Тысяча вторая ночь. Сказка

Снова настал прохладный вечер, так нетерпеливо ожидаемый султаном – слушателем, и так старательно оттягиваемым Шахерезадой, что уже которую луну томилась в роскошных покоях дворца султана, но, делать нечего – настало и время ночной сказки.
Вновь, под чёрным южным небом, на котором звёзды как блюдца, на коврах у большого окна сидят двое. Тонкий изящный стан девушки изгибается – она эмоциональна, да, и к тому же, она рассказчик – поневоле постараешься рассказывать лучше, если твоя жизнь зависит от слушателя. Второй же человек – в ночной рубашке, сидит напряженно, почти не двигаясь – слушатель, султан.
- Вы можете удивиться, о, мой повелитель. Вы можете сказать – неужели сказка на этом не окончилась? Ведь новый султан прекрасно знает нужды бедняков, он добр и умён, а разве можно пожелать более счастливого конца любой такой сказке? Да, конечно, отвечу я вам, любая другая бы на этом и закончилась. Любая, но не эта. А потому, если вы позволите, я продолжу.
Итак, султан Абдул Сали (для простоты повествования мы будем называть его так) начал править мудро и верно, и царство его цвело и преумножалось, пока не случилась беда. В полуденное время, когда все горожане укрываются в тени от неимоверной жары, а иногда и злого жгучего пустынного ветра, на город напали враги. Естественно, что город захватили быстро - ведь никто не ожидал нападения в такую жару! Город полностью разбит, люди уведены в рабство, и убиты. Удалось спастись лишь тем, кто удачно спрятался.
В город возвращался, не знавшие о беде, большой караван с удачных ярмарочных дней. Караван действительно велик – пять тысяч вьючных верблюдов, тысячи рабов, множество диковинных товаров.
Итак, караван пришёл к ещё теплым развалинам бывшего великолепного города на рассвете следующего дня. Султан был в этом караване, он возвращался с молодой красавицей женой и хотел устроить в любимом городе настоящий пир. Каково же было горе, когда он увидел это страшное зрелище. Возвращаться им смысла не было – им бы не хватило воды, что бы дойти даже до ближайшего оазиса.
Люди, пока не стало слишком жарко, развьючили уставших животных, разделили воду и стали ждать, когда жара станет хоть чуточку терпимой. Переждав полдень, они принялись разгребать оставшиеся дома, в надежде найти хоть кого-то живого, и на время соорудить жилище. С большим трудом удалось восстановить один из источников города. Чтобы не умереть от голода ели верблюдов, а, чтобы не сойти с ума, медленно восстанавливали развалины города. Им удалось добраться до чудом уцелевших запасов небогатой пищи, оставленной на подобные случаии жить стало легче.
Очень помогала всем молодая жена султана Ибн Сали – Солверия. Да, имя у неё не восточное, но не все наложницы великих султанов – восточные женщины. Молодая жена, поддерживала дух, помогала, как могла. Благодаря ней, жители смогли уже спустя полгода после несчастья послать первый, совсем небольшой караван в ближайшее поселение. Продавали всё, что смогли найти, торговались так, будто выторговывали у шайтана души своих родных – да оно, почти так и было. Поэтому приехали с некоторой прибылью. Во время постепенного, медленного восстановления города, все находки бережно откладывали и старались придумать чуть ли не каждому обломку своё применение. Так пришлось учиться воеводам и визирям у рабов и слуг своих тому, чем они всегда пользовались. Однажды, когда они все вместе, уже перед самым наступлением темноты, закончили постройку большого дома, надёжного и удобного, все вышли отдохнуть и полюбоваться последними лучами солнца. В самый последний миг, маленькое поселение, бывшее некогда большим городом озарилось сиреневым сказочным светом и, одновременно раздался крик новорожденного ребёнка – первого в этом городе. У женщины, бывшей некогда рабыней, а сейчас – женой одного из визирей, родилась сказочно красивая девочка с сиреневыми глазами. Абдул Сали собрал всех, как делал это каждый вечер.
- Что же, - сказал он, устало, оглядев всех собравшихся, - сегодня нам было два знамения, и я предлагаю на рассмотрения два закона, которые будут первыми писаными законами в истории этого нового города. Я предлагаю назвать этот город Сиреневым, а второе – с сегодняшнего дня и до скончания времён пусть дети разных семей учатся под одной крышей.
Все мы за последнее время убедились, насколько важно взаимопонимание и насколько бесполезна гордыня. Знай, ты можешь, почти всегда должен, идти не останавливаясь, даже если один из верблюдов твоего каравана падёт. Но быстро перекинуть его ношу на других - занимает не так много времени, а если с павшего собрать только действительно самое необходимое, то в конечном счёте, именно оно может спасти вам жизнь. На этом я прощаюсь и желаю спокойной ночи в новом городе с новыми законами. Завтра вечером, если будет время, мы можем обсудить данные их.
Утром люди вышли продолжить свои работы и обнаружили, что всё в городе приобрело таинственный сиреневый оттенок.
Благодаря этому новому свойству они смогли варить стеклянную посуду удивительного оттенка. Именно в их печи появлялись вещи, каких ещё не видывал свет. Кроме того, оказалось, что посуда обладает охлаждающим эффектом, более прочна, чем любое другое стекло и придаёт воде приятный вкус. В полдень их ожидал ещё один сюрприз – казалось, что стены мягко поглощают жар раскалённого солнца и в пределах города, можно продолжать заниматься делами, не прерываясь на время полдня.
А вечером стены отдавали собранное тепло внутрь комнат.
Как это всё было открыто, источники окружили красивыми стеклянными раковинами изумительной работы, а крыши выкладывали стеклянной черепицей. Вскоре, после этого они послали второй караван, затем третий, четвёртый.… О городе пошла слава. Начал прибывать народ, который приезжал, чтобы посмотреть, да так и оставался, поражённый чудесами.
Всё здесь удивляло. Конечно, для султана и его самых близких друзей построили дворец. Лёгкую постройку венчали традиционные луковицы, но сам символ веры, что по обычаю должен делаться из золота, был сделан из того же стекла. Из-за этого, город было видно в пустыне за много десятков миль.
Удивляли здесь вольные на первый взгляд, законы. Практически не было наказаний. Семье, в которой должен появиться ребенок помогали лучшей едой, пищей, одеждой и врачами. До двух лет за ребёнком внимательно следили. Потом его забирали в школы.
В школе ребёнка обучали с двух лет азам всех ремёсел, что успел познать этот город, никогда не гнавший пришедших из далёких стран мастеров. Так ребёнок обучался до тринадцати лет. Мальчишек учили обрабатывать металлы, камень, сражаться и так далее. Девушек приучали делать из любой вещи шедевр. Тогда же появилось еще одно чудо – поющие девушки.
В выходные дни ребёнка отправляли отдыхать к родителям, а те могли прийти к детям в любое время, когда они не учатся. Каждую четверть луны мальчик должен пойти либо в дозор на стены города, либо в подземелья, проверять сохранность запасов, источников и сокровищниц, либо на работы по отстройке и украшению города. В тринадцать лет их собирали на площади посреди отделений школы, и каждый мастер мог пройти три круга, выбирая себе учеников. Случалось, что оставались те, кого не выбрали. Таких детей не изгоняли с позором и уж тем более, не убивали. Им давали ленту со стеклянной бляхой, с надписью: «Отказанный». Этих отказанных вели во дворец, осматривали мастера тех профессий, которым не учат в школе. Это лекари, певцы, шпионы и так далее. Выбранным (выбранному давался знак «выбран…» далее имя выбравшего мастера), предстояло отучиться у мастера ещё пять – восемь лет. Кроме основного мастерства, которому его обучали, мальчик мог выбрать своё второе мастерство, и ему обязательно предоставляли мастера. По прошествии второго срока обучения юноша получал время от новолуния до полнолуния, чтобы решить, как будет жить дальше.Так же никогда не запрещали учиться людям, пришедшим из других городов, какого бы возраста они ни были.
Юноша, получивший обязательное образование свободен в выборе так же, как любой приезжий – то есть, мог пойти обучаться ещё одному виду мастерства, но, уже должен был это оплачивать – отрабатывать то, чему его учили. К тому же у него уже было отличие – мастер дела. С Отказными дело обстояло иначе. Их обучали те же пять лет, но опять несколько мастеров. И через пять лет они снова представали пред выбором.
Случались вещи практически невероятные – от кого-нибудь отказывались все мастера и во второй раз. Так они становились Дважды Отказными. И тогда за них бралась Солверия – жена султана.
Перед тем, как уйти к ней на обучение, юноша отпускался домой на четыре сезона. У него было право заняться любым видом деятельности, он мог не возвращаться во дворец. В любом случае, Дважды Отказному оказывали не меньший почёт, чем другим. Здесь всё основывалось на поддержке, и шутки по поводу неумелости Отказанного не принимались – это был как раз один из тех законов, который учитывал наказание, за оскорбление. Дразниться, сражаться на словесных турнирах, употребляя даже самые странные словечки – всё это можно
Примерно так жил и рос этот новый город – феникс, возродившийся из пепла. На улице минимум людей, одетых в строгую форму – охранников правопорядка. Но, на самом деле, весь город имел необходимые знания. В городе скрытая система слежения.
Кстати, на приезжих гостей не распространялось удивительное действие сиреневого цвета, и если гость не понравился городу уж очень сильно, то он жарился, тогда как жители могли спокойно разгуливать в самый разгар дня.
Так прошло, первые пять лет. Город разросся, стал ещё больше, чем был когда-то…. - Ну, мой повелитель, на сегодня хватит. Сказка еще не кончена, а утро мне уже щекочет нос. Моё время закончилось, до вечера. – Это сказала Шахерезада, потирая затекшие от долгого сидения ноги. Султан встрепенулся: - Сладок голос твой, дева с ясными очами. Так хочется потребовать, что бы ты продолжала. Но, уговор есть уговор.