Щедрый хлебосол

         В середине 80-х годов прошлого столетия мне довелось побывать в изумительной деревне, расположенной среди густых лесов вологодской области. Среди прочих жителей, мне запомнилась семья дяди-Мити и тети-Наташи.
         Дядя-Митя, сухощавый, но крепкий мужик, производил впечатление тщедушного и добродушного старичка. Он прошел всю войну, на которой потерял руку, что не мешало ему, однако, активно заниматься физическим трудом, коего в деревне всегда предостаточно.
         Среди жителей деревни он слыл хлебосольным и гостеприимным хозяином, готовым ради гостя пойти на всё. Сразу было видно — кто в доме хозяин, когда он, окинув опытным взглядом стол, изредка бросал в сторону кухни: «Наташенька, нарежь-ка нам еще колбаски!» или еще что-нибудь в этом роде. При этом, он совершенно искренне не задумывался - соответствуют ли съестные запасы дома его запросам.
         Тетя-Наташа, обычная деревенская женщина, несколько худощавая, но очень подвижная, отличалась спокойным и ровным характером. Как и любая хозяйка, она старалась грамотно и разумно вести домашнее хозяйство. В отличие от мужа, она была достаточно трезвой и бережливой. Вероятно, во многом, укреплению этих качеств, способствовала щедрая и открытая душа ее супруга. Прекрасно зная характер своего благоверного, она как могла, старалась экономить на всем, дабы не попасть в неудобное положение перед гостями. В такие минуты ей делалось ужасно стыдно: ее охватывала злоба на «непутевого» мужа, которого совершенно не волновало — достаточно ли в доме продуктов и выдержит ли семейный бюджет фантазии и прихоть его хозяина.
         Дядю-Митю же, подобные «мелочи», похоже, не очень волновали: имидж щедрого и хлебосольного мужика возносил его на самый верх «капитанского мостика», откуда он, войдя в раж и совершенно утратив связь с реалиями существующего положения дел, едва успевал отдавать команды направо и налево.
         И все же, однажды ему пришлось «спуститься на землю». Произошло это при очередном визите гостей.
         Как всегда, на стол было выставлено все, что с таким трудом было сэкономлено бережливой хозяйкой. Наконец, из сокровенных тайников был извлечен последний килограмм мяса, потушен и весь подан к столу. Дядя-Митя настойчиво потчевал гостей до тех пор, пока последний кусок не исчез из тарелки.
         - Наташенька, — протянул он привычно в сторону кухни, — подай-ка нам еще мяску!
         Тетя-Наташа как стояла посередине кухни, так и замерла «ни жива, ни мертва». Однако, спустя мгновение, она постепенно выпрямилась, взгляд сделался суровым и твердым. Она собралась с духом и тоненько пропела в сторону гостиной:
          - Митенька-а! Не поможешь ли мне?.
         Ничего не подозревавший дядя-Митя легко соскочил с места и шустро нырнул на кухню, представ пред светлы очи своей дражайшей половины. Но тут же, подняв на нее глаза, в страхе попятился назад. Тетя-Наташа, наседая на него и страшно вращая глазами, тихо, чтобы не слышали гости, но довольно твердо и отчетливо зашипела:
         - Мяска, говоришь?! А ты что, — завалил меня этим мяском?! Где я тебе возьму его? Разве, что с пи@ды своей могу отрезать!

         Когда в свой следующий приезд я встретил эту замечательную пару, они так обрадовались, что, несмотря на все мои слабые протесты, затащили таки меня к себе домой, на пироги. За чаем мы обсудили изменения, произошедшие с момента нашей последней встречи.
         Через некоторое время неугомонная хозяйка скрылась на кухне. Минут через десять она вновь появилась, держа перед собою сковородку со шкворчащей яичницей по-деревенски, издающей такие запахи и звуки, которые невозможно спутать ни с чем.
         Мне было приятно и радостно констатировать, что мои старые знакомые нисколечко не изменились. Только дядя-Митя показался немного странным. Когда я с трудом доел свой третий пирожок и вежливо отказался от яичницы, он не стал дуться и сердиться на за то, что я не желаю по достоинству оценить его гостеприимство, а только смущенно повернул голову в сторону окна и вдруг радостно воскликнул:
          - А вот и Катька моя — внучка — со школы идет!