Глава 10. Фьючерский

Глава 10. Фьючерский.

… молодая и красивая! Даже, излишне красивая на мой вкус. И слишком молодая, опять же для меня. Вообще, я считаю и это мое единственно правильное мнение, не подлежащее обсуждению, двадцать восемь – это не возраст для женщины! Женщина еще не вылупилась, не оформилась, да и не могла оформиться в этом молодом сознании. Она еще не знает, что она хочет, что она может и чего ей нужно в этом мире. Тело еще спит, разум замусорен ненужными принципами. Женщина начинает осознавать себя лет с тридцати трех, тридцати пяти, входит в расцвет своей жизни к сорока. В сорок с небольшим съезжает с катушек и к пятидесяти, пятидесяти пяти – засыпает, практически, во всем и ожидает внуков, как способ омоложения.
       Джулию я встретил, быть может, чересчур радушно, быть может, четыре джин-тоника сыграли свою роль и сказались на развязности моего поведения. Она, деликатная душа, замечания мне не сделала и бардак в моей холостяцкой берлоге, как бы, не заметила, то ли, по каким-то своим соображениям, то ли, ей действительно очень хотелось со мной работать. В принципе, я ее – понимаю. У меня очень высокие гонорары, и Майк неоднократно говорил мне, что со мной интересно работать. Видимо, хождение по лезвию ножа доставляет удовольствие, если ходить осторожно.
-… итак, вы и есть та самая Джулия Новак, о которой мне говорил Горячев? – я уселся поудобнее, вытянул ноги и закурил.
- Да сэр. Это я, и я пришла оговорить условия работы с Вами по указанию господина Горячева непосредственно, – ответила она, скромно скрестив ножки и сложив руки на коленях, как прилежная ученица.
- Итак, Джулия, кстати, могу я называть как-то иначе? Например - Джей? Мне будет так гораздо удобнее? –
- Конечно, сэр. Как скажете… -
Я покашлял, протянул руку к бару и вопросительно поглядел на нее:
- Надо бы выпить брудершафт, чтоб перейти на «ты». Если мы будем вместе работать, неудобно будет каждый раз выслушивать твое – сэр! Чего налить? – произнося этот монолог, я, собственно, наливал себе джин…
- Если можно, джин тоник, пятьдесят на пятьдесят и - безо льда, пожалуй. И лимон не повредит, если можно –
… наш человек, подумал я, наливая ей в высокий стакан. Я ожидал ломаний и выкобениваний, в крайнем случае – просьбы шампанского, или еще чего легенького. Однако – нет! И отхлебнула она из стакана с видимым удовольствием. Мы чокнулись и плавно перешли на «ты»…
- Давай к делу! Финансовые дела ты оговоришь с Горячевым, но, насколько мне известно, Майкл получал пять процентов с тиража и это очень не плохо… -
- Вот гад, ой! То есть, я хотела… ну… а он – три, три … прости, вырвалось, но я не из-за денег, то есть и из-за денег тоже, но мне больше интересно с Вами… тьфу… с тобой поработать, просто профессиональный интерес, ну и деньги – не последнее дело, вот! – щечки зарделись от джин-тоника, или от смущенья? А может от того и другого. Не суть. Мне понравилось, как она смущается…
- Проси не меньше четырех процентов и не смущайся, после Майкла со мной немногие возьмутся работать. Понахальнее давай, – он даст, ни- куда не денется. Но это ваши с ним дела… теперь давай о нас. С Майклом мы были друзьями, общие дела, общие интересы… - я покосился на стакан… - В общем, ты понимаешь, НО – Майкл меня никогда не гнал. Я никогда не слышал от него «Давай, Фред! Давай!», и мне это очень нравилось. Хочешь ты этого или нет, если я услышу эти слова от тебя в той или иной форме, это будут последние слова сказанные тобой – мне. Поняла? –
- Конечно э…-
- …Фред… -
- Конечно, Фред! Как скажешь… –
- И еще! Все встречи с читателями проводил Майкл… - во! Соврал , так соврал – Я на них появлялся в очень крайних случаях, так что всю эту бодягу тебе продеться взять на себя, включая составление графиков… -
- Хорошо, Фред. Я озабочусь… -
- Тогда с делами – все! Можешь скакать к Горячеву и сказать, что ты принята на четыре процента… - я покивал и сделал вид, что собираюсь налить еще. Джей отказалась и откланялась…