По-настоящему

Андрей вернулся домой, когда уже начинало темнеть. Комнату освещал слабый свет торшера; ультрамарин заката в окне один за одним стали разбавлять фонари и яркие вывески ночных клубов и баров.
       Включив кофеварку, Андрей стал разбирать стопку газет и конвертов, накопившуюся за неделю у входной двери. С чашкой ароматного напитка он уселся в кресло и, отпив почти половину чашки одним глотком и оставив чашку на столике рядом, стал читать новости недельной давности. Стемнело быстро и свет торшера уже сильнее контрастировал с темнотой комнаты, заключая в почти четкий круг кресло, Андрея в нем и маленький столик по правую руку. Андрей медленно перелистывал страницы, внимательно прочитывая каждый раздел и статью. На его лице не было никаких эмоций, создавалось впечатление, что он изучает содержимое с какой-то научной точки зрения, не обращая внимание на темы статей, а больше на стиль написания и их авторов. Не отвлекаясь от чтения, он протянул руку в сторону оставленной чашки и, не найдя её на месте, наконец перевел взгляд на столик, озадаченный исчезновением своего кофе. Андрей рассматривал поверхность, пытаясь понять куда же делась чашка. Потом он медленно перевел взгляд на кухонный стол, где стояла кофеварка и пустая чашка, которую он приготовил чуть раньше и из которой, как он думал, уже пил кофе несколько минут назад. Вздыхая, он отложил газету и, потирая лицо ладонями, пошел на кухню.
       Через несколько часов в квартире раздался звонок и на пороге появилась Маша. Она привычно поцеловала Андрея и стала раздеваться, попутно рассказывая о всем происшедшим с ней за день. Андрей ушел на кухню готовить ужин, изредка поддакивая Маше и делая вид, что он её внимательно слушает. За ужином он продолжал делать то же самое. Иногда, к собственному удивлению, Андрей даже находил что сказать в ответ или выдавливал из себя больше, чем простое "ага" в процессе поддержания разговора. Больше он любовался Машей, её розовыми от холодов щеками, обветренными губами, растрепанными шапкой волосами. Он следил за кусочком брокколи на вилке, которой Маша эмоционально размахивала, пытаясь объяснить ему какой-то новый проект на работе. Иногда некоторые интонации или слова возвращали его обратно в разговор и он отчаянно пытался понять, о чем идет речь и нужно ли ему что-то отвечать. В такие моменты он ругал себя за свою невнимательность и полагался лишь на свое умения читать эмоции Маши, которые, к его удовольствию, она никогда не скрывала.
       После ужина Маша предложила посмотреть какой-нибудь старый фильм из их коллекции и они уселись на диване среди мягких подушек. Сладкий голос Мэрлин Дитрих наполнил квартиру и они оба не отрывали взгляда от черно-белой картины на экране. Через несколько минут Андрей обнаружил, что он сидит один. Он замер, рассматривая место рядом, где только что, как он думал, сидела Маша. Мерцание телевизора выхватывало из темноты сверкающие капельки слез, тихо сползающих по его щекам. Он протянул руку и нежно прикоснулся к дивану. Поверхность была теплой. Мэрлин пела "Falling in love again, Never wanted to...". Андрей резко обернулся, услышав шум за спиной. Маша, тихонько подпевая, вышла из кухни с двумя бокалами вина в руках. Андрей улыбнулся и незаметно вытер слезы рукавом. На этот раз все обошлось, все было по-настоящему. "...What am I to do? Can't help it."