Притча о кружевах, учителях и простоте

Вступление.

       Пойдем со мной. Пойдем, и я расскажу тебе то, что ты никогда не услышишь ни от кого другого. Пойдем, и ты увидишь то, чего никто, кроме меня не покажет тебе. Ты спросишь, почему я зову тебя, вокруг столько людей… Именно потому, что вокруг столько людей, они так похожи друг на друга, а те, кто считают себя непохожими, похожи еще сильнее, просто прикрывают свой стыд словами. Я знаю,- ты скажешь, что каждый человек индивидуален и неповторим. Вот и ответ на твой вопрос. Глупо запутанно, не так ли? Так пойдем же, и ты поймешь, найдешь ответ на свой вопрос. А знаешь, ведь когда ты задал этот вопрос, ты уже пошел за мной.

Прогулка.

       В то утро солнце отчаянно и нагло сияло, смеясь над серыми деревьями. Они ждали молодых листьев и пристыжено протягивали ветви к солнцу. Из необходимости, оттого, что так устроена природа. Изгибы их ветвей складывались в скромные улыбки. Даже серый асфальт был живой – это пыль под ветром плясала на нем. Играли тени и мелкие волны пыли, и казалось, что это не тротуар, а ручей не из воды. Прохожие были свеженькие и душистые – утро.
       В то утро она думала о черном. О черном подоле, о том, как он извивается возле ног при ходьбе. Извивается словно жалкий слуга, способный, однако, придушить и убить за хозяина. О черных волосах, истрепанных ветром, которые резкими волнами обрамляют лицо. О черных глазах, которые словно ехидные стрелы выстреливали из-под угловатых дуг черных бровей. О черной доске, исчерканной белым острым почерком.
       Он преподаватель. А она лишь одна из его учениц. Всего-то троечница. Но она не виновата в том, что она не может учить предмет нормально, потому что постоянно думает о нем. Потому что она влюблена. И именно за этот свой грех она никогда не получит одобрения. Она должна скрывать свои чувства, скрываться за спинами примитивных отличниц. Хотя, она никак не могла понять, почему любовь – это грех и порок, который нужно скрывать. Во все времена любовь не знала преград, не знала старения, не знала смерти. Может быть сейчас, любовь просто умерла, когда спала. Не узнала смерти, даже встретившись с ней лицом к лицу…

Стол.

Он нетерпеливо постукивал пальцами по столу. За его спиной кричала контрастами исписанная доска. На его пальце поблескивало кольцо. Платиновое, с бриллиантом – единственное его украшение. Это обручальное кольцо, в очередной раз думала она, глядя на преподавателя. Её пальцы лихорадочно сжимали край парты – она хотела сказать, хотела высказаться!
- Ну так скажет мне кто-нибудь свое мнение по этому вопросу?
Она молчала. Молчали все.
- Неужели вы не понимаете таких простых вещей? Почему никто из вас, достаточно взрослых людей, не может объяснить? Не может хотя бы рискнуть высказать свое мнение? – его голос не дрогнул, был ровным, притворно небезразличным и завораживающим. По крайней мере, он ей таким казался.
       Она поднялась. Ноги ее дрожали, и она опиралась на парту.
- Здесь все действительно очень просто. Данной ситуации может быть лишь одно объяснение. Человек не понимал элементарных вещей. Все усложнял. Он не знал, что в мире все может быть легко, только оттого, что так устроено в природе.
 - Это лишь эмоции. А где теория? Это не литература, а юриспруденция. И на судебном процессе никто не будет слушать вас так долго.
Она обессилено опустилась на стул и обеими руками вцепилась в края парты. Преподаватель продолжил постукивать пальцами по столу.

Профессия.

       По окончании занятий она покинула университет со скоростью уличного грабителя. Оказавшись дома, она поняла, что не сможет даже прикоснуться к учебникам. Она яростно сменила форму на длинную легкую юбку и фолковую блузку с широченными рукавами, она растрепала свои длинные волосы, прежде затянутые в тугой пучок. Она ушла гулять по ветру и представлять, что дома – не каменные великаны, а древние деревья исполины. Горячка обиды и боевого отчаяния трещали в голове. «Это не мое, не мое! Зря я поступила сюда! Я не моя профессия! Ну кто из меня получится!? Уже четвертый курс заканчивается, а я все еще не могу адекватно воспринимать предметы! И что за чушь я несла!!» Вскоре она нашла ветер, и он понес её словно птицу по улицам города. Стало легче. Ветер слишком быстро свернул за угол, и она, не успев за ним, остановилась, как вкопанная. В небольшом кафе через дорогу сидел её учитель и задумчиво пил что-то горячее. Когда он делал глоток, то через золотистый ободок часки бросал недобрый взгляд на окружающее. Дошла очередь и до ученицы. Правда, надо сразу сказать, что он её не узнал. В его черных глаз скользнул огонек удивления. На противоположной стороне улицы стояла яркая и живая девушка. Ветер играл ее подолом, рукавами и волосами. Зеленые глаза сияли. Только он не знал, что они сияли от слез, наполнявших веки.
       Машины призраками скользили по улице. Вокруг была пустота, натянутая на нить сплетенных взглядов. «Ну смотрите же, кто я на самом деле. И на чем держится весь этот мирок» - подумала она и, не глядя по сторонам, направилась к нему через дорогу. Ни одна машина не посмела ее сбить. Где-то загорелся зеленый значок светофора.

Everything Invaded.

       Она подошла к его столику и не села. Она протянула ему руку, приглашая его идти с ней по дороге городского ветра. Их пальцы сплелись в морской узел. И они отправились в путь. Он не вдумывался в происходящее.
       Ранней весной еще лежит снег в лесах, и вдруг откуда-то появляется первая бабочка, сонная, с влажными крыльями, слабая, с помятыми усиками… И все равно она первая и она самая сильная. Тот, кто видит её, обязательно загадывает желание, которое когда-нибудь сбудется.
       Она была для него той самой бабочкой, от которой невозможно оторвать взор. Она трепещет на ладони. И, кажется, что трепет её невесомого тельца расходится от ладони по всему телу и наполняет его будоражащим нектаром с тонким лимонно-ветреным ароматом. Она, слишком яркая для этого города, уводила его за собой, за ветром, за маленькой свободой.
       Она привела его в парк между двумя мостами. «Парк расставаний», так она называла это место в своих мыслях и воспоминаниях, потому что с кем бы она не появилась в этом парке, с тем в последствии она расставалась навечно.
       Между деревьями ветер стих. Воровской походкой сумерек подкрадывалась ночь. Краски немного поблекли, а яркость эмоций никак не могла угаснуть. Он делал равнодушный вид, будто все происходящее ничуть не удивляло его.

Слово.

Она улыбнулась. Нет, не загадочно, а просто и искренне.
-Вы кто? – спросил он. Именно так, а не «кто вы» - это прозвучало бы удивленно, восторженно и фамильярно. В общем так, как он спросил было так, как надо.
- А вам не все равно? Зачем растрачивать отведенное на жизнь время на такие пустяковые вопросы?
- И все же.
- Я та, которая нужна вам, - ответила она и опять слегка улыбнулась. Он повел бровью. Мрак приближающейся ночи сгущался, и казалось, он сгущался вместе ним.
- И что дальше?
- А дальше я скажу вам… Скажу, что… Вы все еще не верите, что я нужна вам. Но кто сможет рассказать вам, о чем плачет дождь, над чем смеется молния, о чем поется в неповторимых песнях грома?... Или какие тайны хранятся в шепоте облаков; или, что самые обычные лужи вовсе не кривые зеркала, а правдивые и идеальные; или то, что дома могут казаться не стенами всепожирающего лабиринта, а древними дубами; или то, что упав на асфальт нельзя разбиться – ведь у подножия древних деревьев мягкие усталые листья и теплая сладкая земля. Вы знали, что ветер, это вовсе не переносчик заразы и пыли, а дорога, знающая все закоулки судеб? Вы когда-нибудь слышали биение сердца… Нет, не вашего. А биение сердца земли. Знали её думы, печали и радости?
- Нет.
- Так прислушайтесь! Закройте глаза и не дышите. Выпустите из головы пар забот и погрузитесь в эти секунды, - он послушался и, открыв глаза, вздохнул с облегчением. Ранняя ночь растеклась по всему городу и «парку расставаний».
- Теперь, когда вы поняли, о чем я говорю, вам будет легче понимать замученных, слепых людей… Легче понимать тех, кто слышит, видит и чувствует в вас те неуловимые ниточки стремления ко всему тому, что вы только сейчас осознали.

Кружево.

       Она опять протянула ему руку. Этой ночью ветер спал. И они пошли по дороге к восходу. Ночной воздух опьянил их древним вином, преподнеся его в сияющей чаше месяца. Их кровь пульсировала в такт шагам и дыханию. Звезды пели свой гимн без слов и музыки, а их редкие слова добавляли в эту мелодию новых нот. Синий воздух в желто-зеленых огнях опутывал их паутинами солоновато-сладких кружев, а их объятия вплетали новые узоры, стягиваясь все туже, все отчаяннее, все нестерпимее… Облака покачивались на лентах горячей ночи, а они не чувствовали земного пространства – его было слишком мало, ибо один лишь взгляд в глаза разрывал последнюю связь с реальностью.
       Утро подсыпало льда в кипящую страсть ночного изнеможения, но только для того, чтобы растаять в стремительном восходе.
       Как будто первый и последний раз… Как будто Земля в своем неповторимом величии была создана вновь… Как будто наступил конец света на заре мироздания…
       Она ушла, чтобы никогда не вернуться. А воспоминание осталось. Она ушла. Но ничто не изменилось. Она ушла. А он знал. Он не искал ее. Она же ушла.

Заключение.

Ты нашел ответ? Если нет, то вернись туда, где начало, и прислушайся.
Ты нашел ответ теперь? Нет.
Тогда просто улыбнись.
Просто посмотри на завтрашний восход.
Просто послушай дождь, что стучит по твоему подоконнику.
Просто прикоснись к тому дереву, что чахнет под окном.
Просто вдохни ночного воздуха, что заползает в твою комнату.
Просто наступи ветру на хвост, и он засмеется в ответ.
Просто вспомни обо мне.