И это любовь!?

       И это любовь … /!/?

       Очерки о «современной» любви и «старом» коварстве.


1.

Mein liebe kleine Madchen.

  Старый «засаленный» монстр лежал на берегу лесного озера. Давайте вспомним, а кто не знает - просветим: у монстров звание «засаленный» соответствует нашему «заслуженный».
 Например: «засаленный Монстр Российской Федерации» соответствует званию «заслуженный машиностроитель» или «заслуженный артист России». А звание «народный» никаких изменений не претерпело – так и именуются «народными Монстрами России».

  В отличии от других профессий и признаний, где звание «народного» раздается направо и лево, «народный Монстр России» - звание очень редкое и мало кому присваивается. Обладателей можно пересчитать по пальцам, ну, вы всех знаете и, поэтому, нет нужды перечислять их здесь.

  На берегу лесного озера лежал монстр. Озеро, окруженное соснами и березами, пользовалось популярностью в народе и люди из города приезжали сюда на шашлыки и просто отдохнуть, покупаться в его полупрозрачных водах и даже половить ротанов на удочку. Приезжали на машинах и велосипедах. Приходили пешком по лесным тропинкам. Любители физкультуры – прибегали. Поэтому вокруг озера стало не совсем красиво и уютно: стеклянные бутылки из-под водки, целлофановые пакеты с остатками еды внутри, пластиковые помятые бутылки из-под «Кока-колы» и «Пепси-колы» и ещё много другого мусора портили лесной пейзаж.

   «Отдыхающие» громко возмущались и жаловались друг другу на себе подобных: «Вот намусорили, свиньи, не убрали и уехали». Потом мусорили, не убирали за собой и уезжали. Но ничего не портило настроения нашему герою – он любил русскую природу, русских людей – таких непоследовательных в своих словах и действиях. Из его автомобиля «Jeep Cherokee» голубого цвета – монстр любил пугать людей – раздавалась музыка группы «Ramschtain». Его душа, вся в черных струпьях и покрытая зеленой слизью, пела в такт музыки – ритм мелодии напоминал парад «ремовских» коричневорубашечников в тридцать втором году, марширующих в черных кованых сапогах по брусчатым улицам Нюрнберга, Бонна и Мюнхена с пивными кружками в руках.
 
   Краем глаза монстр увидел трех девчушек, лет по пятнадцать-шестнадцать, на велосипедах подъезжающих к озеру. Он повернул свою седую благородную голову в их сторону. Трио было великолепно: тонкая блондинка с еле заметной грудью, рыженькая - задорная хохотушка, её смех был слышен издалека, брюнетка же была с хорошо развитыми формами и тонкой талией.

  «На любой вкус девочки» - подумал монстр и покосился на рядом лежащую жену. Нет, ничего плохого не было в ней – она была красива красотой женщины, как говорят, «элегантного возраста» и он любил её. Конечно, любил по-своему – ему нравилось пугать её, покопаться у неё в душе, сказав какую-нибудь гадость и наблюдать за её реакцией. Но она никогда не оставалась в долгу – так иногда пугала его или устраивала великий пустяковый скандал, что если он был бы послабее духом, то давно развелся бы с ней или умер. Так что в семейной жизни у них была полная гармония и милое садистское счастье.

  Но он любил и молодых девчушек. Вернее, любил побаловаться с ними. Они считали себя неотразимыми в сексуальном плане и такими опытными-опытными, ведь у каждой из них уже было целых три мальчика - и это импонировало ему. А, как забавно трахались, думая, что они уже взрослые и все могут – могут то, что не умеют пожилые замужние тетки, которые, по их мнению, не видели никакого, кроме мужнего, х.

   Молодость нагла и самоуверенна. Они хотели проверить своё обаяние на седом дядьке. Поиграть с ним в кошки-мышки. Затем, похвалиться своей победой перед подружками и посмеяться, с ними, над взрослым мужиком, потерявшим свою голову от их чар. В итоге, при расставании с ним, почему-то горько плакали, говорили, что любят его, ждут от него ребенка (врали) и покончат с собой (тоже врали) – это было высшее наслаждение для нашего героя. Он не был кровавым монстром, как некоторые, а только подпитывался чужой энергией и слезами, но вкуснее всего был их страх. Особенно самый первый, когда вынимал он свой сиреневый вонючий член из штанов – это был почти кульминационный момент, если не считать и не вспоминать сотни других, следовавших за ним, не менее классных моментов.

   Сейчас модно выражение «энергетический вампир» - не совсем верно, но вполне правильно, для непосвященных, передает идею и смысл процесса. Видишь, читатель, что наш герой совсем безобидный монстр. Просто, надо время от времени и ему омолаживаться, чтобы лучше и качественней потом творить пакости людям. Ведь не будешь же делать гадости с изможденным морщинистым лицом.
  Во-первых: а) люди не правильно поймут. И, даже, могут засмеять – мол, выживший из ума желчный старик из которого уже сыпется песок и который все ещё сидит в управлении, руководя чем-то. Во-вторых: б) при хорошем «прикиде» - в начищенных гуталином черных ботинках, хорошо выглаженных черных брюках, в модной цветастой рубашке, с чисто выбритым бледным аристократическим лицом, с волосатой атлетической фигурой – и чувствуешь себя лучше, и за пакостную работу гордость и радость гложут сердце.
 
  Ах, эти нимфетки! Омолаживающие конфетки!
Пустив несколько, но не на всю мощь, а скорее так – для профилактики, флюидов очарования в сторону нимфеток, он повернулся к жене.
  - Жена, знаешь, что китайские мудрецы советуют делать, чтобы быть всегда молодым? – обратился он к ней.

  - Сейчас последует очередная гадость, - фыркнула жена. Ну, говори, старый извращенец, - милостиво разрешила она.
  - Моя душечка, чтобы быть молодым китайские философы советуют смотреть на три вещи: зелёный цвет, медленно текущую воду и играющих девушек.
  - Поэтому ты привез меня сюда? – у жены было хреново не только с юмором, но и с отношением к своему благоверному.

  Она встала, отряхнула с себя желтый песок и побежала в озеро. Муж невольно залюбовался её фигурой – аккуратной попкой, тонкой, несмотря на двоих детей рожденных ею, талией, ослепительной белизны, почти молочными, ногами. Он вспомнил, какая у неё атласная гладкая кожа и причмокнул от удовольствия.
Девочки не стали даром терять время - сразу перешли в атаку.

  - Это была ваша жена? – спросила блондинка. – Мощная тетка.
  - Это из вашей машины раздается такая классная музыка? – спросила брюнетка.
  - Конечно, милая. Что нравится? Знаешь эту группу?

  Девочки были не промах и тут же съязвили. Хотя, может быть, не отдавали себе в этом отчета:
- Мы не знали, что в вашем возрасте слушают «Рамштайн».

  Он хотел сказать: «Эх, молодость, молодость! Глупая, наивная молодость». Но вовремя прикусил язык – такое высказывание никак не вязалось с обликом сурового соблазнителя, который он напускал сейчас на себя. Тем более, что времени было в обрез – скоро из озера выйдет жена и они поедут домой. Поэтому надо было действовать четко и быстро. Блондинка и брюнетка сидели почти рядом с ним – и это была легкая добыча, но веселая «рыжанька» - так её он уже прозвал для себя – вообще не обращала на него внимания.

  Она сидела вдалеке – рядом с велосипедами и курила. Володя – так звали нашего монстра – пустил в её направлении сильный флюид – ноль внимания. Он запустил почти смертельный, для простого человека, биомагнитный синхрозачаровательный сигнал – эффект тот же. Она, наоборот, не подбежала тут же к нему, а, даже не взглянув на него, бросилась купаться в озеро, крикнув набегу подругам:
- Побежали, поныряем!

  Но они зачарованные смотрели на Володю и не слышали её призыв.
Монстр от удивления привстал, чтобы посмотреть вслед рыженькой девчушке. «Летящей походкой», как это не банально – но именно так, показалось ему, удалялась она вся в прозрачных озерных брызгах и её распущенные волосы алели в лучах лесного солнца. На середине озера рыжеволосая бестия оказалась рядом с Ниной - его женой.

  Нина зачем-то погрозила ему пальцем – видимо увидела рядом с ним брюнетку и блондинку, которых он уже не замечал, и крикнула:
- Иди купаться! Последние теплые деньки! Послезавтра олень в воду пёр…т и всё – нельзя будет!

  Отдыхающие в недоумении смотрели на них, хотя каждый знал эту народную присказку, что 4 августа, в Ильин день, некий мифический олень портит своими газами воду, и она становится непригодной для купания. Каждый тихо говорил это другу или подруге на ушко, но был шокирован, когда эти слова кто-нибудь произносил громогласно.
Нина воспользовалась этим психологическим трюком, видимо почувствовав что-то неладное, если возле её мужа «кучкуются» «молодые дурочки». И после её призыва покупаться они «в шоке», как они потом рассказывали друг другу, отошли от него.

    Вечером, сидя в своем кресле, перед телевизором, он почему- то вспомнил о рыженькой соплюшке. В принципе не было ничего удивительного в том, что она не среагировала на его импульсы – может утром, за завтраком, съела много халвы и шоколада – они здорово блокируют сигналы очарования. Дело было в другом – она действительно ему понравилась. Ему захотелось посмотреть в её зеленые глаза, вновь услышать её переливчатый смех. Не хотелось пугать её, покрасив свой член синей или зеленой краской и облив специальным дезодорантом с отвратительным запахом, а хотелось касаться её рук и целовать их. Неужели это и есть любовь?

    Поставил фильм «Лолита» и пришел к выводу, что Гумберт Гумберт был слабак. Пока смотрел фильм, жена многозначительно хмыкала и вслух удивлялась: «Как можно смотреть эту гадость?»
   На следующий день тупая боль где-то в закоулках души ни капельки не отпустила. Может быть, поэтому он медленно, бесцельно (?) и долго ездил по городу на своем джипе.

   Вечером этого дня заперся в туалете, где прочел «Суламифь» Куприна, и пришел к выводу, что царю Соломону гораздо легче было быть сластолюбцем, чем кому-либо в истории. Домашние чуть было не выломали дверь туалета, но, решив, что это очередная папочкина каверза - ходили «по большому» к соседям, а «по маленькому» в ванную. Зато, сидя на унитазе он написал стихотворение, чем наконец-то осчастливил человечество.

  А что? В принципе, только законченные монстры могут его осчастливить.

2.

Mein liebe alte Madchen.

Сложно. Тонкая сексуальность женщин постбальзаковского возраста завораживает, впервые вкусивших сию чашу, своей новизной – она одновременно и, по-девичьи, застенчива и, по-мужски, агрессивна. Высокая чувственность и неподдельная страсть могут сотворить новый эротический мир наполненный, как ангелами, так и демонами.

   Петр Синеплюев всего этого не знал. Он, как многие, приехал покорять Москву. Поступал сначала во ВГИК, затем в Щукинское училище, но везде чего-то не хватало. Может удачи, может везения – так думал он. Остальные не поступившие говорили, что им всем не хватило «блата». Может правда, а может быть говорили со зла и зависти к поступившим.

   Естественно, вскоре у Петра кончились деньги и, конечно, ему не хотелось возвращаться в эту глушь – в Н-ск, наполненный тухлыми провинциальными заботами о хлебе насущном: как набить свое брюхо, отстроить гараж, посадить на даче что-нибудь такое, чего нет у соседей. Ведь, не надо кривить душой, наши люди, в последнее время, стали жить получше, и начали гоняться за разной экзотикой – как в гастрономии, так и на других потребительских фронтах.
 
 Хотя Н-ск считался городом технической интеллигенции, где было много научно – производственных объединений, но российская провинциальность и затхлость чувствовались, почему-то особенно сильно здесь. И Петр, как и многие его земляки, мечтал убежать из миллионного Н-ска в Москву. А что говорить об остальной части нашего народонаселения проживающего в маленьких незаметных городках?
Решение вечной проблемы приезжих покорителей Москвы – что надо сделать такого неестественного, чтобы покорить Третий Рим - пришло не сразу.

 Сначала работал токарем, затем почему-то подался в промоутеры (токарем лучше), страховым агентом, но себя нигде не находил. Хотелось славы, богатства и известности.
 Все же наш герой – надо снять перед ним шляпу – был из старой когорты провинциальных авантюристов: он приехал за славой. И не был похож на СНГовских гастарбайтеров, которые наводнили Россию ради заработка маленькой толики денег.

 Или похож на кавказских воров, для которых наша страна - большой кошелек лоха, который даже не заметит пропажи, сидя пьяным в огромной луже. Но надо отдать должное и провинциальным авантюристам-покорителям: у них в груди, не зря поется в песне, есть маленький гранитный камушек. Их честолюбивая звезда ведет своих протеже напролом и, где может остановиться кто-то другой по моральным ли принципам, либо из-за обыкновенной брезгливости не сумевший перешагнуть нравственный барьер, они могут даже не заметить препятствия.

  Высокий, кучерявый от природы, длинноволосый брюнет с хорошей фигурой и смуглой кожей, когда вдел в левое ухо золотую серьгу, стал похож на Карибского пирата. Никто никогда не подумал бы, что он родился в Сибири и вообще не видел не то что теплых южных морей, а обыкновенного Черного моря, которое находится возле Алупки. Пиратская внешность сделала свое дело – он перестал чураться девушек и, как ему показалось, стал нравиться им. Хотя нравился он им всегда, просто низкая самооценка не давала реальных плодов на ниве любви.

 Счастливые дни. Дешевые ночные клубы. Пиво во дворе на лавочке. Но чего-то не хватало, чего?
- Чего? - спрашивало его злое и завистливое сердце.
Он не находил ответа, хотя чувствовал – решение где-то близко.
Может быть, ему приелись молодые простушки из пригородов или такие же, как он сам, искательницы приключений.
Решение созрело через неделю, как у Менделеева, во сне – четкое и ясное. Он даже удивился – почему оно не приходило раньше?

 Ведь он уже поверил в свою неотразимость для противоположного пола, так почему же на этом не заработать денег, а со временем найти богатую женушку – ведь в огромном мегаполисе ваши возможности ничем не ограничены. И, решил Петя стать: охотником за приданным; за московской пропиской; за простым человеческим счастьем - наконец.
Все старо, как эта планета, как литература, в которой не раз описаны молодые Растиньяки и Раскольниковы, бесящиеся с жиру Анны Каренины и мадам Бовари, юродствующие отцы Сергии и Горио, пылкие «леди Макбет из Мценского уезда» и юные предательницы своего клана, своей семьи – Джульетты.

  Но Петька Синеплюев не рассчитал своих душевных сил – его персональный «гранитный камушек в груди» оказался не достаточно тверд для московских кумушек. А сбила его на взлете великая женщина – продавщица из гастронома, находящегося напротив дома, в котором он снимал комнату.

   Светлане было глубоко за сорок, но она была красива красотой последнего несорванного осеннего цветка, уже увядающего от нетеплых одиноких ночей, перед первыми заморозками. Жизнь, которая казалась, по началу, беззаботно-розовой и, впереди, очень длинной, к сорока годам, оказалась скоротечной скучной, мелкой, заполненной «вечными» проблемами и заботами, в которых все потонуло. Ранний брак, окончившийся разводом, и маленький ребенок на руках – ясно, как прошли её лучшие годы. Только в одном повезло ей в жизни – у неё была отдельная однокомнатная квартира, которую оставил ей муж. Нет, конечно, в её жизни были мужчины, но это было быстро, неинтересно, как-то по киношному – знакомство на курорте, шампанское, секс и пара вежливых телефонных звонков потом.

 Огромный женский нерастраченный потенциал, как вулкан ярости бушевал у неё в груди, но это подавлялось и на подсознательном уровне, и в реальной жизни – она запрещала себе многое: думать о мужчинах, смотреть с интересом на них, даже легкую мастурбацию в одинокой постели. Дочь давно вышла замуж и жила у свого супруга – Светлана могла позволить себе все, но это была женщина, с большой буквы – она ждала своего принца. Хохотушка, неунывающая никогда на работе – она как китайцы не теряла никогда «своего лица». Но её выдавал взгляд – «взгляд незамужней женщины», как правильно сказал Баталов, играющий Гошу, в одном из наших любимых фильмов.

  В ночь на Ивана Купалу они – два одиночества – посмотрели друг другу в глаза. Перед закрытием магазина, когда у нее заканчивалась смена, Виктор зашел купить сигарет.
«Милая продавщица», - так назвал он её про себя, всегда улыбалась ему, и они часто перекидывались парой ничего незначащих слов.

- Вы, наверно, очень устали, - спросил он, решивший сразу – «с первого захода» - испытать своё обаяние. «Подучиться», - как он подумал, - «на ней, чтобы, потом, было легче ставить свои силки, когда найдет «достойную» кандидатку среди «взрослых» и состоятельных женщин».
 - Сегодня был очень душный и жаркий день, - продолжал он, когда быстрый, на ходу придуманный план соблазнения, весь выстроился у него в голове.
Так слово за словом – они разговорились. Он настоял, что сейчас непременно проводит её домой – хорошо, что она жила неподалеку. И, поджидая её на улице, думал, что у неё классная фигура и красивое лицо. Начал, как мальчишка, волноваться.

 Когда Светлана вышла, он несмело взял её под руку – она это почувствовала. И всю дорогу, до её дома, оба почему-то заикались, говоря об самых обыкновенных вещах – погоде, зарплате, ценах в магазинах. Назначив ей свидание, на следующий вечер, он, прощаясь, как-то неловко – вскользь – поцеловал её в щеку, резко развернулся и ушел, чувствуя, как краска прилила ему к лицу. Ничего подобного у него никогда не было со сверстницами – он попал в неизведанный мир. То же самое было с ней – она волновалась и не спала почти всю ночь, но думала, скорее, о том, чтобы, не обидев его и не унизив себя, объяснить ему, что у них «ничего не может быть».

Но она пошла на это первое свидание.

Как злословили люди, как завидовали ей и ему.
Ей завидовали бабенки, прошедшие огонь и воду, испившие чашу наслаждений до дна, ещё лет двадцать назад и поэтому сейчас не нужные никому, ведь каждому, на небесах, выписано определенное количество оргазмов - такая жестокая, к сожалению, правда.
Ему завидовали неудачники, для которых незамужняя одинокая продавщица с квартирой в Москве – верх мечтаний и одиноких бойких фантазий.

 Сколько нежности и тепла нашли они вдруг, случайно – из ничего, ведь следуя традициям и морали у них недолжно было быть секса – он годился ей в сыновья. Но как нежно открывалась, как бутон цветка, её, небольшая, не знавшая ласки, не покусанная, мало целованная, грудь навстречу его губам. Жаркие, почти карибские ночи, растопили, скопившуюся в его костях, зло и зависть к московским аборигенам – он стал москвичом, он женился на ней. Они стали счастливы.

Пусть чужая зависть и злоба обходят их семью стороной.



3.

Love is…

       Помните, в начале 90-х годов, были в продаже приторные турецкие жвачки в виде кубиков розового цвета с желтой прослойкой по середине.

К каждому жевательному кубику, завернутому в синенькую обертку и нарисованными на ней влюбленными человечками, полагался маленький вкладыш. На этом вкладыше изображали, якобы любовную сценку из жизни человечков (мальчика и девочки) уже представленных нам на обертке и была надпись; в первых выпусках только на английском языке, а в последующих и на русском.

Надпись была не замысловатой: Love is… - Любовь это… и дальше развивали тему. Например, если на картинке человечки ловили рыбу, то надпись гласила: «Любовь это… вместе ходить на рыбалку».
       И так:
       Любовь это…
Вместе кататься на каруселях
Давать списывать домашнее задание
Держать друг друга за руки
Вместе сажать цветы
Писать друг другу записки
Дергать её за косички…
Всего серия состояла из 36 вкладышей.

Первый составитель текстов, после выполненной работы, уволился и через неделю развелся с женой, от которой имел троих детей.


       Фабрика запустила вторую серию жевательных резинок «Love is…»
Любовь это…
Ездить вдвоем на велосипеде
Писать стихи для неё
Показывать друг другу язык
Гадать на ромашке
Говорить друг с другом по телефону
Вместе любоваться луной…


Второго составителя текстов забрали в психушку, когда он голышом выбежал под дождь на улицу и признавался в любви всем молоденьким девушкам, заныривая под их разноцветные зонты.


Многие люди начали коллекционировать эти вкладыши. Создались общества любителей жвачки «Love is…», где они обменивались вкладышами и демонстрировали свои сокровища.
Среди коллекционеров не было никаких эксцессов – что значит «благородная страсть».


       Фабрика запустила третью серию жевательных резинок «Love is…»
Любовь это…
Вместе убегать с уроков
Вместе собирать розы
Смотреть только на неё
Говорить, что он самый умный

 (не дорисовав картинку к этой теме, художник, во время обеденного перерыва, выпрыгнул из окна на мостовую с криком: «Банзай! Такого не бывает!» Причем здесь китайский «банзай» никто не понял, а спросить было уже не у кого.)


Переживать друг за друга
Вместе слушать музыку…

Составитель текстов к этой серии зачем-то пырнул вилкой тещу, когда она наклонилась, готовя барбекю на семейном пикнике.


       Фабрика запустила четвертую серию жевательных резинок «Love is…»
Любовь это…
Вместе смотреть телевизор
Вместе ходить в зоопарк
Вставать перед ней на колени
Пристально смотреть ей в глаза
Говорить, что её любишь
Дарить ей бумажных журавлей…


После 35 подписи к картинкам, составитель текстов ворвался в школу, где когда-то учился, и обложил матом своих бывших педагогов, доказывая, что они не правы. Затем пытался захватить самолет сельской авиации, там его и повязали отважные летчики.


       Фабрика решила запустить пятую серию жевательных резинок «Love is…», но долго не могла найти составителя текстов. Наконец некий, плохо мытый гражданин в мятой «гавайской» сорочке, небрежно заплетенной косичкой, с которой сыпалась перхоть, и стальной серьгой в ухе взялся за работу.


Любовь это…
Жевать одну жевательную резинку
Не говорить при ней пошлостей
Ходить каждый день в душ
Не стрелять из рогатки в собак
Пить пиво только по пятницам
(чувствуете, что дело пошло бодрее?)
Тещу называть мамой…

 
Новый художник подавился красками и уволился с работы.

Директор фабрики повесился на собственных подтяжках у себя в кабинете, предварительно избив и изнасиловав секретаршу.
 
А составитель текстов почему-то женился на официантке из кафе «Добрая собака», расположенного напротив его дома.

Специальным секретным приказом совета директоров фабрики, куда входил последний составитель текстов уже в качестве креативного директора, после восьмой серии, решено было снять с производства жевательную резинку «Любовь это…» ввиду не актуальности и морального износа темы.

  Что произошло между пятой и последней серией покрыто мраком. Папки с грифом «Совершенно секретно - вскрыть через 100 лет» хранятся в мощном сейфе, находящегося в недрах некого швейцарского банка.

Жалко, ведь розовые жвачки «Love is…» так классно надувались. И в своем надутом состоянии, были похожи на кукольную грудь без коричневых сосков. Это очень нравилось извращенцам, которые получают истинный, незамутненный людьми, кайф от общения с детскими игрушками.


***