В промежутках

Я засвидетельствовала остановку сердца Времени. Все три стрелки облегчённо застыли: часовая остановилась в интервале Между цифрами девять и десять, секундная слилась с минутной Между шестью и семью.
Дальнейшей вращение утратило смысл. Часы обнаружили, что груза сроков, насильно примотанных к стрелкам, не существует.
Сколько их - башенных, настенных, настольных, напольных и малогабаритных - убило Время равнодушием за последние семь дней?
Мною было зафиксировано шесть клинических смертей только собственного сверхсложного духовного механизма «Тик-Так».

* * *

Утро вздрогнуло, дунуло, ворвалось и осело на стальных стрелках будильника. Он рассёк сутки надвое. Как три недели назад (так наверняка и шесть месяцев спустя), словно ослабленное тело сонного спрута, на часы упала моя рука с пятью щупальцами. Много килограммовые веки разомкнулись — перед глазами предстал расплывающийся мир.
ЗАЧЕМ я подняла с подушки сто тысяч черных волос и коснулась розовыми пятками бежевого ковролина? Я доверяю слепой привычке. Она — тайна не только моего опыта. Она — частота взглядов бросаемых вами на циферблат.
В детстве нам всем достаточно солнечных часов. Потом наступает конец бессознательного восприятия света и начало рефлексивных ориентиров.
Изощрённость моей мысли была возведена в невозможную степень. Громоздкая глыба наросла на конце весенней сосульки. Теперь душа маневрирует Между символьными ритуалами и хобби, трудоёмкими заданиями и хитроумными играми, новыми приёмами и ассоциативными песнями. Слов накапливается всё больше, а повторяю я их по одной круговоротной схеме.
С головой под прохладным душем, пересчитывая пальцы на застывших конечностях, выявляя соотношение упругости кожи и силы напора воды, отмечая закономерность своих движений и незыблемость окружающей действительности, фиксируя мельчайшие изменения оттенков в цветах очередного утра, я машинально начинаю «быть».
КЕМ стала бы я без затяжных депрессий? Когда привыкаешь находиться вне человеческих амбиций, к будничным свершениям возвращаешься поступательно. Я будто по приставной лестнице поднимаюсь к обновлённому мировоззрению с облегченным сердцем. Перекатываюсь из безысходного равнодушия в ребячливое легкомыслие по маршруту перевёрнутой восьмёрки, которая рано или поздно сложиться в ноль.
ГДЕ буду я в наступивший понедельник?
Мой университет находится в соседнем городе. Я живу на сорока километровом расстоянии от главного пункта своих амбиций. Поэтому существенную часть дня провожу в автобусах сорокового маршрута Между двумя городами. Между мечтой о призвании и надеждой на признание.

* * *

Между мной и Тобой вдруг юркнуло пламя. Так я замерла в точке, где нет прошлого и будущего, притаилась в безветренном Здесь и Сейчас.
Каждый день посылаю на Твой номер безвозвратные sms. Отчёт о доставке подтверждает, что в данный момент чужая голова смертельно искажает мой смысл.
Твои ответы здесь я скрою многозначными пробелами. Не так важно, какими думами Ты зарабатываешь свои мимические морщинки. Ты стал моим порталом, превратил всё во вдохновение.

ПОНЕДЕЛЬНИК. Заблаговременно вышла из дома. На остановке меня обступили нервные люди. Впереди — полуторачасовая поездка в обнимку с их раздражением. Но огорчает только то, что нет шанса ухватиться за поручень, на котором лежит Твоя рука. Я увлечённо отправляла сообщения Между первым и четвертым по счёту проехавшими мимо автобусами.

«Так и тянет сказать тебе пару десятков лишних слов»

«Например, эти…. Сейчас я чувствую, что всё чудесно, но к вечеру разочаруюсь и предположу, что жизнь состоит из одних дефектов и что главная её недоработка — это я»

«Я застываю в предсказуемости. Именно невозможность ожидать от человека чего-то совершенно ему не свойственного и убивает веру в чудеса»

«Послушай, что говорит моя не разгоняемая месяцами тоска. Ей хочется свернуться калачиком на коврике у входной двери и лаять на каждый звук, запах, движение»

«Перестань. Мне тоже казалось, что я плохой человек, а теперь понимаю, что моя единственная проблема в том, что я — человек»

ВТОРНИК. Во время двухчасового перерыва на учёбе читала Кафку. После слов «И когда муж мой за этими разговорами ненароком засыпал» я взяла в руки мобильный. Так образовалась пропасть Между сотой и сто первой страницей.

«Ты больше, чем имя в моей телефонной книжке. Теперь я смогу задорно улыбаться стюардессам и сохранять спокойствие в аварийной ситуации. На высоте несколько тысяч метров мне не страшно. У меня есть тайна в моём телефоне»

«Ты — тот, кто спас утопающего»

«Чьих рук дело?»

«Идеально для женской прозы: мужчина с бОльшим умилением вытащил бы из воды щенка, а она решила, что он долгие годы только и делал, что грезил её спасением»

СРЕДА. После официального известия о смерти Егора Летова. Между тремя стопками за главным корпусом университета и четырьмя пропущенными вызовами на телефоне.

«Планета так правдиво вращается под Его музыку»

«Я не знаю, какое место в моём внутреннем мире, будут занимать те, кто уходит из реального. Ну, где Он теперь?»

«Да, но из памяти людей выбивает время. «Дырявит», как пуля навылет. Двигается по маршруту воспоминаний, оставляя одну пустоту»

 «Поэтому-то в 3-ёх миллиметрах от моего сердца рано или поздно подует безболезненный сквозняк равнодушия»

«Не может быть! Даже тебя я забуду и стану петь, как поют сытые люди»
«Чем я займу Его место?»

«Безадресной?»

«Это ответ на все наши занозы. Спасибо»

Как ни странно ЧЕТВЕРГ. Безвыходных ситуаций не бывает. Но сегодня я нашла лишь вход в учебный корпус на пять лекций. Потом — на курсы английского языка. Затем — в плотно набитый людьми автобус. Между первым, вторым и третьим пунктами я ощущала себя в долгожданном, но мимолётном изгнании.

«Иногда повезёт, и удаётся занять свободное место в автобусе. Вытягиваешь ноги, закрываешь глаза, включаешься музыку и стираешь этот мир со всеми его бытовыми звуками»

«Не веришь? В одно из самых чудесных состояний вводит Дельфин. Правда, зыбкое. Даже не вдохновение, а транс, передвижение по затемнённому кинозалу и тусклое сияние мотыльков внутри сердца»

«А я люблю его за свежесть. Каждое слово в последнем альбоме в меня метет, и каждое третье попадает»

ПЯТНИЦА. Абсолютная, обнажённая, безнадежная температура 39.7. Совершенная, дикая, пьяная голова под одеялом. Во сне я смяла подушку и расправила мышцы. Дыхание простуженных лёгких, наверное, слышно в квартире этажом выше. Соседи брюзжат вслух и бренчат ложкой по батареи. Между болезненными пробуждениями я отвечала на вопросы, которые ты вряд ли мне когда-нибудь задашь.

«Я раньше даже во сне не летала без стимула. Отрывалась от земли только под прицелом винтовок. Теперь же появились сны, сотрясающие сознание»

«Тебе, правда, интересно?!»

«В последнюю минуту до окончательного погружения в сон перед глазами кто-то прокручивает фотографии с твоим лицом. Так часто и порывисто ты никогда мне не улыбаешься»

«А потом? Залитое светом факелов и забитое миллиардами подозрительных теней пространство. Не помню: толи туннель, толи пещера… на камнях высечены заклинания. Я натравливаю на тебя своих демонов, чтобы через пару минут спасти, прикрыть грудью и унести в воздух»

«Угу. И стимул, и умысел, и выдержка …»

 ВОСКРЕСЕНЬЕ. Восторжествовала весна. Я совсем перестала обращать внимание на движения в голове бессвязных рифм. Зато перетаскивала бесхозные ярлыки на рабочем столе и писала курсовую. А Между введением и основной частью сделала паузу.

«Каждый раз, когда очередной человек говорит мне о том, как он счастлив в этой весне, я вздрагиваю. Мне кажется, что живёт нечто животно-инстинктивное в массовой восторженности при наступлении тепла»

«Я не могу занавесить тряпками этот неожиданно очнувшийся в небе прожектор, и не в моих силах скрывать от него своё лицо за жалюзи всю жизнь»

«Но сейчас гораздо свободнее. Раньше мне тяжело было жить в одном мире с собственной силой воли. До сих пор она побеждала почти всё»

«Ну что ты? Наоборот! Я спотыкаюсь о тебя, за это и обожаю»

«Честное слово! Только жаль, что нельзя взять тебя с собой в путь по бесконечно-бессонной трассе моего вдохновения»

«Обещаю больше ничего себе не обещать. Всё начинается и заканчивается эгоизмом. Теперь неважно ЗАЧЕМ КЕМ и ГДЕ я буду потом. Гораздо лучше сейчас медленно тлеть и растекаться по подсвечнику в виде приветливых восковых форм»

ПОНЕДЕЛЬНИК. Никуда сегодня не уехала я, и не делась никуда жгучая хаотичная флюсовая тоска. В колонках пел старый добрый прихрамывающий Сплин: «Она хотела даже повеситься, но институт, экзамены, сессия». Я плакала от яркого солнца, наблюдала на балконе, как таят сосульки, и строчила безответные sms между вторником и воскресеньем.

Желаю вам однажды не вернуться назад из этих странных-рвущих-опьяняющих Промежутков Между…