Каким не должен быть писатель

Спросили у одного писателя, как он стал именитым человеком. Тот отвечает:
– Пишу я, вообще, с детства. На правой руке и мозоль писательская имеется. Сначала из газет выписывал, в книжечку. Потом с чужих слов мудрость снимал. Услышу что от сослуживцев, да и запишу на бумажку, а дома в блокнот переношу. А потом думаю: а чего я, собственно, двойную мороку развожу? И стал я писать не отходя от кассы, прямо на работе. Риск, конечно, был – книжку потерять, по своей или по чужой вине. Но риск – дело известное. Стали меня сотрудники спрашивать-расспрашивать, а временами и допрашивать:
– Что это вы все пишете? Дайте же нам почитать!
– Не дам, говорю, вам, сотруднички милые. Потому здесь ничего интересного нет, только для себя… для себя… интерес представляет… Потом в деле станет…пригодится. Сотрудники и отступили.
Оно-то, знаете, лучше, когда запишешь: мозг не перегружаешь, а только руки работают в поте лица своего. А мозг заслышит знакомую фразу, вспомнит, где была, и выдает, где надо… Вот. А потом и думаю:
– А чего это я, собственно, на чужой теме разъезжаю. Пора бы и свою смастерить. Ну, почитал кой-кого, дело увидел, и давай! То того опишу, то это, так сказать, обрисую, в общих чертах – опыту-то мало. Ну так и пошло дело. Только до сих пор не пойму: творческий человек есть, а творческого роста у человека нет. Надо, думаю, расширяться. Описывал наружность, пора, думаю, на внутренности переходить, а то ведь читателю скучно. А читатель долго не докапывается. Увидит сверху – хорошо, значит, неплохо наше дело. А коль увидит – фальшивит писака, – худо дело, худо. Здесь, главное, не ошибиться, не промазать. Ставку хорошую сделать. Без этого никак. Как то: «В простоте – красота и сила». И, опять же, тишина нужна. У нас в этом смысле хорошо: детей нет, жены нет, пиши себе, радуйся до седых волос. Живот пустой, опять же, в этом смысле хорошо: сидишь и пишешь – желудок знает, что помощи ждать не приходится, приготовить некому. А вообще, я долго пишу, всего не перескажешь, и, опять же, расширяться дальше надумал, может, на роман на какой разживемся с желудком. Мы терпеливые оба. Я у него, он у меня. Я почему неженатый вышел: я пишу – они смотрят, зазывают. Я дописал, поднимаю голову – ан нет никого! Я кинулся искать: девчатушки, милые, да где же вы? Нету. Да как же так: я жениться хотел, детишек малых хотел. Не видать никого. Я это дело и оставил.
Ну а житье наше, в общем, и не такое, чтобы можно было жаловаться – радуемся. Только разнообразия иногда хочется, общения разного, а больше душевного. В общем, есть над чем работать. Вот я с вами поговорил, в писанине отразить могу. Так что до скорой встречи в печати. А вообще я, большей частью, в стол пишу, чтобы никого не обидеть. Что поделаешь, такая наша доля. Все семьями обзавелись, а я все писал.
Ну и насобиралось у меня столько бумажек, что на романа два хватит, из одной истории.
Так что радуйся, писатель, тишине – это единственное, что приносит тебе радость, как бы ты ни отпирался.