Post scriptum

Александр Акулов

 

Дополнение к статье о Пелевине

 

       P. S.

 

       О новых текстах ("Священная книга оборотня", "Empire V"). Взгляд на них неизбежно амбивалентен. С одной стороны ясен окончательный курс автора на выпадение из пресловутой большой литературы и превращение в обыкновенного фантаста. А последних в мире и на Руси – несчетное количество. С другой стороны мы видим довольно крепкие вещи, возникает даже вопрос о технологии их изготовления. Написать их без мытарств духа невозможно. И, конечно, названные тексты не идут ни в какое сравнение с провально вымученными "Числами". Из гордиева узла под названием "Пелевин" по-прежнему выходят два конца: один – растворение в средненьком обывателе и лесть ему, другой – попытка воспарения в надзвездное. Гамлетовский вопрос в исполнении Виктора Пелевина звучит так: "Каким образом можно стать сверхчеловеком, не превращаясь при этом в гения?". Действительно, супермен гораздо ближе массовому читателю, чем гений.

       В детстве мы читали много книг, которые казались захватывающими, великолепными. Можно ли их считать такими сейчас? Подавляющее большинство из них – невозможно. Даже с поправкой на детство их оценка будет другой. Книги Пелевина захватывают не только обычного среднестатистического читателя. Просто захватывания мало. Почему? Большинство авторов пишет гораздо хуже. Пелевин не пытается стричься под классику и разливаться по древу. Дело не в этом, а в том, что Пелевин при этом теряет важнейшую квинтэссенцию обычной прозы. Только сказки мало. Даже нашпигованной мудрыми мыслями. Я не берусь перечислять все компоненты названной квинтэссенции. Очень часто один из них – поэзия.

       Виктор Пелевин не дает того пронизывания насквозь, что обеспечивает Харуки Мураками. Что бы ни делали пелевивинские герои, часто остается ощущение "понарошку"; не забываешь, что перед тобой текст, не переносишься в мир художественных грез бесповоротно. Нет и силы воздействия, характерной для детектива. Хорошо, что Пелевин почти не прибегает к детективным ходам. Но и после чтения его произведений, как после детектива, остается впечатление "обмана", недавнего сидения в гостях у "нуля". В этом сходство с мирозданием, ибо мироздание и есть нуль, иногда раздвигающий сам себя.

       Если Павич обычно разводит текст историческими очерками, Харуки Мураками – описаниями приготовления и поглощения пищи, то Пелевин – главками из несуществующих учебников, эзотерическими пособиями для неофитов. В качестве кульминаций "Empire V" содержит псевдомасонские игры и шаманские действа. Одно из последних – превращение человека-вампира в летучую мышь-вампира.

       В романе выясняется, что смысл человеческого счастья в сборе и утрате субстанции, именуемой баблосом… Более чем гомеоморфно! Не о деньгах и не о дофамине[1] идет речь.

       Временами представляется, что роман – разбавленный шедевр. Убрать из него страниц сто, добавить страниц пять изящной словесности – и будем иметь образец прозы для подражания. Временами автор реабилитирует разжиженость ходами сюжета. Например, вполне ожидаемое, заранее предчувствуемое перемещение головы главной героини на туловище Великой Мыши (пелевинский аналог Люцифера-демиурга, падшего ангела, уставшего Прометея) происходит через цепь не совсем ожидаемых событий[2]. Нужный драматизм получен! Но таки остаются сожаления о размытии эстетической вершины.

 

       "Священную книгу оборотня" (обозначим ее для краткости – СКО) оценивать сложно, особенно после отпечатавшихся в памяти многочисленных и однообразных историй о лисах из китайской классики. По-видимому, СКО в творческом отношении – переходный этап от "Чисел" к "Ампиру В". Неизбежно возникает мысль, сопоставляющая древних китайских лис-оборотней, часто ведущих себя подобно обманщикам-даосам, с лисами славянских сказок. Вначале СКО представляется слабее рассказа "Проблема вервольфа в средней полосе" – пока речь идет о смене героиней клиентов и обмене письмами с сестрами-лисами. Вот, вот – и можно приуныть, но затем у романа появляется второе дыхание. После чего – третье, четвертое… Эту ступенчатость можно видеть и в "Empire V".

 

       Ресурс автора: abuntera.narod.ru

       [1] Как и некоторые другие, Пелевин совсем уж дианетовско-англомански называет последнее соединение "допамином". "P вместо "ph" (ф). Считается верным: ДиОксиФенилАМИН. Такие термины, как "инграмма" и "допамин"– порождения переводчиков, незнакомых с уже существующей отечественной терминологией.

       [2] С нарушением своей логики. Главная часть вампира – древний практически бессмертный мышиный язык (второй язык, верхний язык), Вампир умирает, его язык передают новому вампиру. Этот язык – одна из высших ценностей, однако языки фактически оставляют умирать в отмерших головах и шеях Великой Мыши… Пелевин не делает оговорок. Драматизм в том, что при установке Великой Мыши новой головы заново отрезают головы у двух вампиров: одна голова становится головой Мыши, из другой извлекают язык, чтобы тот выполнял функции синапса в новой шее Мыши.