фантазия 8. Бородатая женщина

Так уж получилось, что я хочу бородатую женщину. Толстую, высокую, сисястую женщину с окладистой шелковистой бородой, ну или хотя бы с аккуратненькой эспаньолкой. Большую и мужественную, чтоб я могла запрыгнуть ей на спину, тесно-тесно обвить руками и ногами и спрятаться от жестокого мира за её широкой спиной и глуповатой улыбкой. Хочу её, мужественную женщину-мать, женщину-таран.

Мысли о бородатой женщине всегда приводят меня в неистовое возбуждение, вот и сейчас тоже, но постараюсь не обращать внимания на томление и щекотание в межножной впадине, и, не сбиваясь с заданного ритма, изложить вам последовательно истоки своего жгучего желания. Да, непременно надо объяснить, чтобы вы не считали меня извращенкой. Вот однажды на улице я повстречала мужчину, который мечтал о сексе с девушкой, у которой лобок выбрит в форме гусарских усов. Не знаю уж, как на практике это должно было выглядеть, но он мечтал, и сказал мне это на третьей минуте знакомства, и я тут же сочла его шизиком и извращенцем, и быстренько от него смоталась, примкнув к проходившей мимо строем группе скинхедов. А потом подумала, а может зря я так. Может и ничего дядька был, нее, динь-динь я бы с ним делать не стала, конечно, но вот в кафе-мороженое или в бар какой-нить могла бы сходить нахаляву.

 А теперь о бородатой женщине.

В одну из февральских ночей сего года я была приглашена в гости к школьной подруге Даше, что живет здесь, по соседству, метрах в пятистах от меня.
Поскольку заняться мне было нечем, то я быстренько собралась, замоталась в шарф, чтобы не соблазнять случайных маньяков ангельской красотой своего лица, и потрусила в гости.
Подруга моя Даша любит в отсутствие мужа устраивать девичники, мальчишники или просто вечеринки. В программу обычно входят: музыка, суши, пиво, закуски, прыжки в длину, в высоту и на елку, если новый год, битье посуды, просто на счастье. Также в программу может включаться секс, по желанию.

Дверь мне вопреки ожиданиям открыла не Дашка, а гиганская женщина, ростом где-то 190 и весом килограмм 150. Лицо её казалось мне смутно знакомым, она широко улыбнулась и властно прижала меня к своей груди.
Самое важное я не сказала. Женщина эта была чертовски усата и бородата тоже не по-детски. И вообще когда я её увидела, то подумала: «О, майн Гад!» А, поверьте, когда я так думаю, это уже что-то да значит. Так что вы можете судить, какое сильное впечатление она на меня произвела. Смею заверить, вы бы тоже не устояли, и повисли бы на её груди тряпичными куклами, как я.
Потом она взяла меня за плечи, отстранила от себя, встряхнула, выражая таким образом радость от встречи, и втащила в квартиру.
 
 Когда первый шок прошел, я узнала в бородатой великанше нашу общую с Дашкой подругу, Валентину. С момента нашей последней встречи она на семьдесят кило поправилась, вот я и не узнала её сразу.
Да фигня, бывает, борода выросла, да, тоже случается, а что? Шитовидка, это вам не это.
Вошли в комнату, Валя тут же налила всем пива, покивала грустно и опрокинула пол-литровую кружку себе в рот. Весь вечер она за нами с Дашкой услужливо, по-джентельменски ухаживала, подносила зажигалки, пепельницы и т д. Она была вообще очень заботливая, а я так люблю заботливых женщин.

В разгар веселья Дашка притащила зачем-то два ржавых пинцета, уперлась Вале руками в плечи, и завалила её на кровать, а сама села на неё верхом. Бородатая не возражала, как позже выяснилось, она и пришла то специально, чтобы мы ей, видите ли, бороду и усы выщипали.
 Вместе Валя и Дашка, которая тоже та ещё помпушка, образовывали некую монументальную фигуру, пугающую своими объемами, срастающуюся в полутьме комнаты со стеной и собственными тенями. «Ииииииихха» - подумала я и нервно отвернулась к телевизору, изображая, что дико хочу суши, и от стола не отойду, пока всё тут не съем. Размышляла я о толстяках в этот момент, как они делают динь-динь. Как они пыхтят, обливаются потом, трутся друг об друга складчатыми животами.

Думала про меня забудут, ан нет. Попросили всё-таки помочь. Дашка слезла с Вали, и легла слева от неё, а я скрепя сердце мысленной английской булавкой, справа. Усмехнулась злорадно, и подумала, клацая в воздухе пинцетом «ну держись теперь». И Валентина дрогнула, когда мой пинцет выдрал сразу штук пять волосков из её роскошной окладистой бороды. Дрогнула, а потом застонала.
- Больно, да? – спросила я как бы извиняясь, но на самом то деле похихикивая в сторонку. ДА, вот такая я, поганенькая.
- Не, не, нормально, я привыкла.
Потом разговор у нас зашел о мужиках, Дашка сказала, что типа ни один мужик не захочет бородатую женщину и укорила несчастную жертву гормонального сбоя в наплевательском отношении к её внешности, а Валя на это ответила, что ей, действительно, плевать и она вообще асексуалка.

Хм, но я то знала, что она врет. Я своим звериным тонким чутьем ощущала, как под Валькиной футболкой, под её мягкими грудями, так банально, по-домашнему разъехавшимися в стороны, остриев которых я случайно несколько раз коснулась, вздрагивает нежное, девичье сердечко. Раненое сердечко, стопудово раненое, потому что иначе она б не заявила, что асексуалка. Я замечала, как она трепещет от наших прикосновений, как дикая подстреленная зверушка, которой люди оказывают помощь, вынимают пули из раны.

Короче говоря, нашими стараниями (в основном, конечно, Дашкиному) и своему терпению, Валя стала похожа на девушку, то есть избавилась от бороды и усов. И стала такая блин счастливая.
А потом мы с ней танцевали, когда напились, а Дашка лежала, как накуренный падишах какой-то на кровати, и смотрела на нас. Танцевали мы медленные танцы. Я прильнула к Вале, как если бы она была мужчиной с сиськами, а я пьяной легкомысленной девушкой, и как будто он (то есть она) должна сейчас трахнуть меня где-нить в ванной, на стиральной машине. Когда я поднимала голову, чтобы улыбнуться ей, то иногда лбом или виском касалась её подбородка, и он был колючий. Тогда во мне всё замирало, мой пульсирующий влажный трепет, на мгновение, и я теснее прижималась к ней грудью, животом и лобком, чтобы чувствовать её лучше, её мягкое, большое тело. Руки у неё были сильные, и я чувствовала себя в них ребенком. О, как я люблю чувствовать себя ребенком, шаловливой, несносной чертовкой. Я мечтала, положив голову на её грудь, как бы мы жили вместе, как она варила бы мне кофе по утрам, как проталкивала бы меня в магазинах без очереди, и как она кричала бы на старух, если бы они назвали меня «шлюхой», как ночью я ползала бы по её телу и кусала бы её в нежные места. Не знаю, о чем думала Валя, но тоже о чем-то оч приятном, потому что глаза у неё были прикрыты, а рот улыбался. Мне хочется верить, что она поняла тогда, что она всё-таки не асексуалка.

А потом нежданно-негаданно приперся мой молодой человек и увел меня к себе домой. А Валя так печально улыбалась мне на прощанье в прихожей, а я сидела на детском табурете, пока молодой человек застегивал мне сапоги, и смотрела на неё, и чувствовала, что сердце моё отныне привязано к её бороде, которая скоро снова отрастет.
Выходя из квартиры, я чуть было не закричала пьяным, срывающимся голосом:
«Валя!! Сладкая моя женщина, возьми меня силой, я твоя, твоя навеки!» Еле сдержалась.


Вотъ. Так хочу бородатую женщину….