Древний, как мир...

ДН






Одним из древнейших оберегов, без сомнения,
является крест.
(моё личное мнение)






…В результате ритуала укрощения (усмирения), демоны на срок до 300 лет теряют возможность активных действий и впадают в полусон…

…В этом состоянии они (демоны) не способны нанести вред вызвавшему их из Преисподней и вынуждены подчиняться своему усмирителю…

…Укрощённые демоны используются для предсказания погоды, передачи срочных сообщений на большие расстояния, для вычислений … а также, как пособие на занятиях с учениками…

(“Практическая демонология”, том 78, стр. 45, 143, 190,
хранится в Нижней библиотеке Обители.)



- Братья!

Звук голоса Отца-Настоятеля взлетел к сводам древнего зала и, многократно усиленный, обрушился на собравшихся здесь монахов.

- Да пребудет с нами Мир!

После короткой паузы Настоятель продолжил:

- Братья мои! Я собрал вас для того, чтобы вселить радость в ваши сердца. Благодарение Всевышнему – Зло, свившее гнездо в стенах нашей обители, побеждено! Злокозненный демон Агифар, презренное исчадие Преисподней, укрощён, а жертвы его находятся на пути к выздоровлению.

Отец-Настоятель с благостной улыбкой на лице терпеливо переждал удивлённо-радостный ропот в зале.

- Беспримерный подвиг брата нашего Мао и его ученика Гука навсегда будет вписан золотыми буквами в Белую Книгу Обители. Брат Мао в своей беспредельной скромности утверждает, что его ученик Гук сам нашёл способ укрощения злобного демона. Но мы-то, братья, знаем… - Настоятель понимающе улыбнулся. – Знаем, что только мудрый учитель может правильно направить своего ученика и ненавязчиво указать ему путь к успеху. Однако, оставим в покое скромность брата нашего Мао, ибо она, несомненно, войдёт в историю Ордена. Обратим наше внимание на того, кто, по словам брата Мао, непосредственно сразился с демоном Агифаром и победил его.

Настоятель простёр руки к слушателям и предельно возвысил голос:

- Ученик Гук! Сын мой! Взойди ко мне на кафедру и расскажи Большому Совету Обители и братьям своим, как ты усмирил презренного демона!

Из толпы монахов робко вышел юноша в ученических одеждах и напряжённо застыл, уставившись на Настоятеля Обители, как мышь на удава. Заметив смущение Гука, Настоятель справедливо приписал его значимости события в жизни ученика и представительности собрания. Да и шутка ли! Ученик перед Большим Советом Обители в полном составе! Во всяком случае, на памяти Настоятеля такого не было.

- Не робей, сын мой! – Настоятель подумал, что ученик едва ли не парализован, а ему ещё предстояло озвучить формулу укрощения демона. Спустившись по ступеням, Настоятель взял Гука за руку и повёл к лестнице на кафедру:

- Смелее! Сам Всевышний привёл Вас с братом Мао в эти стены для свершения подвига духа.

“Очень может быть, – подумал Гук, прилагая немыслимые усилия, чтобы не споткнуться. – Конечно, мы совершаем паломничество, да и у Мао какие-то важные письма от самого Епископа… Но, вообще-то, нас с треском вышибли из двух предыдущих монастырей за пьянство и неблагочестие. И уж Настоятель-то никак не мог об этом не знать. Значит, прав был учитель Мао, когда сказал: “Гук, ты увидишь, как рождается легенда”!..





За пару месяцев до прибытия Мао и Гука в Обитель ученик Глен, разбирая древние манускрипты в подземной библиотеке, наткнулся на сильно повреждённый свиток. Чем, среди других кожаных обрывков, приглянулся Глену именно этот, теперь сказать трудно, но он тщательно скопировал документ, перевёл часть тайнописи в удобочитаемую форму и даже восстановил обгрызенную мышами пентаграмму, начертанную в уголке. Правда, пентаграмма являлась стандартной, и её изучали ещё младшие ученики.

 Текст, возникший в результате лингвистических упражнений ученика, описывал процедуру вызывания одного из самых древних и давно утраченных демонов. Из тех, что отбыли срок после укрощения и вернулись в свою Преисподнюю. Прозывался демон именем Агифар, и проследить историю его усмирения и изучения теперь уже не представлялось возможным, так как Глен произвёл перевод лишь необходимых ему участков текста, а сам свиток выбросил за ненадобностью.

Само по себе заклинание, извлекающее на свет Божий демона Агифара, было столь потрясающе коротким, что запоминалось с лёгкостью детской считалки, а площадкой укрощения являлась обычная пентаграмма. Как защита от козней демона и средство его укрощения рекомендовалось “своевременное и правильное применение креста”. При этом составитель документа ссылался на четвёртую иллюстрацию в сочинениях какого-то неведомого Гэба Луапа под названием “Крест. Комбинации из глубины веков”.

Ну, а Глена заинтересовала возможность этого демона “перевести в способность одно, самое жгучее желание человека”. Здесь, правда, переводчик слегка напутал со временем…



Глен с неделю хвастал заклинанием среди младших учеников, без отказа давал его переписать желающим и говорил, что скоро “набьёт задницы всем своим обидчикам”. А обижали его многие. Дело в том, что Глен отличался не только малым ростом, но и довольно вредным характером, вследствие чего постоянно получал от старших учеников тычки, а от учителей – замечания.

Как-то утром его обнаружили в Верхней библиотеке. Маленький старичок со сморщенной кожей, он сидел на полу возле кое-как вычерченной пентаграммы и беспрерывно хихикал. Однако стоило ему узреть былого обидчика, как тот немедленно, неведомо откуда, получил сильнейший пинок в зад, ещё и ещё, пока не спрятался за стеллажами. Позже оказалось, что в поле зрения Глена пинки настигают не только учеников, но и многих преподавателей. Всех, кто когда-либо имел честь его обидеть. Этот кошмар продолжался до тех пор, пока Глена, по распоряжению Отца-Настоятеля, не заперли в келью-одиночку. Там в темноте он ел, разговаривал сам с собой, грозился и хихикал.

А стремление укротить демона Агифара приняло в Обители характер эпидемии. Особенно среди младших учеников. И дело было не только в желании приобрести для Ордена нового укрощённого демона. Настоятель подозревал, что демон каким-то образом подпитывает этот спортивный интерес, но принимаемые меры результатов не принесли: ученики и даже рядовые монахи тайно и тщательно готовились к укрощению, вызывали демона и неизменно становились его жертвами. Теряли молодость, разум, приобретая взамен какую-то одну способность типа выбросить в кости семь раз подряд “шесть-шесть” или сбить на лету муху одним плевком. И заполняли кельи-одиночки…





- …Бесконечные бессонные ночи высокоучёный брат Мао и его достойнейший ученик Гук провели в библиотеках Обители, в напряжённых размышлениях над древними заклинаниями…

…”Ага! Щаз”! – отозвался мыслями Гук на слова Отца-Настоятеля.

Тщетно пытаясь справиться с дрожью и уповая на магический блок, поставленный Мао, Гук чувствовал себя гораздо лучше, нежели в самом начале собрания. Почти полностью отрешившись от толпы монахов и чинно сидящих на скамьях членов Большого совета, потрясённый Гук с нарастающим интересом слушал россказни о себе и учителе Мао. Гук справедливо считал Мао венцом риторики низкого стиля - никто не мог так доходчиво объяснить простым мирянам таинства кормления двух странствующих монахов. Но теперь он точно знал, что и Мао мог бы поучиться кое-чему у Настоятеля…

В эту ночь они с Мао как обычно пробрались в кладовую Обители. Не то чтобы в Обители морили голодом, но пища монахов не искрилась разнообразием, да и объём её оставлял желать лучшего. К тому же было очень трудно отказаться от позднего ужина, который уже вошёл в привычку. Самым отвратительным, однако, с точки зрения Мао, был обычай выдавать монахам монастырское вино только по большим праздникам, да и то в издевательских дозах. Для исправления этой вопиющей несправедливости, пока Гук выбирал окорок пожирнее, Мао при свете свечи копался в замке двери, ведущей в винный погреб.

- Ты управляешься с этим замком всё быстрее и быстрее, – одобрительно и чуть завистливо сказал Гук, когда замок со щелчком уступил усилиям учителя Мао.

- Да, - скромно, как и подобало монаху, согласился Мао. – Нет пределов моему совершенству!

Мао вручил Гуку свечу и, пропустив его вперёд, тщательно запер за собой дверь. Длинная лестница со стёртыми и выщербленными каменными ступенями привела их в обширное помещение с высокими сводчатыми потолками. Интерьер этого замечательного зала составляли бочки всевозможных размеров, но те гиганты, что были вмурованы в стены, особенно грели душу Мао и вызывали у него чувство жалости к отсутствующим братьям.

Гук нарезал ломтями окорок на столе посреди зала, а Мао переходил от бочки к бочке, любовно поглаживал их и проводил дегустацию их содержимого. Наконец учитель наполнил два кувшина избранным вином, наполнил кружки и уселся за стол. В ответ на замечание Гука о различии объёмов кувшинов и о том, что Мао явно налил себе более крепкое вино, учитель разразился длинной проповедью о вреде пьянства и о трудностях его излечения даже с помощью магии.

К тому времени, когда колокол на воротной башне ударил дважды, Мао и Гук уже порядочно нагрузились и окороком, и содержимым кувшинов. Потому Гука перед Большим Советом трясло не только от страха. Его даже слегка подташнивало…



- …Всевышний, узрев их прилежание, простёр над ними свою десницу, направил и вразумил. Брат мой Мао и его верный ученик Гук, ведомые Высшей Волей, долгие дни не ослабляли усилий, пока не нашли комбинацию формул усмирения демона, сверкнувшую подобно лучу солнца. Вдохновлённые, они без колебаний вызвали демона Агифара, дабы укротить его и вырвать, рискуя своими бесценными жизнями, из жадных лап Зла безвинные жертвы…

“С чего это они “безвинные? – удивился Гук. – В “Демонологии” ясно сказано: “Не возжелай власти над демоном и не станешь жертвой его”. Или Настоятель признаёт, что им вина недодавали? Тогда Мао был трижды прав! Как это он говорил? А! “В каждой капле вина – непознанные нами истины. Но нам вечно этой капли не хватает”…



…Ближе к третьему удару колокола, когда мысли Гука стали путаться, а сам он уже клевал носом, Мао, задумчиво глядя на пламя свечи, сообщил:

- А знаешь, Гук! Мы должны быть благодарны демону Агифару.

- Что?! – вскинулся Гук и тут же опустил голову, пробормотав: – С чего бы это?..

- Ну, ты сам подумай! – Мао отхлебнул из кружки и причмокнул. – Если бы в Обители не царили страх и растерянность – где бы мы с тобой были? Брат Казначей своё дело знает туго и давно бы на нас охоту организовал да дальше отправил. Мы ж паломники! А сейчас мы не у костра в горах сидим и не в кельях-одиночках, – он вздохнул. – Хотя, конечно, рано или поздно… Но обязаны мы с тобой всему этому… - учитель Мао обвёл подвал масляными глазами. - …Именно демону Агифару и человеческой глупости.

Мао вылил остатки вина из кувшина в свою кружку, длинно приложился к ней и, одобрительно крякнув, ткнул в плечо дремлющего Гука:

- Ты, случаем, не знаешь, как эти недоноски вызывали демона?

- Ой, Мао! – очнувшийся Гук потряс головой, отгоняя дремоту. – Это в Обители известно любому ученику. Достаточно заполнить внешний круг пентаграммы под этого… Агифара… - Он вытащил из кошеля на поясе кусок мела и быстро набросал схему прямо на поверхности стола. – Вот, примерно так.

Мао скептически осмотрел рисунок Гука, недоверчиво хмыкнул, снова приложился к кружке и сказал:

- Любопытно! Или ты чего-то забыл, или… Как-то слишком просто. А как звучит заклинание?

- Всё здесь правильно! – возмутился Гук. – Эта… Как там его?..

Язык Гука слегка заплетался, но он, сосредоточившись, довольно внятной скороговоркой выпалил несколько слов.

Одномоментно с последним звуком заклинания пентаграмма засветилась, и в её пределах возник маленький лысый старикашка с заострёнными ушами и непомерно длинным носом. Он казался бы несчастным уродцем, но впечатление портили пылающий злобой взгляд и беспрерывно шевелящийся нос.

- О, чёрт! – воскликнул Мао.

Нос демона немедленно изогнулся в сторону Мао, а тонкие губы расползлись в улыбке, обнажив мелкие острые зубы.

- О, нет, мэтр! Всего лишь Агифар. Теперь не встревай! – прошипел демон сквозь зубы. Его нос, а за ним и глаза вновь повернулись в сторону Гука:

- Ну, ты! Вызвавший меня молокосос! Чем ты решил усмирить старика Агифара?

Под взглядом демона Гук втянул голову в плечи, судорожно ухватился за чётки на поясе и принялся перебирать их, стремясь добраться до большого асимметричного креста.

Глаза Агифара вслед за кончиком носа скользнули к поясу Гука.

- Ну! – подбодрил демон соискателя. – И какова же комбинация?

Трясущейся рукой Гук протянул крест с чётками в сторону Агифара.

- Тьфу! – Плевок демона вспыхнул яркой точкой на невидимой стене пентаграммы. – Это я уже видел. Воистину земля рождает весьма однообразных идиотов!

Сладко зевнув, Агифар звонко клацнул зубами, ухмыльнулся и процедил:

- Не буду отнимать ваше драгоценное время, смертные. Пора с вами заканчивать.

- Прячься! – неожиданно выкрикнул Мао, оттолкнул скамейку и юркнул под стол.

В ответ на вопросительный взгляд Гука, устроившегося по соседству, Мао пояснил:

- Демон не может причинить зло тому, кого не видит.

- Умный смертный! – раздался над их головами смех Агифара. – Но на каждый протон есть позитрон!

- О чём это он? – удивился Гук.

- Колдует, наверное…

И в этот момент все поверхности в винном погребе стали зеркальными.

- Ну, вот и чудненько! – осклабился демон тысячами искажённых лиц. – Можно приступать.

Демон воздел руки над головой, вытянул вверх длинные указательные пальцы, слегка оттопырил мизинцы и, прикрыв глаза, прорычал:

- Повинуясь соглашениям Высших, я, демон Агифар, силой своей реализую одно, самое жгучее желание каждого из вас в способность и гарантирую эту способность пожизненно!

С пальцев демона куда-то вверх сорвалась молния, и грохот грома заглушил его смех. Агифар с хрустом зевнул, чихнул и продолжил:

- В качестве залога за означенную услугу я забираю у каждого из вас…

Позднее Гук утверждал, что его вдруг осенило, хотя и не отрицал своего состояния на тот момент…

До предела перепуганный, чувствуя, что сейчас случится непоправимое, Гук выскочил из-под стола, сложил руки крестом перед собой и, протянув к демону правую с болтающимися на ней чётками, выкрикнул:

- Вот тебе!!! – И ученик, потрясённый своей наглостью, добавил много тише: - Ишь ты! Забирает он…

Агифар повернул голову в сторону прервавшего его Гука, презрительно искривил губы и открыл глаза. В следующий момент он закричал жалобно и протяжно, как обиженный кем-то ребёнок. Пространство, ограниченное пентаграммой, налилось жутким багровым пламенем. И в этом огне тоненько кричал демон Агифар.

Пламя в пентаграмме схлынуло, и удивлённому Гуку предстал демон с безвольно обвисшим носом, зажмуренными глазами и висящими вдоль тела руками. Укрощённый демон Агифар.

Выбравшись из-под стола, Мао с кряхтением разогнул спину, потёр себе шею ладонью и севшим голосом обратился к застывшему с выпученными глазами Гуку:

- Неплохо, мой мальчик. Совсем неплохо… - Мао прокашлялся. – А теперь отпусти его, Гук.

Некоторое время ученик мучительно пытался вспомнить стандартную формулу заклинания и, наконец, выдавил из себя:

- Властью, данной мне над тобой, я временно отпускаю тебя, демон Агифар. Ты вернёшься по первому зову моему. Забирай своё Зло и уходи!

Тяжкий вздох облегчения стал ему ответом. Демон исчез, а на досках стола остался обугленный след пентаграммы.

Мао вздохнул и, потянувшись к своей кружке, мрачно сообщил:

- Придётся доложить Отцу-Настоятелю… А знаешь, Гук! – неожиданно развеселился Мао. – Сегодня ты увидишь, как рождается легенда.

Способность, полученную Мао от демона, Гук смог оценить в полной мере, когда учитель, забывшись, открыл запертую дверь винного подвала лёгким нажатием ладони. Гук вышел из подвала вслед за Мао, прикрыл дверь и подёргал её за ручку. Замок держал надёжно…





- …И вот теперь все жертвы чар гнусного демона Агифара стремительно возвращаются к своему прежнему состоянию… - Настоятель осёкся и почесал поясницу. – Правда, остаточные явления…

Настоятель обвёл глазами зал и обратился к стоящему рядом Гуку:

- Сын мой! Если укрощение злобного демона не исчерпало всех твоих сил, продемонстрируй Большому Совету Обители и братьям своим формулу усмирения демона Агифара.

Гук к этому времени успел наладить отношения со своим бунтующим желудком. Его даже почти перестало трясти, и, переполненный благодарностью за предоставленную передышку, Гук, преданно глядя в добрые глаза Отца-Настоятеля, спросил:

- Формулу? Отец мой! Это очень древний ритуал… Древний, как мир. Я должен предоставить его в полной форме?

- Конечно, сын мой! Демон подчиняется только тебе, но наш академический интерес к найденной формуле огромен…

Гук понимающе кивнул. Под внимательными взглядами собравшихся монахов он повесил чётки на запястье правой руки, крест-накрест накрыл её левой, сосредоточился и, вытянув руки перед собой, выкрикнул:

- Вот тебе!!!

Бросив взгляд в зал, Гук понял, что имел в виду учитель Мао, прошептав перед тем, как вытолкнуть его на середину зала:

- Боже мой, Гук! Я бы с радостью отдал последнюю кружку вина за то, чтобы оказаться на твоём месте, когда ты покажешь Настоятелю и всему Большому Совету Обители фигу! Да какую!