Поп-арт

       Поп-арт.


       Семь слоников не принесли никому счастья. Они молча стояли на полочке, но, заметьте, никого не трогали. Охоту на фарфоровых слонов открыли люди, объявив бедное безропотное безответное мертвое животное мещанским символом. Мелкобуржуазным выкидышем. Символом пробуждающегося лавочника.
Никто не хотел слыть пробуждающимся лавочником и статуэтки слоников стали бить. Об пол или молотком по хоботу, а затем по попе – ломались отлично. Так избавились от китайского ширпотреба тех времен.
Но Революционное искусство, выдолбленное из еще не разбежавшихся художников, не приживалось в народе. Надо было что-то делать. Родченко и Малевич не вызывали энтузиазма в массах.
Гениальное – всегда просто. Оно лежит на поверхности – надо нагнуться и поднять, но для этого надо быть гением.

       Объявив главным революционным искусством - Кино, партийные идеологи нашли достойный (гениальный) выход из культурного тупика. Художника не проконтролируешь, писателю не залезешь в голову и, хрен его знает, чего напевает композитор, сидя на унитазе. А кино? Кто платит – тот и заказывает музыку. Вернее «Фильму». Так появился советский поп-арт. Популярное искусство для народа. Ранняя советская киноклассика. «Броненосец «Потемкин», «Ленин в Октябре» и т.д.

А на Западе?
На гнилом, пытающимся разложиться, Западе было не все хорошо и логично. Левацкое революционное искусство пускало корни почему-то здесь, а не в стране победившего пролетариата.
Но появились сюрреалисты, и всё стало хорошо – приятно стало гнить в наркотическом угаре разлагающегося капитализма.
Обдолбанный Луис Бунюэль, сидя в парижском кафе, придумывал, чем ещё шокировать кротких рантье. Его наглые на- выкате глаза остановились на застенчивом Сальвадоре Дали, который притворялся, что находится навеселе. На самом деле Луис ему порядком надоел своими дикими выходками и эскападами.
Чего только стоила его идея с рестораном, в котором спиртное собрано со всего мира, но дикие цены на все. И, если кто тратил больше тысячи долларов, то обязательно стреляла пушка по ночному Парижу. Сонные рантье и мелкие буржуа скрежетали зубами, проснувшись от выстрела.
- Какая-то сука опять прогуляла тыщу баксов, - думали они и не могли уснуть до утра от мыслей про такие астрономические деньги.

       «Жадность, жадность – царит в этом затхлом буржуазном мире и преклонение перед деньгами» - думал Сальвадор Дали. И только поэтому он дружил с Бунюэлем – он учился у него презирать буржуазию и её порождение – деньги.
Его вырвал из плена размышлений противный голос Луиса:
- Сальвадорушка, хочется реальной жизни – чтобы чертям стало тошно.
Тошно стало не только чертям, а даже людям, после того как они сняли два великих фильма: «Андалузский пёс» и «Золотой Век».
Эти кадры, с выползающими из дырочки в живой руке муравьями, с бритвой, разрезающей глаз, поставили весь мир на уши. Сюр показал, что ему подвластно и искусство кино. И все поняли, что главное искусство, на данном этапе времени, это Кино.
Сальвадор Дали начал почивать на лаврах и понял, что деньги не такой уж плохой предмет, особенно, когда они шуршат в карманах.
Но не все гладко бывает в жизни. А, когда уводишь чужую жену, то столько проблем и заморочек сразу скатывается на голову! Это по-простому - у обыкновенных людей.
А если ты сюрреалист-девственник, уводишь у экзальтированного французского поэта жену - русскую «матрешку», которая, к тому же, старше тебя, то проблем становится больше в геометрической прогрессии.
Все время думаешь, что она, наверно, сравнивает тебя с Полем и, к тому же, этой жадной русской бабе все время нужны деньги, деньги, деньги.
Так кончается искусство и начинается попса.
Хотя Сальвадор и кричал на всех улицах и авеню Нью-Йорка, когда убежал из Европы, что он великий сюрреалист и гений, но американцы понимали его правильно – чего не сделаешь ради рекламы!
Тараканьи усы Сальвадора Дали стали его визитной карточкой.
А, чтобы все было понятно в великом Сюрреализме мелкому лавочнику (чтобы он платил бабки за искусство), то Дали тщательно выписывал свои картины, подражая мастерам эпохи Возрождения, которые не были знакомы с фотографией, что извиняет их.
Но не извиняет Сальвадорушку.
Растёкшиеся от зноя часы, длинные подпорки у сна, исусики, вылезающие в виде иконок из женского пуза, – все это на потребу мещанского вкуса. Все это понятно «простому» человеку и хорошо развязывает кошельки. В этом «великий» Дали, конечно, преуспел.
Любой продавец поношенных бюстгальтеров мог сказать, что разбирается в искусстве, даже в Сюрреализме.
 Круто.
Так Сальвадорушка получил желанные бабки для роскошной Галкиной жизни.
Хороший муж, с которого надо брать пример.
А Луис Бунюэль снимал и снимал кино.
 Настоящее кино, но почему-то уже без Дали.
«Скромное очарование буржуазии» и «Дневная красавица» - от этих фильмов у многих критиков мужчин случился выкидыш. Не в переносном смысле.

В это же время в Америке, в Нью-Йорке жил и работал Энди Уорхол – придурок и моральный калека. Он думал, что изобрел поп-арт - искусство для масс, для учащихся ПТУ, для манекенщиц. Такие попсовые картинки рисовал! И не стеснялся это называть своими словами, как застенчиво-наглый Сальвадорушка.
Кстати, у Уорхола в его картине «Сто баночек с супом «Кемпбелл» присутствует больше сюра, чем … Вы, догадались где.
Но Сальвадор Дали не был бы великим, если бы не просчитал все заранее. Не на пресыщенном Западе, где он, естественно, приелся, так в странах третьего мира или ещё где, но всё равно его будут помнить, преклоняться, покупать его поделки.
Как он триумфально въехал на историческую родину своей жены! Правда, посмертно, после падения берлинской стены и снятия, изъеденного молью, «железного занавеса». Но пришел его час и здесь.
Свято место фарфоровых слоников пусто не бывает.
Место заняли Его слоники на длинных ножках, якобы убежавшие из его надреальных снов.
Как заламывают руки истерички, желающие показать, что они утонченные эстетки, шипя: «Ах, я умираю от Далииии!»
Новые русские, как когда-то американские лавочники, вешают у себя над кроватью, правда, уже поддельные, картины с фантазиями в стиле «сюр», выполненными хитрыми мистификаторами под наглого Сальвадорушку.
Эти картины нарисованы с учетом всех возможных претензий новых богатеев на гармонию, красоту и авангард, но, главное, «реально» вписываются в колорит спальни.
Пусть им снятся под этими картинами кадры из бунюэлевских фильмов. … Или советской ранней киноклассики.

***