Путевые заметки

Now at the journey’s end
We’ve traveled far
And all we have to show
Are battle scars
But in the love we shared
We will transcend
And it that love, our journey never ends
© Blackmore’s Night

***
Опять мне приходится прятать слезы, затягивать отчаяние в корсет, закручивать волосы в тугую прическу, чтоб ни одна прядь не выскользнула, создавая «беспорядок» на голове. Еще бы! Даме славного рыцаря не положено предаваться тоске и прочим печалям, когда ее рыцарь рядом. А вот когда он уезжает нужно трепетно ожидать и (благодарность небесам или кому там еще? не знаю) носить темные платья.
Да что толку перечислять все «можно», «нужно» и «нельзя», предписанные мне (впрочем, как и многим другим), даме славного рыцаря! А рыцарь мой дурачок и вообще мальчишка, мечтающий завалить дракона. Хотя, я совсем не понимаю, зачем убивать несчастное создание, которое сидит в своей пещере, греет брюхо золотом и тешит себя обществом прекрасных принцесс раз в год. К тому же, никто не знает, а узнает – не поверит, что дракон не будет ее есть, ибо они от своей аристократичности невкусные. Он просто заставит ее посидеть с ним, почистить ему чешую, помочь золото пересчитать и рассказать пару-тройку сплетен из города. Ну а эти психические от ужаса закатывают истерики с визгом и слезами…. А у некоторых драконов аллергия на соленую воду и у всех врожденная непереносимость пискливых звуков. Но кому до этого дело?! Ну в таких случаях принцессы и бывают съедены. Коротко говоря, все по глупости людей.

***
Снова ворчу. Но, небеса, это же запрещено! Плевать я уже на все это хотела!!! Еще одна история о глупости людей.
Два с половиной года назад в городке, где я жила со своими родителями был большой ежегодный праздник, бал, гуляния, пиры…шум, гам, музыка. И под прикрытием всеобщей суеты в нашем городке появился некий господин. Прибыл он с северной дороги утром, в день праздника. Ах да, забыла сказать, что праздник этот связан с полнолунием. Но это не особо важно, просто свет полной луны способен творить какие-то чудеса…
Ночью был бал. Тогда я еще была совсем молода и цветы в моих немного растрепанных волосах не вяли, потому что я цвела своей юностью и волшебной наивностью в глазах. Тот господин пригласил меня на танец. Кстати говоря, до этого мне не доводилось ни с кем танцевать. Я немного смутилась, кажется. Но до сих пор я помню этот танец, помню каждый его взгляд и жест, помню лунный свет, окутавший нас… Помню как кружилась голова от того, что луна и звезды казались невероятно близкими, и еще от того, что было такое ощущение, будто мы ступаем не по земле. Как позже выяснилось, мы действительно кружились над северной дорогой, огромным дремучим лесом и иссиня-черным сияющим озером, в ладонях серо-зеленых гор… Посреди того озера возвышался замок, в зале которого наш танец закончился.
Этот господин оказался могущественным волшебником, которого боялись на многие мили окрест.

***

Его замок не был огромным или чрезмерно красивым. Он был мрачным, темным, холодным и запутанным. А может быть таким он только мне казался, потому что мое сердце омрачала тоска по родному городку, потому что мое присутствие в замке, рядом с Ним ничего не меняло. Я точно знала: Он был таким еще до моего появления здесь. А запутанным замок выглядел лишь оттого, что я сама запуталась. Я не понимала ничего.
Я часами бродила по коридорам его замка, от стен и пола исходил неимоверный холод, заставлявший меня дрожать, за мной носились стаи теней и трепещущее эхо. Господин волшебник, наверное, позабыл о моем существовании, о моем присутствии.
В один из вечеров я застала моего похитителя в просторном зале, где в воздухе висели свечи, медленно плавая в пространстве, словно по воде, подрагивая и треща в тисках холодного воздуха, опьяненного магией. За окном поблескивало озеро иссиня-фиалкового цвета, кутаясь в серебристых крыльях сонного тумана.
Волшебник сидел в удобном кресле с высокой спинкой. Все волшебники всегда сидят в таких креслах, всегда задумчиво смотрят на огонь, сквозь него, и видят свои невероятные миры, похожие на сны или мир людей со всеми его грехами и пороками.
Хозяин (замка) жестом пригласил меня сесть рядом в небольшое круглое кресло, совсем не похожее на его, мрачное, высокое, угловатое и изящное.
 
***

Ожидание... Неважно кого, главное, что ОЖИДАНИЕ. Оно будит воспоминания и усыпляет очень многое. Кажется, даже чувства. Но все равно, мне нечего делать, по сему продолжаю вспоминать. Да и к тому же, есть что вспоминать, ибо тот вечер один из тех многих, которые я не забуду НИКОГДА.
В тот вечер я пыталась рассмотреть лицо моего похитителя, понять его внешность… Это было сложно. И, если честно, я до сих пор не могу понять. Я даже точно не могу сказать седой он или нет. Иногда, вроде бы кажется, что седой, а потом вдруг понимаю, что он то ли брюнет, то ли блондин и не могу вспомнить точно… Но я почти помню его глаза. Они сине-серые, а на самом деле темно-зеленые. А еще они иногда кажутся черными, как ночное небо, затянутое грозовыми тучами. В его глазах горит какой-то сумрачно-лиловый огонек интереса, иронии, сарказма. И еще в них отражается некая вековая задумчивость, что-то запрещенное для людей. И еще я очень хорошо помню ироничный изгиб уголков его губ в подобии ехидной и веселой одновременно улыбки…
В тот вечер он сказал мне:
- Ты станешь моей ученицей.
Меня сначала удивило то, что он на каждом слове сделал ударение, но позже я поняла, что каждое слово одной этой фразы было важным, необходимым.

***

На следующий вечер он начал обучать меня своему изящному сумрачному ремеслу волшебника. Вернее, он начал объяснять мне все самые простые вещи, пропуская их сквозь запрещенный портал из мира людей в мир нелюдей… Не только волшебников, магов, ведьм, но и оборотней, единорогов, драконов и прочей, что у людей называется, нечисти…
Почему-то объяснения давались ему лучше всего именно в близлежащем лесу. Мы уходили в сумерки и возвращались из ночи… Самое волшебное, на мой тогда ничего не понимающий взгляд, было то, что мы плыли в серебристо-серой лодке от замка к берегу и обратно. Это казалось полетом, скольжением по жидкому воздуху. Такое маленькое, незначительное путешествие наполняло душу задумчивой тоской, чем-то похожим на трепетную влюбленность. Наши прогулки в лесу были пропитаны потаенным смыслом, сокрытым от многих… Все, что он говорил впечатляло меня настолько, что я частенько не могла спать по ночам, беспрестанно обдумывая его слова.

Эти воспоминания бесценны для меня не смотря на всю обжигающую боль, ибо они - прошлое, не смотря на всю пьянящую к ним (к нему) любовь – ибо… ибо именно эта любовь дарует мне силы, чтобы жить и ждать… Ждать.

***

Но так же я никогда не забуду тот день, когда Господин Волшебник отлучился по своим делам, а меня похитил какой-то местный юный, амбициозный рыцарь. Хотя должна признать, что в моем похищении большая доля моей вины. Я была неосторожна. Какая-то непонятная тоска и томление увели меня из замка в тот лес, где я гуляла с Ним. Я задумчиво бродила по тропинкам, как вдруг ниоткуда появился улыбчивый молодой человек. Его оптимизм был пронзительным, как солнце. Это все ослепляло меня. И особенно ослепляло мою бдительность, погруженную в раздумья.
…Потом была темнота искусственного сна.
…Потом я очнулась в странной, очень человеческой комнате.
А сегодня уже почти месяц, как я живу в замке, среди придворных дамочек с их рыцарями и прочим сбродом. А «мой» рыцарь, имя которого я почти не помню, в городом восторге от похищения меня у «злого» волшебника.

И с того момента у меня не было ни одной весточки от Господина Волшебника… Полная тишина и только ворон кружит иногда над округой.

И, как я уже говорила, «мой» рыцарь уехал сейчас драться с драконом.

***

Сегодняшней ночью случилось событие, раздирающее теперь мою душу и сердце на мелкие клочки. Я проснулась от странного шороха на моем окне. Сквозь темноту я разглядела силуэт ворона на подоконнике. Страх непонимания окутал меня. Ворон внимательно на меня посмотрел и бросил в мою комнату письмо. И, о небеса, это было письмо от Господина Волшебника. Выговор от него я получила изрядный. Но помимо этого он писал, что пока он не может в силу своей занятости и желания меня наказать за плохое поведение вызволить из замка рыцаря. А так же он сказал, что письма я могу отправлять через его помощника – ворона.
Уже на следующий день я написала ответ Господину Волшебнику и, как только наступила ночь, я высунулась из окна в ожидании ворона. Птичка не заставил себя долго ждать. Он сел на подоконник и человеческим голосом сказал мне подняться на самую высокую башню. Чтоб его! Это волшебство! Я в тот момент, когда Ворон заговорил, чуть не заорала.

***

Свеча выгрызла из ночи кривые куски черноты и кидала их об стены коридора, натянутого на винтовую лестницу. Шаги мои шуршали по ступеням. Свеча плакала на мои пальцы колючими струйками воска. Стертые лица серых старых камней неотступно следили за шагами, тенями и свечёй. Я остановилась на несколько минут. Всё молчало: замок, озеро, поле, лес, свеча, камни. Солнце, усыпленное шепотом сумерек, отдыхало где-то за горизонтом. Месяц, затерявшийся в хороводах звезд, холодно, надменно улыбался. Холодная красавица Темнота заботливо укрыла спящее солнце своей шелковой накидкой и разлила иссиня-черное вино на безмолвном пиршестве во имя Ночи.
       Я разглядывала свою вздрагивающую тень на стене, думая о том, что там, на верху, где ступени закончатся маленькой комнатой с узким окном, будут две тени. Я побежала по ступеням вверх, тени понеслись за мной, прикованные к пятну света.

Когда я открыла дверь в башню, опять чуть не закричала от сбивающего с ног удивления.

У окна стоял молодой мужчина. Он был невысоким изящным блондином, с ослепительно голубыми глазами и с большим носом, похожим на клюв. Он был одет во все черное то ли из лохмотьев, то ли из перьев.

Все, что я могла в тот момент сказать: «А где… ворон?». Да уж, это звучало крайне абсурдно. Блондин непонимающе развел руками, изобразил что-то вроде недоумения и кокетства и ответил: «Он перед вами».

***
Письма господину Волшебнику я писала все чаще и все менее содержательными и искренними они были. А ответы на мои письма меня волновали только потому, что их приносил Ворон… И, вполне понятно, что письма были лишь поводом чтобы встретиться с Вороном. Наши встречи были безумием, похожим на изящный, неотточенный танец на лезвии предательства. Я знала и понимала, что мои чувства к Ворону – жестокий, подлый удар в спину господина Волшебника, но я так теряла голову, что не могла об этом думать, когда Ворон был рядом. Тем более он на своих крыльях приносил мне множество известий со всех окрестностей.
Но в один день он сообщил мне одну невероятную новость. Он появился такой окрыленный, радостный и легкий, чтобы сказать: «Твой дурной рыцарь, завалив дракона, решил убить Господина Волшебника, чтоб тот не запугивал всю округу. И что ты думаешь?! Он его победил! Убил! Значит не совсем дурачок твой рыцарь. Теперь ты и я свободны и можем жить вместе в волшебном замке посреди озера. Дорогая, я так счастлив! Я сейчас быстренько слетаю в замок, разведаю всё и вернусь за тобой».

***

Знаете, ничего более ужасного в жизни не слышала. Моих ушей не касались прежде слова более ранящие, от которых душу щемит и сердце осыпается, как трухлявая погремушка…

Никогда прежде не знала, что за столь ангельской внешностью может скрываться что-то такое чудовищное и уродливое, как душа Ворона.

Улетев в замок Господина Волшебника, он не возвращался несколько дней. Но я уже не ждала никого, тем более этого оборотня, чья душа чернее вороньего крыла. Я сидела на подоконнике и тупо ждала того момента, когда мне настолько ничего не захочется, что я просто свалюсь и разобьюсь о каменную дорогу. С каждым часом все явственнее представлялось, как моя кровь, смешавшись с дорожной пылью, окрасит камни в черный цвет.
Сердцебиение отдавалось в моей голове стуком копыт. Как я могла… Как я посмела… Как я ошиблась. Ошиблась ни раз. Почему-то понимание ошибок приходит лишь после чьей-то смерти. И «чьей-то» здесь не уместно. Ибо умер Господин Волшебник. «Мой» рыцарь убил его. Убил по моей вине. Слезы с металлическим стуком разбивались о камни дороги, тающей под воротами замка.
К замку подъезжал «великий» рыцарь. Победитель не одного дракона и «страшного» волшебника.

***

Я не хотела спускаться, и наблюдала за всем из окна. Рыцарь остановился у ворот… Странно. Над всем замком повисла какая-то искусственная, непонятная заколдованная тишина. Всадник запустил руку в одну из дорожных сумок, висевших по бокам седла, и достал оттуда голову… Я зажмурилась и отвернулась, потому что была уверена, что это голова Господина Волшебника… В этот же момент я услышала истошный, дикий, полный первозданного ужаса женский визг и мой взор непроизвольно устремился на рыцаря… Всадник держал в руках голову «моего великого» рыцаря. Выражение лица на отрубленной голове отражало всю истинную слабость, глупость и испуганную наивность юноши.
Всадник разжал пальцы, и голова с глухим ударом упала в дорожную пыль. Какое унижение для рыцаря, даже мертвого. После этого всадник назвал мое имя и потребовал, чтобы я (!) спустилась к нему. Мне ничего не оставалось делать.

***

Я подошла к воротам и их опустили передо мной мостом через ров. За моей спиной концентрировались прощальные и презрительные взгляды. Шепот в зачарованной тишине казался громким голосом. Каждому шагу навстречу всаднику будто эхом отдавался удар сердца, закладывающий уши своей громкостью.
Сквозь решетку забрала я могла видеть глаза всадника, поблескивающие жестокой иронией. Он запустил руку в другую дорожную сумку и достал оттуда еще одну голову (это уже стало как-то привычно видеть отрубленные головы в руке всадника, которые, по-видимому, привыкли храниться в его дорожных сумках). Это была голова Ворона. Длинные светлые волосы почернели на концах, глаза были закрыты, губы надменно изогнуты… Всадник бросил голову Ворона рядом с рыцарской, что, несомненно, еще большее унижение для рыцаря, так как это по сути все лишь ворона, животное, подлый оборотень, обманувший своего хозяина, совративший его подопечную.
Всадник спешился. Он снял шлем, который ударился оземь рядом с отрубленными головами.

***

… и через какой-то пунктирный отрезок времени я стояла на коленях перед Господином Волшебником. Его взгляд прижимал меня к земле, мой стыд вперемешку с безудержными чувствами похожими на любовь вытекал горькими слезами из моих глаз. Для меня не существовало ничего вокруг кроме его взгляда, даже замок за моей спиной, казалось, превратился в песок. Если честно, я ждала, когда он отрубит голову мне. Но он протянул руку, помог мне подняться и сесть на коня. Доспехи куда-то растаяли, и Господин Волшебник выглядел совсем как обычно, был таким, какой он был. В молчании и тишине мы приехали в его замок посреди фиолетового озера.
Мне не нужно было ничего спрашивать, все было слишком понятно; не нужно было ничего говорить, все было сказано еще до того, как меня похитил рыцарь; не нужно было ничего объяснять, все было ясно еще до того, как Ворон явился в мою комнату с письмом.

***

Дальше время тянулось как-то неимоверно долго. Проскакивали мимо секунды, как сонные серые зайцы, минуты проползали, как птицы с разбитыми в кровь крыльями, часы зависали над головой, словно сезон дождей. Я не находила себе места или пыталась закутаться в объятия Господина Волшебника, там время бежало быстрее. И в такой неприкаянности и неясности время сквозь месяцы доползло до зимы. Озеро промерзло до основания, замок отбрасывал зубастую тень на белый снег, застеливший темную гладь ледяного озера. Снежинки, словно звездочки, скользили по воздуху, вертелись в невидимых потоках младших ветров.
Я смотрела на свое отражение и не понимала, где раньше я могла видеть эту чопорную, бледную девушку с тугой темной прической, утянутую в бархатный корсет. Я не узнавала себя… Только в глазах затухал мечтающий и рвущийся огонек.
Однажды я просто не выдержала – тихо, молча сорвалась. Я уходила и за мной тянулась тонкая хрупкая цепь моих следов на девственном снегу. Я уходила, словно кто-то звал меня, кто-то незнакомый, кто-то свободный. Я уходила без цели, просто в лес. Я уходила, чтобы уйти.

***

Я ушла. Сначала думала, что Господин Волшебник бросится меня искать, будет кричать от ярости, будет рвать и метать. Но нет. Он даже не проклял меня. Я сама избрала свой путь, а Господин Волшебник остался где-то за очередным поворотом дороги. По пути в никуда и куда душе угодно я записала, все, что помнила о своем ожидании, о рыцаре и Вороне, о своем безголосо кричащем побеге.
Я люблю дороги. Они, словно норны, плетут кружево моей судьбы, опутывают землю прозрачной пеленой эмоций. Мой друг – первый встречный, мой любимый – звенящий бубенцами трав ветер, мой наставник – солнце, мой яркий фонарь – луна, моя карта – линии на ладонях, исколотых шипами роз мертвых от ненатуральной живости, моя песня – шорох шагов, мои спутники – травы и бродячие музыканты со своими балладами со всех уголков света, моя мечта – идти, мое прошлое – втоптанные в пыль тусклые монисты, моя пища – улыбки которые дарят мне в ответ, моя сумка – пустая и невесомая, как легкие, наглотавшиеся северного ветра… Моя вера – жить.