Присоединение Крымского ханства Глава 13 ч. 1

       Глава 13 ч.1
       Как Б.Хмельницкий стал великим украинцем?

       В предыдущей главе мы оставили Б.Хмельницкого с его « личной гвардией» Переяславским полком на марше по маршруту г.Замостья - г. Киев.
       Но прибыл Б.Хмельницкий в Киев через 6 недель! Это очень долго, даже по меркам того времени.
       Вот что по этому поводу писал И.Грушевский:
«По разбитых казацкой артиллерией дорогах шли бесконечные, многотысячные казацкие полки и ватаги разного военного люда, что слишком тесно связали свою судьбу с казачеством, чтобы оставаться сия на арене своих подвигов без нее, вне границ „удельного царства” казацкого.
       Двигали они свои валки телег с добичею, в том числе со стадами скота и коней.
И среди тех бесконечных караванов, что шли целыми днями, неделями, месяцами с запада к востоку, шел гетман со своим штабом, под пристальным присмотром и надзором королевских и всяких иных агентов, что из случайных разговоров, в воздухе перехваченных слов, старались узнать что-то из таинственного будущего.
       Преднамеренно тратил Б.Хмельницкий попусту время и растягивал этот антракт между законченной страницей истории, — и новой, загадочной, полной неясных, нерешенных вопросов, которую нужно было начать с концом сего марша.»
       А что же в Киеве и почему Б.Хмельницкий отправился в Киев?
       А в Киеве ожидал гетманского приезда иерусалимский патриарх Паисий, (это тот патриарх без патриархии, чье избрание на патриарший престол и последующие деяния на территории Молдавии, Украины и Московского царства, как у современников, так и последующие историков вызывали сомнения в чистоте как говорится мотивов и замыслов.
       И это тот самый Паисий, за которым позднейших русские историки закрепили титул «политического авантюриста».
С Паисием читатель уже встречался, читая описанное об венчании Б.Хмельницкого с Е.Чаплинской католичкой и при живом ее муже).
       А привез патриарха Паисия в Киев один из козацких полковников С.Мужиловский, входивший в так называемый « штаб «Б.Хмельницкого.
 Сам же Паисий в принципе ехал своей дорогой в Москву за «милостью царской» - сбором денежного пособия у царя Алексея Михайловича.
М.Грушевский поясняет, что мол «В гетманских сферах, очевидно, возникла мысль использовать это путешествие в Москву такого важного лица в интересах казацкой политики.» Как это было реализовано и какую свою личную роль в этом сыграл сам Паисий, волей судьбы занесенный с Иерусалима в тогдашнюю Украину и как его идеи были реализованы Хмельницким и его наследниками мы увидим далее.
       А пока вернемся к Б.Хмельницкому, который, наконец, со стороны нынешнего с. Белгородки приблизился к Киеву.
       Это событие многократно описано разными историками. Но лучше М.Грушевского это сделать никому не удалось и это при том важном обстоятельстве, что Грушевскому как никакому другому историку удалось уловить и описать начало изменение Б.Хмельницкого как рядового казацкого полковника поднявшего удачный бунт против Речи Посполитой в вождя всех украинцев. Можно сказать до Национального героя №1!
       (Автор с учетом публикации этой работы на русскоязычных литературных интернет сайтах приводит текст из книги М.Грушевского в своем переводе)
       «Киев и Кияне — казаки, мещане, духовенство, вся людность ожидала Хмельницкого, чтобы приветствовать его как триумфатора.
 „Перед самим праздником русского рождества”, вечерним часом, сближал сия гетманский поезд к Киева волынским путем, от Билгородки. Огромные массы людей „весь Киев” вышел на встречу перед город, чтобы его приветствовть.
       Патриарх выехал вместе с митрополитом, во главе тысячного конного отряда, и приветствовал его пышной речью, величая титулом „пресветлого хозяина”, illustrissimus princeps.
       Академия ( Киевско-Могиляннская духовная академия на то время единственное высшее учебное заведение в Украине, равных которому небыло и в Московском государстве –автор) принимала гетмана „орациями и аклямацияма”, приветливыми языками и кантами, называя „Мойсеєм, спасителем, избавителем и освободителем народу русского из неволи лядской, Богом данным — потому то и Богданом названным”.
Патриарх Паисий посадил гетмана в свои сани, по правую руку от себя, и так и ездили к городу.»
       А вот все последующие историки описали проезд Б.Хмельницкого по Киеву на коне, а не в санях с патриархом Паисием и памятник поставили на Софиевской площади соответственном виде. Таки и маячит Богдан на Софиевской площади.
К стати сама история памятника интересна и поучительна.
       «Памятник гетьману Богдану Хмельницкому – была установлена в центре города 120 лет назад.
       11 июля 1888 года, в дни празднования 900-летия крещения Руси, в центре Софиевской площади, был открыт и освящен памятник Б.Хмельницкому.
       В январе 1654 года на этой площади жители города встречали российских послов, которые прибыли в Киев после Переяславской рады, декларировавшей объединение Украины с Россией.
       По данным историков, замысел соорудить монумент в честь гетмана возник еще в 1859 году, когда отмечалось 200-летие кончины Б.Хмельницкого.
       В 1870 году киевская община обратилась к известному петербургскому скульптору Михаилу Микешину.
       Зодчий создал проектный эскиз, где Б.Хмельницкий был изображен на степном коне, поднявшемся на неправильной формы монолит; одной рукой он поднял высоко над головой булаву, в другой указывает на северо-восток - на Москву.
       На фасаде памятника, ниже конной статуи гетмана, предполагалось расположить группу из пяти фигур: посредине - кобзарь поет и играет на бандуре, а вокруг него стоят великоросс, белорус, малоросс и червоноросс (галичанин), - таким образом, М.Микешин планировал реализовывать в памятнике идею единой неделимой России.
       Под копытами коня гетмана должны были быть изображены поверженные враги: ксендз-иезуит и польский пан.
       Модель памятника одобрил император Александр II. Подготовительные работы завершились к весне 1878-го, а в следующем году на петербургском заводе была отлита фигура всадника высотой почти 11 метров.
       Из-за финансовых проблем пришлось отказаться от некоторых деталей памятника и в частности от фигур вокруг памятника.
       Окончательно они был завершен благодаря киевскому архитектору Владимиру Николаеву.»

 Но продолжим перечитывать М.Грушевского:
«Когда сближали сия к замку, бито из всех пушек на виват, а из долишнего города отвечала сим стрелам городская артиллерия.
 „Били ему Кияне вдва разы, или и десять раз больше , нижели какому своему воеводе, и честь ему большую показывали”.
На каждом месте остановки гетмана окружали высокими почестями, как нового властителя Украины.
 На банкете, данном архимандритом печерским — наибольшим магнатом среди местного духовенства, Богдану дали первое место среди духовных лиц.
       В день его именин, которые приходились третьего дня праздников, ему сделали овацию в церкви: „стоя на первом месте и все его адорували, а некоторые и ноги цилували”.
       Патриарх служил в тот день и призывал гетмана к причастию — Хмельницкий отказывал сия, что он не готовился к исповедованию, но патриарх провозгласил ему публично общее оотпущение грехов и причастил, и в тот момент дан был салют из всех пушек — на знак что „избавитель наш, хозяин большой гетман причащается”.
       Хмельницкий был очень польщен сими знаками особенной почести со стороны Патриарха и потом хвалил сия ими потом перед польскими комиссарами, что ему Патриарх дал причастие без исповеди, из всего розгришив и благословил жить из Чаплинской (при живом мужчине).
 Но на таких внешних знаках уважения и обоюдных подарках отношения не заканчивались. Рассказывают о длинных, секретных „сердечных” разговорах патриарха с гетманом — „по несколько дней с ним запирался”).
Говорено, что патриарх приравнивал Богдана к Константина Большого — протектора православного благочестия, величал его „князем Руси”.
       Хмельницкий скромно уклонялся от таких блестящих титулов, что к себе лично.
 Но идея украинской государственности в той или иной форме, а даже и определенные династические перспективы, вероятно, без всякой власти над ним и его близким окружением не оставались у Хмельницкого без отклика, как и проповедь решительного освобождения от Польши для обеспечения православного, национальной жизни, поднятая патриархом.
 По словам Хмельницкого, он достал от патриарха благословенное на новую решительную войну с Польшей — приказ „кінчати Ляхов”, ( для неукраинскоязычного читателя это то же самое, что недавно обещал В.Путин чеченским террористам в смысле «мочить Поляков в сортире»- автор) и считал сие законом для себя.
«Новый мир раскрывался перед гетманом, в новый круг идей вводили его речи патриарха, си дитирамби киевских литератив, что хотили видеть у ним Моисея, Макавея, освободителя украинского народа, нового Константина — основателя нового церковно национального житя.
       До этого, насколько знаем, у Хмельницкого не было близших связей с киевскими сферами.
 Сам Б.Хмельницкий вырос и вращался в кругах иезуитско-благородных, польских или спольщених, в сфере их идей.
Но видино, национальный порыв уносил сих людей (из киевских церковных сфер - автор) и вызывал у них горячее желание: решительной, непременной расправы с Ляхами, и полного освобождения Украины, — с которым публично и святочно выступал перед гетманом Патриарх.
       По этому повожу, современный русский историк Г.Вернадский пишет более кратко и с учетом опыта прошедших веков:
       «Киев, со своей богословской академией был, в то время, интеллектуальным центром Западной Руси. Академия была единственной школой высшего образования во всей России, Поскольку религиозный мотив – защита православия – играл важную роль в украинском восстании, Богдан Хмельницкий должен был проконсультироваться с митрополитом Сильвестром перед тем, как предать своей будущей политике религиозные очертания.
       Греко православная церковь в Западной Руси являлась епархией константинопольского патриаршества. В связи с этим греческие прелаты во всей Оттоманской империи наблюдали за развитием событий на Украине. Действительно, все восточные патриархи были заинтересованы в распространении православия по России в целом.
       В своих беседах с Хмельницким патриарх Иерусалимский Паисий убеждал гетмана воспользоваться его победой над поляками для укрепления православия.
       Он составил проект союза всех греко православных держав – Московии, Украины, Молдавии и Валахии – для поддержания прав их церкви против римского католичества и ислама.»
 В воспоминаниях польские комиссаров прибывших в 1649 году на переговоры с Б.Хмельницким так же единодушно отмечено большое изменение в поведении гетьмана. „Велику склонение застали мы в Хмельницком и в усих казаках”. „Не тот он зовсим, которым ставил сия Смяровскому и Олдаковскому”.
       «Толкували сие тем большим самолюбием, которое деланно ему. „Запишавсия тем, бестия!”.
 И сам Хмельницкий не отрицал эти изменения в своих взглядах и настроениях — в своей звисний речи к предводителю польских коммисаров А. Кисилю:
       (Текст передается, дословно с работы М. Грушевского – автор)
       «Вредно говорить много! Было время трактовать со мной, когда меня Потоцкий искал, гнали за Днепром и на Днепре. Было время по жовтоводский и корсунский играшци!
Был под Паплинцями и под Константиновим!
 Был нарешти под Замостем, и когда я от Замостя шесть тяжнив шел к Киева. Теперь уже времени нет!
       Я уже досказал, чего не думал сразу, и доскажу, дали, что задумал. Выбью из лядской неволи народ русский весь!
Первое я за свой вред и несправедливость воевал — теперь буду воевать за нашу православную веру!”
 В обхождении был очень неравным — то очень экспансивный и ласковый, то суровый и замкнутый в себе. В сим напряжению и неравенствах очевидно отбивала сия большая криза политичной мысли, какая шла в сих кругах. - пишет М.Грушевский.
       Воевать за православную веру надо, но для этого в начале надо было определится с кругом друзей, врагов и союзников.
На 1649 год, когда вся мировая политика имела примеры союзы двух типов.
       Католического и антикатолического, а идея, сформованная третьего союза — православных сил, все время висела в воздухе.
       Теперь когда было уже настоящее украинское правительство в лице Б.Хмельницкого и можно сказать родилось первое украинскоекозацкое государство, которое заполнило пробел между северным православным миром и православными элементами Оттоманской государства Б.Хмельницкий должен был направляемый Патриархом Паисий стать в центре новых комбинаций.
       Но перед ним вирисовывалось теперь несколько вариантов системы союзов, между которыми нужно было выбрать, и весь вес лежал в том, чтобы выбрать хорошо.

       Вот имевшиеся варианты такого союза:
1. Союз с Османской империей и ее Вассалами.
Он означал новую войну с Речью Посполитой на которую его склоняли турки и Крымский хан.
2. Под влиянием патриарха Паисия заключить новый договор с Московским царством, направленный как против Речи Посполитой, так и Османской империи.
3. Принять план Речи Посполитой и ее канцлера Осолинскогоо создании Христианской лиги, т.е. антиитурецкой коалиции вместе с Москвой.
В борьбе планов и их сторонников на первое место вышел план создания союза с Московским царством.
       Был еще один вариант это возведение Б.Хмельницкого как верного вассала на трон валашского князя. Об этом свидетельстствует сохранившееся письмо Б.Хмельницкого к турецкому султану:
В ним Хмельницкий, извещая о своих успехах — захвате „большой половины Польского королевства”, в том усеи Руси „аж по Вислу”, подает к ведомости, что „вся греческая вера” задумывает поддать сия султанови, просит его прислать своих башив, чтобы отобрать от них присягу, и заодно „повторює” свое прошение — наградить его самого за службу „господарством валашским”, видобравши от изменника — теперешнего хозяина.»
       Надо сказать, что этот план начал было реализовыватся когда Б.Хмельницкий захотел посадить на валашкий трон мвоего сына , но об этом рассказ впереди.
И еще по поводу союза с Московским царством. Из Киева Патриарху Паисию дано поручение к московскому правительства;
- Украина апеллирует к Москве в интересах православной веры и заявляет желание иметь царя своим защитником,
- целью союза с Московским царством есть желание об объединении всех православных в борьбе „з еретиками неприятелями православной веры” и ради осуществления сих заданий ожидает московской помощи в своей будущей войне с Польшей.
Второй ресурс, которого царь по ради казацких политиков мог употребить в помощь Украине без розрыва трактата с Польшей, было донское казачество.
       В 1648 году донцы отказали помочи Запорожцам, прикрываясь, по-видимому, волей московского правительства — как заслоняли сия потом и в 1649 г., который говаривал „без царского указа помочи даты не смеют”.
Но было у Б.Хмельницкого, «в обозе», припасено для Московского государства и его несговорчивых политиков тайное и не однократно уже испытанное, эффективное оружие.

       Для пояснения этого вопроса возвращаемся к труду Г.Вернадского. «Моссковское царство»
       «Для извилистых путей дипломатии Хмельницкого было характерно то, что, ища поддержки у Москвы, он одновременно готовился к действиям против неё в том случае, если никакой поддержки не будет оказано.
       В соответствии с этой политикой Хмельницкий предоставил убежище претенденту на московский трон, – возможно, с мыслью об использовании его в качестве завуалированной угрозы в переговорах с царем.
       В 1643 г. мелкий чиновник одного из приказов московского правительства Тимофей Анкундинов, будучи заподозрен в преступлении, бежал из Москвы в Польшу, а оттуда в Константинополь, где он объявил, что является царевичем Иваном Васильевичем, якобы сыном царя Василия Шуйского.
       Из Константинополя он бежал в Венецию и Рим, где был обращен в католицизм. В конце 1649 г. он появился на Украине.
       В определенном смысле, этот случай являл собой продолжение традиций Смутного времени – использование самозванцев с целью внутренней войны в для зарубежных интриг против Москвы.
       В течение той эпохи, как украинцы, так и донские казаки поддерживали целый ряд претендентов на московский трон.
       Сам выбор момента, когда Анкундинов появился на Украине, отражает тот факт, что-либо он, либо те, кто его поддерживал), приехал на Украину из Рима), были в курсе беспорядков в Московии, которые начались в 1648 г. и продолжались на протяжения двух лет.
       Поддержка Москвы была еще более важна для казаков, чем поддержка Турции и Москва это понимала, но тянула время.
       Для проверки сообщений Паисия, в конце марта царь направил к Хмельницкому своего посланника Григория Унковского.
       Москва, хотя и не предоставила военной помощи против Польши, позволила украинцам ввозить хлеб, соль и другие продукты из Московии без уплаты торговых пошлин.
       Хмельницкий обменялся посланниками с донскими казаками независимо от Москвы, хотя туда и сообщили о запорожско донских отношениях. Во время переговоров с Хмельницким Унковский рассказал гетману, что донские казаки намеревались прийти на помощь Украине против поляков в случае возможной войны.
       Среди таких вот планов и настроений Хмельницкого у нему, наконец, прибыли с Варшавы польские коммисары для подписания мирного договора или, в крайнем случае, перемирия и освобождения пленных поляков.
На этом моменте мы остановимся подробно. Поскольку Б.Хмельницкий у нас уже новый «Князь Руський» равный самому « Мойсею» и являвшийся -, «спасителем, збавителем и свободителем народу руского из неволи лядской, Богом данным — потому то и Богданом названным”.
       Как же Б.Хмельницкий провел эти важнейшие дипломатические переговоры, от исхода которых зависела судьба нового украинского казацкого государства?
       Можно ли было предотвратить новую войну с поляками и тем самым укрепить молодое государство в его новых границах? Заодно сформировать, обучить и снабдить боеприпасами и оружием новую украинскую армию, а затем уже бросаться в пламя новой братоубийственной и направленной на самоуничтожение войну с поляками?
 Вот как описал ход переговоров и их результаты М.Грушевский.
       «Обходя Киев, комиссары из Фастова поехали на Трипиле и Воронков и приехали в Переяслав 9 (19) февраля. Гетман был уже там и принял их с самолюбием: выехал им навстречу за город с полковниками и старшиной „под знаком, бунчуком и красной хоругвью”. Хмельницкий поприветствовал и сел в сани к А. Кисилю и, выехав с ним к городу, — при том из двадцати пушек дан выстрелил.
       По сим прийнятю комиссары договорились между собой, что, главное — или заранее начать переговоры и венчать их передачей гетманских знаков, которым они предоставляли ужасно большое значинне, или наоборот, сразу венчать.
       Решили передать в первую очередь клейноти, — „щоб той лаской королевской его приклонить”.
       Место этой церемонии Хмельницкий назначил перед своим двором, на Сапожной улицы (Подол), чтобы более широкие круги казацкие могли быть свидетелями сего триумфа, и послы московский и семигородский, что жили в соседних дворах, могли тоже ему присматриваться. Второго дня сию церемонию отбыто.
       В процессии несутся клейноти: заранее шли музыки с гетманскими бубенами и трубами, приграваючи на них, за ними несли новую королевску хоругвь, красную с белым орлом и надписью: Ioannes Casimirus rех, потом булаву гетманскую, сажаемую туркуса(бирюзой), за тем шли комиссары. ( К стати эта хоругвь в польском музее сохранилась.
       И в 2007 г. наряду с другими экспонатами (вещами) принадлежавшими Б.Хмельницкому экспонировалась в Киеве автор)
«Хмельницкий ожидал их в кругу полковников и другой старшины. Имел на себе красный алтембасовий кобеняк подбитый соболями.
Над ним держали бунчук. Воевода Кисиль, приступив к нему, начал свою речь, пересказывая гетьманови и всему войску ласку королевскую.
       Хмельницкий принял, королевские дары, обнаруживая только „некоторую” радость, на оценку комиссаров; поблагодарил „по козацки” и пригласил комиссаров ы свой дом на обед.
       Здесь в начале обеда Кисель произнес т красноречивую речь к гетману прославляючи великодушие короля, что ему простил все вины, одарил такими большими дарами, власть над войском, подтвержденнем прав военных и вольностей религии греческой.
       Кисель при этом поощрял Б. Хмельницкого к верности королю, к искренним мероприятиям по усмирению восстания, приведения крестьян к послушности господам, — а перед всем к подписанию договора с комиссарами.
На это Б.Хмельницкий, заявил, что успешно закончить переговоры трудно: „Войска вместе нет, полковники и старшина далеко, без них не могу и не смею того делать: рискую жизнью своей”.
       Далее Б.Хмельницкий стал говорить и о невозможности договориться, о чем не будь.
 И при этом Б.Хмельницкий снова повторил те идеи, которые распространилась в киевских политических кругах, в духе его посланий в Москву:
 „Выбью из лядской неволи весь русский народ.
 Первое я за свой вред и несправедливость воевал — теперь буду воевать за нашу православную веру!
       Поможет мини в том чернь вся — по Люблин, по Краков, которая не отступает, ее — и я ее не отступлю, потому что-то правая рука наша: чтобы вы, подавив холопов, и на казаков не ударили!”
„Буду иметь двести, триста тысяч своих, орду всю при том, Ногайцев.
 Тугай-бей недалеко меня, на Саврани — мой брат, моя душа, единственный сокол в мире!
 Готовь все поступить в настоящий момент, что я захочу; вечна наша казацкая приязнь, и мир ее не разорвет!” „За границу на войну не пойду!
Сабли на Турков и Татар не подниму!
Достаточно имею на Украине, Разделю и Волынь теперь – достаточно времени, достатку и пожитку теперь в земли и княжестве моем — по Львов, по Холм и Галич.
       А, став над Вислой, скажу дальнейшим Ляхам: сидеть и молчать, Ляхи!
И дукив и князей туда загоню, а как будут и за Вислой брыкать, найду я их там вероятно.
Не останется у меня в той стране и ноги ни одного князя и шляхтича; а за хочет который с нами хлеб есть — пусть войску Запорозькому будут послушны, а на короля не брыкают!”

       Вот и ответ на поставленные перед этим автором вопросы о Б. Хмельницком как дипломате и главе казацкого государства Украина. В понимании, правда, Б.Хмельницкого он был «Князем Русским»?
       Польские комиссары всю свою энергию перед выездом обратили на эти два пункта: освободить пленных и — заверить у Хмельницкого хотя бы какое-то перемирие, чтобы не взыскать на Речь Посполитую новой наглой и грозной войны.
       Но на сильную просьбу А. Киселя, 16 (26) февраля. Б.Хмельницкий согласился подписать пункты перемирья:
 1.скасувати унию в Киевском воеводстве, признать православного митрополита польском в сенате, обеспечить назначение воеводы и кастеляна в Киевском воеводстве из числа православных.
2. Запретить иезуитам жить (в Киевском же воеводстве, очевидно) — могут быть там костелы и кляштори только иных монашеских чинов;
3.Кн. Вишневецкому, как автору второй войны, не быть коронным гетманом;
4..Под сими условиями быть готовым к зеленым праздникам русских и тогда должен быть новая комиссия для окончания переговоров и снаряжения реестров: ей будут выданы пленные, а она должна приставить Хмельницкому Чаплинского;
5.За время того перемирия войскам коронным и литовским не входить в границы Киевского воеводства — не переходить от Вклини за Горынь, от Литвы за Припять, от Подиля за Камень — и Запорожское войско за те реки тоже не будет переходить.
       Главной же проблемой для Хмельницкого, касающиеся внутренней организации казацкого государства, были отношения между казаками и крестьянами.
       Мы видели, что большое количество украинских крестьян присоединилось к казацкому движению в 1648 г. и организовало военные полки, следуя казацкому образцу.
       Первая казацкая победа (под Желтыми Водами) послужила сигналом к началу общего крестьянского восстания против поляков. Это восстание предопределило последующие успехи казаков.
       Крестьяне, присоединились ли они к казацкой армии или действовали независимыми малыми отрядами, стали фактическими хозяевами страны.
       Польские вельможи были изгнаны; крестьяне захватили землю и стали свободными. Их идеалом было демократическое казацкое государство, подобное тому, что было у донских казаков в период Смутного времени в Московии. Этот идеал разделяли многие рядовые казаки, особенно те, что вышли из Сечи.
       У старшин, однако, было совсем иное настроение. С их точки зрения казацкая армия должна была состоять из ограниченного числа реестровых казаков, во главе которых стояли старшины, имеющие более высокий ранг. В самом начале восстания такая идея не могла быть воплощена в жизнь.
       Без поддержки крестьян успехи 1648 г. не могли быть достигнуты. Но после победного 1648 года над поляками, у лидеров и старшин появилось благоприятная возможность подумать о будущем казацкого государства.
       Первый пункт, на котором они настаивали, заключался в четком разделении казаков и крестьян.
       «Пусть казак будет казаком, а крестьянин крестьянином». Среди ближайших последователей Хмельницкого Выговский был рьяным приверженцем этого принципа государственных взаимоотношений.
       Главным сторонником этой идеи был Киевский Митрополит Сильвестр. Для того чтобы воплотить эту доктрину в жизнь, необходимо было попробовать добиться самостоятельности Украины путем переговоров с Польшей, а не путем войны, поскольку в этом случае неизбежной была бы опять общая мобилизация крестьян.
       Однако исхода переговоров с поляками нельзя было предсказать, и Хмельницкий вынужден был готовиться к возможной войне.
       Но и переговоры с поляками Б.Хмельницкий продолжились раньше намеченного времени. В Речи Посполитой после получения отчета А.Киселя о результатах переговоров с Б.Хмельницким сочли их неудачными и король Ян Казимир лично направил в Переяславль особого посланника Якоба Смяровского с личным письмом короля Хмельницкому.
       Король своем послании убеждал казацких старшин расформировать отряды и предлагал послать польских солдат в помощь старшинам для подавления народного восстания.
       В случае отказа Богдана Хмельницкого Смяровскому были даны секретные указания организовать среди старшин заговор против гетмана и убить его.
       Смяровский добрался до ставки Хмельницкого 1 апреля, но когда он попытался выполнить задание своей секретной миссии, его схватили и казнили.
       Когда известие о казни Смяровского достигли Варшавы, Польша решила предпринять военную акцию.
       Король выпустил указ о всеобщей мобилизации. Вишневецкий призвал шляхту из соседних районов собраться в его имении Вишня (в районе Винницы), чтобы быть готовыми к действиям под его командованием. Радзивилл вербовал литовскую армию для похода против Киева.
       В виду угрозы войны у Хмельницкого не было другого выхода, как мобилизовать не только казаков, но и крестьян и вопреки воли своих старшин он выпустил новый Универсал к украинскому народу, где убеждал его подняться на борьбу против Польши.
       «Пусть каждый, будь он крестьянином или казаком, вступает в казацкое войско». Согласно «Самовидцу», народный отклик был мощным. Сработал принцип «Каждый становился казаком».
       Эта идея была воспринята и последующими поколениями украинского народа, отсюда и такая вера среди украинского народа, что каждый украинец-казак с деда прадеда! А Универсал Б.Хмельницкого 1649 года тому достоверное доказательство.
       ( конец 1 части 13 главы)