Понедельник

       Есть две вещи, которые позволяют человеку чувствовать себя собственно человеком: это наличие сигарет и отсутствие дырок в карманах. Без сигарет пропадает уверенность в себе, а дырка в кармане просто унижает.
       Сегодня как раз у Виктора есть целая пачка «Космоса», да ещё он надел с утра новые штаны, без дырок, так как старые уже совсем грязные.
       Однако, ему плоховато: водка вчера была не очень.
       «Понедельник!» – чертыхается Виктор, глядя в окно. По улице идёт девочка и ест печенье из ярко-красного кулька. Вот она останавливается и, смешно запрокинув голову, высыпает себе в рот последние крошки. Затем смотрит в пакет. Он пуст. Девочка вздыхает, бросает пакет на землю и идёт дальше. Виктор любит смотреть на кушающих людей, они всегда сосредоточены и вызывают жалость.
       Денег нет. «Надо бы занять у кого-нибудь хоть трёшку», – думает Виктор. Хорошо хоть сигареты есть, и бутылка вина припрятана на чёрный день. Вина, правда, в данный момент не хочется.
       Виктор выходит на улицу, там прохладно и пасмурно. Виктор недоволен: в мае должно быть тепло и солнечно, так его учили с детства. Впрочем, возможно, что его всю жизнь обманывали, может быть май и должен быть таким холодным и неинтересным, кто знает...
       – Привет, – раздаётся где-то сзади. Виктор оборачивается. Незнакомый мужик.
       – Здорово, – говорит ему Виктор.
       – Как дела, Витя?
       «Ого, – думает Виктор, – Кто-то из знакомых. Но кто?..»
       По дороге проносится восемь милицейских машин, они едут на красный свет. За ними – две обычные машины, тоже с мигалками.
       – Куда они едут, интересно, – говорит Виктор. – Где-нибудь банк ограбили?
       – Нет, не думаю, – задумчиво мотает головой мужик.
       Виктор стесняется спросить как зовут незнакомца. «Неудобно как-то получится, – думает он. – Вот влип...»
       Незнакомец всё стоит и не торопится уходить.
       – А я вот, это... газетку хотел купить, свеженькую. С программой, – мямлит Виктор.
       – Сегодня вроде футбол будет вечером. «Локомотив» – «Спартак».
       – «Спартак» в этом сезоне хорошо играет. Интересно смотреть.
       – Ага, молодых ребят набрали. Старики-то вообще бегать не хотели. Как мухи дохлые ползали. В кубке УЕФА обосрались в прошлом году...
       – Да уж...
       Наконец Виктор делает робкое полудвижение, чтобы уйти, но незнакомец делает такое же движение, и сразу становится понятно, что он намерен сопровождать Виктора в его пути к газетному ларьку. Настроение Виктора начинает стремительно падать. «Только этого ещё не хватало», – думает он с досадой.
       Незнакомец опять начинает что-то говорить, но Виктор почти не слушает его и только иногда кивает в знак согласия. «Кто же это может быть, а? – лихорадочно соображает он. – Вот чёрт...»
       Наконец проблема идентификации данного субъекта отбрасывается прочь как неразрешимая, и Виктору приходится вернуться в реальный мир. Незнакомец смотрит на него вопросительным взглядом:
       – Ну так как же? Как насчёт пятницы? А, Витя?
       Виктор краснеет: он не слышал предыдущей фразы незнакомца. «Может, со старой работы знакомый какой?..» – мелькает быстрая мысль, но тут же гаснет. Нет, не помнит Виктор этого человека. Определённо не помнит.
       – Насчёт пятницы? Э-э-э...
       Виктор на мгновение отворачивается от собеседника, словно обдумывая вопрос, и этого мгновения хватает, чтобы заметить тяжёлую, горячую махину троллейбуса, несущуюся прямо на него. Виктор инстинктивно отпрыгивает назад. Незнакомец оборачивается, видит круглые от ужаса глаза Виктора, затем слышит отчаянный, с надрывом, рёв клаксона и всё понимает. Но уже поздно. Троллейбус на полном ходу давит незнакомца.
       Улица наполняется людьми. Троллейбус, испуганно застывший на месте, имеет виноватый вид. Вид двоечника, вызванного к доске. Вся его передняя часть забрызгана кровью, на лобовом стекле какие-то белые потёки, наверное, это мозги несчастного. То, что осталось от незнакомца, неподвижно краснеет под колёсами: смерть наступила сразу. Виктор уже ничего не видит сквозь толпу. Он стоит на тротуаре, окружённый бегающими фигурами санитаров. Незнакомец теперь навсегда останется для него незнакомцем. Мысли одна за другой проносятся в голове. «Троллейбус! Троллейбус! Страшный троллейбус. Ужасный троллейбус. Так кто же всё-таки был этот незнакомец? Пристал, как банный лист... Я уж думал, мне никогда от него не избавиться. А ведь избавился. И мне в этом помог троллейбус... который идёт на восток.»
       Новая идея нравится Виктору. Он достаёт из кармана ручку, берёт из ближайшей урны кусок обёрточной бумаги и записывает придуманную строчку. Виктор редко пишет песни и поэтому дорожит каждой минутой вдохновения...
       «Итак, куда я иду? – Виктор уже слегка оправился после шока. – Ах да, я же хотел купить газету».
       Виктор делает несколько шагов, но тут же останавливается. «А зачем я хотел её купить?»
       Виктор достаёт сигарету и закуривает. «Не знаю. Не нужна мне газета».
       Виктор возвращается домой, находит в холодильнике останки супа и съедает их прямо из кастрюли. «Понедельники до того отвратительны, – думает он, – что одно только слово «понедельник» может высадить человека на измену до самой пятницы включительно».
       Он смотрит на часы. 14:30. Скоро на работу. Он вздыхает и идёт спать, но сон не приходит. «Кто же это был такой? – мучается Виктор. – И откуда он меня знал?» Долго ещё ворочается Виктор в кровати, пока наконец не засыпает, чтобы проснуться через четыре часа злым и невыспавшимся и отправиться на всю ночь в кочегарку.


22 мая 2000 г., понедельник.
14:26.