Я и мои жёны

У первой моей жены Лены была мания чистоты и порядка. Из-за неё я даже возненавидел субботы. Потому что каждую субботу в квартире была генеральная уборка. Без исключений. Хоть и прошло много лет, а всё равно иногда просыпаюсь по утрам и с ужасом жду, что сейчас подымут, и будешь, как проклятый целый день чистить и драить, скоблить и вытряхивать.
Жилось мне с ней скучновато: гулянки и даже посиделки в пивной после работы исключались, гости к нам не приходили, потому что каждый из них мог наследить, где-нибудь напачкать или, не дай бог, что-нибудь разбить. Сосед и самый близкий мой школьный товарищ перестали заходить после того, как Лена очень вежливо попросила их не писать мимо унитаза.
А ещё она была одержима желанием хорошо жить. В смысле богато и лучше других. Ну, не могла она терпеть, что у кого-то чего-то больше, что-то лучше и красивей. Не могла и всё, считала это личной обидой. И потому почти всегда была недовольна. Прежде всего мной. По крупному и по мелочам: у приятеля появилась машина, я не повесил свитер в шкаф, а бросил его на стуле, знакомые уезжают на три года за границу. Заграница было самым больным: она ею бредила. И мечты её сбылись: новый муж увёз её в Израиль, а потом в Штаты.
Вторая моя жена Галя была доброй и красивой женщиной. С ней я опять полюбил субботы: она разрешала мне валяться допоздна, да и вообще позволяла ничего не делать по дому. И слабости все мои прощала, и гостей любила. А ещё считала меня очень талантливым, хоть и признавалась, что картин моих не понимает. В общем, жизнь у меня с ней была не только спокойной, как я тогда думал, а, наверное, счастливой. До сих пор помню нетерпение и переполнявшую меня радость, с которой встречал её после командировок.
Правда, если бы моя первая увидела нашу с Галей коммуналку, и, особенно, кухню и ванну, она бы наверняка заплакала от жалости ко мне.
Третья моя жена богатая, умная и по-своему близорукая. Она всё понимает, в том числе, и мои картины, но не замечает ни пыли, ни мусора, ни своих вещей, разбросанных по всей квартире, ни грязной посуды в раковине. Когда я говорю ей о беспорядке, отвечает, что она свободная женщина и живёт так, как считает нужным, и домработницей ко мне не нанималась. А я, если хочу, могу убирать, хватит и того, что она иногда готовит.
Если бы моя первая в молодости увидела нашу дачу и машины, на которых мы ездим, она бы не выдержала и слегла. И точно бы умерла, если бы увидела, что творится в наших трёх комнатах и кладовке. Вытащить из последней что-либо можно только, приоткрыв дверь на сантиметр, иначе всё содержимое вываливается в прихожую.
Когда я при встрече со второй женой, рассказал ей, что стираю пелёнки, убираю (как могу) и даже готовлю (как умею), она долго не верила, а потом всё повторяла: «Ну, надо же, чтобы именно тебе так досталось!» И ещё сказала: «Довыбирался». Было видно, что она меня жалеет.
А зря. Прошло время, и я всё про себя понял:
Что я совсем не такой талантливый, как думала Галя, и ушёл я от неё не потому что она меня не понимала.
 И на третьей женился не потому что она умная.
А потому что, как оказалось, я всегда хотел жить хорошо, именно так, как хотела моя первая. И порядок мне нравится, только поддерживать его лень. А что касается счастья….