Как жалко убивать вампира

Он очнулся в темном и холодном погребе. Сверху доносился женский плач и стук тяжелых шагов, видимо кто-то ходил взад и вперед. Всю его одежду, волосы, да и все тело облепила сырая грязь и, пропитавшая всю рубаху, кровь. Первым делом он решил ощупать себя. Все ли в порядке? Тело ноги и руки были в порядке. Но почему-то болело все лицо. Он дотронулся рукой до подбородка, и боль стала сильнее.
«Хоть бы это была сломанная челюсть», с надеждой подумал он.
Зажмурившись, он провел языком по деснам, по деснам, потому что зубов не было.
«Ни одного», - пронеслось в его голове, это было самое ужасное, что могло с ним случиться, как он думал, он ведь еще не знал, что ждет его впереди.
-Шкатина!- прокричал он не в силах сдерживать злость и досаду.
Сверху послышался женский вскрик, а потом низкий мужской голос повелевающе произнес:
-Тихо там!
Потом он решил сосредоточиться и отыскать путь из этого места. Ему что-то подсказывало, что если без зубов он еще сможет как-то выжить, то, оставшись здесь, он даже с зубами не жилец.
Благо, что он мог видеть в темноте. Глаза его ощутили знакомое напряжение, чернота вкруг стала сначала сереть, потом розоветь и, наконец, приобрела нормальный, для него, красный цвет. Он огляделся. Это был не слишком просторный подпол, и видимо он был еще не готов к использованию. Вокруг были голые кирпичные стены, еще не успевшие зарасти мхом, а пол был просто грязевой жижей. Он встал на четвереньки и увидел свой собственный отпечаток в грязи, от него отходили следы тяжелых сапог. Он пополз по следам, ведь они должны были отвести его к двери из этого подземелья, он полагал, что заточен в темнице в каком-то замке. Около стены, где обрывались следы, двери не было, а в земле был виден отпечаток двух палок.
«Какой странный маг», - подумал он - «зачем ему два посоха?»
в это время плач над его головой стал куда-то удаляться, было слышно, как тяжелые шаги уводили две пары женских ног куда-то проч. Затем тяжелые шаги опять вернулись, немного потоптались где-то в углу, а потом встали прямо над его головой.
«Сейчас начнется»,- пронеслась мысль в его голове.
Над ним открылся люк. И неяркий свет хлынул ему в глаза, даже такой тусклый свет был для него неприятен. Он едва успел отскочить, как в этот люк с грохотом свалилась лестница, надо ли пояснять, что хозяин этой лестницы был совсем не магом.
В подвал опустился здоровенный мужичина со свечой в руке. На нем была простая белая рубаха, запачканная кровью, протертые штаны и тяжелые грязные сапоги.
Такого персонажа узник никак не ожидал. Он думал, что в темницу войдет стражник с мечом и факелом, а вошел мужик. Сквозь люк был виден низкий закопченный потолок деревенской избы. Да это был отнюдь не замок, а изба.
«Какой позор», - подумал он - «умереть от рук мужика. Какой позор».
Мужик нагнулся к стоящему на четвереньках узнику:
-Очнулся, упырь?
-Шам ты упыгь! – вырвалось из беззубого рта – Я не упыгь.
-Да мне хоть сам черт. Почто на дочь мою напал, тварь ты эдакая?
-Кушать хотел.
-Пойди на базар да хлеба себе купи! Кто не дает? А денег нет, так работать надо! Нечего разбойничать! – тут мужик посмотрел на него внимательнее – Или ты не разбойник?
-Конешно, нет, - подтвердил он.
-А кто тогда? А?
Узник встал, попытался отряхнуться, выпрямился и с усмешкой произнес:
-Так, мимо шел.
После этих слов в подвале раздался глухой удар мужицкого кулака о нос узника. Он отлетел к противоположной стене, ударился об нее затылком и снова упал на пол.
-Ты эти шутки свои брось! Знаю я кто ты! Ты вампир, вурдалак проклятый! А с вурдалаками у нас разговор короткий. Кол в грудь и гори себе.
-Так не пологено, - залепетал вампир с дрожью в голосе – Где ваш маг?
-Кто?
-Ну, маг… шародей… волшебник ваш деревенский где?
-Ах, маг. Нет у нас никаких магов. Сколько себя помню, никогда не было.
-Так кто ге меня поймал?
-Я и поймал, - ответил мужик, как будто ловить вампиров для него было обычным делом – Так ты мне тут зубы то не заговаривай.
И дальше без лишних слов мужик достал из-за пазухи кол и молоток, и приставил кол к груди упыря, в том месте, где у него должно было быть сердце.
-Не-е-ена-а-аго-о-о!!! – взмолился упырь - Я не вампиг!!! Я пгоштой гажбойник!!!
-Да какая мне разница, вор ты или упырь. Правосудие есть правосудие.
-Н… нет, это н…не п.… пг.…пгавосудие! Это шамошуд! – взвыл он – Отведи меня к штагоште, пушть он и решает, што шо мной делать. А шам не шмей.
-Ишь раскомандовался! А мы упырей без старосты казним.
-Но я же не вампи-и-иг!!! – закричал узник.
-Хорошо – сказал мужик, убирая кол от его груди – тогда пошли.
-Куда пошли? жачем пошли?
-Встречать рассвет.
-ж… жачем?
-Ну, если ты не вампир чего тебе бояться? Нечего тебе бояться.
-што… што тебе надо от меня? – спросил он с дрожью в голосе.
-Я просто хочу узнать, кто ты есть на самом деле.
Здоровенной ручищей он взял, обмякшее тело вампира за шиворот, и поволок его из подвала.
-Шлушай мужик! – начал он уговаривать его – жолота хошешь? – мужик молчал – Много жолота! – Или бабу хорошую? – мужик дал ему сапогом по ребрам, упырь замолчал. Мужик медленно и спокойно выволок его из горницы в сени, а потом и во двор. Вампир не сопротивлялся, его сковал ужас. Еще больше страху наводило спокойствие мужика, отточенным движением пригвоздившего упыря к дереву. Так же спокойно и медленно он привязал вампира к дереву толстой прочной веревкой.
-Ну, до утра. Спокойной ночи – с усмешкой в голосе произнес он.
-Ты жа это жаплатишь – прошипел вурдалак.
В это время из дома раздались женские крики:
-Ааа!!! Клыки! У нее клыки!
Вампир ухмыльнулся. Мужик взревел:
-Ах, ты падла!!! Ах, ты дрянь такая!!! Укусил таки! – закричал он, доставая кол. В глазах вампира блеснула надежда на скорую и относительно безболезненную смерть, если сравнить ее со смертью на солнце, то она казалась намного приятнее (если можно так выразиться).
Но вопреки его ожиданиям мужик не стал его убивать, а как стрела понесся в дом.
-Дочка ты где?!
В спальне его дочери было темно. В углу у оберега на коленях стояла жена и, тихо бормоча, молилась. Отец влетел в комнату как разъяренный бык, в таком бешенстве его еще никто и никогда не видел.
-Улыбнись-ка, дочка – произнес он, превозмогая бешенство и стараясь сказать это как можно мягче.
Девушка еле-еле смогла пошевелить онемевшими губами и приоткрыть рот. Но это уже была не та милая улыбка, вызывавшая умиление у счастливого отца, это был оскал еще до конца, не сформировавшегося вампира. Отец вздрогнул.
-Выйди, – сказал он жене, не оборачиваясь.
-Зачем?
 
-Уйди! – рявкнул он, и жена повиновалась.
Невидящими от слез глазами он посмотрел на дочь. Она лежала не шевелясь все ее тело онемело, внутри нее рождалась новая сущность, еще не знакомая но уже не приятная. Дрожащими руками он поднес к ее груди кол, занес над ним молоток:
«Не могу» - он опустил молоток.
Это был первый раз, когда ему, самому смелому в округе охотнику на вампиров, было жалко казнить упыря. Он пытался думать, что это уже не его дочь, что это просто вурдалак как сотни тех, кого он казнил за свою жизнь. Но он не мог справиться с собой.
Наконец дочь открыла глаза, это были уже не те светлы добрые глаза, какими они были раньше. В них была какая-то необъяснимая злость, какая-то лукавинка, и голод, страшный голод читался в ее глазах, в этих глазах поселилась неумолимая жажда крови. Она посмотрела сначала на отца, потом на кол и с недоумением спросила:
-Папа, что ты делаешь?
-Прости, родная.
Тихий, разрывающий мягкую вампирскую плоть удар, оглушил отца. Он опустился на колени перед загорающейся дочерью и заплакал. Это был первый раз, когда он, хладнокровный убийца вампиров, плакал об убитом им вампире. Поначалу он сопротивлялся, но потом дал волю своему горю упал на пол и разревелся как ребенок, упавший с дерева.
А за окном занимался рассвет. Вылезали из своих нор муравьи, начинали кричать петухи в соседних дворах, сменялись дозорные на сторожевой башне, и начинал постанывать опаленный первыми лучами солнца вурдалак.
Он знал, что теперь-то пощады ему уж точно не будет.