Глава I. Грязь

       
Макс сидел в одном из грязных баров нижнего города, и пил химическую дрянь которую именовали пивом. Ха, в о времена его молодости эту адскую смесь даже близко бы не подпустили к людям, но увы, времена меняется, все меняется. Даже пиво. Допив пятую кружку он встал из за стойки и неровной походкой направился к двери. Бар, где он проводил большую часть своего времени, был невероятно грязным и запущенным. Такое ощущение, что когда-то он подвергся нашествию целой армии вандалов. В нем не уже давно не осталось не одного целого стола, так, кое как сваренные железные листы на тонких чугунных ножках. Под ногами хрустело стекло, наверное каждый второй посетитель считает свои долгом разбить пару кружек, желательно об голову соседа. От гологеновых ламп, которые когда то освещали это заведение, осталось одно воспоминание, их давно заменили на простое газовые факелы, из-за чего в баре всегда было очень душно. Единственное что более ли менее оживляло обстановку, это две новые колонки, из которых сутки напролет неслась музыка, как правило нью-индастриал, самое популярное течение в этой «грязной» части города.
Выйдя из бара Макс сразу натянул респиратор, ему не повезло родится с астмой, в детстве с этим не было проблем, но как только Москву стали превращать в «великий евразийский центр развития», как тогда с пафосом заявили политики, все несчастные у кого были маломальские проблемы с сердцем или легкими были обречены на пожизненное ношение респиратора или противогаза, слишком ядовит стал воздух. Это конечно при условии если у них не хвата денег на операцию. Мимо пронесся контрольский грузовичок, обдав Макса какой-то фиолетовой дрянью из лужи. Тихонько выругавшись на проклятых ментов он пошел домой. Точнее в свою квартирку кельевого типа. Коморку в четыре квадратных метра, на самом нижнем уровни, ему выделило государство, в награду за деяния в Атлантической Войне.
"Хорошая награда человеку, потерявшему всех своих друзей в этой резне. И это за…
А ладно, что убиваться, все равно ты большего не получишь, бывший штурмовик. Радуйся и этому."
Да когда-то он был старшим-сержантом взвода штурмовиков. Всех т своих солдат он знал лично. Его бойцу любили и уважали своего командира, в шутку называя батей. Его взвод не разу не терпел поражения, всегда выполняя даже самые тяжелые боевые задачи. Но вот однажды генералы решили попробовать Америку на зуб и произвели высадку на восточном побережье. Это была всего лишь пробная атак. Пятьдесят тысяч атакующих против всей внутренней армии. Это была жутка бойня. Американцы даже не стали вызывать пехотный силы, они просто растеряли атакующих из тяжелой артиллерии, напалмовыми снарядами. После каждого попадания десятки человек превращались в угли. Не спасали даже хваленые броне костимы, которыми так гордилась армия, в них люди просто сваривались заживо. В этой бессмысленной атаке погиб весь его взвод. Всем парням было не больше двадцати. Сам он выжил по чистой случайности, решив лично отправится на разведку он, и еще семеро разведчиков оказались вне зоны обстрела. Когда по возвращению они увидели случившееся все застрелись. Все, кроме Макса. Он пообещал себе что будет жить, пока не отомстит. Но по возвращению на родину, начальство обеспокоилось о его психологическом здоровье и сначала просто отстранило от командования, а потом и вовсе на три долгих года упекло в психиатрическую лечебницу. Вполне можно догадаться, что после лечения его отправили в преждевременную отставку.
И вот, теперь бывший, тридцати девятилетний военный живет в самом низу, в Грязи, как называют другие эту часть города. До Избавления здесь находились канализации и подземные коммуникации Москвы. Но как только население мегаполиса стало расти, под жильё научились использовать любой клочок пространство. Конечно подземные туннели пришлось сильно расширить, как в глубь, так и в ширину, но это вышло городском бюджету на столько дешево, что ни кто даже и не подумал о тех условиях существования в которых придется жить тем кто решит здесь поселится. Ведь канализация и спустя и двадцать лет осталась канализацией. В нижнем городе частенько можно было наткнутся на зловонную реку из отходов, протекающую прямо между «домов». Точнее не домов, а жилых отсеков. С первых ярусов в низ срывались зловонные водопады нечистот, где они скапливались в целые озера, нет, целые моря дышащие ядовитыми испарениями. Первые поселенцы сначала пытались бежать из своих новых домов, но власти перекрыли все выходы их подземелий, и на пять лет установив запрет на выход обитателей нижнего города на верх, стали действовать по принципу, всех впускать, никого не выпускать. И народ стал жить. Жить и приспосабливаться к новым условиям. Очень скоро в старых коллекторах появились первые плантации, на которых правда выращивали обычно запрещенные на верху продукты, по грязным рекам стали курсировать небольшие катера. Жители даже почти сподобились установить огромные фильтры во всем своем городе, чтобы очищать как воду, так воздух. Но мэра подземелий, как его в шутку называли коллеги сверху, сместила кучка бандитов, которых все и так устраивало в их жизни. С тех пор в нижнем городе прочно установилась анархия, туда стали бежать все кого не устраивало положение вещей на верху, или те кого преследовали власти. Сотни раз контролеры пытались устраивать зачистки, но каждый раз их встречали в штыки негостеприимные, обиженные на весь мир подземные жители. С тех пор установилось негласное правило, что житель грязи никогда не поднимается на верх, а власти на пытаются устанавливать свои порядки в подземельях, разумеется пока эти самые подземелья выполняют свои обязанности и исправно платя налоги.
Тем временем Макс подошел к подъемнику, который должен был доставить его на «родной» уровень. На самый глубокий. У этого места была весьма дурная репутация. И живут там в основном самые жестокие и кровожадные преступники, сбежавшие от правосудия. И там же находится главная «контора» сталкеров, на которую сейчас и работает Макс. Дело в том, что в начале передела мира, многие жители Москвы уехали из города, недовольные новым положением вещей. Уезжай они запечатывали свои квартиры, оставляли в подвалов домов тайники, надеясь вернутся когда все встанет на свои места. Многие друзья Макса, которых он знал с детства уезжали из города в «дикие земли», зоны свободные от индустриализации. В этих краях нет ни заводов изрыгающих черные облака гари, ни муравейников-мегаполисов где в уличных драках ежедневно гибнут тысячи. Назад почти не кто возвращаться не стал. И сталкеры занимались тем, что вскрывали эти запечатанные квартиры и разграбляли. Каждый сталкер имел не плохой процент с каждой вылазки. А также всегда мог рассчитывать на укрытие, хлеб, и крышу над головой в конторе, так сами сталкеры называют свои перевалочные пункты. На счету у Макса было больше сотни таких вылазок, он уже давно стал своего рода легендой в его среде. Многие рассказывали как он уходил от многочисленных погонь с полным рюкзаком добычи. Некоторые истории были абсолютными небылицами. В лицо его видели единицы, поэтому он частично слушал в баре рассказы самозваных Максов. Он не злился, ему эти хвастуны вообще были по барабану. В его мире они бы и дня не выдержали.
Подъемник внезапно остановился. Замигал красный свет. Макс бросил взгляд на панель управления. Седьмой уровень. Снова беспорядки. Дальше придется пешком. Двери начали медленно открываться, и застыли открывшись на половину. Впереди лежащая «улица» была вся в дыму. На этом ярусе очень крепко укоренились радикальные фашисты и анархисты. Потасовки случались каждую неделю. Ни кто бы и внимание не обратил, но к сожалению каждый раз когда на седьмом уровне начинали звучать выстрелы, управляющие перекрывали подачу электричества, из-за чего вставал весь район. Непонятно зачем нужно обесточивать буйный уровень. Ведь все равно как только выключается галогеновый свет, начинает работать аварийный красный. Непонятно.
Макс медленно достал из под кожаный куртке свою «химеру 113», ужасающего вида пистолет, калибра 1,5см. Отдача такая сильная, что для стрельбы из этого чудовища требуется особый стабилизатор, который носят на плечи. У Макса такой был. Из левого кармана он выудил полувиз, особая маска, закрывающая левую половину лица. Она совмещала в себе прибор ночного-термического зрения и радиопередатчик. Очень полезная, но увы очень дорогая игрушка. Осторожно выглянув из-за полускрытых створок подъемника Макс, увидел быстро перемещающуюся фигуру между железобетонных блоков. На левом плече у человека была повязка с свастикой, в руках старенький АК-47, который никогда не выйдет из «моды». На секунды задержав дыхание сталкер спустил курок. Прогремел выстрел. Фашист отлетел на два метра с разорванной грудной клеткой, патрон взорвался внутри. Надо было торопится, скоро на сюда сбегутся все его дружки по банде. Резко прыжок, и вот он уже оказался за теми самыми блоками через которые пытался перебежать нерадивый бандит. Лестница вниз была всего в двухсот метрах к северу. Это если по прямой. Но ее скорее всего перекрыли. Придется опять пробиваться с боем.
Быстрая перебежка, за спиной осталось четверть пути. Остановка. В респираторе очень трудно дышать когда ты просто идешь по улице. А во время такой беготни, когда кровь стучит в висках от напряжения, а фильтры начали уже засорятся. Датчик в полувизе засек звук в трех метрах. За тонкой полимерной перегородкой крались четверо. Макс переключил прибор на тепловое зрение и выстрелил три раза. Три выстрела – три трупа. Простая, и от того жестокая арифметика уличных боев. Четвертый, весь забрызганный в кровью своих друзей бросился на утек. Пусть живет. Пока. Вставив новую четверку патронов в барабан, единственный минус химеры, только четыре патрона, Макс двинулся дальше. Следующие сто метров он прошел без помех. Перед ним открылся переулок перед лестницей вниз. Около импровизированных баррикад валялось где-то с десяток фашистов. За мешками с песком сидело пятеро парней, в черных клепанных куртках. У троих в руках были теже калаши что и у атакующих, двое других сидели за станковым пулеметом. Ящик с патронами стоял рядом. Большая ошибка. Выстрел прогремел почти тихо, на фоне последующего грохота, от взорвавшего ящика с патронами. Все пятеро мгновенно превратились в кровавую кушу. Анархисты, остатки некогда сильной радикальной партии. Оппоненты их загнали в подземелья, и теперь они судорожно борются за выживание с другими «падшими». Когда они решали важные дела, и управляли своими судьбами. Когда все жители нижнего города были такими. Но потом их выбросили, забыли, изгнали. И они озверели, потеряли остатки человечности, которыми обладают люди там, наверху. Когда, давно ли? Это не важно. Ведь теперь они всего лишь грязь под ногами других людей. Всего лишь грязь.