Записки бывалого мага. Хортица

Речь в этом повествовании пойдёт о неком Винге, который волею судьбы был заброшен в Министерство Магии, где и работал на должности сотрудника по нестандартным ситуациям. Это значило, что его обычно отправляли в самые разнообразные места, проблемы в которых требовали не совсем штатных решений. Собственно, его всё устраивало, и он не жаловался, скорее, наоборот, был только рад, что и ему нашлось хоть где-то применение. На этот раз он получил задание отправиться в прошлое, чтобы докопаться до истоков гетманских кладов на острове посреди Днепра, именуемом Хортивским. Сейчас, конечно, Хортица, как для краткости его называют, является культурным и историческим центром, но что там было в те далёкие времена, и что же скрывал и продолжает скрывать остров, пока остаётся неразгаданной тайной. Ясно одно – где-то там зарыта вся «Войсковая Скарбница» запорожцев. На самом деле и сам остров мог привлечь пристальное внимание, ибо вокруг него сохранились единственные пороги на Днепре, все девять. Полноценными порогами, правда, назвать их нельзя, но, тем не менее, некие геологические образования дают полное ощущение именно их. Место странное, обозначенное ещё стоянками первобытного человека эпохи палеолита.
Иное название Хортицы – остров Святого Георгия, и им даже пользовались, зачастую, византийцы. Например, Константин Багрянородный писал о нём так: «Пройдя Карийский перевоз, русы причаливают к острову, который носит имя Святого Георгия. На этом острове они приносят свои жертвоприношения. Там стоит огромный дуб…». Фактически, издавна это место несло в себе след огромной энергетической воронки, периодически сдабриваемой жертвоприношениями. Хранить здесь клад равносильно тому, чтобы иметь надёжную защиту его заведомо. Само это место, окружённое завесой таинственности, способно на многое, в том числе и на то, чтобы поделиться этой завесой со всем, что находится здесь. Хотя и дуба уже давно нет, он дожил до 2000 лет и сгинул, видимо уже, не поддерживаемый подношениями. Засох в 1871 году. Видимо, воистину произошло что-то из ряда вон выходящее, раз он решил покинуть этот мир.
Запорожцы пришли на Хортицу примерно в 1552–1557 годах, когда Дмитрий Вишневецкий основал здесь первый укрепленный городок. А дальше пошли набеги на татар и турок, в результате чего остров наводнился немыслимыми сокровищами, да и проплывающие мимо торговые суда, по всей видимости, тоже вносили свой вклад.
Весь этот список Винг получил в информационном отделе, когда собирался в путь и уже получил разрешение на то, чтобы взять из хранилища хроноворот. Как обычно он отправлялся в поход совсем один, рассчитывая только на себя, веря только себе. По какой-то причине он не любил работать с кем-то в паре, а, может быть, пока просто не нашлось такого спутника, с которым бы он почувствовал одну волну. Так или иначе, надо было отправляться. Портал был провешен прямо на остров, что несказанно сокращало путь, оставалось только пробраться в то давнее время, когда казаки предпочитали рыть ямы и прятать своё добро, что он сделал, воспользовавшись магическим прибором.
Казалось, и дышать стало легче, и ветер по-другому шелестел в листьях, одним словом, ощущалась та неподдельная прелесть отсутствия напрягающей цивилизации. Мантия-невидимка всё ещё была при нём, и Винг поспешил ей воспользоваться, накинув на себя, Как раз вовремя, чтобы успеть отшатнуться в сторону от, летящих в галоп, коней. Очередной дерзкий набег на торговца, не иначе. Разумеется, думать о том, чтобы догнать этот неистовый поток из людей и лошадей, было нечего, оставалось наслаждаться дорожной пылью, поднятой столбом, отчего жутко хотелось чихнуть. Можно было бы попробовать трансгрессировать, только бы знать куда. Хотя догадаться было не так уж и сложно.
Берег Днепра встретил яростным ветром, бившим в лицо и Винг, пытаясь от него укрыться, прислонился к ближайшему дереву, присев на корточки и поплотнее закутавшись в мантию. Прибывшие вслед за ним запорожцы торопливо спешивались чуть поодаль и отвязывали от сёдел какие-то мешки, по всей видимости, достаточно тяжёлые.
Маг силился разглядеть некий островок в устье Днепра, куда и направлялись казаки, усаживаясь в припасенные заранее лодки, впрочем, опередить их было несложно. Проявив ещё раз чудеса перемещения, он оказался там гораздо раньше и принялся наблюдать за гребцами, усердно налегавшими на вёсла, стремясь побороть непогоду, так некстати настигнувшую их посреди великой реки. Сам же островок, куда так стремились запорожцы, носил название Канцерский, и сейчас ещё можно было наблюдать некие возведённые на нём укрепления, так сказать, форпост на подходе к Хортице. Пока маг рассматривал постройки, казаки успели выгрузиться и направиться вглубь острова, гружёные мешками. Стараясь ступать как можно тише, он последовал за ними. Пройдя ещё какое-то расстояние, Винг остановился в десятке шагов от места разворачивающихся событий. Казаки скинули наземь свой внушительный груз, передыхая, и осмотрелись, несколько человек запалили факелы, собираясь спуститься в пещеру, зиявшую своим черным входом прямо перед ними. В памяти всплывали некие факты, связанные как раз с этим местом, которое не могут найти и по сей день, а теперь, стоя здесь, всё казалось настолько просто… Вот та самая пещера и сейчас группа запорожцев наполнит бочки, стоящие в ней по некому преданию, золотом, ведь в мешках именно оно, награбленное в бесконечных походах на турок и татар. Хотел ли сейчас Винг, отбросив всё в сторону и мораль и долг, проникнуть внутрь, запустить руки в солнечный металл? Нет, не хотел. Наверное, со временем он потерял интерес к незаслуженно нажитому, украденному, присвоенному силой, поскольку считал, что в итоге теряешь гораздо больше, чем находишь. Поэтому сейчас ему вовсе не хотелось даже и близко видеть те сокровища, добытые запорожцами потом и кровью, разве что запомнить место, а там Министерство направит сюда кого захочет, пусть копают, а его задача убедиться в наличии клада. Маг с интересом принялся наблюдать, как свободолюбивые вояки, уже освободившиеся от своей ноши, выходили наружу. Уловив мгновение, он выдвинулся вперёд, и уже было решился проникнуть внутрь природного углубления, когда обратил внимание на маленькую искорку в траве, а заодно и на казаков, которые в довольно-таки резвом темпе покидали сию местность. Мысленно отругав себя за неосмотрительность, Винг выставил обычный щит и, прежде чем прогремел достаточно мощный взрыв, насколько мог, отпрыгнул в сторону, прокатившись по траве кубарем.
Вероятнее всего, это был бочонок с порохом, об этом маг и думал, отряхивая себя от пыли, камней и осыпавшейся с деревьев листвы. Мантия сбилась, обнажив его полностью. Вход в пещеру оказался заваленным, а под подбородком вдруг, поражая воображение до глубины души, появился клинок шашки. Её обладатель оказался довольно-таки высок, облачённый в шаровары, подпоясанные дорогим кушаком, он выглядел совсем не как рядовой казак, скорее как предводитель или приближенный к нему, скажем, есаул.
- Хто це в нас? – речь его, несомненно, отражала колорит здешних мест, но Винг его понял без особого труда.
Медленно поднимая голову вслед за, подпирающему её, оружию, маг покрепче сжал палочку, осторожно поднимая руки вверх.
Казак с недоверием воззрился на палочку, вероятно, прикидывая какой урон она в состоянии нанести и, разумеется, ничего не мог понять. Тем временем на руке Винга начал материализовываться огненный шар, чего нельзя было не заметить.
- Фокуснык? – недоверчиво проговорил запорожец, однако, отстраняя шашку и давая возможность магу показать небольшое представление, после чего заметил:
- Дужэ шкода тэбэ убываты, пидэшь разом з намы.
Из всего вышесказанного Винг понял только то, что пока ему позволено наслаждаться сим миром, практически в неограниченном количестве, но от столь экзотического общества отделаться не удастся. Хотелось высказать что-то типа «ну вот, сходил за кладиком». Но, может быть, всё было не так уж и плохо и в итоге ему удастся узнать гораздо больше, чем он рассчитывал? В любом случае, маг в момент мог бы улизнуть, так почему бы сейчас не воспользоваться столь редким предложением и не побывать в гостях у казаков, тем более, что тогда бы он смог проникнуть в механизм собрания и захоронения ими кладов.

* * *

Это сейчас, зайдя в современный шинок, вам предоставят место, и вы непременно станете обладателем отдельного чисто накрытого столика, да ещё и со свежей скатёркой и с массой салфеток. Разумеется, раньше на это рассчитывать не приходилось. Более или менее выскобленный ножом, общий стол и длинные лавки по периметру, а само помещение, изба избой, даром что большое. И непременный шинкарь-еврей. Туго им здесь приходится, приехав по приглашению Сечи поднимать торговлю, они оказались заложниками у местных помещиков, и выручки едва ли на жизнь хватало. Но, такова уж натура торговца, что, упустив в чём-то одном, он непременно наварит где-то в другом месте. Чем занимался именно этот шинкарь, протиравший глиняные кружки серым неопрятным рушником, понять было несложно, торговля горилкой из-под полы и, возможно, торговля некоторыми сведениями, как это принято. Устроившись поближе к нему, Винг по привычке вслушивался в каждое слово, сразу отбрасывая ненужное и силясь уловить хоть некоторые знакомые слова. Почувствовав, что к его уху кто-то наклонился, Винг даже не повёл головой, продолжая потягивать хмельное пиво, какое умели варить, пожалуй, только здесь.
- Кладами, небось, интересуетесь? – заискивающий голос шинкаря невозможно было спутать ни с чьим другим.
Молодой маг усмехнулся, но ничего не ответил, продолжая наслаждаться пивом.
- Так вы, господин не с теми связались, - продолжал тот, - они, казаки-то, колдуны известные, с нечистой силой якшаются, да и клады их нечисты, разве ж, ворованное впрок кому пойдёт.
- Неушто горилка твоя чище? – Винг в одно мгновение прижал шинкаря за ворот к стойке рукой, - ты, верно, забыл уточнить, что и отрыть такой клад может подобный колдун, носящий на плечах чёрта?
- Нет-нет, всё не так, как вы поняли, господин, - он пытался всё исправить, но получалось плохо.
- Всё я понял и даже более чем, - молодой маг отпустил шинкаря и направился к выходу.
Россыпь звёзд на небе и Чумайский шлях, а попросту Млечный путь, отчётливо просматривались здесь, и порою даже начинало казаться, что вот протяни руку и коснёшься пальцами всего этого великолепия. Хотелось курить, и прохладный ночной воздух только сопутствовал некой иллюзии, что если вот сейчас непременно закуришь, то вдруг станет теплее. Нет, не станет, но и курить от этого меньше не хочется. Насмотревшись на загорелые и обветренные лица казаков, Винг, казалось, что-то начинал понимать. Люди, проводившие всю свою хоть и вольную, но при этом жутко опасную жизнь, проливающие каждый день свою кровь, просто обязаны были заботиться о сохранности, как своего имущества, так и общего. И даже руководствуясь не столько своим желанием, сколько сложившейся обстановкой. На то время не существовало ни банков, не специальных хранилищ, так что обычному рядовому казаку приходилось после очередного дележа добычи, отобранной в недавнем походе не тащить ей с собой в новую битву, а запрятать подальше и ведь прятали. Где? Несложно догадаться. Винг подошёл к осёдланному коню и погладил его тёплую бархатную морду, которой тот без опаски положил ему на руки. А потом молодой маг невольно бросил взгляд туда, где под рыжим лунным сиянием, мерцал, перебирая волнами, Днепр. Да, вот основное хранилище, вот где лежат все деньги, да ценности, неподверженные гниению в воде. Винг в задумчивости зажевал травинку, которую попытался отобрать предприимчивый конь, водя мордой, но у него так ничего и не получилось.
А ведь пройдёт ещё совсем немного времени и эти, забитые сегодня, но получившие позже практически неограниченную ростовщицкую власть, шинкари, начнут принимать по дешёвке найденные в округе вещи, будь то серебро или же массивный золотой крест.
Из шинка показались два, нетвёрдо стоявших на ногах, субъекта. Подпирая друг друга «домиком» они двигались по направлению к избам, расположенным ниже по холму. Один из них, видать, более твёрдый на язык, поучал второго:
- Куму, слухай, в голови острива Хортыци, шо вид Кичкаса, есть велыченька могылка, вся обкладена каминями.
- Ну, дык, и шо? – собеседник смотрел на него мутным взором, поправляя шапку, всё время рискующую сорваться вниз, на нос.
- Лит трыдцять тому назад, там, темной ночи, було часто показуется клад: оце выскоче на могылу козак с шаблею, та так огнем и засяе! Козак золотый, а пид ним кинь срибный! То, кажуть, золоти и срибни гроши. Ти гроши або взято, або показуються, та не всякому!
- Нечистыя!
- Ось, правду кажуть люды!
Балакая, таким образом, меж собой, они скрылись из виду, прикрытые высаженным кустарником.
- Шо, вже наслухався? – позади стоял тот самый казак, который, в отличие от Винга, если уж и решил прикурить, то сделал это непременно. В руках покоилась люлька, уже дымящаяся, едва освещённая дешёвым фонарём на входе в шинок.
- И что, многие верят в такие сказки? – заметил маг.
- А во што им веруваты? Воны дуже хотять нэтяжкого життя.
- Похоже на то, - согласно кивнул Винг, - говорят, что здесь, на Хортице, клады сами в руки прыгают, но вряд ли так оно и есть.
- Та це развишь скарбы? – казак перевернул трубку, вытряхивая, - ось е одын, алэ дэ похован нэ кажуть. Пишлы разом з намы, побачишь як скарбы складають.
Идти вместе с казаками означало одно – идти грабить. Пусть и турок или татар, всё в данном случае сводилось к одному. С одной стороны всё это, конечно, не противоречило заданию Министерства, но, вот как быть с морально-этическими соображениями? Интерес и бунтарский дух, конечно, брали верх, хотелось ведь хоть одним глазком увидеть пыл битвы и почувствовать, как без спроса врезается в кровь адреналин. Но вмешиваться в ситуацию означало нарушать всё и вся. Он прекрасно понимал, что полноценного участия ему придётся избежать в любом случае.
- Я вынужден отказаться, - взвешивая каждое слово, сказал он, наконец, в тайне надеясь, что его не сочтут ни трусом, ни подлецом.
Чего бы он не ожидал в ответ, казак ничуть не обиделся и даже не стал задавать лишних вопросов или смеяться, он просто молча кивнул, ничего не говоря, уставившись куда-то вдаль в сторону великой реки, всё ещё озаряемой лунной дорожкой.
- Дуже шкода, гарный бы казак вышев, - произнёс он, наконец, не оборачиваясь, и, казалось, он действительно сожалеет.
- Хочешь, я сделаю так, чтобы твоя шашка никогда не затупилась? – вдруг предложил Винг в каком-то нахлынувшем порыве, - или так, чтобы твой мушкет бил без промаха?
- Иван Сирко ныколы, ни от кого нэ брав допомоги и в цей раз нэ трэба.
Стройная и сильная фигура легендарного казака, казалось, была выточена из цельного куска гранита, скрещенные на груди руки ещё больше поддерживали и без того глобальное впечатление. Сколько ещё пройдёт времени, прежде чем этот молодой и сильный казак займёт место самого Богдана Хмельницкого, чтобы управлять всей Запорожской Сечью в течение двадцати лет? Напишет письмо турецкому султану, а потом, сгинув, породит массу историй о кладах, погребённых вместе с ним. Потом станут сказывать, что какой-то дед, откопав погребение, обнаружил на, еле уцелевшем, чепраке седла золотые заклёпки. Каждая из которых, стоила целого рабочего вола.
А пока всё было тихо и мирно, едва ли можно было посчитать неясный шелест листьев, от игравшего в них ветерка, набегающего то и дело с Днепра, за что-то поистине грандиозное.
Как бы этого не хотелось, а надо было возвращаться. Винг распрощался с будущим предводителем казачьего войска и ещё долго, уходя, чувствовал спиной, что Иван всё смотрит ему вслед, оставаясь недвижим, подобно каменному изваянию. Сильный, бесстрашный и, в какой-то мере, действительно похожий на колдуна. Может быть, в нём самом и подобным ему крылась тайна кладов с Хортицы? И ведь и заговаривать не надо было, одна лишь слава, сметающая всё на своём пути и бегущая поперёд её обладателя, отбивала желание искать схороненное этими людьми. Настолько сильны они были при жизни, настолько же остались сильны после смерти, надолго засев в народную память благодаря своим деяниям.