В новогоднюю ночь

       И над Москвою новогодней
       Такой спокойный падал снег...

- У вас свободно?
       Девушка с голубыми миндалевидными глазами смотрела на него вопросительно и с лёгкой улыбкой. Она вывела Мальтова из состояния спокойной задумчивости, поэтому он на секунду помедлил с ответом.
-Да, к сожалению, занято. Простите.
       Конечно, занято. Ещё бы. Сейчас, ровно через две минуты или даже может быть чуть раньше, сюда войдёт Она. Высокая, стройная, спортивная, с потрясающим формами –великолепная блондинка Маша. Его Маша.
       Сколько трудов положил он, чтобы иметь произнести эти два слова, с того самого момента, когда она швырнула в мусорку дорогущие конфеты, заявив, что ей необходимо поддерживать спортивную форму,а конфеты только портят фигуру. Или нет, с того самого момента, когда она впервые вошла в аудиторию и большая часть мужской половины немедленно отреаггировала на это поворотом головы...
       Неужели, эта маленькая рыжая (наверняка, первокурсница!), которая сейчас так изящно устроилась у барной стойки, всерьёз надеется занять место за его столиком. Ха-ха.
       Если бы она знала, сколько пришлось положить трудов, чтобы достать столик в эту новогоднюю ночь в центре Москвы с видом на Пушкина. И это всё ради того, чтобы Она, медленно проходя между столиками, как меж соперниц на баскетбольной площадке, подошла и, на глазах у изумлённой публики, поцеловала его со словами:
       -Привет,милый!
       Вот сейчас откроется дверь и на него пахнёт ароматом её любимых духов «Аромат Востока» и всё пойдёт так, как и должно быть.
Осталось только немного подождать. Любовь стоит того, чтобы ждать.
       Снег медленно падал за окном, где спешили по своим делам запоздавшие прохожие, оседая на курчавой голове поэта, на рекламе «Л’Ореаль» и таял на лицах влюблённых, не замечавших лёгкого морозца. Мальтов поймал себя на мысли, что немного им завидует.
       -Вы будете что-нибудь заказывать?
       Официант, как обычно возникший из ниоткуда, уже заготовил блокнот.
       -Да, конечно. Будьте любезны два «амаретто».
       -Кстати, вам записка.(Здесь гарсон перешёл на заговорщический шёпот) От той девушки, что сидит у стойки.
       Опять эта девушка. Дался я ей, с раздражением подумал Мальтов. И Маши всё нет, поймал он себя на мысли, что в пятый раз за последние двадцать минут бросает взгляд на свои часы.
       «Где же она? Почему она опаздывает? Впарочем, нет. Девушки не опаздывают, они –задерживаются. Зато если ты засел где-нибудь в чёртовой пробке сразу –сцена. Интересно, а на свою вечернюю тренировку она опаздывала хоть раЗ? Я что-то не припомню...»
Уж он-то в последние полгода с усердием посещал все её вечерние тренировки. (Однажды, даже тренер спросил, почему он не на площадке) А уж бабушка в цветочном ларьке, что рядом со спортзалом, называла его «внучок» и давала скидку как постоянному клиенту.
       «Вообще-то я люблю «капуччино-доппио»!»
       А приятный, чёрт возьми, почерк у этой рыженькой особы, что так мило болтает с барменом. Видимо, она привыкла к постоянному вниманию со стороны мужского пола. Но как на грех все столики в кафе были заполнены либо воркующими парочками, либо весёлыми компаниями и никому, кроме вертящегося , словно белка в колесе, бармена нет до неё дела.
       А ведь она недурна, отметил он про себя, сделав богатырский глоток из своего стакана. Ей, пожалуй, идёт и белая обтягивающая блузка и юбка «стретч». И в движениях её сквозит какая-то уж чрезмерная лёгкость. Но бармену хватало работы –несмотря на цены шампанское (и не только!) лилось рекой – и рыженькая начинала скучать.
       Снег усиливался. Он будто чувствовал наступление нового, ещё неизвестного, года и стремился отметить для себя это событие. Прохожие и парочки за окном скрылись в белоснежной метели, а ожидание Маши всё затягивалось.
       Когда дошедшая «до кондиции» компания за соседним столиком в третий раз спела про «пять минут» (несмотря на то, что оставалось ещё полчаса!) стала требовать с официанта: «Федя, дичь!» Мальтов не выдержал и впервые за три недели зажёг сигарету(а ведь собирался бросать). Маши не было.
       Маши не было, а вместе с этим разбивались столь нежно лелеемые хрустальные новогодние планы: звон бокалов в полночь,прогулка по ночной, праздничной столице и ужин (или скорее завтрак) при свечах в его специально обставленной квартире...Он так хотел хоть на эти два новогодние дня забыть, что существует иной мир, где вскоре предстоит защита диплома перед неизвестной госкомиссией.
       Заверещал телефон. Подавив желание забросить его подальше (всё равно не она!) он выключил его, даже не посмотрев, кто звонит. Сотовый телефон, давно уже не роскошь, а средство общения, был единственным её недостатком –она не имела сотового. Поэтому иные варианты новогоднего подарка даже не рассматривались –новенькая Nokia уже ждала свою хозяйку. Только вот дождётся ли?
       Так долго он ждал этого вечера. Он должен был стать кульминацией полугода встреч. Он ждал её. Ждали цветы на столике в специально заказанной вазе, ждали полупьяные посетители кафе, которые должны были стать свидетелями его триумфа, ждал даже снег за окном. Только рыжеволосая особа, допивая уже вторую чашечку кофе,казалось, убеждала его в бессмысленности затеи. Что ждёшь ты, говорили её голубые глаза, периодически вскидываемые в его сторону с явным интересом, опомнись, она не придёт...
       Неужели она действительно не придёт? Неужели её похитил очередной «сабонис»? («сабонисами» она нежно называла своих друзей-баскетболистов). Двоим из них он уже слегка поуменьшил количество зубов, а одному, самому настырному, даже прервал карьеру на три месяца. А они всё равно приходили и она исчезала с ними в неизвестном направлении. Потом всё равно возвращалась к нему, каялась и просила прощения. И он прощал, прощал, да и можно ли было её не простить...Да ради неё он мог потерять всё, кроме собственного достоинства. Он так надеялся на этот вечер, так ждал и вот...дождался.
       Стрелку часов отделяла от полуночи лишь четверть часа, когда так и не тронутая сигарета обожгла ему пальцы и он в который раз поймал свой взгляд на девушке у стойки. Её перестал развлекать даже откровенно скучный новогодний концерт по телевизору.
       «Малиновое вино мы пили с тобой когда-то...» выводил доморощенный холёный певец.
       Хмельное вино любви – оставшееся «амаретто» -он осушил одним махом. Ночь подходила к кульминации и снегопад за окном почти прекратился.
       -А чёрт с ней! –сказал он сам себе и свободным жестом подозвал официанта.
       -Чашечку «капуччино-доппио» девушке у барной стойки!
       Стой! У тебя есть ручка?

На экране о чём-то говорил президент с бокалом в руке, за окном улыбался сквозь снег великий донжуан Александр Сергеевич,а через весь зал с чашкой медленно проплывала девушка в юбке «стретч», улыбаясь ему голубыми миндалевидными глазами.