Благодетель

Маленький тщедушный царёк взобрался на трон и сказал: верноподданные мои людишки, решился я, наконец, с большого трона спуститься и сесть на самый для меня подходящий, вот верчу на нём задком своим тощеньким, примеряюсь, да что-то не пойму – хорошо ли мне? Что-то всё не так. Врагов вроде больших нет, слава Богу; друзей хороших, надёжных тоже, а кто не знает – сегодня друг, завтра самый лютый враг, - значит и тут всё в порядке, однако неуютно. Может оттого, что народ мрёт, как мёр: да, нет, вроде и не очень это волновало меня, да ещё говорят, что поменьше помирать стали; чуток, но ведь поменьше – радовать должно, а ведь не радует, почему?


Большим царём мой друг теперь сидит, да и какой он пока царь – так до соревнований только, проведём да заменим; верноподданных записано столько, что и в большой нашей стране столько же было, а уж на урезанную, так выше головы хватит. Так почему мне неуютно? Музыка играет, артисты хлопают, усами сановники шевелят, а вот неуютно, - любви не хватает, вот какой не знаю: народной или обычной? Народ вроде бы руками и ногами голосует, шапки вверх так и летят, маечки все моей малой короной расписаны, ещё не сносились, значит - не в народной любви проблема залегла.


В случае особой нужды ещё её добавим; ведь всё казной определяется, побольше в казну напихаем, да чуток народцу подкинем, главное, чтобы почаще слова слышали: там добавили, тут добавили, всё на свете проиндексировали, цены заморозили… а уж что там, да как - мало кто будет считать. Как только с голода помирать почти перестают, а с похмелья помершие таких праведно померших обгонять начинают, так тут считай полный успех – все будут думать, что во всём сами виноваты, ан нет разве? Производительности никакой - да точно никакой, усердия никакого – нет его; предпринимателям сколько не помогай, а они всё никак – не предпринимают, хоть тресни;


честно сказать одни хлопоты с этими мелкими, ведь к каждому уже приставили кого надо, а они всё нет и нет, - не предпринимают отъёма своего нажитого, а если предпринимают, то так мало, что у них можно отнять, просто слёзы капают, - ну всё уже отняли те кто ниже стоял, а наверх? Кто подумал о тех, кто наверху; не нефтью же единой сыт царь батюшка с боярами, нет, конечно; ведь ладно бы нам, нам-то хватает, а вот как челядь свою кормить, ведь проблема-то всегда была такая: как бы их, слуг своих, совсем ничем с рук своих не кормить, а вот направить только на корм подножный, а это кто? Кто может выдержать? Да лишь народ, которого много.


Кстати, вы бы там очень умные советники, помолчали бы со средними-то, класс ещё какой-то выдумали – не хватит у нас коттеджей на всех и не просите; коттеджей может и хватит, а вот речек красивых, да водоёмов, да лесов, да полей, ой, что-то заговорился – полей да болот у нас полно, вот кому они только нужны – там ведь работать надо, а где будут слуги мои отдыхать, а ведь все они как один эти средние и есть? «Красными» все поляны можно поназывать, а толку-то что? Вот правильно – на лыжах всё равно кататься негде. Подумал тут намедни – «нано» нам нужно развивать. Мысль верная пришла, главное, непонятно никому это - раз, обозвать этим можно что хочешь – два, друзей пристроить к кормушке, ой, это я так государственные инвестиции называю, это – три.

Если подумать, то ещё многое можно туда приплести. Что вы сказали? Да, конечно, и армию всю в «нано» оденем. Юдашкин-юдо-чудо есть у нас? – есть. Вот и порядок, оденем всех, но главное генералов не забыть, вот силища-то, не скрою, тайну нашу военную – главная наша сила это генералы; как себя рекомендуют хорошо, ведь что ни генерал – то и губернатор готовый, а где хороших губернаторов взять, артисты все, да и те шоферов своих правильно не научат ездить, как им серьёзный регион доверить?


Отвлёкся я что-то, от вопроса главного. Остаётся только второй вариант – обычной мне любви не хватает. Тут грех уже перед диваном своим жаловаться, придётся самому проблему решать, уж как решу, так с вами поделюсь, а жёлтая пресса и сама всё вызнает. Пошёл я проблему решать, эй, подмогни ктой-нибудь с трона-то сползти, ведь ушибусь – какая тут любовь тогда.