Старый плотник

- Что угодно моему господину? - Старик согнулся пополам прямо в проеме низенькой арки, ведущей во двор.

- Где хозяин? - Важный служитель постукивал кончиком жезла по носку своих сандалий. - Мне нужно поговорить с ним, есть новый заказ. Нужно завершить его к утру.

- Боюсь, что это невозможно, мой господин. Хозяин уехал на свадьбу и вернется не ранее полудня завтрашнего дня.

- Это нехорошо, это очень плохо и очень некстати, - служитель хмуро почесал подбородок. Неужели придется в такую жару тащиться на другой конец города, к Одноглазому? - Что скажешь?

Сопровождавший его солдат, небритый уже третий день - что было грубым нарушением правил
- хмуро покосился на старика. Служитель его понял сразу.

- А разве ты не можешь выполнить заказ сам?

- Нет, господин, я всего лишь слуга, и, к тому же, у нас нет материала. Бревна кончились.

Идти к одноглазому пройдохе не хотелось, да и подходящих кабачков на пути не было.

- Тогда, спили вон то дерево, мне кажется, что оно будет в самый раз.

Солдат хмуро кивнул.

- Помилуй, господин…

- Да-да, оно будет в самый раз.

- Но хозяин... он рассердится на меня.

- Как ты смеешь перечить мне, старик? Кого ты больше боишься, его или меня? Так вот, если к утру завтрашнего дня не сделаешь то, что нужно, прикажу разрушить дом твоего хозяина и, вдобавок, вырублю его сад.

Постучав для верности кончиком жезла по плечу старика, служитель направился к калитке.

- Но инструменты... хозяин держит их под замком, а у меня нет ключа.

- Какое нам до этого дело? Сам и разбирайся.

Еще вчера ничего не предвещало беды. С вечера хозяин с семьей - с супругой и двумя сыновьями собирался на свадьбу к родственникам жены, живущим в половине дневного перехода от города. Подарки - горшочек с чистым оливковым маслом, большой кувшин вина и кусок ткани были заранее обложены соломой и аккуратно уложены в переметные сумы. Хозяйка весь вечер возилась с праздничными нарядами, в которые им предстояло облачиться на грядущем семейном празднике. Они были такие веселые и даже обещали привезти ему немного праздничного угощения. Сейчас они наверняка праздновали свадьбу и даже не догадывались о том, какое испытание обрушилось на их очаг.

Старик вздохнул и подошел к дереву, указанному служителем. Это был высокий кипарис с гладким и прямым стволом. Лишь на нижней части дерева виднелись поперечные насечки. Расстояние между ними составляло не более локтя, и каждая из этих заплывших отметин имела свою биографию. Старик погладил нижнюю из них.

На самом деле старик был родным дядей хозяина столярной мастерской – младшим братом его отца. В молодости он оставил отчий дом в поисках лучшей доли. Странствуя по разным городам и странам, он совершенствовал ремесло, постигая тонкости науки обработки дерева то у корабельных дел мастеров, то у строителей дворцов и роскошных вилл, то у искусных резчиков по дереву. Каким-то непонятным образом всех этих людей подкупали открытость и душевные качества любознательного плотника, перед которым они открывали все секреты ремесла, тщательно оберегаемые от вечно дышащих в затылок конкурентов.

Когда он вернулся домой, ему было уже за 30. Заработанных денег хватило на то, чтобы пристроить небольшой домик к стене отчего дома, на свадьбу и набор инструментов. Вначале он работал с отцом и братом, а после смерти родителя – с братом. Через два года после свадьбы у него родился сын. Он надеялся, что мальчик тоже станет плотником и сможет воплотить в жизнь все то, о чем он мечтал. Тогда кипарису, выросшему в углу двора, было уже три года. Однажды отец, разгребая груду бревен в поисках подходящего куска дерева, заметил маленький росточек, чудом прижившийся на утоптанной каменистой почве. Переведший немало дерева за свою долгую жизнь, отец решил сохранить деревце. В последующем и сам он не стал трогать кипарис, даже несмотря на то, что ради него пришлось пожертвовать размерами своего домика. Когда его сын стал ходить, деревце уже возвышалось на три локтя.

Старик погладил ствол дерева. Он сделал этот надрез много лет назад, когда его мальчик сделал свои первые шаги. Покачиваясь на своих тонких, неокрепших ножках, мальчик топал по заваленному бревнами двору и оступившись, ухватился за тонкий еще ствол. Малыш и деревце вместе качнулись, но выстояли. Он решил, что из этого дерева он сделает свой шедевр - скамью для жениха и невесты на свадьбу сына. Для этого дня он купил особый набор инструментов, которые не использовал и берег как зеницу ока. Тогда на дереве и появилась первая отметина. Затем каждый год он добавлял по одной. Так продолжалось пять лет. Потом мальчика не стало: неожиданно захворав, ребенок завял как цветок и растаял как свечка. Не выдержав горя, умерла и жена. Он остался один. Отца тогда уже не было, и мастерская перешла к брату. Потом, когда умер пристрастившийся к вину брат, семейное дело перешло к его сыну. В целом, племянник был малым неплохим. Хотя он и поменял специализацию мастерской (нечто совершенно немыслимое при отце и брате), но уважительное отношение к дяде сохранил. Старику оставили его домик, не особо загружали работой и кормили за хозяйским столом. В благодарность тот всегда называл себя слугой. Но чувство одиночества осталось.

Старый плотник провел шершавой ладонью по стволу кипариса, заменившего ему сына и собеседника на десятилетия. Этому дереву не суждено было стать шедевром - свадебной скамьей. Отныне ему не суждено было жить. В противном случае семья племянника потеряла бы все.

Старик поплелся в свою коморку и вернулся с тряпичным свертком. Развернув его, он выложил разобранную пилу, рубанок, топорик и еще кое-что. Затем он вновь пошел в дом и вернулся с крохотным горшочком и кусочком чистой новой материи. Опрокинув содержимое горшочка на материю, он тщательно протер ею инструменты, которые так долго хранил для других целей. Из его глаз катились слезы.

«Праотец Авраам...» - шептал он, напрасно оглядываясь по сторонам в поисках замены своей жертве.

***

Ранним утром следующего дня перед глазами племянника и его семьи предстала печальная картина: покойник со сложенными на груди руками лежал в углу двора, рядом со своими инструментами и кучей обрубленных ветвей своего любимого кипариса. Чуть поодаль, ближе к центру двора, лежали две тщательно отесанные перекладины - заказ служителя.

- А-а, успел все-таки, - послышался голос запыхавшегося служителя. - Если бы старик не был таким расторопным, то тебе, как предкам, пришлось бы ночевать в шалаше.

- Бедный старик... Он как отец, пожертвовавший сыном, - прошептал хозяин.

***

В полдень того же дня другой отец – Отец – пожертвовал своим Сыном, выросшим в семье другого плотника, во имя спасения всех отцов и сыновей, матерей и дочерей. А орудие смерти – Крест, на котором распяли Сына, через Его Кровь стало Ключом к Новой Жизни и самым известным изделием из дерева, когда-либо созданным руками человека.
 

Степанакерт
13 апреля 2008