенок пробрало. Чтоб знал, как по пьяне башкой об зеркало долбиться и раковины пробовать на прочность держания...
-Что ты мне пилишь?! - взорвался Чикатило, весь трясясь. - Да если бы я это сделал - от умывалки и места бы целого не осталось!
-Ты что разорался? - злым шепотом спросил Гуляй.
-А что ты мне здесь праведника корчишь? Можно подумать, ты таким не бываешь... Да ты ещё хуже меня вытворяешь. Кто бы мне мозги вправлял, но только не ты.
-Ладно, не ори, не на базаре. Я тебе на полном серьёзе говорю. Пошёл вчера мыться в душ, а ты в умывалке башкой прикладывался, с размаху. Шишка-то у тебя откуда, как думаешь?
-Всё верно, Чикатило, - подтвердил Бек, - было такое.
-И ещё как было, - кивнул Гуляй. - Это хорошо, что Чебак с Семеном тебя оторвали от раковины, пару раз дали тебе под дыхло, чтобы заткнулся, и выволокли из умывалки. А так, я тебе охотно верю, насчет того, что ты разнёс бы там всё вдребезги... И влетел бы ты, дебил, не на восемь тысяч, а на все тридцать восемь. А то и больше. И вылетел бы ты отсюда быстрее крылатой ракеты... Ладно, хорошо, что всё обошлось. Косая ничего не слышала и не видела, потому как сама пьяная дрыхла, медсестра - тоже, мы с Тропой по комнатам прошлись, предупредили всех, чтобы молчали про тебя. Всё нормально должно быть...
Чикатило смятенно подумал: вот и пойми, то ли это у меня крыша протекать начала, то ли это всё - реакция на перцовку, то ли ещё что.
Чебак и Семен, что характерно, подтвердили всё, о чем Гуляй поведал Чикатиле. Только более подробно живописали о том, как они волокли Чикатилу на второй этаж, в его комнату, и как его хотелось убить, за то, что он тут натворил.
Чикатило, как ни напрягал память, ни черта не мог вспомнить из того, что ему приписывали. Конечно, пацаны могли и сговориться, запросто. Но, во-первых, к чему это? Во-вторых, ''рог'' на лбу болел, и ощутимо. В-третьих, те перваки, которых Чикатило гонял по пьянке, ещё долгонько обходили его стороной, даже если он был абсолютно трезвый. А в-четвертых, Чикатило потом несколько раз переспрашивал пацанов, которые всё это видели, акцентируя внимание на сущих мелочах: сколько раз приложился, во что был одет и обут, что он орал и так далее. Нет, очень было похоже на то, что пацаны не врали. И у Чикатилы, и в самом деле, ку-ку замкнуло, чердак продырявило, мозги набекрень встали - нужное подчеркнуть...

Пиво, принесенное Малым, было выпито на пару с Гуляем. За это время в комнате побывали Робот, Бурят, Мутант, Цыган и Седой. Они критическим взглядом обозревали бардак, устроенный Чикатилой после того, как Чебак и Семен приволокли его в комнату. После чего, насквозь издевательски осведомлялись у ''виновника торжества'' о самочувствии, на что Чикатило отвечал, конечно же, насквозь непечатно.
Наконец Чикатило, допив пиво, распорядился:
-Выметайтесь все к нехорошей маме.
-Что, спать будешь? - ехидно спросил Мутант.
-Какой, нафиг, спать? Убираться буду, комнату марафетить. Потом пожру и - на работу. Я же вчера с этой пьянкой ничего толком не доделал. Да и потом, нужно же узнать, как я на станции-то куролесил...
Несмотря на то, что время было уже около одиннадцати утра, - на СТО были только два человека - стоечник Вова со своей женой. Они с любопытством стали разглядывать Чикатилу, который до сих пор маялся, несмотря на пиво.
-Какой ты сегодня скромный, - протянул Вова с усмешкой. - А вчера-то... Помнишь, как ты чудил?
-Ни хрена, - грустно признался Чикатило. - Но, судя по твоей гнусно ухмыляющейся роже, - весьма оригинально, а?
-Да как тебе сказать... Ну, ладно, то, что ты девчонок лез целовать - это ещё полбеды. То, что ты с Серёгой и Вадимом сцепился - тоже ничего удивительного, у вас троих пожизненные контры... А ещё родственники, мать вашу, чуть глотки друг другу не вырвали... То, что ты порывался за рулём ''сарая'' по ночному Новосибу рассекать - ладно, понимаем, сами не без греха... Но вот объясни ты мне, пожалуйста, какого ты хрена на Малого стал кидаться? Чем он-то тебе не угодил?
Чикатило уставился на него, потом перевел взгляд на его жену. Та, усмехнувшись, кивнула: мол, было такое.
ЭТОТ Малой, родной брат Антона, комплекцией был самую чуточку пожиже, чем старший брат. Но всё равно, внушительный дяденька. Кличка его означала лишь то, что Малой был младшим братом из двоих.
-Пошёл это ты с Вадимом на улицу биться, достал он тебя капитально. Ладно, вышли вы. Ну, вопли, маты, все дела... Серёга говорит: пойду, мол, разниму балбесов, Чикатило же его грохнет, с него станется. Выходит Серёга к вам, Вадима от тебя оторвал, в сугроб его зашвырнул. И давай тебя успокаивать. Ну, ты же пьяный - дурак, что с тебя взять. Ты и с Серёгой сцепился, он и тебя в сугроб закинул, только в другой... И тут Малой вышел, по малому делу. Ты, блин, его как увидел, - решил, что он за Серёгу впрягаться будет. В общем, вылез ты из снежного снега и лихим коршуном налетел на Малого, который от неожиданности чуть в штаны не нассал... Ну, Малой очень в туалет хотел, некогда ему было тебе объяснять, зачем он вышел. И он тебя обратно закинул...
Чикатило ржал, как обкуренный, аж в глазах помутнело, аж закашлялся. Наконец, он выдохнул:
-Блин, меня уже дважды за утро на измену посадили... Сначала в училище, теперь ты вот. Я-то думал - мы и в самом деле, чуть глотки не повырывали...
-Смех - смехом, конечно, - глубокомысленно заключил Вова. - Но есть одно ''но''. Ладно - мы, уже пожили немало, кое-что в жизни понимаем. И к таким, как ты и твои друзья в училище, относимся нормально, как к равным. Согласись? Это Вадим, малолетка сопливая, над тобой изголяется... Потому что его ещё петух жареный в сраку не клевал. Серёга - он тоже серьёзный тип, и над тобой он не издевается, просто шутки у него такие, что их понять нужно. Оцени хотя бы то, что он не стал тебе вульгарно очки вместе с мордой разбивать в хлам, а всего лишь в снегу маленько искупал... А ты - шары залил, шары забычил, драться полез... Не умеешь пить - не пей, а напился - веди себя по-человечески, понял? Иначе кто-нибудь, на кого ты в следующую пьянку вздумаешь взбрыкнуть - тебе оба глаза на жопу натянет. Не посмотрит, что ты ТАКОЙ... И не забудь извиниться перед Малым, уж он-то к тебе, по-моему, относится более чем нормально.
-Знаю, - буркнул Чикатило. - Извинюсь.
-Ну вот и ладно. А на Вадима не обращай внимания, и все дела. А вообще - надо с ним пару тем перетереть... Ты, я так понимаю, работать пришел?
-Правильно понимаешь.
-А ты сможешь? Ты же с бодуна...
Чикатило широко улыбнулся:
-Вот сейчас ты и увидишь, как дэцэпешники с похмелья работают... Не ссы, Вова, всё будет в ажуре, гарантирую.
Переоделся в рабочий комбинезон, покурил, зажал в тиски стойку, за четыре захода сделал на корпусе аккуратные пропилы. Слил масло в ведро, вытащил шток из корпуса, продемонстрировал его Вове:
-Найди хоть одну царапинку.
Вова повертел шток в руках, придирчиво его разглядывая. Потом удивленно сказал:
-Безукоризненное исполнение, в натуре. Да и держишься ты нормально, без дерганий, даже удивительно...
-А то, - ощерился Чикатило. - Я такой, весь из себя феноменальный.
       





       ГЛАВА 21.


Больше всего Мама Света опасалась повторения событий прошлого февраля. А именно - когда на день святого Валентина были ''продырявлены'' Руден с Беком. Она так и говорила:
-Я вас заклинаю, не пейте хотя бы тринадцатого - четырнадцатого. Я не хочу, чтобы у нас получился ''дубль два''... Богомерзкий всё же праздник. Следовательно - никакой это не праздник.
После чего, как само собой разумеющееся, последовала сплошная религия, которую пацаны, если честно, начинали уже тихо ненавидеть. Более того, еще тише сатанели. Но терпели, конечно, куда деваться...
И мастер специально настропалила воспиток, которые дежурили в эти два дня, чтобы они глаз не спускали с двадцатой комнаты, в частности, с Бека.
А ничего, собственно говоря, и не было. И ночь с тринадцатого на четырнадцатое февраля прошла, к некоторому удивлению воспиток, очень даже преспокойно.

Ещё в декабре пацаны, по настоятельной просьбе Бормана, приславшего в училище письмо, ездили к нему в гости, в Кемеровскую область, город Тайга. Чикатило в тот раз с ними не поехал: было много работы, да и не хотелось никуда ездить. Ясное дело, что без бухалова у Бормана не обошлось, а Чикатило меньше всего в то время хотел бухать. Поэтому - не поехал. Пацаны же, вернувшись из Тайги, поведали Чикатиле, что Борман на него очень даже обиделся, за то, что не приехал. И просил передать ему: если и в следующий раз Чикатило ко мне в гости не приедет - приеду я, бить морду Чикатиле...
Была уже вторая половина февраля, скоро уже, как все знали, Мутанту будет день рождения. Сам Серёга по этому поводу ни о чем не заикался, лишь за три дня до днюхи зашел в двадцатую:
-Как вы уже, наверное, знаете, что через три дня у меня своеобразный праздник - мне исполнится тридцать три года, возраст Христа... В связи с этим у меня к вам есть небольшой базар. Поехали к Борману, а? Он же только рад будет.
-Какой смысл? - удивился Чикатило. - У тебя днюха, а мы к нему припремся. Давай сначала днюху отгуляем, а потом уже к Борману сгоняем.
-Объясняю, - сказал Мутант. - Во-первых, я не хочу гулять здесь, в ''сотке''. Где отмечать-то? У вас в комнате? Или у нас в комнате? Или, быть может, в бытовке? Надоело уже, честное слово. Да и потом, спокойно нам погулять не дадут, тем более, что на мою днюху дежурит Луна, как по заказу... Представляешь, как это будет выглядеть?
-Да уж... - усмехнулся Чикатило. - Неусыпный и бдительный контроль, и гадать нечего.
-Вот именно, - хмыкнул Бек. - Спокойно никак не получится, особенно с Луной. Задолбает всю толпу своими моралями...
-Вот и я про то же самое, - кивнул Мутант. - Далее, второй аргумент: я хочу, чтобы у меня на днюхе были только самые-самые люди, из самых-самых: ты, Бек, Борман, Весёлый. А начнешь гулять в ''сотке'' - автоматически будет куча левого народа, которых просто так и не выгонишь, могут пригодиться. А так - соберемся у Бормана, все свои, узкий круг. Посидим, пообщаемся, чего-нибудь алкогольного от души попьём. Это же то, что тебе нужно, Чикатило. Ёлки зелёные, да нам осталось учиться всего ничего! Потом мы разъедемся кто куда и хрен знает когда ещё увидимся, если вообще увидимся...
-Ладно, убедил, - чуть помедлив, ответил Чикатило. - Едем к Борману. Только вот сдаётся мне, Серджио, что твоя Светка с тобой увяжется.
-Никаких баб! - категорически возразил Мутант. - Едем только мы четверо. Светке я об этом уже сказал. Она, конечно, пыталась права качать, но я её присовестил чуток. Сказал ей, что ей нельзя разъезжать, пусть спокойно ребенка вынашивает...
-Что?! - чуть ли не хором воскликнули Бек и Чикатило. - Ты, мухомор! Какой такой ребенок?!
-Мой, естественно, - чуть приосанился Мутант, глядя на ошарашенных парней эдак горделиво. - Три недели уже, как мы беременны... Такие дела, мужики. Скоро у меня практически не будет времени на всякие там пьянки-гулянки. Скоро у меня будут совсем другие проблемы. Потому то я и хочу за оставшееся время нагуляться и хочу, чтобы всё это время вы были со мной... Чикатило, ты чего пригорюнился? Радоваться надо, дурило, за друга! Который скоро станет папой...
-Вот то-то и оно... - Чикатило сделался ещё более мрачным.
-Нет, я не понял. У тебя что, проблемы какие-то?
-Да нет, дело не в проблемах. Просто... Я искренне за тебя рад, честное слово.
-Так в чём тогда дело? А-а, вот в чём... Жалеешь, что не ты стал папой, а?
-Именно, - кивнул Чикатило. - Та Вика, сам понимаешь, не в счет... Вот смотри: я хочу жить нормальной полноценной жизнью, да? Хочу, чтобы у меня была семья, чтобы у меня был киндер. Чтобы я мог расти и воспитывать его, чтобы мне было ради кого жить. Это вполне нормальное желание, согласись. Ну вот... А на деле получается вовсе даже наоборот - я до сих пор ещё один, ни жены, ни ребенка. А ведь годы-то идут, вот ведь что, скоро третий десяток разменивать. Сплошные разочарования и неудачи, вот что на самом-то деле. Тенденция, однако. Нет, я вовсе даже не раскисаю, я констатирую факты. Конечно, двадцать семь лет - это не повод для раздумывания. Тем более, что у меня в этой жизни всё, что я имею - доставалось с большим трудом. С огромным даже. Но даже в этом я нахожу плюс - владеть и пользоваться всем тем, что с трудом досталось, намного приятнее, нежели тем, что досталось легко и беззаботно...
-Вот, - сказал Мутант. - Ты сам себе и ответил. Значит, ещё не пришло твое время. Значит, у тебя всё ещё впереди. Ну-ка, напомни, как там в песне Цоя поется, которая тебе очень нравится... Смерть...
-Смерть стоит того, чтобы жить, а любовь - того, чтобы ждать.
-Совершенно верно. Жизнь, Чикатило, она всё со временем расставит по своим местам. И двадцать семь лет, это и в самом деле, не повод для мрачных размышлений. Выше голову, маньяк! Знаешь, я теперь буду ждать от тебя звонка или письма. Первый раз - когда ты сообщишь мне ''Серый, я женюсь!'' А второй раз, это когда ты мне сообщишь о рождении ребёнка... Я буду рад за тебя вдвойне, потому что буду знать: ты, наконец, добился того, к чему так долго и упорно стремился... Только чтобы непременно поставил меня в известность, ты понял?
-Не изволь сомневаться, поставлю. Всех поставлю... Когда выдвигаемся?
-В субботу и поедем, ранним утром. А назад - или в воскресенье вечером, или в понедельник утром. Можно было бы и в пятницу выехать, но вас же Мама потом задраконит... Теперь нужно как-то Весёлому сообщить, чтоб он заранее подготовился к поездке. А Борман будет рад нас видеть именно этим составом, поверь мне. А то мы в тот раз к нему приехали с Коленвалом... Борман потом мне говорит: мол, лучше бы вместо него Чикатило приехал. Как-никак, у нас с ним есть о чём вспомнить и поговорить...

Весёлый умудрился приехать в ''сотку'' в пятницу, после работы. И собирался, побыв немного в общаге, последней вечерней электричкой уехать домой. Никуда он, конечно же, не поехал. Его просто-напросто никто не отпустил, забрали у него все проездные документы и деньги, поставили его перед фактом: или ты едешь с нами к Борману, или все выходные проведешь в пошлейшем одиночестве, не имея никакой возможности уехать из общаги. Естественно, Весёлый сначала насквозь матерно сокрушался вероломности своих кентов, но потом сдался. Чикатило сходил с ним на телеграф, чтобы позвонить матери Весёлого и предупредить её о неожиданных изменениях. Ну, а договориться с Гюльчатай насчёт того, чтобы Виталя переночевал в двадцатой комнате - было вовсе уж пустяковым делом.

До Тайги, это ежели на электричках, ехать почти шесть часов. Сначала на одной электричке, со станции Новосибирск - главный до станции Болотная, где раньше Борман и жил. А там, с интервалом в пятнадцать минут, пересаживаешься на ''Болотная - Тайга'' и пилишь на ней ещё добрых три часа. Естественно, в такие изнурительные путешествия лучше всего ехать компанией: время быстрей пролетит, и не так скучно ехать будет.
Всё было то же самое, что и в любой другой электричке: масса народа, толкотня в проходах и в тамбурах. Иногда через весь состав пройдутся патрульные транспортной милиции, проверяя у некоторых подозрительных личностей документы. Несколько раз пройдутся контролеры, в сопровождении тех же патрульных. Частенько по вагонам шлялись попрошайки и ''наши клиенты'', столь бедно одетые и со столь явными физическими недостатками, что вызывают у кого жалость, у кого презрение и отвращение. Но и тем, и другим пассажиры совали мелочь, желая побыстрее избавиться от столь пакостного зрелища. Ну, подумал Чикатило, мы-то знаем всю эту кухню, не первый год замужем...
Часто по вагонам ходили музыканты, кто с гитарой или гармошкой, а кто просто так. Ладно, эти-то хоть ЗАРАБАТЫВАЮТ, хоть и являются винтиками той самой машины, чьими шурупами и являются как попрошайки, так и инвалиды...
Пока ехали до Болотного - по большей части дремали, потому что делать было больше нечего, кроме как изредка выходить в тамбур покурить. Но, когда на второй электричке отъехали от Болотного, Весёлый вдруг гыкнул:
-Серый, почеши пятку, а?
Чикатило недоуменно вылупился на троих друзей, хохотавшими на весь вагон. Успел только подумать: "Какая, нахрен, пятка? У него же протез..."
И, разинув рот, во все глаза глядел на Мутанта, который проделывал такой трюк, что у любого слабонервного запросто мог быть нервный срыв, а у сердечника - незапланированный приступ.
Серега, с абсолютно безразличным лицом, изломил в колене голеностопную часть одного своего протеза на СТО ВОСЕМЬДЕСЯТ градусов, причем протез издал такой хруст, будто и в самом деле - ломаются кости и рвутся жилы. ''Нога'' вывернулась так, что носовая часть протеза с башмаком смотрела прямо в лицо Весёлому. Серёга же невозмутимо снял с протеза ботинок и носок, оголив ''ступню'', которая почему-то была выкрашена в идиотский розовый цвет. И стал ожесточенно, со зверским выражением лица, чесать полупальцем пятку протеза...
У тех пассажиров, что видели весь этот фокус, через некоторое время началась самая натуральная, форменная истерика. Они, сами того не желая, хохотали со всхлипами, похрюкиваниями и слезами. Хотя вначале физиономии были настолько изумленными и опешившими, как будто увидели, самое малое, какого-нибудь экзотического вида инопланетянина. С тремя ушами, пятью глазами, четырьмя ногами и без рук... И все вновь зашлись в гомерическом гоготе, едва Мутант сказал в пространство:
-А у меня и вторая иногда чешется...
Оказывается, этот цирк Мутант устраивал далеко не в первый раз. И в электричках, и в поездах, а то и в самолётах Серёга показывал свой коронный номер, доводив зрителей до икоты. Которые, Чикатило был больше чем уверен, не скоро забудут такое зрелище. Попробуйте вывернуть ногу и представьте, что видели пассажиры той электрички. И вы поймёте, почему практически полвагона буквально ржали до самой Тайги...
-Десант инвалидов, - ернически хмыкнул Чикатило, когда все сошли на перрон пункта прибытия.
Пацаны хохотнули, нисколько на этот выпад не обидевшись - между своими можно было так пошутить. Мутант, однако, не преминул уколоть:
-Вот оно, следствие неуемного чтения художественной литературы про всякие там разные спецподразделения. Ладно, если уж пошла такая тема, я в неё и отвечу: сейчас этот самый десант будет с лихими матами штурмовать снежные завалы Тайги, коих здесь не меряно...
-Не меряно у мерина, померить не даёт, - процитировал Чикатило одну из излюбленных хохмочек Хищника. - С матами, говоришь? Тайга содрогнется, или я не я буду...
И в самом деле, кратчайший путь к дому Бормана изобиловал настолько кучеряво -заковыристыми сугробами, что парни были насквозь мокрыми от пота, пока добрались, наконец, до искомого. Чаще всего в снег, что само собой, падал Мутант. И тогда Беку с Чикатилой приходилось поворачивать оглобли назад и вытаскивать из сугроба весело отплевывавшегося Серёгу. Иногда с вершины завала кубарем скатывался Весёлый, который и ржал и крыл матом одновременно. В общем, шли весело и дружно.
Новое жилище Бормана, если откровенно, повергло Чикатилу с уныние. Блиндаж, если коротко и понятно. Занесенный снегом по самую ''выхлопную'' трубу печки. А внутри жилище оказалось ещё более меньше, нежели казалось снаружи: узкий коридорчик, налево - крохотная кухня, прямо - зал, так сказать, размерами даже меньше комнат в ''сотке''. Да ещё, как оказалось, в этом домике живут аж пять человек: сам Борман, его мать, его брат с женой и трехнедельной дочкой. Ужас тихий, право слово...
Брат, тот самый, что по пьянке спалил хату в Болотном, оказался рослым верзилой, весь в зоновских татуировках, (хотя сам ни разу никогда не сидел, даже в КПЗ), у которого ума не было ни капельки, равно как и у его жены. Ему - едва исполнилось восемнадцать, нигде не работал. Ей - аналогичная история. Спрашивается, чем они думали, когда женились и рожали? Судя по всему - половыми органами, не иначе...
-Знать бы, КУДА приедем - в жизни бы не поехал, - зло прошептал Чикатило Мутанту. - Где здесь ночевать? В снегу, что ли, берлогу выкапывать? Путешественники, ети вашу маму...
-Не паникуй, маньяк, - так же тихо прошептал Мутант. - Дождёмся Бормана, а там и сориентируемся.
Во, не одно - так второе. Приехать - приехали, но Бормана дома не оказалось, находился в соседней деревне. Но, как сказала тетя Валя, к вечеру должен подъехать, потому что ему в ночь на дежурство. Где работает? А в ветстанции, кочегаром и сторожем одновременно, по схеме ''два - через два - на четыре''. Платят немного, чуть больше тысячи, да и те задерживают по два-три месяца. А вот младший, кивнула тетя Валя на брата Бормана, никуда устроиться не может... Про себя Чикатило хмыкнул: конечно, не может он, как же. Ребенка состряпать смог, а на работу устроиться - не смог, какая вопиющая досада, надо же... Да сказала бы уж прямо: не хочет, и все дела.
Если Чикатило и ненавидел кого больше наркоманов, с которыми у него были свои счеты, так это таких вот маменькиных раздолбаев, что доят родителей до самой их смерти, вы****ки конченые. Й-эх, бляха-муха, зеленкой лобешники намазывал бы самолично, честное слово...
Борман объявился уже под вечер, когда на улице стало смеркаться. И челюсть у него отвисла, как только он увидел кто к нему пожаловал:
-Ну вы даете, пацаны. Не ожидал, в натуре... Мам, собери что пожрать, да мы пошли ко мне на работу. Вы хоть ели?
-Да мы не хотим...
Врали, конечно. Чикатило, когда все вышли на улицу, наехал на своих товарищей:
-Вы что, уроды, не могли сказать, какие у него тут условия?! Ту же самую жратву могли бы и с собой взять... Приехали в гости, называется...
-Да не было у него в прошлый раз такого дурдома, в том то всё и дело, - тихо сказал Мутант. - Бек?
-Не было. Этот жлоб у предков своей курицы жил. Мы всей толпой здесь ночевали, всё было нормально, места всем хватило.
-Мы же не знали, что тут такие кардинальные изменения, - извиняюще сказал Мутант. - Знали бы - не поехали, ясное дело... Борман, ты уж извини, что мы так внезапно свалились... Хотелось как лучше...
-Да ладно, всё нормально, - махнул рукой Борман. - У меня на работе можно переночевать. Там и диван есть, и скамейки. Правда, прохладно, но это поправимо - я же и кочегарю вдобавок... Вопрос: что пить будем?
-Если есть - коньяк, пожалуйста, - схохмил Мутант, не задумываясь.
-А дичь с шампанским не хочешь? - съязвил Весёлый. - Раскатал губу, смотри не наступи.
-А, ну да. Откуда в деревне, пусть даже и в большой, коньяк? Я и забыл...
-Это город, - обиделся Борман. - Тут даже автобусы ходят...
Грохнули, конечно. А Мутант глубокомысленно изрек:
-Любой маленький город - это прежде всего большая деревня. Насчет что пить: у нас выбор есть?
-Аж целых три, - осклабился Борман. - Водка, самогон, спирт. Пиво, понятно, не считается.
-Голосуем, - предложил Мутант и тут же поднял руку. - Водка!
-Ну, если ты такой богатый... - подначил его Весёлый.
-Ладно, водка отпадает по причине моей неплатежеспособности. Самогон!.. Чикатило, ты чего?
-Да я лучше уеду, чем буду им давиться.
-Тьфу ты, блин! Затрахал, в натуре... Спирт!
На этот раз руки подняли все, кроме Бека. Впрочем, он и в двух предыдущих ''голосованиях'' не участвовал. Мутант обескуражено спросил:
-Бек, ну а ты чего?
-Да мне пофиг, что пить.
-А-а, ну это совсем другое дело. Итак, господа. Путем сложнейшего и изнурительнейшего трехступенчатого голосования решено: пьянствуем нашим божественным нектаром. Да будет так, аминь...
-Отец Сергий, бля, - хмыкнул Чикатило и мотнул головой в сторону неподалеку располагавшейся церкви. - Ещё грехи свои замаливать попрешься, поди?
-Не сегодня. Завтра - да, зайду, люблю я в такие места заходить. Борман, помнишь? Как мы с тобой в Питере по церквям ездили? Каждая церковь, Чикатило, это шедевр. Произведение искусства и архитектуры. Это же красота неописуемая, е-мое. Вот ты, к примеру, видишь красоту и уродство в машинах, в оружии и в бабах. А мне нравятся исторические памятники, старинная архитектура и всё такое прочее. Так, как раньше строили и создавали - теперь уже и не умеют, пожалуй. Реставрации не в счет, это всего лишь воспроизведения разрушенного и разбомбленного, опять же, по старинным эскизам, архивным фотографиям и рисункам.
-Каждому - своё, - философски пожал плечами Чикатило. - Лично мне нравится то, что мне нравится и ничего другого мне пока не нужно. Хотя, ты не поверишь, но я тоже в церквях был, целых два раза. Один раз, правда, исключительно по работе...
-Да ты уже рассказывал. И за первый раз, и за второй, когда вас Мама Света уболтала...
-А, ну да, я и забыл...
Дело было прошлой весной, не то в марте, не то в апреле. В Новосибирск тогда привезли якобы чудотворную икону, Чикатило уже и не помнил, какую именно. И мастер обувщиков уговорила съездить парней в церковь, что неподалеку от автовокзала, на Большевистской улице. От парней требовалось отстоять длиннющую очередь, подойти к иконе и поцеловать её. Как-то эта вся процедура называется, уже и не вспомнишь. Якобы, станет лучше, в смысле - здоровья прибавится. Ну, поехали вроде всей группой, а до церкви доехали только трое: Маршал, Князь и Чикатило. Остальные, так сказать, сбежали. Ладно, отстояли, подошли, поцеловали. Но потом началось такое, от чего и Маршалу, и Чикатиле стало, в самом деле, неуютно: верующие попадали на колени, касаясь пола лбами, истово при этом крестясь. И, если Чикатило, поддавшись общему поведению, тоже рухнул на колени, сгибаясь в поклонах, то Костя остался стоять на ногах. Потом уже Чикатило подошел к какому-то служителю церкви и спросил у него, как правильно поставить свечку за упокой...
У Чикатилы ноги явственно подкашивались, когда он выходил из церкви, о чем он сказал Косте. Тот признался, что у него дело обстоит точно так же... Осадок какой-то нехороший остался у обоих, от посещения церкви. А здоровья, понятное дело, ни у кого не прибавилось, ни сразу, ни потом...

Ветеринарной станцией, где работал Борман, оказалась не большой и не маленький покосившийся дом насквозь казенного вида, пропахший скотиной и медикаментами. Никакой роскоши, ясное дело, голимое спартанство: голые стены, нещадно скрипевшие доски пола, два стола, несколько стульев, диван времен, судя по всему, Петра Первого, раритетный холодильник автомобильной марки ''ЗиЛ'', не мене раритетный телевизор. Черно-белый, естественно, ламповый. Если не сынок, то внучок знаменитого в свое время телевизора ''КВН'', который расшифровывался не иначе как ''Купил. Включил. Не работает''... Ну, пацанам изображение нафиг было не нужно, звук был, и то хорошо Настроили с горем пополам на какой-то концерт. Поскольку тот мужик, которого менял по смене Борман, был уже бухой в зюзю, то Чикатило, пока Борман с Беком свинтили за спиртом, растопил печку, благо опыт в обращении с подобными агрегатами имелся. А Весёлый и Мутант сдвигали столы и стулья, заодно сооружая из лавок и дивана спальные места, на тот случай, если кто-нибудь вырубится раньше, чем остальные.
-Прикиньте, пацаны, - сказал Борман, когда всё уже было готово и все расселись. - Вот закрываю глаза, слышу ваши голоса, и мне чудится, будто я из ''сотки'' никуда не уезжал, что я до сих пор там... Спасибо, что приехали. Я, в натуре, очень рад всех вас видеть... Давайте, пацаны, за вас...
После традиционных трех первых стопарей наступил не менее традиционный перекур. И на Бормана посыпался шквал новостей: про Новый год, про Бекову астму, про работу в СТО, про сумасшествие Чикатилы, про Мутанта, который скоро станет папой... Борман слушал с большим удовольствием и вниманием, где фыркая, где откровенно хохотал, а где и открытым текстом крыл пацанов со страшенной силой. Выпили ещё, за то, чтобы будущий ребенок родился здоровым и красивым. Потом Борман задумчиво произнес:
-Завидую я вам, парни. Вон, какая у вас веселая и разнообразно насыщенная жизнь в ''сотке''... А мне, блин, в этой дыре до того скучно живется, что и рассказать нечего. Одно и то же: работа - дом, дом - работа, иногда в соседнюю деревню сгоняю, с пацанами тамошними самогон попью, вот и все развлечения. Сплошная серость...
-Так в чем дело? - удивился Мутант. - Переезжай в Новосиб, устраивайся на работу, снимай жильё. Во-первых, будешь при деле, во-вторых, будешь поближе к нам. А уж с нами-то ты хрен заскучаешь, ты же нас знаешь...
-Да я бы так и сделал, но тут такая фигня... Короче, мне скоро на вторую операцию ложиться надо будет.
-На сердце? - уточнил Чикатило.
-Ну да, на нем, родимом, - кивнул Борман. - Такие дела. Это мать моя куда-то ездила, с кем-то договаривалась, консультировалась и так далее. И вот результат - скоро второй раз под нож ложиться.
-Ага, бракованный клапан менять будут, - недоверчиво хмыкнул Веселый.
-Хрен их знает, что они там делать будут, - отмахнулся Борман. - Мне уже как-то все эти дела до лампочки, сколько проживу - столько и проживу... Конечно, если бы не мать, хрен бы я поехал. Мне и с этим клапаном неплохо живется. Правда, частенько его того... ''регулировать'' приходится.
И он выразительно щелкнул указательным пальцем себе по горлу. Бек этот жест воспринял как команду ''наливай''. Жахнули за то, чтобы такая посиделка была далеко не последней. И Чикатило, наконец, задал вопрос, который возник у него в голове с момента прибытия в дом Бормана:
-Я, честно говоря, в махоньком недоумении. Ты говорил, что брат твой с вами не живет с тех пор, как ты его избил до полусмерти... Однако... - и он многозначительно замолчал.
Борман скривился как от зубной боли:
-Жаль, что я его тогда не до смерти забил, меньше проблем было бы... Он же в деревне у второй нашей бабки прятался, пока она его не выгнала. Потом он у этой дуры дома жил, пока их обоих её отец не попер. Не буду рассказывать - за что, но за дело. Ну, а куда им ещё деваться? К нам, конечно. Мать есть мать, что там говорить, она их сначала обоих и приняла, потом уже племяшка родилась... Да и я уже остыл...
-Но они же у вас на шее сидят? - утвердительно спросил Чикатило. - И нафиг они вам, такие хорошие, нужны? Если уж хватило ума семью создать - пусть её и содержит. Хотя бы сюда же, в ветстанцию пусть идет работать. Хотя бы первое время-то.
-Не хочет он, и всё тут. Ему работу покруче подавай, чем сторож и кочегар, видишь ли. Разрисовался весь, как попугай, крутым себя возомнил... Я матери сказал: если хочешь мучиться - бога ради, содержи их всех, а я со своих денег им ни копейки не дам, пусть хоть сдыхают...
-А он у тебя, случайно, не инвалид по этому делу?.. - Мутант крутнул пальцем у виска.
-Да ну, прямо там! - вновь отмахнулся Борман. - Здоровый он, во всех смыслах. Да пошёл он в задницу, откровенно говоря. Всё, закрыли тему, ни слова больше о грустном. Бек, наливай...
Первым, как оно всегда и было в таких случаях, ко сну отошёл Веселый. Сказал, что маленько полежит на диване, отдохнёт. И через минуту оглушительно захрапел.
Через некоторое время вырубился Чикатило. Он хотел было тоже развалиться на диване. Вернее, развалиться-то он развалился, да только ненадолго: Мутант возмутился, что не сможет спать на скамейке. И согнал Чикатилу с дивана. Тот, кроя Мутанта на чем свет стоит, перетащил лавку поближе к печке, по бокам подставил пару стульев, чтобы во сне не сверзиться. И через некоторое время тоже захрапел, со свистом, в две дырочки.
Затем ко сну отошел, как это ни странно, Мутант. Странно хотя бы потому, что обычно он держался наравне с Борманом и Беком, в том смысле, что мог пить с ними наравне, а иногда и умудрялся перепить Бормана. Ну, понятное дело, сказалось то, что встал сегодня необычайно рано, долгое путешествие оказалось утомительным и почти весь день не ел. Борман, что характерно, продержался немногим дольше Мутанта. В итоге, Бек допивал спирт в гордом одиночестве, практически не спал. И, когда пришло время, как выражаются кочегары - ''подрезаться'', он и проделал эту нехитрую процедуру. Таким образом, в помещении всю ночь было очень тепло.

Утром друг на друга старались не смотреть - при одном взгляде на чью-нибудь рожу дико хотелось хлебнуть пивка... Вдобавок, никто не выспался. Чикатило - из-за того, что во сне ему казалось, будто он вот-вот свалится со скамейки. Борман - из-за того, что спать завалился в дальнем углу станции, а там, оказывается, продувало. Веселый с Мутантом всю ночь вели переменную по успеху борьбу за одеяло. Бек признался, что наблюдая за ними по очереди, он от души посмеялся над всеми. На что Борман заметил, что не было Бека с ними в июне на Мочище - во где кадры были...
И тут пацаны спохватились - Мутант же именинник, мать его за ногу! Поздравили, конечно, сразу после этого потребовав деньги на снятие похмельного синдрома. На что Мутант только виновато развел руками, пообещав исправиться в общаге...
Пришел сменщик Бормана, немножечко обалдел от количества инвалидов на квадратный метр. Инвалиды с усмешкой переглянулись: не был мужичок в ''сотке'', уж там-то концентрация по плотности - мама не горюй. Не обошлось и без конфликтов - сменщик попытался на полном серьезе шантажировать Бормана:
-Если вы все мне не купите пол-литра - я тебя сдам начальнику.
Вот это он зря. Ибо в ветстанции собрались отнюдь не простые инвалиды, там собрались осколки ''бригады'', привыкшие впрягаться за СВОИХ...
Чикатило сел напротив мужичка, вперился в него ментовским взглядом, который с похмелья выглядит ещё страшней. Левой рукой достал свое милицейское удостоверение, не раскрывая, поднес его вплотную к глазам сменщика. А правой - достал из подмышечной кобуры свой газобалонный пистолет, который ему вчера отдал Борман. Яростно оскалился:
-Ты что, гондон, лохов надыбал? Халявки полегче захотелось?
Мужичок растерянно переводил взгляд с удостоверения на ствол, с Чикатилы на парней. Которые смотрели на него с безучастным и где-то даже скучающим видом. А Борман с Беком, ко всему впридачу, лениво поглаживали свои кулаки, взглядами уже примеряясь к челюсти сменщика. А тот напрочь запутался в сложностях жизни:
-Да вы че, пацаны?! Я же пошутил!
-С тещей своей так шутить будешь, - еще хлеще ощерился Чикатило. - Говорю один раз: если Леху отсюда попрут без его согласия, - значит отвечать за это будешь только ты один. Я ясно выразился?
И ради вящей доходчивости потыкал дулом пистолета в левую щеку мужичка, дабы тот не сомневался, что пистолет не пластмассовый. Мужичок оказался из той когорты людей, что предупреждениям вникают с первого раза - мелко-мелко закивал головой.
-Он твой, - сказал Чикатило Борману и подмигнул ему - мол, подбаянь в тему.
-Спасибо, майор, - сориентировался тот. - А то достал он меня уже своими подковырками.
-Майор, нам пора, - сказал Мутант с соответствующей мордой. - Джип ещё прогревать надо... Кстати, ты не забыл, что нам ещё надо в управление заехать?
-Помню, - ответил Алексей, засовывая пистолет в кобуру и прилагая все усилия, чтобы не заржать. И добил сменщика напоследок: - Заодно кое-кого поставим в известность насчет тебя, чтобы нам не пришлось издалека переться... Ты уж не задевай больше моего друга, душевно тебя прошу. В порошок сотрем, если что...
И вышли на улицу, держа фасон. Лишь завернув за угол - грохнули. Борман, потирая руки, заметил:
-Всё, теперь он сам меня будет напаивать при каждом удобном случае.
-А ты и рад без ума, - съязвил Чикатило.
-А что тут такого? - искренне удивился Борман. - Чем свои деньги на ''лекарство'' переводить - лучше пускай он меня и лечит...
Чикатило мысленно чертыхнулся: хрен поймёшь, то ли сердце Бормана и в самом деле нуждается в регулярной подпитке, то ли Борман - всего-навсего алкоголик...
Потом усмехнулся и спросил у Мутанта:
-Джип - это что, электричка?
-Да конечно, - хихикнул Серега. - Надо же было твою милицейскую марку поддержать. Ну, а управление, естественно, - наше родимое училище.
Ввалились всей толпой в домик. Не было одного Мутанта, который по пути завязал разговор с бабульками, спешащими в церковь, да так с ними туда и пошедший. Бек с Чикатилой сразу же завалились спать на единственный диван, Весёлый тоже улегся, только на полу, благо в домике стояла жара несусветная, хоть в коридоре спи - даже насморка не будет.
Продрыхли до обеда. Чикатило проснулся со смутным ощущением, будто его кто-то пристально разглядывает. Он открыл глаза, проморгался, присмотрелся: точно, напротив сидят две девчонки. Татуировки рассматривают, понял Чикатило. Тут у девчонок глаза сделались квадратными, это было заметно даже невооруженными глазами, без очков. Чикатило покосился вправо: это Бек перевернулся на правый бок, открыв на всеобщее обозрение свои жуткие разлапистые шрамы...
-Знакомься, Чикатило, - сказал Борман, заметив, что тот проснулся. - Моя сестра Маринка и ее подруга - Иринка. Красивые девчонки, правда?
-Сейчас присмотрюсь, - хрипло буркнул Чикатило, цепляя на нос очки. Беззвучно присвистнул, вытянув губы трубочкой. - Борман, красивые - это мягко сказано... Девчонки, вы просто неотразимо прекрасны!
-Да ну вас! - девчонки густо покраснели и кокетливо хихикнули.
-Нет, правда! - абсолютно искренне восхитился Чикатило. - Погодите минутку, только умоюсь...
-Имей в виду, - тихо шепнула тетя Валя, поливая из ковша Чикатиле. - Им по четырнадцать лет...
-Теть Валь... - укоризненно протянул Чикатило, вытираясь полотенцем. - Я Чикатило только по кличке...
А про себя матернулся: девкам на вид было столько, что казалось, как выражаются завзятые бабники, - уже готовы к труду и обороне... Нет, действительно - и на лица выглядят достаточно взросло, и фигурки отнюдь не подростковые. Акселератки...
Пора было ехать назад в ''сотку''. Поскольку денег ни у кого не было, то и уезжали неопохмеленными, мучаясь сушняками и прочими головняками, как правило, неизменно сопровождавшие этот процесс. Прощались скупо, быстро, без лишних сентиментальностей, надеясь на то, что вскоре встретятся, и не один раз. Однако Чикатилу не покидало смутное предчувствие, что лично он видит Бормана в последний раз. Впоследствии Чикатило узнал, что Борману всё-таки сделали вторую операцию на сердце. Правда, спустя полтора года после описываемых событий. Но, даже после операции, Борман пить не перестал...
Также Чикатило достоверно знал, что ни Бек, ни Мутант Бормана тоже не видели. А вот Веселый с ним состыковывался не раз и не два. Во-первых, Веселый жил наиболее ближе к Борману, нежели остальные трое персонажей. Во-вторых, у Бормана в Коченево имелась какая-то близкая родня, к которой он периодически наведывался. Заодно - и к Веселому. В-третьих, после того, как в 2006 году инвалиды лишились транспортных льгот, получив взамен смехотворную денежную компенсацию, ездить куда-то на большие расстояния стало очень даже накладно. Но даже не в этом дело. А в том, что встречаться-то с парнями из бывшей ''сотовой бригады'' не хотелось категорически. По той простой причине, что потом непременно наступит время прощаться и разъезжаться по домам. И дома тебя вновь, как и до встречи, сломает тоска по ''сотке'', по ''бригаде''. Тут и так-то, ни с кем не встречаясь, ежедневно и ежечасно вспоминаешь училище. А уж если кого и увидишь - тогда хана, эти самые воспоминания забодают вконец...
Но всё это было потом, а в феврале ещё никто не знал, как сложатся их судьбы, кто и куда попадет после окончания училища, если вообще доучатся до окончания, конечно.
На обратном пути тоже не обошлось без прикола. Скучно было ехать, конечно же, и Веселый вдруг заржал. Смутился, закрыл лицо руками. Потом сказал, все еще похрюкивая:
-Вспомнил, как Чикатило в зоопарке в туалет ходил...
-Во, - подхватился Мутант. - Чикатил, давай посмеемся, а? Расскажи, как ты в зоопарке-то... Бек, поди, про эту комедию-то и не знает? Знаешь - нет?
-Знаю, - тихо засмеялся Бек. - Я же тоже там был.
-Ну-у... - чуть стушевался Мутант. - Зато меня там не было. Пацаны что-то про это рассказывали, но это не то. Хочется от самого виновника переполоха услышать. Так сказать, из первых рук.
-Давай-давай, Чикатил, - оживился Веселый. - Хоть время скоротаем.
-Любите вы из меня клоуна делать, - покачал головой Алексей.
-Ну, а что поделать? Коли ты постоянно умудряешься во всякие истории влипать...
Поскольку Чикатило малость недослышивал, то и рассказывал он соответственно - незаметно для себя повышая голос. Из-за чего и люди, сидящие на соседних скамейках, прекрасно всё слышали...
-Ладно, слушайте, - начал Чикатило. - Поехали мы это в зоопарк, четыре репы: Бек, Борман, Веселый и ваш покорный слуга. Поехали просто так, от делать нечего. Ну, Борман и говорит: поехали, мол, на экзотических зверей поглядим. Как это у нас изначально водится, взяли мы две полторашки пива, приехали, купили за полцены билеты, и поперлись мы на фауну дивиться... Пока суд да дело - пиво незаметно и прикончили, хотя мы и половины зоопарка не обошли...
-Естественно, - сказал Веселый. - Четыре квадратных километра, куда нафиг...
-Вот именно, - кивнул Чикатило, вместе с повышением голоса, так же незаметно начиная жестикулировать. - Ладно, а спустя некоторое время, само собой, начались у нас в организмах вполне естественные процессы. Проще говоря, потянуло нас на маленькое мокрое дело. И мы уже больше по сторонам смотрим, чем на зверей, сортир взглядом ищем, ага. Вот тут самый прикол и начинается... Я, значит, цепляюсь взглядом за какое-то деревянное строение, по виду - самый настоящий туалет типа ''сортир'', какие в огородах стоят, только почему-то в зеленый цвет выкрашен. Ну, я обрадовался, рванул в ту сторону. Бегу и что-то так про себя отмечаю, что к тому строению никакой дорожки нет, снегу - по колено. Слышу, пацаны сзади вопят во всю глотку: Чикатило, стой, баран безрогий! Ладно, остановился, голову поднимаю. А на двери, парни, нарисованы два рисунка: череп с костями и разряд тока в треугольнике. И внизу надпись: ''Не влезай! Убьет!'' Как я оттуда ломанулся - это надо было видеть... А эти крокодилы ржут на весь зоопарк... Конечно же, никакой это не туалет был, а самая что ни на есть трансформаторная будка. Во, облегчился бы... Недолго мучился Алешка в высоковольтных проводах... Шарахнуло бы так, что остались бы одни коронки и закопченные стекла от очков...



       


       ГЛАВА 22.


Ещё задолго до того, как попасть в училище, Чикатило каждый год отмечал 23 февраля со своим бывшим одноклассником. Он-то, в отличие от Алексея, отродясь в армии не служившего (о чем не раз жалел), - срочную службу проходил в ракетных войсках стратегического назначения (РВСН). И после демобилизации одноклассника, с его же подачи, Чикатило каждый раз на День защитника Отечества нажирался в сопли, в хлам, в драбадан.
В прошлое 23 февраля праздник Чикатило отмечал вместе с Фюрером, Гулей, Надюшей и ещё одной девчонкой. Тогда, помнится, с некачественной водки практически у всех крыши потекли: Чикатило порамсил с двумя пьяными парнями, потом плакался в жилетку Фюреру, потом - Фюрер, в жилетку Чикатилы... Кончилось всё это приключение тем, что Гулю с Надюшей увезли в психиатрическое отделение...
Сначала Чикатило думал, что нынешний праздник среди обитателей ''сотки'' отмечаться если и будет, то чисто символически. Не тут то было...
Началось всё с того, что в ''сотку'' нагрянул Мотя. Он-то и предложил совместить две знаменательные даты - День защитников Отечества и свой собственный день рождения. Для начала Мотя позвонил Антикиллеру, с которым учился на заготовщика. Саня прилетел через полчаса, весь взмыленный и взбудораженный:
-В рот мне фаустпатрон! Хотел же дома спокойно посидеть, от всех отдохнуть, так нет же...
-Ну и сидел бы, - фыркнул Бек.
-Щас, ага, разбежался... Нет, ну базара нет, если бы не Мотя - я бы на все пьянки забил. Но Мотя же приехал, как тут усидишь?
-Слушай, Александр, - прищурился Матвей. - За весь этот год я сюда приезжаю третий раз, так? Когда я был у вас в сентябре, ты мне жаловался на то, что ты в группе обувщиков вроде бы как лишний. Мол, они за год тут все спелись и спились, я у них лишний, и так далее...
-Здрасьте, блин! - воскликнул Антикиллер. - Это когда было-то? Вот именно, в сентябре. Прошло-то уже без малого полгода. Неужели ты думаешь, что за это время я не влился в этот дружный коллектив?
-Вот это я и хотел узнать, - кивнул Мотя. - Чикатило, давай, одевай свою жилетку, контрабанду будем протаскивать.
-Что, в комнате салдыкать? - удивился Антикиллер.
-А то. На улице, знаешь ли, колотун-бабай стоит. Эх, сейчас бы Татарина с Горбатым сюда...
-Да уж, была бы полная идиллия... Ну, Вовка, сам знаешь, теперь женатый человек, у них скоро киндер-сюрприз будет.
-Ну?! - изумился Мотя. - Вот это Вова! Мочит коры паренек... А Татарин давно был?
-Давненько уже, - подтвердил Чикатило. - Брат его, Ринат, часто здесь ошивается, а Равиля уже месяца полтора не видно... Что брать будем?
-Как это что? Водку, разумеется. Только вот что, парни. Я с вами часика три-четыре позависаю и - до хаты. Чикатило, ты меня до вокзала проводишь?
-Само собой, - кивнул тот. - А что с тобой Шурик не приехал?
-Так это... А, вы же не знаете. Забрили младшего сапоги таскать. С декабря уже.
-Вон как, - протянули все. - Не удалось его, значит, отмазать? И куда его забрили?
-В танковые войска, - ответил Мотя. - Будет гусеницы на катки наматывать.
-Не гусеницы, а траки, - поправил Чикатило. - Блин, да с его компьютерно-радиоинженерным талантом ему бы в ФАПСИ или в РЭБе служить.
-Ох, Чикатило, - сокрушенно покачал головой Антикиллер. - До чего же ты любишь загадочно выражаться, я прямо балдею с тебя, ей-богу. Переведи ты, будь так добр, свою тарабарщину на нормальный, человеческий язык.
-Эх вы, гражданские личности, - усмехнулся Чикатило. - Объясняю. ФАПСИ, да будет вам, неучам, известно, расшифровывается следующим образом - Федеральное Агентство Правительственной Связи и Информации. А РЭБ - это одно из самых засекреченных подразделений в структуре ФСБ, обеспечивает радиоэлектронную безопасность. Что конкретно они делают - настолько глубоко мои знания не углубляются. Но то, что не мышей в подвалах ловят - это точно...
-Коротко и исчерпывающе, - съязвил Антикиллер. - И ещё более запутанно.
-А так оно с военными ведомствами и обстоит, - пожал плечами Чикатило. - Ну что, именинник, потопали?

Сели, разумеется, в двадцатой комнате. Сначала их было четверо - Мотя, Антикиллер, Бек и Чикатило. Но со временем в комнате народу всё прибывало и прибывало. Зашел Мутант, решивший отдохнуть от своей Светки, да так и остался. Потом зашел Дрищ. Ну, он-то сроду не пил, остался просто так, посидеть за компанию. Затем ввалилась троица в камуфляже и беретах - Гуляй, Тропа и Коленвал. Остались, конечно. Потом пришел Штык-нож и тоже был усажен за стол. Девок, имевшие неосторожность зайти в комнату, безжалостно выгоняли. Особенно достала со своими проверками Мутантова Солнце, которая чуть ли не через каждые пять минут скреблась в дверь, проверить - всё ли в порядке у её ненаглядного Сережки. В конце концов Мутант не выдержал этой навязчивости и так гаркнул на свою подругу, что та оченно даже оскорбилась и в слезах убежала, запальчиво крикнув, что ребенка Сереже не видать, как своих ушей. Потому как она завтра же незамедлительно сделает аборт...
В ответ на осторожные замечания парней Мутант лишь махнул рукой:
-Давно её уже хотелось на место поставить, надоела уже со своей опекой, блин... А? Да ну нафиг, не сделает она никакого аборта, это она со зла такое сказанула... Ну, пусть попробует, я же её в ванне потом утоплю!.. Что, Матвей, скучаешь по этому дурдому?
-И не говори! - воскликнул Мотя. - Иной раз такое накатывает, словами и не объяснишь... Нет, а что вы хотите-то? Три года здесь, считай, прожил. Врос уже, можно сказать, в ''сотку''... Дома иной раз просыпаюсь утром и спросонья не могу понять: во, а где родные стены с неповторимыми узорами на них? Где не менее родные Татарин и Горбатый? Потом ОТПУСКАЕТ - блин, да я же дома... Нет, пацаны, ''сотка'' - это надолго, если не навсегда... Во-первых, потому что здесь находишь себе друзей среди таких же, как и ты. Во-вторых, согласитесь, есть что вспомнить. Порой такое, что и родителям дома страшно рассказывать - не поверят, да и не поймут... А в-третьих, ''сотка'' есть ''сотка'', что там говорить, сами всё знаете и понимаете не хуже меня. Самое обидное, что ПОСЛЕ ''сотки'' со многими потом так и не удается встретиться.
-А почему? - встрепенулся Чикатило. - Адреса есть, телефоны тоже - списались, созвонились, съехались - разъехались... В чем проблема-то?
-Погоди, Мотя, - остановил Матвея Мутант. - Чикатил, я же ещё на первом курсе об этом говорил. Смотри сюда. Ты - с Алтая. Я - из Оренбурга. Матвей - искитимский, Бек - доволенский, Коленвал - сузунский, Борман, грубо говоря - кемеровский, остальные - не знаю откуда...
-Да помню я, - поморщился Чикатило. - Далеко ехать, у каждого - свои заботы, свои работы, а то и свои семьи, не до встреч, не до поездок... Помню я эти твои доводы. И всё равно, хотя бы раз в пять лет можно состыковываться... Хотя... Да, наверное, вы правы - чем больше времени пройдет, тем меньше у нас с вами будет привязанность друг к другу...
-Именно, - кивнул Мутант. - Я, например, шесть... нет, теперь уже семь лет назад учился здесь на часовщика. И что? При всей моей высокомобильности, так сказать, - я ни разу ни с кем не встретился из тогдашнего состава. Хоть и была у нас банда ничем не хуже теперешней... - Он вдруг рассмеялся. - Как вспомню тогдашние дела, так и вздрогну... Был у меня сосед по комнате, с какой-то внутренней болячкой, уже не помню, какая. А сам, блин, размером вот с этот шкаф, головой потолки подметал. Инвалид, ага... Так он что придумал - как лишние деньги зашибать, особо не напрягаясь. Берет мои костыли, идет к ГУМу, встанет там к дереву с поджатой ногой - типа, парализовало её, - и к вечеру приходит назад. Как правило - с полными карманами мелочи и мелких купюр... Каждый день, он накуривался, а я напивался...
-Во, дурилки картонные, - грохнули все. - И хватало же совести-то, а?
-А она у нас, собственно говоря, есть? - спросил Чикатило. - Вот и я говорю, что пропили... Бек, вспомни-ка, как мы ездили на Гусинку с Евреем.
-Помню, - хихикнул Бек. - Такие хорошенькие мы оттуда приехали, слов нет...
-Да я не про это. Я про того парня, который без ног на инвалидной коляске там был... Познакомились мы с ним, короче. Пацаны потом к нему в гости ездили, вернулись от него с квадратными шарами. У парня - трехкомнатная квартира с евроремонтом в Дзержинском районе, две машины - ''корона'' и ''четверка'', все удобства для нормальной жизни - телек, видик, стиралка, всякие там кухонные комбайны... Что характерно, он - безногий этот - ни одного дня не работал, всё это он купил на подачки... Далее, личный опыт. У себя дома с другом кинули по сотне одному васе, тоже без ног и на коляске. А вечером с другом этим забурились в кабак...
-С Фиксой, что ли? - перебил Бек.
-Ага, - кивнул Чикатило.- Вот, Бек не даст соврать. Помнишь же, он за эту историю рассказывал?
-Зашли вы с ним в кабак, а там этот инвалид сидит и пьёт ''мартини''? - уточнил Бек. - Как же, помню... А про бабку не он рассказывал?
-Он. Так что, парни, если у вас когда-нибудь возникнет такое желание кому-нибудь денежку кинуть, то лучше этого не делайте.
-Самим бы кто кинул, - буркнул Коленвал.
-Ну так в чем дело? - вскинулся Мутант. - Бери мои костыли и иди на площадь. Сотни две-три огребешь, гарантирую.
-Делать мне нечего... Сроду до такой пошлости не опущусь.
-А кто тебя знает? - прищурился Чикатило. - Откуда ты знаешь, как ты поступишь в той или иной ситуации, если ты в них не был? Приедут к тебе, например, те ребята, которые ТАКОЙ ВОТ бизнес контролируют, мягко тебе порекомендуют работать на них, и хрен ты откажешься...
-Слышь, мужики, - оборвал Мотя. - Хорош на дурные темы базарить, у меня как-никак днюха, да и праздник сегодня, опять же...
Спустя некоторое время Мотя засобирался домой: дескать, мне рано вставать на работу. Вместе с ним и Чикатилой на вокзал вызвался ехать Дрищ, которому всё равно нечего было делать - его Настюха уехала домой по каким-то там надобностям. Чикатило, нацепив на джинсы ремень с поясной кобурой и пистолетом, одел длинную куртку и схохмил:
-Ждите меня и ам би бэк...
Повезло, что ''одиннадцатый'' автобус, который обычно ждешь два, а то и три часа, подошел сразу. Как ни странно, даже некоторые сидячие места оказались свободными, хотя всегда было наоборот. Парни, увидев контролершу, направившуюся к ним, дружно расстегнули куртки и полезли за пенсионными удостоверениями. Контролерша же на полпути словно наткнулась на стену, растерянно захлопала враз округлившимися глазами. Но, увидев в руках Чикатилы бордовую книжицу, всё же с опаской подошла. Дрищ первый понял испуг тетки, и шепнул Чикатиле:
-Запахни куртку, дебил. Она ствол увидела...
Чикатило даже и не подумал этого сделать. И с пьяной ухмылкой сообщил контролерше:
-Не бойтесь, мамаша, я никакой не террорист, я вовсе даже наоборот...
Хрен её знает, что она подумала. Но, когда на одной из остановок в автобус вошел немолодой уже мужик в форме капитана милиции, тетка к нему не бросилась, не тыкала пальцем в сторону Чикатилы и не вопила на весь салон. Значит, подумал Чикатило, про себя ухмыльнувшись, решила что я тоже мент, я же удостоверение не раскрывал...
На вокзале, возле электрички, Мотя встретил знакомых пацанов. Когда двери электропоезда разъехались в стороны, вскоре после объявления о посадке, он сказал:
-Нормально доеду, это Санины кореша. До самого дома вместе будем. Ладно, давайте, что ли...
И обнявшись с Дрищом и Чикатилой, Матвей вскочил в вагон.
И опять у Чикатилы возникло аналогичное чувство, такое же, когда прощались совсем недавно с Борманом - разошлись пути-дороги, больше навряд ли увидимся... Печально, конечно, грустно, речи нет. А что поделать, если жизнь такая?..

Обратно Дрищ с Чикатилой доехали безо всяких приключений и прочих недоразумений. Они, эти самые приключения с недоразумениями, начались вскоре после того, как Чикатило отыскал свою бывшую ''бригаду'' возле, как раньше выражались, ликеро-водочного магазина. Только состав гуляющего народа значительно расширился: появились Чебак, Гамми, Моряк, Ринат, городской пацан по кличке Молодой и две глухарки - Рита и Катя, причем Рита крутилась так и сяк возле Бека. Что и следовало ожидать, в общем-то...
При одном взгляде на Бека Чикатило насторожился: нехорошие были симптомчики у друга Бека, насквозь паскудные - Бек приплясывал с притопами, со всей дури хлопая в ладоши, о чем-то спрашивал у Риты, помогая себе жестами, каких сроду не запоминал и не знал...
Не инвалидами среди всего этого знакомого балагана были всего трое - Ринат, брат Татарина, бывший десантник; Гуляй, бывший спецназовец и Молодой, конченый раздолбай, непонятно чем занимавшийся, почти каждый день ошивающийся в ''сотке''. Лично к Чикатиле он сначала относился очень высокомерно, наивно полагая, что тот проходит по психодиагнозу. Однако, после того случая, когда пьяный мусорок-охранник разорался на Чикатилу матом, чему Молодой и Ринат были свидетелями, а также после того, как Чикатило через своего майора мусорка убрал с поста - отношение резко изменилось. Ринат же с самого начала к Чикатиле отнесся как к равному, пару раз взаимно выручали друг друга деньгами...
Чикатило уже заранее предположил, что тихо-мирно это народное гуляние не пройдёт, обязательно кто-нибудь кому-нибудь настучит по тыкве. Даже наверняка настучит, даже сто процентов, что Бек опять пустит в ход свои кувалдометры...
Однако Чикатило, как показало время, ошибся, но ненамного.
Ни с того ни с сего рамсить вдруг начали двое бывших - десантник и спецназовец, Ринат и Гуляй. На что способен пьяный Гуляй - знали все собравшиеся, даже очень хорошо знали. Рината же в деле никто из парней не видел, не было такого случая. Но Мутант и Чикатило, видя, что схватка неминуема, пришли к скорому выводу, что Ринат навряд ли обучен хуже Гуляя. И, когда уже эти двое начали вроде бы как сходиться, Мутант громко скомандовал:
-Мужики, держи их, нахрен! Порвут же друг друга...
На Ринате повисло трое, на Гуляе вообще пятеро, мешая друг другу. Растащили в разные стороны, кое-как угомонили. А Бек всё пританцовывал...
Неподалеку потягивали пиво четверо: два парня и две девчонки. Вели себя вполне нормально, никого не цепляли, никого не задевали, ни словом, ни взглядом, ни какими-либо действиями. Но...
Эти двое парней были не то, чтобы высокими и широкими в плечах, но более габаритнее, чем Бек. И вот в этом-то и была их беда.
Бек подскочил к ним внезапно, никто и глазом не успел моргнуть, никто так и не успел ничего сделать. Удар слева, удар справа - и первый парень, выронив из рук бутылку, сполз по стене. Девки, наконец, догадались завизжать. Но Бек уже допинывал второго, когда все опомнились. Пока Бека оттаскивали, он смеялся так, что кровь в жилах стыла...
И тут во двор тихой сапой въехал милицейский ''уазик'', ни рева сирены тебе, ни сверкания проблескового маячка. Уже по этому Чикатило понял, что двое ментов, вылезшие из машины, видывали виды и им ни к чему не привыкать...
Прапорщик был здоровым бугаем, его напарник - лейтенант - чуть пожиже.
-Ну, чего бушлатимся? - равнодушным голосом спросил прапорщик, подходя к толпе. - Чего людям спать мешаем?
Девки, чьих кавалеров вырубил Бек, рванулись было к ментам, но Коленвал с Тропой их перехватили, что-то тихо им внушая. А поскольку толпа была многочисленная, гам стоял невообразимый, менты ничего так и не заметили.
Антикиллер сориентировался первый:
-Так это же не мы! Это глухари, то есть какие-то глухонемые на нас стали дергаться! Вот и пришлось маленько пошуметь...
-Да ну? - то ли и в самом деле, то ли нарочно изумился прапор. - А откуда они, интересно, взялись?
-Так это... Вон, через дорогу, ихняя шарага инвалидная. Там их, командир, что саранчи. До хрена, короче...
-Нет, правда, - встрял Чикатило. - Командир, была тут небольшая стычка с глухонемыми. Пришлось их в бегство обращать...
Лейтенант внимательно всмотрелся в Чикатилу, перевел взгляд на Мутанта, потом на притихшего Бека:
-Так вы сами инвалиды. Вы же тоже оттуда? Из интерната?
-Ну да...
-Что вы, не вместе с глухарями этими живете и учитесь?
-Да это не наши глухари были, - сообразил сказать Мутант. - Нашим-то с чего на нас кидаться? Это другие были, мы их не знаем...
-Какие - другие? - не понял лейтенант.
-Да нам-то откуда знать? - снова встрял Чикатило. - Их в одном только Новосибирске - две с половиной тысячи...
По крайней мере, так Кузема утверждал...
-Так, ладно, с вами всё ясно, - потеряли менты всякий интерес к инвалидам. - Так, вы трое! Которые в форме! Сюда!
Коленвал, Тропа и Гуляй не спеша, вразвалочку подошли к ментам. И, пока они проверяли документы у них, Мутант тихо шепнул Чикатиле:
-Маньяк, уводим Бека... И сам линяй, у тебя же оружие под курткой...
-Ну и что? - так же тихо возразил Чикатило. - Он у меня насквозь законный, тем более - пустой.
-Всё равно - делаем ноги. Пока те двое с толпой не вернулись...
Чикатило оглянулся - избитых парней не было. Девки стояли, а парней как ветром сдуло. И, по тихому взяв Бека под руки, Чикатило и Мутант повели его через дорогу, причем Мутант тихо внушал ему:
-Нечего тебе там делать, ты свою миссию выполнил, хе-хе. Пойдем-пойдем, Бек, а то не дай бог - толпа налетит, они же не станут разбираться, кто при делах, а кто ни при делах, метелить будут всех подряд...
Серега как в воду смотрел...

На следующий день, после учебы, в двадцатой комнате собрались почти все, кто принимал участие во вчерашних махаловках.
После того, как Чикатило и Мутант увели Бека, вскоре отчалили и менты. Поскольку денег осталось мало, то на водку их не хватало. Зато набралось в аккурат на спирт. И Гуляй с Коленвалом и Тропой отправились за добавкой. Тут и налетела лихая орава с какими-то палками и дрынами в руках. Под раздачу попали практически все оставшиеся, особенно Молодой и Ринат. Гамми и Чебак, свинтившие подальше, едва началось месиво, всё-таки узнали двоих-троих из напавших. Словом, и те, кого Бек положил, и те, кто примчался на выручку, оказались из ''сто семнадцатой'' общаги. После ''раздачи призов'' орава скрылась так же внезапно, как и налетела. Молодой, кое-как очухавшись, на ораву, разумеется, смертельно обиделся. Вместе с Гамми и Антикиллером они собрали свою толпу. Пацаны догнались спиртом и пошли брать штурмом ''сто семнадцатую'' общагу. Вломились туда, смели на своём пути досадное препятствие в лице вахтерши и Мамаевой ордой прошлись по общаге, укладывая мордами в пол всех без разбора...
И успели-таки слинять оттуда до приезда экипажей вневедомственной охраны. ''Сотовые'' пацаны ночевали в квартире у Гамми, мать которого была в ту ночь на работе. Молодой ночевал у Рината с Татарином, остальные со спокойной совестью разошлись по домам...
У Дэна Штык-ножа в ''сто семнадцатой'' работал электриком его корифан Диман, по кличке Винни-Пух. Он-то и пришел в обед в ''сотку'', вызвал на вахту Чикатилу с Беком и сказал:
-То, что вы вчера натворили, называется просто - беспредел. Из-за тебя, Бек, пострадало много народа, которые вообще были не при делах. В том числе и несколько моих друганов. Лично я против вашей ''сотки'' не пойду, сразу говорю. Но вот все, кого вчера избили, вам забивают ''стрелу'' на сегодня, на семь вечера...
Чикатило выматерился. Потом сказал:
-Бек, иди-ка в комнату. С тобой бесполезно разговаривать... А ты послушай меня, Диман... Ваши пацаны - тупоголовые. И эта ''стрела'' закончится хреново в первую очередь для них.
-Почему это вдруг? Ведь он, - Винни-Пух кивнул подбородком на дверь, за которой скрылся Бек, - начал первый, ушатал двоих пацанов, которые, опять же, ничего такого дурного ему не делали. А раз Бек не прав, следовательно, ваши пацаны, которые вчера устроили битву в общаге - тоже не правы... Так? Так. И что ты лыбу давишь? Что тут смешного?
-На понятия ставишь? - широко ощерился Чикатило.
-Да какие там понятия? Нет, лично я против вас ничего не имею, ты одно пойми. Мне просто за корифанов обидно. И потом...
-Тебе известно такое слово - община? - перебил Чикатило.
-Конечно. И что?
-А то. Коли уж твои корифаны обоссались, вместо того, чтобы самим прийти, а не тебя посылать - то ты им и передай всё как я скажу, дословно... Что это за пацаны такие, которые не смогли вдвоем справиться с инвалидом, который вдобавок был такой пьяный, что на увечных ногах еле стоял? Это первое. Второе: ваша толпа налетела первой. Сечешь? Толпа. Налетела. Когда Бек шатал тех двоих один, никто ему не помогал. Вдобавок, ваша толпа налетела, абсолютно не разобравшись в ситуации. И начали метелить всех подряд, хотя они тоже были абсолютно не при делах...
-Но пили-то вы вместе, - возразил Винни-Пух. - Могли бы его оттащить, а не стоять столбами.
-Ты не знаешь Бека, - криво усмехнулся Чикатило. - Мы не стояли столбами, мы просто не успели ничего сделать. Бек - это вихрь, за ним невозможно уследить... Потом -то мы его оттащили, правда, поздно уже было... Далее... Бляха-муха, твоим пацанам ещё повезло, что меня там не было. Если бы твои корифаны меня избили, им пришлось бы кисло...
-Знаю, - серьезно ответил Винни-Пух. - Дэн рассказывал, как твои друзья здесь рамсы разводили... Погоди, а что ты про общину-то спросил?
-А, ну да... Если будет ''стрела'' - будет много крови. За Бека пойдут новосибирские казахи, а они ни в чем разбираться не будут, я больше чем уверен. Это я насчет пресловутой общины тебе объясняю... Гуляй подтянет своих охранников, у которых, я так думаю, будут стволы. Ринат - десантников, которые тоже не с пустыми руками приедут. Я, уж извини, тоже своих ребят попрошу нам помочь. Плюс - вчерашние местные, с которыми ваши не смогли справиться, если уж на то пошло... Оно вам надо? Да от вашей общаги и места мокрого не останется, елы-палы... Нашли на кого с палками дергаться, бляха-муха... Это им не деревня - дрынами махаться. Здесь или убьют, или инвалидом сделают... Так что передай своим: вызов принят, ''стрела'' - в семь вечера. Только пусть твои ещё раз хорошенько подумают - против кого они выйдут. Если выйдут, конечно...
И вот в двадцатой комнате сидели почти все, кто участвовал во вчерашних рамсах, и ждали назначенного часа. Не было Рината, Молодого и Гуляя, которые о ''стреле'' уже знали и теперь мотались по городу, собирая своих корифанов. Хотя Чикатило категорически рекомендовал им всем не делать этого, не тратить на бесполезное дело время, нервы и деньги. Потому что Чикатило думал, что никакой стрелки - белки не будет. И особенно в этом мнении утвердился, предварительно обсудив всё это дело с Костей Маршалом...
Во-первых, Винни-Пух в ''сто семнадцатой'' пользовался авторитетом. Во-вторых, он был местным, а следовательно, имел кое-какие понятия о настоящих городских ''стрелках''. То, что Чикатило мягко и ненавязчиво ему втирал, должно было насторожить как Димана, так и всех остальных из ''сто семнадцатой''. И если Диман не дурак - а он и есть не дурак, - то он постарается убедить своих пацанов в том, чтобы ''стрелка'' была отменена. Далее. Свою роль в непролитии крови должны были сыграть девчонки из той же ''сто семнадцатой'', которые дружили с парнями из ''сотки''. В этом направлении уже была проделана определенная пропаганда. Чикатило, Мутант и Дрищ как бы нечаянно зашли в гости к тем первокурсникам, что имели подруг в общаге напротив. И как бы невзначай обмолвились о тех насквозь неприятных ''сюрпризах'', поджидавшие ''сто семнадцатых'' в том случае, если те все-таки рискнут на ''стрелку'' выйти... Чикатило нисколько не сомневался, что парни понарасскажут своим чувихам таких ужасов, что те самые чувихи сломя голову попрутся отговаривать своих одногруппников от столь безнадежного во всех смыслах мероприятия - разбираться с ''соткой''...
Как уже упоминалось, пацаны из ''сотки'' всячески пренебрегали основным правилом всех разборок и ''стрелок''. А именно - являться на место встреч трезвыми. Вот и сейчас, сидя в двадцатой комнате, парни помаленьку-потихоньку заправлялись спиртом, чтобы быть в том ''волшебном состоянии'', когда всякий страх уже притупляется.
И без пятнадцати семь вышли во двор ''сотки''. Место встречи было - обширная площадка позади ''седьмого'' училища и ''сто семнадцатой'' общаги. Из инвалидов вышли Бек, Чикатило (с полностью снаряженным газобаллонником в поясной кобуре), Коленвал, Тропа и Гуляй (со своими казацкими кнутами), Чебак (с отвинченной от тумбочки ножкой), Гамми (с ножом - ''бабочкой''), Бурят (с кухонным ножом). Также приехал Татарин, здесь же был и Антикиллер. Само собой разумеется, что первакам не было никакого резона идти вместе со втораками, особенно тем, кому потом предстояло появляться в ''сто семнадцатой''. Здоровых парней, выступающих за ''сотку'', было гораздо больше: те, что вчера совершили налет на общагу во главе с Молодым, Ринатом и Гуляем. Но самое поразительное было то, что Гуляй привел с собой коллегу по охранной фирме, у которого в заначке, помимо все того же кнута, был самый доподлинный, самый что ни на есть боевой ''ТТ'' - знаменитый и легендарный ''Тульский Токарева'', с полной обоймой самых настоящих патронов... Хрен его знает какой, ещё советский или уже китайский, но в том, что это был ''ТТ'', Чикатило не сомневался. Как и в том, что обладатель этой дуры пустит её в ход, ежели такая надобность возникнет...
Вот тут Чикатило про себя и взмолился всем богам: если вы есть на свете, то будьте так снисходительны, не дайте пацанам из ''сто семнадцатой'' пойти на верную смерть! Пусть они лучше испугаются, пусть перетрусят, зато все останутся целыми и невредимыми...
Без пяти семь к пацанам, которые уже сорвались с места и двинулись на место ''стрелы'', подошли трое - Винни-Пух и две девчонки из ''сто семнадцатой''. Диман отвел в сторону Гуляя с Чикатилой:
-Еле убедил... Короче, никакой ''стрелы'' не будет, всё это гиблое дело отменяется. Я им там мозги прочистил, вроде сумел убедить в том, что наши там полягут, все до одного...
-А так бы оно и вышло, - сказал Гуляй.
-Почему?
-Два ствола, много ножей, ещё больше всяких палок, цепей, заточек... Как думаешь, чья бы взяла?
-Стволы настоящие? - поднял бровь Винни-Пух.
Чикатило и подошедший к ним охранник молча откинули полы курток, продемонстрировав Винни-Пуху кобуры с пистолетами.
-Отчаянный вы народ, однако, - не на шутку изумился Диман. - Выходит, не шутили?
-А ты как думал? - спросил Чикатило. - Что мы тебе пурген мели? Делать нам больше нечего...
-Ну вы даете, - нервно хохотнул Винни-Пух. - Вот что, Гуляй... На первый раз у нас с вами всё обошлось, не считая синяков. Но что будем делать, если подобная картина повторится? Второй раз мои меня могут и не послушать... Вы уж следите за вашим Беком, что ли...
-Диман, - проникновенно сказал Чикатило, опередив Гуляя. - Веришь - нет, мы этого Бека сами боимся. Потому что он, во-первых, ну абсолютно непредсказуемый тип. Во-вторых, если его заденешь - он на нас натравит свою общину, а те нам пасти порвут, не посмотрят, что инвалиды. А в-третьих, Беку всё по барабану. Понимаешь? Абсолютно всё... Делай выводы.
-Ну-у... - протянул Винни-Пух. - Тогда я не знаю, что и делать. Хотя... А плюну я, вероятнее всего, на все эти разборки. Не мальчик, в конце концов. Пусть сами разбираются. И вам, парни, я то же самое могу посоветовать: бросьте вы в тухлые дела лезть, самим дороже выйдет... Ладно, пойду погреюсь у вас. Дэн там?
-Ага, - кивнул Гуляй. И когда Винн-Пух скрылся в дверях, он повернулся к Чикатиле. - Я не понял - что за община? Ты чего тут молол?
-А ты не понял? - усмехнулся тот. - Нет, серьёзно? Да по ушам я проехался, всего и делов. Зашугал. Моральная и психологическая обработка, елы-палы. Или тебе хотелось, чтобы или мы их, или они нас перебили? Это вам, идиотам, лишь бы мышцей поскрипеть. А нужно, знаешь ли, иногда и мозгами скрипеть, гораздо больше пользы выйдет...
И тут Гуляевский коллега оглушительно расхохотался, закинув голову так, что с неё едва не слетел берет. Все недоуменно уставились на него. А он, просмеявшись, сказал Чикатиле:
-Держи пять, братишка. Ты прямо стратег, всё четко продумал. А по твоему виду и не скажешь, что голова у тебя работает как надо...
-Ну, не ты первый, - вновь усмехнулся Чикатило. - Не ты, к сожалению, последний... А не кажется ли вам, парни, что эту бескровную викторию нужно обмыть? Раз уж все собрались...
Что касается педагогического состава училища, то все парни были свято уверены, что уж на этот раз преподы и мастера ничего так и не узнали. Но, вполне может быть, что дело как раз обстояло с точностью до наоборот. Но тогда, уже в который раз, сам по себе напрашивается вопрос: почему не последовало никаких репрессий, так сказать? Что за система наказаний и поощрений была в училище? В том, что система была, никто из парней не сомневался. Но вот понять эту долбаную систему не мог никто, как ни старались. Даже башковитый Мутант, и тот периодически виновато разводил руками: мол, извиняйте, хлопцы, сам не могу врубиться...
 





       ГЛАВА 23.


В начале марта Мама Света ''обрадовала'' всю группу:
-В связи с тем... а впрочем, вам это знать не обязательно... Короче, на практику выходим не с первого апреля, а с двадцать третьего марта. Естественно, что и экзамены будут проведены раньше, примерно на неделю. Поэтому, давайте-ка, прекращайте пить и маяться бездельем, начинайте подтягивать теоретические хвосты, если у кого они есть. Особенно это касается таких дисциплин, как конструирование и моделирование... А что это вы приуныли, а? Что это вы головы-то опустили?
-Да запарила она, эта Ольга Борисовна, - ляпнул Чебак. - То вот эта линия недостаточно жирно выделена, то вон та - наоборот, шибко видна... Уже на альбомах разорились, честное слово.
-Во-во, - поддакнул Чикатило. - Я вообще не понимаю, зачем нам это моделирование нужно? Мы же на обувщиков учимся, а не на дизайнеров. Ладно - конструирование, спору нет, вещь нужная, хоть и не каждому. Но вот моделирование - ни в какие ворота не лезет...
-Ну, перечень дисциплин не нами составлялся, - резонно, в общем-то, обрезала Мама Света. - Не нами утверждался и не нам его отменять и переделывать. Поэтому давайте без соплей, начинайте готовиться к экзаменам. И имейте в виду: кто не успеет или не захочет заделывать прорехи - к экзаменам допущен не будет, со всеми вытекающими последствиями... Далее. Сейчас я каждому из вас продиктую темы для дипломной работы, а также темы для плакатов, которые вы должны будете четко нарисовать и четко же изложить то, что на них будет нарисовано.
И пошло-поехало, поехало-пошло. Каждый получал ворох всяческой информации: тема персональной дипломной работы, тема вспомогательного плаката, названия справочников, учебников и прочей вспомогательной литературы, по которым предстояло работать. Вдобавок ко всему, мастер объяснила про параметры и объёмы дипломных работ: формат ''А-4'', размер полей на страницах, отступы сверху и снизу, количество страниц в машинописном варианте и в варианте от руки, что писать, как писать, где писать, как составлять чертежи и таблицы, если таковые будут...
В общем, масса наставлений. Голова кругом шла. Вот это уже было серьезно, игры кончились, начинались серьезные, как ни крути, дела. Ибо от того, как ты защитишь дипломную работу, зависело всё: разряд, мастерство, опыт, место работы и, конечно же, твоё собственное благосостояние...
Защитишь хорошо или отлично - будут хорошие рекомендации. Будут рекомендации - будет хорошее место работы. Будет работа - наберешься опыта, повышая свое мастерство. Станешь профессионалом своего дела - о тебе заговорят, к тебе потянутся клиенты, будущее будет обеспечено. Ибо так, как в большинстве своем на заводах и фабриках изготавливают обувь - обувщики без работы не останутся... Но только на пути к обеспеченному будущему будут стоять нехилые препятствия, особенно - если ты со временем соберешься открыть свою собственную мастерскую. Тут уже, помимо всего вышеперечисленного, нужны такие качества, как знание рынка, знание экономики, знание налоговой системы. А самое главное - как эту самую налоговую систему обдурить.
Ну нет у нас в России НОРМАЛЬНОЙ налоговой системы, что ни для кого не секрет. Вот и приходится изворачиваться и вертеться, как карасям на сковородке, чаще всего - в ущерб своим же работягам, если таковые имеются. И это - одна из причин, по которым текучесть кадров в небольших частных лавочках столь велика...
После перекура мастер огласила список тех, кто будет проходить практику по месту жительства и тех, кто практику будет проходить в городе. А заодно огласила - где, в какой мастерской.
Расклад был следующий. Сразу же после экзаменов по домам уезжали: Кузема и Моряк, Банзай и Чебак. В Новосибирске же оставалась ровно половина общаговских парней: Конь и Вертолет, Бек и Чикатило. Причем, к радости последних двоих, они должны были работать в одной мастерской. Надо полагать, Мама решила не разлучать жителей двадцатой комнаты. С той целью, чтобы они и дальше продолжали дополнять друг друга, понятно...
Что самое интересное, эта мастерская находилась на другом конце города и была самой дальней из всех, где предстояло проходить практику. От станции метро ''Заельцовская'', что на площади Калинина, парням предстояло ехать дальше по улицам имени Дуси Ковальчук и Богдана Хмельницкого чуть ли не до самой Учительской. Бек где-то потом нарыл карту Новосибирска и они вдвоем с Чикатилой прикинули по времени, сколько его уйдет, прежде чем доберутся до мастерской. А прикинув и добавив к этому времени ещё десять минут на всякие там задержки, парни малость приуныли. Ежели на коммерческом автобусе, то получалось, что до мастерской придется пилить минут сорок-пятьдесят. Плюсы: относительно быстро, относительно комфортно (учитывая утренние давки в автобусах) и без пересадок. Минус только один: езда туда-обратно обойдется ежедневно в четырнадцать рублей. Умножаем на двадцать четыре рабочих дня, получаем триста тридцать шесть рублей в месяц на одно слегка упитанное рыло. А если прибавить сюда расходы на еду, питье и курево - получается, что этот минус становится очень даже жирным минусом. Не пойдёт, решили Бек с Чикатилой и стали рассматривать второй вариант.
Муниципальный транспорт. От училища до метро на Карлы-Марлы - пешком, минут десять-пятнадцать. От Карлы-Марлы до Калинина - на электропаровозе, грубо говоря, минут сорок. Хрен его знает, сколько ждать трамвай или троллейбус. А там, грубо говоря, опять же - ехать шесть или семь остановок, то есть минут двадцать. Или полчаса, беря во внимание всякие неурядицы, как то - поломка, пробки или, не дай бог, аварии. Это при всем том, что ехать придется, острословно выражаясь, - пешком: часы пик, аминь. И пять минут ходьбы от остановки до мастерской. Грубый итог - максимум полтора часа... Едрить твою налево, пока до работы доедешь и дойдешь - уже устанешь... А работать-то с восьми утра и до пяти вечера. Получается, чтобы вовремя приезжать на работу, вставать надо будет часиков в полшестого. А это для разленившихся студентов насквозь обломно... Это минусы, конечно. Зато плюс, хоть и один, зато весомый - бесплатный проезд, а это, пожалуй что, перекрывает все минусы.
-Надо будет съездить на выходных туда, - сказал Чикатило, имея в виду обувную мастерскую.
-Зачем? - не понял Бек.
-Провести предварительный зондаж. Заодно сразу и сориентируемся - куда входить, куда выходить, на что садиться и где слезать. А то будем в первые дни дорогу спрашивать, а это суматоха, толкотня, шум, гам... Лучше заранее спокойно проехаться по ''трассе'', не спеша изучить её. Народу в выходные ездит по крайней мере меньше, чем в рабочие дни. Легче будет запомнить дорогу, особенно - последнюю её часть, мы же в тех краях один раз и были...
-Это когда? - удивился Бек.
-Ну и память у тебя, - снисходительно усмехнулся Чикатило. - Девичья, одним словом... В декабре ты, я и Веселый пили водку из горла, в артиллерийском парке...
И пили не какую-нибудь водку, а ''Евдокимов'', с портретом будущего, как потом оказалось, губернатора Алтайского края... Это Чикатило, как патриот своего края, купил бутылку, на этикетке которой был изображен артист, уроженец Алтая. Земляк, можно сказать...
Тогда, в конце 2003 года, никто из простых смертных не знал и не догадывался о том, что Михаил Сергеевич последует примеру Арнольда Шварценеггера, баллотируется в кандидаты на пост губернатора и выиграет выборы. И уж тем более, вообще никто даже и не думал, что жизнь всеобщего любимца простых людей Алтая оборвется так нелепо...
-А-а, ну это-то я помню, - сказал Бек. - Так бы сразу и сказал. А ''наша'' мастерская далеко от этого парка?
-Две или три остановки, точно не знаю.
-А... Тогда зачем мы туда поедем? Как будто нам больше заняться нечем.
-Не знаю, как ты, а я дорогу плохо запоминаю с первого раза, - терпеливо объяснил Чикатило. - Я не помню, с какой стороны мы выходили из метро на площадь. Не помню номера троллейбусов, на которых мы ездили. Я же специально-то не запоминал. Кто же знал, что нас с тобой на самую дальнюю ''точку'' определят... Да и потом, зайдем в эту лавочку, посмотрим, чем там дышат, ну и всё такое.
-Ну, тады ой, - согласился Бек. - Только давай съездим не в эти выходные, а в те, после которых нам на работу выходить. Времени у нас навалом, торопиться некуда. А то мы сейчас поедем, а потом опять забудем - куда ехать, на чем и как.
-Тоже верно, - подумав, ответил Чикатило. - Ладно, так и сделаем... Да, кстати. Ты как будешь дипломку делать, от руки или на компьютере?
-Скорее всего, сам буду писать, - ответил Бек. - Эти компьютеры для меня - темный лес, китайская грамота. Пока я разберусь, куда там и на что нажимать, я за это же время половину дипломной от руки накатаю. А ты?
-На компе, - сказал Чикатило. - Давно уже мечтаю поближе с этой машинерией познакомиться, да все как-то не получалось, не было возможностей... Опа! Дружище, почему-то мне усиленно кажется, что ты трандишь.
-В смысле?
-Объясняю. Когда Белка проходила тесты в Центре, мы с Веселым туда к ней один раз забурились. Как оказалось, меня там всё ещё помнят, что было очень даже приятно... Тебя, кстати, тоже помнят.
-Да ну?! - Бек изумился капитально.
-Ну да, - хохотнул Чикатило. - Мы же с тобой такие - незабываемые, гы-гы! Но дело не в этом. А в том, что там, в Центре, на входе соорудили стенд с фотографиями. И на одной из них я тебя и увидел. Ты сидел за компьютером и с серьезной мордой лица что-то на нем делал...
-А-а, вон ты про что! - Бек заржал. - Так я же им этот стенд и помогал устанавливать. Ну да, фотали они нас. Я как раз сидел, в ''стрелялку'' какую-то рубился, а белобрысая ихняя подходит ко мне: сделай, говорит, умное лицо, я тебя сниму. Ну, я и сделал...И что, я там вишу?
-Висишь, натурально, - Чикатило снова гыкнул. - Ты зачем, падла такая, к близняшкам на второй этаж пьяным полез? Они с перепугу, бедолаги, чуть хором в окно не сиганули...
Бек уже не ржал, он захлебывался ржачем. Кое-как успокоившись, временами похихикивая, он спросил:
-Ёкарный ты бабай, Чикатило. Ты-то откуда про эту фигню знаешь? Ты же в Центре задолго до меня был.
-Вот там меня и просветили, когда я тебя на фотке увидел и сказал им всем, что я с тобой в одной комнате жил - весной-то тебя уже не было... Ну, они, ''центровые'', за головы схватились, спрашивают: ну и как он тебе? Я: нормальный пацан, говорю, особенно - когда пьяный. Вот тогда они мне за твой ''подвиг'' и рассказали... Ну, посидели, посмеялись... Эти близняшки, кстати, до сих пор должны там ещё быть. Съездим к ним в гости, а?
-Да ну их в баню, куриц выделыванных, - отмахнулся Бек. - А вообще, если честно, тебе там понравилось? В Центре, я имею в виду.
-Не то слово, Бек. Очень даже понравилось. Столько там моментов интересных было, вай-вай... Моя бы воля - остался бы там жить, честное слово...

Всё, теперь уже было не до пьянок, в самом деле. Оставалось самое трудное: подобрать все хвосты, чтобы быть допущенным до экзаменов, затем выйти на настоящую практику, одновременно с ней с величайшей тщательностью начиная изготавливать свою первую самостоятельную пару обуви. Которую нужно было изготовить своими руками от начала и до конца, от снятия мерок и оформления заказа до самостоятельного же моделирования, конструирования, черчения и выкраивания лекал деталей. После чего одна копия чертежа уходила к заготовщикам верха обуви, которые на своей практике делали по нему заготовку. Потом уже, получив ''свои'' заготовки на руки, обувщики начинали предельно аккуратно, с соблюдением всех правил и нормативов, осуществлять сборку дипломной пары. Спектр собираемой дипломной обуви был довольно-таки широк, охватывал практически весь ассортимент, предлагаемый на рынках. Разница была в том, что каждая пара обуви ещё на стадии моделирования была по-настоящему эксклюзивной, поскольку изготавливалась по индивидуальным меркам, по тщательно подгоняемым под эти мерки колодкам. Вдобавок ко всему прочему, при изготовлении этой обуви использовался исключительно ручной труд, за исключением немногочисленных операций, где без помощи механического цеха было не обойтись. По идее, такая обувь должна была стоить баснословные деньги, если бы не то обстоятельство, что материалы применялись самые обычные: покупные, магазинные, а то и училищные. Зато, как показывает практика, если дипломные пары всё-таки использовались в повседневной жизни, то по качеству сборки они ох как намного опережали качество сборки магазинной, конвейерной обуви. Поверьте, проверено временем...
Помимо всего вышеперечисленного, как уже упоминалось, обувщикам нужно было предельно развернуто осветить темы дипломных работ и вспомогательных плакатов. Причем, если темы для них подбирала сама мастер, учитывая успеваемость учеников, то в выборе конструкций дипломных пар парни были свободны, как птица в полете. Тем более, что большинство из них довольно-таки реально оценивали свои собственные способности и возможности. Ну, а те, кто изначально завышал свои показатели - имели дело с Борисычем, которая легко и ненавязчиво подрезала крылья выскочкам. Уж Ольга-то Борисовна отчетливо видела, кто на что способен. Как, впрочем, и Мама Света. Разница была в том, что мастер разрешала давать волю фантазии, а вот зам по УПР эту самую фантазию значительно умеряла. Оно всегда так происходит. Чикатило, как заядлый теоретический автолюбитель, мог бы привести немало примеров из мира автомобилей, когда талантливые дизайнеры и конструкторы делают действительно красивую машину, выставляя её на выставках и салонах как концепт-кар. Если же высшее руководство всё-таки решает запустить этот проект в серийное производство, то как правило, серийная машина разительно отличается от первоначального выставочного образца, потому что в процессе постановки автомобиля на конвейер в дело вступают безжалостные технологи. Задача которых состоит в том, чтобы образец лишился всяческих вычурных дизайнерских пимпочек, иначе машина не пройдет ни сертификацию, ни испытания, ни омологацию. Так что, в извечном споре дизайнеров и технологов чаще всего побеждают последние. Так было, например, в случае с такими автомобилями, как ''мерседес - бенц - ААV'', впоследствии превратившегося в ''М-класс''. Или взять ''хаммер - эйч - 2''. Или американский ''кадиллак - эвок'', он же серийный ''XLR''. А сколько было обезличено и лишено шарма французских ''ситроенов'', итальянских ''альфа-ромео'', и других не менее красивых автомобилей... Но бывают и исключения в виде японского внедорожника, потрясающего ''Исудзу - ВехиКРОСС''. Вот он-то и пошел в серийное производство практически не изменившись внешне. Чикатило видел его в Новосибирске ''живьём'', изумительной красоты аппарат...

Вот так, в хлопотах и заботах, незаметно и подкралось время сдавать экзамены. Именно экзамены, дипломы защищаются в конце июня. А экзамены проводились по итогам учебного года. На этот раз волновались не так сильно, как в прошлом году на аналогичной процедуре. Поэтому и не стали опускаться до пошлостей в виде алкоголя. К чему доводить до абсурда?
Если на прошлогодние экзамены обувщики и слесаря приперлись почти пьяными, что вошло в фольклор училища, то нынешние экзамены прошли нормально. Правда, один угарный момент всё же был. Костя Маршал, зайдя в комнату утром, сказал:
-Блин, все билеты выучил, кроме последнего, двадцатого. Авось не попадётся. А если всё-таки попадётся, я буду удивлен на всю жизнь...
Так уж получилось, что во вторую пятерку, сдававшую экзамен, попали Бек, Чикатило, Антикиллер, Маршал и Чебак. Первыми, по многолетней традиции, шли глухари.
Чикатило, взяв со стола бумажку с номером билета, невольно дернулся.
-Это судьба... - обреченным голосом пробормотал он и показал номер Косте - 13.
Нет, в самом деле, мистика какая-то, ей-богу. Тринадцатый цех, тринадцать парней, тринадцатый билет...
Костя, стоявший позади Алексея, негромко гыкнул:
-А что поделаешь? - и вытянул свой номер. Лицо у него медленно вытянулось и он удивленно-растерянным голосом сообщил парням. - Двадцатый номер...
Ну, тут уже грохнула вся пятерка. Принимавшие экзамен Мама Света, Борисыч и Бабуля синхронно-грозно спросили:
-Что за смех?
И первая пятерка моментально посерьезнела. Чикатило прочитал три вопроса своего билета. Классификация обуви по конструкции заготовки. Крепление кожаного наборного каблука. Механическая отделка низа обуви.
Ну что же, могло бы быть и хуже. Первый вопрос - для дилетантов, третий тоже - ничего сложного, а вот второй - это да, это покучерявей первого и третьего, вместе взятых. Ладно, прорвемся...
И слегка повернулся назад, почувствовав тычок ручкой в спину. Чебак, сидевший позади Чикатилы, жестами спросил: какой билет? И получив ответ, покопался внутри жилетки. Чикатило быстро взглянул на принимающих - в его сторону пока не смотрят. Почувствовав ручку Чебака, Алексей просунул левую руку под правую подмышку, не сводя взгляда с мастеров...
Так и есть, шпора, она же - шпаргалка, номер - тринадцатый. Ура, мы спасены. Чебаку должен буду...
Как потом поведали Маршал и Бек, Чебак и их снабдил шпаргалками, ухитрившись при этом не спалиться. Косте достался злосчастный двадцатый номер, Беку - восьмой. Соответственно, вопросы были следующими: параллельный способ формования заготовки на колодку, контроль качества готовой обуви и техника безопасности работы с клеями и растворителями - у Маршала (нормальный, в общем-то, билет); и - схема производства обуви, полусандальный метод крепления низа обуви и фрезерование уреза подошвы (технические требования, дефекты и их устранение) - у Бека. Беку не повезло с билетом капитально и если бы не Чебак, он бы экзамен провалил, как пить дать.
Так что Чебаку ДОЛЖНЫ будем... Вот чувырло, а? Сам-то ни одной шпаргалки не писал, ему писала шпоры любовница - глухарка. Но должны-то мы Эдьке, а не Вальке, вот в чем парадокс-то. А уж свою-то подругу Чебак как-нибудь отблагодарит, можно не сомневаться...

Экзамены закончились, впереди было три с половиной дня заслуженного отдыха. А пока, после обеда, Мама Света, вся из себя сияющая, объясняла диспозицию, как на текущий момент, так и на будущий:
-Не ожидали мы от вас такой прыти. Молодцы, не подвели. О разрядах сейчас говорить рано, их вам окончательно присвоят после сдачи дипломных работ. Всё равно, молодцы. Доказали вы нам, что не зря мы на вас время и материалы тратили, что вы не только пить и дебоширить умеете, но и учиться тоже. Поздравляю!
Тринадцать глоток утробно-радостно взвыли, причем выли не только говорящие, но и глухари, уж это-то они умели...
-Ладно, ладно, успокойтесь, - добродушно проворчала Мама. - Обрадовались они... Теперь переходим к более насущным делам. Все распределения остаются без изменений, кроме одного, и Лёша, я так предчувствую, сейчас будет активно возмущаться...
-А что сразу я? - напрягся Чикатило. - Вот у всех нормально, а у меня - нет, как будто я особенный.
-Да я не в том смысле, - лучезарно улыбаясь, сказала мастер. - Не у тебя изменения, ты будешь работать там же, куда тебя сначала и определили. Просто Бекназар будет работать в другом месте, а не с тобой...
-Та-ак... - оторопело протянул Чикатило и мрачно пошутил. - Светлана Александровна, закройте уши, пожалуйста - я сейчас материться буду, со страшной силой и от души...
Пацаны полегли, а у мастера аж слезы выступили. А Чикатиле и в самом деле хотелось рявкнуть нечто насквозь непечатное, но он сдержался, конечно. Вернее, сматериться-то он сматерился, только не вслух, понятное дело. Вслух он процедил следующее:
-Одиннадцать, тридцать четыре, сорок восемь, пятьдесят шесть... - и в ответ на недоуменные взгляды объяснил. - Это я маты числами заменил, семьдесят четыре, восемьдесят два... Да сто двадцать пять, а? Что к чему такое делать?
-Ф-фу-у... - перевела дыхание Мама Света. - Ну ты и юморист... Веришь -нет, такая перестановка для меня самой была полной неожиданностью. Что, Бекназар, поедешь на другое место работать?
-А куда мне деваться? - буркнул тот.
-Вот это правильно. Слушай внимательно, Бекназар. В принципе, ехать вам все равно в одну сторону... Только тебе, в отличие от Лёши, сходить раньше - на станции метро ''Гагаринская''. Выходишь из вагона и идешь все время в правую сторону, на выход. Выходишь на Красный проспект, ориентируешься по четной стороне, идешь в сторону возвышенности, а не вниз. Увидишь большой магазин, среди вывесок найдешь сугубо обувное название, вот в ту дверь и зайдешь...
-Были мы уже там, - сказал Чикатило. - Шилья себе покупали, ещё кое-что... Обрадовали вы нас, Светлана Александровна, ничего не скажешь.
-Да что вы, в самом деле? - возмутилась мастер. - Жить друг без друга уже не можете, что ли?
-Не в этом дело, - задумчиво сказал Чикатило. - Просто мы-то уже настроились на то, что всё будем делать вместе - ездить, работать, обедать, домой приезжать, всё такое. А теперь придется перенастраиваться. Но это ладно, переживем. Вот только Бека, пока он будет один ехать и идти, менты задолбают. Когда мы с ним вместе, с патрулями обычно я разговариваю, Бек больше молчит. А так - я не знаю...
-Да нормально всё будет, что ты волнуешься, - вновь буркнул Бек.
-В самом деле, - хохотнула мастер. - На худой конец, если тебя, Бекназар, милиция заберет - мы с директором приедем тебя из плена вызволять. А вообще... Думаю, всё обойдется... Теперь, что касается питания. Алексей, ты должен будешь договориться с директором мастерской, чтобы у тебя были выходные дни воскресенье и понедельник. Потому как именно тебе предстоит получать питание на всех вас, кто будет жить в общежитии - никто тебя с должности пока что не снимал.
-Не понял, - удивился Чикатило. - Нас что, вообще, что ли, с довольствия снимают?
-Наполовину. Вы вчетвером будете только ужинать в столовой, потому что на завтрак вы уже не успеваете, а на обед приезжать не будете. Вот ты и будешь, как зам старосты по столовой, каждый понедельник получать так называемый ''походный рацион'', который вам заменит и завтраки, и обеды. Варить и готовить, разумеется, будете сами, в бытовке. Ключ - у старосты училища. Рацион, сразу скажу, нормальный, сами увидите. В общем, освоишься по ходу дела. Впрочем, чего осваиваться, коли ты уже давно освоился... Вопросы?
-У матросов нет вопросов, - отрапортовал Чикатило.
-Хорошо, - продолжила Мама Света. - Пойдём дальше по очереди...
Антикиллеру ''досталась'' мастерская где-то в районе улицы Молодежная; Гамми с Ботаником направлялись в одну мастерскую, на улице Карла Маркса; Маршал попадал в ''обувнушку'' на Титова, между площадями Маркса и Станиславского; Князь - на угол улиц Советская и Гоголя, в пяти минутах ходьбы от своего дома; Конь с Вертолетом на пару отправлялись в район горбольницы, что на пересечении улиц Залесского и Дуси Ковальчук.
Вот тут Чикатило, как выяснилось, оказался ''индивидуумом'', как сострил Князь. Дело в том, что все парни направлялись проходить практику в мастерские, которые были объединены в одну сеть, в одну систему, в одну структуру, имеющую свою головную контору на площади Кондратюка. Когда как Чикатило, попадал в насквозь частную мастерскую, не крохотную, но и не шибко большую. Также ему досталась самая дальняя ''точка'', как по географическому расположению, так и по расстоянию ''от дома до работы''. Что, само собой, Чикатиле оптимизма отнюдь не добавляло. Интересно было знать, какая сволочь сделала эту перекадровку и кто этой самой сволочью оказался. Что не Мама - стопроцентно, её саму перед фактом поставили...






       ГЛАВА 24.


На выходных днях осколки бывшей ''бригады'' вновь налакались спирта, отмечая успешную сдачу экзаменов. Вместе с обувщиками второго курса на практику уходили переплетчики, лозоплетчики, портные легкого платья, швеи-мотористки и вышивальщицы. Все, разумеется, второго курса. Это если не считать закройщиц и слесарей-швейников с заготовщиками, с их годовым сроком обучения.
Надо сказать, что обувщики-втораки с одной третью дипломной работы - моделирование-конструирование - справились быстро и успешно. Помимо Антикиллера и Князя, парням очень помог Штык-нож. А всё потому, что все трое были уже дипломированными заготовщиками, прошедшие через всю эту канитель. Вот они и поделились своими опытом и знаниями. Ольга Борисовна, прекрасно всё понимавшая (мол, весь год чертили и рисовали абы как, через пень-колоду, а тут - на тебе...), лишь пофыркивала, когда ей приносили на утверждение эскизы, чертежи и лекала. Но ''добро'' все-таки давала, насмешливо глядя поверх очков.
Таким образом, перед выходом на практику образовалась брешь - целых два дня ничегонеделанья. Ну и залили эту брешь, с подачи Мутанта...
И всё бы ничего, если бы не Чикатило, у которого снова, по пьяному делу, выявились способности сбрендивать.
Бабу хотелось до одури. Казалось бы, чего уж проще - бери деньги, беги к ''ниссану-ванетте'', делов-то. Чикатило, конечно же, едва ощутив зов плоти и все такое прочее, рванул на место частых рандеву. Однако заветного микроавтобуса, равно как и... э-э... обслуживающего персонала, скажем так, на месте не оказалось. Может быть, сменили ''пастбище'', может - напоролись на какой-нибудь антипроституционный рейд милиции, может еще что-нибудь. Но факт - место встреч оказалось пустынным, как лунный пейзаж, ежели высокопарно-поэтически...
Что делать? Куда пойти, куда податься? В СТО? Засмеют. На остановку? Ну допустим. А как в общагу-то проводить? Это нам не первый курс, с дедами - пенсионерами на вахте... Черт бы побрал эту весну, с её ''расцвела капуста, у меня возникли половые чувства''... Дурочек раскручивать, что ли? Так ведь в том-то всё и дело, что из ''старых'' никого уже не осталось, поуезжали все. А с новыми Чикатило зарекся иметь дело, после Сучки-то...
Вернувшись в общагу несолоно хлебавши, Чикатило первым делом отыскал Чебака. Если кто и сможет помочь, так это он.
-Эдька, есть среди первачек слабые на передок?
-Да сколько угодно! Только - что это ты вдруг? А микроавтобус?
-Нету больше микроавтобуса. В общем так, нарой посимпатичнее, подготовь её, все дела. Оплата - двойная, по завершении работы.
-Ни хрена, тебе приспичило, - присвистнул Чебак. - Ладно, сделаем. В комнату?
-Обязательно. Только поаккуратней там.
-Не ссы, всё будет тип-топ...
Через десять минут Чебак привел одну. И за её спиной чуть виновато развел руками: всё, что было. Чикатило вскользь сделал жест: ''чистая''? А то как же, можно было перевести Эдькин ответ, сам пробовал, пронесло, тьфу-тьфу... И тут же выдал новый жест, характеризующий позу, в которой эта ''плечевая'' была хороша лучше всего. Чикатило кивнул и глазами показал ему на дверь. Эдька тоже кивнул и улетучился, напоследок выдав у двери универсальный жест: лялька хороша...
Ну что ж, характеристика получена положительная. Начнем-с, пожалуй...
И всё кончилось, даже толком не успев начаться.
Немного, приличия для, поболтал с ''лялькой'', фигура которой была недостойна её умственного диагноза. Положил ей руки на плечи, слегка нажал. Дурочка послушно опустилась на колени...
И тут же вскочила:
-Не буду! Не хочу! Не могу! - и бомбой вылетела из комнаты.
На шум-гам заглянул Чебак, с сигаретой в зубах:
-Во, а где она?
-В Караганде! - рявкнул Чикатило, наливаясь бешенством. - Ты кого мне привел, придурок?! Я тебе что сказал?! Я тебе сказал, чтобы ты мне давалку притаранил! А ты кого притащил?!
-Ты чё раскипелся? Она и есть давалка, в голову...
-А чё тогда она свинтила?! -Чикатило уже брызгал слюной.
-А я откуда знаю?!
-А-а, твою маму в дышло... Ладно, извини... Где Бек?
-У часовых квасит, с Мутантом и Бурятом.
Чикатило, бубня под нос что-то насквозь матерное, закрыл комнату и направился в ''пятнашку''. Условно потарабанился. Открыл Бек, тут же взметнув брови:
-Что - уже?! Ну, ты и кролик...
-Заткнись, - прошипел Чикатило, врываясь в комнату. Бросил Буряту. - Наливай, и побольше... Сегодня я нажрусь...
-Чикатило, ты что, белены объелся? - протянул Мутант. - Ах, вот оно в чем дело... Не дала, ага?
Алексей выдул спирт как воду, не поморщившись. Выдохнул. Закурил ''яву''.
-Кур-рва, - прорычал он. - Дыр-рка...
-Ну, всё с тобой ясно, - хихикнул Бек. - А я тебе что говорил? Боятся, курицы.
В общем, слово за словом, стакан за стаканом. И парни заметно окосели, кроме, пожалуй что, Бека. Для которого два литра разведенного спирта на пять рыл - так, разминка перед марафоном. Пацаны, сначала пившие тихо, чтобы не спалила Павловна, теперь уже разговаривали в полный голос, перекрывая противно вопивший магнитофончик. Накурили - хоть сто топоров вешай, вместе с кувалдами и колунами. В коридоре постепенно становилось люднее, послышалась музыка - это врубили в телевизионке канал ''MTV''. Потянуло жареным - перваки жарили излюбленное блюдо ''сотки'', картошку жареную с луком и салом.
-Бортануть их, что ли? - задумчиво спросил Бек. - Закусь-то на исходе.
И вышел. Вернулся через полторы минуты, само много. В руке, обернув ручку полотенцем, принес сковородку, до краев наполненную тем, чем и пахло. Хихикнул:
-Попросил. Отдали, куда им деваться...
Дальнейшее пьянство описывать нет смысла - всё как всегда: споры, братания, клятвы в вечной дружбе и прочая лабуда. Особенно старались Чикатило с Мутантом.
Сидеть в комнате стало скучно, душа потребовала вытворения безобразий. Пьяные в драбадан, парни выползли из ''пятнашки'', осмотрели коридор залитыми шарами. Мутант рывком оттолкнулся от стены, покачнулся, равновесие удержал. Бек, когда Серега пошатнулся, Бек галантно придержал его, но Мутант сердито руку отпихнул:
-Я, в отличие от вас, двуногих, стою на трёх ногах. Поэтому не надо мне тут...
После чего встал в угол, непринужденно расстегнул ширинку на брюках и помочился прямо на пол. Пацаны выпали в осадок от столь вопиющей наглости, а Мутант, посмотрев на них поверх стекол, пояснил:
-А не надо было туалет на ремонт закрывать. А то - пока спустишься, пока то, пока се, не в штаны же капать, в самом-то деле.
Парни только дынями обескуражено помотали. И зашли в телевизионку, где Чикатило увидел, помимо всех прочих, обломавшую его давалку и Сучку. Смотрел на них, а в голове роились всякие кровожадные видения. Садишь Сучку на стул, привязываешь её к нему, ноги - в таз с водой, в таз - провод с оголенными концами, провод - в розетку. Веселуха будет... Или обувные гвозди под ногти загнать, зубы повыдергивать затяжными клещами, моргала шилом выколоть, ноги зажигалкой побрить, а головы - под ноль. Красота будет неописуяемая...
Чикатило и не заметил, как растянул рот в волчьем оскале, не сводя с шмар ментовского взгляда. От чего они, понятное дело, заерзали. Неуютно себя почувствовали, надо полагать. В конце концов дурочка не выдержала, вскочила с дивана и ломанулась на выход. Чикатило слегка ухватил её за горло, придвинул своё лицо к её и яростно прошептал:
-Сидеть! Бежать команды не было! - и слегка толкнул её, наладив обратно на диван.
Чикатило нарочно ощерился как можно шире и утвердительно сказал:
-Боитесь, маромойки. Правильно делаете, что боитесь. А не надо было меня динамить. И пока я здесь, а это надолго, жизню я вам попорчу изрядно, гарантирую.
-Чикатило, хватит там террор устраивать, - крикнул из коридора Мутант. - А то бабы с перепуга рожать перестанут...
Вслед за этим послышался жизнерадостный пьяный гогот. Чикатило, не сводя бешеных глаз с дурочек, крикнул в ответ:
-А я этого и добиваюсь, что у них матку заклинило. Глядишь, и перестанут дебилов на свет воспроизводить...
Гогот в коридоре усилился. Эстетически насладившись перекошенными физиономиями первачек, Чикатило напоследок ухмыльнулся и выплыл из телевизионки, держа руки в карманах, вихляя бедрами и раскидывая ноги широко в стороны. Подражал клоунам из ''Маски-шоу'', другими словами. Перваки, которых Чикатило не так давно гонял по этажу, заметив его пьяным, уже заранее - кто жался к стенке, а кто и напрямую юркал в свои комнаты.
Блин, усмехнулся Чикатило про себя, а всё же приятно, когда тебя пугаются. Приятно, что ни говори. Душа прямо-таки ликует, когда тебя с опаской обходят те, которым заочно вынесли приговор: живешь до первой пьянки. Прикажи им сейчас сделать что-нибудь - кинутся делать сломя голову, лишь бы угодить, лишь бы лишний раз не навлечь на себя пьяный гнев Чикатилы или Бека, Тропы или Гуляя... И ведь многие же из тех, кто тебя боится, физически гораздо сильней тебя. И при другом раскладе давно бы уже сравняли тебя с асфальтом, ещё и сверху бы попрыгали , чтобы уж наверняка... Не-ет, правильно всё-таки Борман в свое время говорил: чтобы гасить перваков физически, нужно сначала сломать их морально, не вынимая рук из карманов. Как мы теперь наблюдаем, учение Бормана живет и побеждает...
-Господа, - воззвал Мутант. - Не знаю, как вы, а лично я хочу ещё посидеть в нашей дружеской компании, что характерно, не за пустым столом.
-Серый, кончай ты словоблудие разводить, - поморщился Чикатило. - Скажи уж прямо: хочу нажраться. Скидываемся, делов-то. Сейчас кого-нибудь отправим за шнапсом... Кот! И куда это ты поскакал крупными скачками?
-Да это... У Медведя копейка завелась, так что... - и Димка щелкнул себя по горлу.
-О! - засуетился Мутант. - Погоди-ка... На, вот тебе ещё мани, купи на все, а?
-Да без проблем.
-А чем я хуже Медведя? - пояснил Серега. - У него может копейка завестись, а у меня нет? Кстати, есть идея. Ежели Котяра возьмет для них много ваксы, то можно будет и к ним потом в гости нагрянуть. Ну, естественно, после того, как у нас кончится...
-Ну ты и жук, - восхитился Бурят. - Я бы лично постеснялся. Неудобно как-то.
-Неудобно штаны через голову надевать, - отпарировал Мутант, - и спать на потолке. А остальное все удобно.
-Не скажи, - к слову вспомнил Чикатило. - Ещё неудобно, когда соседские дети на тебя похожи - соседу в глаза неудобно смотреть...
-А, ну это тоже верно. Слушай, где ты таких выражений нахватался, а? Прямо на каждую тему у тебя имеется своя поговорка, да такая, что хрен больше где услышишь.
-А это мой друг Хищник, пока в карты играл с кочегарами в котельной, наслушался и запомнил. Ну, и я маленько по котельным вращался одно время. Я же хотел кочегаром устроиться работать, была такая возможность...
-И что, устроился?
-Ага, как же... Мои злейший друг - медицинская комиссия... Давно бы уже устроился, если бы не она. Я несколько раз подменял своего друга Фиксу, насквозь неофициально, конечно, но проверяющие менты и инженеры на это глаза закрывали, потому как и те, и другие меня знают с младых ногтей. Ничего, кочегарил на шести котлах, справлялся. Меня такая работа вполне устраивала. Двое через двое работаешь, четыре - дома, зарплата - приличная, коллектив нормальный - большая половина из них отсидевшие, но ко мне относились исключительно хорошо. Опять же, и уголька можно домой натырить, и продавать его втихаря можно, тепло и сухо, над головой не капает, над душой никто не стоит... Но у врачей на этот счет, разумеется, имелось свое собственное мнение...
-А пыль, сажа? - спросил Костыль. - Легкие ведь посадил бы.
-А молоко за вредность? - вопросом ответил Чикатило. - И потом, работают в респираторах, какой-то процент вредности все равно снижается. И вообще, просто жить, и то вредно, согласитесь.
-Ну да, в общем-то, если философски-то глядя...
Лучше бы Чикатило не пил. Лучше бы он после первых двух литров капитально вырубился. Потому что, не успев догнаться, Чикатило потерял рассудок и никакие тормоза его уже не сдерживали, по причине отсутствия таковых в пьяном виде. Вполне могло закончиться так, что Чикатило оказался бы или в травматологии, или, ещё хуже, в реанимации или морге. Запросто.
Чикатило уже почти ни хрена не соображал, мотыляясь из стороны в сторону на стуле. Со второй попытки поднявшись, он направился в туалет на первый этаж. По пути ему попался Цыган, который укоризненно покачал головой, но сказать ничего не сказал.
И на обратном пути, с трудом поднимаясь по лестнице, у него в голове вдруг возникла такая идея: а что, если попробовать сигануть вниз? Ведь когда-то научили же правильно прыгать с больших высот. Научили, как правильно пружинить ноги, как правильно разводить руки в стороны, сохраняя равновесие, а если все-таки не удержал его - правильно кувыркаться через голову, гася инерцию прыжка. Нет, в самом-то деле, а? Вон, Цыган аж с седьмого этажа навернулся и ничего, живой. А тут всего-то второй. А заодно и проверю, растерял я эти небесполезные навыки или нет... Только бы внизу во время прыжка никто не шел. А то свалишься кому-нибудь на голову, например - Павловне или медсестре, как пласт снега - с крыши, смеяться будем все...
И откуда только прыть взялась, у пьяного-то в уматень...
Чикатило со смешком перекинул одну ногу через перила, вторую, вцепился руками в перила, встал на краю площадки так, чтобы прыгать лицом к выходу, оглянулся - никого внизу нема, прыжок разрешаю... Присел, готовясь оттолкнуться ногами...
И тут в него вцепилось аж целых четыре руки.
-Бек!!! Слава!!! Кто-нибудь, помогите!!! - это орали Сучка с Настюхой, вцепившись в одежду Чикатилы.
А он от неожиданности оступился и разжал руки... И повис в воздухе, судорожно дрыгая ногами и руками, тщетно пытаясь найти какую-нибудь опору, натужно хрипя, удерживаемый лишь руками девок, которые сами уже перегнулись через перила, но Чикатилу не выпускали.
Внезапно он почувствовал, как его с силой тащат вверх. Это выскочившие на крик Бек и Костыль ''приняли эстафету'' по вытягиванию Чикатилы, единым и могучим рывком на "раз-два, взяли!" выдернули его. Ничего удивительного. Инвалиды, у которых проблемы с ногами, как правило, руки имеют силу, дай бог каждому...
Бек хихикал, Костыль жутко матерился, Настюха со злости зарядила пару пощечин Чикатиле, Сучка смеялась своим дебильным хохотом, спрашивая: "-Ты что, из-за меня спрыгнуть решил?"
Тут подковылял Мутант, впопыхах забывший свою ''третью ногу'':
-Чикатило, ну что ты, как даун, а? Крыша от своих книжек поехала? Тоже мне, парашютист - десантник выискался. А если бы ноги-руки переломал? Или шею свернул бы? Ты вот только представь себе, как бы ты нас всех подставил, а?
-Н-не-а, не подс-ставил бы. Я бы грамотно спрыгнул, ик... Меня что, зря уч-чили? Да я, бляха, с-с третьего этаж-жа прыгал - х-хоть бы х-хны... А тут разве высота? Да это тьф-фу, а не высота... Брысь!!!
Это он на Сучку, достала уже своими ''из-за меня''... А Мутант, пьяно засмеявшись, вдруг покачнулся и повис на Чикатиле. А того самого надо было поддерживать, чтоб не сверзился. И поскольку никто не поддержал ни его, ни Мутанта, то оба с превеликим грохотом съехали по ступенькам вниз. Последнее, что видел Чикатило - это дергающаяся в такт ударам об ступени голова Сереги...

В последнее время у Чикатилы, если накануне он как следует напился, по утрам ныли кости рук. Не кожа, ни суставы, а именно что кости. Да так, падло, усиленно ныли, что хоть вой. И так по утрам страшно просыпаться из-за жутчайшего похмелья, а тут ещё и кости вздумали издеваться, как будто им делать нечего.
Вот и сейчас Чикатило, трупом лежа в своей кровати, изнывал от боли, временами прямо-таки взвывая от накатывавших волн этого самого нытья. Вдобавок, что-то неладное творилось с желудком. И это не отравление, не хронический гастрит или язва, там всё по другому: травились, переживали приступы, знаем...
Впрочем, когда Чикатилу впервые скрутило в прошлом декабре, когда его едва не вывернуло наизнанку - многие пацаны, в том числе и непьющие, признались, что сами испытывают нечто похожее. Сначала грешили на столовское питание, думали, что это изжога. Оказалось - нет, никакая не изжога, ничего подобного. И питание тут было абсолютно не при делах. Оказалось, что все пертурбации с желудками - из-за сигарет, из-за никотина. Врачи медпункта, к которым Чикатило обратился, посоветовали или поменьше курить, или курить ''легкие'' сигареты, или курить вообще бросить. Что, кстати говоря, Чикатило делать вовсе даже и не собирался, так же, как и Бек - бросать пить... Проще уж тогда сразу повеситься, чтобы окончательно не сбрендить от скуки...
Ну, сколько не валяйся, сколько не стенай, а вставать надо. Чикатило посмотрел на Бека, который тоже проснулся и лежал с открытыми глазами. Единственное, что выдавало Бека в том, что накануне он синячил до посинения - слегка опухшая морда лица на роже. В остальном же - абсолютно никакого намека на вчерашнее бухалово, хоть и выжрал Бек как минимум вдвое больше Чикатилы.
-Что, дружок, похмелье? - ласково-издевательски поинтересовался Бек.
-Не изголяйся над бедным инвалидом, собака ты серая, - прохрипел Чикатило. -Мама, шика дам... Как же больно-то, в рот меня чих-пых...
-А было бы гораздо больнее, не подоспей мы вовремя и не успей тебя наши курицы схватить. Посадил ты нас вчера на измену, ничего не скажешь. Хоть что-то помнишь?
-Как это ни странно, но помню всё, - добросовестно воскреся вчерашний вечер, ответил Чикатило. - Вот только мне одно неясно: что на меня вчера нашло?
-Ну, это просто, - хмыкнул Бек. - Двойной облом с курицами, плюс почти двойная передозировка спиртом - и, как результат, двойной сдвиг по фазе... Хо-хо, как вы с Мутантом лихо по лестнице катились, каскадеры бы от зависти удавились, честное слово. Это ж надо было так суметь, а? Без всякой подготовки, без всякой подстраховки. Хотя нет, подготовились-то вы изрядно... Мутант-то самостоятельно встал, даже маленько ещё посалдырил. А вот ты вырубился на площадке, пришлось тебя на себе волочь, вместе с Дрищом...
-А кто меня раздел?
-Курица твоя бывшая... И раздела, и разула, и укрыла.
Чикатило вяло матернулся. Бляха, скорее бы уж учебу полностью закончить, скорей бы выпуститься...
-Слушай, Бек, - Чикатиле вдруг в голову стукнула насквозь идиотская идея. - Как ты смотришь на то, чтобы зависнуть здесь ещё на два года?
-Это как? - Бек аж на локте приподнялся, округлив глаза.
-Очень просто. Смотри. Заканчиваем учиться на обувщика, да? На лето едем по домам или остаемся в городе, ищем работу по специальности. Если с работой всё получается как надо - работаем, срубаем капусту, живем по-взрослому. А вот ежели мы за лето ничего путнего не найдём - в конце августа возвращаемся сюда, пробуем поступить на слесарей по ремонту бытовой техники. Возьмут - учимся, не возьмут - ищем работу дальше, вместе или врозь, как масть пойдёт...
-А почему именно на слесарей? - оторопело спросил Бек. - Почему не на заготовщиков? Заготовщики - оно как-то вроде логичней будут.
-Вот на них-то меня как раз и не возьмут, - невесело усмехнулся Чикатило. - С моим-то зрением? Стопудово - не возьмут, я больше чем уверен. Да и потом, нафига оно мне надо, если я изначально настраиваюсь работать на ремонте обуви, а не на пошиве. Не лежит у меня душа к заготовщикам, понимаешь? А на бытовиков учиться - это совсем другое дело. Во-первых, что-то из электроприборов вдруг сгорело - ты сам уже можешь починить, а не тащить его в мастерскую. Уже деньги сэкономишь. Да и так, соседям и знакомым можно что-нибудь делать, не все же приборы вечно работают, что-то да и накрывается медным тазом. В общем - и пекарь, и аптекарь, в одном флаконе, как говорится... Я, ежели быть предельно откровенным, в электрике - дуб дубом, господин дерево. Лампочку поменять смогу, а всё остальное - приходиться Хищника напрягать. А это не есть удобно, ни мне, ни ему, сам понимаешь.
-М-да, - Бек озадаченно почесал в затылке. - Оно конечно, ты всё правильно излагаешь. Только мне лично почему-то кажется, что нас потом, когда мы отучимся, вообще за порог ''сотки'' не запустят. Мы же здесь столько делов наворотили, особенно я... А сколько ещё умудримся наворотить? Впереди-то ещё... раз, два... аж целых три месяца... Не знаю, Чикатило, не знаю. Предложение ты выдал хорошее, не спорю, но вряд ли нас возьмут ещё на два года.
-Так я и говорю, что это на самый крайний случай, если у нас с работой не получится. Без разницы, дома или в Новосибирске. А может, нам после практики предложат в этих же мастерских работать, кто их знает.
-Ладно, поживем - увидим. Вставай, пожрем малеха...

И вот - двадцать третье марта. Уже уехали те, кому практику надо было отрабатывать по месту жительства. Надо сказать, что уезжали они с большой неохотой - привыкли уже друг к другу. Ну, а что делать? Поехали...
А остальные собрались в своем ''обувном'' цехе, ждали Маму Свету, которая должна была каждого своего воспитанника ''отконвоировать'' к местам работы и ''сдать на руки'' директорам мастерских.
Маршрут следования был настолько долгим и запутанным, что Антикиллер предложил:
-Светлана Александровна, все равно вам всем со мной не по пути, давайте я один поеду. Что я, не доберусь? А документы на меня я и сам могу отдать, что тут хитрого-то.
-Ладно, давай, - неожиданно покладисто согласилась мастер. - Но потом я к тебе все равно заеду, улажу кое-какие формальности. Остальные - ни на шаг от меня, ясно? Давай, Саша, езжай...
-А я, пока самый последний доеду, уже устану, - проворчал Чикатило. - И как работать?
-А никак, - ответила Мама. - В первый день никто из вас работать не будет. Сегодня у вас - знакомство с коллегами, собеседование с начальством, инструктаж по технике безопасности и так далее... Ты был уже там?
-Был, недавно с Беком ездили...
-Что такое? - ласково поинтересовалась мастер, которая заметила ТУСКЛЫЙ тон Чикатилы.
-Знаете, Светлана Александровна, первое впечатление - оно самое верное... Не понравилась нам эта шарага, если честно. Не знаю - почему, но такое ощущение, что эта шарага - насквозь гнилая...
-Почему? - удивилась мастер.
-А я даже и не знаю, как это объяснить. Зашли мы туда. Сидит там на приеме заказов бабка - не бабка, тетка - не тетка. Я ей: так и так, мол, я - ваш будущий работник, всё такое прочее, ля-ля, тополя... Она мне в ответ такое выдала, что у меня руки зачесались - так её захотелось удавить. Ты, говорит, или алкоголик, или наркоман. И вообще, говорит, ты сначала разговаривать как следует научись, а потом уже приходи на работу устраиваться...
Парни гыкнули. Маршал спросил у Бека:
-Правда, что ли? Так и сказала?
-Ну... Чикатило вышел оттуда, трясется весь, матерится, глаза аж фиолетовыми сделались...
-Уй... Овчарка, - тихо рыкнул Костя. - Ну, а ты ей?
-Ну, я - закипел, естественно, - пожал плечами Чикатило. - Постарался ей доходчиво объяснить, что я плохо разговариваю с тех пор, как агукать начал... Думаете, она стала слушать? Ага, как же... Срулила в момент...
-Неудивительно, - фыркнул Маршал. - Ты когда ДОХОДЧИВО объясняешь, у тебя така-ая ''фотокарточка'' получается, что на тебя неискушенному человеку страшно смотреть...
Раздался гогот.
-А что поделать? - развел руками Чикатило. - Коли я такой уродился, невиноватый я... Так что, Светлана Александровна, нема у меня большого оптимизма и желания там работать. И ещё... Я, конечно, постараюсь не заводиться и всё такое, но... Если меня там будут особо задевать - я оттуда уйду.
-Да всё нормально будет, что ты переживаешь? - махнула рукой мастер. - Я бы вам сейчас привела пример из Библии, но времени мало...
Чикатило украдкой перекрестился, чем вызвал негромкий хохоток.
-В общем, не обращай на неё внимания, - продолжала Мама Света. - Работай себе и работай... Ну некуда тебя больше переводить, понимаешь? Что ты, каких-то два месяца не потерпишь, что ли? Некоторые люди всю жизнь работают в условиях, гораздо хуже твоей, и ничего, скрипят зубами, но работают...
Это потому, что им деваться некуда, мрачно подумал Чикатило. Я сам это ''некуда деваться'' шесть лет терпел. Хватит, сыт по горло... Унижаться больше не собираюсь, не быдло...
Светлана Александровна всё-таки отпустила Чикатилу одного. А остальные поехали с ней. И вот Чикатило, сойдя с троллейбуса на нужной остановке, закурил и не спеша побрел на свое, хрен знает какое по счету, место работы. Нет, не было у него никакой охоты работать в небольшой частной фирме, потому что и сам одно время работал в аналогичном месте, разве что с абсолютно другим профилем, и слышал жалобы от других людей на самодурство хозяев...
Вот эту самую приемщицу, что обошлась с ним в их первую встречу насквозь паскудно, Чикатило окрестил не иначе, как Овчарка. Она сидела там же, за стеклянной перегородкой с окошком. Видимо, её уже к тому времени предупредили о новом работнике, вернее - о новом ученике, потому что, едва Чикатило вошел в здание, Овчарка с таким видом, будто делала небывалое одолжение, запустила его внутрь мастерской. Где, помимо ремонта обуви, располагались ещё парикмахерская и швейный цех. Как и большинство подобных полумагазинчиков - полумастерских, эта шарага располагалась на первом этаже пятиэтажного жилого дома. Судя по всему, хозяйка (а мастерской заведовала, как сказала Мама Света, женщина, у которой, кроме этой шараги, была ещё одна, где-то в другой части города) скупила две однокомнатных квартиры, потому что выходов было два, по разные стороны дома. И если парикмахерская была отдельно, как и полагается по правилам санэпидемстанции, то обувной и швейный цеха были совмещены в одном помещении. Кроме этого, в мастерской были раздевалка, совмещенная с туалетом, умывалкой и механическим цехом, где стояли агрегаты, Чикатиле прекрасно известные - аналогичные стояли в ИХНЕМ механическом цехе: обувной комбайн "МШК-О", только другой модификации - с фрезеровальной машиной; ручной пресс для склеивания "ППГ-4-О"; аппарат для двоения резины и разруба полиуретановых пластин "ДН-2"; и завершал всё это хозяйство сверлильный станок, какого в училище не было, всё сверлилось обыкновенной электродрелью, одной на две группы обувщиков...
Окромя Овчарки, которая была и приемщицей, и контролером, и замдиректрисы, и завхозом, - работали ещё четыре человека: один, с позволения сказать, мужик, одна женщина и две молодые девушки. Мужик, которого Чикатило по прошествии некоторого времени окрестил Сирожей, работал по обувному профилю и он должен был быть наставником и учителем Чикатилы. А Алексей, соответственно, его учеником и подмастерьем. Женщина, тетя Валя, работала на два фронта - была и швеей, и заготовщицей, ежели такая надобность возникала. Девчонки, Наташа и Наина, работали парикмахершами. И если Наташа была самой обыкновенной девчонкой, не красивой и не уродиной, самой обычной внешности, каких миллионы, на таких и не оборачиваются вслед, то Наина...
У Чикатилы аж зубы свело, когда он её увидел в первый раз. Вот это была ДАМА... Все остальные модели и киноактрисы - секс-символы - Наине и в подметки не годились, рядом с ней они выглядели бледными поганками. Чикатило прямо аж балдел от Наины, от её красоты, от её стати, от её уверенно-небрежных движений. Наина его прямо-таки завораживала. А её глаза, её волосы, её улыбка... Мама дорогая! Бляха-муха, я же видел красивых женщин, по настоящему красивых, а с некоторыми даже спал, смятенно думал Чикатило, так какого хрена я так сразу потерялся-то?!
Ну не должна такая ДАМА работать простой парикмахершей, она вообще не должна работать! Её удел - повелевать, из-за неё должны насмерть рубиться мужики, в ней же за километр видно ПОРОДУ, мать вашу!.. Или я ни хрена в этой жизни не понимаю...
Так, стоять! Притормози, Чикатило, остынь. Что ты раздухарился, как романтышески настроенный вьюнош? (Это Чикатило начал сам с собой тарахтеть, мысленно, конечно). Я так понимаю, что ты запал на Наину-то, а?.. Ну, запал, ну и что... А то! Кто ты есть такой, а? Ты же полуслепой, полуглухой, полукартавый инвалид, с внешностью стодесятипроцентного маньяка, так? А кто она? ДАМА, ослепительно красивая, черноглазая, черноволосая, наверняка гордая и неприступная, как сто Форт-Ноксов. Куда ты рога-то свои суёшь? Ты что же, думаешь, что даже если она и свободная (что выглядит бредом сивой кобылы), то она будет с тобой... э-э... дружить, скажем так? Ты в своем уме, маньяк?! Да и потом, мало ты на своем веку обжигался об таких, как Наина?.. Много, но Наина-то - ДРУГАЯ... Да ты что?! Правда, что ль?! Все они одинаковые, Чикатило. Не смотри на внешность, я тебе уже сколько раз говорил. Это сейчас она - вся из себя загадочная, вся из себя неприступная и гордая. А кто знает, какая она на самом деле? А может, на самом деле она - мегера из мегер?... Нет, не похоже... Ах, не похоже? Ну, ладно, сам напросился. Сучку вспомни... Тьфу, бля, нашел о ком вспомнить... А что? У тебя с ней так же и было - красота, невинность, загадочность. А что в итоге? Сплошная похабень в итоге, вот что... Да ладно тебе... Никаких ладно! Даже и не вздумай к ней подходить! Я уже про всё остальное не говорю, сам понимаешь... Не буду, убедил... То-то же...
Примерно такие противоречивые мысли скрывались под черепной коробкой передач Чикатилы. В конце концов, если уж расставаться с иллюзиями и романтическими соплями - так раз и навсегда, без всяких исключений, не так ли?






       ГЛАВА 25.


Первый день, как Мама Света и говорила, Чикатило все время просидел без работы - не было директрисы, поэтому не было инструктажа и собеседования. Овчарка гавкнула лишь однажды:
-Сиди и смотри, что Сергей делает. И не путайся под ногами...
Чикатило скрипнул зубами. Ладно, посмотрим, что дальше будет. И он сидел напротив Сирожи, волей-неволей слушая его нудное, противное нытьё: то - нахрена я тут горбатюсь за копейки, то - нахрена мне сдался этот ученик, то - здоровье задолбало, умру прямо здесь, за столом... Не мужик, а баба истеричная. Но работать Сирожа умел, этого у него было не отнять. Все операции он выполнял четко и без косяков, надо было признать. И если бы не эти его вспышки нытья - цены бы ему не было...
Тут Чикатило обратил внимание на какие-то бумажки шибко официального вида, которые Овчарка подавала Сироже вместе с обувью. Алексей спросил:
-Можно посмотреть? - и протянул руку к бумажке.
-Положь! - вдруг рявкнул Сирожа. - Не твоё - не хапай!
-Да я что, съем её? Посмотрю и положу, что вы так взбеленились?
-Я сказал - не трогай! - взвизгнул Сирожа пуще прежнего.
Чикатило пристально посмотрел на него и подумал: наш клиент, что ли?..
-Иди сюда, Лёш, - позвала тетя Валя. - Не тронь ты его, он всегда такой, с прибабахами. Не любит, понимаешь ли, когда его от работы отвлекают.
Сирожа что-то пробурчал неразборчиво. Чикатило, недоуменно пожав плечами, пересел напротив швеи-заготовщицы.
-Что ты хотел узнать? - спросила она. - И вообще, если что-то тебя интересует, спроси лучше у меня, не лезь к нему.
-Ладно, - кивнул Чикатило. - Вот эти бумажки, что это такое?
-Возьми, почитай, - тетя Валя протянула ему интересуемое.
Квитанция. Вернее, приходный ордер. Всё чин-чинарем: серия, номер, название фирмы, наименование работы и стоимость выполняемой работы.
-Ага, это я разумею, - кивнул Чикатило. - А корешок ордера отдается клиенту, так?
-Ох ты... Откуда ты знаешь, как эта бумаженция правильно называется?
-У меня мать - бухгалтер.
-А... Понятно. Да, корешок - клиенту.
-И сколько вы имеете за работу? Как я понимаю, какой-то процент от суммы, указанный в ордере?
-Ну, можно и так сказать, - невесело усмехнулась тетя Валя. - Смотри. Бери, к примеру, сто рублей, чтобы было понятней. Из этой сотни половина уходит на нужды конторы: материалы, запчасти и так далее. И пятнадцать процентов от второго полтинника - это и будет наша зарплата...
Чикатило на клочке бумаги произвел необходимые расчеты... И офонарел:
-Семь пятьдесят?! Ни хрена себе... Нет, ну ладно - это один заказ, самый такой - средний, так? В день вы принимаете заказов, грубо прикидывая, семь-восемь... Теть Валь, но это же грустно. Даже если и работать без выходных, все равно, даже полторы тысячи не набирается... Да у меня пенсия, и та больше!
Тетя Валя очень тонко улыбнулась и едва заметно пожала плечами, как бы говоря: а что поделать, раз жизнь такая...
-А многие, которые на государственных работах работают, думают, будто бы мы, на частников работающие, получаем бешеные деньги, - швея кивнула в сторону стены, за которой сидела Овчарка. - Кое-кто и получает, но только не девчата, не Сергей и не я... Кстати, тебе будут платить? Или у тебя практика бесплатная?
-Понятия не имею, - признался Чикатило. - Я даже не знаю, буду ли я здесь практиковаться или не буду. С таким-то сенсэем, бля...
-Сергей, ну дай ты Леше какую-нибудь работу, он уже весь извелся от безделья.
-А что я ему дам? - не поднимая головы, буркнул тот. - Самому жрать нечего.
-Так, - Чикатило хлопнул ладонью по столу. - Ну-ка, любезный, давайте расставим точки над ''ё''. Мне ваши деньги даром не нужны, ясно? И отбирать их у кого-либо из вас я не собираюсь. Поэтому давайте придем к такому компромиссу: вы меня учите, если мне доверят какую-нибудь работу - я её сделаю, если сумею, конечно, а эту самую макулатуру я отдаю вам, абсолютно бесплатно. Это ваш хлеб, и отбирать его я не хочу. Просто - потихоньку-помаленьку учите меня, и всё... Это справедливо?
-Как директриса скажет, или Викторовна - так я и сделаю, - снова сорвался на визг Сирожа. - А учить специально я тебя не буду, у меня работы до хрена. Сиди рядом и смотри, как я делаю, только вопросы не задавай...
Чикатило яростно выдохнул воздух. Дать? Или не дать? В морду, имеется в виду, вот в чём вопрос. Но тут тетя Валя сказала:
-Ты с ним каши не сваришь, бесполезно. Давай-ка, лучше мне помоги... Уж лучше бы здесь Ашот работал, честное слово. Намного спокойнее было бы...
Директриса соизволила появиться в мастерской только на четвертый день. И всё это время Чиатило буквально просиживал штаны, поскольку, как решительно заявила Овчарка - без собеседования ты не распишешься в журнале по ТБ, а без инструктажа я тебя к работе не допущу, сиди и наблюдай за Сергеем, мотай на ус...
Чикатило как-то подумал: как эта старая стерва ухитрилась дожить до преклонных лет? Как её только не грохнули? Карга высокомерная...
Но даже после того, как Чикатило прошёл необходимые формальности, ничего не изменилось. Овчарка просто-напросто боялась допускать его к работе, боялась, что он начнет портачить всё подряд на всём подряд. И если бы не тетя Валя, практика Чикатилы давно бы уже превратилась в кислятину. А так, если попадалась какая-нибудь обувная работа, тетя Валя обязательно делилась ею с ним.
Однажды был получен заказ: чувяки без пяточной части. По простому - тапки без пятки, шлепанцы. Сирожа работой был завален с головой, о чем он не переставал нудеть, поэтому заказ Овчарка отдала Чикатиле. Каковой тут же повеселел: ну, этого-то добра я уже переделал навалом. И принялся за работу. Однако...
Нет, всё-таки в училище их разбаловали, с одной стороны глядючи. Потому что в группе было принято так: если у тебя механическая обработка основной стельки получается лучше, нежели ручная, ножом - проше, панове, к станкам. Неважно, как и чем ты её обработаешь, главное - ровно, без перекосов...
Вот и Чикатило, по многомесячной привычке, подошел к обувному комбайну, включил его и аккуратно начал обрабатывать посаженную на колодку тремя гвоздями основную стельку из кожкартона. Прошло буквально секунд десять, в мехцех влетела Овчарка и на ходу отключила комбайн. Что, кстати говоря, теми же правилами по ТБ категорически запрещено, любой агрегат должен выключаться после завершения работ, но никак не ВО ВРЕМЯ работ. Но, разумеется, Овчарку это не касалось, она всё делала правильно, а как же иначе? Она же вторая по счету, в иерархии-то мастерской...
ВОНЬ поднялась такая, что впору было пожалеть о том, что ты не стопроцентный глухарь. Оказывается, что Алексей-де данную операцию производил с отклонением и вопиющим нарушением всех и всяческих нормативов и требований. Оказывается, данную обработку необходимо было производить исключительно вручную, и никак иначе. Проще говоря, обрабатывать основную стельку предлагалось ножом, вырезая её строго по контуру колодки. Только так, а не расходовать лишние киловатты на то, что можно сделать руками...
И тут до Чикатилы дошло. Ну конечно же, точно так же было и в том ИЧП, которое специализировалось на абсолютно другом профиле: поменьше лейте воды, поменьше жгите света, побольше работайте, только зарплату вам хрен прибавим, мало продукции реализовали... И здесь, значит, точно такая же беда - экономия на всём, что можно и что нельзя...
Чикатило попробовал было объяснить Овчарке, что у них в училище для достижения нормальных результатов всегда шли по пути наименьшего сопротивления, но та и слушать ничего не желала. Тогда Алексей прямо заявил:
-Хорошо, давайте, я буду обрабатывать ножом, буду заново переучиваться. У вас есть лишний лист кожкартона?
-Зачем это? - сварливо поинтересовалась Овчарка.
-Понимаете ли, сразу-то у меня ничего не получится, - лучезарно улыбаясь, сообщил ей Чикатило. - Для того, чтобы сделать так, как вы требуете, мне нужно наработать моторику, потренироваться. Давайте лист и через неделю - вторую я научусь вырезать ножом... Только вот, я так думаю, что вашей шараге это обойдется гораздо дороже, чем если бы я в три минуты обработал на комбайне...
-Ну, я не знаю тогда, что с тобой делать, - растерялась Овчарка. - Я пожалуюсь директору.
-Бога ради, - Чикатило сел на стульчик, закурил и выпустил клуб дыма в лицо старой мымры. Та закашлялась и выскочила наружу.
Через некоторое время мымра вернулась:
-Ну хоть прошивать-то ты умеешь?
-Умею, - кивнул Алексей. - Говорят, весьма недурно.
-Ну, значит и будешь сидеть на прошиве.
-Бога ради, - повторил Чикатило.
И подумал: ну уж в этом-то вы ко мне хрен докопаетесь, я вам никаких шансов не оставлю, даже и не надейтесь.
И Чикатило ездил в эту мастерскую весь апрель, весь месяц ему доверяли исключительно прошив обуви, который и в самом деле у него получался очень даже неплохо.
Каждое утро они с Беком вставали в шесть утра, завтракали в комнате и без пятнадцати - без десяти семь выходили из ''сотки''. Каждое утро они шли пешком до станции метро и в битком набитом вагоне ехали до своих станций. Езда в метро в часы пик заслуживает отдельного абзаца, очень краткого, но насквозь матерного в эмоциональном плане. Кто ездил, тот поймёт. А кто не ездил, пусть попробует, массу всяких-разных впечатлений наберется, гарантированно. Консервные селедки в банках отдыхают, им такое даже и не снилось... А впрочем, и ''наверху'' в часы пик тоже весело, со знаком минус.
Бек, как правило, с работы приезжал раньше Чикатилы. Уж у него-то не было никаких проблем в его мастерской, как он говорил. Приняли его нормально, коллектив попался веселый, никто в полный голос не блажил, на жизнь жалуясь. У Бека и так-то всё получалось, работа спорилась. Но если и было такое, что он не знал или не понимал, как правильно сделать незнакомый ремонт - ему объясняли, показывали, растолковывали, чего Чикатило был, прямо скажем, лишен напрочь. Вот вручили ему определенный фронт работ, сняли с Сирожи часть нагрузки и всё, ни о каком повышении, так сказать, квалификации не могло идти и речи, не говоря уже о том, чтобы про это дело заикнуться...
Другие парни, приезжая на выходных в ''сотку'' тоже делились своими впечатлениями: у всех всё было нормально, им нравилось работать в тех мастерских, куда они попали по распределению. Один только Гамми хотел загребать деньги лопатой, ничего при этом не делая. Ну, это уже его проблемы...
Чикатило пару раз, увидев Маму Свету, просил её что-нибудь сделать, чтобы перевести его на другое место. Не из-за Овчарки или Сирожи, нет. Просто с ними у Чикатилы не было никаких шансов научиться чему-то новому или закрепить старое. ИЧП есть ИЧП, там всё и все подчинены лишь одному - при минимальных затратах добывать как можно больше денег хозяевам. И разоряться на ученика, который у них будет всего два месяца, этим самым хозяевам нет ни малейшего резона. ИЧП - это вам не фонд милосердия и благотворительности, понимаете ли...
Но мастер лишь удрученно руками разводила: мол, чем богаты, терпи, казак - атаманом будешь, бьют по левой щеке - подставь правую...
В общем, у Чикатилы было три варианта. Первый: продолжать тупо заниматься одними прошивами, получая (или не получая) за работу копейки, эти самые пятнадцать процентов от половинной стоимости работы. Второй: продолжать терроризировать Сирожу на предмет обучения ученика премудростям сапожного дела. Третий - валить оттуда к чёртовой матери...
Как-то раз, по прошествии недели трудовых будней, Овчарка сказала:
-К нам скоро придёт ещё один сапожник. Мы-то думали, что ты хоть что-то умеешь делать. А ты ничего делать не умеешь...
И выскочила из цеха прежде, чем Чикатило успел ей возразить. Та-ак, подумал он, наливаясь кровью, словами решила добивать, сука крашеная? Тётя Валя, заметив перекошенное лицо Алексея, похлопала его по плечу, успокаивая:
-Не обращай внимания на эту дуру. Сделай вид, что её тут как бы не существует... А ведь ты, родной, и убить можешь, вон как шило перехватил... Это плохо, что ты так сильно эмоциям подвержен. Научись себя в руках держать... Подожди маленько, я так понимаю, что к нам опять Ашот придёт. Вот с ним-то ты поладишь, я уверена. Уж он-то тебя хоть чему-нибудь, но научит.

Ашот появился в мастерской через два дня. А до этого - Чикатило опять сорвался в пьянку. И эта пьянка едва не стала для него последней... То есть, именно после неё Чикатило бросил пить, поняв, что уже вплотную подобрался к ЧЕРТЕ...
Алексей приехал в ''сотку'' около шести часов вечера, хотя из мастерской он вышел в четыре часа дня. Вымотался он до беспредела, потому как расстояние от мастерской до площади Калинина - шесть остановок на троллейбусе - ему пришлось преодолевать пешим ходом: весь электротранспорт Заельцовского района оказался парализован из-за аварии на линиях электропередач. А денег на автобус не оказалось. Около часа пришлось пилить пешком.
 Как назло, когда Чикатило подходил к станции метро, в дело вступил закон подлости - троллейбусы и трамваи возобновили движение.
В общем, в училище он приехал злым как собака самой злой породы. Мало того, что транспорт испортил и без того паршивое настроение, так ещё и на работе морально сцепился с Овчаркой, чтоб ей на крашенную башку ведро с помоями упало. Бывают же такие курвы...
То ли звезды сошлись не в том месте и не в то время, то ли Чикатило совсем упал духом, но его явственно тянуло нажраться, в хлам, в драбадан, до поросячего визга, до полной амнезии.
И не успели аборигены двадцатой комнаты перекусить после работы, как в комнату зашёл Бурят:
-О, а вот и вы. Заждались мы вас, однако.
-Что такое? - поднял брови Чикатило.
-Пить будете? - без предисловий спросил Дима.
Чикатило переглянулся с Беком, тот хмыкнул:
-А мы что, когда-то отказывались? Что-то я такого не припомню...
-Что за праздник? - поинтересовался Чикатило.
-Выход террористов второго курса на практику, - гыкнул Бурят. - Перваки рады этому факту до безумия. Не все, конечно, рады, но большинство. Особенно те, кто огребался от вашей ''бригады''...
-Ну, это они зря... - многозначительно протянул Бек. - Мы-то с Чикатилой здесь. Да и Гуляй здесь, Тропа, Коленвал... Рановато обрадовались, никто не отменял ''живешь до первой пьянки''...
-И что вы нам можете предложить? - вновь спросил Чикатило. - Имеется в виду ассортимент горячительных напитков.
-Как всегда. Сначала - водка, потом - по обстоятельствам. Нет, а в самом деле. Экзамены-то мы отметили, а практику - еще нет. Непорядок, мужики. Просчет получается.
-И ещё какой, - согласился Бек, на глазах оживая. - Чикатило, ты как? С нами или без?
-Да с вами, конечно. Тем более, что день сегодня гадостным выдался, напряг надо снять, негативные эмоции выплеснуть на ком-нибудь, всё такое... Короче, берегитесь все, кто против нас...
Как это нередко бывало в ''сотке'', что пьянка со временем принимала лавинообразную форму. Например. Начали квасить, допустим, те же самые обувщики. Без разницы, какого курса. Буквально спустя минут пятнадцать - двадцать, начинают колобродить слесаря. Хоп! Смотришь, к отбою почти вся общага ползает на бровях. И это при том, что на трезвую голову денег на спиртное нет пратически ни у кого. А чуть принял на грудь - и деньги появляются, как по щучьему велению... Сколько раз так было...
Погода стояла теплая, всем за зиму уже надоело пить в комнатах, поэтому вылезли во двор училища. Начинали пить втроем, потом вчетвером, затем вшестером. С каждой новой бутылкой народу собиралось все больше и больше. Тут ещё и городские парни подтянулись, откуда-то бабы появились, левые какие-то. Веселье било ключом, как говорится, и всё по голове... Последнее, что Чикатило помнил - это как он лихо расправился с протянутым ему Гриней стаканом спирта...
Всё, что было потом, Чикатило не помнил вообще, абсолютно ни хрена он не помнил. Совсем ни хрена.
Всё последующее Чикатило потом реконструировал со слов свидетелей и непосредственных соучастников. Не забыв потом, разумеется, о перепроверке...

Пробуждение было тягостным. Пожалуй, самым тягостным за всё время пребывания в училище в целом, и в двадцатой комнате - в частности. Сказать, что Чикатилу мучил прежесточайший бодун, это значит выразиться слегка и предельно мягко.
Что характерно, Чикатило лежал в расправленной койке, на белом постельном белье. Но - абсолютно одетым. В куртке, спортивных брюках, в зимних ботинках (не полуботинки или полусапоги, а именно ботинки), и даже в шапочке - ''менингитке'' и в очках, что совсем кудряво, если откровенно. Это могло означать только одно - перекеросинили вчера все, причем капитально...
-Ты на работу едешь? - поприветствовал Бек Чикатилу, глядя на него с кривой усмешкой. - Если да, то через полчаса выдвигаемся. Так что жри быстрей.
-Ох... Мама, роди меня обратно... - Чикатило чуть ли не заплакал - до того было больно не то что вставать, а и шевелиться. - Лучше бы я вчера умер, чем такое терпеть... У нас ничего не осталось опосля вчерашнего?
-Ты что, сдурел, что ли? - искренне удивился Бек. - Когда это у нас оставалось?
-Ну, мало ли... - Чикатило предельно аккуратно встал с кровати, посмотрел на бельё, когда-то бывшее белым, а теперь - всё в грязи, в каких-то комках и потеках. Осмотрел себя, каждый раз шипя от боли во всем теле. - В рот меня... Я что, вчера самим собой улицы подметал?
-Ага, мусороуборочную, подметальную и поливальную машины из себя изображал, - грохнул Бек. - Да уж, какой ты сегодня чистенький и опрятненький, спасу нет... Прямо живая иллюстрация о вреде алкоголизма, хи-хи! Ты хоть что-то помнишь?
Чикатило ненадолго замолчал, восстанавливая в памяти вчерашний вечер (или уже ночь?). Пробормотал:
-А ни фига я не помню после того момента, как Гриня мне стакан подал и я его выдул. Всё, дальше - окончательная амба...
-Серьёзно?! - не на шутку изумился Бек. - Ёкарный бабай... Чикатило, ты вчера таких дел натворил, что у нас просто слов нет. Ты вчера по крайней мере раза два мог получить в морду, примерно столько же, по минимуму, тебя могли менты загрести и примерно столько же раз ты запросто мог трупом стать. Причем не в кавычках, как мы прикалываемся, а вполне натуральным мертвецом... И мимо ''сто одиннадцатой'' тебе лучше не ходить, потому что не дай бог - тебя увидит и вспомнит кто-нибудь из тех, кого ты разогнал - пришибут, как делать нечего...
-За что это, интересно? - тихо прохрипел Чикатило, так же тихо выпадая в осадок - предисловие было - будь здоров, не кашляй.
-Не, я ничего рассказывать не буду, у меня коряво получится, - вновь засмеялся Бек. - Ты дуй свой кофе, а я покамест Бурята позову, уж он-то распишет...
Но обратно в комнату они зашли не вдвоём, а аж всемером: помимо Бека и Бурята, зашли ещё и Робот, Дрищ, Седой, Кузема и Вип-персона. Увидев, в каком виде Чикатило имеет место находиться, а особенно его одежда и постель - минуты три буквально не разгибались от хохота.
-Чё вы ржете, кони деревенские? - ''грозно'' рыкнул на них Чикатило.
-Ой, сидел бы, молчал... городской конь, - гыкнули парни. - Красавец ты наш... ага, писаный... гроза новосибирских телок, бля... Доигрался? Допился? Знаешь, что вчера нам Павловна сказала? Что тебя или на кодировку принудительно отправят, или прямиком во ''Владимирский централ''...
-Так, кодировка - это я понимаю, - Чикатило шумно отхлебнул глоток кофе. - А вот дальше - не разумею. При чём тут психушка-то?
-А при том, что у тебя уже крыша едет по пьяни, - ответил Бурят. - Ладно, Бек пьяный пацанов строит да в дыню им маховиками лезет, это вроде бы как в порядке вещей, кто не без греха? Но вот ты, без преувеличения, прославился на весь Кировский район, по крайней мере - в нашей части, в нашей округе.
-Заколебали вы, - Чикатило допил кофе, посмотрел на время, закурил. - В общем так, пока я курю - коротко вываливайте вчерашние мои похождения, с учетом того, что я ни хрена не помню...
-Оно и неудивительно, - хмыкнул Бурят. - Ну что, кто рассказывать будет? Я? Ладно, маньяк спятивший, слушай сюда. Сразу говорю - всё это чистая правда, хоть ты, возможно, и не поверишь...
Пацаны дружно закивали головами: да-да, всё так и было, что ты сейчас услышишь.
И Бурят начал рассказывать:
-Пил ты это с нами, пил, потом вдруг навернулся. Думали - встанешь. Хрен там, лежишь. Мы - гы-гы, подняли тебя, усадили на лавку между баб, чтоб они тебя поддерживали. Ладно, Чикатиле больше не наливать, думаем. Опять же, хрен там, ты начал вопить и возмущаться, почему мы это тебя, бедолагу, обделяем. Ладно, стали тебе дальше подносить, лишь бы ты заткнулся. Пьем дальше, балдеем, угораем, все такое... Тут у нас спирт возьми и кончись. Ну, мы стали по карманам скрести, наскребли на ноль пять водки. За спиртом в лом было пилить, уж очень далеко, поперлись на Вертковскую за водкой, в ночной отдел. И нет чтобы тебе со всеми остаться - ломанулся вслед за нами. А мы-то уже дорогу перешли, слышим - орешь: подождите, мол, я с вами, а то кто вас от ментов отмазывать будет? И через дорогу, прямо через поток тачек. Мы потом облились на пять с половиной раз, пока ты до нас добрался - тачки тормозами визжат, бибипками квакают... Повезло, что пьяный был, а то бы сбил какой-нибудь ''КамАЗ'' или ''КрАЗ'', и привет семье с того света... Ладно, обматерили мы тебя, но что толку-то? Ты уже в ''коме'', еле на ногах стоишь. Идём мы дальше. Впереди - Бек с Вовой, потом я, а ты петли вяжешь замыкающим. Смотрим - на крыльце ''сто семнадцатой'' бабы стоят, пиво пьют. Мы ближе подошли, они нам кричат: мальчики, идите к нам, познакомимся, пиво вместе попьём. Бек им в ответ кричит: сейчас подойдем, только за водкой сходим. И тут ты голову поднимаешь и говоришь: я - Чикатило... И как гаркнешь - ва-а-а-а!!! Баб с крыльца как хреном смело...
Бек с Роботом жизнерадостно заржали, сгибаясь чуть ли не до пола. Остальные тоже загоготали, кое-кто ажно закашлялся. А Бурят продолжал:
-Короче, баб не видать... Я к тебе поворачиваюсь: мол, огромное тебе спасибо, Чикатило, познакомились мы с бабами, а заодно и пивка попили... Заходим мы в ночной отдел. И тут ты снова номер отколол. Нас внаглую от прилавка оттер и продавщице базаришь: типа, будьте настолько любезны, подайте нам, пожалуйста, две бутылки водки, упаковку пива, две упаковки сока, сухарики, кириешки, и ещё что-то там... Мы в ступоре: откуда у нас столько бабла, у нас только на ноль пять, мать-перемать! Ну, думаем, мало ли что, может быть у тебя деньги есть и ты про них вспомнил... Ладно. Продавщица носится, всё на прилавок ставит, чек отбивает. И тут ты, сукин кот, якобы спохватился, что деньги дома забыл. Да так натурально, мы и то поверили, блин. Естественно, продавщица взвыла благим матом, орет - пошли вон отсюда, так вас растак! Хорошо, что Вова с нами не пошел внутрь. Пришлось ему потом заходить и брать поллитра. Купил он, выносит. И нам моча в голову ударила, решили водку здесь же распить, жалко было обратно нести. Сидим, культурно распиваем. Хлоп - ментовская ''шестерка'' тормозит, двое выходят и к нам прямой наводкой. Ну, мы-то хотели тихо-мирно с ними поговорить. Но тут ты в дыбы встал, начал на ментов наезжать, права качать, каким-то майором их давай пугать, каким-то ФСБ...
-УСБ, - поправил Чикатило, которому было не до смеха. - Управление собственной безопасности, менты ментов, так сказать...
-Во-во, - щелкнул пальцами Бурят. - Какое-то управление, ага. Ну, мы тебя так аккуратненько оттесняем от них, говорим им: так и так, мол, это бухое чувырло действительно - сын погибшего майора милиции... Менты сразу - хоп, обороты сбавили, говорят нам: мол, лучше вы его, парни, домой уведите, от греха подальше... Сели в машину и по газам. Мы бутылку выдули по-быстрому, пошли в обратный путь. Мы-то, хоть и качаемся, но идём, когда как ты кувыркался колобком. Идешь-идешь, ба-бах! - рухнул, и тут же - мат на мате, во всю глотку...
-Уно моменто, - прервал Чикатило. - Что за менты были?
-Как понять? Менты и менты.
-Я имею в виду - какая служба? ППС, ДПС, ГНР, ГБР, ВВО?
-Откуда мы знаем? Хотя, погоди... Там на машине какие-то номера были, буквы и слово ''милиция''. А кто именно это были - понятия не имеем.
-Понятно всё с вами, - вздохнул Чикатило. - И это всё? Насчет меня, я имею в виду.
-Разбежался, ага... - с сарказмом сказал Бурят. - Это было только начало. Цветочки, так сказать. А вот сейчас ягодки пойдут... Там, где мы шли, мужик какой-то снег от забора откидывал. Во-от, а когда мы прошли - он снег уже не откидывал, потому что ты этого мужика шуганул так, что он лопату бросил и через этот забор перепрыгнул... Как шуганул? А так же, как и баб - заорал, Тарзан с Мауглей отдыхают... Мы думаем - всё, сейчас этот мужик из дома берданку или обрез вытащит и начнёт тут третью мировую. Дали дёру... Не-ет, и это ещё не всё. Когда мы опять через ''сто семнадцатую'' шли, ты ещё раз отличился. На углу стояли пацан с девкой, целовались. И ты, лупень пучеглазый, всю романтику им обгадил. Ты прямо к ним подошёл, прямо вплотную и прямо в лицо им опять - в-ва-а-а!!! Вот тебе и да ну... Они встали как вкопаные, ни бе, ни ме, на тебя вылупились. Мы - задний ход, тебя за шкварник схватили: пойдём, мол, Чикатило, нафиг они тебе сдались? И что странно - хоть бы как-нибудь возмутились, что ли. Ни фига подобного - стоят, хайла разинули, глазами лупают... Такое впечатление, что они от твоей выходки онемели, дар речи потеряли, ага...
-Та-ак, - потрясенно молвил Чикатило. - Хлопцы, а ведь это уже всё - полные кранты... Я уже с ума сходить начал, всяко-разно и по любому.
-А кто спорит? - пожал плечами Робот. - Я не удивлюсь, если тот пацан, что с девкой сосался, как-то тебя вычислит и придёт тебе люлей вставлять. И ведь он прав будет на сто кругов. Тут уже тебе никто не поможет, ни менты твои знакомые, ни служба безопасности дядьки твоего.
-Т-так эт-то, - дробя согласные буквы, протянул Седой. - К-как-кой с-с п-пьяного с-сп-прос? Он же ни хрена не п-помнит...
-Ничего, - ''успокоил'' Вова. - Если, не дай бог, та баба хоть как-то пострадала - пацан на спрос не посмотрит. Он уже будет бить в упор, без всяких там понятий и спросов.
-Сразу надо было, - буркнул Чикатило.
-Да этот керя, поди, сам в штаны с перепуга наложил, - басом гыкнул Вип. - Не каждый день Чикатило так развлекается...
В дверь коротко постучали, вслед за стуком в комнату вошла Надежда Павловна.
-Доброе утро, - воспитка хмуро посмотрела на Чикатилу. - Ну? Что с тобой делать будем?.. Принесли его, пьяного. Спать лег на чистое бельё одетым и грязным. Ты что, Алексей, совсем уже совесть потерял?.. Молчит... В общем так. Ты, естественно, в рапорте. Я пишу докладную директору, с настоятельной рекомендацией о твоем принудительном лечении в наркодиспансере...
-А глухарей вам слабо туда отправить? - тихо взбеленился Чикатило. - Да чёрта лысого вы их туда отправите, вам никто не позволит это сделать. И меня тоже вы никуда не отправите, хоть сто докладных напишите, с двумя сотнями рекомендаций... Бельё я сам выстираю, после работы. В рапорте? А что вам это даст? На линейку мы уже не ходим, разбираться с нами никто не будет... Так что, Надежда Павловна, давайте сделаем так: вы ничего и никому не пишете, дело спускаете на тормозах, а я вам за это что-нибудь отремонтирую, бесплатно. Косяки выправлю, честное слово. И обещаю, что больше пить не буду...
-Ну ты и наглец, - спокойно сказала Родинка. - Во-первых, ты УЖЕ в рапорте и в докладной с рекомендацией. Во-вторых, я за всё свое время работы здесь ТАКИХ пьянок не спускала. На тихие - да, я глаза закрывала. Но на такие, как твоя вчерашняя - никогда. Слава богу, что всё обошлось. А если бы нет? Я из-за вас в тюрьму на старости лет идти как-то не желаю. То, что ты сейчас не учишься, а находишься на практике - от наказания тебя не избавляет, в общежитии-то ты ещё пока что проживаешь... ПОКА проживаешь. А ведь я могла бы изложить дело так, что из общежития тебя бы выперли в один миг. Но я этого никогда не делала и делать не буду. Надеюсь, оценишь мою доброту. От трудотерапии ты никуда не денешься, крыло - твоё, на месяц... Белье - выстирать до первоначальной белизны, комната должна сиять как зеркало... Иди хоть куртку и штаны вычисти, а то так и поедешь на практику, как чучело...

На работу Чикатило опоздал, из-за чего Овчарка попыталась его строить в ряды и колонны. Но тут же задохнулась, закашляла и заперхала, потому что Чикатило дыхнул на неё перегаром, специально и нарочно...
В тот день Овчарка больше его не задевала. Чикатило сделал несколько мелких ремонтов обуви, особо никуда не торопясь. Приемщица придирчиво осматривала выполненную работу, но Чикатило-то работал с жуткого бодуна, вот ведь что. Поэтому при всём желании докопаться было не до чего. А если бы она сдуру что-нибудь вякнула бы против шерсти - это был бы её последний день жизни...
Овчарка наверстала упущенное потом, со временем, воспользовавшись удобными случаями...

Чикатило думал, что его в комнату занесли свои же парни, поэтому специально он ничего ни у кого насчет этого не спрашивал. Но оказалось, что это было не так, ни Бек, ни кто-либо из говорящих были не при делах...
Чикатило вошёл в коидор ''сотки'' и уже было нацелился пройти вахту Однако наперерез ему кинулся Рома Мерседес, ляпнув во всю ивановскую:
-Лёша! Твою мать!
Охранник шикнул на него, погрозил ему дубинкой. Чикатило на Мерседеса тоже рыкнул, показал ему: чего орёшь, дурак, вон директор с твоим мастером идут...
Рома испуганно закрыл рот ладонью и, поманив за собой Чикатилу, шмыгнул на улицу. Там-то Рома и поведал ему о его же, Чикатилы, вчерашних дальнейших кувырканиях. Размахивая руками, выпучивая глаза и вовсю приговаривая ''твою мать!'' и ''ва-аще'', Мерседес рассказал следующее...
Вчера глухари и слабослышащие собрались у того места, где совсем недавно Бек отоваривал двоих здоровых пацанов - возле магазина. Как всегда, пили пиво, обменивались новостями из их глухонемого мира. Всё было нормально, никто на глухарей по пьянке не рыпался. И вот, вдоволь наобщавшись, глухари стали расходиться и разъезжаться по домам. Рома направился к ''сотке'' и по пути повстречал Лёшу, кривого, как турецкая сабля по кличке ятаган. Лёша искал своих потерявшихся собутыльников и уверял, что те должны быть возле магазина. Рома ему объяснил, что ни Бека, ни Димы У, ни кого-либо других учащихся ''сотки'' возле магазина нет, поскольку он, Рома, только что оттуда и никого там из вышеперечисленных не встречал. На что Лёша с досадой махнул рукой и заорав что-то на проходящих мимо девчонок, отчего те испарились моментально, пошел-таки туда. Рома еле успел оттащить его на обочину, как мимо проревел какой-то громадный автобус.
Видя, что Лёшу уже ничем не проймешь, Рома отправился к магазину с ним. Где, как он и говорил, никого не оказалось. И Лёша, как распоследний припадочный, стал буквально валяться в снегу и и в грязи, вопя что-то неразборчивое. Рома попытался было Лешу поднять, но тот (твою мать!) оказался тяжелым (ва-аще!). На счастье обоих, мимо проходил торопившийся в общагу Женя Кузема. Женя, привлеченный воплями и плясками Ромы, спустился в низину и от увиденного зрелища долго не мог разогнуться...
Еле-еле и кое-как они вдвоем подняли Чикатилу, который уже ухитрился заснуть в каше из снега и грязи, пыхтя взвалили его руки на свои плечи и волоком потащили его к ''сотке''. И попались-таки на глаза воспитки и медсестры... Постучали в двадцатую комнату - закрыто. Отыскали в одном из карманов чикатилской куртки ключ, открыли комнату, затащили Чикатилу, положили на кровать и ушли, матеря Лёшу во все жесты...
Тут на улицу вышла Ольга Борисовна, уходившая домой. Увидела Чикатилу, поманила его к себе и, когда он подошел к ней, насмешливо спросила:
-Алексей, ходят про вас такие слухи, будто вы вчера находились в невменяемом состоянии. Не соизволите ли прокомментировать?
-Был, Ольга Борисовна, - волей-неволей Чикатило улыбнулся такой манере спрашивать. - Вы же не могли доклад не читать. Какие уж там слухи...
-И это, по-вашему, смешно? - великосветски изогнула бровь Борисыч. - Вы находите это смешным?
-Да, потому что я смеюсь над самим собой. Что я докатился до такой жизни, что напиваюсь до такого состояния. Это смешно, Ольга Борисовна, пока - смешно...
-Ну-ну, - чуть обескураженно молвила зам по УПР. - Вот именно, что - пока. Советую вам остановиться, пока вы окончательно не докатились.
Самое хреновое было то, что в общаге с середины февраля не было горячей воды. Вообще нигде её не было - ни в душах, ни в умывалках, ни в бытовках. Сначала пытались кипятить воду в электрочайниках, чтобы помыться и постираться, но на это уходила уйма времени. Потом пацаны плюнули на всё это кипячение и стали мыться и стирать вещи исключительно в ледяной воде. Что самое удивительное - никто не простыл и даже не гундосил от насморка. Секрет был прост, проще перпендикуляра. Надо было ВНУШИТЬ себе, что никакая простуда тебя не возьмёт, что если ты заболеешь - вся твоя учеба и практика пойдет псу под хвост. Но внушение внушением, а парни старались мыться аккурат перед отбоем, чтобы затем докрасна растереться, влить в себя горячий чай или кофе (а если есть - водку или спирт), укутаться потеплее и завалиться спать.
И Чикатило, весь вечер стиравший руками свое и постельное бельё в ледяной воде, вполголоса матерился, но простынь, пододеяльник и наволочку выстирал. Из-за чего трудотерапией занимался далеко уже за полночь.






       ГЛАВА 26.

Чикатило, явственно пошатываясь от усталости, забрёл в свою комнату. Бек уже был ''дома'', заваривал чай.
-Ты что-то рано, - сказал Бек.
-А пошли они все... - махнул рукой Чикатило.
-Опять эта выдра выступает?
-Это не выдра, Бек, а тыдра... Буду я её ещё на ''вы'' называть... Обойдётся.
-Жрать будешь? - спросил Бек.
-Кофе попью, а то дыня опять разболелась... Блин, удавил бы кто-нибудь эту тыдру, я бы спасибо сказал. Прикинь, сижу, работаю. Там башмак один принесли, подошва в носочной части отошла. Надо было её проклеить и для пущей вящести прошить. Ладно, стал делать. Эта карга раза четыре подходила - встанет над душой и смотрит... Потом вдруг прилетела: давай, мол, пошустрей, клиент уже пришел. Я -ей: минутку, сейчас потеки клея с подошвы сотру. Что ты думаешь? Она согнутым пальцем стучит мне по лысине и орёт: ты чё, не понял, что ли?! Клиент ждёт! Выхватывает башмак, и - на выход...
-Ну, давай я напьюсь, - предложил Бек, смеясь. - И поехали к тебе, на разборки. Я же там всех порву на клочья, на кого ты пальцем укажешь. А то и Антикиллера с собой возьмём... Сидеть потом, если что, вместе будем... Нормально!
-Оно, конечно, неплохо - напиться, поехать и порвать, - оскалился Чикатило. - Но чревато, знаешь ли... И что ещё интересно - на Овчарку мой взгляд абсолютно не действует.
-Ментовский, что ли? - уточнил Бек.
-Ну. Я - и так, и эдак - бесполезно, - развел руками Чикатило. - Ноль реакции, понимаешь? Не воспринимает она меня как источник угрозы, сечёшь? Начинаю ей что-нибудь доказывать - даже и не слушает, сразу свинчивает. Пробуешь молчать - ещё хлеще наседает. Как с ней, сучарой, быть - ума не приложу.
-А этот новенький, Ашот? Он к тебе как?
-Во... - повеселел Чикатило. - Вот он-то человек. Понимаешь, Бек, он тоже инвалид. У него протез вместо левой ноги... Да и не в этом дело. Он нормальный такой чувак, свойский, общительный. Что у него ни спросишь по рабочей теме - всё покажет, всё расскажет. Что-то, допустим, я не понял - не беда, он по второму кругу всё объяснит. Молодец мужик, короче... Что характерно - я аж обалдел - Овчарка перед Ашотом откровенно лебезит. Такое ощущение складывается, что эта стервь боится нерусских. Вот если бы ты вместо меня работал, я больше чем уверен, что она бы и тебе задницу вылизывала... Бляха, и ведь не зарядишь ей в торец, что самое грустное... Хотя, надо бы, в чисто профилактических и воспитательных целях...
-Хо, они всё едят, - в комнату зашла Танюха Белка. - Давайте, ешьте резче.
Танюха была как-то нездорово возбуждена, она прямо-таки пританцовывала, что резко контрастировало с её обычной манерой спокойно держаться и спокойно же разговаривать. Даже закурив, она затягивалась частыми и нервными затяжками.
-Что случилось-то? - поинтересовался Чикатило. - Ты чего такая взвинченная?
-Вы тоже сейчас взвинтитесь, - пообещала Танюха. - Я вам сейчас аппетит испорчу напрочь. Так что, давайте, побыстрее наедайтесь.
-Танька, - проникновенно сказал Чикатило. - Не знаю, как Бек, а лично я уже ничему не удивлюсь, по-моему...
-ВАША МАМА В КОМЕ!
Бек от неожиданности подавился чаем и закашлялся. Вскочил со стула, подбежал к мусорному ведру, выплюнул в него остатки еды изо рта, но кашель всё рано не проходил, как он себя не колотил в грудь. Потом он схватил с полки ингалятор и несколько раз пшикнул себе в рот, делая длинные вздохи и выдохи...
А Чикатило сидел на своем месте, держа в руке на полпути ко рту кружку с кофе, открыв рот и выпучив глаза, пребывая в совершенном, абсолютном, стопроцентном шоке. Рука с кружкой вдруг мелко задрожала и Чикатило не сразу поставил её на стол, глядя на Белку враз покрасневшими белками глаз...
Бек очухался быстрее:
-... твою м-мать, - прошептал он. - Ни хер-р-ра себе... Как это так?
То, что Танька была дочерью мента - капитана, сыграло свою роль: когда нужно было сказать коротко и ясно, она так и говорила, не растекаясь мыслью по древу, в отличие от многих баб. И она кратко, по военному четко, отчеканила:
-На кладбище упала спиной на оградку, штырями пробила себе легкое и печень. Сейчас она лежит в реанимации, в коматозном состоянии.
Чикатило тоже пришёл в себя. И сейчас вполголоса извергал потоки, прям-таки лавины матов. А в голове крутилось: срочно трубить общий сбор по группе, собрать всех, кому судьба Мамы не безразлична. Нет, но как же это она так, а?..
-Та-ак... - матерный запас Чикатилы иссяк. - Танюха, отставить канцелярщину. Теперь давай подробности.
-У вашей Мамы недавно умер отец...
-Тьфу, бляха, - сплюнул Бек. - А мы и не знали, бараньё...
-Эх вы, - укоризненно протянула Белка. - Ученички, мать-перемать... В общем, Мама ваша поехала к отцу на могилу, сорок дней как раз было. Поскользнулась, и прямо на штыри, со всего маху. То ли одним штырем - и печень, и легкое пробила. То ли несколькими - не знаю.
-Скорее всего - двумя, - Чикатило закурил. - Легкое-то, вот оно где. А печень - примерно здесь... При всём желании на один штырь не нанизаешься... Где она лежит?
-Пока не знаю.
-Узнай, и мы туда в обязательную съездим. Навряд ли к ней пропустят, но хоть с врачами поговорить нужно. Узнать, что ей можно, чего нельзя. Может быть, кровь понадобится сдать.
-А, кстати, - вскинулась Танюха. - Возле столовой висит объява насчёт крови. Нужна вашей Маме кровь-то...
-Тем более. Бек? Ты как, поедешь сдавать?
-Мог бы не спрашивать, - фыркнул тот. - Конечно, поеду. Да и все наши поедут, если мы их всех соберем.
-Я их лично соберу, - сказал Чикатило. - Хрен я завтра на работу поеду, без меня обойдутся. Сегодня уже поздно, а завтра с утра я кого-нибудь на пару возьму, и рванем... Так, а когда же на сдачу-то ехать? Это же всем отпрашиваться надо будет.
-Фигня, - сказал Бек. - На полдня, с утра до обеда едем сдавать, потом - по работам...

Чикатило до самого отбоя, весь вечер звонил Маршалу, Антикиллеру и Князю. Но так и не дозвонился ни до кого - где не брали трубку, а кого дома не было. Ладно, значит завтра с утра начинаю объезжать всех троих, подумал Чикатило.
Вся ''сотка'' была уже в курсе того, какое несчастье постигло мастера обувщиков второго курса. Как Белка потом узнала, Маму Свету увезли в тридцать четвертую поликлинику, что на улице Титова. Что значительно упрощало дело - можно было даже не ездить к мастеру, а ходить. Ходьбы-то - минут на полчаса, если не спеша.
И Чикатило, назавтра с утра, вместе с Пашей Челюстью пошёл на эту самую Титова, в мастерскую Кости Маршала. Не в его личную, конечно - а где он работал. Костя внезапному появлению Чикатилы и Челюсти удивился. Но когда он услышал про Маму - аж посерел лицом...
34-я поликлиника оказалась аккурат напротив ''обувнушки''. И, договорившись об общем слёте, Алексей и Паша перебежали через дорогу. Малость поплутав, они всё-таки разыскали нужный им вход. Вошли, и Паша сразу же ввинтился в очередь к справочной, где узнавали о состоянии здоровья поступивших в больницу. В это время Чикатило подошёл к ''карусели'' вахты и спросил у скучающего охранника всё, что его интересовало. Охранник, стряхнув сонную одурь, сгонял молоденькую медсестру в реанимационное отделение и пригласил обоих парней пройти в зал для свиданий:
-Подождите здесь, ребята. Сейчас спустится лечащий врач и всё вам расскажет. Присаживайтесь.
Спустя некоторое время к охраннику подошла дородная такая тетенька в белом халате и с папкой в руке. Что-то спросила у него и охранник указал ей на Чикатилу и Челюсть. Тетенька подошла к ним:
-Здравствуйте, молодые люди. Это вы интересуетесь состоянием Светланы Александровны?
-Да, мы...
-А кто вы ей будете?
-Ученики.
-В смысле? - не поняла врач.
-Светлана Александровна является мастером производственного обучения и классным руководителем нашей группы. А мы, соответственно, её ученики.
-А какая группа? - недоверчиво спросила врач. - Какое училище?
Сперва Чикатило не понял, к чему эти вопросы. Потом, что называется, допетрил: дело в ихней с Челюстью внешности. Челюсть тоже, знаете ли, можно было принять за натурального отморозка...
 И Алексей, нисколько не обидевшись на подозрительность врачихи, ответил:
-Группа "О-234", обувщики второго курса, ПУ-интернат, Немировича, сто... - подумал и добавил. - Двадцатая комната.
-Ну что же, всё сходится, - кивнула врачиха. - Ну что вам сказать... Состояние вашего мастера удовлетворительное, мы её уже перевели в отделение интенсивной терапии. Она всё слышит, всё понимает, нормально разговаривает, на всё реагирует адекватно...
-Что ей можно и нужно? - спросил Чикатило. - Я имею в виду - продукты, медикаменты?
-А ничего. У неё есть всё. Кстати, хлопцы... Она просила сделать так, чтобы к ней никого не пускали, кроме мужа и сына. Не хочет она, чтобы вы её в ТАКОМ виде видели...
-Узнаю Маму Свету, - тихо бормотнул Чикатило, а Паша широко улыбнулся во все свои фиксы. - Да, вот ещё что. У нас в училище висит объявление насчёт крови. Не объясните?
-Запросто, - врач покопалась в папке и извлекла из неё бланк направления. - В районе Юго-Западного жилмассива находится донорский пункт приема крови, вот адрес. Там уже в курсе, что для вашего мастера нужна кровь, и там вас будут ждать, я позвоню и предупрежу... Если вы, конечно, поедете...
-Обязательно, - твердо сказал Чикатило. - Завтра утром.
-Хорошо, тогда я точно им позвоню. Вот, держи. Направление, адрес, кабинет. Найдёте или рассказать, как туда проехать?
-Не нужно, разыщем. Ну что ж, не смеем больше вас задерживать. Спасибо, что уделили нам время. Вы на всякий случай запишите наш телефон, вдруг какая помощь понадобится...
-А как ваши фамилии? - поинтересовалась врач. - Я передам Светлане Александровне, что вы здесь были. Так... Алексей... А ваша? Ага... Павел... Хорошо, всего доброго...
Выйдя из поликлиники на улицу, Чикатило с облегчением выматерился:
-Ну, хоть жива осталась, и то - слава богу... Могло быть гораздо хуже и мы бы осиротели...
-Да уж, - поддакнул Челюсть. - Ничего не скажешь, повезло... Куда теперь?
-К Князю. Потом ты едешь в училище, а я на работу.
-К Саньку Антикиллеру ближе будет, - заметил Паша.
-Зато мне от Князя до работы ближе, - возразил Чикатило. - Нет, если не хочешь ехать со мной - ради бога, я же тебя не заставляю.
-Нет уж, я с тобой. У меня всё равно пары кончились, а новые - заготовщики тормозят... Так, стоять. А как ты Антикиллера собрался выцеплять?
-Князь с ним свяжется, делов-то...

Конечно же, Овчарка разинула пасть на опоздавшего Чикатилу. Но, узнав про Маму Свету - пасть захлопнула. А Чикатило всё-таки предупредил её насчёт донорского пункта, хоть и не хотелось перед ней отчитываться и отпрашиваться.
Работы было немного, и Чикатило, по быстрому управившись с двумя заказами, поехал в ''сотку'', куда должны были стянуться Маршал, Князь и Антикиллер. Они и стянулись, причем практически в одно время, с интервалами в пять-десять минут.
Подождав, пока приедет Бек, Чикатило рассказал парням о визите в больницу и о разговоре с врачихой. Антикиллер знал, где находится этот пункт забора крови. И парни договорились ехать прямо с утра, не откладывая это дело в долгий ящик.
Вот только Костя категорически отказался ехать на сдачу крови:
-Да вы что, сдурели?! Я, блин, раз в два месяца химию в себя вливаю... Какой, нафиг, из меня донор?
-А-а... - вспомнили пацаны. - Ну да, точно... У тебя прямо как в анекдоте: а в вашем портвейне, больной, вообще ни капли крови нет...
-Вот именно, - невесело хмыкнул Маршал. - Странно всё это...
-Это ты про что?
-Я про Маму. С такими верующими, как она, не должно происходить этаких вот вещей. Она же у нас вся из себя правильная, все праздники церковные отмечает, даже такие, о которых мы и понятия не имеем. Посты всякие там соблюдает, всё такое прочее... И тут - такое... Неправильно это. Если бог есть, то он просто обязан беречь и оберегать таких преданных верующих, как Мама... Значит - что? Выходит, что бога нет... И если она по-прежнему будет нам свои лекции читать, тогда - я её не понимаю.
Забегая вперёд, нужно отметить, что религиозные лекции в исполнении Мамы Светы всё же потом были. Но... Уже далеко не так часто, во-первых. А во-вторых, не было уже в глазах мастера того фанатичного огонька, что пылал во время ранешних занятий. Скорее всего, Мама обращалась к религии больше по привычке, чисто по инерции...

Ехали недолго, минут пятнадцать. Во избежание давки в трамвае, решили ехать чуть позже ''часа пик'' - он уже успел всем обрыдлеть. Всем, кроме Князя, - он-то до работы и обратно добирался пешком, не спеша. В чём ему и завидовали. Не до скрипа зубовного, конечно, так - слегка и беззлобно.
Донорский пункт находился в частном секторе, среди жилых домов. Не зная, можно было бы подумать, что и в этом двухэтажном доме живут обычные люди. Однако табличка над крыльцом поясняла, что дом необычный, а вовсе даже ведомственный, так сказать.
Ладно. Отыскали, зашли. И в самом деле - их уже ждали:
-Для Светланы Александровны? Угу, звонили нам вчера... Первый раз у нас? Паспорта приготовьте, учетные карточки на вас заведём...
И тут одна из женщин в регистратуре, до того внимательно глядевшая на парней, негромко скомандовала:
-Ира, погоди-ка... Ребята, только честно - вы инвалиды?
-Да, - парни растерянно переглянулись. - А что такое?
-А ну-ка, диагнозы ваши скажите...
-ДЦП, - пожал плечами Чикатило.
-То же самое, - ответил Антикиллер.
-Перелом бедра, - сказал Бек.
-А я не инвалид, - сказал Князь.
Вот тут уже все, кто находился по ту сторону окошка регистратуры, недоуменно загудели. Та же самая женщина вновь властным голосом распорядилась:
-Вы, молодой человек, раздевайтесь и спускайтесь вниз по лестнице. Вам покажут - куда... А вы, ребята, ответьте мне на такой вопрос: кто вас сюда направил?
-Тьфу... - Чикатило вытащил из кармана куртки направление и протянул его врачу.
Та внимательно его изучила и воскликнула:
-Нет, это дурдом какой-то, в самом деле! Она врач или кто? Неужели не знает, что инвалидам запрещено сдавать кровь?
Опаньки...
-Что, всем инвалидам запрещено? - набычился Антикиллер.
-Абсолютно всем, без исключения.
-Ладно, а если по человеку не видно, что он инвалид? - Саня завелся. - Допустим, прихожу я, руки-ноги целые, всё нормально. Как вы узнаете, инвалид я или нет?
-Ира, продемонстрируй-ка...
-Паспорт дайте, - Ира протянула руку в окошко.
Антикиллер подал. Ира раскрыла его, на компьютере набрала что-то, подождала чуточку, затем ещё что-то набрала. Врач, склонившись к монитору, прочитала ответ компьютера и торжествующе ухмыльнулась:
-Фамилия, имя, отчество. Серия и номер справки БМСЭ. Перечень заболеваний. Врачи, у которых вы стоите на учёте.
-Какие врачи? - удивился Саня. - Я на учете стою у одного-единственного врача - невропатолога.
-И у венеролога - тоже, - огорошила его Ира.
-Какой такой венеролог?! - опешил Антикиллер. - Это вы, уважаемые, меня с кем-то конкретно попутали...
Чикатило потянул за собой Бека и они вышли на улицу.
-Сроду про эту фигню не знал, - пожал плечами Бек. - Почему с переломом-то нельзя кровь сдавать?
-А хрен их маму в душу знает, - зло сплюнул Чикатило. - Помогли, называется... Блин, эта баба права - дурдом, натурально. Вот так у нас в России медиков и учат: один знает элементарное, а другой и того не знает... Р-рвачи, м-мать их за ногу и об стенку... И наши, училищные, тоже хороши - могли бы и не вешать ту объяву. Сказали бы сотрудникам: так, мол, и так, кровь сдают только здоровые люди, учеников это не касается. Так нет же, на весь мир разорались...
-А та, в больнице? - хмыкнул Бек. - Она что, слепая? Ладно, Челюсть на инвалида не тянет, у него внутренняя болячка... Но по тебе-то сразу видно же...
-Вот я и говорю - здесь, в пункте, знают хоть какие-то правила. А та овца больничная, похоже, училась так себе, не пришей к пальто рукав... Как она Маму-то лечит, ума не приложу...
На улицу вышли озадаченный Антикиллер и слегка побледневший Князь.
-Бляха-муха, сроду не знал, что на учет поставили, - пожал плечами Саня в ответ на немой вопрос Чикатилы. - Сифак один раз цепанул по пьянке... Так это когда было-то... Ну, что? По работам?
-Пожалуй, - кивнул Бек.
-Мне сегодня нельзя, - сказал Кирилл. - Поэтому я домой. Вы на метро? До дому меня дотащите, если что, а?
-Поехали, о чем речь, - сказал Чикатило. - Все равно в одну сторону чесать.
-Ну, это вам в одну, - протянул руку для прощания Антикиллер. - А мне - в противоположную. Чао, бамбины!
-Аривидерчи, амиго.
-Пока-пока...
-Будь здоров...
Когда Чикатило приехал после работы в общагу, он первым делом зашёл в медпункт и рассказал главврачу о том, что парни узнали в донорском пункте. Спустя некоторое время объявления о сдаче крови, вывешенное на дверях столовой, исчезло...
Потом Чикатило был приглашён Бабулей и сурдопереводчицей в комнату мастеров, где он рассказал им о визитах в больницу и донорский пункт.
И в течение всего вечера Чикатиле и Беку приходилось рассказывать всем, кто заходил к ним в комнату, как их побрили с кровью. Практически для всех это было большой неожиданностью. Никто из обитателей общаги ни сном ни духом не ведал о том, что инвалидам категорически запрещено сдавать кровь. И ведь что интересно. Инвалиды в силу своего положения неоднократно лежат в больницах, но ни один из них не был поставлен в известность насчёт правил донорства. Скорее всего, не все врачи, и уж тем более - не все медсестры и прочие медбратья - об этом знают. Такое складывается ощущение... А это плохо. Нет, это даже не плохо, это - хуже некуда.
Есть такое понятие - врачебная ошибка. Оно подразумевает под собой неправильно поставленный диагноз, со всеми вытекающими последствиями. По статистике, чаще всего ошибаются как раз российские врачи, чаще всего страдают именно российские пациенты больниц и поликлиник. Нередки случаи, когда вследствии неправильно поставленного диагноза, неправильно проведенного лечения, неправильно выданной таблетки или неправильно сделанного укола люди или умирают, или становятся инвалидами... А всё потому, что эти самые врачи или покупают себе дипломы, не утруждаясь углубленными познаниями, или находятся в мертвецки пьяном состоянии. Это на работе-то...
Но, что самое страшное - те врачи и медсестры, доведшие пациента до смерти или инвалидности, ПРОДОЛЖАЮТ РАБОТАТЬ. Да, их судят. Да, их наказывают. Но как их судят и как наказывают?! Вот именно - чисто символически...
Та медсестра, что сделала Чикатиле не тот укол, из-за чего Чикатило неделю передвигался на костылях, до сих пор работает в том санатории, отделавшись строгим выговором...
Тот хирург, что в пьяном виде накладывал гипс Беку, в результате чего у Бека неправильно срослись кости - до сих пор работает в больнице, отделавшись штрафом...
Тот анестезиолог, из-за которого Чикатило полтора суток пробыл в коме - до сих пор работает...
Та медсестра, что в дикой спешке делала укол сестре Чикатилы, из-за чего сестра скончалась прямо в процедурном кабинете - до сих пор работает. В другой больнице...
Судьи, как правило, слабо разбираются в медицинской практике. А когда начинают судить кого-нибудь в белом халате - в дело вступает корпоративная солидарность. Как говорится - умному достаточно...
Правильно заметил Евгений Петросян в одном из своих монологов, даром что комик - в нашей стране сделано всё, чтобы человек мог стать инвалидом...

Вот такие невесёлые мысли роились в башке Чикатилы, пока он лежал на своей койке и рассуждал о смысле жизни вообще и своей в частности. Что касается самого себя, то мысли о самом себе, любимом, сводились к одному общему знаменателю. А именно - нужно было завязывать с бухаловом, с пьянством, с попойками и прочими посиделками. Завязывать, пока не поздно...
Костя на сто кругов вперед прав: до добра это все гиблое дело не доведет. На первом курсе из-за пьянок постарадало немало народу. Достаточно вспомнить несколько случаев. И если те штыри, на которые мы с Фюрером чуть не нанизались своими головами и то, что я чуть не утонул в ванне, - были гипотетическим первым предупреждением, то второе было не так давно... Мало того, гражданин Чикатило, что у вас бак гремит по пьяне, так вы ещё, очень на то похоже, и лиц противоположного пола возненавидели. Раньше, будучи подшофе, вы активно знакомились с девчонками, с целью приятного времяпрепровождения. А теперь? Пребывая в трезвости сознания и ясности ума, вы ещё сдерживаетесь. Но стоит вам, ''дубликат'' маньяка, напиться - всё, вы начинаете кидаться на девчонок, хватать их за горло, пугать их первобытными воплями...
Короче, Чикатило. Если ты еще раз напьёшься, ты попадёшь в милицейские сводки, как сторона отнюдь не потерпевшая. Хотя, есть варианты - можешь нарваться на кого-нибудь не из робкого десятка, кто даст тебе такой бани, что мало не покажется. Или, к примеру, запросто можешь попасть под машину, под поезд, тебя могут зарезать, избить, скинуть с моста или из окна подъезда... Да мать твою! Вспомни Еврея, Рудена, Рыбака! Да мало ли трагических случаев было?! На Бека посмотри, в конце концов! Половина ''сотки'' - ярчайшее предупреждение о том, ВО ЧТО может превратиться здоровый и полноценный человек, если вовремя не остановится... Оно тебе это нужно? Где гарантия, что завтра-послезавтра ты не окажешься на их месте? А нетути таких гарантий...
Так что, Ляксей, если хочешь жить дальше более-менее нормально, если не хочешь скатиться в глубочайшую пропасть (откуда далеко не каждый сумеет выбраться), если не хочешь стать ещё более инвалиднее, чем ты есть - бросай это гнилое дело.
Бросай пить, пока не увяз по самые уши. Просто посмотри трезвым взглядом на ''синяков'', примерь ихний пьяный вид на самого себя, взгляни на самого себя со стороны - и тебе станет тошно, противно, тебя передернет от омерзения. Не дай себе сделаться чмошником, не позволяй себе скатиться на самое дно...
Уйди в работу весь, с головой. Стань ты, наконец, жестче! Не раскисай ты по любому поводу, мать твою!!!

И Чикатило, к своему несказанному удивлению, бросил пить...
Закономерно получилось, что после последнего его пьяного выбрыка Валерьяновна свела Алексея с одной женщиной - внештатным психологом. Свела его специально, с той целью, чтобы Тэтчер помогла ему без ущерба для самого себя избавиться от алкогольной зависимости, не прибегая к крайним мерам вроде кодирования.
Почему Тэтчер? А это Чикатило так окрестил психолога. Аналогия в данном случае была простой и незатейливой. Психолог оказалась довольно жесткой бабой и крутейшим профессионалом своего дела (что безоговорочно признавала Валерьяновна). Жесткая? Значит - Железная Леди, то есть Маргарет Тэтчер...
Вот Тэтчер-то и вправила Чикатиле мозги как надо и на всю жизнь. За два месяца общения она научила его многим премудростям. Но самое главное заключалось в том, что психолог сумела-таки привить Чикатиле отвращение к алкоголю, сумела добиться того, чтобы Чикатило перестал испытывать тягу к высокоградусным напиткам. За что Алексей впоследствии не раз мысленно благодарил Железную Леди. Лишь однажды с горечью подумал: где же ты раньше была, когда мы на первом курсе были?.. Глядишь, и ещё кого-нибудь отучила пить. И многие бы выгнанные доучились до конца...

       



       
       ГЛАВА 27.

Нет, в самом-то деле, а? Ведь гораздо легче становится жить, особенно когда пить бросаешь. Не встаешь с утра, как чумной, с больной от похмелья головой. Не передвигаешься еле как, не боишься делать резких движений. Но самое, пожалуй что, главное - перестаешь подпитывать своими кровными денежками алкогольный бизнес, как официальный, так и нелегальный...
В общем, живешь, цветешь и пахнешь. Зря мы так резко ушли в пьянство, рассуждал Чикатило. Зря шли на поводу у Гуляя, у Мутанта, у Бормана. Тех хлебом не корми, дай только нажраться. Да и сами хороши. Нет, чтобы сразу дистанцироваться от всех этих пьянок, так куда там! Бригада, как же, банда, каста...
Ну что ж, лучше поздно, чем никогда. Синька - чмо, алкоголь - козёл...
...Дверь внезапно распахнулась и в комнату вошёл... Маршал. Чикатило удивленно уставился на него - Костя ушел пять минут назад, собираясь ехать домой. Может, что забыл? Да нет вроде бы...
-Сюрприз, - усмехнулся Костя. - Чикатило, одевайся, айда со мной.
-Куда?
-На ''Совсибирь''.
-Зачем? - не мог въехать Чикатило.
-А там на стоянке ''хаммер'' стоит... Здоровый такой, весь черный и затонированный наглушняк.
-Какой именно ''хаммер''? - Чикатило сделал стойку
-А вот такой, - Костя ткнул пальцем в картину Колчака, на которой был изображен ''второй'' ''хаммер''. - Один в один.
-Ох ты, ёлы-палы... - Чикатило рывком соскочил с кровати, напялил куртку и шапку. - ''Первый'' видел, ''второй'' - не видел. Надо увидеть, иначе буду считать, что зря в Новосибе жил... Готов!
 Маршал захохотал:
-Что, так и попрешься в тапочках?
-Тьфу ты, - спохватился Чикатило и стал переобуваться. И не преминул поддеть Костю. - Ты обувщик или уже где? Не тапочки, а чувяки...
-А, ну да... Готов? Вот теперь - пошли, а то ломанулся - на улице грязь и лужи, а он в чувяках, фанат армейских вездеходов, блин...
Чёрную громадину было видно издалека. ''Хаммер'' возвышался над всеми остальными машинами, даже отнюдь не маленький по размерам ''сотый'' ''лэнд-круйзер'' рядом с ним казался недомерком.
-Тва-а-аю м-мать... - восхищенно прошептал Чикатило, пожирая глазами одно из чудес американского автомобилестроения. - Сбылась вторая мечта идиота...
-Ну, ладно, я пошёл? - уже откровенно лыбясь, спросил Маршал. - Счастливо насладиться.
-Спасибо, Костя, за наводку, - и Чикатило принялся не спеша нарезать круги вокруг мастодонта.
Как это часто бывает, в ''живую'' машина выглядела более ярче и мощнее, более харизматичнее, нежели на фотографиях. Поскольку Чикатило был ярым приверженцем марки ''хаммер'', то он знал почти все технические характеристики своих любимцев.
Внешне ''бэби-хаммер'' (''бэби'', конечно же, по американским меркам) очень удачно был стилизован под своего ''старшего брата'', модель ''эйч-один'': тот же неповторимый ''милитаристкий'' дизайн, минимальные свесы, почти квадратные сечения, огромные семнадцатидюймовые колеса. На крыше был закреплен огромный багажник, где покоилось запасное колесо. Грамотно, потому что обычно запаска крепится на пятой дверце, изнутри, тем самым перекрывая обзорность назад.
Чикатило вспомнил габариты: длина - 4821 мм, ширина - 2062 мм, высота - 1976 мм. ''Старший брат'', кстати говоря, имеет длину 4686мм, ширину 2197 мм и высоту 1956 мм. То есть ''младшенький'' уступает лишь по ширине, в остальном прочем обгоняет, в том числе и по мощности двигателя - 325 ''лошадок'' против 170. И это - при том, что у обоих - V-образные восьмицилиндровые двигатели, только литраж разный: у "Н1" шесть с половиной, у "Н2" - ровно шесть литров. Весят машинки тоже не по-детски: в зависимости от модификации - от 2739 до 3198 килограммов. Естественно, чем больше ''фарша'' в машинах, тем они тяжелее. Офонареть, короче, обожраться и не встать, околеть и не проснуться...
Кроме Чикатилы, ужом вертевшегося возле ''хаммера'', около машины скопилось немало любителей автоэкзотики. И большинство людей сходилось во мнении, что нафиг им такая дурмашина нужна: ''жрет'' около двадцатки, запчасти дорогущие, да и в тесном месте негде будет развернуться.
Чикатило лишь усмехался про себя: народ оценивал ''хаммер'' своими мерками, глазами владельцев недорогих подержанных ''японок''. Не понимал народ, что ''хаммер'' - это прежде всего культовая машина. И покупают их в основном для парадных выездов в свет богатые ребята, навроде маститых спортсменов, известных деятелей шоу-бизнеса и просто бизнеса. Ну, ещё и наркобароны, куда ж без них-то...
Только одним достаточно таких машин - серийных, а другим и этого мало. И они отдают машины в различные тюнинговые ателье, где из ''хаммеров'' делают настоящий, штучный эксклюзив: наращивают мощность двигателей, в основном - засчёт установки механических нагнетателей или засчёт так называемого ''чип-тюнинга'', меняют интерьер и экстерьер машины. В общем, подгоняют каждый автомобиль к конкретному заказчику, с учетом пожеланий клиента. Иной раз стоимость такого вот тюнинга переваливает за стоимость самого автомобиля...

А вскоре и Чикатило стал счастливым обладателем ''хаммера''. И не одного, а сразу двух...
Искали все, искали везде, и наконец нашли. В ГУМе, что на площади Маркса имеется отдел, торгующий игрушками, в том числе и масштабными модельками. Чикатило с Беком зашли туда просто так, просто шарились по всяким отделам. Но потом выяснилось, что шарились они не зря. Бек, у которого зрение было намного лучше, нежели у Чикатилы, вдруг повернулся, сверкая улыбкой в сорок два зуба:
-Ну, что, дружок? Уговор дороже денег?
-Само собой, - насторожился Чикатило. - А в чем, собственно говоря, дело?
-Как это в чем? Ты мне бутылку пива должен. Вон они, ''хаммеры'' твои стоят, аж пять штук...
Чикатило пробился к прилавку, всмотрелся. Ёкарный бабай! Действительно, выбор - глаза разбегаются. Тут тебе и два военных ''хаммера'', так называемые многоцелевые вездеходы "HMMWV", что состоят на вооружении армии США, в летнем и зимнем камуфляже. Тут и набор конструктора того же военного ''хаммера'', только в ''пустынной'' раскраске. Здесь же, рядышком, стоит радиоуправляемая модель ''второго'' ''хаммера'', здоровенная такая дура стоимостью чуть больше полутора тысяч рублей, мать моя женщина! Это за игрушку-то?! И завершал весь этот ''хаммеровский'' натюрморт редкостный экземпляр "Н2" - пикап с двойной четырехдверной кабиной. Натуральные, кстати говоря, пикапы выпускаются исключительно для рынков Северной Америки, на экспорт они не поставляются, а жаль - стильный грузовичок, хоть и для перевозки воздуха. Потому что ни один владелец, каким бы безбашенным он не был, не станет перевозить на ''хаммере'' - пикапе стимостью около 120 тысяч ''гринбеков'' свиней, курей или картошку. Воздух, исключительно экологически чистый воздух...
Так, начинаем выбирать. Радиоуправляемую модель отметаем с ходу, мы с дочерьми миллионеров не спим. Сборную модель, как ни жаль, тоже отложим в сторону, потому как сборка таких моделей требует точной, ювелирной координации, чего мы не имеем... Пикап - это эксклюзив чистой воды, поэтому его покупаем не раздумывая. А вот какой ''хаммер'' предпочесть, из военных - тот, что в летнем камуфляже или тот, что в зимнем?...
Продавец, на вид ровесник Чикатилы, смотрел на странного покупателя слегка ошарашенно. А плевать мне, браток, что ты там думаешь. У меня в детстве таких игрушек отродясь не было. По большому счету - это даже не игрушки, а коллекционные модельки. А модельки собирать не возбраняется даже дядькам постарше меня. У каждого могут быть свои заскоки. Главное, чтобы они были безобидными...
Решено, берем летний вариант камуфляжной раскраски, как наиболее приятный для глаз и наиболее подходящий для данного автомобиля. А и в самом деле, где это американские вояки зимой воюют? Нафига он нужен-то, зимний камуфляж?
Бек, стоя рядом, тяжело вздыхал. И когда они вышли из ГУМа, Чикатило поинтересовался:
-Ты чего там так многозначительно дышал? С намеком, я бы сказал, дышал.
-Да лучше бы мы эти деньги пропили...
-А вот те хрен, дружище Бекназар. Всё, маньяк Чикатило больше не пьёт. Хватит, я свою цистерну выхлебал... Пива я тебе, как и обещался, куплю. Но больше я ни копейки не потрачу на бухалово, по той простой причине, что я с вами больше пить никогда не сяду... Не хочу я отчего-то, знаешь ли, остаток своей жизни по помойкам лазить.
-Так ведь никто же не лазит, - возразил Бек. - Из наших, я имею в виду...
-Так ещё не вечер, - сказал Чикатило. - Знаешь, Бек, у алкоголиков сценарии жизни до жути похожи. Корифаны - дружбаны, всякие совместные попойки. Потом начинаешь искать поводы, по которым можно напиться. И пьёшь за независимость каждого африканского государства или республики, по отдельности. Потому что, видишь ли, пашешь, как толпа негров. А потом ты начинаешь пить уже без всякого повода... В конце концов, с работы тебя попрут взашей, нахрен ты нужен, такой хороший, когда более-менее непьющие работяги без работы сидят? Ты ход моих мыслей улавливаешь?
-Ну...
-Ну вот. Оставшись без работы, алкаши, как правило, ещё хлеще начинают пить. И это вместо того, чтобы бросить бухать и искать другую работу. А пить-то на что-то надо? Надо, корифаны всю жизнь тебя поить не будут. А где деньги брать? Тут уже есть два варианта: либо воровать что-то и продавать за поллитра, либо что-то из дома тащить и опять же, продавать за поллитра... Ну, на воровстве рано или поздно палятся даже самые неуловимые воры. И влепят тебе от всей души, потому что ты не какой-то там крутой или блатной, и откупиться не сможешь. А зона, даже пусть и общего режима, это не тебе Багамские острова... А из дома будешь тащить, так это всё равно ненадолго. И останешься ты ни с чем. У тебя не будет ни полноценной семьи, ни дома, ни смысла жизни. Ты будешь по утрам вставать и думать - где бы раздобыть на самогон или хотя бы на спирт? Вот это и будет смыслом твоего существования, но никак не жизни... Я так жить не хочу.
-Есть же мужики, бухают и работают, и в доме всё есть, - буркнул Бек. - И денег куры не клюют.
-Но ты-то не из их числа, - отрезал Чикатило. - И я тоже. И потом, а почему ты должен на них равняться? Или я? Нет, ну ладно. Напились, морду кому-то разбили, порезали кого-то, ещё что-нибудь в духе пьяных приключений... Это что - круто? Это что - нормально? Нет, Бек! Пусть так себя ведет быдло. А на быдло мне равняться в падлу, знаешь ли... Да, я сам был как быдло. Так же пил, так же всякую хрень вытворял... Просто я как-то представил себе: а что, если бы вместо того, что произошло с Евреем, Цыганом, Огнем или тобой - это бы произошло со мной? Что было бы, попади под поезд я, а не Еврей? Что было бы, упади с седьмого этажа не Цыган, а я? Порежь Колобок меня, а не вас с Руденом? Сбей тот джип не Хана, а меня? И это при том всём, что у меня одна основная болезнь и куча второстепенных... Я не хочу на себя лишних болячек вешать, мне и своих хватает. Раньше - да, я наивно полагал, что зараза к заразе не пристает. Что хуже того, что я имею по инвалидности, уже не будет. А пожив здесь, я понял только одно - что всё это полная херня. Я в любую из наших пьянок мог остаться без ног или без головы...
-Так ведь не остался же?
-И слава богу! - Чикатило натурально перекрестился. - И пока не остался, я и понял - пора привязывать... Костя, он сам через это же дерьмо прошел, он нас не один и не два раза предупреждал. Мы его слушали? Не слушали. Что в итоге? А ни хрена хорошего в итоге, откровенно говоря... Пейте дальше, если вам в охотку. Если тебе лично мало двух дырок и астмы. Бога ради, я вам досаждать не буду. Но и пить - тоже...

Зайдя в комнату и раздевшись, парни первым делом перекусили. Потом Чикатило стал распаковывать свои покупки. Освободив модельки от креплений, он поставил их на самое видное место - на свою полку.
-Красота, - сказал он самому себе, любуясь ''баркасами''.
-Ну и нафига они тебе? - спросил Бек.
-А чтобы были, - ответил Чикатило. - У меня никогда в жизни не будет настоящей машины, так хоть пускай модельки будут... О-о, что я придумал...
Алексей, ухмыляясь насквозь дебильно, достал из тумбочки катушку с обувными нитками, на глазок отмерил около метра, сапожным ножом отсек отрезок. При этом напевая гнусавым голоском:
-Куба, отдай наш хлеб! Куба, возьми свой сахар!..
-Что ты там придумал? - Бек с интересом наблюдал за манипуляциями соседа по комнате. И, когда Чикатило снял с полки ''хаммер-пикап'' и стал привязывать нитку к переднему бамперу, он догадался. И повалился на койку, давясь гоготом и держась руками за живот.
-А то... - Чикатило полюбовался делом рук своих, поставил пикап на пол. - Дрынь - дрынь! Дрын-на-на-на, чих-пых! Каждую новую машину необходимо обкатать...
И вышел в коридор, тяня за собой ''хаммер'', при этом дрынькая насколько можно громче.
Почти все пацаны этажа, привлеченные рыками Чикатилы и ржанием Бека, повысовывались из комнат. И вскоре ржали уже все до единого...
Пожалуй, нигде больше не увидишь такой хохмы, какую учудил Чикатило. В любой другой общаге Чикатилу бы подняли на смех и издевались бы над ним до конца учёбы. Но только не в ''сотке''. Уж там-то такой юмор был в порядке вещей: кто изображал из себя крутого рэппера, носясь по коридору в майке до колен и в спортивной шапочке, с характерной распальцовкой вопя ''Йоу, чувак!'' Кто вообще, переодевался в женские платья или юбки, и дефилировал по коридору в туфлях, ежесекундно спотыкаясь, лыбясь при этом насквозь жеманно и ''возмущенно'' лупя по рукам пацанов, норовившие погладить ''даму'' ниже талии...
Что характерно, таким вот образом угорали парни, с головами дружившие. Если бы эти кадры отмочил какой-нибудь ''аллигатор'', - на него бы смотрели с ужасом: мол, пора его уже изолировать, совсем крыша едет у пацана... А когда хохмил кто-то из НОРМАЛЬНЫХ - ржали, естественно, но ни в ком случае не издевательски, потому что хорошая шутка всегда была в цене.
Так что, ''угар'' Чикатилы был нормальным по всем параметрам, такие вещи потом долго вспоминаются.

Вечером того же дня пацаны из прилегающих к двадцатой комнат вновь стали свидетелями ещё одной Чикатилской клоунады. Ну не смог он удержаться, честное слово. До того хотелось, чтобы у той медички, которую ненавидели почти все пацаны, глаза сделались округло-квадратными. Они и сделались...
Блин, вот других медсестер уважали и где-то даже платонически любили, честное слово. Но эту же готовы были разорвать на маленькие белые клочки, ей-богу. До того она всех запарила своими докапываниями, спасу не было.
Приближалось время вечернего обхода комнат на предмет чистоты и порядка в оных. Незадолго до обхода Бек протер всю скудную мебель, подмёл и вымыл пол. И, когда эта самая медичка появилась на этаже, как всегда - с надменно-брезгливым выражением лица, Чикатило тут же начал готовиться к цирковому представлению.
Он хаотичной кучей раскидал по полу учебники и тетради. Затем схватил с полки обе модельки и уселся возле кучи, прямо на пол, сложив ноги по-турецки. Подумав, для полной кондиции снял с себя футболку. И стал ждать...
Бек влетел в комнату первым. За ним степенно вплыла медсестра. И расстерянно остановилась на пороге, хлопая глазами: посреди комнаты, прямо на полу, сидел полуголый лысый балбес двадцати семи лет от роду, который ничего вокруг себя не замечал, самозабвенно гоняя по импровизированной полосе препятствий две машинки. При этом балбес, сверкая лысиной, коронками и двумя татуировками, временами громко взвывал, дрынькал и кряхтел, изображая натужно воющий на высоких оборотах двигатель...
Словно только что заметив, что в комнате он не один, Чикатило поднял голову, мельком взглянул на медсестру насквозь мутным взором, по-недоумски, ради вящего впечатления пустив в уголок рта струйку слюны:
-Слабоваты движки-то, никак на верхотуру не могут заехать...
У медсестры на лице, враз потерявшего всякую спесь, отчетливо читалось желание как можно скорей вызвать врача и санитаров из психиатрического отделения ближайшей больницы.
И тут в комнату вошла Косая... Ну, воспитка-то за время работы в ''сотке'' и не такого насмотрелась, потому и не стала размениваться на всякие там эмоции и удивленные восклицания. Она лишь равнодушным голосом, не глядя на Чикатилу, констатировала, что комната находится в удовлетворительном состоянии, обращаясь исключительно к Беку. Который уже, кстати, не ржал, а захлебывался ржачем. Равно как и другие пацаны, заглядывающие в открытую комнату: Седой, Дрищ, Робот, Бурят, ещё кто-то.
Когда медсестра и воспитка вышли, напоследок окатив Чикатилу ледяными взглядами, тот встал с пола и, вытерев слюну, широко и злорадно ощерился:
-Вот и пусть гадают - то ли я умом тронулся, то ли издеваюсь над ними...
На что Бурят, ухмыляясь, ответил:
-Смотри, а то как бы наоборот не вышло.
-Как это?
-А они возьмут и вызовут ''психовоз''. И потом уже ты будешь голову ломать - то ли всерьёз тебя сгребли, то ли пошутили. Во будет номер! Запаришься потом в ''централе'' доказывать, что ты не с ума спрыгнул, а всего лишь невинную шутку отмочил...
Наверняка воспитка с медсестрой пришли к такому мнению, что Чикатило над ними просто - напросто изголялся. Реши они наоборот - Чикатилу бы увезли максимум через полчаса. И неизвестно когда выпустили бы...
А так всё обошлось. Но пацаны потом долго вспоминали эти две хохмы, связанные с Чикатилой и его ''хаммерами''. А кое-кто потом и повторял такие приколы - устраивали гонки наперегонки, с машинками на веревочках, по этажу. А иногда - подпив немного - прямо во дворе ''сотке'', при многочисленном стечении народа, как СВОЕГО, так и постороннего.
Естественно, что Чикатило свои ''хаммеры'' берег как зеницу ока и никому для таких ралли их не давал. Эти машинки - другие, не ''хаммеры'', - пацаны где-то выиграли, на какой-то викторине. Долго они, конечно же, не прожили - ''ралли'', в сочетании с пьяными ''пилотами'', любую ''технику'' гробят досрочно...






       ГЛАВА 28.

Сколько раз парни звали Чикатилу бухать, столько раз он спокойно отказывался. Более того, чтобы вновь не сорваться ненароком, не поддаться на уговоры, Алексей после практики ехал не в ''сотку'', а на СТО - туда привезли очередную партию стоек, на этот раз сплошь неразборные. И он вновь работал на станции по вечерам, чаще всего часов до одиннадцати - двенадцати ночи, сознательно выматывая себя до предела. Когда закончились стойки, подвалил новый калым - переоборудование обычного гаража в цех по ремонту двигателей: раскидка щебня, с последующим бетонированием пола, выравнивание и штукатурка стен. На этот калым ездили впятером - Чикатило, Бек, Вип, Гриня и Акен. Потом было мытьё клиентских машин. Всё было нормально, братья платили много и исправно...
И так было до середины июня. Потом - ссора с братьями. Чикатило решил, что за уборку территории двести рублей на двоих - маловато. Братья встали в дыбы и понеслось...
Поскольку Мама Света до сих пор лежала в больнице, то компьютерный класс был, разумеется, закрыт. И негде было печатать свои дипломные работы. Зато потом, когда мастер вышла на работу - сознательный народ оккупировывал компьютеры, безжалостно выгоняя перваков, которым лишь бы в ''стрелялку'' какую-нибудь постреляться...
И вот однажды Мутант не выдержал и в открытую заорал на Чикатилу, который в очередной раз отказался от пьянства:
-Ты хоть понимаешь, что ты самым натуральным образом деградируешь?! И не смотри на меня так... Я тебе прямо в глаза заявляю - ты деградируешь...
-И в чем это проявляется? - внешне спокойно спросил Чикатило.
-Как это в чем? - удивился Мутант. - Да ты посмотри на себя! От нас от всех отстранился, ездишь каждый день аж на две работы. Машинки стал покупать, как ребенок малой. Валяешься в выходные дни на койке, книжки свои читаешь, что-то там пишешь, что-то там чертишь... И это вместо того, чтобы наравне со всеми выйти на свежий воздух, попить ''шнапса'', побалдеть...
-И это ты называешь деградацией? - откровенно изумился Чикатило. - Нет, в самом деле? Ты в своем уме или как? Да, я отстранился. Потому что не хочу и не могу больше бухать. Это во-первых. Во-вторых, уж если я начал по пьяне сходить с ума вовсе даже не фигурально, а самым что ни на есть натуральным образом - скажи на милость, нахрена мне это нужно? А может быть, тебе просто завидно, что я сейчас работаю на двух работах? Так вот, чтоб ты знал: у меня одна работа, а не две. И получаю я деньги на одной работе, а не на двух. В обувнушке - это не работа и денег я там не получаю... Смотрим дальше. Я лучше машинки и книжки буду покупать, чем водку или спирт. А тебе лишь бы напиться на халяву. Конечно же, непорядок - Чикатило деньги тратит хрен знает на что, вместо того, чтобы друзей угостить... Это - мои деньги, потом заработанные. И мне решать, куда их тратить, на себя или на друзей. А вообще, я тебе так скажу: таких друзей - за хрен, и в музей...
-Это ещё почему? - недобро прищурился Мутант.
-Друзья так не делают. Это не друзья, а халявщики. Ты же свои деньги очень и очень редко на бухалово спускал, ведь так? Так. У тебя же вечно какие-то проблемы, какие-то заморочки... А почему я или кто-то другой должен тебе потакать? Только потому, что ты инвалид первой группы, а мы, по большей части, третьей? А не пошёл бы ты, дружище Серджио, куда подальше с такой философией?
-Чикатил, ну ты же всё-таки личность! И я личность. И Бек - личность. Но мы-то не замуровываемся в комнате, как ты.
-Сережа, - вкрадчиво сказал Чикатило. - Мне это в голову вдалбливают без малого два года подряд. Вот именно - ЛИЧНОСТЬ. Но никак не быдло. Разницу сечешь? В моем понимании быдло - это как раз те, кто пьет без памяти, наркоманит и тунеядствует. Я быдлом больше быть не желаю. Я хочу быть именно личностью. И я ей буду... У каждого из нас своя точка зрения, свой взгляд на жизнь. Хочешь пить, гулять и веселиться? Бога ради, но только без меня и не за мой счет...
-Ну и пошел ты в задницу! - взорвался Мутант, вскакивая. - Сиди тут взаперти, читай свои книжки, покупай себе машинки...
И почти бегом выскочил из комнаты.
-М-да, - протянул Бек. - Поговорили... Нажил ты себе врага, Чикатило.
-С чего ты взял? - удивился Алексей. - Мы просто не сошлись мнениями, всего и делов. Да он уже вечером придет, как ни в чем не бывало...
Так оно потом и оказалось. Но больше эту тему Мутант никогда не затрагивал. Может быть, он рассудил, что Чикатило прав, а может быть, просто решил не тратить время и нервы на переубеждение...

В конце апреля терпение Чикатилы лопнуло окончательно и бесповоротно.
Овчарка, несмотря на то, что в мастерской было жарко и душно, отключила систему вентиляции. Что, опять же кстати говоря, было грубейшим нарушением правил. Вытяжка должна была функционировать всё время, покуда обувщики не закончат свою работу. Ну, сами понимаете - клея, растворители, ацетоны и прочие этилацетаты.
Однако Овчарка вытяжку вырубила. И если на Ашота и Сирожу это действие никак не повлияло, то Чикатило, в тот момент выполнявший сложнейший прошив - снизу, через порезку в подошве, - вскоре начал обливаться потом.
Через некоторое время Овчарка, в очередной раз подошедшая проконтролировать работу, сварливо поинтересовалась:
-Алексей, ты когда последний раз мылся?
-Вчера вечером, - ответил Чикатило, утерев пот со лба. - А что?
-Да попахивает от тебя...
-А когда вытяжка была включена - не попахивало?
-А вот это уже не тебе мне указывать - что делать, - и Овчарка шустро юркнула за перегородку.
Всё, работать перехотелось напрочь. Руки буквально опустились.
Ашот подмигнул ему: мол, не расстраивайся по пустякам. Сирожа лишь хмуро взглянул и вновь стал возиться с каблуком.
Чикатило несколько минут посидел, пробуя успокоиться, но тщетно. Ладно бы, яростно подумал он, если бы я по неделям не мылся и не стирал свои вещи. Это одно. Но когда какая-то старая мразь высказывает тебе то, в чем ты сроду не виноват - это, знаете ли, терпеть нельзя...
-Положь шило, - вдруг сказал Ашот.
-Что?
-Шило, говорю, на стол положи. - повторил Ашот. - Не надо сердиться, это до добра не доведет. Ты что, её убить хочешь, да?
-Об эту шваль руки марать? - оскалился Чикатило. - Нет, я по другому сделаю. И будь что будет, мне уже всё до фонаря...
Аккуратно сложив весь инструмент в ящик, Чикатило снял с себя фартук и так же аккуратно сложил его, положив на стол. Затем вытащил из-под магнита тоненькую стопочку приходных ордеров и протянул её Ашоту.
-Зачем? - спросил армянин.
-Мне эти деньги и даром не нужны. Хочешь - отдай Сергею. А мне они больше не понадобятся.
-Уходишь, да? - догадался Ашот.
-Ухожу. Сил больше нет терпеть это ****ство...
Молча переоделся, молча сложил свои вещи с инструментом в пакет, пожал руку Ашоту, сухо кивнул Сироже и двинул на выход.
-Ты куда это собрался? - кинулась наперерез Овчарка. - Я тебя никуда не отпускала!
-А я и не обязан спрашивать. Руки от меня уберите... Грабли, говорю, убери!
Вот только тогда Овчарку и проняло - Чикатило, трясущийся и красный от ярости, выглядел до предела жутко. И Овчарку как ветром сдуло...
Ноги моей больше здесь не будет, думал он, удаляясь от мастерской. Пусть со мной в ''сотке'' делают, что хотят, пусть хоть выгоняют. Но в частную шарагу хрен я больше когда пойду работать. Хватит, сыт по горло. Манал я всякие там ЧП, ИЧП, АО, ОАО, ЗАО и прочие ООО...

В один прекрасный день, когда Чикатило ещё работал на СТО, в разговоре с автослесарями он как-то обмолвился, что половина продуктов, получаемые им каждый понедельник, просто пропадает. По той простой причине, что многое, выдаваемое в столовой, кто-то не ел. Потому что не любил или просто из принципа.
И тут автоинженеры, к немалому изумлению Чикатилы, взвыли самым натуральным образом. И Чикатило, опять же, с немалой оторопью, узнал от них, что ребяткам уже изрядно осточертел всякий ''фаст-фуд'', гамбургеры и прочие чисбургеры. Автослесаря мечтали о гречке, перловке с тушенкой, рыбных консервах и так далее. То есть то, что ящиками хранилось в холодильниках ''сотки'' (те же самые консервы или крупы, к примеру), потому как их никто не ел, можно было сбагрить крупным, так сказать, оптом.
И Чикатило стал ковать железо, не отходя от кассы. В случае удачного компромисса можно было бы неплохо заработать, не прилагая к этому абсолютно никаких усилий...
Кто-то может сказать - мол, совсем инвалиды обурели. Государство их обеспечило бесплатной едой на время прохождения практики, а они, сволочи неблагодарные, налево её сплавляют. Возможно, этот кто-то будет и прав. Но, чем примитивно выкидывать на помойку всё то, что не съедалось и не умещалось в холодильниках - почему бы не помочь хорошим людям приобрести продукты (которые стоят - мама дорогая!) по заведомо сниженным ценам? Можно было, конечно, и бесплатно отдать, но мы же циники и эгоисты, не правда ли?..
После долгих ''деловых'' переговоров Чикатило и автослесаря пришли, наконец, к концессусу, как выражался в свое время Меченый, правда - по другому поводу. Чикатило, после работы приехав в ''сотку'', поговорил с Беком насчет неожиданного навара. Бек, естественно, согласился, но посоветовал поговорить с Дрищем, на предмет полного опустошения холодильников.
Дрищ, разумеется, тоже согласился. И, предварительно обговорив с ним проценты с дохода, Чикатило вместе с парнями принялся проводить ревизию в бытовке. В итоге получилось следующее. На продажу пошли крупы (гречка, перловка, манка и рис), рыбные консервы, большая часть сгущенки в банках, томатный сок в трехлитровых банках. Себе оставили картофель, масло, сыр (выдаваемый завхозом лично Чикатиле в виде особого блата), макаронные изделия в пятикилограммовых пакетах, компоты в литровых банках, тушенку, чай и сахар.
-Хоть холодильник разгрузили, - облегченно сказал Дрищ, когда всё было распределено и сложено. - А то лично свое уже некуда складывать. Молодец, Чикатило, вовремя ты подбаянился...
-Базар тебе нужен, - ухмыльнулся Алексей. - Ну вот, завтра с утра и потащу в сумках... Хотя, нет. Я утром схожу на станцию, потом с кем-нибудь на какой-нибудь машине приедем и заберем. Точно, так и сделаем...
Парни уже знали, что Чикатило ушел с практики. И что характерно - полностью одобрили его решение. А Мутант пообещал разрулить проблему с преподами, если таковая всё же возникнет на горизонте. Но пока всё было тихо, по той простой причине, что Чикатило никого из педсостава о своем самовольном уходе с практики в известность не поставил...
-И что теперь? - спросил Бек. - Ты теперь так и будешь каждый понедельник на СТО по полной сумке носить?
-Конечно, - кивнул Чикатило. - До обеда получаю продукты, после обеда отношу, вечером делим деньги. Всего и делов.
-Лихо, - покрутил головой Бек. - Короче, так. Я свою долю всё равно пропью, поэтому моими деньгами полностью распоряжаешься ты. Если мне что-то понадобится купить, я у тебя попрошу. А так - лучше на мои деньги покупай то, чего мы давненько уже не ели: пельмени, например, сладости там всякие. Ну, тебе виднее, ты у нас ''столом'' заведуешь, тебе и флаг в руки...
-Карты в руки, тундра, - поправил Чикатило.
-А, - махнул рукой Бек. - Какая разница-то? Карты, флаг... Командуй, короче...
В общем, все были довольны. Автослесаря с большой охотой покупали продукты, ихние жены готовили им обеды и ужины, которые мужики наворачивали так, что затылки краснели. А инвалидам был двойной кайф: избавились от лишнего, вдобавок неплохо наварившись и тоже теперь наворачивали всякие покупные деликатесы. Потому как на работе уставали все и готовить себе жрачку не было ни сил, ни, если совсем уж откровенно, большого желания. Куда проще было купить какой-нибудь полуфабрикат, минут за десять сварить или поджарить. Благо, в магазинах теперь есть все, что угодно твоему желудку, были бы деньги...

Приближались майские праздники. Кто учился - тот на выходные дни, естественно, собирался уезжать домой. А вот те, кто был на практике - у них-то как раз выбора не было, им-то всяко-разно уезжать никак нельзя было. Даже известный пофигист Бек и тот, к некоторому оторопению Чикатилы, к практике относился более чем серьезно. Какой бы пьяный Бек накануне не был, наутро он вскакивал в шесть часов, приводил себя в относительный порядок и пулей летел в мастерскую.
Ну, а поскольку Чикатиле теперь всё уже было по барабану, то он решил съездить домой на все праздники, на все десять дней. Он планировал за это время сделать несколько дел: вскопать огород, навестить всех своих друзей, узнать, чем родной город дышит. А заодно собирался изучить обстановку и определиться с дальнейшим - ехать домой после учебы или оставаться работать в Новосибирске, искать работу или вновь поступать в ''сотку'' на слесаря-бытовика, если возьмут, конечно...
Естественно, что все эти вопросы решались Чикатилой не одним им, а совместно с Беком - пока есть возможность, надо держаться друг друга. А Беку, кстати, было абсолютно всё равно, куда он лично попадёт после окончания училища. Возьмут обоих учиться дальше - будет учиться, получится найти работу в городе - будет работать, надумает Чикатило ехать к себе на Алтай - и Бек с ним...
Вообще-то, с тех пор, как Чикатило бросил пить, а впоследствии - ушел с практики, его мысли постепенно принимали другой оборот.
Раньше Новосибирск ему определенно нравился. Но теперь, очень на то похоже, Чикатило им уже пресытился... Нет, не так. И пресытился тоже, но, вернее будет сказать - разочаровался в Новосибирске Чикатило. Да, пожалуй что, именно так - разочаровался.
Дело было вот в чем. Уезжая в Новосибирск, Чикатило наивно полагал, что уж в большом-то городе у него будет гораздо больше возможностей найти нормальную работу с нормальной зарплатой. На самом деле оказалось, что большие деньги имеет тот человек, у которого голова варит, который разбирается в коммерции, экономике, знает, как поступить в той или иной ситуации. Чикатило в этом как не разбирался, так и не понимал всю эту канитель впоследствии. Даже несмотря на то, что в училище на втором курсе преподавали экономику. Не тот склад ума был у Чикатилы...
Далее. На собственном опыте Чикатило убедился, как барыги относятся к простым рабочим. А обманывать, дурить и скотинеть ради денег Чикатило не хотел. А в том, что это неминуемо, Чикатило нисколько не сомневался - большие деньги людей меняют кардинально, раз и навсегда. Чаще всего - в отрицательную сторону. Конечно, есть исключения, но их по пальцам одной руки пересчитать можно...
Хорошая работа с приличной зарплатой, в Новосибирске, конечно же, была, есть и будет, но. Попадают на неё исключительно здоровые люди. Явных инвалидов на такие работы не берут, стесняются и боятся...
Работать за небольшие деньги? А какой смысл? Если почти половина заработанного будет уходить на оплату съёмного жилья, а вторая половина - на питание? А человек-то не хлебом единым жив, вот что интересно...
Короче, куда ни кинь - везде клин. Хорошо там, где нас нет. И так далее. Никаких таких перспектив в Новосибирске Чикатиле не светило, это было ясно, как божий день. Если бы он был физически здоров - можно было бы побарахтаться. А так...
Дядька Чикатилы предлагал устроить его на один из двух обувных заводов технологом, но сразу же сказал, сколько он будет получать там... Это было даже не смешно... Когда Чикатило попросил Борисыча помочь ему в установке своего ларька - дядька привел немало доводов, чтобы этого не делать. Чикатило потом поразмышлял хорошенько и признал дядькину правоту. Да и Костя Маршал открыл Чикатиле глаза на несколько недостатков, касаемо этой затеи. Всё правильно, с бухты-барахты такие дела не делаются...
Короче говоря, оставалось два варианта: либо ехать обратно на Алтай и что-то мутить там, но не одному, а с проверенным в деле народом, либо пробовать остаться в ''сотке'' ещё на два года...
И Чикатило поехал домой, чтобы более подробно узнать, как там обстоят дела, что изменилось, а что - нет...

Вот только, приехав домой, Алеексей так и не узнал ничего толком. Во-первых, он выбрал для этого насквозь неудачное время - как-никак, праздники. Все бухают, а кто не бухает, тот работает.
А во-вторых, не успел он приехать домой, как буквально на второй день заболел. Жестоко и надолго...
Лечиться пришлось в домашних условиях, потому что Алексей всю свою медицинскую макулатуру, как назло, оставил в ''сотке''. А без этой самой макулатуры (медкарта, полис, страховка) госпитализировать никак не имели права. Но кто же знал, что болезнь его свалит, как это всегда и случается, в самое неподходящее время?..
Странно, вяло рассуждал Алексей, лежа на диване и корчась от болей во всем теле.
В ''сотке'' же никакая такая хворь не брала, полтора года не болел. Даже не гундосил, хоть и воды горячей не было... А впрочем, её и сейчас нет.
А стоило приехать домой - всё, рухнул, блин. Что, попал в домашнюю обстановку и размяк? А похоже, что так оно и есть. Судя по всему, болячка давненько уже хотела тебя подкосить, просто ты, Ляксей, держался на последних морально-волевых усилиях, как выражаются военные люди. Дома тебя, понятное дело, ОТПУСТИЛО. Потому-то эта гадость в тебя скоренько и вцепилась, падла...Ладно, не в первый раз болею, перебедую. Больно, конечно, кто спорит, но не смертельно...







       ГЛАВА 29.

Напрасно Чикатило думал, что за всё время пребывания в ''сотке'' он настолько одубел чувствами, что удивляться разучился. Вообще-то, по большому счёту, так оно и было. После всего пережитого, после всех этих трагедий Чикатило уже не удивлялся тому, что в ''сотке'' имело место быть повторно.
Он не удивлялся, если кто-то подрался по пьяне. Не удивлялся, когда кто-то сходил с ума, будучи пьяным в уматень.
Он не охал с вытаращенными глазами, когда пьяный Тропа вздумал дергаться на троих абсолютно трезвых парней. Не ахал возмущенно, когда те хорошенько ему вломили, не рвался на пьяную голову мстить, рвать всех в клочья и расстреливать из пневматика...
Он лишь мимолетно оскалился, когда узнал, что Сучка всё-таки допрыгалась - её, пьяную, немножко сбила машина, отчего у ней случился форменный эпиллепсический припадок. Бабы, во главе с Дрищем, вязали её прямо на улице, возле остановки, на виду у всего честного народа. А Сучка орала, брыкалась и бодалась...
Он не выразил никаких эмоций, когда Штык-нож пришел в двадцатую комнату и попросил Алексея впрячься за него: теперь уже бывшие собутыльники из числа городских приблатненных ''шестерок'' обвиняли Дэна в краже денег. Били его, пинали, заставляя сознаться в том, чего он сроду не делал.
Чикатило сначала сам, по хорошему попробовал убедить приблатненную шушеру оставить Дэна в покое. Штык-ножа в ''сотке'' знали, при всем желании он бы не пошел на крысятничество. Вот только блатняки ничего и слушать не желали. Мало того, напились и ещё раз отделали Дэна... Пригрозив, что если тот через три дня не вернет им якобы украденные деньги - ему придет полный катаклизм...
Чикатило тогда просто позвонил своему майору и через десять минут закрутилось-завертелось...
Прибывшая опергруппа скрутила шушеру так, что им бы и маковые крендели позавидовали. Позже эти самые блатняки не раз являлись в ''сотку'', но при виде Дэна или Чикатилы старались испариться как можно незаметнее. Менты не стали заводить уголовное дело. Но перед тем, как выпустить этих троих, ребра им пересчитали, все и всем, однозначно...

Всё это уже было, в тех или иных вариациях, через всё это мы уже проходили. Так что удивляться особо-то и нечему, вот ведь в чем дело. Лично для Чикатилы все эти дела были как бы логично ожидаемыми, легко прогнозируемыми, вопрос был лишь во времени...
Но вот то, что произошло с Димой У, незабвенным Бурятом - потрясло даже видавших виды старожилов ''сотки''. Вот этого никто не мог не то что ожидать - думать про это не думали...

Чикатило, как всегда, возвращаясь из дома, сгибался под тяжестью сумок. Вот и сейчас он, пыхтя и сопя, пинком открыл дверь в комнату:
-Салям, дружище!
-Малям, дружок... - Бек, встав навстречу, бледно улыбнулся.
-Ну, як ты тут без меня? - Чикатило, по сложившейся традиции, приобнял Бека.
-Совсем хреново, маньяк. Давненько так хреново не было... Знаешь, меня ведь теперь и посадить могут, и надолго...
Чикатило так и сел. Внимательно посмотрел на друга, пытаясь понять - разыгрывает он его или нет. Не похоже, однако. Не склонен Бек к таким розыгрышам.
-Что опять стряслось? - спросил Чикатило, закуривая.
-Много чего, - понуро ответил Бек. - Если брать по нарастающей... Знаешь же Мишки Паука бабу?
-Тувинка?
-Угу. Ногу сломала. На первое мая решила остаться у Паука в комнате. На ночь, естественно. Ну, а утром Косая начала к нему ломиться, кто-то ей, по ходу дела, доложил... Вот тувинка эта спросонья в окно и сиганула... Полтора этажа высоты...
-Плюс к тому, - понятливо подхватил Чикатило, - у неё и так с ногами рамсы...
-Именно. В общем, она сейчас в больнице, а Паука до сих пор таскают к Мышьяку. Что меня удивляет, Чикатило. У них же там самая натуральная любовь. Мишка базарил, что от неё не отступится. Собирается к ней домой ехать, как только её выпишут.
-Зарэжут его там горячие тувинские парни, - усмехнулся Чикатило. - Шучу, конечно, ничего ему не сделают... Что дальше?
-Маму выписали. Правда, она пока ещё на больничном, но скоро выйдет. И возьмётся за тебя уже вплотную, я так полагаю...
-Прорвемся... Ещё что?
-Чебаку дыню бутылкой пробили, - мимолетно ощерился Бек. - Обкурился, придурок, на карьере. Вздумал на пацанов каких-то дернуться, а те сами бухие были. Ну, и прилетело Чебаку, прямо в лобешник... В ''травму'' его увозили, три или четыре шва наложили. Сейчас он дома отлеживается... Само собой, у него есть своя версия случившегося, для педагогов, я имею в виду. Якобы он полез после отбоя к своей глухарке, якобы хотел к ней в окно залезть, но сорвался, видите ли, и полетел вниз головой. Так что учти на всякий случай... Слушай, сколько раз его уже долбили за всё это время?
-Четыре, по-моему... Да, точно, четыре, включая этот. Он хреново кончит...
-Да я и сам так думаю... Как бы мне хреново не кончить, блин... Вот теперь держись покрепче, маньяк.
-Уже...
-Бурят позвоночник сломал, - безжизненным голосом сказал Бек.
Окурок выпал из пальцев Чикатилы, упав в ведро, которое все называли ''маленькой пепельницей''. А сам Чикатило, вытянув лицо на максимальную длину, тупо уставился на Бека. Вот эт-то да-а...
Трясущимися руками прикурив новую сигарету, он потребовал:
-Выкладывай всё, до мельчайших подробностей. Я так понимаю, если ты завел речь о твоей ''посадке'', значит, ты тоже в этом замешан?
-Да как тебе сказать... В общем, дело было так...
-Секунду, Бек. Я надеюсь, что ты мне выложишь всю ПРАВДУ, а не то, что случилось ОФИЦИАЛЬНО...
-Естественно, - фыркнул Бек. - Какой мне от этого прок - врать тебе? Всё, как было на самом деле, само собой. Пытались мы отмазаться, а как же иначе-то... Только в том-то всё и дело, что нас сдали с потрохами...
-Кто? - нехорошо прищурился Чикатило.
-Бабка-гардеробщица, - кивнул на окно Бек. - Она же через два дома от ''сотки'' живет... Она-то всё и видела. Короче, дела такие. На девятое мая мы с Бурятом и Мутантом напились, как бобры. И хотели вечерком на салют съездить. А Луна уже в десять часов вечера загнала всех в общагу и приказала охране никого не выпускать... Мы такие - что делать? Паука в комнате нет, через двадцать пятую лезть - слишком сложно.
-Так у Паука же в комнате окно забито, - вспомнил Чикатило. - Я только сейчас сообразил... Как тувинка-то выпрыгнула?
-Да они уже давным-давно гвозди подпилили. С виду-то - вроде бы как всё закрыто-забито, а на самом-то деле...
-Кр-рокодилы, бля, - зло прорычал Чикатило. - Что потом?
-Короче, решили мы с Бурятом в наше окно вылезти... Говорю же, уже наполовину трупами были, уже ни хрена не соображали - что делаем и зачем... В общем, взяли мы покрывало, окно раскрыли. Я держу, Бурят полез. Он же здоровой рукой за подоконник держался, а калеченной вцепился в покрывало. Ну и не удержал себя, двумя пальцами-то... Полетел вниз... Прямо спиной, со всего маху - об бордюр... И я ещё, дебил, из окна высунулся, смеюсь, спрашиваю: мол, как приземлился? Он молчит... Я смотрю - он пластом валяется... Я покрывало покрепче к твоей койке привязал и - вниз. Вижу, лежит не двигаясь. Я пульс нащупал - есть, дышит. Хватаю его в охапку и - вокруг ''сотки'', к бабам. Там нас и взяли... Гардеробщица видела, как Бурят навернулся, тут же на вахту и позвонила... Один мент на улицу выскочил, а другой, вместе с Луной, рванули к бабам на этаж... Ну и всё, приплыли...
Чикатило вполголоса запустил в пространство поток матерщины, сидя на койке с насквозь ошарашенным видом.
-Где Бурят?
-В какой-то крутой больнице, дядька его подсуетился, - убито ответил Бек. - Ему уже и операцию сделали - в место перелома титановый стержень вставили. Потом уже мне сказали, что позвоночник сломался между четвертым и пятым позвонками... Это что значит?
-Ты что?! - заорал Чикатило, уже не сдерживаясь. - Совсем уже тормоз?! Это значит, что он может на всю жизнь прикованным к постели быть! Вот что это значит! Это значит, что у него теперь будет первая пожизненная группа инвалидности, стоп-кран ты ходячий! А ещё это значит, что тебе пора сушить сухари, мать твою! С-сука, это же полный звиздец...
Бек подавленно молчал. А Чикатило, вскочив с кровати, мерил шагами комнату, всё ещё продолжая крыть матами.
Через некоторое время он успокоился, перестал наматывать километраж по комнате, лег на койку и тихо спросил:
-Ты был у него?
-Нет, его только вчера прооперировали. Робот с бабами ездили, а что толку, всё равно не пропустили.
-Тебя уже допрашивали?
-И не один раз. Ко мне на работу даже менты приезжали, расспрашивали - что, где, когда, зачем, почему...
-А ты?
-А что я? Сначала-то я пытался как-то юлить, да и Бурят тоже. Он же в себя пришел, когда мы его в комнату перенесли... Стал отмазываться, будто он уже на земле споткнулся и упал. Потом нас бабкой этой и приперли к стенке... Хипеж-то из-за чего поднялся - бабка твердит, будто это я Димана из окна выбросил...
-Вот оно что, - вздохнул Чикатило. - То-то я и думаю - при чём здесь менты?
-Вот именно, - сказал Бек, глядя из окна на дом той самой бабки-гардеробщицы. - Пугать меня вздумали: мол, Бурят уже на меня заяву накатал, бабка всё подтвердила... Ага, как же, поверил я, купился, ну... А то меня никогда не допрашивали и не судили...
-Понятненько, - протянул Чикатило. - Знаешь, я тебе так скажу: если менты уговорят Бурята написать на тебя заявление - тебе крышка. А уговаривать его будут. Не менты - так родители, не родители - так ещё кто-нибудь. Педагоги наши, дядька его, чувихи из соцзащиты... Многие захотят именно из тебя козла отпущения сделать, ты уж мне поверь.
-Значит, буду сидеть, - деланно спокойно ответил Бек. - Туда мне, бар-рану, и дорога... Ну, а ты сам-то как думаешь? Димка станет на меня заяву подавать или нет?
-Не знаю. По идее - не должен, он пацан правильный. А так - не знаю...
Тут уже всё зависит от того, подумал Чикатило мрачно, как сам Бурят будет размышлять. Любой бы на его месте, каким бы реальным пацаном он не был, может ОБИДЕТЬСЯ, что его не остановили, не удержали от рокового прыжка. Может рассудить по-своему - что в этом виноват Бек, только Бек и никто, кроме Бека...
С другой же стороны, Бурят - не дите малое, чтобы каждый его шаг отслеживали. И в том, что он стал ещё более инвалиднее, чем был до этого бессмысленного каскадерства, виновен сам Бурят...

Оперировали его в НИИТО - Научно-исследовательском институте травматологии и ортопедии, что на улице Фрунзе, напротив Центрального парка культуры и отдыха. Собственно говоря, на Фрунзе располагается больница института, а сам институт, его головной офис, так сказать, находится неподалеку - на Красном проспекте.
Лежал Бурят в отделении патологии позвоночника, на втором этаже больницы. В вестибюле сидел охранник в черной форме с нашивками какого-то частного охранного агентства. Парни сказали ему куда и к кому они пришли, он указал на небольшую комнату. Бек, Чикатило и Робот протопали туда, сняли свою обувь, напялили на ноги бахилы, на плечи накинули белые халаты. Для полного сходства с медперсоналом не хватало белых шапочек или колпаков, усмехнулся Чикатило.
Димка лежал на кровати, как поется в одной полупошлой песне - кверху жопой.
-О, какие люди в гости к нам, - бледно улыбнулся он. - И Чикатило здесь, надо же.
-Здорово, каскадёр... Так, куда пакет положить? Ага, в тумбочке будет лежать... Ну, как оно, в общем-то и по отдельности?
-Да как... Скорее жив, чем мертв... Лежу вот в одном положении, ни на бок нельзя повернуться, ни на спину, тем более...
-Пить будешь? - ляпнул Бек. - А то - давай за поллитрой сбегаю...
-Дебил ты, Бек! - прошипел Чикатило. - И уши у тебя холодные...
-Да я так... Нервничаю...
-Молча нервничай...
-Да ладно тебе, - сказал Бурят. - Что ты на него взъелся? Дайте попить, а?
Бек свернул пробку с полторашки минералки, налил в стакан, вставил туда соломинку и присел у койки, вставив соломинку в губы Димке. Тот жадно выцедил шипучку.
-Мерси... В общем, что я хочу вам сказать, пока вы все здесь скопом... Меня тут затерроризировали. Требуют и умоляют, чтобы я на тебя, Бек, заяву накатал. Кое-кому, не буду называть имен и фамилий, очень сильно хочется тебе пакость сделать... Говорю сразу: я этого делать не буду, никогда в жизни и ни при каких обстоятельствах. Я сам виноват, сам буду мучиться. Но жизнь ломать тебе не стану... Чикатило, вот ты неплохо ментов знаешь... Могут они хоть как-то дело сфальцифисировать? Учитывая то обстоятельство, что на них станут ДАВИТЬ? И учитывая то, что бабка свято уверена в том, что я не сам выпал, а с его помощью?
-Запросто, - подумав, ответил Чикатило. - Если они додумаются составить липовое заявление - запросто.
-Как это? - удивился Робот.
-А тут два варианта. Либо мусора тебе подсунут какую-нибудь фигню и попросят расписаться, а эта фигня впоследствии окажется на машинке там или на компе отпечатанной заявой. Что характерно, подписанная лично тобой... Да, скорее всего. Тут даже и второго варианта не надо.
-А всё-таки? - спросил Бурят.
-Мусора могут найти образец твоего почерка. И подделать твое заявление полностью... Так, стоп. Если они так и сделают и дело дойдет до суда, то что тебе мешает заорать, что ты заяву не писал? Чревато для мусорков, знаете ли... Да, вероятнее всего - подпишешь ты сам не зная что... Поэтому, мой тебе совет - пока не прочитаешь, что тебе подсовывают, не вздумай автограф ставить. Если, конечно, ты и в самом деле не хочешь Бека посадить...
-Да за что, мать вашу?! - дернулся было Бурят и застонал, жутко скривившись.
-Тихо-тихо-тихо! Диман, ты чего? Лежи спокойно, не вскидывайся ты, ради бога...
-За что его садить-то? - повторно спросил Бурят. - Это была моя идея - через окно ломануться на этот фейерверк. Понятно вам? Это я ему предложил: давай, мол, по покрывалу спустимся... Сам подал ему его: держи крепче. Бек и удержал... А я вот не удержался... Что я пьяный был, что Бек - одинаково... И ни хрена уже головами не думали. Ясно вам? Это я один во всем виноват. И нечего на Бека вину спихивать. Да, мне теперь больно, да - обидно. Да, я теперь могу быть на всю оставшуюся жизнь исключительно лежачим. Так мне, дураку, и надо... И ты, Бек, задницу на себе не рви. Я при всех слово пацана даю: из-за меня ты не сядешь...
Из больницы ехали в подавленном настроении. А чему тут было веселиться?..
Впоследствии, пока Бурят валялся в больнице, к нему ездили несчетное количество раз. Мастер Бурята, Михалыч, как-то раз предринял попытку вывести Бека на чистую воду. Естественно, что у него ничего не получилось. Потому что выводить было нечего и некого. Несколько раз Бека уводили то соцпедагоги, то воспитки. Увещеваниями и угрозами пытаясь добиться от него лишь одного - признаться, что это якобы он скинул Бурята в окно. Положение усугублялось ещё и тем, что бабка-гардеробщица с пеной у рта твердила, что самолично видела, как всё это дело якобы происходило...
В конце концов все устали ЛОМАТЬ Бека и отступились от него. Тем более, что Бурят активно отстаивал свою точку зрения. И отстоял-таки...
В двадцатых числах мая Бурята на машине увезли домой, без заезда в училище. Больше никто из ''сотовых'' пацанов его с тех пор не видел...
А Бек с тех пор ни разу не пил в ''сотке''. Он теперь делал по другому. Каждые выходные он вместе с Роботом уезжал куда-то в город, к какой-то там подруге. И там напивался в хлам. Без всяких там последствий и экцессов, что характерно...






       ГЛАВА 30.


Если на станции техобслуживания автомобилей была работа - Чикатило с утра отправлялся туда. Не было - её хватало и в общаге, обувь всё несли и несли. Так что можно было со спокойной совестью сказать, что Чикатило свою практику отрабатывал, в отличие от Чебака или Моряка...
Но всё равно, Чикатило не знал, что ему плохого сделают за самовольный уход с места прохождения практики. Плохого - потому что хорошего уж точно не стоило ожидать, даже в надеждах. Выйдет Мама Света с больничного - там и побачим...

Была у Чикатилы небольшая такая, махонькая мечтенка, сформировавшаяся со времен прибытия в Новосибирск впервые. Слышал он, видел по телевизору, что время от времени проводятся в городе всевозможные слеты байкеров, сборы драйверов, что на запасной взлетно-посадочной полосе аэропорта Толмачево собираются со всей Сибири любители больших скоростей. Свои машины показать, на другие посмотреть, обменяться полезной информацией и так далее. Но всё как-то не получалось побывать на таких мероприятиях. То узнавал о них уже после того, как они прошли. То времени не было съездить, то понадеялся однажды на обещания Вячика свозить брата на мотор-шоу, но обещания так и остались обещаниями...
И так было до тех пор, пока в комнату не вломился Соловей. К тому времени временно не пивший: только что привезли с лечения...
-Чикатило, - завопил он. - Ты чего тут сидишь, как крот в норе?
-У тебя есть предложения получше? - хмуро поинтересовался Алексей, возясь с очередным калымом.
-А иначе я к тебе и не пришел бы, - заявил Соловей и развернул перед глазами Чикатилы рекламную листовку.
На ней синим по желтому сообщалось, что с двадцать пятого по двадцать восьмое число, ноль пятого месяца, ноль четвертого года, в выставочном центре таком-то пройдёт выставка-продажа всевозможных товаров, большей частью так или иначе связанных с автомобилями, под общим названием "АВТОСИБ - 2004". Добро пожаловать, всё такое прочее, ля-ля - тополя. Внизу, мелким шрифтом - адрес и телефоны для справок.
-Ну и? - поинтересовался Чикатило.
-Ну и поехали, - предложил Соловей. - Билеты не так уж и дорого стоят. Вдобавок, там ещё и льготы есть, для пенсионеров, для студентов, для НАС... Поехали, а? Я и фотоаппарат уже взял, пощелкаемся там возле крутых тачек.
-Когда?
-А сразу же после обеда. Я уже узнал, как и на чем до этой выставки ехать. Ну, что?
-Добро, - согласился Чикатило. - Тем более, что я давно уже хотел побывать на нечто подобном...

Как и следовало ожидать, "АВТОСИБ" во многом уступал знаменитым международным автосалонам, даже московскому. Во многом, если не во всем: по размаху, по площадям экспозиций, по количеству представленных новинок. И всё же, было там на что посмотреть и полюбоваться.
Во дворе, возле выставочного здания, расположились грузовики, всякая гусеничная и колесная спецтехника, водная техника (скутеры, катера, небольшие яхты) на прицепах, квадроциклы. Так же на улице проходила премьера китайского пикапа ''адмирал'', по сути своей являющийся чуть ли не полной копией ''тойоты-хай-люкс''.
Именно с той самой премьеры можно вести отсчет ''наступления'' китайской автомобильной промышленности на российскую землю (впоследствии в Новосибирске была налажена так называемая ''отверточная'' сборка этих самых ''адмиралов''; а немного позже - на Алтае, в Бийске, на территории бывшего котельного завода...)
Из грузовых экспонатов Чикатилу привлекли три машины. Один грузовик, "УРАЛ" с колесной формулой ''8 х 8'', был переделанным напрочь. Любой мало-мальски подкованный в автотехнике человек скажет, что серийные "УРАЛы" выпускаются исключительно с тремя мостами, ''6 х 6''. Однако, оказалось, что бывают и такие вот нетрадиционные машины.
Чикатило разговорился с человеком, стоящим возле грузовика, он и оказался автором ''доработанного'' "УРАЛа". Чудо-грузовик был задуман как лесовоз, для чего и понадобилось наращивать грузовую платформу, удлинять карданный вал и подкатывать четвертый мост. Единственное, на что сетовал конструктор - на ухудшившуюся управляемость, не считая, само собой, возросшего ''аппетита'' лесовоза. Зато зарубежные аналоги обходились как минимум втрое дороже...
Два других грузовика были тягачами-дальнобойщиками: оба носили марку ''фрейтлайнер'', один был белый бескапотник ''аргоси'', другой - синий капотник, чью модель Чикатило не смог определить. Здоровенные, мощные аппараты. И, по откликам понимающих людей, чрезвычайные надежные и удобные в вождении, не говоря уже о комфорте.
Соловей же, в отличие от Чикатилы, предпочел сфотографироваться возле спортивных автомобилей, большей частью - ''затюненных'': ''мазда-эр-икс-7'' с роторно-поршневым двигателем Ванкеля, ''хонда-прелюд'' с четырьмя управляемыми колесами, ''глазастая'' ''тойота-селика'', ''тойота-супра'', ''ниссан-скайлайн'', ''мицубиси-эклипс'', БМВ третьей и пятой серий, ''субару-импреза'' Все машины, как одна, считаются культовыми. Чаще всего именно эти спорткары участвуют в различных любительских и полупрофессиональных смотрах-конкурсах-заездах.
Если на выставленные во дворе образцы можно было пялиться сколько твоей душе угодно бесплатно, для того, чтобы попасть внутрь здания, уже нужно было покупать билеты. Чикатило с Соловьем, посовещавшись, всё же приобрели билеты, как и было обещано, со скидкой. При виде автомобилей на первом этаже у парней невольно отвисли челюсти, а Чикатило вдобавок ещё и присвистнул тихонечко. Парад ретро-автомобилей, если говорить коротко.
В два длиннющих ряда выстроились автомобили двадцатых-пятидесятых годов прошлого столетия, как ныне принято выражаться. Иные экземпляры были по-настоящему знамениты и даже легедарны. Бок о бок с ''четыреста первым'' ''москвичом'' стоял его же "папа" - немецкий ''опель-кадет'' конца тридцатых годов, не то тридцать седьмого, не то тридцать восьмого. Рядом, сверкая лакированными поверхностями, стояли три советских лимузина: ''ЗиМ-12'', ''ГАЗ-13 Чайка'' и ''ГАЗ 14'', опять же - ''Чайка''. Чуть поодаль стоял легендарный французский "гадкий утенок" - ''ситроен-де-шво'' с матерчатой крышей. Наличествовал не менее легендарный ''американец'' - ''форд-А''. Да чего здесь только не было! И ''победы'', и ''бьюик'', и "крейсер КГБ" - ''двадцать первая ''волга'', она же - знаменитая ''такси на Дубровку''. Два первых советских джипа - ''ГАЗ-64'' и ''ГАЗ-67-Б'', мотоколяска ''СЗД'' (где этот чертов инвалид?..). Была тут даже старая, конца семидесятых годов, модель ''вольво'' - ''244-Джи-Эл'', знаменитая на весь автомобильный Новосибирск машина, проделавшая своим ходом кругосветное путешествие. На капоте ''вольво'' была нарисована карта мира с подробным маршрутом автомобиля...
Когда парни поднялись на второй этаж, глаза у подслеповатого Чикатилы чуть не вылезли из орбит - ему показалось, что некоторые девчонки-манекенщицы ходят в футболках с прорезями, откуда виднелись великолепные груди, выставленные на всеобщее обозрение. Оказалось, что прорези-то в футболках были, равно как и груди, вот только искуссно нарисованные. Весьма даже натуралистично нарисовано, если можно так выразиться, так и подмывало их погладить...
На втором этаже было уже что-то похожее на цивилизованные выставки автомобилей и всяческих аксессуаров к ним. Из российских фирм были представлены два автогиганта - ОАО "АВТОВАЗ" с его черт знает сколько лет подряд выставляемым ''десятым'' семейством и ОАО же "ГАЗ", со ''сто пятыми'' ''волгами'', ''газелями'' и ''соболями''. Вот на один-то микроавтобус Чикатило обратил внимания, благо он того стоил: полноприводный ''соболь-баргузин'' с мощнейшими ''кенгурятниками'' и здоровенными внедорожными ''катками''. Но обалдел Чикатило ещё больше, когда он залез в ''соболь'' и осмотрелся: передвижной офис на колесах, вот что это оказалось. Салон был обшит кожей, щеголял декоративными пластиковыми накладками ''под дерево''. Кресел, явно от какой-то нехилой иномарки, было всего четыре и развернуты они были друг к другу. Салон был разделен глухой перегородкой, как в классических лимузинах, а на ней красовался большущий жидкокристаллический телевизор. Между креслами располагался стол, для пикников и переговоров, надо полагать. Компьютера в машине отчего-то не наблюдалось, да он и не нужен, здравомысляще-то рассуждая. Есть же компактные ноутбуки, всё больше входящие в моду у всяких-разных деловых людей.
 В общем, ''баргузин'' был самой натуральной экзотикой, как ни крути, потому что про подобные серийные образцы Чикатило не ведал ни сном ни духом, а он довольно пристально следил за новостями и новинками автомобильной промышленности, как отечественной, так и импортной...
Зарубежных производителей автомобилей на втором этаже было трое, у каждого из них в Новосибирске имелся официальный дилер. ''Тойота'' представляла три модели - "паркетный" ''RAV 4'', полноценный внедорожник люкс-сегмента ''лэнд-круйзер-прадо'' и легковую ''короллу''-седан. ''Хонда'' анонсировала две свои новинки: подвергшийся год назад рестайлингу кроссовер ''CR-V'' и седан ''аккорд'' седьмого поколения.
Но круче всех выступила ''Ауди'', представив на выставке три свои модели: ярко-красный (а-ля ''феррари'') ''заряженный'' хэтчбек ''S-3'', ярко-синий спортуниверсал ''RS-4'' и бизнес-модель ''А-8'' (привет, давно не виделись...), выкрашенный в серебристый ''металлик'' с темно-синим отливом. Задние двери седана были гостеприимно распахнуты и Чикатило не удержался, - захотелось хоть на минутку почувствовать себя хозяином далеко не самой плохой машины, - и плюхнулся на заднее сиденье. Благо, этого делать не возбранялось, вовсе даже наоборот - горячо приветствовалось...
М-да, дамы и господа... Сдержанно, лаконично, где-то даже аристократично. И безусловно - комфортно. Качество сборки и отделки салона - выше всяких похвал. Жаль, конечно, что нет возможности сравнить ''ауди'' с его прямыми конкурентами, с противниками в борьбе за кошельки покупателей - ''мерседесом S-500'' и БМВ-745. Ну да ладно, вот когда накопишь денег, тогда и будешь сравнивать. И тут же сам себе возразил: если и когда-нибудь накоплю, что, кстати говоря, очень даже маловероятно, то - только ''хаммер''...
А интересно, почему на выставке не были ''форд'', ''мицубиси'' и тот же ''мерседес''? Ведь у них-то тоже дилеры в Новосибирске имеются. Странно...
И вот тут Чикатило вновь, по своему всегдашнему обыкновению, вляпался в историю, от которой Соловей долго не мог прийти в себя. По той простой причине, что ржал Соловей, как табун меринов.
Возле красной ''ауди'' стояли две девушки - манекенщицы, блондинка и брюнетка, обе - в серебристых, туго обтягивающих тела, комбинезонах. Ну, так положено на выставках - возле любой машины крутятся девчонки. Причем порой и не знаешь, на кого смотреть, на манекенщиц или на автомобили... Чикатило издали увидел, что многие парни подходили к ним и фотографировались в обнимочку. Само собой, Алексею тоже захотелось щелкнуться с ними. Чтобы потом показывать знакомым и небрежно так бросать: это? А это я в Новосибе на автосалоне познакомился. Аппетитные лялечки, не правда ли?.. Детские понты, конечно...
Однако ''лялечки'' среагировали совсем не так, как ожидал Чикатило. Когда он подошел к ним, типа - лучезарно улыбаясь, и попросил у них разрешения вместе сфотографироваться, манекенщицы вдруг слегка побледнели, попятились. И, к неимовернейшему изумлению Чикатилы, практически одновременно запрыгнули в ярко-красную ''эску'', захлопнув двери. Вот тогда Соловья-то и пробило на ха-ха...
Чикатило тогда откровенно недоумевал - что так испугало девчонок? Внешность? Ну, возможно... Но ведь Чикатило уже который месяц не стригся наголо, даже прическу отрастил - ''полубокс'', кажется. Очки? Да нормальные у меня очки, есть и посильнее диоптрии. Одежда? Да ну, при чем тут это?
Ответ на интересующий Чикатилу вопрос подсказал Соловей:
-Лыбы они твоей шуганулись, вот что... Это ты думаешь, что лыбился насквозь миролюбиво. А на самом деле, ты уж не обижайся, но так оно и есть - лыба у тебя предельно жутковатая. Особенно для тех, кто тебя совсем не знает...

Потом уже, в июне, на набережной Оби, была ещё одна автомотовыставка, но гораздо жиже, нежели "АВТОСИБ". Судя по тому, что на набережной не было выставлено ни одной иномарки, даже в стиле ''ретро'', а также по обилию русских автомобилей, преимущественно старых, - это был обыкновенный слёт любителей автостарины. Присутствовали такие антиквариаты, как ''ГАЗ-64'', ''москвич-407'', "горбатый" ''ЗАЗ-965'', ещё один легковой довоенный ''газик'' - то ли знаменитая ''эмка'', он же ''М-1'', то ли менее известный ''шестьдесят первый''. Многие из представленных машин уже экспонировались на ''автосибовском'' салоне.
Помимо автомобильного антиквариата был уголок спортивных машин, опять же - русских: багги, явно самодельная; переделанная для кольцевых ралли ''копейка'', ещё несколько машин подобного типа.
Современная техника всё же наличествовала, правда - мотоциклетная: кроссовые и триальные ''ямахи'', ''хонды'', ''сузуки'', ''КТМ'', ''БМВ''. Вот в мотоциклах, тем более в моделях, Чикатило разбирался, прямо-таки скажем, хреноватенько. Ни Дрищ, ни Робот, бывшие на той выставке с Чикатилой, вообще в них не разбирались...
В июне же были ещё два автомобильных прикола, один из них был связан со "вторым" ''хаммером'', а другой - напрямую, с Мутантом. Но обо всём - по порядку...






       ГЛАВА 31.

На жизнь нужно было смотреть реально. Со временем даже самые непробиваемые романтики стряхивают с себя всякую ненужную шелуху, помаленьку превращаясь в прагматиков...
Если быть наедине с самим собой предельно откровенным, то Чикатиле ужасно не хотелось расставаться со своим пневматическим пистолетом - уж больно к нему привязался. Ну, "хочу-не хочу" - это лирика, есть ещё и слово "надо". Как говаривал небезызвестный товарищ Шурик - надо, Федя, надо!..
Чикатило, покуда жил один в комнате - как на первом курсе, так и на втором, - временами начинал мысленно разговаривать сам с собой. Некоторые умники называют это маразмом, или юношеским, или старческим, в зависимости от возраста разговариваемого... Фигня это всё, каждый в одиночестве спорит с самим собой.
Дома Чикатиле пистолет был не нужен. А в том, что он по окончании училища в Новосибирске не останется, Алексей был уверен процентов на девяносто. Десятипроцентный шанс был оставлен просто так, на всякий случай.
И потом, пистолет был чересчур уж громоздкой бандурой. И быстро его, хоть три раза подряд застрелись и воскресни, ни за что не выхватишь в случае чего. Разве что из поясной кобуры. Опять же - мешает одежда. На секунду замешкаешься - всё, пиши пропало. Отберут у тебя твой ствол, засунут тебе же в задницу и садистки израсходуют весь боезапас... Оно нам надо? Ответ отрицательный...
Далее. Дома у Чикатилы не имелось оружейных магазинов, где можно было бы регулярно пополнять запасы баллончиков и пулек. А ходить по городу, вооружившись пустым стволом - это дебилизм. Причем не просто дебилизм, и не в квадрате - в кубе.
Всяко-разно и по-любому, но от пистолета следовало избавляться. Вот только - кому он нужен?..
В двери заскрежетал ключ, Чикатило непроизвольно вздрогнул и быстро засунул пистолет под подушку. Но тут же опамятовался - или это Бек приехал с работы, или Костя нагрянул в гости...
Бек.
-Кукуешь? - осведомился он, зайдя в комнату.
-Ага, оставшиеся до ''дембеля'' дни считаю, - усмехнулся Чикатило.
-А как же насчет слесарей? - напомнил Бек.
-Вот кстати... Разговаривал я сегодня насчет этой темы с Борисычем, которая мне не дядька. И не тетка, впрочем, тоже... Так вот, дружище. Едва я заикнулся насчет нас с тобой, как она спокойно сказала всего одно слово. Угадай - что это за слово? При условии, что это не ''да''...
-Ну, это даже дураку понятно, - фыркнул Бек. - Следовало ожидать, после всех наших чудасий-то... Луна мне вообще откровенно сказала, что по календарю считает оставшиеся до выпускного вечера дни. Я про Косую молчу, она наверняка на радостях шнапсу нажрется... Жаль, конечно, ну да ладно, сами виноваты.
-Ещё бы, - согласился Чикатило. - Лично я здесь за всё это время столько ''синьки'' выжрал, сколько дома за десять лет не выпил бы... Да и впечатлений - на всю оставшуюся жизнь... Письмо Гульке отправил?
Бек кивнул. А Чикатило ещё более посмурнел, вспомнив, что она писала. ''Передавай привет Чикатиле''... Всё, ни убавить, ни прибавить. Гуля сухо и ясно давала понять, что никакими такими высокими чувствами к нему не воспылала. Нет, но как же тебя забыть-то прикажешь?..
-Что с пистолем делать будешь? - спросил Бек.
-А хрен его знает. Оно, конечно, продать бы кому-нибудь не помешало. Вопрос - кому? Отдам я его, наверное, Весёлому. А он Борману передаст.
-Ты погоди отдавать, - сказал Бек. - Попробуй Мерседесу сбагрить, он же тоже к стволам неравнодушен.
-Точно, блин! - оживился Чикатило. - А я и забыл про нашего Ромео... В самом деле, надо будет при случае намекнуть.
Уыпив по чашечке кофе, Бек завалился отдыхать, а Чикатило, перекурив, сел за стол чертить таблицу технологической карты сборки обуви - крайне необходимая вещь в дипломной работе каждого обувщика.
Тишину нарушил Бек:
-Слушай, маньяк. А тебе говорил кто-нибудь, что ты поседел?
-Чего? - не поверил Чикатило.
-Натурально тебе говорю, вон как седина на солнце отблескивает. Пока ты лысый был - её и не было заметно. А волос отрастил - отчетливо видать. Не веришь? В зеркало посмотрись.
Чикатило последовал совету друга. Действительно, кое-где виднеются серебристые нити седых волос. Бляха-муха, смятенно подумал Алексей, мне же всего двадцать семь...
А Бек, бездумно глядя в потолок, всё говорил:
-Похоже, каждый из нас увезет отсюда какую-нибудь пожизненную память. Взять, к примеру, меня: сначала нос сломали, потом дважды почикали...
-Хорошо хоть - не до смерти, - буркнул Чикатило.
-И не говори... Так, что ещё? Ну, астму я дома ''подобрал''... А, вот ещё - чуть в зону не загремел, на миллиметр с ней разминулся, можно сказать.
-Ну, уж у меня-то этих ''чуть'' тоже хватает, - хмыкнул Чикатило. - Дважды чуть покойником не стал по настоящему, два или три раза чуть во ''Владимирский централ'' не отправили, хрен знает сколько раз чуть ещё больше инвалидом не стал... Да и на шкуре памяти реальной хватает, те же татуировки переделанные взять.
-Так у тебя одна уже была?
-Так и её Художник перебивал тоже. Забыл, что ли? Да и шрамов прибавилось. На одной только левой руке - три шрама: от бритвы, от мембраны и от ножа... Но это мелочи, по сравнению с твоими-то ''кляксами''...
-Кому ещё досталось? - спросил Бек и стал перечислять . - Рыбаку, так? Рудену. Еврею. Чебаку. Пауку иной раз доставалось... Да большей половине всей ''сотки'' досталось, ёкарный бабай! Но больше всего, пожалуй что - Буряту... Ну и тому глухарю... как его там?
-Хан...
-Во-во... И это - если брать по крупному. А по мелочам сколько огреблись?
-Сами виноваты, - отрезал Чикатило. - Все... Сами... Так нам, дуракам и дурам, и надо. Не пили бы - не было бы ничего. И многие бы целы остались... Ладно, хорош тут вечер воспоминаний устраивать. Что было - то было, что будет - то будет...

В тот же вечер Чикатило выцепил Мерседеса и предложил ему купить пистолет. И у Ромы глаза загорелись. Он, смешивая слова и жесты, сбивчиво объяснил Чикатиле, что лично ему пистолет не нужен, но у него есть друг, тоже слабослышащий, который мечтает купить пневматическое оружие, вот только в магазинах оно слишком дорого стоит...
Что было чистейшей правдой, между прочим. Цены на пневматической оружие выросли раза в полтора, а вот баллончики, пульки и шарики стоили так же, как и год назад.
Мерседес попросил никому пока ствол не продавать - он должен был увидеться с этим другом, который жил в Искитиме. Чикатило заверил его, что ствол придержит, но, в свою очередь, попросил долго не валандаться.

Как Чикатило продавал пистолет - это надо было видеть. Слышать было не обязательно - все переговоры велись исключительно на языке жестов.
Рома выдернул Чикатилу прямо из комнаты, сообщив при этом: мол, на улице стоит машина, ''ИЖ-2126'' синего цвета, в ней сидят два его слабослышащих друга. Давай, дескать, заряжай пистолет, выходи на улицу, садись в машину - поедем куда-нибудь в тихое местечко, и ты покажешь, на что этот ствол способен...
Чикатило кивнул. Вернувшись в комнату, он достал наплечную кобуру, кое-как надел её, засунул туда пистолет, со вчерашнего вечера заряженный под завязку. Одел куртку, закрыл комнату на ключ и вышел на улицу.
С обоими глухарями Чикатило уже был знаком, благодаря Мерседесу. Немного подождав Романа, все четверо уселись в новенький ''иж'' и уже собирались отчаливать, как до них докопался Чебак, к тому времени уже приехавший из дома, но всё ещё щеголявший в повязке на голове. Любопытно стало вдруг Эдику, куда это Чикатило намылился вместе с глухарями? За Чикатилу ответил Веня, сидевший за рулем: будешь спрашивать о том, что тебе лично знать не полагается - возьму из-под сиденья монтировку и дам по башке. Враз память потеряешь, и всю жизнь будешь улыбаться...
Вообще-то, Вениамин жестикулировал несколько иные жесты, вполголоса помогая себе матами, но общий смысл, ежели перевести на нормальный язык, был приблизительно такой.
Ехали довольно долго, причем по той части города, где Чикатило отродясь не бывал. Приехали, наконец, на какой-то пустырь, заваленный всяким строительным мусором. Чикатило, с кряхтеньем вылезший из машины, ернически подумал: обманывал народ дядя Лёня Якубович, когда утверждал, что у ''ижа'' "салон - просторный"...
Чикатило, периодически тренировавшийся в стрельбе по мелким целям, - куски мыла, подкассетники, - руку набил довольно неплохо. Если всё-таки когда-нибудь придется стрелять из огнестрельного оружия - будем надеяться, что вазомоторика и мышечная память не подведут...
Веня достал из багажника две пустые полуторалитровые пластиковые бутылки, отошел метров на десять, с помощью нескольких кирпичей установил их и махнул рукой: мол, огонь!
Чикатило, немного рисуясь, встал в классическую стойку стрелка: чуть присел на расставленные ноги, выставил обе руки вперед, держа в них пистолет. Прищурился, повел стволом. И дважды нажал на спусковой крючок.
Правки не потребовалось - бутылки снесло после первых выстрелов. Причем не просто снесло, они ещё и навылет были пробиты. Всё, этой небольшой демонстрации оказалось вполне достаточно, чтобы Андрей, - тот глухарь, который хотел иметь пистолет, - поверил в то, что им можно натворить делов...
Но...
Чикатило прекрасно понимал, КОМУ он сбагривает ствол. Поэтому, перед тем, как отдать пистолет, документы на него и кобуру, Чикатило ВТЁР глухарю несколько правил:
Никогда не применять пистолет в преступных целях, как то - ограбление или грабеж; иначе - Чикатило изобразил пальцами решетку, - тюрьма.
Применять пистолет только в крайних случаях, когда тебе или твоим близким грозит опасность; иначе - тюрьма.
Постоянно носить с собой документы на пистолет, если ты его взял с собой; иначе - тюрьма.
Регулярно тренироваться в стрельбе, желательно - в таких вот местах, как это...
Глухари внимательно смотрели на Чикатилу, который яростно и красочно расписывал им некоторые последствия, если правилами пренебрегут. После чего Андрей спокойно ответил: мол, пистолет я беру исключительно для самозащиты и для защиты своей семьи. Действительно, была у него семья - жена-глухарка и полугодовалая дочка. Да и Мерседес клялся-божился, что его друг никогда не сделает ничего такого. Если его первым не задевать, конечно...
Ладно. Но вот когда пришла пора разговора за деньги, глухари начали активно обмениваться информацией, да так быстро, что вскоре Чикатило перестал понимать, о чем, собственно жестикулируя, идет речь...
Мерседес вскоре внес ясность. Глухари, наскоро разобравшись, кто кому и сколько должен, вынесли постановление - рассчитываться с Чикатилой будет Рома, который против этого не восстал. Наоборот, подтвердил.
Всё. Сделка, можно сказать, состоялась. Напоследок Чикатило вместе с глухарями съездил в оружейный магазин, показал его месторасположение. Приехав в ''сотку'', Чикатило вечером отдал Мерседесу все остальные аксессуары к пистолету.
Через неделю Рома выиграл в игральных автоматах немалый куш, после чего забухал недели на полторы, но перед этим исправно рассчитался с Чикатилой...

В дверь забарабанили. Чикатило, спросонья не сумев определить - кто, вскочил с кровати, впыгнул в штаны и открыл дверь:
-Здравствуй, Лёша...
Чикатило проснулся окончательно - на пороге стояла Мама Света. Он посторонился, впуская мастера в комнату:
-С выздоровлением вас...
-Спасибо, Лёша. Бекназар на работе?
Чикатило кивнул и надел очки, наскоро и как можно незаметней оглядев Маму. Держалась она молодцом, даже и не скажешь, что недавно она была в реанимации. Даже если ей и было больно, а было наверняка, - она это хорошо скрывала. Лишь в глазах у мастера было нечто такое, не поддающееся описанию: глаза человека, побывавшего на том свете. Чикатило раньше встречал двух людей, которые находились в коме, у тех глаза были точно такие же...
-Полчаса тебе сроку, - сказала мастер. - Приводи себя в порядок, завтракай. И спускайся в цех, будем думать, разбираться. Заодно и поговорим по душам. Жду.
Вот и пойми тут, подумал Чикатило вяло, что тебя ждёт, елы-палы. То ли сломя голову ноги уносить, то ли малость с дезертирством погодить...
На пороге Мама Света обернулась:
-Форма одежды - рабочая. Маленько сегодня поработаешь.
Та-ак, значица... Вроде бы как буря прошла в стороне? А поглядим...
Через полчаса Чикатило был в цехе. Сел на свое рабочее место, оглядел пустой цех, выглядевший каким-то неуютным, необжитым. Ничего, скоро оживет наш цех, хоть и ненадолго...
-Говорят, ты пить бросил? - первой начала разговор мастер. - Что ж, это хорошо. Ещё бы Бекназар бросил, цены бы ему не было... Что там у вас произошло с швейником?
-Вы же и так знаете, - пожал плечами Алексей.
-Я знаю лишь то, что большинство педагогов до сих пор верят в то, что Бекназар скинул того Диму. Лично я этому не верю.
-И правильно делаете. Никто никого не скидывал и не сбрасывал. Бек, хоть и резкий паренек, но до такого бы не докатился.
-А ты где был в то время?
-Болел дома.
-Ясно... Ну, а практику-то почему бросил?
-Это не совсем так, - сказал Чикатило. - Я бросил МЕСТО практики, но никак не саму практику. Вы же видели, сколько у нас в комнате обуви лежит? А мастерскую я покинул потому, что... Светлана Александровна, я в жизни своей много терпел всякого унижения. Чаще всего это происходило из-за того, что многие видели во мне слабого человека, не способного ни огрызнуться, ни дать сдачи. Но такому целенаправленному унижению я, честное слово, подвергся впервые. Каждый день, чуть ли не каждый час эта приемщица старалась мне испортить всё, что можно... Я попытался мирно урегулировать конфликт, пытался поговорить с ней. Бесполезно, на любую мою попытку она либо ещё хлеще меня оскорбляла, либо вообще на полуслове обрывала. Мне что, морду ей бить, что ли?.. И потом, тамошний обувщик меня абсолютно ничему не научил. Совсем, вообще. Им просто нужен был такой человек, который при минимальных затратах помог бы им разгрести завал заказов. Ни о каком обучении там речь и не шла... Оно мне это надо было? Чтобы меня использовали как халявную рабсилу, да ещё чтобы она и молчала в ответ на проявления безраздельной власти? Не поверите, но эта милая старушка ещё дальше зашла - руки распускать начала... Вот тогда я уже и не выдержал. ГАВКНУЛ разочек... Вообще, мне отчего-то кажется, что она черной магией увлекается.
-Почему это? - Мама Света ой как нехорошо прищурилась. - Ты что, разбираешься в этом?
-Чисто теоретически, - ответил Чикатило. - Понимаете, когда я учился на киномеханика, у нас там был такой предмет - культура молодого рабочего, сокращенно - КМР. Признаться, я его почти не помню, но один из уроков всё-таки запомнил. Речь шла об энергетичеких и экстрасенсорных способностях человека, тогда эта тема была очень модной... Не знаю, может быть, это полная лажа, но всё-таки... Человечество делится на три категории: так называемые ''вампиры'', так называемые ''жертвы'', и так называемые ''инерты''. Смысл такой. ''Вампиры'' высасывают жизненную энергию, - как-то она по научному называется, не помню, - из тех, с кем они вербально контактируют. ''Жертвы'', сответственно, эту самую энергию отдают, после чего они на какое-то время становятся вялыми, апатичными. А ''инертам'' вообще всё по барабану, они свою энергию никому не отдают, но и ни у кого не забирают...
-Слышала я про такие вещи, - серьезно кивнула мастер. - Извини, перебила. Продолжай.
-Я к чему веду-то: в нашей группе киномехаников проводился тест на выявление - кто есть кто. Большинство из нас, в том числе и я, оказались ''инертами''. ''Жертв'' выявилось всего две. А вот ''вампиром'' оказался один-единственный пацан, который впридачу активно пропагандировал русский фашизм. Газетки ихние распространял, листовки нам подсовывал, лекции в узких кругах читал... Понимаете, что я имею в виду? Приемщица эта - ''вампир'' настолько мощный, что даже ''инертов'' "пробивает". Я так полагаю - неспроста... Чем-то она мутит, нехорошим, если уж и меня ДОСТАЛА... А раньше у меня такого отродясь не было.
Некоторое время мастер молчала, сосредоточенно думая о чем-то своем. Чикатило ждал: интересно всё же её мнение послушать, он же не просто так весь этот разговор затеял-то, он себя, родимого, ВЫТАСКИВАЛ...
-Может быть, ты и прав, - задумчиво произнесла Мама Света. - Действительно, не стоит с чернокнижницей связываться, если не имеешь никакой подготовки и защиты... Значит, так. До окончания практики работаешь в училище. Я в твоих документах оформлю перевод якобы на новое место практики. Но вот в ту мастерскую тебе придется еще раз съездить.
-Зачем? - упал было духом Чикатило.
-Заберешь свое личное дело. Ты пока работай, я тебе сейчас объясню, что надо сделать. А потом я позвоню той директрисе, договорюсь о выдаче твоей папки. Завтра с утра возьмёшь с собой Пашу, вместе туда и съездите. И чтобы всё прошло тихо-мирно, понял? Больше в ту мастерскую ни один человек из моих будущих групп не попадет... Как у вас дела с продуктовым обеспечением?
-Ну, в этом плане дела идут как нельзя лучше, - улыбнулся Чикатило. - Сбоев не было, какой-либо недодачи - тоже. Парни обеспечены всем, продукты получал вовремя. Два раза, правда, за меня Бек получал, пока я болел. А так - всё нормально...




       ГЛАВА 32.

Ёлы-палы, как же время-то быстро летит, а? Издевается оно над людьми, что ли? Чем быстрее человечество стремится сделать свои дела, тем оно ни хрена не успевает.
Вот только что, буквально недавно, начинали учиться. Буквально вчера выходили на практику. И что? Нет, конечно, чему-то успели научиться, спору нет. Но в том-то всё и дело, что не успели научиться всему тому, что должны были уметь. Не успели, времени не хватило. Поэтому те, кому суждено дальше работать по специальности - будут доучиваться на ходу...
Практика у второго курса благополучно подошла к концу. И без пяти минут ''дембеля'' вновь съехались в свою ''сотку''. В альма матер, так сказать. Предстояло самое сложное, ради чего, собственно говоря, учились и практиковались - сдача государственных экзаменов, защита дипломных работ и дипломных же пар, присвоение окончательных разрядов и получение ''корочек''.
Что, впрочем, вовсе даже не означало, будто студенты совсем перестали пить и прямо-таки всецело, с головой, погрузились в разгрызание последнего осколка гранита наук...
Ага, щ-щас! Как же, разбежались... Вот именно, студенты - инвалиды, вновь собравшись вместе, начали салдырить с новой силой, каждый вечер напиваясь так, будто живут в последний раз и завтра им всем придет амба...
Правда, вели себя так далеко не все, а только самые завзятые ''синяки''. Но и их количества хватало, чтобы воспитки, мастера и соцпедагоги опять хватались за головы. Надо сказать, что в июне никто из обитателей ''сотки'' не пострадал вследствии неуемного употребления спиртосодержащих жидкостей. Никто, кроме одного товарища, в буквальном смысле сошедшего на радостях с ума. Но это было уже после защиты дипломов...
Если Бек на выходные уезжал с Роботом и Мутантом куда-то в город, специально для того, чтобы в гостях у девчонок нажраться в дым, то Чикатило в эти игры уже давненько не играл. Хоть и пытался Мутант сблатовать его на это дело. Бесполезно, Чикатило зарекся пить хотя бы то время, что оставалось до выпуска. А там посмотрим...
Вот и в этот раз, когда Мутант зашел в комнату, Чикатило подумал: опять начнутся уговоры. Однако ничего подобного не прозвучало. Прозвучало предложение, заинтересовавшее Чикатилу, что называется, ''в край''.
-Ты машину водить умеешь? - спросил Серега как бы между прочим.
Чикатило, естественно, уши навострил:
-Не так, чтобы очень, но и не очень, чтобы так. А если серьёзно - меня в свое время и отец учил, и другие менты. Конечно, по городу-то я хрен проеду, но вот по трассе - запросто. А что?
-Ну, я что по городу, что по трассе - езжу спокойно, даже не напрягаясь. Но тут ситуация несколько иная... Как ты смотришь на то, чтобы мы с тобой перегнали в Оренбург иномарку?
-Не понял...
-А что тут непонятного? Я покупаю здесь, в Новосибе, какую-нибудь ''японку'', отгоняю её на станцию к твоим братовьям, они её ''просвечивают'' на предмет исправности, и мы её перегоняем ко мне домой, своим ходом.
-Погоди, ты хоть понятие имеешь, сколько стоит более-менее приличная ''японка''? - спросил Чикатило. - Откуда у тебя вдруг такие деньги?
-А я свою ''оку'' продать попробую, - хитро прищурился Мутант, что означало только одно: что-то Серега замутил... - Как ты знаешь, ''оку'' я получил от соцзащиты, без права отчуждения, само собой разумеется... Но на досуге я малёха покрутил мозгами туда-сюда-обратно. И решил всё-таки отыскать лазейку в нашем законодательстве насчет этого права. Не может её не быть...
-А, вон ты куда клонишь, - покрутил головой Чикатило. - Ладно, допустим... Нашел ты эту лазейку, продал ''оку'', выручил за неё примерно... э-э... тысяч семьдесят, если в рублях. Нормальная ''япошка'' среднего класса, середины-конца девяностых годов стоит примерно тысяч семь-восемь, это ежели в баксах. На наши бабульдосы, примерно, опять же, - около двухсот - двухсот сорока ''косарей''. Ты в своем уме, дружище?
-Нет, в чужом, - огрызнулся Мутант. - Нахрена мне твой средний класс сдался, скажи на милость? Нет, ты погоди, не перебивай. Я же не говорю, что собрался брать навороченную тачку типа ''роллс-ройса'' или ''бентли''... Я хочу взять машинку класса ''оки'', такую же маленькую, такую же юркую. Но только обязательно - с ''автоматом''... Предугадывая твой вопрос, отвечу сразу - немцы и прочие шведы со скандинавами мне не нужны, шибко дорогие в эксплуатации и запчастях... Только Япония, пофиг - с каким рулем, не имеет значения...
-А не проще в Оренбурге купить? - спросил Чикатило. - К чему такая каша - покупать машину здесь, гнать её через полстраны?..
-Если бы было проще, я бы к тебе не пришел, - отпарировал Мутант. - И разговора бы этого не начинал.
-Логично, - признал Алексей.
-Вот именно. А вот теперь, маньяк, мне позарез нужна твоя консультация. Ну-ка, перечисли мне сходу наиболее распространенные иномарки класса ''оки''. Японские, разумеется.
-Настолько маленьких ''япошек'' перегонщики к нам не возят, - задумался Чикатило. - Слишком дорогими они выходят, люди их не берут. Но если брать хотя бы на полкласса выше, то самыми распространенными марками у нас будут ''тойота'', ''ниссан'', ''мицубиси'', ''хонда'' и, пожалуй что, ''сузуки''. Остальные марки тоже присутствуют, но не в таком гигантском ассортименте, как эти пять... Далее. Если хочешь знать чисто мое мнение, то я бы выбирал или из ''тойот'', или из ''ниссанов''. Потому что на этих двух марках наши автомеханики уже набили руки, да и запчасти к ним найти не проблема.
-У дураков мысли совпадают, - хмыкнул Мутант. - Я сам пришел к таким же выводам...
-А вот теперь есть одно ''но'', - гнусно ухмыльнулся Чикатило, закуривая. - Всё то, к чему мы с тобой пришли, применительно к сибирскому региону. А как у вас в Оренбурге дела обстоят с запчастями и каковы на них цены - вот этого я уже не знаю. Вполне возможно, что дикие...
-М-да, - протянул Серега. - Эт-то проблемка... Блин, ну не потяну я по деньгам другие машины. А ездить на ''оке'', сам понимаешь, трудноватенько... Ладно, с запчастями я что-нибудь придумаю. А пока - ещё два вопроса. Первый - какие модели ты бы сам взял?
-Ну, это просто, - сказал Чикатило. - Из ''тойот'' - или ''корса'',.или ''старлет''. А из ''ниссанов'' - ''микра'', он же ''марч''...
-И вопрос второй - ты со мной поедешь? Перегонять тачку, я имею в виду.
-А почему бы и нет? - пожал плечами Чикатило. - Ты только купи, а за мной дело не встанет.
-Ну вот и ладушки. По идее-то, в дальних поездках водилы должны менять друг друга каждые три-четыре часа. Вот и будем меняться... Ехать нам предстоить, если особо не гнать, дней пять-шесть. А обратно я тебя на самолет посажу, полетишь на халяву, хоть до Новосиба, хоть до Барнаула...
-А до Москвы сможешь устроить?
-Ты, я смотрю, тоже любишь путешествовать, - усмехнулся Мутант.
-А почему нет? Коли оказия подворачивается...
-Ладно, будет тебе Москва, город-герой... Так, и ещё. Этот авторынок далеко от нас находится? А то можно было бы на выходных туда сгонять. Присмотреться, прицениться.
-Пять остановок. Слушай, ты так говоришь, будто уже собрался машину покупать. Ты сначала ''табуретку''свою продай, да остальные деньги найди. А потом уже планы строй...
-Я не строю, - возразил Мутант, - а просчитываю. Я на следующей неделе полечу домой, на недельку. И за это время я думаю пробить насчет ''оки'', продать её, занять недостающую сумму, перевести деньги сюда, купить машину, получить диплом. А потом уже ехать вчетвером...
-А кто четвертый? - удивился было Чикатило, но тут же понял. - А, ну да, ребенок же ещё...
-Угу. Светку я самолетом отправлять не рискну. Да и как она там одна-то будет? Ни она там никого не знает, ни её - никто... Слушай, а ты можешь договориться на СТО, чтобы машина до отъезда у них постояла?
-Легко и ненавязчиво, - фыркнул Чикатило.
-Ну вот и хорошо. Значит, на выходных едем подбирать мне машину...

Раньше крупнейший авторынок Новосибирска находился в районе Волочаевского жилмассива, начинаясь примерно от улицы Доватора и далее - вдоль Гусинобродского шоссе.
Несколько лет назад тот рынок исчез для того, чтобы вновь появиться уже на Левом берегу, на улице Петухова. Причем с самого начала возникновения нового авторынка машины выставлялись на продажу по обеим сторонам улицы, начиная от площади Кирова и заканчивая самым последним перекрестком с Петухова. Разумеется, это служило причиной многих неудобств и в первую очередь - затрудненному проезду транспорта. Поэтому столкновения и пробки были там явлением обыденным.
Были, потому что чья-то умная голова всё-таки додумалась навести порядок и разгрузить улицу. Для чего и была огорожена огромная территория возле какой-то недостроенной ''стройки века''. Конечно, продавцам теперь приходилось платить за машино-места, но что сейчас дается бесплатно? Зато исчезли пробки и заторы, ездить по Петухова стало гораздо легче.
Авторынок был поделен на несколько секторов, что облегчало потенциальным покупателям поиск машины. Один сектор, к примеру, доминировал лишь только внедорожниками и прочими джипами, другой - грузовиками всех мастей, от городских малотоннажных до так называемых ''вороваек''. Были также сектора спортивных машин, микроавтобусов и универсалов повышенной вместимости, седанов и хэтчбеков. Нужно только заранее прикинуть, какую именно машину ты хочешь купить.
Ради спортивного интереса, прежде чем начать присматривать интересующую Мутанта машину, парни пробежались по остальным секторам. Исключая, пожалуй что, микроавтобусы и грузовики. Ну что сказать? Любая машина, на любой вкус, начиная от ''запорожца'' и заканчивая ''мерседесами''. Разумеется, все машины были бэушными, хотя и попадались без пробега по России. Ещё более разумеется, что на рынке не были выставлены вовсе уж роскошные автомобили наподобие тех же ''роллс-ройсов'', ''феррари'', ''ламборджини'' или ''хаммеров''...
Нет, по большей части продавались и покупались русские, японские и немецкие автомобили, от тысячи долларов до двадцати пяти, по максимуму.
Наконец, Мутант сказал Чикатиле:
-Так, маньяк. Давай-ка ''мою'' тачку высматривать. Ты бы сам что предпочел, ''ниссан'' или ''тойоту''?
-А это смотря с какой стороны посмотреть
-Как это?
-Видишь ли, - глубокомысленно изрек Чикатило, - машины выбирают для себя, исходя из двух позиций. Первая - чисто личная, эстетическая - внешний вид машины, экстерьер, дизайн. Вторая - если хочешь, чтобы твоя тачка выглядела как можно незаметней. Есть ещё несколько параметров оценки - надежность, интерьер, удобство вождения, качество сборки... Лично тебе какая машина нужна?
-А хрен его знает, - озадаченно почесал в затылке Мутант.
-Ладно, давай по другому, - предложил Чикатило. - Ты выделяться хочешь или быть незаметным?
-Однозначно - выделяться...
-Угу. Идём дальше. Роскошь в салоне тебе нужна? Или как в ''оке''?
-Ну уж нет, - энергично мотнул головой Мутант. - Хватит с меня ''оки''... Мне чтобы так - серединка на половинку. В пропорцию, так сказать.
-Ясно. Вопрос на засыпку: у вас в Оренбурге дороги хорошие?
-По крайней мере, - гордо заявил Серега, - получше, чем здесь, в Новосибе. Не ''формульные'' трассы, конечно, но и душу не вытряхивает, пока едешь из пункта А в пункт Б.
-Тогда твоя машина - ''ниссан'' - торжественно объявил Чикатило. - У него и внешность поярче, и салон поприятнее, и оснащение побогаче... О, кстати... Смотри, вон стоит ''тойота - корса''. Как она тебе с виду?
-Обмылок какой-то, - сказал Мутант, присмотревшись к трехдверному хэтчбеку. Спросил у здоровенного мужика, чьи руки были сплошь покрыты татуировками самого что ни есть ''зэковского'' характера: - Сколько просите?
-Пять тысяч, - ответил тот. Подумал и добавил. - Долларов, само собой.
-Ну, естественно что не рублей, - ответил Мутант. - Не устраивает меня такая цена. Может, поторгуемся?
-Торг неуместен, - обрезал верзила. - И так продаю по минимальной цене. Ты походи по рынку, может и подешевле найдешь. Если и найдёшь, то зуб даю, что это будет такая трахома - ты на ней и месяца не проездишь. А у меня - движок ''один и один'', девяносто пятый год, без пробега...
И мужика понесло на рекламу, из которой можно было сделать выводы, что его ''корса'' как бы не круче ''супры'' или там ''селики''...
Мутант без лишних слов повернулся и потопал прочь. Чикатило пошёл следом.
-Уговорил, - Серега остановился и закурил. - Показывай ''ниссан''.
-А я их что-то и не вижу, - покрутился Чикатило. - Давай весь сектор обойдём, что ли.
Где-то через полчаса нашли. Серега увидел ''ниссан-марч'', на который ему указал Чикатило, и просветлел лицом:
-О-ба-на... Наконец-то я тебя нашел, малыш... - и Мутант буквально атаковал продавца ''ниссана'', забросав его таким количеством вопросов, что продавец едва успел отвечать.
-Чикатил? А что ты про дороги спрашивал? - Серега уже сидел за рулем и с удовольствием крутил руль, осматривался и всё такое прочее.
-Понимаешь, Серый... У ''ниссанов'' всё хорошо сделано, с умом - двигателя, коробки, всё остальное... Но есть у них ''ахиллесова пята'' - на плохих дорогах у них подвеска ''сыпется'' быстрее, чем у других марок... А она у них довольно сложная по конструкции. Я в подробности не вдавался, но парни на СТО жутко матерились в ее адрес... Но опять же - если дороги плохие, то и ездить нужно аккуратнее, а не носиться сломя голову. Верно?
-Ага, - Мутант аж хрюкнул - до того ему понравилась машина. - Всё, Чикатило! Решено! Я её беру... Ну, что? Давайте договариваться, уважаемый...
И Мутант невозмутимо стал обговаривать с продавцом место, число, время купли-продажи ''марча''. А Чикатило всё больше обалдевал: ну неоткуда было появиться таким деньгам у Мутанта, чтобы в одночасье купить иномарку! А Серый договорился уже на послезавтра, на два часа дня, возле ''Восхода'', и сейчас торговался. Впрочем, безуспешно. Продавец ''ниссана'' тоже, как и давешний верзила, просил за машину пять ''косарей'' долларов. Что, по мнению Чикатилы, было вполне приемлемым требованием - хэтчбек был пятидверным, с мотором ''один и четыре'', был ''нафарширован'' более богаче, блестел красивым и приятным глазу зеленоватым ''металликом''. В общем, приятная машинка. Себе бы взял, да ''бы'' мешает...
-И не стыдно тебе народ обнадеживать? - укоризненно спросил Чикатило.
-А может, у меня и в самом деле есть деньги, - усмехнулся Мутант. - Откуда ты знаешь?
-Всякое может быть, - пожал плечами Чикатило. - Вот только что-то мне подсказывает, что нема у тебя денег...
-Ну и пусть нема, - хохотнул Серега. - Однако, согласись, что я был более чем убедительным, а? И потом. Думаешь, тот мужичок два дня будет машину хранить? Да ну, куда там! Он продаст её первому же пожелавшему купить. Любому барыге нужно как можно больше продать, как можно дороже и как можно скорей. В этом и заключается основной закон бизнеса. И все эти договоры, если только они не ЗАКРЕПЛЕНЫ юридически, ни хрена не стоят...
На следующий день Мутант улетел в Оренбург, как и говорил, на неделю. Он попробовал-таки пробить тему с правом отчуждения, но лазейку так и не смог откопать. Поэтому ''ока'' так и осталась унего. Соответственно, ни о какой покупке иномарки не могло быть и речи...

Весёлый продолжал периодически наведываться в ''сотку'', куда ему через мастачку переплетчиков выписали пропуск. Так же и Чикатило периодически ездил к нему домой, где расслаблялся в половину программы. Почему не по полной? Так ведь Чикатило же не пил. Вот и выходит, что - в половину...
Вот и в этот раз Весёлый приехал в училище после работы, как-то загадочно ухмыляясь::
-Что я знаю, что я знаю... Чикатило сейчас или на стенку полезет, или по потолку бегать начнет.
-С чего бы это вдруг? - поднял брови Чикатило.
-Ты с одним ''хаммером'' уже фотался. А со вторым хочешь?
-В каком смысле - со вторым?
-В смысле - с новым, не с этим... - Веселый ткнул пальцем на стенку, где была приклеена фотография - некоторые типы из тогдашней банды, во главе с ''военным'' ''хаммером''. - Тут такая история. Прямо напротив нашей конторы имеется автостоянка. Со вчерашнего вечера там ''прописалась'' вот такая вот дура, только вся черная по самые стекла. - Вновь тычок в стену, на этот раз в картину Колчака. - Дура явно залетная, потому как номера не новосибирские... И, поскольку я знаю твой бзик насчет сфотаться, то спешу тебе доложиться. Дня два-три, как мне сказали, ''второй'' у нас простоит... Поэтому - завтра я с собой привожу фотоаппарат, а вы завтра после обеда подтягивайтесь ко мне на работу. Охрану нашу я предупрежу, или меня вызовут, или сами ко мне пройдёте. Даже наверняка сами пройдете, потому что я вам два калыма привез. Срочных, завтра вечером эти туфли должны уже быть на ногах владелиц. Чикатило их знает...
И Веселый многозначительно замолчал. Бек с интересом спросил:
-Ничего хоть владелицы-то, а?
-По крайней мере, - вертя в руках туфли, сказал Чикатило. - За одну из владелиц я могу сказать только одно: женился бы на ней, не отходя от кассы...
-А вот это видел? - Веселый покрутил перед носом Чикатилы кукишем. - Разогнался... Нет, сам-то я вовсе даже не против, дело не во мне, сам понимаешь...
-Понимаю... Когда вынимаю... Потому и не рыпаюсь. Да и больно уж она молодая, а это есть не очень хорошо. Но вот вторая владелица мне, уж не посетуй, решительно незнакома.
-Это потому, что она приходила к нам в других туфлях, - хмыкнул Веселый. - Курить у тебя кто постоянно спрашивала? А?
-Ах, вот оно что. Ах, вот она кто... Маневровый тепловоз на дизельном ходу, блин...
-Что, такая габаритная? - засмеялся Бек.
-Да нет, дымит больше меня. Так... Вот эти - тебе, а эти - мне. Согласен?
-А если наоборот? - усмехнулся Бек.
-Бек, кончай елозить, а? - поморщился Чикатило. - Ты прекрасно знаешь, что я ''шпильки'' не берусь делать. Хватит с меня одних...
Было дело. Знакомая девчонка принесла в ремонт туфли на высоких и тонких каблуках по кличке ''шпильки'', надо было поменять на них набойки. И Чикатило самонадеянно взялся за этот калым. И зря, как оказалось. Мало того, что при выковыривании с помощью дрели старых набоек он сломал два сверла, так потом и сами каблуки умудрился с корнем вывернуть. Пришлось под общий гогот группы нестись в обувной магазин и покупать там другие каблуки. Хорошо хоть, нужный фасон и размер каблуков в магазине имелся. А с той девчонки Чикатило взял деньги как за обычную замену набоек, потому что слово было уже сказано... А она даже подмены не заметила...

И вот на следующий день Чикатило с Беком специально поперлись на площадь Кондратюка для того, чтобы еще раз вживую увидеть "гражданский" ''хаммер'', а если повезет - то и сфотографироваться рядом с ним. Ага, на долгую память, так сказать.
Охранник провел Чикатилу и Бека в комнату, где Виталя в одиночку пыхтел над грудой каких-то папок - сшивал или скреплял их по всем правилам переплетного дела. Причем, что интересно, охранник даже и не спрашивал у них - кто такие, куда и по какому вопросу. Видать, Веселый доходчиво описал тех, кто должен был к нему приехать. Иначе, с чего бы такая честь?..
-Товарищ Веселый, разрешите доложить! - гаркнул Чикатило, на манер Бенни Хилла шутовски отдавая честь. - ''Дембеля'' Чикатило и Бек прибыли в ваше распоряжение! Калымы готовы, сэр! Готовы выслушать благодарность, сэр!
-Размечтался, - усмехнулся Веселый. - Почему сразу благодарности? А может быть, вам обоим придется втык делать?
-Хрен вы угадали, сэр! Веселый, твою мать, а? Ну почему ты всегда всё умудряешься опошлить, а? Мы тут, понимаешь ли, старались, можно сказать, душу вложили в этот ремонт. Сучий ты потрох, короче...
-Ладно, не рычи. Держите вашу благодарность...
И Веселый вытащил из своей сумки пакет, под завязку набитый всякими пирожками и булочками. Бек оживился:
-Во, это совсем другое дело. Такая оплата мне нравится. Получше будет, чем пиво с водкой. А то - взяли моду, если денег не берем, то стараются напоить...
-А ты прямо так усердно сопротивляешься, - поддел его Чикатило. - Прямо отнекиваешься изо всех сил, ага?
-Нет, конечно. Раз предлагают, что мне, отказываться, что ли? Глупо же... Вот только не надо мне агитацию вновь толкать, ладно? Я же вижу по твоей одухотворенной роже, что ты собрался опять свою пластинку завести: мол, синька - чмо... Давай без этого, а?
М-да, - обескураженно сказал Чикатило. - Пуленепробиваемый монах, дубль два... Ладно. Веселый, ты свою ''лейку'' привез?
-А если нет?
На что Чикатило ощерился самым ''доброжелательным'' из своих оскалов.
-Уже испугался, - Веселый в наигранном ужасе закрыл лицо руками. - Пошли уж, чувырло... Видел уже?
-Естественно. Номера на ''хаммере'', кстати, тюменские...
-О! - воскликнул Виталя. - А это, случайно, не Еврея ли папа приехал?
И все трое весело заржали.
-Да нет, -сказал Чикатило. - Евреев папа на "первом" рассекает, бронированном, аж из самой Югославии притараненный... Тьфу, бляха... Это же надо было такое выдумать, а?
Если бы не номера другого региона, смело можно было подумать, что это тот же самый ''хаммер'', который стоял возле издательства ''Советская Сибирь''. Один в один, тютелька в тютельку. Или, как выражается поколение ''некст'': тюля в тюлю.
Такой же цвет, те же наглухо затонированные стекла, такие же противотуманки на ''кенгурятнике''. Даже багажник на крыше такой же, с расположенным в нем запасным колесом... Совпадение, конечно. Всего-навсего - одна и та же комплектация. Самая ''навороченная'' и, как это ни парадоксально, - самая распространенная, кстати говоря...
Как и в тот, первый раз, во избежание каких-либо недоразумений, следовало согласоваться с охраной стоянки. И Чикатило полез на вышку, где сидели трое армян-сторожей. Спокойно и где-то даже вежливо он спросил у них разрешение на фотосъемку. На что получил спокойное и где-то даже вежливое ''да пожалуйста, бога ради''...
Больше Чикатило никогда и нигде никаких ''хаммеров'' не видел: ни ''первого'', ни ''второго'', ни тем более ''третьего''. Вживую, имеется в виду. Фильмы и журналы не считаются, само собой.
И хотя это глупо, что Чикатило и сам прекрасно понимал, но где-то в подкорках подсознания у него всё-таки теплилась надежда: разбогатеть и купить таки автомобиль своей мечты...






       ГЛАВА 33.

Вот он, тот самый нервотрепный момент - защита дипломных работ. Это будет даже покруче, нежели все вместе взятые экзамены. Поскольку экзамены - они как бы играют роль пропуска на следующий курс, на дальнейшее обучение. А защита диплома - это своеобразный итог всего обучения. С помощью защиты смотрят - на что способен студент и на что он абсолютно неспособен. По тому, как защитишь диплом, преподавателям можно запросто предсказывать твою дальнейшую судьбу, в плане работы...
Преподы, конечно же, прекрасно знали, что студенты активно сдувают со шпаргалок. И студенты, в свою очередь, знали о том, что преподы знают... Но в этом была своя малюсенькая хитрость: если на экзаменах можно пользоваться ''шпорами'', то вот на дипломных защитах - хренушки вам, дорогие детишечки... Там уже никак, хоть из кожи вывернись.
Так что, как ни крути, а к защите следовало подготовиться самым тщательнейшим образом. А все и так готовились, даже пресловутые ''синяки'' забывали про выпивку и в последний раз корпели над конспектами и учебниками. Ничего, ''синяки'' оттопырятся потом, после того, как улягутся страсти. А впрочем, все будут оттопыриваться, и преподы тоже...
На защитах, помимо мастеров и преподавателей, присутствуют ещё и представители тех предприятий, на которых инвалиды проходили практику. В случае с обувщиками данным представителем была женщина - заместитель генерального директора той самой единой стуктуры, что имеет головной офис на площади Кондратюка. И поскольку Чикатило в этой структуре не работал, то и фамилию-имя-отчество этой женщины он не знал. И узнать не удосужился. А потому сходу приклеил ей прозвище ППК - председатель приемной комиссии. Собственно говоря, так оно и было на самом деле. ППК, помимо всего прочего, исполняла ещё одну функцию, чисто профессиональную - исходя из оценок, характеристик и результатов защиты дипломов, она рекрутировала будущих обувщиков к себе на работу. Хотя, по большому счету, она могла этого и не делать, ибо практически все парни хотели устроиться в дальнейшем на работу именно в эту структуру. Ни о каких частниках парни даже и речи не заводили...
Как всегда, первыми защищались глухари. Каждого из них мурыжили по полчаса. Можно только догадываться, что остальные пацаны вполголоса материли время за то, что оно так медленно ползет. Нервничали, естественно, а как же без этого? Без этого никак...
Наконец, глухари отстрелялись. И на ''виселицу'' стали вызывать говорящих, по алфавиту. Когда кто-нибудь выходил из кабинета, на него набрасывались:
-Ну, что там? Сильно грузят?
-Да не сказать, чтобы очень уж сильно, - утирая со лба пот, счастливо улыбался кто-нибудь. - Но, мужики, держите уши востро - любят они там каверзные вопросики задавать...
-Ну, а ты-то как?
-Да как... Хрен его знает - как... По идее - должно быть нормально...
И счастливчик уходил курить.
Уже вышли Антикиллер, Бек, Маршал, Банзай, Князь... Мама Света в очередной раз выглянула за дверь, нашла взглядом Чикатилу:
-Заходи, Алексей... Итак, представляю вам Алексея Владимировича, двадцати семи лет, диагноз - детский церебральный паралич. По его поводу у меня вначале были сомнения, что он сможет обучаться на обувщика. Как потом оказалось - зря. Теория у Алексея от зубов отскакивала, с практическими занятиями, как и ожидалось, дела шли неважно. Но он упорно продолжал работать, оттачивая моторику. Конечно, сложную работу он выполнять не сможет, но средняя степень ему вполне по плечам... Практику проходил на одном из коммерческих предприятий, но потом, в силу обстоятельств, был переведен в училище, где продолжал доделывать ранее начатую другими ребятами работу...
Чикатило про себя подумал: если бы Мама пила, то за то, что она сейчас только что сказала, я ей должен был бы как минимум ноль целых семьдесят пять.сотых литра... Выручила, ничего не скажешь.
-Зачем вы ребят в коммерцию засовываете? - спросила ППК. - Отправляйте их всех в наши точки.
-Да, мы со следующего года так и будем делать... Ну, вот. Алексей, значит, старается делать работу как можно качественнее. Надо сказать, особено хорошо у него получается ремонт обуви. Опять же, средней степени сложности... Дипломную работу он выполнил на ''отлично'', дипломная пара - вот она - сделана на твердую ''четверку''.
-Вы местный? - спросила ППК у Чикатилы.
-Нет, с Алтайского края.
-У вас есть возможность остаться в Новосибирске?
-Вряд ли, - без колебаний ответил Чикатило. - Я в последнее время пробую различные варианты, но пока ничего не получается.
-Ну, а там, где вы живете, есть работа по полученной вами специальности?
-Надеюсь... В любом случае, без работы я не останусь.
-Хорошо... Ну, расскажите, как вы изготавливали свою дипломную пару.
Чикатило прокашлялся и начал рассказывать:
-Поступил заказ на изготовление мужских ботинок сорок седьмого размера. Каких-либо особенностей заказчик не требовал, ему нужна добротная обувь, выполненная без какой-либо экономии. Поскольку нога заказчика, как выяснилось в процессе съёма мерок, не имеет абсолютно никаких изъянов, то за основу была взята стандартная колодка.
-Минутку, - сказала Бабуля, также присутствующая в кабинете. - Какие именно мерки ты снимал?
-Длина стопы, обхват в пучках, прямой подъём, косой взъём и обхват лодыжки. Пришлось, правда, немного увеличить на колодке пучки и прямой подъём, но это обычное дело, со старыми колодками-то...
Объяснение заняло минут десять, если прикидывать навскидку. То Мама, то Бабуля, то ППК по ходу дела задавали вопосы, но не подковыристые, а насквозь уточняющие. Направляющие, так сказать.
И Чикатило, вначале малость ЗАЖАТЫЙ, уже к середине своего ''доклада'' стал потихоньку успокаиваться.
-Почему подошва выполнена из полиуретана, а не из термоэластопласта? - вдруг спросила ППК.
-Заказчик в ходе беседы со мной не раз интересовался насчет наиболее качественных материалов. И ещё, дело в особенности климата места, где проживает заказчик. На мой взгляд, с учетом полученных знаний, - полиуретановая подошва как нельзя больше подходит как к месту жительства заказчика, так и к тамошним дорогам... Поскольку полиуретан более стоек к истиранию, я и порекомендовал именно его, а не ТЭП.
-Но тогда заказчику наверняка подошли бы не ботинки, а полусапоги...
-Совершенно верно, - кивнул Чикатило. - Сначала так и планировалось сделать - полусапоги на шнуровке, наподобие армейских. Но в процессе конструирования выяснилось, что полусапоги получаются неказистыми, внешний вид получается намного хуже. Я проконсультировался сначала с Ольгой Борисовной, а затем и с заказчиком. Он не возражал...В итоге и получились именно что ботинки.
-Это значит, - спросила Бабуля, - что ты будешь эти ботинки выкупать?
-Он их уже выкупил, - хохотнула Мама Света. - Ещё две недели назад...
-Почему подошва с клиновидным каблуком? - не отставала Бабуля. - Ведь на ботинках гораздо лучше смотрится каблук типа ''столбик''.
-Заказчик - категорический противник ''столбиков'', - усмехнулся Чикатило. - Он пожелал именно клиновидную подошву.
-Метод крепления?
-Комбинированный, клее-прошивной. Клей - ''десмакол''...
-Почему не полиуретановый?
-Во-первых, его не оказалось в продаже, во-вторых - какая разница? Эти клеи - родственные... Нитки использовались лавсановые, как наиболее прочные и влагоустойчивые.
-Так... - чересчур уж спокойно сказала Бабуля. Потом вдруг спросила. - Что ты ещё забыл сказать?
Вот тут уже Чикатило растерялся. Он лихорадочно искал ответ и не находил его: по его мнению, он сказал абсолютно всё, что полагалось в данном случае. Но ведь Бабуля же неспроста влепила вопросик? Ох, неспроста...
-Ботинки для повседневного использования, - неуверенно сказал Чикатило. - Для осенне-весеннего сезона...
-А ещё?
Тут уже Чикатило откровено пожал плечами: мол, а фиг его знает, что ещё вам надобно.
-Конструкция заготовки верха обуви? - подсказала Мама Света.
-А-а... ''Конверт'', с накладными берцами, полностью закрывающие тыльную поверхность стопы и лодыжку.
-Верно. Характеристики полиуретана?
-Черный, плотный, малоистираемый, прочный, теплоемкий, морозоустойчивый, сохраняет свои свойства до температуры минус двадцать три градуса...
-Тоже верно, - Бабуля никак не могла угомониться. - Ну, а сама подошва у тебя какая?
Чикатило про себя матюгнулся. Но вспомнить, что именно ещё нужно сказать, так и не смог. Наконец, Бабуля сама же и ответила:
-Да формованная у тебя подошва-то! Забыл?
-Тьфу ты... Действительно, забыл. Конечно же - формованная, с неоднородной толщиной в различных участках подошвы. В носочно-пучковой части - максимальная толщина, в геленочной и пяточной частях - минимальная.
-Вот, - откинулась на спинку стула стула Бабуля. - Теперь всё.
-Вопросов по дипломной работе больше нет? - поинтересовалась мастер у председателя. - Вопросов нет... Так, Алексей. Теперь можешь приступать к разъяснению того, что у тебя нарисовано на плакате: гвоздевой метод крепления, его схема и нормативы. Мы тебя слушаем...
Ну, тыкать указкой в плакат и повторять все цифры всех нормативов - это плёвая задача, не в пример проще всего предыдущего. И через пять минут Алексей уже вышел из кабинета, утирая со лба пот слегка трясущейся рукой. Ботаник, Гамми и Чебак тут же обступили его:
-Чё там?
-Нормально. На одной фигне чуть не запоролся, бляха-муха...
-''Звери'' есть? - спросил Гамми.
-Бабуля, - ответил Чикатило.
Выйдя на улицу, он присел на скамейку рядом с уже прошедшими через сдачу парнями. Естественно, они завалили Чикатилу вопросами: что да как? Кратко пересказав весь процесс защиты - само собой, с матерными оборотами речи, - Чикатило с наслаждением закурил.
Некоторое время парни делились мнениями обо всем происходящем. Потом Антикиллер вдруг предложил Чикатиле и Маршалу:
-Пошли в киоск, по стаканчику вина пропустим. А то до сих пор колотит...
-Идёшь? - спросил Маршал.
-Пошли, - легко согласился Чикатило. - Вино - не спирт, а сегодня не грех и выпить...
-Смотри, а то тебе стоит только пробку понюхать - и к вечеру ты уже в ауте.
-Ни хрена, - ответил Чикатило. - Стаканчик для снятия напряжения - и баста.
-А я сегодня напьюсь, как никогда, - взбудораженно произнес Антикиллер. - Всё, пацаны! Мы закончили учиться в богоспасаемой ''сотке''! Й-о-х-ху! Недельку отдыхаем и начинаем ''рубить капусту''... Что делать будешь, Чикатило?
-Домой поеду. Ежели за лето найду работу, то буду работать. А ежели не найду - в августе попробую вновь сюда поступить...
-А возьмут? - с сомнением спросил Маршал.
-Попытка не пытка.
-Ну, а почему бы тебе в Новосибе не остаться?
-Костя, мне здесь ничего хорошего не светит. Почти все здесь работают от выручки или от работы. Ну, кроме тех, кто точки держит, понятно... Я вначале хотел свою мастерскую открыть, ты же знаешь. Ты же меня от этого и отговорил. Ты и дядька мой...
-Это потому, что мы с твоим дядькой умные люди. Согласись? Ты бы ни за что не потянул эту хренотень, нет у тебя деловой хватки. И неоткуда ей взяться просто так.
-Вот поэтому-то мне в Новосибе делать нечего... Саня, бери в больших стаканах... Я не смогу здесь зарабатывать столько, чтобы мне хватило на безбедную жизнь. А мало зарабатывать лучше всего дома, где есть крыша над головой и есть кому тебе жрачку приготовить... Вы-то ЗДЕСЬ - дома, а я - в гостях, можно сказать. Пора и честь знать...
-Ну, ты хоть периодически-то в гости заглядывай, - сказал Маршал.
-Посмотрим, как жизнь повернется, - задумчиво ответил Чикатило.
А про себя подумал: ох и навряд ли... Точно так же и будет, как после учебы на киномеханика - затянут домашние заботы и проблемы с головой. Во, кстати. Десять лет назад я закончил барнаульскую ''фазанку''. За десять лет я не встретился ни с кем из бывших одногруппников. Ни с одним из группы ''КМТ-31/32''. Боюсь, точно так же будет обстоять дело и с группой ''О-134/234''...

После обеда все собрались в предпоследний раз своем цехе номер тринадцать. Хотя и так все знали, что будет дальше. Всё как всегда - выдача дипломов, а назавтра - праздничный обед и выпускной вечер. Ну и само собой - почти все пережрутся, это уже к гадалке не ходи. И сегодня, и завтра.
Мама Света буквально сияла:
-Все собрались? Ну что, обувщики широкого профиля? Орлы вы у меня сегодня! Молодцы! Поздравляю вас с успешной защитой!
Естественно, ор поднялся ещё тот, даже глухари орали, ориентируясь на говорящих.
-Ладно, ладно, расшумелись... Нет, а в самом деле, мы не ожидали, что вы так чётко защититесь. Это для нас было довольно приятным сюрпризом. Даже несмотря на то, что кое-кто из вас в ходе защиты давал сбой... Ничего страшного, бывает... Ну, сейчас у нас с вами будет торжественная часть. Я объявлю вам всем, кто какие разряды получил. А дипломы получите завтра, до обеда. Итак...
Антикиллеру присвоили четвертый разряд. Моряку - второй. Гамми и Банзаю - тоже. Маршалу - четвертый. Конь с натяжкой получил третий разряд. Чикатило - третий. Как сказала Мама:''-Для дэцэпешника твоего уровня это весьма неплохой результат. Редко кто третий получал...'' (Что было утешительностью в чистом виде, потому как Мотя был дэцэпешником намного похуже Чикатилы и тоже в свое время получил третий разряд). Князь - четвертый разряд. Женя Кузема - четвертый. Ботаник - второй. Чебак - второй. Насчет Бека Мама вскользь заметила, что спорили из-за него долго: какой разряд ему присваивать - третий или четвертый. Присвоили всё-таки третий, и то - по большому блату... На голову выше всех оказался Вертолёт, за ногу его и об пропеллер - пятый разряд. А его за всю историю училища получали единицы. В принципе - всё верно, Вертолёт работал исключительно качественно, обувь из-под его рук выходила такая, что её в советские времена запросто можно было отправлять в Москву, на ВДНХ. Так что Сережа попал в легенды училища именно из-за своего наивысшего разряда. Справедливости ради стоит уточнить - в легенды училища среди педсостава, но никак не среди теперь уже бывших студентов...
Положа руку на сердце и отбросив все симпатии и антипатии - разряды были присвоены в высшей степени правильно. Каждый получил то, чего он заслуживает. А для того, чтобы читатель прочувтвовал разницу между разрядами - у мастеров производственного обучения, в частности - у Мамы Светы, - были ДВЕНАДЦАТЫЕ разряды, выше уже не бывает... К примеру, у учителей самый высокий разряд - шестнадцатый, у киномехаников - категория ''шеф-киномеханик'', у военных - звание маршала, у ментов - звание генерал-полковника, а у обувщиков - двенадцатый разряд.
Так что, как говорила мастер обувщиков - каждому воздалось по заслугам. Ну да, Мама вновь, после недолгого перерыва, начала ''терроризировать'' парней религией. И парни, уже было воспрянувшие, вновь приуныли...
Что интересно, Бек тоже не стал напиваться в честь защиты диплома и присвоения окончательного разряда. Вертолёт и Кузема - тоже. Конь с Моряком, естественно, с другими глухарями и глухарками отправились отмечать сие знаменательное событие в ''своё'' кафе для глухонемых. А Антикиллер, сблатовав с собой Гамми и Чебака, отправился на карьер. Вместе с ними от правились бухать и несколько слесарей-бытовиков первого курса. Пока что ещё первого...
Обратно во двор ''сотки'' они вернулись уже после ужина. Как выражался Бек, ''хорошенькими''. Даже чересчур. Слесаря вели себя более-менее пристойно, Гамми и Чебак - аналогично. Но зато Антикиллер - мама дорогая!
Сначала он стал прыгать на Бека. Не с целью подраться, а просто так, вымещал избыток энергии. Но вскоре Бек это безобразие прекратил, схватив Антикиллера за горло и слегка на него нажав. Причем Бек это все проделал одной левой рукой, правую же держал в кармане штанов.
Чикатило и Цыган, вместе курившие на скамейке, безучастно наблюдали за происходящим.
-Вот это он у вас накушался, - вполголоса сказал Игорь, прищурившись. - Надо было Беку ему врезать в торец, чтобы звон пошел на весь прилегающий район. Ведь не успокоится же...
Так оно и вышло, мать этого Антикиллера в дышло. Когда одна из так называемых ''староучащихся'' баб (седьмой год подряд училась, офонареть можно...) сделала ему замечание, Антикиллер мутным взором посмотрел на неё, собрался с духом и плюнул. Прямо в эту бабу, прямо ей в очки. Та, естественно, такого хамства не стерпела и, широко размахнувшись, по дуге впечатала свой кулак в скулу буяну. А тому - по фигу, он даже и не шелохнулся. Баба же, кипя возмущенным разумом, помчалась сдавать Антикиллера.
-Хочешь дальнейший прогноз? - хмыкнул Чикатило. - Косая сейчас вызовет ментов, минут через пять они уже будут здесь. И поедет наш Антикиллер бодать своим личиком ментовские кулаки...
-Если не успеет удрать, конечно, - сказал Цыган.
-Какой из него удиратель? Ноги заплетаются.
Антикиллер, однако, на месте стоять не остался. И дурная голова, что ногам покоя не дает, понесла его на вахту. Где он стал кидаться аж на самого Мышьяка, в это время что-то проверяющего на сигнальном щите.
Если бы на месте нового дирика был старый - Солдат, бывший десантник, - Антикиллеру пришлось бы ох как не сладко. Солдат бы не стал доводить дело до ментов и вырубил бы его на счет ''раз''.Что сделали Мышьяк и мент-охранник? Просто-напросто вытолкали Антикиллера за порог, а в это время Косая звонила в райотделение милиции.
Первым ментов заметил Гамми:
-Атас! - заорал он, подбегая к Антикиллеру. - Саня, делай ноги!
Но Сане уже впору было не делать ноги, а протягивать. Но, чисто на автопилоте, он таки попытался удрать. Куда там...
Во двор влетел милицейский ''уазик'', из которого на ходу выпрыгнул здоровенький такой мент и погнался за вяжущим петли Антикиллером. Нагнал, сбил с ног...
-Ни хрена себе! - охнул Бек. - По ногам прошелся!
-Кто? - не понял Чикатило.
-Мусор Саньку по ногам прошелся...
-Проще было по мышцам пнуть, - сказал Цыган. - Блин, хана ему... Его же всю ночь метелить будут...
-Не будут, - сказал Чикатило.
-Это ещё почему? Мне ли не знать?
-А я говорю - не будут, - упрямо повторил Чикатило. - Я этих ментов знаю...
-Откуда? - удивился Бек.
-Двадцать третье февраля помнишь? Вот как раз эти двое и приезжали тогда к магазину... Надеюсь, что майора ещё не уволили...
-Ты куда? - вскинулся Цыган.
-С прапором побазарю, - ощерился Чикатило, направляясь к ''уазику''.
Антикиллера уже запихали в ''собачник''. И он там орал, мотылялся из стороны в сторону так, что машина ходуном ходила. А её уже обступили пацаны, требуя и прося отпустить Антикиллера.
-Ну-ка, - тихо рыкнул Чикатило, подходя к машине. - Сделайте так, чтобы здесь никого не было... Кому сказал?!
Пацаны заворчали что-то насквозь недовольное, но под страшным взглядом Чикатилы всё же отошли от ''уазика''.
-Прапорщик, - подойдя к раскрытой передней дверце машины, обратился Чикатило. - Выслушай меня, пожалуйста.
-А ты кто такой, чтобы я тебя выслушивал? - мент тяжело и устало смотрел сквозь лобовое стекло.
Чикатило вытащил из кармана жилетки свое милицейское удостоверение и в раскрытом виде сунул его под нос прапору. Тот внимательно прочитал и его голос стал на полтона доброжелательнее:
-Слушаю...
-Я так думаю, что вы его не отпустите, попроси я об этом? Я так и знал... Что ж, тогда у меня одна просьба: не бейте его там, у себя, а?
-Никто его там бить не будет, - механическим голосом отозвался прапор.
-Прапорщик, - страдальчески поморщился Чикатило. - Ну, не надо, а? А то я вас, ментов, не знаю, можно подумать... Да он у вас там летать по дежурке будет, если не угомонится. А он не угомонится, точно тебе говорю...
-Ну, и что ты предлагаешь? - спросил прапор, по-прежнему не глядя на Чикатилу. - Мы с напарником об это говно руки марать не собираемся. А за других я не отвечаю. Будет бушлатиться - огребется, как пить дать...
-Вот потому я тебя и прошу лишь об одном. ВЫКЛЮЧИТЕ его аккуратненько, чтобы ни синяков не осталось, ни чего-либо ещё... Это вы можете сделать?
-Запросто, - жестко усмехнулся прапор. - Завтра, когда он от нас выйдет, можешь его внимательно осмотреть... Я тебе ещё раз говорю: ни я, ни мой напарник его даже и пальцем не тронем.
-Договорились...
Из училища выскочил напарник прапора, лейтенант, с папкой под мышкой, сел за руль ''уазика''. И машина задним ходом выехала со двора ''сотки''.
А Чикатилу окружили пацаны:
-Ну что, не отпустили?
-А я об этом и не просил. Потому что знаю - бесполезно.
-А что ты тогда с ними ботал?
-Не ваше дело, - отмахнулся Чикатило. - Вы идиоты, хлопцы. Знаете же прекрасно, что Антикиллер пьяный - дурак из дураков... Нет, бляха, напоили всё-таки, до полного отмораживания... Ну, ничего, в ментовке его живо разморозят...

Мутант, вот диво-то, в тот вечер тоже не пил, объясняя это тем, что они с Солнцем готовятся к отъезду. И эта простенькая посиделка без всякого алкоголя, как оказалась - последняя, продолжалась до самой ночи. Чикатило с Беком упаковывали в коробки свои вещи, собираясь завтра сдать их в камеру хранения. Всё-таки они не оставили надежды вернуться сюда через два месяца...
Лениво переговаривались. И вдруг Чикатило сказал:
-Слушайте сюда, парни. Поскольку эти два года меня здорово задели за живое, можно даже сказать, здорово меня изменили, - у меня возникла такая идея... Я хочу книгу написать...
-И какого плана эта книга будет? - спросил Мутант.
-Художественного, само собой. Вернее, художествено-хронологического. Естественно, повествование будет идти от Чикатилы, то есть от меня... Я собираюсь осветить все наши ''причуды'', всю нашу жизнь в ''сотке'', все радости, все трагедии... Конечно, я могу что-то пропустить, потому что я всё-таки не олигофрен с их цепкой, как у капкана, памятью и всего запомнить не в состоянии.
-Книгу писать, - назидательно сказал Мутант, - это очень трудное дело. Ты уверен, что сможешь?
-Попробую.
-Ну, если ты собрался писать, то это автоматически означает, что ты книгу хочешь издать, верно? А ты уверен, что какой-нибудь издатель рискнет пойти на это дело? Ведь наш народ, читающий, я имею в виду, предпочитает детективы, боевики, про ментов, про зэков, про мафию. Ну, некоторые ещё и фантастику почитывают, фэнтези там всякие. Бабам, тем вообще, исключительно мелодрамы и любовные романы подавай... А тут Чикатило предлагает всем книжку про инвалидов... НАС и так стараются стыдливо не замечать...
-А ты по другому посмотри на это дело, - предложил Чикатило. - МЫ - каста, Серый. МЫ - одно из слоев этого общества. Как бы там НАС не обходили стороной, но МЫ есть, и от этого никуда не денешься. МЫ были, есть и будем есть... Что же касается жанра... Прокрути-ка в памяти некоторые моменты из здешней жизни. Тут тебе и триллер, тут тебе и всё подряд, вплоть до тех же любовных романов... Таких книг ещё никто не писал, ты уж мне поверь. Потому что во всех остальных книгах действующие лица - стопроцентно здоровый народ. Если инвалиды и встречаются, то написано про них очень коротко и, ты прав - стыдливо. На худой конец, если всё же мне не удастся переломить эту поганую ситуацию и если книгу никто не издаст, то пусть она останется мне на память. О горячих деньках, так сказать...
-Ну, если только так, - протянул Мутант.
-Да, только так.
-Так это что же получается? Что мы все будем фигурировать в этой твоей книге? Под настоящими фамилиями? Или как?
-Или как, - ответил Чикатило. - Я собираюсь писать в книге только правду и ничего, кроме правды. Поэтому фамилий не будет, ни одной. Будут только имена и наши погоняла, сиречь клички. Зато прикинь, какой кайф: к примеру, вы с Беком будете читать и будете знать о ком идет речь. А для постороннего человека наши фамилии ничего не дадут, ну разве что знакомые удивлялись бы. С кличками намного интереснее будет читать, ты уж мне поверь, я-то много книг перечитал. Так вот, я к чему весь этот базар затеял: мне нужно ваше согласие...
-В смысле? - не понял Бек.
-В том смысле, что Чикатило просит добро на написание всей правды, - объяснил ему Мутант. - Я правильно понимаю?
-Абсолютно. Будут описаны реальные события, с реально существующими действующими лицами, только под погремухами. Как мы дурили преподов, как мы изворачивались, как впаривали СВОИ версии, что у нас проканало, а что - вовсе даже наоборот, не проканало...
-Я согласен, - быстро ответил Мутант. - Ты прав, это будет интересно почитать, воскресить в памяти все эти два года. Ну что ж, если у тебя всё получится - добро, пиши...
-Бек?
-Да мне как-то всё равно, я книги не читаю... Если тебе делать нечего - пиши.
-Ну вот и хорошо. Как только я определюсь с местом жительства и с работой или учебой - так сразу и начну...






       ГЛАВА 34.

Утром Чикатилу разбудил ни кто иной, как Антикиллер собственной персоной, которого буквально только что отпустили из ментовки - ночевал он там, понятное дело.
Саня, пребывая в яростно-неопохмеленном состоянии, разделся до пояса. И Чикатило с Беком присвистнули: менты здорово над ним потрудились... Руки и туловище Антикиллера были сплошь в синяках и ссадинах. А вот лицо не тронули, какая трогательная забота о здоровье ''пациента''...
-Блин, ведь договаривался же с прапором, чтобы тебя не били, - проскрежетал зубами Чикатило.
-Это ты про того, что меня повязал?
-Ну...
-А он ничего и не делал. Ни он, ни тот, что за рулем сидел. Так что не скрипи зубами, этот прапор своё слово сдержал... И вообще, я сам виноват по самое не хочу - нечего было в ментовке концерт давать, художественной самодеятельности... Эта работа тех, кто в каталажке дежурят. Я же с ними там махаловку затеял, вот они меня и обработали. Ладно, не переживай. В первый раз, что ли?.. Надо завязывать, однако, надоело мне по почкам дубинками получать.
-Давно пора, - усмехнулся Чикатило.
И тут в комнату вошла Мама Света. Нет, не вошла - влетела. Уничтожающе посмотрев на Антикиллера, она процедила:
-Пошёл вон отсюда...
Сказано этобыло таким тоном, что Антикиллер молча и понуро подчинился. А мастер, как потом узнали обитатели двадцатой комнаты, конвоировала его до самого выхода из училища.
Бек, сидя на подоконнике, вдруг всполошился:
-Вон он, сидит, плачет...
Чикатило, Маршаал и Князь выглянули в окно: в самом деле, Антикиллер сидел на бордюре тротуара и, обхватив стриженную голову руками, буквальным образом ревел. А потом из-за угла появилась Мама Света с веником. И гнала она Антикиллера аж до самой ''протезки''...
Вот тогда и стало понятно, что Саня не будет допущен ни до праздничного обеда, ни - тем более - до выпускного вечера. И мастер это предположение стопроцентно подтвердила, добавив:
-Вполне возможно, что и диплом он тоже не получит - не надо было ему на директора кидаться...
Ну вот и всё. Последний раз обувщики побывали в своем ''тринадцатом'' цехе. Из первоначальных двадцати шести человек профессиональными обувщиками широкого профиля стали тринадцать парней. А могло бы быть намного больше...
Да что уж теперь об этом говорить? Как получилось - так и получилось, сами виноваты.
Мама Света, вручая каждому парню диплом с вложеной в него выпиской итоговых оценок успеваемости, каждого обнимала, целовала и желала всех благ и всего хорошего. Причем искренне желала, а не просто исполняла свои обязанности. Наверное, несмотря на столько проблем, сколько ей создавали ЭТИ выпускники, ей было жаль с ними расставаться - всё-таки два года вместе провели... И мастер действительно эти два года была как мама. Проблемы учеников были и её проблемами. Да и ученики, несмотря на всю раздолбаистость, старались чем-то помочь Маме. Хоть и не всегда это удавалось сделать...
Как это всегда и везде водится, выпускники стали фотографироваться на память. То чисто своими группами, то вперемешку, большой толпой.
Обменивались адресами и номерами телефонов те, кто не успел этого сделать. Обещались приезжать к друзьям и подругам в гости и звали в гости к себе. Кто-то подал такую идею: собраться всем выпускникам ''сотки'' 2004 года лет эдак через пять, двадцать восьмого июня две тысячи девятого года. Здесь же, во дворе ''сотки''. С женами, мужьями и детьми, ежели таковые к тому времени у кого появятся...
А потом был праздничный обед, с последующим концертом. Который делался, кстати, одними только выпускниками, нынешними и ранешними.
И - разговоры, разговоры, разговоры... Ведь большинство из выпускников уже больше никогда не увидится. Слишком большие расстояния между живущими...
К вечеру, как это водится, выпускники начали собираться все вместе, специально для того, чтобы в последний раз всем вместе напиться. В последний раз насладиться, так сказать, обществом друг друга.
Первым из ''сотки'' уехал Женя Кузема, обняв и похлопав по плечам всех своих друзей и знакомых. Когда дошла очередь до Чикатилы, Женя сказал:
-Спасибо, Леша, за всё...
На что Чикатило ему отсемафорил: ты хороший парень, Женя. Был рад познакомиться с тобой. Удачи тебе и будь счастлив...
Вторым на выход ломанулся Конь. Последовала та же самая церемония прощания...
Ближе к вечеру из ''сотки'' уехали Качок, Бобер, Тропа, Пончик, Электроник с женой (женился он во время практики), Коленвал, Огонь...
Когда темнело, домой засобирались городские парни: Князь, Маршал, Ботаник...
Чикатило уезжал из ставшей вдруг неимоверно родной ''сотки'' в пять тридцать утра. И ночью, перед тем, как немного перед дорогой вздремнуть, он прошелся по комнатам... Веселитесь, ребята, вы это заслужили, только не перебарщивайте, ради бога...
Ровно в пять тридцать он вышел из здания ''сотки'', сдав ключ от комнаты и отдосвиданькавшись с Родинкой и Гюльчатай, взаимно пожелав друг другу всего наилучшего. Ну, а на вахте он обнялся с двумя охранниками, которые действительно ОХРАНЯЛИ...
И, закурив свою неизменную ''яву'', Чикатило взвалил на плечо сумку и пошёл к станции метро Карла Маркса.
Прощай, ''сотка''! Видит бог, как тяжело у меня на душе, как не хочется мне отсюда уезжать, как не хочется покидать СВОИХ...
Простите меня и всех нас, уважаемые наши преподаватели, воспитатели, мастера и все, кто в ''сотке'' работает! Простите за то, что мы были к вам откровенно несправедливы. Спасибо вам всем за то, что вы с нами бились, пытаясь сделать из нас людей. Кое-кому из нас ваши уроки пошли впрок, ваши труды не пропали даром! Спасибо, простите нас и удачи вам...






       ПОСЛЕСЛОВИЕ.

За два месяца Чикатило пытался найти работу, либо по первой специальности, либо по второй, но безуспешно. Мужики - обувщики, работающие в мастерских по ремоту обуви, говорили так:
-Мы сами работаем поскольку-постольку. Неделя - есть работа, другая - сидим сложа руки, в потолок поплевываем...
В конце концов Чикатило, через своих знакомых строителей, устроился работать на реконструкции здания отделения Сбербанка, разнорабочим. Условия труда, несмотря на богатого заказчика, были адскими: даже замесы бетона производились вручную, без бетономешалок, лопатами в огромном корыте. А когда Чикатило подсчитал, сколько он получит за такую работу - он оттуда слинял, потому что пенсия была больше... Вовсе даже не стоит уделываться в хлам за такие гроши, да ещё и не приходить домой с работы, а в буквальном смысле приползать, свесив от усталости язык на бок.
Пока суд да дело, два месяца и прошли как-то незаметно. В Новосибирск предстояло ехать так и так, поскольку и документы оставались в кабинете у нового замдиректора училища по учебно-воспитательной работе, и вещи находились в тамошней камере хранения. И Чикатило, предварительно созвонившись с Беком и Руденом, договорился с ними о ''точке рандеву'' и поехал. Если с Беком, в силу географического месторасположения оного, договорились встретиться непосредственно в ''сотке'', то с Руденом предстояло состыковаться в Барнауле, на вокзале, возле электрички на Черепаново.
Однако Руден встретил Чикатилу возле его поезда. И Алексей, увидев широко шагающего навстречу Игоря, форменным образом остолбенел: Руден шел абсолютно нормально! Походка его была без малейшего намека на инвалидность по ногам! Не было никакого такого намека, вообще, совсем!
Как это ни удивительно, как бы дико это не звучало, но в том, что Руден стал ходить как стопроцентно здоровый человек, - помог удар ножом под коленный сгиб, нанесенный гнуснопрославленным Колобком. И упорные тренировки, конечно... Как поведал Игорь, группу инвалидности у него безжалостно сняли во время очередного переосвидетельствования в БМСЭ, ещё задолго до того, как он окончательно встал на ноги... Нет, всё-таки когда-нибудь кто-то из инвалидов, разъяренным бээмэсэковским беспределом, взорвет этих мудаков в белых халатах...
''Сотка'' встретила двоих алтайских парней полнейшим безмолвием - рано прибыли, оказывается. Приемная комиссия начинала свою работу только через три дня, в понедельник. Что делать будем, переглянулись друзья. И Чикатило подал идею - дождаться Бека, и втроем мотануть к Веселому. Пообедав в бытовку с разрешения Родинки, парни дождались Бека. Руден, понятное дело, хрен знает сколько его не видевший, встретил одногруппника и собутыльника, ''коллегу'' по ранениям и по болезни, чуть ли не прослезившись. А Чикатило, обняв Бека, вдобавок его обматерил от всей души за то, что в выпускной вечер, ночью, тот через окно слинял к бабам, не попрощавшись...
Веселого дома не было. Его сеструха, увидев - кто приехал к брату, тут же ''повисла'' на мобильнике и дозвонившись до Витали, прокричала в трубку, что к нему нагрянул только один Чикатило... Веселый, выруливая на велосипеде из-за угла, от удивления чуть не сверзился на полном ходу в кювет - не ожидал увидеть ещё и Бека, да ещё и Рудена впридачу.
И понеслась звезда по кочкам! Затопили баню, нажарили шашлыков, купили вскладчину водки. Хорошенько разогревшись как от бани, так и от водки, Бек с Руденом на пьяную голову поперлись по ночному Коченеву. Построили по пути одну толпу, отметелили другую, под конец зависли где-то на окраине поселка с местными девчонками. ''Домой'' они заявились только с третьими петухами, уставшие, но чрезвычайно довольные удавшимся вечерком... А Чикатило с Веселым, пока эти два друга - метель да вьюга - куражились, спокойно пропили весь вечер и полночи, ударившись в ностальгические воспоминания о ''сотке''...
Болели на следующий день жутко, потихоньку и не спеша поправляя здоровье пивком. А в воскресенье вечером Бек, Руден и Чикатило поехали обратно в ''сотку'', всё же надеясь поступить ещё раз...
Понедельник, как ему и полагается по штату, оказался днём не просто тяжелым, а чересчур тяжелым. Потому что Беку сразу же указали на выход, Чикатиле - чуть попозже. А Рудена, хоть и не сразу, а на другой день - всё же взяли. И он опять ( или снова, кому как больше нравится) попал к Маме Свете, в группу ''О-136''...
Бек уехал домой практически сразу же, едва ему вручили документы. Чикатило малость посопротивлялся, но и ему в конце концов пришлось откланяться. Можно было, конечно, по совету Мамы, идти к директору и слёзно его упрашивать. Тем более, что в группе слесарей-бытовиков был катастрофический недобор. Но Чикатило этого делать не стал - противно было кланяться в ножки и умолять: ''-Возьмите меня на учебу, я больше не буду пить...''
Нет уж. Не взяли так не взяли. И чему-то удивляться и возмущаться не было резона. Педагоги поступили правильно. Нечего было больше делать в ''сотке'' Чикатиле с Беком. Обоим скоро будет по тридцатнику, оба проявили себя далеко не с самой лучшей стороны, профессию получили, училище своё дело сделало. Вот и пусть эти двое великовозрастных балбесов устраиваются в жизни как могут. А не сумеют пристроиться - значит, не шибко-то и старались...

И теперь, насколько Чикатило знал, у всех бывших воспитанников ''сотки'' (ну, почти у всех) дела шли если не прекрасно, то по крайней мере хорошо. Почти все работали, кто - по полученной специальности, кто - по левой, изредка подрабатывая на калымах по ремонту чего-либо, чему их в ''сотке'' научили. Женились, выходили замуж, рожали и воспитывали детей. Даже не встречаясь друг с другом, бывшие ''сотовые'' поддерживали связь, изредка перезваниваясь или переписываясь, как обычными письмами, так и SMS-ками.
Чикатило, как автор всех этих строк, считает нужным дать несколько пояснений.
Во-первых, у многих может возникнуть вопрос: а для чего, собственно говоря, этот самый автор написал ВСЁ ЭТО? Ответ будет простой - это своего рода предупреждение. Поскольку наша страна страдает, помимо двух извечных бед, ещё и третьей бедой - алкоголизмом. А впереди, если не принимать решительных мер, - четвертая... нет, даже не беда - катастрофа - наркомания...
Поверьте, быть инвалидом - это мука. А в одночасье СТАТЬ инвалидом - мука вдвойне, а то и втройне. Чаще всего, как показывает и статистика, и практика, НАМИ СТАНОВЯТСЯ как раз от неуемного и непомерного употребления алкоголя. И если себя не жалеете, то подумайте хоть раз о своих же детях, о том, какой пример подаете им и кем они вырастут впоследствии. До сих пор не поняли? Перечитайте всю книгу заново...
Во-вторых, Чикатило просит прощения у всех, с кем он в свое время учился в ''сотке''. Ребята, девчонки, простите! Я не хочу с вами встречаться, потому что за встречей непременно последует прощание... Я не хочу расставаться с вами, сдерживая слезы и глотая ком в горле...И в ''сотку'' приезжать я тоже не буду...
Поверьте, я и так тоскую по вам всем! А первое время я с вами со всеми во сне разговаривал, настолько сильно я к вам прикипел... Ничего, время всё лечит... Простите меня...

P.P.S. Напоследок хочу сказать всем НАШИМ: живите долго, ребята, несмотря ни на что. Счастья вам и удачи во всём!
А нормальным, здоровым людям хочется пожелать всего лишь одного: НЕ СТАНОВИТЕСЬ НАМИ...

       09.03.2005 - 12.04.2006.
       НОВОСИБИРСК-БАРНАУЛ-АЛЕЙСК.