Уроки французского

У моей бабушки, по материнской линии, было три класса образования, а у дедушки чуть больше. Юные, они приехали на строительство завода-гиганта, где и познакомились.
Однако все их дети прекрасно учились в школе, успешно заканчивали хорошие вузы, защищали диссертации.

Мой дед, по отцовской линии, был деревенским конюхом. Своего сына он отправил учиться в город, напутствовав: «Поступишь в торговый техникум – человеком станешь!» Мой папа ответил: «Cам знаю, куда поступать!» - и вместо торгового техникума завернул … в цирковое училище. Недавно, блуждая по Сети, я нашел интернет-страничку своего папы: заслуженный артист России, ветеран труда, наставник молодых. И все у папы, кажется, хорошо!

К чему я это рассказываю? А к тому, что все мои родственники, имея довольно низкую стартовую площадку, благодаря упорству, всегда добивались более высокого положения в обществе, нежели их родители. Иное дело я, семейное позорище! Я всегда лишь предавался пустым мечтаниям: «Эх, где бы мне мешок денег найти, чтоб потом всю жизнь не работать!»
Пришло время выбирать свою жизненную стезю. Мои родственники причитали: «Мы с третьего класса знали, чего хотим от жизни! Мы участвовали в школьных олимпиадах! Мы посещали кружки в Доме пионеров! Мы без протекции поступали в университеты! А ты только шляешься по улицам да на диване лежишь!» Я отмахивался: «Неправда! Я ежедневно упражняюсь с гантелями!» Родственники наступали: «И что? Ты ЭТИМ собираешься зарабатывать себе на жизнь? Пойдешь ямы копать, вот бицепсы и пригодятся!» Их предсказание сбылось: я устроился рабочим на стройку. Ибо я уже интересовался девочками и нуждался в деньгах. Ведь даже самые бескорыстные из девочек любят, когда им дарят цветы и конфеты, водят их в кино и на танцы. Мои родственники пришли в ужас. Они не были зазнайками, презирающими «простой народ». Просто они выросли в рабочем поселке, где пьяный муж, с лопатой в руках преследующий лохматую жену, – обычное явление.

Приехала моя тетя и произнесла монолог: «Его надо сунуть в МГУ до армии! У меня «блат» на отделении африканистики. Это очень перспективно! Главный экзамен – французский язык. Оказывается, пол Африки говорит по-французски! Кто бы мог подумать…»

Мне нашли репетитора – девицу лет тридцати. У нее на лбу было написано: «Не хватает мужика в организме!» Она была нервной, визгливой и сочилась ненавистью. Внешность у нее, впрочем, была удачная: изящная фигура, интересное лицо. Но даже от красавицы, если она злюка, мужчины будут шарахаться.

Поначалу репетиторша была мною довольна. Я идеально произносил такие слова, как «ля паспот», «ля манетофон», «ля жюрнялист». Но изучать грамматику не желал. У меня были дела поважнее: я зарабатывал деньги и тратил их на девушек.

Репетиторша раздражалась:

- Я откажусь заниматься с вами!

«Буду счастлив!» - думал я.

Как-то я пришел на занятие в сильном возбуждении. Ибо только что расстался с некой прекрасной старшеклассницей. Эта юная особа уже наловчилась так здорово вертеть жопой при ходьбе, что на нее засматривались даже пионеры. Не говоря уж о пенсионерах… Девушка не дарила мне ничего, кроме поцелуев, и я, думая о ней, мысленно раздевал ее и совершал над ней всевозможные надругательства.

Взгляд у меня, наверное, был безумным, ибо моя «француженка», открыв дверь, насторожилась. Казалось, в животе у меня работает маленький атомный реактор, который ритмично выбрасывает сгустки энергии по всему организму.

Мы сели за стол. Но мой взгляд уперся не в учебник, а в женский бюст, обтянутый серым трикотажем. Репетиторша напряглась и машинально стала поправлять прическу.

- Спрягайте «aller»! – велела она.

- Чиво?.. – вымолвил я, дурея от запаха ее духов.

- Не «чивокайте»! – в ее голосе появились характерные истерические нотки. – Вам дурно, молодой человек? Что с вами?

- Я люблю вас, Олимпиада Григорьевна! – выдавил я самую банальную фразу на свете и потянулся к наставнице всем туловищем.

Лицо наставницы покрылось пятнами, как у леопарда. Она резко отпихнула меня, вскочила и очень медленно прошептала:

- По-ди-те… прочь!

Она отказалась заниматься со мной. О вспышке моего вожделения, правда, умолчала. Просто сказала, что я чересчур ленив. Мои родственники вздохнули: это не было для них такой уж свежей новостью! Но я вот думаю сейчас: «Молодой, пылкий парнишка с хорошо тренированным телом захотел ей, перезрелой неврастеничке, вдуть! А она его отвергла! Ну, не идиотка ли?»