Взгляд за Горизонт

Литературное объединение «Горизонт» было почти ровесником многотиражной газеты Ульяновского автомобильного завода. В редакцию постоянно приходили читатели многотиражки, пробующие свои силы в литературном творчестве. Токарь Александр Колесов, впоследствии редактор газеты механического завода и сотрудник областной газеты. Работали в газете писатели Евгений Мельников, Юрий Соколов, Анатолий Минаров, Геннадий Киселев; краевед Александр Авдонин - автор литературных исследований о пребывании Пушкина в Симбирске и о писателе Неверове.

В «Горизонт» я из литобъединения «Огонек» при газете «Ульяновский комсомолец», где наставником литературной поросли был уже в то время известный волжский поэт Николай Благов, впоследствии лауреат Государственной премии. Впоследствии именно он рекомендовал меня для приема в члены Союза писателей России, и на встречах с читателями всегда подчеркиваю, что меня приняли в Союз писателей, когда я работала на Ульяновском автомобильном заводе. В то время вышли мои сборники рассказов и повестей «Домна Назаровна» и «Краснотал». На заводском материале были написаны повести «За Свиягой рекой» и «Главный конвейер», главы из которых впервые были напечатаны на страницах родной заводской газеты. Многие черты героев романа «Час между собакой и волком» я списала с характеров тех, с кем пришлось работать на автозаводе.

Сейчас, спустя сорок четыре года, выражаю огромнейшую благодарность бывшему секретарю парткома автозавода Александру Михайловичу Марьеву, который привел меня работать на автозавод из Засвияжского райкома комсомола и, в буквальном смысле спас нас, членов литобъединения, в семьдесят третьем - глухом году застоя - от вполне предсказуемых последствий нашего «свободомыслия».
Дело было так. В литобъединении появился поэт (как потом выяснилось, большого масштаба) Юрий Грунин. Семьдесят третий год славен преследованиями ныне известного во всем мире лауреата Государственной премии России писателя Александра Исаевича Солженицына. Оказывается, Юрий Грунин находился вместе с А.И. Солженицыным в лагере. Впервые мы, печатавшиеся тогда только в заводской многотиражке, вдруг услышали: «Вы не задумываетесь, что в аббревиатуре КПСС звучит сочетание СС, и в СССР тоже есть сочетание СС? Все присутствовавшие (человек пятнадцать), были в шоке. Потом мы услышали вообще ошеломляющее: «СССР пора переименовать»...

Грунин читал стихи о лагере из сборника «Сквозь плен и тлен», которые были уже набраны в журнале Новый мир», где главным редактором был Твардовский. Вскоре Твардовского сняли, а стихи были сняты с печати. Потом мы читали «Письмо Якира Сталину», отрывки из опубликованных воспоминаний дочери Сталина Светланы «Мое кремлевское детство», стихи Мандельштама, рассуждали о Павлике Морозове, предавшем отца... И если сейчас обо всем этом можно открыто писать и говорить, книги Якира или Мандельштама свободно продаются, когда дочь Сталина по телевидению рассказывает о себе, когда уже нет ни КПСС, ни страны под названием СССР, то тогда, в семьдесят третьем году, это вызвало шок, переворот в сознании, изумление, что нам об этом говорят, а мы слушаем, раскрыв рты... Был ли страх? Скорее, была бравада, что вот, дескать, мы какие – ничего не боимся...
Руководил литобъединением член Союза писателей СССР Дмитрий Константинович Дудкин, тоже прошедший школу ГУЛАГа и лично знакомый с А.И. Солженицыным.

После таких бесед мы, (не все, конечно), стали яростно защищать Солженицына от злобных нападок в центральной прессе. Это не осталось незамеченным. Мы сочинили не куда-нибудь, а в Кремль, телеграмму, содержание которой подсказали Д.К. Дудкин и Ю. Гунин: «Почему такая большая страна борется с одним писателем?» И я понесла ее на телеграф Главпочтамта. Пожилая телеграфистка, прочитав текст, сорвалась со стула и куда-то побежала. Ее долго не было, потом она вернулась и, покрутив пальцем у виска, прошептала: «Да ты в своем уме?! Спрячьи никому не показывай». Тогда я поехала в дальний район города на неприметный телеграфный пункт. К моему удивлению молоденькая телеграфистка автоматически прочитала текст, сосчитала слова, повторила вслух: «От имени литобъединения «Горизонт» Крылова. Правильно?» Я кивнула. Заплатив рубль сорок шесть копеек, я попросила квитанцию. Девушка пристально посмотрела и сказала: «Бланки кончились».
Конечно, телеграмма дошла, но не по тому адресу, который был указан... К тому времени нашлись «доброжелатели», которые сообщили «куда надо» о том, что в литобъединении автозавода «кучкуются антисоветчики». Нас стали вызывать по одному «куда надо», спрашивать, о чем говорили на своих «сборищах». «Люди в штатском» беседовали со многими работниками редакции - членами литобъединения.

Что касается меня, то «где надо» сравнительно молодой человек с видом замороженной щуки угрожающим полушепотом произнес: «Что, лес в мордовских лесах валить захотелось? Грунин - власовец, работал «у них» в газете, пятнадцать лет отсидел, а вы на своих «сборищах» слушаете, раскрыв рты, всякую антисоветчину?! О чем он вам говорил при встрече на Венце?» - спросил он. «Не было такого», - оторопев, ответила я. Тогда с ловкостью иллюзиониста этот не назвавший себя человек извлек из папки фотографию, на которой были изображены трое: Н.С. Колычева - тогдашний редактор автозаводской газеты, Ю. Грунин и я, сидевшие на скамейке в сквере на Венце. Я также увидела общую тетрадь - дневник литобъединения, где записывались имена присутствующих, мнения о стихах, рассказах, а также изъятые в редакции листки со стихами Якира, статьи Мандельштама, отрывки из воспоминаний дочери Сталина.

Итоги были таковы: Грунин из Ульяновска выехал, Дудкина от руководства литобъединением отстранили, членов литобъединения, в том числе и меня, запретили печатать в областных газетах, в областной партийной газете появилась разгромная редакционная статья о нашем литобъединении «Против перекосов», а моя повесть «За Свиягой рекой», стоявшая в плане выпуска издательства «Современник», оказалась на столе... у сектретаря обкома КПСС по идеологии Владимира Николаевича Сверкалова. Именно от него я тогда узнала о том, какую роль сыграл секретарь парткома автозавода А.М. Марьев в судьбе литобъединения «Горизонт». Сверкалов сказал: «Только благодаря Марьеву поезд в мордовские леса ушел без вас»...

Ольга Крылова, член Союза писателей России.