Любить вопреки

       Я спала. Мне снились сны. Цветные. Хотя, наверное, правильнее будет сказать, цветочные. Вокруг цветы. Гортензии, глицинии, магнолии… И лимоны. Огромные, не то, что наши. Нехотя открыла глаза. Ну да, это не юг Италии. Это моя комната. Хотя цветов и здесь хватает. От Антона, Максима и… какая разница - от кого? Главное - то, что я дома. Не в Италии. Снова дома. Снова в Москве. Снова дожди. Снова осень. Снова тоска. А говорят, в 20 лет жизнь прекрасна. А она и была прекрасна. Там. Там, но не здесь.
       Зазвонил телефон. Юлька.
       - Алис, ты где?
       - Дома. Сплю.
       - А я в dЯgileV. Мишка на ногах уже не стоит. Жанна на столе. Танцует.
       - А… Ну ладно. Веселитесь…
       - Подожди! Я тут подумала… Алиска, что ты всё дома да дома? Мы тут с ребятами на Бали решили махнуть. Поедем, а? SPA-отель. Ritz-Carlton. Самый лучший. Всё по высшему классу. Интересно?
       - Интересно. Но Юль… сейчас… нет, я не могу.
       - Ничего не хочу слышать. Я понимаю, это не Италия, но тоже ничего. Повеселимся. Может, забудешь этого своего Максима.
       - Вадима.
       - Какая разница? Ты собирайся, я скоро приеду.
       - Но…
       - Уже выезжаю.
       - Давай.
       - Никуда не уходи.
       Интересно, куда я могу уйти в шесть часов утра? Нажала кнопку отбоя. Бросила взгляд на телефон. Verty. Красивый. С бриллиантами. Когда я его купила? Не помню. Может, кто-то подарил? Скорее всего.
       Юлька приехала быстро. Привезла tirami su из Анатолий Комм. Там всегда десерты дают с собой. Приятно.
       - Ну что, едем, да?
       - Нет.
       - Почему?
       - Что я там не видела?
       - Ну… Ты знаешь, например, что такое «SPA на скалах»? Представь… океан, горный утёс, две уединённые беседки… Это же полная релаксация! Единение с природой, никаких мыслей в голове, только ощущения… Там ещё в массажное масло добавляют микроскопические частички шёлка и жемчуга, а для массажа лица – алмазный порошок. Также в программе ванна с лепестками роз, свежая клубника и шампанское в хрустальных бокалах. Можно ужин при свечах… Прямо на скалах. А можно… Ну не знаю… Хочешь, балийская массажистка оденет тебе на шею ожерелье из белых орхидей?
       - Из белых орхидей? Хмм… Забавно. У меня вон – белые орхидеи в гостиной стоят. И розы. Хочешь, оборву лепестки и ванну тебе сделаю? И шампанское, и клубника есть. Алмазов – полно. Правда, я не знаю, как делается алмазный порошок. Но я тебе так насыплю, а? Давай! Ты у меня так релакснёшь!
       - Издеваешься, да? Да?
       Мы упали на ковёр, безумно хохоча. Если честно, я первый раз так смеялась. Первый раз после того…
       Мы прилетели в Италию рано утром. Или поздно вечером? Не знаю. Сложно следить за временем, когда меняешь часовые пояса.
       Или: сложно следить за временем, когда влюблён.
       Мы взяли билет в один конец. Не потому, что не было билетов, нет. Просто мы не знали, когда захотим обратно. И захотим ли вообще.
       Первым, что бросилось в глаза, было море. Изумрудного цвета. Цвета нашей любви. Это он так говорил. Он говорил, а я смеялась. Не верила.
       Зря.
       Помню, мы угадывали растения. Вот откуда эти невероятные цветочные сны. Гортензии, глицинии – для меня они слились в один роскошный цветочный ковёр. Он говорил, что эти цветы распускаются для меня. Качаются на ветру. Для меня. Пахнут. Для меня. Забавно.
       Уже нет.
       Мы собирали лимоны. Вадик рассказывал, что здесь они цветут и плодятся по нескольку раз в год. Они были огромные, почти как наши дыни. И вкусные.
       Домик, в котором мы жили, при желании, наверное, мог спрыгнуть в море. Или его могло накрыть волной. Я боялась. Он говорил, пока ты со мной, ничего плохого не случится. Как же мне хотелось в это верить!
       Так почему я не верила?
       Мы гуляли по узким улочкам Сорренто. Наслаждались вечером, в воздухе которого были перемешаны ароматы лимончелло, базилика и моря. По дороге мы останавливались в каждой второй лавочке, чтобы продегустировать лимончелло. Выбирали бутылки, которые увезём домой. Ещё дегустировали вино. Самое вкусное было – Lacrima Christi, «Слеза Христова». Он говорил, что, по легенде, когда Господь плакал над бедами людей, его слёзы упали на Землю и с тех пор там растут виноградники. Он был пьян. Любовью. Я- вином. Он признавался мне в любви. Глупый мальчишка! Кто он и…
       Если бы я тогда поняла!
       Мы спускались вниз, к морю. По крутой лестнице. Крутой настолько, что я поскользнулась. Он меня подхватил. Удержал. Сказал, что всегда будет спасать меня. Я улыбалась. Мне было легко и спокойно.
       Нам не хотелось быть туристами. Хотелось стать местными. Мы пили кофе в баре. Вадик что-то говорил бармену. Потом я пила капуччино, на пенке которого был рисунок – сердце. Мальчишка.
       Мы гуляли по горным тропам. Заглядывали в окна вилл и домов, нюхали разноцветные цветы, плавали вдоль острова, заворачивая в гроты – Зелёный, Белый, Голубой. В Голубом гроте вода была такого голубого цвета, что мы путали её с небом. Цвета любви? Да-да.
       Да.
       Мы были в укромной бухточке, полностью скрытой от посторонних глаз высокими скалами. Казалось, мы слышали пение сирен. Он говорил, что, согласно местному фольклору, сирены были красивыми женщинами, которые очень любили танцевать тарантеллу, а завистливые Грации превратили их в существа с рыбьими хвостами. Он говорил, что я как сирена. Только лучше. Совершеннее. И умею заманивать в свои сети.
       Он не хотел улетать. Я – тоже. Только не могла сказать об этом. И мы улетели. Глупость?
       Нет. Жизнь.
       А разве жизнь, она лёгкая?
       Для меня – да.
       Это с одной стороны.
       С другой стороны – нет.
       Я – дочь известного человека. Политика. С детства я получала всё, что хотела. Мне не в чём не отказывали. Я могла проснуться в три часа ночи и захотеть креветок в белом вине. Будили повара. Или зимой захотеть купаться. Тогда – в Египет. А могла захотеть эксклюзивное платье для маленькой девочки. Dior. Тогда – в Париж. Вам смешно? Думаю, эта сказка про подснежники зимой написана про меня. Но это же не моя вина. Просто – избаловали.
       Мой папа всегда говорил, что я достойна только самого лучшего. Он выбирал мне друзей. Выбирал тех, с кем я буду общаться. Покупал человеческие отношения. Эмоции. Чувства. Но ведь это всё было не настоящее, напоказ! Папа это понимал. Но говорил, что по- другому нельзя. Он говорил, что это всего лишь плата за хорошую жизнь. А потом я познакомилась с ним. И поняла: чувства – как Louis Vuitton – или настоящие, или не надо.
       Был жуткий скандал. Я думала, отец выгонит меня из дома. Но я ошибалась. Скоро он взял себя в руки, и тогда…мы говорили, говорили, говорили. Обо всём. О жизни. О моей любви. И о том, что мне нельзя его любить. Я ломала комедию: «А что же мне тогда можно?» - «Брючки Cavalli из последней коллекции. Как ты хотела»- с хитрой ухмылкой отвечал он. И мы поехали в ГУМ. Потом в ресторан. Потом гуляли. Веселились. И после третьего махито я решила, что отец прав. Действительно, кто он и …Если бы я тогда поняла!
       Так смешно: он был всем для меня, а я этого не понимала.
       Но ведь так бывает, да?
       Юлька кинулась в меня подушкой. Не попала. Стала собираться домой. Уехала. И вот опять. Опять я осталась одна. Ну ладно, не одна, с массажисткой. Она делала мне массаж с кунтужным маслом. Расслабиться не удавалось. Легла спать. Не уснуть. Включила телевизор. Скука. Приняла ванну. Мягкая кожа; пахнет мёдом. Как у Клеопатры. Путаница в голове. Сон.
       Утром домработница принесла кофе в постель. И газету. Я всегда читаю газеты по утрам – мало ли, где окажусь вечером. Вдруг придётся блеснуть эрудицией? По крайней мере, надо быть готовой ко всему. Раскрыла газету. На первой полосе. Пролила кофе. Чёрт! Бросила взгляд на число. Что же это… сегодня праздник какой-то? Я не помнила. Но что-то в этом было. Что-то было 21 июля… Застелила постель. Сама. Удивительно. Пошла на кухню. Там столкнулась со своей домработницей.
       - Алиса Сергеевна, что будете на завтрак? Я могу яичницу приготовить. Или что ещё.
       Ну да. Конечно. Или что ещё. Пожалела, что отправила своего повара на курсы в Италию. Засомневалась. А вдруг ничего получится? Нет. Только не у неё.
       - Я не голодна.
       Решила, что поем в кафе. До ближайшего приличного места – две минуты на моём Мерседесе. А пешком – не знаю. Решила пойти пешком. По московским улицам. И всё было странно знакомым. Разве я бывала здесь раньше? Наверное. Только вот когда я гуляла в последний раз… Пронеслась машина. Воздушные шары. Свадьба. Я обернулась.
       Загорелся красный. Я пошла. Для меня всегда горит зеленый.
       Машина затормозила. Чуть не сбила с ног.
       Я закатила истерику. Мне дали приглашение на свадьбу.
       «Приходите, - сказал весёлый молодой человек – посмотрите на настоящую любовь. Не пожалеете».
       Интересно, у меня что, на лбу написано, что моя любовь – не настоящая? Или, может быть, что у меня её вообще нет? Посмотрела на своё отражение в витрине – нет, не написано. Есть расхотелось. Но я всё равно пошла в кафе. Не знаю, почему.
       Я села у окна. За соседним столом – молодая мама с ребёнком. Странно, я думала, в Vogue-кафе детей не пускают. Девчушка рассказывала о занятиях в балетном кружке. О том, что сложно. О том, что хочет уйти. Мама хмурилась. Я посмотрела в окно. Дождь. Обернулась. Встретилась глазами с девочкой. Она улыбнулась мне, а я – ей. Получилось немного грустно. У неё.
       Мама сказала ей, что это слабость. Минутное желание. Блажь. Что настоящее – не в этом. Настоящее – в смысле жизни. Он должен быть у всех. У всех – потому что иначе жизнь теряет смысл.
       Мне хотелось кричать. Потому, что у меня смысла жизни не было. А у девочки – был. Она обернулась. Мы улыбнулись друг другу. Получилось немного грустно. У меня.
       Я ушла. Шёл дождь.
       Я шла по улице. Нужно было поехать в салон. Сделать причёску. Цвета солнца. Чтобы жизнь стала – тоже солнечной. И педикюр. Там в каком-то салоне есть такая услуга – педикюр, а заодно и массаж – делают маленькие рыбки с острыми зубами. Они питаются отмершими частичками кожи. Это абсолютно не больно, даже приятно. Я такой за границей делала. Ещё нужно было забрать бриллианты из сейфа, а вечером – в Галерею. Поехать? Нет. Не хочу. Там не найти смысла в жизни. А я буду искать. Я только не знала, где. Многие, например, находят смысл жизни в любви. А где живёт любовь?
       Играла музыка. Раз, и ты в белом платье…
       Ах да. Свадьба. Пойду на свадьбу. У меня же есть приглашение.
       Невеста была красавицей. Но это не главное. Главное – что счастливой. Но разве можно быть счастливой, когда на тебе платье за пять тысяч? Я бы так не смогла. Моё платье шили бы на заказ. Valentino. Ну или Юдашкин. На худой конец. А она – смеялась. И была счастлива.
       Как?
       Я подошла:
       - Скажи, ты счастлива?
       Кажется,она удивилась.
       - Да. Конечно.
       - Но…почему?
       - Потому что я выхожу замуж. А почему ты спрашиваешь?
       - Ты его любишь?
       - Какая-то ты странная…да.
       - Но на тебе же платье… за пять тысяч…
       - За две. И что? Это не мешает мне любить его. Думаешь платье – главное?
       Она подмигнула мне. Я поняла. Не главное.
       Улыбнулась. Любовь – это и есть смысл жизни.
       Вышла на площадь. Мне в руки сунули приглашение. Тест IQ. Бесплатно. Ха-ха, что это за тест такой, бесплатный? Интересно. Может, проверить свой коэффициент интеллекта? Решила, что да, нужно проверить. Повернула в другую сторону. Голос в голове: зачем ты это делаешь? Я не знала. Но ведь так бывает, да? Ты просто идёшь куда-то и не знаешь, зачем тебе это нужно.
       Подошла к нужному дому. Заметила толпу. Что случилось? Скорая помощь. Попал под машину. Парень. Молодой. Умирал. Рядом – девушка. Кричала. Плакала. Говорила, что любит. Любит. Любила? Любит. Любила? Люблю.
       …А что, если бы это был он?
       Я не могла дышать.
       Я бежала.
       Это было 21 июля.
       Это было 21 июля год назад.
       Италия. 21 июля мы улетели в Италию.
       И – вернулись.
       Смысл жизни. Боль. Глупость. Желание.
       Желание – оказаться там. С ним.
       Или без него. Но – там.
       Я приехала в аэропорт. Взяла билет. В один конец. Потому что знала, что обратно не захочу. Вообще.
       Я прилетела рано утром или поздно вечером.
       Сложно следить за временем, когда теряешь смысл жизни.
       Или вот: сложно следить за временем, когда единственное твоё желание – никогда не сбудется.
       Меня никто не встречал. А чего я ждала? Чуда? Ждала, что он тоже вспомнит? Пора уже привыкнуть к тому, что чудеса бывают только в сказках. Год назад мы решили, что прилетим сюда снова. Через год. И вот – я была здесь.
       Шёл дождь. Как в Москве. Из моих глаз катились слёзы. Смешивались с дождём и струйками скатывались в декальте. Как тогда. Когда мы уезжали, я плакала. Я знала, что это был – конец. Он не видел моих слёз. Никто никогда не видел моих слёз. И вот теперь я хотела, чтобы их видели все. Чтобы мне сочувствовали. Жалели. Утешали. Но – зачем? Я ведь сделала свой выбор. Сделала всё, как надо. Как меня учили.
       А чувства – не важно.
       Важно.
       Если бы можно было всё вернуть назад…
       Я шла по набережной. Вместе с дождём. Плыла куда-то. Я не знала ночь сейчас или день. Я не различала, где небо, а где – берег.
       Я думала, что он тоже здесь. Надеялась.
       Но я ошиблась.
       Кто хочет удержать - тот теряет. Кто готов с улыбкой отпустить - того стараются удержать...
       Так мне всегда говорил папа. Выходит, был прав.
       Я услышала его голос, когда подходила к отелю:
       - Все-таки приехала. А я думал не вспомнишь. Или вспомнишь. Но не приедешь.
       - Я люблю тебя, Вадим.
       - Тебе понадобился целый год, чтобы это понять?
       - Ну…лучше поздно, чем никогда, так ведь?
       В Москву мы прилетели через год. И здесь поженились.
       Вы не поверите, но даже мой отец был на свадьбе.

     
     
     

       Я не придумала эту историю, нет. Так и в правду бывает.
       Или не бывает.
       Тогда все это – мое больное воображение. Или глупые мечты.
       Но я хочу, чтобы у меня было именно так.
       А мысли, они ведь материальны?