Все возвращается

Носить в себе океан – тяжело.
Он плещется внутри, давит на стенки сосудов, закладывает уши, иногда изливается многословием.

Вдруг однажды поднимается, подступает к глазам, обжигает веки – ни умолчать, ни сглотнуть.

- Ведь деревья, как и птицы, по весне, возвращаются, правда?
- Деревья? Конечно, возвращаются, дурочка! Все возвращается. Смотри, как за два дня все зазеленело.

И долго, задрав голову, смотришь в небо – только б не пролилось.

Смотришь, как распадается, а потом снова собирается в острый угол там, среди облаков, птичий клин.
И вязкая земля, вспухающая бурыми родинками кротовин, и этот клин в небе, и розовые цветы абрикосов – все так убедительно циклично.

И вдыхаешь всеми легкими небо – все целиком, с этим его белым по голубому, с тем наполненным влагой лиловым на горизонте.

Влаги в итоге оказывается в организме слишком много.

- О чем ты думаешь?
- О деревьях.
- Все возвращается, милая. Врали древние. Можно войти в одну реку. Помнишь о круговороте воды в природе? Если достаточно долго ждать…

Мы, несчастные люди, рожденные на стыке времени и пространства.
Мы глохнем от бесконечного океанического прибоя внутри нас и немеем от обжигающего ветра - снаружи.
Мы сублимируем страсть в прозу, поэзию, скорость.

«Какой русский не любит…»

Навстречу нам несется черный клин – черные мотоциклы, шлемы, перчатки.
Он тоже, как тот, в небе, то распадается, то снова собирается в острый угол.
ВОроны, возомнившие себя журавлями.

- Бл… - произносишь тихо, выруливая на обочину.

Всем видно – хорошо, что день, - как два мотоцикла слишком близко оказываются друг к другу, на мгновение замирают, сцепившись, потом медленно, - так кажется, - начинают разваливаться по сторонам.
Влажный воздух смешивается с асфальтом.

Притормаживают машины, медленно объезжают разбросанные по дороге перья.
На сером асфальте разбитый клин смотрится совсем не так хорошо, как в небе.

- Помощь нужна?
- "Скорую" уже вызвали.

У всех воронов сейчас одинаково круглые, птичьи, глаза.
Нахохлившись, они глядят снизу вверх.
Один из них неподвижно смотрит в небо, в то самое, белое на синем с лиловым на горизонте.
Очевидно, что трогать его нельзя.

Сигаретный дым клочьями повисает в автомобиле.
- Открой окно.
- Не плачь. Вон уже «Скорая».

Мы несчастные люди, рожденные на стыке...
Жаркий юг борется в нас с неторопливым севером, пресыщенный запад противостоит расчетливому востоку.
Мы не виноваты, что рождены в этой прОклятой точке, где сходятся время и пространство.

И все, конечно, возвращается.
Иногда просто слишком поздно.