В поезде

Случайной попутчице посвящается…

1
Поезд мчался на север. Мерно стучали колеса. За окном – унылый осенний пейзаж. Мелькали деревья, столбы, проносились поля, лесополосы, населенные пункты.
В плацкартном вагоне друг напротив друга сидели парень и девушка. Она читала книгу, сидя по-турецки, упираясь длинной спиной в межкупейную перегородку. Локон тёмных волос её падал на страницы, и девушка откидывала его, обнажая высокий лоб и тонкие нити красивых бровей.
Парень делал вид, что разгадывает кроссворд, а сам тайком наблюдал за попутчицей.
Они не были знакомы.
Девушка была одета в синие джинсы и голубой, чуть растянутый свитер, который, впрочем, не скрывал её высокой груди.
Когда девушка, блеснув очками, чуть подняла свою голову и задержала взгляд, парень поинтересовался:
– Что читаешь?
Девушка, чуть смутившись, слегка улыбнулась и перевернула книгу форзацем.
– Мария Семенова. «Волкодав», – парень насмешливо улыбнулся. – Знакомо, знакомо.
– Вы читали?
– Да, пробовал. Но, прочитав одну треть, бросил.
– Не понравилось? – удивилась она.
– Скучно. Я люблю серьезные книги, а тут какой-то отмороженный тип бегает по лесам, с каким-то Нелетучем Мышем на плече, махает мечом, мочит всех подряд. Не-е, не моё это.
– Что же вы любите читать?
– Предлагаю перейти на ты. Меня Сергеем зовут. А тебя?
– Таня.
– В Питере живешь?
– Нет. В Воронеже.
– А в Питер к родственникам?
Молодой человек был крайне любопытен. Через пару минут он уже знал о том, что Татьяна родом из Воронежа, студентка-заочница, работала продавцом-консультантом в салоне сотовой связи, едет в Петербург к парню, с которым познакомилась полгода назад в Воронеже, а сейчас он служит прапорщиком в Гатчине в войсковой части; что какое-то время они переписывались, а потом у них завязались серьезные отношения, и Татьяна решила переехать к нему, на ПМЖ.
– Давно последний раз с ним виделась?
– В середине сентября.
– То есть уже три недели прошло? – Сергей задал вопрос с такой интонацией, что при желании, в этом вопросе можно было усмотреть лёгкий намёк на «жирные обстоятельства», как любил он выражаться.
– Выходит что так…
– Скучаешь?
– А то…
– Любишь его?
– Пока не знаю. Я вообще не знаю, существует ли любовь? Главное: мой парень мне нравиться.

2
Молодого человека звали Сергей Дробышев. Ему было чуть за тридцать. Он служил в милиции и сейчас ехал в Петербург, на новое место службы.
За плечами у него был семилетний опыт неудачного брака, от которого родился сын; давнишняя, ещё по молодости, неразделённая любовь, серьезно подорвавшая его веру в женщин; и множество случайных, ни к чему не обязывающих связей.
С годами Сергей чувствовал себя с женщинами увереннее, вёл себя непринуждённо, иногда нагло, иногда нежно, а с некоторыми грубо. В зависимости от ситуации…
Ещё до брака, вступая в диалог с какой-либо девушкой, он очень быстро для себя решал: женился бы он на такой или нет.
Всех женщин он делил на две категории: «жены» и «любовницы». Если девушка ему нравилась своим характером, внешностью, интеллектом, манерой одеваться, общаться, отношением к жизни, он быстро решал: «На такой я мог бы жениться».
А другие: курящие, употребляющие алкоголь, не равнодушные к сквернословию, ленивые, наглые, неработающие, не читающие книг, не желающие повышать свой интеллектуальный уровень, – таких он относил к категории любовниц, с которыми, в свою очередь, можно было сделать секс на 1-2 раза или завязать более продолжительные отношения, впрочем, без всяких серьёзных последствий и чувств.
В зависимости от того, в какую категорию отнести встречавшихся ему женщин, он соответствующим образом выбирал тактику общения с ними.
С потенциальными «женами» был ласков, нежен, заботлив, интеллигентен, скромен….
С «любовницами», особенно на 1-2 раза, развязен, непринуждён и весел. Он сыпал матом, пошлыми анекдотами, забавными историями, вёл себя бесцеремонно и простецки. И таким он нравился, поэтому очень многих из них он легко соблазнял. Однако в отличие от других парней, ни одну из самых последних шлюх он никогда не позволял себе назвать «****ью», а тем более оскорбить её или унизить, как это делали многие.
Он умел мысленно поставить себя на место падшей девушки и, сославшись на человеческую слабость и любовь к греху, особенно греху сладострастья, он не осуждал их.
С потенциальными «женами» было сложнее. Сергей не любил затяжных отношений, не приводящих к близости. Поэтому быстро терял к таким девушкам интерес, и переключал своё внимание на другой «объект оперативной разработки», как выражался он.

Развод с женой, делёж совместно нажитого имущества, и особенно продолжительная и проигранная им судебная тяжба по вопросу общения с сыном, нанесли ему серьёзную психологическую травму. Он ожесточился на женщин, стал недоверчив.
Работа в милиции с годами накладывала на него свой отпечаток. Он становился всё более циничен и прагматичен. Друзья, знавшие его много лет, говорили, что до службы в милиции он был наивным романтиком. В этом были свои минусы, но что при этом он был более душевным.
Сергей пытался примириться с женой. Готов был идти на уступки, но ему не нравилось в ней то, что она совершенно не желала признать свои ошибки и считала себя со всех сторон правой. Его глубоко возмущало это.
– В любом конфликте так или иначе всегда виноваты обе стороны, – утверждал он. – Вопрос заключается лишь в степени вины. У кого-то она больше, у кого-то меньше.

Каждый мужчина по-разному переживает развод. Кто-то легко, а кто-то… Сергей переживал сильно, но, глубоко копаясь в собственных чувствах, понимал, что примирение и восстановление прежних отношений не возможно. Жена ему перестала нравиться как женщина, и больше он не уважал её как личность. Особенно, не мог ей простить того, что она не позволяла ему забирать сына.
Он не видел смысла, в попытке «склеить части разбитого кувшина».
Он понимал, что просто хочет жену в силу сложившейся привычки, что это простое животное чувство и не более того.
«Клин клином вышибается», – говорил он со злостью всякий раз, когда после очередной попытки раздеть её, натыкался на сопротивление, а порой и брань.
Он шёл в Нижний парк, подсаживался на скамейки к девушкам, знакомился. Некоторых ему удавалось легко разговорить, угостить пивом, уговорить пойти к нему домой, а потом, как итог, они оказывались в одной постели…
Сильного удовлетворения от них он не получал. Было только чувство моральной победы. «Я еще востребован. Все нормально. Меня еще хотят».
Многие из них потом ему звонили, предлагали встретиться. Если девушка ему нравилась, он встречался с ней ещё и ещё. И заволакивал к себе в постель ещё и ещё! Но, если же она ему не нравилась, он не отвечал на звонки или же ссылался на занятость и отсутствие свободного времени.

3
Он хотел полюбить кого-нибудь сильно-сильно, так, как когда-то, лет десять назад, любил Ольгу.
Но ничего не получалось. Он перецеловал в своей жизни более трёхсот девушек, но чувство влюблённость испытал менее, чем к десяти.
А сильно любил лишь одну! И это осталось в прошлом!!
Ольга сразу же после школы переехала к отцу в Петербург, поступила в университет и там пустила корни.
Был момент, когда Сергей не видел её четыре года.
Он встретил её в своём провинциальном городке, под Липецком. Это произошло сразу после его свадьбы.
Она шла по горсаду, в жёлтом лёгком платье, открывавшем её красивые крепкие икры. Сергей догнал её, и они присели на лавочку поговорить.
Он показал ей альбом со свадебными фотографиями. Поинтересовался, есть ли у неё кто, и был очень удивлён, когда она ответила, что пока никого.
Он смотрел на Ольгу, повзрослевшую, слегка изменившуюся, чувствовал в своей груди учащенно бившееся сердце, но с облегчением понимал, что теперь она в нём не вызывает прежнего, сильного чувства. «Значит, я больше не люблю тебя, Ольга», – думал он, глядя её в жгучие чёрные глаза. – «Значит, теперь моё сознание свободно. И ты не властна надо мной».

Второй раз он встретил её через два года. Это было в Петербурге, в конце июня. Она шла ему навстречу по Невскому проспекту, от «Гостиного двора» и канала Грибоедова. На Невском было людно. Ольга шла, глубоко задумавшись, никого не замечая. Сергей окликнул её, когда она поравнялась с ним.
Ольга вздрогнула и очень удивилась.
– Никогда не думала тебя здесь встретить.
–Я всё больше удивляюсь: до чего ж мир тесен. Представляешь, ты четвёртый человек из моих липецких знакомых, кого я здесь встречаю. Куда путь-дорогу держишь?
– Домой.
– Не возражаешь, если я пройдусь с тобой?
– Ну, пошли, раз такое дело.
– Как живешь-то? Слышал, замуж вышла.
– Да, полтора года назад.
– Нормально живёте?
– Не жалуюсь.
– С жильём у вас как?
– Пока живу там же, в коммуналке, на Зверинской. Думаем, с мужем квартиру по ипотеке брать.
– Он у тебя кем работает?
– Инженером-конструктором. Зарабатывает хорошо.
– Отец твой как?
– Нормально, – отвечала Ольга. – Женился. Живет отдельно, у жены. У неё трёхкомнатная квартира.
– Дети у вас есть?
– Пока нет. Мы еще не планировали. Я на двух работах разрываюсь. Копим деньги на квартиру.
– Когда родишь, в декрете долго думаешь сидеть?
– Года полтора посижу, а потом ребёнка в ясли отдам. Сама пойду работать.
Они прошлись по Невскому, пересекли Дворцовую площадь, пешком через мост вышли к Стрелке Васильевского острова.
– Спустимся на наше место? – предложил Сергей.
– Да не к чему, – ответила Ольга, взглянув ему в глаза прямо.
Сергей чувствовал, что разговор не клеиться, что они чужие друг другу. Он видел, что он ей глубоко безразличен. Его же глубоко волновала её судьба.
На Стрелке от цветочной клумбы и зелёных густых крон деревьев было красиво. Солнце блестело в Неве и играло золотом на высокой игле Петропавловской колокольни.
Петропавловка, красная, кирпичная, грозно виднелась на другом берегу, врезаясь в Неву пятью своими бастионами.
Они прошли по Биржевому мосту на Петрогорадскую сторону и зашли в парк. Здесь они расстались. Ольга свернула налево и двинулась на Зверинскую, а Сергей пошёл прямо, к метро «Горьковская». Сегодня он уезжал в Москву, у него был куплен билет и его летняя сессия в университете была успешно завершена.
Спускаясь на эскалаторе, он думал об Ольге и о себе и понимал, что сейчас он её уже совершенно не любит. И что сердце его полностью свободно от высоких чувств.
Он с улыбкой вспоминал о своих давнишних мальчишеских воспоминаниях, переживаниях. «Было, да сплыло. Кончилась любовь, завяли помидоры».

А совсем недавно ему звонила мать, говорила, что видела Ольгу после родов, очень располневшую и подурневшую лицом. Она родила дочку. Катила её в коляске к магазину «Новый мир».

4
Таня часто уходила в тамбур – курить.
Поздно вечером, отбросив в сторону книгу, Сергей вышел вслед за ней. Взяв её за руку и нагло глядя в лицо, сказал:
– Танюх, это получается у тебя уже более трёх недель мужчины не было?
Она смущенно улыбнулась, покраснела. В её тёмно-серых глазах, чуть скрытых линзами тонких очков в изящной металлически-жёлтой оправе, он заметил вспыхнувший огонёк.
«Я ей нравлюсь. Ну, Серега, давай, не подкачай!» – приободрил он себя и, перехватив её узкую талию, чуть прижал к себе и выждал несколько мгновений. Ему было важна её реакция.
Она чуть упёрлась ему в грудь кулачками, но не сильно.
Он специально, то напрягая, то отпуская, играл мускулами своей груди. Он знал, что многим девушками, которые были с ним близки, нравилась его хорошо развитая, сильная грудь.
Он прижал Татьяну к себе чуть крепче и, глядя ей прямо в глаза, предложил:
– Давай поиграем в игру, кто кого пересмотрит?
– Давай, – согласилась она.
Они улыбались, глядя друг в другу в глаза. Долго, пристально, глубоко, пронзительно.
Сергей пытался по взгляду прочитать, хочет ли она его. Он видел, что он ей симпатичен, но одного этого было мало. Он нравился многим девушкам, но не всех удавалось ему уговорить на секс. Да ин не всех сам он хотел.
Когда она моргнула, он весело спросил:
– Что волнуешься?
– С чего ты это взял?
– Так ты ж мигнула.
– Это у меня невольно получилось
– Ты занервничала, вот и получилось невольно, – весело шептал он, чуть прикасался к её шее губами, обжигал взволнованным горячим дыханием.
– Да больно надо, – отвечала она, улыбаясь.
Сергей всё больше и больше видел, что он ей сильно нравиться.
«Надо действовать!», – подумал он и перехватил её губы своими губами.
Она приняла их. Её губы были влажны, мягки и казалась чуть сладкими.
Он целовал её в щёки, виски, шею, ушко. Рука его гуляла у неё на груди, то опускалась на ягодицу, то, проникая под свитер, гладила живот, щупала пирсинг в её пупке, исследовала влажную, глубокую ложбинку в её гибкой спине, тонула пучине длинных тёмных волос, разливавшихся по свитеру ниже лопаток.

…Они продолжили в вагоне, плацкартном купе.
Кроме них, там были ещё два парня. Они целый вечер пили водку, в диалог не вступали, общались между собой, а сейчас, пьяные, убитые усталостью, лежали на боковых полках и спали мертвецким сном.
Они не видели, как Сергей чуть ли не на руках принёс из тамбура возбуждённую Татьяну, с сильно горящими, покрасневшими щеками и разметавшимися по плечам волосами. Он стянул с Татьяны свитер, лёг на неё, накрыв себя и её белой простынею. Расстегнул ей лифчик, целовал и покусывал грудь, её затвердевшие пуговки сосков.
Опускался на живот, водил горячим языком вокруг пупка, целовал и чуть покусывал пирсинг.
Она шептала:
– Не надо. Нас увидят, – и пыталась его оттолкнуть.
А он, стягивая с неё тугие джинсы, думал: «Вот всегда так. Женщина говорит: «Не надо, не надо!», а сама думает: «Да, давай же, бери меня быстрей!!!»»
Её джинсы полетели на соседнюю полку, им вслед отправились и его. Он стянул с себя плавки, а с неё не стал снимать тонкие кружевные трусики, а чуть отодвинув их, опустил своё лицо ей между ног и, несмотря на все её отчаянные попытки помешать ему, погрузил свой язык в её мокрое, изголодавшееся по мужчине лоно. Он лизал и покусывал её твёрдый клитор, осыпал поцелуями бритый лобок, гладил горячие бёдра и плоский тугой животик.
Наконец, не в силах больше терпеть, он залез на неё и, раздвинув мокрые лепестки половых губ, погрузил в неё твёрдый, раскалённый от желания член.
Он входил в неё мягкими, уверенными движениями. Проникал всё глубже и глубже. Вошёл полностью.
– Какой у тебя большой! – удивлённо шептала она и, прижимая его за крепкий ствол шеи, сжимая кожу на спине, целовала в ухо. Это было его слабое место. Эрогенная зона!!!
Сергей возбудился ещё больше и, поддавая жару, стал брать её жестко и грубо. Он ждал её реакции. Если Таня попросит его прекратить, он тут же сбавит темп и будет медлен и ласков.
Но она с трудом сдерживая свои стоны, вонзилась зубами ему в плечо, впилась острыми ногтями в спину, резко провела по ней до поясницы, жадно обхватила бёдрами его сильные круглые ягодицы, и всем своим телом, дыханием и стонами давала ему понять, что ей это нравиться, чтоб он не останавливался, а брал её сильнее и жестче.
Через пять минут он едва успел выдернуть из неё член и разрядился ей на живот. Обессилено, рухнул на неё, придавил её своим восьмидесятикилограммовым телом.
– Котёнок, – шепнула она, – ты меня раздавишь.
Он привстал на локтях и, членом размазывая ей сперму по бёдрам, по лобку, вокруг пупка и пирсинга, шепнул:
– Это было что-то… У меня такое в первый раз… В поезде здорово. Жаль, что мы с тобой не во Владивосток едем. А то б такое у нас неделю продолжалось.
– Хорошего понемножку, – улыбнулась она, поцеловала его в нос и ласково потрепала за ухо.
Сергей, с блаженной улыбкой на лице, натянул на себя плавки, сунул под подушку брюки с толстым бумажником, лёг, укрылся простынею и одеялом и тотчас уснул.

5
Утром они сидели друг напротив друга, пили чай с лимоном, грызли сухари и пряники, и не подавали вида, что между ними ночью произошла романтическая история.
Парни, соседи по купе, резались в карты, тянули пивко, и, похоже, они ни о чём не догадывались.
В тамбуре Таня снова жадно и нервно курила, а Сергей, увязавшись за ней, поцеловал её крепко и, слегка помяв ей груди, сказал:
– Мне очень понравилось. Я буду рад, если мы с тобой встретимся в Питере и повторим…
– Кто знает? – пожала плечами она, задумчиво глядя в окно.

В купе они обменялись номерами телефонов. Сергей записал в блокнот.
– Но я всё равно в Питере куплю местную симку, – предупредила она. – На воронежской неудобно общаться. Роуминг включается.
– Хорошо, позвони. Это мой питерский номер.
– Ладно, позвоню, если что.
– Обещаешь?
– Обещаю.
На перроне, когда поезд прибыл, его никто не встречал.
А Таню встречал её парень. Он был худ, светловолос и чуть ниже ростом Сергея. Парень взял её сумку, а Татьяна его – под руку.
Обернувшись, она кивнула Сергею на прощание.

…Больше они не виделись. Он звонил ей на воронежскую сим-картку, но телефон ей был отключен. Она обещала ему позвонить, но так и не позвонила.
За полгода он два раза был в Гатчине, всё надеялся, что увидит её случайно, но этого так и не произошло…


03.04. 2008 г. г. Санкт-Петербург