Мой Апокалипсис

       
       Я проснусь рано утром от ужасного кошмара. Я его уже видел. Мне будет очень жутко и страшно. Я не узнаю свою комнату. В ней никого кроме меня давно нет, но мне покажется, что это не так. Даже собственное тело станет не моим, начнет пугать. После кошмара мне всегда хочется кого-нибудь увидеть, с кем-нибудь поговорить, иначе я буду дрожать весь день. Как назло я никого не найду. Окно на балконе от ветра резко ударится о раму. Вздрогну. Ливень. Станет холодно и зябко, а главное - в ушах застынет звук грохочущих по крыше капель и метающегося по улице вихря.
       Я не выдержу долго в комнате, открою дверь и спущусь на первый этаж по лестнице. На первом этаже все заполнится водой. Водой почти по пояс. Передо мной будут трупы. Утопленники. Люди. Еще кошка с котятами. В воздухе застынет запах мокрого тела и одежды. Я начну задыхаться от ужаса, грудь моя свернется в комок. На секунду покажется, что я еще сплю.
Услышу плач. В лифте будет прятаться девушка. Я ее уже видел, она живет где-то рядом. В дурацких маленьких очках и со стянутыми в хвостик волосами. Мне нечего будет ей сказать. Просто возьму ее за руку и поведу на улицу. Надо как-то спасаться. Я ее совсем не знаю. Даже имени. Но с ней станет как-то легче, спокойнее.
       Мы выйдем из дома. С трудом откроется железная дверь. Магнит домофона окажется сломанным. На улицы воды будет почти по грудь. Дождь усилится, словно это и не дождь, а водопад небесного ручья. Серый купол туч окружит землю. От него даже дервья и дома покажутся серыми.
       Держась за руки, мы, медленно шагая по дну, двинемся сами не зная куда. Выйдем на площадь, но там никого не найдем. Нет даже голубей. Из дождевого океана будут торчать крыши машин и гаражей, рекламные щиты и светофоры. Свернем к недостроенному небоскребу, но и там никого.
       Мы пробродим может час, а может больше. Ни одного человека. Стекла в окнах выбиты ветром. Мусор и хлам словно одеяло укутывает водяную постель. Начнут срываться с крыш антенны, рваться линии электропередач, терзаться ураганом ветви деревьев, отрываясь от ствола с треском и кровью. Дождь усилится. Я сам начну чувствовать себя дождем. Не человеком, а горстью холодных капель – так сильно я намокну. Она будет молчать, а я – бубнить себя что-то под нос. Но барабанная дробь ливня заглушит меня. Город пуст.
       Вдруг покажется огромный автобус. Еще издалека мы увидим его яркие желтые фары. Нас тоже заметят и остановятся. Мы заплывем внутрь. Двери за нами закроются и автобус помчится по полузатопленной дороге дальше. Внутри уже спрячется много людей. Дети, взрослые, старики. Кто-то зарыдает, но большинство будет молчать, беззвучно шевеля губами.
       Автобус выедет на проспект, где воды гораздо меньше. Дворники на лобовом стекле покажутся бесполезными. Дождь никак не стереть.
       Я начну ее обнадеживать, обниму за плечи, пообещаю, что мы все обязательно спасемся, ведь мы ни в чем не виноваты. Ведь мы не делали ничего плохого. Мы хорошие. Она мне улыбнется и закроет от усталости глаза.
       Внезапно нас накроет сильная волна. Автобус завалится на бок и упадет. Мы ударимся головами. Люди начнут кричать, реветь, трястись от страха. Подоспеет вторая волна. Почти весь автобус окажется под водой. Я найду силы встать и выбить окно. Вытолкну сначала ее, потом вылезу сам. Я не успею никому помочь. Третья волна собьет нас с автобуса и закрутит как беспомощные тряпки в стиральной машине.
Все в автобусе погибнут. А нам ничего не останется, кроме того, чтобы доплыть до большого рекламного щита и вцепиться в него. Она плохо плавает. Часто глотает воду и захлебывается. Но мы оба все же сможем вернуться к моему дому. Вода уже подступит к окнам второго этажа. Мы их выбьем и вплывем в здание.
       Мы поднимемся по холодным ступенькам на мой девятый этаж и зайдем ко мне в квартиру. Там будет гораздо теплее, чем на улице. Я закрою все окна и двери, посажу ее на кухню и дам большое полотенце.
       Я замечу, что у нее трясутся губы, что у нее синее от холода лицо. Может быть я влюблюсь в нее, может, испытаю нежность, но скорее всего - безнадежную страсть к этой замерзшей слезинке небес.
       Я наверное совсем сойду с ума, но открою холодильник и буду искать там что-нибудь горячее. Нет, лучше водку. Она тем временем уйдет в мою комнату и вернется с позолоченной иконой, которая стоит у меня в углу. В недоумении и растерянности уставлюсь на нее, а она прижмет икону к животу, словно это плюшевая игрушка. Образ на иконе будут смотреть в меня, даже не в глаза, а куда-то за них.
       Она скажет, что уходит. Я скажу, что мы уйдем вместе. Она ответит, что ей не разрешат взять меня с собой, что на мне грех. И я вспомню, какой на мне грех. Он никуда не уходил и никем не прощался. В нем можно было раскаяться, и я раскаивался. Но его нельзя было стереть, и я не стер.
       Я начну кричать на нее, злиться, умолять взять меня с собой. Бесполезно. Ее ноги оторвутся от пола, и она медленно начнет возноситься с иконой в руках. Я брошусь к ней, но услышу голос. Очень громкий, разрывающий голову голос, звучащий снаружи и изнутри меня одновременно. Я вспомню этот голос. В трепете упаду на пол и сожмусь клубком. Она уйдет, голос прекратится.
       Не знаю, сколько я буду лежать на кровати, прячась под одеялом и стараясь превратиться в крошечную точку. Наверное до тех пор, пока вода не подступит к моим окнам и не начнет литься мне на постель. Тогда в жуткой ярости я встану и брошусь из квартиры на крышу. Я пролезу сквозь решетку и выберусь наверх.
       Серый цвет давно сменится темно-синим, почти черным. Раздастся гром и чуть ли не над головой сверкнут молнии. Весь город обратится в шторм. Огромные волны будут бить по моему дому, поднимаясь все выше и выше. Остальные здания исчезнут, растворятся в тоннах дождевой воды.
       В бешенстве я закричу, глядя вверх. Я закричу, что никому меня не достать! Что я отлично плаваю! Что меня не утопить! Что я всех ненавижу и не жалею об этом! Вскоре я почувствую, что по пояс в воде. Еще одна волна ударит в грудь. Мой дом уйдет у меня из-под ног.
       Огромные движущиеся водяные горы и артиллерия туч не помешает мне добраться до высотки. Правда я жутко устану, онемеют руки и ноги, наглотаюсь воды. Если я не утону в тот момент, то увижу, что из воды торчит только шпиль высотки. На шпиле уже кто-то устроится, вжавшись в него всем телом. Нам обоим станет совершенно понятно, что двое здесь не уместятся. Я вцеплюсь в этого человека и начну топить. Он будет бороться, бить меня, кусаться. Но он окажется еще более уставшим, чем я. Шпиль перейдет ко мне.
       Тут я точно потеряю счет времени. Все больше и больше начну уходить под воду. Стану жидким и холодным. Прекращу о чем бы то ни было думать. Только дрожать, пока вода не съест меня с головой.
       Последнее, что я увижу – зеленовато-серую мутную жидкость вокруг себя и больше ничего. Я даже не услышу звук винтов, проходящего мима корабля. Огромный прожектор скользнет по морю в поисках людей. На корабле уже будет много выживших. Так же там будет молча, грустная, но в то же время счастливая, укрывшаяся пледом, среди прочих спасшихся сидеть она. Может она вспомнит обо мне. Но я этого уже не узнаю.