Душу за вдохновение

27.03.2007

       “И что же мне выложить? Неужели последнее творение! Ничтожно! Оно ничтожно, как и все, что ты уже успела создать. Твоя проза пуста и не несет весь смысл, твои стихи слишком коротки и не отвечают не одному литературному канону! Солнышко, ты бездарна!”
       Еще одна затяжка густого сигаретного дыма. Кашель. И когда это она начала курить? Ольга оторвала взор от тлеющей сигареты и вновь взглянула на монитор. Светящийся экран лишь равнодушно продолжил показывать пустую страницу и мигающий курсор. Усмешка. И где же “шедевр”? Где рассказ? Она знала, что способна на большее, она знала, что может чутко и подробно излить всю себя в буквы на этом равнодушном экране. Знала, чувствовала. Но и где же результат? Девушка вновь рассмеялась своим мыслям.
       “Все твое «могу» сводится лишь к «знаю»! А где сам рассказ? Где же твое творение? Неужели прячется? Может, позовешь, вдруг придет? Ты просто себя исчерпала и ничего уже не можешь” - продолжала Ольга мысленно себя укорять, - “Еще и этот курсор… Как же болит голова…”
       Она закрыла глаза и помассировала виски. Боль была пульсирующей и отдавалась в каждом уголке мозга. Казалось, курсор мигает в такт пульсации боли. Дразнит? У нее подобные ощущения всегда ассоциировались с Кинговской черной лошадью.
       “Энди сидел сзади, откинув голову и закрыв глаза. Головная боль приближалась, приближалась также неумолимо, как черная лошадь, запряженная в катафалк, на похоронной процессии. Он даже слышал стук ее копыт в висках: цок… цок… цок…
       Цок, цок, цок – черная лошадь с красными глазами движется по коридорам его мозга, железные подковы выбивают мягкие серые комочки мозгового вещества, оставляя следы копыт – таинственные полумесяцы, наполненные кровью…” (с)
       Девушка не слишком любила эту цитату, но вспоминала каждый раз вот в таком состоянии. Но дела это не меняет. И так рассказ. Ольга открыла глаза и опустила пальцы на клавиши.
       “Все творчество едино, это же, как пианино, только вместо музыки рождаются слова. Ну, давай, ты же можешь. Представь, что это пианино. И слова-музыка вылечат твою головную боль…” - сказала она себе.
       Тишина комнаты наполнилась стуком клавиатурных клавиш. Девушка смотрела, как на мониторе рождаются буквы одна за другой: маленькие создания, ничего не значащие сами по себе, лишь символы, но они сливались в слова, слова сплетались во фразы… Она слова почувствовала себя Творцом, создающим этот мир, содержащийся в байтах, килобайтах… Фразы текста на экране компьютера, наполненными смыслом, тем самым, что она так давно хотела передать.
       На какие-то секунды стук стих. Она перечитала То-Что-Уже-Получилось.
       “Смысл во фразах… А где он, черт его побери?!”
       Она подержала клавишу «Delete» и вновь предстала лишь пустая страница с мерцающим курсором. Ольга взяла тлеющую в пепельнице сигарету и сделала еще затяжку. Взглянула на часы и поняла, что даже времени удивляться перестала. Пол третьего ночи – как-то не слишком замечательное время для ожидания Вдохновения. А когда-то она ужасалась, замечая, что засиделась до полуночи. Сейчас уже и это вошло в норму.
       -А не слишком ли поздно для Творения? – произнес вслух ее мысли голос где-то за спиной.
       Ольга крутанулась на вертящемся “офисном” стуле на 180 градусов. Монитор остался за спиной. Прямо перед ней стоял юноша лет двадцати с лишним в длинном черном твидовом пальто, такие называют “коврами”, положа обе руки на блестящую лакированную трость из темного дерева с круглым серебристым набалдашником, длинные черные волосы рассыпались по плечам, белые прядки отросшей челки заправлены за уши. Он в упор смотрел пронзительным взглядом прямо в глаза горе-писательницы и ухмылялся.
       -Я вижу, ты начала курить, - он дружелюбно улыбнулся безупречно-белой улыбкой и достал подсигар, - Славно. А мне позволишь?
       -Пожалуйста.
       Ее собеседник прикурил прямо от пальца, на конце которого зажегся маленький голубой огонек.
       -Догадываешься кто я?
       -Очень приблизительно, - Ольга вновь затянулась. Юноша последовал ее примеру и стряхнул пепел на ковер, но тот, не долетев, исчез. Воцарилось молчание.
       -Ну, так и кто же ты?
       -Я? Твое вдохновение.
       В ответ на это Ольга зашлась в приступе смеха. Незваный гость молча смотрел на нее, курил и ждал. Прикрыв ладонью лицо, она продолжала смеяться и махнула рукой, мол: “Извини.” Затем уронила голову на колени и продолжала смеяться беззвучно. Наконец выпрямилась, смахнула проступившую слезу и, улыбаясь, ответила:
       -Я всегда считала, что существует лишь общий символ вдохновения. Эдакий классический пегас. Но что-то ты через чур готично выглядишь для лошадки – небесного порождения.
       -А я и не претендовал никогда на статус пегаса. Я – именно ТВОЕ вдохновение. По крайней мере, сейчас.
       -А кем же ты был до этого?
       -Я же так и не представился! Форнэй – демон вдохновения.
       Форнэй протянул Ольге руку для рукопожатия. В его неправдоподобно синих, почти фиолетовых глазах мелькнула хитринка, но на губах вновь была та же коронная дружелюбная улыбка. Девушка осторожно, но твердо протянула свою руку:
       -Не знала, что вдохновением могут управлять демоны…
       Но стоило ей дотронуться до его руки, как она почувствовала ЭТО. Сначала по телу будто пробежал электрический разряд – такое чувство бывает, когда прикасаешься к человеку, которого тайно любишь, затем сознание заволокла холодная липкая дымка, которая казалось, высасывала изнутри душу, не давала ощутить себя, все мысли и память на мгновение пропали, а вместо них она увидела ЭТО. Вот она пожимает руку какой-то девушке ее возраста, и та наблюдает за этим мгновением со смесью боли и страха на лице, а вот она также коснулась какого-то мужчины с аккуратной бородкой, и он с расшириными от ужаса глазами отдергивает руку, и еще лица… множество, бесконечное множество лиц. Ольга уже не могла уловить отдельные черты хотя бы одного из них, они все мелькали в сознании, мелькали и исчезали, чтобы больше не вернуться и не быть узнанными, а их было так много… Они все сливались в голове, приобретая определенные черты: тонкий точеный нос, бледные впалые щеки худого человека, густые черные брови, губы, искаженные в усмешке и эти темно-синие, почти фиолетовые глаза.
       Когда они слились воедино, резко вернулись осознание себя и память, и Ольга узнала в этом лице демона по-прежнему стоящего напротив нее. Девушка вздрогнула и отдернула руку. Форнэй убрал руку в карман, достал из него подсигар и вновь закурил.
       -Все вы, люди одинаковы. И реакция почти одна и та же. Сотни лет одно и то же, одно и то же! Помилуй Великий Люцифер, мне это порядком наскучило.
       -Что это было? – теперь Ольга сидела к своему собеседнику полубоком, хмуро и недоверчиво поглядывая исподлобья. Она поправила прядь каштановых вьющихся волос и, не сводя глаз с демона, повторила свой вопрос.
       -Ну, как бы тебе объяснить-то попроще. Что-то вроде ближнего знакомства. Так уж положено, теперь я все знаю о тебе, а ты все обо мне… хотя нет, не все, а ровно столько, сколько тебе нужно.
       -Ладно. Познакомились и славно, хоть это было и не слишком приятно, - Ольга глянула на свою ладонь, та все еще слегка побаливала, - А зачем ты собственно здесь?
       -Как это “зачем”? Подарить тебе вдохновение!
       -Подарить? – теперь Ольга усмехнулась, - Может скорее продать?
       -Ты, я смотрю, весьма проницательна.
       -Цена?
       -Душа.
       -Боже мой! – девушка скривилась, - Ну почему же так банально? Я-то думала, раз демон, то хоть пооригинальнее будет. Да и дороговато за простое вдохновение…
       -О, нет, милая! Оно не простое. Ты станешь гением в прозе. Ты сможешь затмить любого современного писателя. И даже то, что тебе годами было не подвластно – рифма, станет покорной и услужливой по отношению к тебе. Если, конечно, будешь развивать свой Дар и работать над собой. Ну, идет?
       -А оно мне все надо? Я к славе никогда не стремилась.
       -Я и не предлагаю тебе славу, милая. Я предлагаю Вдохновение, Дар, Талант, называй, как хочешь. Если скажешь, что никогда не стремилась к Дару Творения, то я в ответ лишь назову тебя лгуньей, - Форнэй вновь улыбнулся, - Но главное – ты же хочешь заработать на лекарства для Его матери. Он ведь так ней привязан, не правда ли? И станет таким несчастненьким, если она помрет! Ты же не можешь допустить этого?
       Ольга лишь вздрогнула и не ответила. Она откинулась на вертящемся стуле и закрыла глаза. Не глядя, затушила сигарету и вновь помассировала виски. Через несколько секунд она открыла глаза и бросила исполненный лютой ненависти взгляд на демона вдохновения.
       -Ты всегда давишь на самые больные места?
       -Только тогда, когда клиент изворачивается и не соглашается. Прости, милая, мне нужно лишь твое соглашение. Здесь, знаешь ли, четкая система: один клиент – одно соглашение – одна душа. А мне как-то не хочется на раннюю пенсию.
       -Да, да. Я видела. Я помню, как тебя чуть не отправили куда-то за несоглашение… ммм… кажется, это был сам Лермонтов? Да… Большой скандал тогда устроили.
       Форнэй как-то сразу весь сник.
       -Было дело… Мстишь за то что я сказал? А зря. Кстати, удивительно, что ты и это через рукопожатие узнала, по идее не должна была. Хм, возможно у тебя склонность к пониманию сознания… Ладно, не это сейчас важно. Так мы договорились?
       -Пожалуй. И что мне сделать? Подписать контракт кровью?
       Теперь уже Форнэй рассмеялся. Смех его был на удивление похожим на детский: звонкий и переливчатый, но, несмотря на это в нем звучала издевка.
       -Людские заблуждения! Ты думаешь, что раз отдавать душу, то обязательно контракты, кровь и иголки?! Милая, все гораздо проще!
       С этими словами он обхватил Ольгу за плечи и приблизил свое лицо почти вплотную, глядя ей в глаза.
       -Только не отводи взгляд.
       Теперь они соприкасались носами, а Форнэй все также продолжал углубляться в недра ее разума пронзительным взглядом этих удивительных фиолетовых глаз. Они еще больше потемнели, стали почти черными. Затем демон резко сделал шаг назад и отвел взгляд.
       -Что все? – Ольга была слегка шокирована. – Неужели я уже бездушная?
       -Ты? Бездушная? О, нет, милая. Кто тебе сказал, что мне нужна была ТВОЯ душа? Запомни раз и навсегда: Творение идет именно от души. Ты бы не смогла творить, не будь ее у тебя. И Вдохновение дарить не имело бы никакого смысла.
       Ольга побледнела.
       -А чья же? Н-неужели из-за меня кто-то..?
       -Чья? Ну, по договору мне полагается забрать душу человека, к которому клиент наиболее привязан на момент сделки. Ибо тогда тот, кто получает вдохновение, высвобождает наибольшее количество негативной энергии, которую я также забираю.
       -Аристарх? Ты забрал ЕГО душу?! Как ты мог так обмануть меня?!! Я бы никогда не стала…
       -Тише, тише. Не кричи так, соседи сбегутся. Во-первых: не обманул, а недосказал, во-вторых: именно поэтому и недосказал, ты бы не согласилась. Прости, конечно. Вот теперь мне пора идти. Аревуар, мадам, творите, и да поможет Вам в этом подаренное мной Вдохновение, - Форнэй демонстративно поклонился.
       -Не нужно мне такое вдохновение! Оно того не стоит! Я не хочу!! Я не буду!! Я не смогу жить после этого!! – Ольга была на грани истерики. Она кричала, из глаз уже покатились небольшие слезинки, лицо искажала гримаса боли и ненависти.
       Форнэй взглянул на нее сочувственно и вздохнул, с губ исчезла та искренне-наигранная добродушная улыбочка.
       -Ну, хоть мне и не положено…
       Он вновь подошел к девушке и закрыл своей рукой ей глаза. Ольга моментально перестала сыпать проклятья в его адрес и застыла, как сидела. Демон что-то шепнул ей на ухо, отошел, щелкнул пальцами и исчез.
       Минуты через две девушка открыла глаза и в неком оцепенении смотрела на то место, где недавно стоял ее вдохновитель. Затем тряхнула головой и повернулась на стуле к монитору компьютера. Взглянула на время в правом нижнем углу экрана – без пятнадцати три ночи.
       “Мда… не самое подходящее время для Творения, - мысленно сказала она себе, - ну, да надо хоть что-то написать. Если бы только голова так не болела…”
       Ольга на секунду прикрыла веки и вспомнила черную лошадь Кинга, прогнала от себя столь ненавистный образ и вновь напомнила себе про пианино. Аккуратно положила пальцы на клавиатуру и открыла глаза. В них сиял озорной огонек. Идея! Именно она! Идея нового рассказа!
       “Почему бы ни описать это ужасное состояние исчерпанности, когда писать не о чем? И обыграть его с толикой мистики? Из этого может что-то получиться!”
       Комната наполнилась быстрым стуком клавиш. Счастливо улыбаясь новой идее, она печатала часа два или даже три:
       “Еще одна затяжка густого сигаретного дыма. Кашель. И когда это она начала курить? Олеся оторвала взор от тлеющей сигареты и вновь взглянула на монитор. Светящийся экран лишь равнодушно продолжил показывать пустую страницу и мигающий курсор. Усмешка. И где же “шедевр”? Где рассказ? Она знала, что способна на большее, она знала, что может чутко и подробно излить всю себя в буквы на этом равнодушном экране. Знала, чувствовала. Но и где же результат? Девушка вновь рассмеялась своим мыслям…”
       Допечатав большую часть рассказа, Ольга вновь закурила и задумалась. Откуда у нее это странное чувство вины? Вроде сидела и работала всю ночь, никуда не выходила… И почему в голове постоянно крутится фраза, произнесенная незнакомым бархатистым голосом: “Прости, милая…”?
       Ольга докурила сигарету и вновь принялась за свое Творчество, процесс ее полностью поглотил, уже урчанием в животе напоминал о себе голод, но она не могла оторваться. Она лишь печатала и печатала, а за окном соседний дом начинал золотить рассвет. Начинался новый день…