Убежать в лето

Весело поют кузнечики. Я рисую ногти ярко-голубым лаком, он капает и оставляет блестящий след на помятой траве.
- Мне 16 лет.
- Это если не учитывать, что тебе недавно было 22.
- Нет. Мне 16 лет.
Я даже не улыбаюсь. Один слой кажется мне слишком бледным и я начинаю рисовать второй.
- Понимаешь, это только считается, что мне так много. Но как может быть 20 или 30, если у меня не было шестнадцати?
Ты молчишь. Ты знаешь, что когда у меня такое настроение, как сейчас, лучше не спорить. Даже если я скажу, что трава фиолетовая. Или что на соседний дом приземлилось НЛО.
- Шестнадцать - это очень важно. Это когда можно делать любые глупости, надевать самую дурацкую одежду и все спишут на сложный возраст. Когда можно безумно влюбиться в кого-то совершенно тебе неподходящего и мужественно страдать, потому что он смотрит только на такую же совершенно ему неподходящую. Когда можно залезть на крышу, просидеть там всю ночь, простудиться, но увидеть, как встает солнце. Когда можно быть сумасшедшим и все скажут, что это нормально…
Я могу еще много говорить, но ты же и так меня понял, я вижу это по шевелению травинки, торчащей у тебя изо рта. И до чего я докатилась? Петь дифирамбы прошедшим годам и завидовать шестнадцатилетним. Ужас. Кажется, я старею.
- У тебя по волосам ползет паук.
- Сними его.
Паук. Мохнатый с острыми лапками. Я забираю его и сажу на листочек. В детстве я ужасно боялась пауков. Точно, старею.
- Этот лак не подходит под твой купальник.
- Зато он подходит под мое настроение.
- Голубой?
 - Нестандартный. Оригинальный. Веселый.
С веселым я явно переборщила. Ну не рисовать же себе «французский маникюр» или подбирать лак под цвет помады. Это так скучно. Пусть в другой день. Не сегодня.
Я хочу мороженого. Две порции. Нет, три. Белое. В вафельном стаканчике. Никаких модных рожков или тому подобной гадости. И пусть в донышке будет дырка. И мороженое будет капать на руку.
- Я хочу мороженого.
Ты целуешь меня, встаешь и идешь его покупать. Тебе не надо объяснять, какое именно я хочу.
Сколько мы знакомы? Три года? Десять? Я не знаю, откуда ты взялся в моей жизни. Ты просто есть.
Я не знаю, кто ты. Друг, любовник, подруга, брат. Ты - это ты. Все остальные слова лишние. И сейчас ты принесешь мне мороженое. Такое, как я хочу - в вафельном стаканчике с дырочкой.
По небу плывут облака. Я лежу и смотрю на них. Когда идешь, кажется, что они замерли, как сбитые в разные фигурки пушинки. А сейчас они плывут. Совсем незаметно и очень быстро. Как жизнь.
Прямо надо мной пушистое-пушистое облако-кокон. Оно летит так низко, что, кажется, еще одно мгновение, и зацепится за верхушку сосны, повиснет подвенечной фатой, а затем разлетится тоннами сладкой ваты.
Никогда не любила сладкую вату. Невозможно запомнить ее вкус, единственное, что остается - ощущение липкости на губах и руках, будто продираешься сквозь большую противную паутину. Нет, все-таки я не люблю пауков.
- Вставай, Вэнди, получай свое мороженое.
Вэнди. По твоему лицу и телу скатываются капли. И когда ты успел искупаться?
- Ты же хотела белое в вафельном стаканчике, да? Я взял 4 порции.
Ты угадал. Ты всегда все угадываешь. Вэнди…
Так ты меня называл когда-то. Вэнди - это из сказки о Питере Пэне. Ты говорил, что я вроде и взрослая, но вместе с тем и ребенок, будто знаю, где находится эта сказочная страна, в которой дети навсегда остаются детьми. Это было так давно.
- Почему ты вспомнил?
- Потому что сейчас ты - Вэнди.
Я собираю капли с твоей щеки. Да, сейчас я Вэнди.
- Я хотел притащить тебе сладкую вату, что бы ты вся перепачкалась, но подумал, что это больше похоже на липкую паутину, чем на возвращение в детство.
Я устала восхищаться. Ты бесподобен.
У тебя ужасно красивые губы. Когда я вижу их, желание стать ребенком резко отходит на второй план. И целуешься ты тоже бесподобно.
- Кажется, маленькая Вэнди забыла, что у нее есть мороженое.
Мороженное. Оно уже не холодное, но очень вкусное, как хорошо взбитая сладкая пена. Я слизываю ее, а она стекает между пальцами, капает на подвернутые ноги, на зеленое одеяло.
Ты достаешь свой фотоаппарат. В объектив попадают мои пальцы с голубыми ногтями и стекающим мороженым. Мои испачканные губы. Мои прищуренные глаза.
Я люблю, когда ты снимаешь. Я перестаю существовать как человек и становлюсь только объектом. Твои пальцы ласково скользят по кнопкам, в этом есть что-то сексуальное. Ты припадаешь к видоискателю и теряешься там, растворяешься в своем собственном мире остановившихся мгновений, вырванных осколков действительности, ярких, как самые дорогие воспоминания.
Из этих мгновений и состоит вся наша жизнь. А ты просто превращаешь обыденность в искусство. За это я тебя тоже люблю.
Ты снимаешь. Я смотрю на облака.
Я люблю тебя за все. За сегодняшний солнечный день, за стекающее мороженое, за твою улыбку. За муравья, ползущего по моей ноге. За музыку в другом конце парка.
Я всегда тебя любила. Твою свободу, поступки, решения. Не имело никакого значения, где ты, что и как, когда ты не был рядом со мной.
Ты бы никогда не позволил относиться к себе, как к домашней собаке, контролировать, ограничивать, командовать. И я приняла это. Зато когда мы были вместе - мир замирал. Или начинал вертеться с бешеной скоростью.
Я уважала твою свободу, ты - мою. Я уважала тебя, когда ты проводил ночи не со мной. Когда исчезал на несколько дней. Когда без извинений возвращался. Конечно, я не монашка, у меня тоже были, есть и будут другие мужчины. Я даже немного их люблю. А они всегда любят меня. Но это - проходящее, жизненная мишура, опилки от главной доски. Наверное, так и должно быть.
Я уважала твой выбор, когда ты решил дать свою фамилию малоизвестному человеку в другом городе, только чтобы у другого маленького человека был отец. Ты учился платить за свои поступки.
Было ли это тоже проходящим? Я не задумывалась. А ты и тут оказался на высоте. Ты заставил ее уважать твою свободу настолько, чтобы проводить со мной столько времени, сколько ты хочешь. Я была счастлива, что по-прежнему главная в твоей жизни.
И только позже я поняла, что тогда позволила тебе выбрать и за себя тоже.
Я по-прежнему люблю в тебе все. Только почему-то так и не смогла научиться любить тот поезд, что иногда привозит мне тебя, а затем увозит обратно.
- Когда я была маленькой, у меня всегда была одна косичка. А сейчас хочется заплести две. Это чтобы наверняка, да?
Ты смеешься и начинаешь заплетать мои волосы.
- А помнишь, как ты притащил водяные автоматы, мы играли в войну и залили ими всю квартиру?
- А ты еще возмущалась, что бак в три литра слишком маленький.
- А он и правда маленький! Его хватает только на полкомнаты!
Я нахожу свое пиво и начинаю тебя обливать. Твои волосы, и глаза, и нос. Ты хохочешь, выплескиваешь на меня свое и орешь, что больше ни за каким пивом ты никуда не пойдешь.
- А я и не хочу! Маленькие девочки не пьют пива! Они пьют лимонад!
- Маленьким девочкам пора принимать ванну!
Ты закидываешь меня к себе на плечо и тащишь к реке. Я хохочу до слез, и чувствую, как падаю в воду. Чувствую, как ты плюхнулся рядом, брызги в глаза и стекающие капли. И еще чувствую, что вокруг… лето! Первый раз в этом году, посреди жаркого июля, я понимаю, что лето пришло!
То лето, которого мы так ждали, о котором мечтали под осенний дождь и зимние морозы. Лето! Оно кругом, в каждой капельке, жучке, луче солнца! Как же я не заметила? Мое милое, родное, бесподобно прекрасное лето!
Я хочу плюхнуться в него, как в эту реку, нырнуть до самого дна! Убежать в пропахшие скошенной травой дни, в одурманивающие звездные ночи! Хочу ни о чем ни думать, упиваться летним зноем и курить вечерние сумерки! Хочу чего-то безумного, сумасшедшего, прекрасного, как летний гром! Я хочу убежать в лето!
- Ты счастлива?
- Да! Да, да, да!
Ты кружишь меня в воде, быстро-быстро, и я захлебываюсь летним воздухом, твоим смехом, солнечными лучами. Я счастлива! Лето пришло!
- Ты проведешь меня через час на поезд?
- Конечно, как обычно, нет
Я не люблю провожать, ты же знаешь.
Я топлю тебя, а ты подбрасываешь меня и ловишь, как волейбольный мяч. Я улыбаюсь тебе и знаю, что обязательно сделаю сегодня что-то безумное. Не зря же моему настроению соответствует такой яркий голубой лак.
- Что же ты будешь делать вечером? У тебя свидание, да? Признавайся!
Да, у меня свидание. Я хочу убежать в лето! Хочу вернуться в свое шестнадцатилетние. А это чем-то одно и тоже, правда?
- Я просто обязательно сделаю сегодня что-то безумное.
И не скажу тебе что. Никому не скажу. Даже себе. Ведь на то оно и безумное, чтобы не планировать его заранее.