Паутинка

….. «Паучок долго сидел в темном углу и ждал , если вдруг какая ни будь муха пролетит мимо. Тогда он бы быстро растянул паутину из скрученного мотка, который держал в левой задней лапке, и , берегись муха, тебе быть съеденной.
Но нет.
Никаких крылатых созданий не было в полумраке этой комнаты. Он подождал еще пару часов . Голодный и уставший от ожидания и долгого висения вниз головой он почувствовал как затекли его лапки . Пытаясь перехватиться поудобнее за щепку потолка, он соскользнул вниз. Моток паутины, приготовленной для сетей, быстро разматывался, а он летел и летел вниз, пока не шмякнулся о каменный пол.
Решив , что сегодняшняя охота не удалась, он протиснулся в щель стены и пропал .
А паутинка осталась висеть, еле заметная, проявляясь лишь в слабом уличном свете , который просачивался из под массивных штор.»……


Я проснулся среди ночи. Прямо надо мной приоткрытое мансардное окно растворяло в комнате свет уличного фонаря. Неуклюжая вешалка из причудливого корня навевала мысли о чем то мистическом в этом темном спящем доме деревенской немецкой глуши .
Я спустился по узкой винтовой лестнице и попал на кухню. Неприятный табачный запах пропитал все в этом доме, даже шерсть двух больших собак, большой стол, занавески и свечи , расставленные как попало везде: на подоконнике, комоде, холодильнике.
Наверное, поэтому я ни разу не видел на кухне ни мух, ни комаров – они просто не выдержали бы такой атмосферы.

По коридору я прошел в ванную комнату и зажег свет.
Первое, на что я обратил внимание , была корзиночка для всяких мелочей, подвешенная на цепочке к потолку. В нее хозяйка складывает гребни, заколки, косички, фен, прокладки и косметические принадлежности. Она раскачивалась как бешеная, как будто я спугнул кого то, и этот кто то успел раствориться в мраке ночи еще до того как я открыл дверь ванной.
Корзиночка продолжала вращаться , и я пытался себя убедить в том, что это видимо сквозняк, но не верил сам этому. Все было тихо, ни дуновения.
Как я ни напрягал слух, тишина. Бил и Клавдия , хозяева дома , спали в спальне на втором этаже. Собаки по , обыкновению, наверное храпели рядом. На лестничном переходе белел скелет , превращенный в одежную вешалку. Немного жутковато!
Я повернулся и прошел опять в кухню. В углу с потолка вдоль стены свисала паутинка.
Спросонья она показалась мне трещиной , как будто мир раскололся на две части, и паутина – это раздел миров. Она вела себя как живая, принимая разные очертания.
То как будто она к кому то пристала и , плавно стекая с плеча, повторяла складки одежды. Вот она заколыхалась, как будто ее смахнули . Теперь она затрепетала от дуновения воздуха незримо прошедшего мимо нее существа. Она была для меня индикатором того, что в этом доме есть жизнь , не видимая глазом.

Мне не хотелось входить в контакт с незнакомым миром. Я прошел мимо паутинки, она не шелохнулась. Узкая лестница наверх и вот я уже опять лежу на топчане в чердачном кабинете Била, слегка высунув из-под одеяла свои ноги в полосатых носках из собачьей шерсти.
Снизу послышался какой то звук. Наверное , это включился холодильник, или мышь неуклюже столкнула с полки на пол спичечный коробок.

На следующее утро я рассказал Билу про корзиночку в ванной. Он не стал скрывать своего удивления. На мой вопрос , а где Клавдия, он ответил, что она плохо себя чувствует и еще не вставала.
Потом он задумался, кто знает о чем!


22 ноября 2006
Вспомнив про поездку в Германию