Самая тяжкая ноша

       «Мой идеал- Иисус Христос».
       Из книги «Монолог».

       
       I


Его путь начался как беззаботная прогулка по миру. До этого дня он жил более менее беззаботно, созерцая природу, думая о вечном. По своей натуре он мечтатель. Добрый человек.
Это был взрослый стройный мужчина, с длинными волосами, не большими усами, бородой, щетиной. Такая растительность на лице лишь предавала ему некое обволакивающие обаяние. Спокойное, красивое мужское лицо. Приятные округлые линии, никаких резких черт. Но какой то роковой отпечаток, весьма явный, как мучение за всех людей земли. Самое выдающиеся в его лице - глаза. Они полны большой любви и глубочайшей боли. Глаза полны печали, но верны своей потаённой мечте. Космическая сила в этих глазах.
В этот день он нашёл нечто. Это был Крест. (но теперь нам уже известно, что жизнь его была не просто прогулкой, а крест- не просто находкой. Это был его крест ).
Он молча смотрел на крест. Думал. Спрашивал себя, спрашивал бога, должен ли принять его? Он ощутил духовную связь с распятием. Осознал значимость распятия, возможно ощутил интуицией всю важность и необходимость действа, решился, и взгромоздил на себя этот тяжкий груз. Ноша действительно оказалась тяжела, как и внушала с виду- она была огромна, выше его роста. Крест был немного искорежен и осрамлён. Нагромождать на себя такую тяжесть было трудно. Не без усилия он принял распятие на свои плечи и спину. Медленно начал идти. Впереди предстояли километры изнурительного пути.
На дороге проплывали серые и выцветше- желтые дома, встречались кусты, но большую часть времени он смотрел в землю. Жёлтый песок. небольшие лужи. тёмная земля. мелкие камни. И снова песок…
О чём он мог думать в этот момент? Может переживал за божью обитель? Представлял, что храм божий станет пристанищем для убогих и нищих? О сосудах с вином, или о рыбе?
Может он знал, что этот крест станет его надгробьем? А возможно в памяти перед глазами проносились близкие лица. Сочувствующие, сопереживающие, добрые лица, безразличные, гневные, лица потешающиеся, смеющиеся. Лица, которые говорили, что его муки не стоят того, предупреждали его, что он погибнет, и лучше прекратить этот путь? Или думал он, что ротозеи могут его принять за вора? Неизвестно.
Пройдя шагов сто он ощутил малую усталость, ещё через сотню шагов у него уже начала появляться отдышка. По прошествии времени, пройдя большой отрезок пути ему стало тяжко, огромный крест не давал покоя его слабой спине, и хотелось найти позу, при которой ноша станет легче, но как бы он не старался- распятие было мучительно тяжёлым, оно обессиливало его руки, давило на спину, ноги сгибались от усталости. Он продолжал идти дальше. На лице проступал пот. Дышать становилось тяжелее, его рот порою от надрыва выбрасывал тихий всхлип. Наткнувшись на кочку или неровность ноги подкашивались, и тогда жуткая гримаса в поту выражала напряжение всего тела. Его стан под натиском символа бога медленно, в напряжении выпрямлялся. В глазах его была кромешная тьма, порою он почти здавался, но находил в себе силы собраться духом, и продолжать идти дальше по холодной земле.

       II

Мы все несём свой крест. В некоем роде. Для кого-то это честь, для кого то мука, но только для единиц в этом мире это- цель жизни. Эта ноша- приятие на себя всех тяжб человеческих, всех мук народа. Ему очень хотелось, что бы мир и люди в нём стали добрее.
Крест разделил его с теми, с кем когда-то он разделял стол и кров. Священное распятие отталкивало их своей силой, оно было даровано свыше, дабы избавиться от лжедрузей. И вскоре они проявили себя предательством.

Чем больше его любил народ, тем больше ненавидело правительство. Ему угрожали, он знал, что придёт час расправы за просвещение народа. В нём была любовь и как ни странно, любовь оказалась его Ахиллесовой пятой. Он был открыт людям, был прост с ними. Никогда не скрывал, что имеет связь с космическими силами, что верит в бога. Но так уж вышло, что его жизнь окружена тайной. Или это возникшая иллюзия? Некоторым людям трудно принять такую простоту, и начинает казаться, что за всем стоит нечто большое, тайное. Так и начались слухи и легенды о нём. Друзей у него почти не было.
Крест. Трудно сказать, откуда эта ноша берётся. Может мы сами её на себя взваливаем, а может это дело рук всевышнего. А может жалкий сброд подстроил это, дабы потешатся над чужой мукой. Как бы там не было, он ушёл, сказав людям, что ещё воскреснет. Некоторые считали его святым, некоторые крамольным. После того, как его не стало в молве был слух, что его иконезируют.
Но он ушёл, выполнив свою задачу. И высшие силы его отозвали…

       III

В его тело вошёл кусок железа, и пролилась святая кровь. Слабое тело содрогнулось. Колыхнулись волосы, задев плечи. Глоток воздуха. Тихий, медленный выдох со стоном. Его глаза закрылись. «как же больно». Через рану вместе с кровью выходил его дух, его боль. Тело ослабевало. Перед глазами возникла легкая спираль, быстро уносящая его по туннелю, в конце которого был свет. Он слышал какой то едва уловимый звук, который нарастал. Полифонический шёпот. Неизвестный звук был близким, тёплым, ласкающим. Благозвучие заполняло его и приближалась эйфория. Он уходил от нас истекая кровью.
Он прожил всего лишь 34 земных года.

И на твое иссохшее чело
Господь слезу уронит дождевую…

На кресте распят Иисус Христос, а вокруг него сошлись апостолы, собрались люди, и скорбящие ангелы с небес коснулись его поникшей головы.
Под крестом эпитафия:

Игорь Тальков.
4.11.1956-6.10.1991.
Сыну России от русского народа.