Начало

Лиловые тучи скатывались с сиреневого неба и сползали, лениво и неспешно, в изумрудные воды океана.
Красные скалы поднимались прямо из волн, отделяя извилистой линией зыбкий простор от простора Большой степи. Чёрня скала, возвышалась над миром в величии своего одиночества. Она была частью Южной гряды, но связь эта имелась где-то глубоко под землёй, на поверхность же поднималась одиноким пиком в полумиле от основного массива, на краю Большой степи. Не была скала и чёрной, её название не было связано с цветом, по большей части бурым и лишь у основания жёлто-зелёным от высыхающих, но упорно цеплявшихся за неё трав.
« Место чужих богов» – так именуют скалу кочевники, но, пришедшие с севера, не осилив произношение степняков, недолго раздумывая, стали называть её Чёрной. В конце концов, тоже ничего хорошего.
 Место, действительно, неприятное, вечно сумеречно, мрачное небо и лиловые облака, лишь за Южной грядой, над океаном приобретавшие свой нормальный белый цвет.
Степные кочевники, не боящиеся ни кого и ни чего, проложили свои тропы так, что б и близко не подходить сюда.
 Стороной проходят и караваны идущие с севера в Грэнзвел. Даже звери обегают скалу стороной, на ней не гнездятся птицы, от того Чёрная скала не только зловещее, но и самое пустынное место на всём Тиерре.
 Я сижу на карнизе и болтаю ногами, где-то внизу у подножия пасётся Конь. Коню хорошо, у него больше нет проблем, мне плохо, потому что, я закончил путь, потому что я знаю о себе всё, потому что я не знаю, что с этим делать.
 Ещё год назад я был беспечным юнцом, проводящим время в неге и развлечениях под крылышком у отважного папы и могущественной мамы. И как всё быстро изменилось. Всего год, всего год …

Гл. 1

Грэнзвел, не самый тихий город, в этот день был особенно шумным.
Во-первых, все готовились к празднованию моего двадцатилетия. С чего такие почести? Так это потому, что я принц.
А во-вторых, приближённые, челядь, родственники и городская стража разыскивали меня. Нет, меня не похитили и я, даже, не прятался и собирался явиться во дворец к началу церемонии, но моя мать поставит всех на уши, если что не так, как ей придумалось. Кстати – «поставит на уши» – это не оборот речи.
 Но о царящей суете и грозящих всем страшных муках, я в это время не подозревал.
Ещё с вечера ко мне завалился Хах-тох и предложил устроить тренировочное празднование, естественно, я согласился. Прихватив по дороге пару джиней, из свиты моей очень сложнородственной тёти по материнской линии, мы выкатились из дворца и окунулись в суету, гам и веселье вечернего Грэнзвила.
Великий вождь Хах-тох, ну это он себя так называет, практически единственный кочевник, чья нога ступала в город со Дня Битвы. Как он в него попадает, не знает ни кто, даже я, видимо по этому, ему известны все самые злачные кабаки и тёмные закоулки, шумные бордели и тайные притоны Грэнзвила, места, где происходит всё самое интересное, особенно если напрашиваешься. А мы с Хах-тохом естественно напрашиваемся, потому наши совместные вылазки очень редко проходят без шума и драки. То, что я принц, вовсе не является помехой.
Это во дворце я отпрыск правителей, а в городе, где больше половины народу приезжие, мало кто меня узнаёт. К тому же история Грэнзвила такова, что моя принадлежность к роду нынешних правителей, вовсе не означает моё восхождение на трон в будущем, хотя шансы есть.
Но всему своё время, а пока мы с Хах-тохом и двумя прелестными сестричками, отсыпались после бурной ночи в одной из многочисленных гостиниц, не подозревая о начавшемся тотальном поиске меня. Потому топот ног по лестнице и мощные удары в дверь явились для нас неожиданностью. Джини ойкнув, растворились в воздухе вместе с гостиничной простыней, в которую завернулись во сне. Хах-тох, не обладающий ни какой магией, тем не менее, слился с окружающей средой, став невидимым. Потому взору ворвавшихся гвардейцев предстал я один сонно хлопающий глазами в ворохе перин и подушек. Грубиян капитан потребовал, что б я немедленно собрался и следовал во дворец, а хозяин гостиницы ошалело таращился из-за спин гвардейцев не понимая, почему в комнате я один, если ночью вломились четверо и ни один не выходил.
 Капитана гвардейцев я послал к чёрту и велел выметаться из моих покоев вместе со всей его командой. Когда дверь за нахалами закрылась я выкарабкался из подушек и приступил к поиску своей одежды, вскоре к этому увлекательному процессу присоединился материализовавшийся откуда-то Хах-тох. Примерно через пол часа нам кое-как удалось привести себя в надлежащий вид, попутно выяснилось, что джини переместились в одной простыне на двоих, забыв прихватить свою одежду. Интересно куда они себя перенесли в таком пикантном виде?
 Ещё некоторое время мы сооружали более-менее пристойный рулон из платьев, к счастью достаточно тонких, и моего плаща, что б скрыть улики. Сей рулон я, элегантно, перекинул через руку и вышел к пыхтящим от нетерпения гвардейцам. Хах-тох остался в комнате, притворившись на время частью стены.
       По дороге во дворец гвардейцы не мешали мне делать вид, будто я гуляю сам по себе, держась на некотором удалении, но при этом, не спуская с меня глаз.
В глубине души я понимал, что не прав, по тому некоторое время, исключительно из вредности, демонстрировал независимость, но, в конце концов, подошёл к капитану.
- Извини Рич. Я спросонья погорячился. Что так разошлась?
Рич был самым молодым из тех, кто в День Битвы ворвался в Грэнзвил из степи вместе с отцом. Тогда ему было лет меньше, чем мне сейчас. Но дрался он отчаянно. Схлестнулся с двумя Ледяными в одиночку, но как-то держался, наверно погиб, если б не подоспевшая на выручку мать, растопившая их Пламенем гнева.
«а ты молодец, мальчик, надо тебя запомнить» сказала она ему тогда и умчалась. Запомнила и настояла, что б именно он стал капитаном гвардейцев, личной охраны правителей. Хотя если вдуматься, ещё вопрос кого от кого надо охранять.
- Не то слово, боюсь, если мы не поторопимся, то к нашему приходу от дворца останутся одни развалины.
Надеюсь, отец её удержит, подумал я. Но шаг прибавил, на всякий случай. Мы успели, дворец был на месте и вполне ещё целый. Забежав на секунду в свои покои, что б оставить плащ с завёрнутыми в него платьями, я отправился в тронный зал. Ни одна живая душа не встретилась мне по пути, что меня сильно огорчало, предвещая неприятный разговор.
Распахнув створки высоких дверей, я стремительно ворвался в зал. Отец стоял у окна, что-то рассматривая или делая вид, что он тут случайно. Мать восседала на троне внешне очень спокойная, но от неё так и веяло жаром. Огненно красные волосы разметались по плечам, в глазах плясали языки пламени, чего раньше я лично за ней не замечал. Мать пристально смотрела на меня, и я почувствовал, её мысленное прикосновение. Ну да, сейчас, это вам не шарами пламени швыряться, в этой игре вы мама сильно отстали от лидера. Я легко закрылся от её слабой попытки прочитать мои мысли. В свою очередь очень незаметно нащупал и разбудил воспоминание о том дне, когда я родился, такой маленький, хорошенький, радостный младенец.
- Прекрати. – Прикрикнула мать, но пламя в её глазах угасло, они вновь стали нормального янтарного цвета.
- Хэтчер_Джон_Уима_Алтасар_Магрида_Рэй мне кажется, вы окончательно потеряли совесть. Чем вы занимались и где шлялись со своим необузданным дружком, в то время когда вам следовало быть во дворце. – У меня даже челюсть отвисла от удивления. Во-первых, это всё сказал отец, во-вторых, произнёс почти треть моего полного имени, а в-третьих, он оказался осведомлён о моих похождениях с Хах-тохом.
- Сэр. Может мне кто-нибудь объяснит сначала, в чём проблема. – Я тоже начинал злиться, потому что и правда не понимал из-за чего именно сегодня мои родители, так рьяно, решили заняться моим воспитанием.
- Мальчик мой, - сказала мать не без доли сарказма – ты обладаешь удивительной способностью не помнить ничего действительно важного.
И я вспомнил.
Пророчество Дня Битвы, которое мне раскрыли два года назад.
Сегодня до полуночи, в самый разгар праздника, я должен покинуть город и пройти путём отца почти всю Тиерру ровно за один год. По пути я должен завершить два дела, которые он не завершил, даже не подозревая об этом и раскрыть тайну, о которой никто не знает. Только так я смогу найти печать Дариола и не дать открыться воротам Теней.
 Чем плохи пророчества, так это тем, что их надо исполнять. Если сказано пройти, надо пройти, сказано завершить, делай что хочешь, но заверши. Поставлена задача – раскрыть, раскрывай и всё тут. Но есть в них и положительная сторона, пророчества не ограничивают исполнителя в действиях. Вот этой свободой и решено было воспользоваться, когда наш узкий семейный совет слегка поостыл и вновь начал мыслить разумно, включая меня.
Джон Рэй, в смысле папа, сел на трон и закрыл глаза. Я уселся прямо на пол, поскольку два единственных пригодных для сиденья места были уже заняты моими родителями и осторожно, отец очень этого не любил, погрузился в его мысли. Всё дальше я уплывал по волнам его памяти, бегло просматривая то, что на поверхности то, что он помнил сам, хотя некоторые картинки были весьма занятны, но меня, прежде всего, интересовало то, что он не помнил то, что проскользнуло мимо него, оставив лишь мимолётный след. Именно эти малые штрихи могли дать подсказку, где мне предстоит искать, на что обратить внимание. Я читал воспоминанья отца, казавшееся важным перебрасывал матери. Да, это я тоже могу, в конце концов, Леди Уима из нас троих самая опытная в подобных вещах. Демон огня чистой крови, кому как не ей разобраться, где среди малозначимых эпизодов жизни Джона Рея, скрываются тайны, которые он просмотрел на своём тернистом пути в поисках славы и подвигов.
Закончив с копанием в мозгах, мы приступили к обсуждению выуженной информации, отец был поражён тем, в какие закоулки мне удалось забраться, но достаточно быстро пришёл в себя и принял деятельное участие в обсуждении. Прокрутив так и этак, все трое пришли к выводу, что путь мой лежит в шесть баронств, где и родился отец и откуда отправился в своё время за удачей. Похоже, именно там, в свои юные годы он прошёл мимо важных дел. Что касается тайны, то её следов обнаружить не удалось. Разве что тайна зачатия, но эту мысль я высказывать не стал.
Надо ли говорить, что после всего этого празднование моего двадцатилетия занимало меня мало. Кое-как отсидев официальную церемонию и первые тосты в мою честь на начавшемся после пиру, я незаметно удалился в свои покои, где меня поджидала дорожная сума и сестрёнки джини, на что я не рассчитывал, совсем забыв о ночных приключениях. В какой-нибудь другой раз я бы обрадовался этому. Но сегодня не было ни времени, ни желания. Пришлось вежливо их спровадить, вернув забытые ими платья, даже не поинтересовавшись, куда они, с перепугу, себя забросили утром практически голенькими. Думаю, я здорово обидел их. Хорошо, что уезжаю. Джины мстительны, но отходчивы. А у меня как раз есть целый год.
В конюшне нетерпеливо бил копытом осёдланный Конь, а за воротами Грэнзвила меня встретили – пыльная дорога, голая степь, звёздное небо и … Хах-тох.