Бывают в жизни такие повороты

Бывают в жизни такие повороты.
Вот и сегодня.
Да, парниша, ну, что ж тут поделать, это не я такая стерва, это эмансипация. Все вопросы к Маше Арбатовой и иже с ними.
Не то, чтоб мне не нравилось входить в уже придерживаемую дверь, не то, чтоб я наслаждалась, сама, наливая себе чай, ну просто привычка.

Лешенька-Лешенька, мамино солнышко, марципановый принц – по 165рублей в «перекрестке» не такой сладкий и сливочный.
Рассказывает мне о здоровом образе жизни и как круто бегать по утрам и почему материться нехорошо.
Очень мило. Пускаю кольца в потолок.
Лучше тебе не знать, котенок, что за тварь притаила щупальцы у меня в голове.
- Очень хорошо сегодня выглядишь…
- спасибо.
Надо подыгрывать. В такой ситуации не быть сволочью – это просто не ломать образ, который он уже на меня повесил.
- что завтра делаешь?
Дай-ка подумать, валяюсь в угаре, потом танцую на барной стойке под улюлюканье разношерстного клубного быдла, а там, куда кривая выведет…
- пока не знаю. Наверное, буду опять Ромена Гари перечитывать. Очень люблю «Обещание на рассвете»…
Не ожидали? Да, стервы тоже читают сентиментальные книжки. И мелодрамы смотрят. Пусть и отпуская едкие комментарии.

Над нежным и трогательным легко смеяться.
Просто все мы уже слышали однажды – «теперь ничего не бойся, я с тобой!» Или – «я не могу жить без тебя, ты для меня – все!» И все мы прекрасно помним, чем вся эта свистопляска кончалась.
Тут лучше без цитат, все же приличные люди, университет заканчивали.

- я тебя подвезу. Можно?
Конечно можно, плюшевый ты мой! Неужели ты думаешь. Мне охота в дождь сапоги уродовать? Подвези меня, дорогуша моя.
А когда ты отпустишь руль у подъезда и смутившись, будешь со мной прощаться, я так залихватски чмокну тебя в щечку, брошу: «пока!»- и летящей поступью продефилирую к дому.
И не, потому что мне прикольно, вот так тебя динамить второй месяц, а потому, что связаться со мной для тебя будет Армагеддоном местного значения. Я это понимаю. А ты, зайка, читай букварь и не пускай пузыри.

Дома тихо.
Кошка больше не встречает меня у дверей. Моя старая боевая подруга лежит под лампой, безразлично глядя сквозь меня. Она уже проиграла битву с немощью.
Теперь счет идет на дни и капельницы. Капельница- и еще один день. Нет капельницы, и он может не наступить. Кто ответит, что лучше, лечить и колоть или дать умереть?
Я бы умерла. Но она не я. Она отчаянно цепляется за жизнь, до крови кусая руки ветеринаров. Она хочет жить.
 И от этого только больнее смотреть на ее угасание.

- привет. Как ты?

Я сижу в кресле. Жесткое деревянное, фашисты какие-то проектируют такую мебель. Просто пытка сидеть на нем больше 10 минут. У меня пошел второй час.
Я клюю носом, потому что уже половина четвертого утра, а может, потому что действуют все эти загадочные валокординовые смеси, которыми меня напоили ветеринары. Странная ирония судьбы, правда?
Кошка умирает долго. Уже давно понятно, что утро я буду встречать без нее.
Но пока она еще со мной.
Я больше не реву.
Просто сижу и прокручиваю, как я мечтала о ней и маму уговаривала, чтоб купила мне кошечку; как мне принесли ее – крошечную, целиком умещавшуюся на ладошке первоклассницы; как бабушка лазила за ней на чердак в 75 лет; как она потерялась; как летала бизнес-классом до Питера и стюардессы таскали ей сливки; как мы ругались и как она меня жалела…
Я больше не реву.
Но и прощаться не могу.

- Ты как?
Он смотрит на меня. Во всем его виде - желание сделать лучше и полное бессилие.
Знакомая песня. Когда хочется обнять, взять за руку, но понимаешь, что от этого лучше не станет.
Лешенька-Лешенька, знал бы ты, как и с кем проходит эта предвесенняя ночь.
Бывший- странное определение. Он был. Стало быть, больше его нет. Но, вот же он, стоит, как наяву. Сама ему позвонила. Потому что знала, что чувство вины вытащит его из кровати и посадит за руль.
Стервами нас делают другие. Меня сделал он.

- Хреново.


Я просыпаюсь. Глаза почти не открываются. Все слезы уже выплаканы.
На часах 17.00. Рабочий день прошел без меня.
Солнце покрыло вуалью зайчиков весь пол в комнате.
Вот он и наступил. Мой первый день без кошки.
Я сажусь на кровати и реву без слез.

Будь она тут, она щурилась бы на лучики, покусывала осоку в букете.
Нет, она бы давно разбудила меня. Я же ее не кормила!...

Звонок в дверь. Сердце ухнуло вниз. Это просто нервы, просто нервы.
- Кто там?
- Это я, открой.
Лешенька просовывает в дверь свежий букет и шоколад.
- Ты не отвечала на звонки, я начал волноваться. Что-то случилось, ты такая…
- Опухшая? Да. Но я не хочу об этом говорить. Я вообще не хочу говорить. Не стоило тебе приезжать.

Из гостиной без футболки ковыляет Бывший. Как честный человек, обуреваемый чувством ответственности, он не мог оставить меня одну. Как человек, даже в горе, не теряющий разума, я уложила его на диване.

Лешенька такого поворота явно не ждал.
И что теперь? Кричать- «Это не то, что ты думаешь»?
- Сам вижу, что не стоило.
- Ну, пока.

Он еще не совсем понял, что видел, когда я захлопнула перед ним дверь.
- И ты езжай.
- А ты… уже… нормально?
- Я же сказала, езжай. Спасибо за помощь.

На ковре в комнате растянувшись, будто загорая, лежит ее плюшевая мышка.
В мисочках - ее недоеденный вискас.
На пледе - маленькая прядка шерсти.

Я никогда не боялась быть одна. Потому что, никогда не оставалась в одиночестве.
У меня была кошка. Она была моим одиночеством, которое никогда не тяготило.
Моя тишина- ее мурлыканье.

Бывший ушел. Лешенька еще три раза звонил, но я отключила звук.
Я сидела на полу и держалась за голову. Звенящая тишина, окутывая, душила меня.


- Я все понимаю, я был не прав, извини. У тебя такое горе, а я со своей ревностью полез. Конечно, очень хорошо, что ты не была одна. Я просто, не знаю. Что на меня нашло…

И говорит-говорит-говорит….

А я все слушаю-слушаю и не слышу.
Просто потрясающе, почему люди считают кошек домашними животными. Хотя нет, все понятно, просто у них не было МОЕЙ кошки.

Через два месяца все меняется. Все меняется каждую минуту, так что, через два месяца все меняется ощутимо.
Лешенька записал меня в фитнесс и теперь мы с ним бегаем, плаваем и не материмся. Лешенька отвез меня на выходные в Париж, и я изумленно таращила глаза по сторонам, так и не рассказав ему, что уже дважды была там, и как он мне уже в те разы остоебенил.
Лешенька гуляет меня в парке, поет в караоке и танцует на занятиях румбой.

Я киваю, утыкаюсь в плечо и позволяю себя жалеть.

Лешенька звонит и говорит, что у него для меня сюрприз и чтоб я готовилась. Я устало вздыхаю и волочусь мыть посуду.
 - Ну, как ты?
- отлично, что за сюрприз?
- знакомься!
Сверкая от самодовольства он протягивает мне маленький пушистый комочек на дрожащих лапках.
- ну, как мы ее назовем?
- ты что, охренел? Мать твою, ты что мне припер?!
- это котенок… я подумал… ты, почему ругаешься?...
- потому что ты, долбоеб припер мне в дом котенка, какого хрена, я спрашиваю, о чем ты думал, кретин?!
У Лешеньки когнитивный диссонанс. Это я пойму потом. Сейчас я ничего не понимаю.
- забирай это животное и вали отсюда. Галопом!
- послушай, ты любила кошку, тебе кошка нужна, вот она, прекрати истерику.
- вот именно мне нужна кошка. Мне нужна МОЯ кошка, мне не нужны другие!
- какая разница, твоя кошка умерла. Заведи новую.
- какая разница!? Ты что. Стероидов пережрал!? Это когда ты сдохнешь, я себе заведу другого, а кошка – это навсегда. Она для меня – по настоящему родной была. Вали.


Козел. Мало я антидепрессантов ела. Мало я слушала всю его ахинею, таскалась с ним, куда ни попадя, лишь бы дома не оставаться. Дома, где все вокруг – она. Козел. Кретин.

- Привет. Ты как?
Это, как я посмотрю, самый популярный вопрос в наших речах нынче…
Бывший безотказен. Чувством вины нужно пользоваться. Он один в этом городе знает, чем она была для меня.
- представляешь, что он сделал, он принес мне котенка.
- да… штанга. А ты что?
- я его выгнала.
- ну, он ведь, как лучше хотел. В конце-концов, нельзя вечно жить в прошлом. Может, еще передумаешь?
Помолчал, посмотрел на меня оценивающе.
- ладно, вижу.

Бывший уехал. Сто окурков в пепельнице. Две бутылки под столом. Я сижу на полу и плачу. Передо мной в пластиковой урне пепел моей кошки.
Поверьте, я не психическая. По крайней мере не была такой раньше.
А теперь вот так.
Дома я снова с ней.
В горе и в радости. В болезни и в здравии. И даже, когда смерть уже разлучила нас….