Часть I Демонолог - Глава 1 Сны

Вот уже несколько часов, как стихли голоса детей, весь день доносившиеся с улицы. Монотонный гул несущихся машин разбился на крошечные одномоментные звуки. Лившийся в окно рыжий свет померк, и на его место пришло холодное ровное сияние лунного диска, зависшего над засыпающим Санкт-Петербургом.
Юноша, сидевший за компьютером, откинулся на спинку стула, от чего та протяжно скрипнула, и на секунду прикрыл глаза. Долгие часы кодописательства перемежающиеся сетевыми баталиями, равно как и хроническое недосыпание, дали о себе знать – его неудержимо тянуло прилечь на неубранную постель, где ворохом громоздилась пара двуспальных одеял и три подушки в давно не стиранных серых наволочках.
Он грустно глянул на стоящую рядом литровую кружку с кофе, но мысль об еще одной порции этого напитка вызвала лишь отвращение. Грустно вздохнув, юноша ткнул ногой по кнопке выключения компьютера, вот уже вторую неделю работающего в режиме 24/7 и, дождавшись пока глючное творение Майкрософта завершит работу, выключил его из сети.
Встав со стула и сладко потянувшись, он подошел к открытой форточке и высунулся на улицу, глубоко вдохнул и… оторопел. Это было просто невозможно, немыслимо – воздух был кристально чист. Словно только что прошел многочасовой ливень с грозой, прибивший всю пыль к земле, но вот уже апрель на дворе, а ни одного ливня, да что там ливня – ни одного дождичка, не было! Еще вчера, в это же время, ему пришлось закрыть форточку, потому что порыв ветра с северо-востока принес с собой дым от ближайшей ТЭЦ, но и помимо дыма воздух был наполнен пылью, она была осязаема, настойчиво лезла в глаза, от чего те отчаянно слезились – и это на девятом этаже!
- Мистика… - Сухо пробормотал парень.
Окинув взглядом хаотично разбросанные освященные окна пятиэтажек, бледное сияние подсвеченного прожекторами небоскреба, усеянные антеннами «кораблики», меж которых была натянута густая сеть кабелей, он еще раз вдохнул необыкновенно чистый воздух, чуть прикрыл форточку и, скинув одежду, забрался под одеяла.

Пришел с работы он поздно – просидев с полчаса в лифте, связывающий его офис и квартиру, он выбрался через люк в потолке и прошел через пролом в шахте лифта. Дверь была не заперта и беспрепятственно пропустила его внутрь. Еще с порога он понял, что в квартире гости – из большой комнаты доносились радостные голоса и звон бокалов. Заслышав о его возвращении, гости высыпали в коридор, осыпая его вспышками фотоаппаратов и стараясь не выпустить из объективов кинокамер. Девушка лет двадцати в длинном белом свадебном платье ухватила его за руку, и отовсюду раздались крики: «Горько!». Едва он отстранился от жены и вышел из ванны, как к нему подбежали дети. Мальчик в костюме пятиконечной звезды из красной ткани, и девочка – в желтом сарафане с большим зеленым листом на голове. Он расплылся в улыбке и потрепал по голове мальчишку, достал из кармана кубик сахара и протянул ему.
Рука утонула в красной ткани, которая постепенно приобретала более насыщенный цвет. Руку чуть ниже локтя покалывало, и это чувство становилось сильнее с каждым мгновением. Девочка припала к его щеке в долгом поцелуе, и по шее заструились ручейки ее слюны, прозрачной вначале, но вскоре чуть порозовевшей.
Повинуясь внезапному порыву, он с силой рванул левую, закутанную материей руку, правой оттолкнув желтую «грушу» с отверстием наверху, прикрытым зеленым листом.
Мир поплыл перед его глазами, едва он взглянул на левую руку – голые кости начисто лишенные плоти сжимались и разжимались в жуткого вида кулак, совершенно не повинуясь ему. В с готовностью подвернувшемся зеркале, он увидел, как плоть под ручейком слюны «девочки» пузырится и лопается, обнажая розовое пористое мясо, растворяющееся на глазах и стекающее вниз по шее.
В левое плечо вонзились длинные изогнутые клыки, торчащие из пасти огромной твари – пародии на морскую звезду. Ее цепкие щупальца оплели его тело и, ломая ребра и позвоночник, пытались затолкать в разверзающуюся черную пасть.
- Это ведь сон! Просто сон!
Но его отчаянный крик потонул в звуке взрыва, донесшегося из-за спины. Донеслись чьи-то крики, команда «Огонь!»… И в его тело, тела «мальчика» и «девочки» со свистом вонзились несколько десятков пуль, пущенные из автоматов.

Он отчаянно и самозабвенно кричал, пытаясь выпутаться из сковывающих его одеял. Где-то над головой загорелся яркий свет, и чьи-то руки сорвали с него одеяло. Кто-то о чем-то спрашивал, но он не слушал, лишь повторял, как заговоренный:
- Сон… только сон… только сон…

Около часа Павел просидел на кухне с отцом, так и не ложившимся спать, и матерью, разбуженной его воплями. Он пересказал увиденное во сне, лишь пару минут спустя, заметив, что на лбу матери залегли морщинки.
- И мне какая-то дрянь снилась… - Поморщившись, проговорила она. – Что-то про коров, которые вдруг оказались плотоядными…
- «В стране не выученных уроков» вспомнила? – Не весело рассмеялся отец.
- Наверное. – Грустно кивнула она.
После непродолжительного разговора, убедившись, что с их сыном все в порядке, родители удалились к себе в комнату.
Павел тем временем подошел к окну, где из-за горизонта уже показались робкие предрассветные лучики солнца, глубоко вдохнул и кристально чистый воздух, наполнивший легкие принес облегчение и унес с собой остатки сна.
- Бред все это. – Вздохнул он и принялся варить себе кофе.

Понедельник – день тяжелый. И ночные кошмары ничуть не способствовали поднятию настроения. То и дело протирая глаза юноша кое-как собрался, и, помахав только что вставшему отцу на прощание, вышел из квартиры.
Лифт, как всегда, не работал, и он быстро сбежал по лестнице, перескакивая по несколько ступенек. На первом этаже он как-то опасливо глянул во мрак зарешеченного подвала и поскорее проскользнул к двери парадной. Павел не помнил, что бы когда-нибудь боялся темноты, но сейчас эта крохотная ее обитель, укрывшееся под лестницей от света тусклых ламп, вызывала у него какой-то панический первобытный ужас. Дрожащими руками он нащупал кнопку домофона, вжал ее до упора и пару секунд, пока электрический магнит не отключился, бился всем телом о закрытую дверь.
Выскочив наружу, Павел с силой захлопнул за собой дверь, но, даже тут, нехитрые механизмы не пожелали отгородить его от ужаса, затаившегося в подвале – дверь закрывалась медленно и натужно, словно что-то мокрое и склизкое заполнило пространство между нею и косяком и сейчас нехотя уползало назад, так и не добравшись до желанной добычи.
Отбежав еще на пару метров, парень глубоко вздохнул и, не оборачиваясь, зашагал по асфальтированной дорожке в сторону автобусной остановки.
Лучи весеннего солнца весело играли на его лице, поблескивая в полуприкрытых карих глазах. Короткостриженые каштановые волосы метались из стороны в сторону на легком прохладном ветру. Парень сошел с дороги и нырнул под сень еще голых после зимней спячки деревьев. Где-то над головой пели птицы, а под ногами, помимо грязи, летящей во все стороны из-под ботинок и настойчиво липнущей к черным джинсам, зеленела свежая, сочная трава.
Все дурные мысли улетучились. Мир вновь обрел краски, стал весел и прекрасен. Павел даже улыбнулся парочке незнакомцев встретившихся ему по пути – девушка ответила ему робкой улыбкой, словно не была уверен – знает ли его, а толстый, утирающийся платком мужик с открытой бутылкой пива в руке лишь хмуро буркнул что-то под нос и, насупившись, побрел дальше.
Хорошее настроение у него чуть спало, когда в переполненном поутру автобусе на него навалилось человек двадцать, пытаясь освободить место желающим войти, количество которых было сравнимо с количеством уже находящихся внутри пассажиров.
К счастью, ехать пришлось недолго, и уже через пятнадцать минут радостная толпа вынесла его наружу у станции метро. Машинально проверив содержимое карманов, парень удовлетворенно кивнул, воткнул в уши гарнитуру и, включив на телефоне mp3-плеер, весело зашагал по направлению к подземному переходу под песню группы Ария – Последний закат.

Вагон несся по тоннелю все быстрее и быстрее. Пассажиров то и дело бросало то в одну сторону, то в другую. Одни недовольно морщились, другие торопливо извинялись, иные же в полголоса переругивались. Впрочем, последних из-за все нарастающего шума слышно не было.
Не выдержав, он ткнул по черной оплавленной кнопке вызова машиниста и выругался, когда осколки лампочки вонзились ему в палец. Двери лифта распахнулись, но света внутри не было, лишь тусклым красным светом горели кнопки этажей. Павел вошел внутрь и ткнул одну из них, та в свою очередь разлетелась стеклянными осколками, распоровшими теперь указательный палец.
- Болит? – Женщина в медицинском халате заботливо взяла его руку в свои маленькие нежные ладошки.
- Нет. – Почему то соврал он, но голова утвердительно кивнула.
Женщина улыбнулась и обхватила указательный палец губами. Большой, так же утыканный осколками, в это время разодрал ей губу, но она словно и не заметила этого.
Было что-то не правильное здесь, Павлу не хотелось что бы эта, в общем-то, привлекательная женщина касалась его. В глубине души родилось странное желание – бежать. Бежать без оглядки, но он не мог. Но… ведь он Павел… Да, раньше он этого не знал, но теперь, зная, что он Павел, Павел Максимович Киришев, он понял, что не должен здесь находиться. Ведь он ехал в метро. В поезде, несущемся без остановок с огромной скоростью… Да, ведь это сон! Он уснул в поезде!
Боль пронзила запястье. Костлявые пальцы сжали руку с такой силой, что кости жалобно простонали, а потом дружно хрустнули и рассыпались белыми осколками, распоровшими обвисшую плоть. Он закричал, увидев, как изо рта женщины стекают ручейки крови, заливая ее белоснежное одеяние; а из разреза на груди высунулась уродливая голова с усеянной двумя рядами мелких зубов пастью и впилась ему в здоровую руку.
Внезапно кабина лифта ухнула куда-то вниз, унося с собой двухголовую «женщину», а он завис в темноте. Его колотила крупная дрожь…

- Молодой человек! – Над ним навис мужчина средних лет в форме работников метрополитена. – Молодой человек, выходим – конечная!
Секунд пять Павел смотрел на него, а потом вдруг вскочил, едва не разбив тому нос и, выругавшись, выскочил из вагона.

- Павел Максимович! – Если бы его имя можно было прошипеть, из уст шефа вырвалось бы именно змеиное шипение. – Расскажите, пожалуйста, почему я должен платить Вам двадцать тысяч рублей ежемесячно за неполный рабочий день, если вы не способны даже прийти вовремя на работу?!
Павел молчал. Оправдываться было бессмысленно. Пусть это и всего лишь третье его опоздание за последний месяц, шефа этот аргумент не убедит, а кивать на коллег, которые частенько и вовсе не являлись на работу, он не хотел. Да и толку то? Все одно – шеф невзлюбил именно его и то, на что он обычно закрывает глаза, если дело касается других сотрудников, никогда не прощалось ему.
- Ну что же Вы, Павел Максимович?! – Кричал он. – Давайте, приведите мне хоть один довод…
Павел залился краской. Наверняка сидящие в соседнем помещении сотрудники, а главное – сотрудницы, все это слышат. В нем вскипела злость и он, неожиданно даже для самого себя выпалил:
- Может, потому что мой отец спас Вашу никчемную шкуру, когда Вы… - Он осекся, взглянув на исказившееся от гнева лицо шефа.
Несколько минут они буравили друг друга взглядами, и Павла не покидало ощущение, что вот сейчас начальник бросится на него и изобьет так, что его увезут отсюда на «скорой помощи», но ничего подобного не произошло.
- Павел Максимович, Вы свободны. – Сухо проговорил он. – Вы будете оштрафованы на двадцать пять процентов зарплаты.
Парень еще несколько секунд постоял, глядя в спину отошедшему к окну начальнику, а потом развернулся и вышел из его кабинета, зло, хотя и не очень сильно, стукнув дверью.
Трое девчонок одного с ним возраста – двадцати-двадцати трех лет и двое парней сосредоточенно созерцали экраны мониторов, и потому он сразу понял – коллеги все слышали.
Тяжело вздохнув, он опустился в кресло перед своим компьютером и щелкнул кнопкой включения.

Было уже поздно, и идти по безлюдным, залитым лунным светом улицам было немного жутковато. Где-то далеко-далеко доносился гул мчащихся машин, изредка перекрываемый длинным утробным корабельным гудком.
До института было еще далеко – и чего его дернуло идти пешком.
Павел с досадой бросил недоеденный пирожок, купленный на углу, в урну и поднес к лицу руку с часами, щелкнув по подсветке. Восемь часов. Он с ужасом понял, что опоздал и бросился к проезжей части, голосуя.
Машина остановилась сразу – старенькая серая волга изъеденная пятнами ржавчины. Добродушный водила за рулем опустил стекло и высунулся из машины.
- Садись! – Добродушно улыбнулся он и задняя дверь распахнулась.
Павел сделал было шаг вперед, как вдруг осознал, что у его часов нет подсветки! Что он никогда не покупает еду на улице, за исключением шашлыков и шавермы. Что от работы до института ему как минимум семь часов хода. Что старенькая волга появилась, словно из воздуха, на абсолютно пустой улице… Что на заднем сидении сидит та самая женщина в белом медицинском халате.
Тело его пронзил ужас. Но он не оцепенел. Нет, он метнулся в сторону, к стене одного из домов и бросился бежать. Только вперед, не оглядываясь, даже когда за спиной раздались визг шин и рев мотора. Он бежал. То и дело меж домами мелькали арки и узкие проходы, на другом конце которых, где-то далеко-далеко шли люди и проносились мимо машины. Но он знал – стоит лишь ему прыгнуть в один из таких проходов, как ему придет конец – тьма, которая сейчас клочьями свисала с пожарных лестниц и балконов домов, пряталась по темным углам и таилась в подвальных дырах, рванется к нему, спеленает, словно младенца, и… он бежал.
Почувствовав, как в его спину вонзились лучи фар, он прыгнул в сторону, перекатился и бросился дальше.
Сзади донесся скрежет металла о камень, чей-то вопль… он не останавливался.
Краем глаза он увидел какое-то движение и бросил взгляд на дом. Там, под самой крышей, цепляясь за отвесную стену скакала тварь в обрывках медицинского халата.
Заметив его взгляд, она довольно осклабилась, щелкнув зубастой пастью, и прыгнула на юношу.
Тот отскочил назад и почувствовал, как его тело окунулась во что-то мягкое и обволакивающее. Он обернулся и увидел «мальчика», от которого к нему тянулись десятки тонких щупалец. Рядом с ним стояла «девочка» изо рта которой обильно текла слюна, шипевшая и дымившая каждый раз, когда капала на асфальт.
- Пожалуйста! – Взмолился Павел. – Пожалуйста, кто-нибудь… РАЗБУДИТЕ МЕНЯ!

- Паша… Паша. Паша! – Его мягко, но настойчиво теребили за плечо.
Он уже проснулся, но глаза открывать не хотел. Было страшно. Вдруг это какая-нибудь из тех…
- Паша! – Прошептала девушка над самым ухом. – Вставай скорее! Рабочий день кончился, сейчас Василий Петрович выйдет, и если…
Павел открыл глаза и выпрямился. Свет в офисе был выключен, лишь из-под двери кабинета начальника бил яркий оранжевый свет. Рядом стояла Ирочка – самая молоденькая из всех сотрудниц.
- Идем, скорее! – Прошептала она.
Он пару секунд смотрел на нее, а потом притянул ее голову, и поцеловал в уголок рта:
- Спасибо! – Он соскочил со стула, подхватил сумку и бросился к выходу.

Для себя он твердо решил, что сегодня на учебу не пойдет. После такого то сна… Пусть сейчас еще не так темно, да и время еще есть, но ужас все еще жил в нем. Правда сейчас он был беспощадно загнан куда-то в район желудка и наглухо закрыт холодной логикой и здравым рассудком.
На простые ночные кошмары это уже не походило. Когда одни и те же действующие лица изо сна в сон пытаются тебя убить… Либо это сумасшествие, либо гипноз, либо еще что-нибудь… какое-нибудь проклятье вуду… Он не весело рассмеялся. Если отвергнуть версию о сумасшествии, то кто-то пытается его убить. Причем весьма экзотическим способом. Кому понадобился простой IT-шник он не знал, но умирать ему очень не хотелось. Тем более не схватив лбом девять граммов свинца или удар заточкой в подворотне, а вот так… во сне… совершенно жутко и больно.
Стоп. Больно. Кому-нибудь, когда-нибудь во сне бывало больно? Павел попытался вспомнить какой-нибудь похожий сон, но в голове было пусто.
Страх недовольно заворочался в животе. Самое неприятное в этой ситуации, что все три раза его будил кто-то. Пусть его организм отчаянно хотел проснуться сам, но его будили, а если… если в следующий раз не разбудят?! Почему то он был уверен, что будет и следующий раз. Что тогда? Он умрет? Кажется, во сне еще никто не умирал… Но… как там в нашумевшем блокбастере братьев Вачовски… «Тело не может жить без разума», а?
Из раздумий его вывел крик какого-то пожилого мужчины – оказывается, он и не заметил, как спустился в метро и даже умудрился занять свободное место:
- А я тебе говорю, что они пытались меня убить! Пришли во сне и…
- Папа… - Устало протянул стоявший рядом мужчина лет тридцати. – Доктор ведь сказал…
- Ага! – Торжествующе воскликнул старик. – Так это все же был врач?!
- Папа! Это… - Его голос утонул в шуме набирающего скорость поезда.
Приехали. Подытожил Павел и откинулся на сидении, запрокинув голову назад. Очень неудобное положение, но в нем труднее всего заснуть…