Повезло

Сергей подравнял зажигалкой аккуратную дорожку на листе бумаги и дал Артему небольшую трубочку, чуть короче сигареты.
- А себе? – спросил Артем.
- Не, я только шприцом, - ответил Серега.
- Ну, приятель! Готовься познать самую большую радость в своей жизни, - сказал Дима, усмехнувшись.
Артем шумно выдохнул, зажал одну ноздрю, а второй через трубочку втянул порошок. В носу зверски защекотало и стало пощипывать. Артем стал тереть нос тыльной стороной ладони. Ничего не происходило. Только свет стал немного тусклым. Потом предметы подернулись дымкой. Артем встал и прошелся по камере.
«Фуфло какое-то мне подсунул», - размышлял парень, ожидая прихода. И тут стало понятно юноше, что он уже не ходит, а летает по камере. Мягко и плавно Артем взмывал к потолку, делал пару кругов вокруг лампочки без абажура и опускался ниже к полу. Плавно пролетел по периметру. Потом подлетел к решетке и схватился за нее. Ноги отнялись, и только решетка позволяла сохранять вертикальное положение.
Остальные обитатели камеры не вмешивались в дела троицы. Только один молодой парнишка неодобрительно посматривал в сторону Димы. Но ничего не сказал.
А Артем висел, глядя в вечность, с расслабленными членами. Его сознание было далеко, если оно вообще где-то было.
- Ты что ж это делаешь-то?! – громко сказал ему кто-то в лицо по ту сторону.
Артем очнулся. Перед ним стоял его адвокат – Михаил Сергеевич. А возле него были два конвоира.
Артем не произнес ни слова не потому, что ему нечего было сказать, просто во рту было сухо настолько, что язык не ворочался.
Решетку отперли. Конвоиры вывели заключенного и повели на суд. По коридору он шел как пьяный – спотыкаясь и шатаясь из стороны в сторону. Но пока прошли по заснеженному дворику к зданию, где проходил суд, Артем немного пришел в себя.
В зале суда людей было мало. Артем сидел на скамье и тупо рассматривал герб. Мать разговаривала с адвокатом, что-то объясняя и внимательно выслушивая ответы Михаила Сергеевича. Сестра и отец сегодня не пришли. Ничего особо удивительного в этом не было - не могли же они ходить на все заседания. К тому же от них практически ничего и не зависело.
Взор Артема переключился на адвоката. "Скажет - не скажет, скажет - не скажет", - работала в голове сына считалочка. Потом его перестало это волновать. В голове была муть, а во рту вкус чего-то горького и стухшего. И безумная жажда. Состояние какого-то дурацкого ожидания и мысли ни о чем.
Во время суда молодой человек даже не пытался вслушиваться в изобилующие юридическими терминами речи. Он просто смотрел на графин с водой, стоящий перед судьей, и надеялся, что то другое измерение, которое уже уходило из его сознания, поможет притянуть этот графин, параллельно понимая, что так не бывает. Через полтора часа, вновь ничего не решив, слушание отложили.
Артем шел в камеру уже достаточно твердой походкой. То, что суд опять перенесли, его не особенно тревожило. Так как чем дольше будет тянуться суд, тем дольше Артем будет оставаться в тюрьме, и его не отвезут на зону. В глубине души парень надеялся, что его откупят. Но, понимал, что скорее всего этого не будет. Не столько потому, что у матери нет таких денег, в конце концов, можно занять. А потому что в этот момент начали вести активную борьбу с наркоманией. И не важно было, что Артем торговал травкой, да и то, всего месяц. Закон гласил: от трех до семи. И власти очень строго следили за тем, чтобы каждый, судимый по статье номер 228, получал законное наказание, а не отпускался с условным. Артему было грустно и страшно. Не хотелось ему сидеть, ой, как не хотелось. Это, если адвокат окажется никудышный, и Артему вкатают по полной, он снова увидит свободу только в 24 года! Не хотелось сидеть, не хотелось терять.
Юноша влетел в камеру и сел на нары, на которых кто-то спал.
Серый лежал на своей койке, свесив руку и открыв рот. Лицо его было бледно, а чуть прикрытые глаза ничего не выражали. Тесемки на тренировочных штанах не завязаны, брюки натянуты небрежно. Серега благоразумно кололся в бедро.
- Ну как? - спросил Дима.
- Перенесли.
- Да я про кайф. Я кстати перепугался, когда тебя в таком состоянии повели.
- Не увидел я ничего приятного в этом кайфе. Я представлял себе, что это будет что-то вроде оргазма, или хотя бы просто очень радостно.
Димка усмехнулся.
- А я просто ничего не мог понять, а потом вообще отключился, - Артем недовольно вертел папиросу в руках.
- Ничего, старик, бывает это, когда в первый раз. Ты просто как бы не разобрал кайф. Слишком много себе напредставлял, а все оказалось по-другому. Тебе, пожалуй, лучше кольнуться. Можно завтра. У меня как раз будет.
- Ну не знаю. Может ты и прав.

* * *
Сергей очнулся рано утром и сразу стал пить воду прямо из-под крана. Вода сильно отдавала ржавчиной. Но сейчас это было не важно.
Артем проснулся от звука льющейся воды. И стал наблюдать за приятелем. Когда Сергей прекратил пить, но не потому что напился, а потому что желудок уже был полон, и сел на нары, Артем встал и подошел к Сергею. Тот молча смотрел в угол, не обращая внимания на розовеющие облака за зарешеченным оконцем под потолком. Артем присел возле парня и закурил папиросу.
- Можно задать тебе вопрос? - шепотом спросил Артем.
- Валяй.
- В чем кайф?
- А ты разве не понял? - Серега с удивлением посмотрел на товарища.
Артем ухмыльнулся.
- Нет.
Серега вновь уставился в угол.
- Поймешь.
- А все-таки?
- Просто тебе захочется вернуться в то состояние. Захочется и все.
Артем понял, что разговор окончен. Он вернулся на свою койку, лег и уснул, даже не укрывшись.
В тот же день на прогулке Артем наблюдал, как Дима разговаривает с каким-то парнем лет 20-22. Они стояли у стены, поглядывая на сапоги у себя над головой, и казалось, молча курили. Но это только казалось.
После ужина Артем сидел на нарах и наблюдал за тем, как Серега медленно оседает, сидя на полу, и глаза его пустеют.
Дима размешал в ложке с кипяченой водой и подставил под нее зажигалку. Когда появились бурлящие пузырьки, Дима положил зажигалку и набрал жидкость в шприц. Надел иглу. Артем протянул руку. Дима ввел иглу и слегка оттянул поршень, в шприц пошла кровь. Вена найдена. Содержимое ушло в организм.
Артема отбросило назад. Волна счастья и радости наполнила его душу. Гармония, любовь, эйфория – все эти эмоции можно расценить лишь как слабое подобие того безумного восторга, который ощущал Артем. Так приятно ему еще никогда не было. Ему показалось, что он смеется от радости. Затем волна спала, и радость ушла. Что-то вроде тоски овладело сознанием. Затем стали появляться обрывки мыслей, вроде оборванных файлов. Они громоздились одна на другую. Страх тошноты, какие-то мысли о строение вселенной и законах, потом о воде… Потом мысли стали совсем непонятные, неясные, гнетущие, наваливающиеся. Ощущение пустоты.
"А Дима-то сам будет?" - вспыхнула последняя мысль, как вспышка сознания, и исчезла.
Дима не стал. Он никогда этого не делал и не собирался.
Первое, что Артем увидел, когда очнулся, это мальчишку, читающего при свете карманного фонарика письмо. Мальчишка взглянул на него и отвернулся. А парень вновь впал в забытье. Утром он жадно пил воду и курил папиросы, глядя на седой туман за решеткой. И пытался вспомнить. Вспомнить, что было ночью.
Наступил день. И он не отличался ничем от других дней. А Артем все пытался понять, что же такого в этом кайфе от героина? Неужели весь кайф в этих двух минутах бесконечной радости? Нет. Это не так.
И тут он вспомнил, что было ночью. Страх. Страх на лице мальчика. Страх и отвращение.
Артем подошел к Диме.
- Я больше не буду.
Дима посмотрел на Артема. Тот понял, что надо объяснить.
- Сегодня ночью я очнулся и увидел одного парнишку, который посмотрел на меня с таким страхом и отвращением, что я даже описать не могу!
- Какой еще парнишка?
- Светленький, младше меня на год, может на два, - Артем стал искать его глазами, но не нашел.
Дима внимательно смотрел на друга.
- Нашел мальчика? - с чуть заметной ухмылкой спросил он.
Артем промолчал.
- Это была галлюцинация, приятель! На измену ты сел. Кстати, как ни странно это звучит, но это хорошо. Если так произошло, значит уж с третьего раза ты поймешь весь кайф. Я тебя конечно уговаривать не буду, ты делай, как хочешь.
Дима встал со скамейки, подошел к турнику и пару раз подтянулся. А Артем погрузился в раздумья. С одной стороны этот героин - какой-то сплошной идиотизм, но с другой стороны ведь есть же какой-то непонятный ему пока кайф, который сводит с ума людей и дарит им, пусть искусственное, но счастье.
Артем не мог уснуть всю ночь. Его грызло любопытство. Но как только он принимал положительное решение, его начинал мучить мальчик. "Да в конце-то концов! Померещился мне этот мальчик! Даже Дима мне это сказал, хотя я и сам предполагал, что не было его. Димка же нормальный парень, друг. А я должен понять этот кайф!"
Утром он подошел к Димкиной шконке и тихонько разбудил друга.
- Давай, - сказал тихо Артем.
Какое-то непонятное удовлетворение появилось в глазах друга.
- Ты уж извини, дружище! Но у меня сейчас нет. Придется подождать.
- Долго?
- Неделю, наверное. Моего диллера накрыли, придется из других источников брать.
Серега весь день ходил злой и молчаливый, если к нему обращались, он огрызался. А на следующий день он на какой-то вопрос сокамерника, схватил кружку со стола и запустил в него. За это приятеля Артема отправили в карцер.
Ждать пришлось не неделю, а всего пять дней. В тот день Артем понял еще утром, что сегодня вопрос о кайфе должен разрешиться. И точно - на прогулке к Диме подошел тот двадцатилетний парень и попросил дать прикурить.
Когда заключенные вернулись в камеру, там сидел Сергей. Он сильно похудел за эти дни. Под глазами у него были темно-синие мешки, а всклокоченные волосы поседели по вискам. Увидев Диму, наркоман понял все без слов. Уже через пять минут кипяченая вода грелась на голубом огне. А еще через несколько минут Сергей вернулся в потеряный рай. Артем нервничал. Он то и дело поглядывал на Сережу. Дима протянул шприц и тут же отдернул руку.
- Успокойся, ладно! - сказал Дима жестко, глядя в глаза Артему. - С ним все отлично, - он мотнул головой в сторону бездвижного тела.
Артем глубоко вдохнул и выдохнул.
- Все. Я спокоен.
Он неторопливо засучил рукав, взял из рук Димы шприц и осторожно ввел иглу под кожу в вену. Теплая жидкость отправилась в кровь молодого человека. Вновь счастье, вера во все самое лучшее, сознание максимума плюсов. Но прошло это еще быстрее, чем в прошлый раз. Артем увидел камеру, только она как будто была отделена от него чем-то. Тело стало невесомым, и это угнетало. Человек пытался избавиться от этого состояния, но не получалось. Пространство было наполнено ватой. И все наполнялось и наполнялось. Потом стали появляться краски, самые невообразимые, бесконечная палитра цветов меньше, чем на мгновенье, а за ней отсутствие. Отсутствие всего. Появилось желание, чтоб появились мысли. Но их не было… А дальше запах пота, всезатмевающий запах пота и полное отсутствие какой бы то ни было влаги. Артем с трудом дополз до раковины. Кран крутился свободно. Воды не было. Безумный ужас потряс душу Артема. Он увидел, что из чье-то сумки торчит бутылка молока. Меньше минуты - и она уже пуста. А Артем лежит на полу и смотрит в серый грязный потолок, даже не осознавая, что по его подбородку течет пена.
Двое сокамерников брызнули в лицо Артему водой и приложили к его губам стакан. Жадность, с которой молодой человек выпил воду, поразила даже их. Стакан за стаканом. Он пил, пил и пил. Сделав последний глоток он почувствовал приступы рвоты и бросился в дальний угол за драную ширму, где упал на колени перед железным унитазом. Его стошнило дважды. Он тщательно прополоскал рот водой из бутылки и рухнул на ближайшую койку, весь дрожа.
 На следующий день суд приговорил Артема к четырем годам лишения свободы. Лучший адвокат Одинцовского района - Михаил Сергеевич сделал все, что было в его силах. Без конфискации имущества, без статьи административного кодекса - употребление. Рано утром семнадцатилетнего Артема отправили по этапу в Тамбов, на зону для малолетних. По исполнении восемнадцати лет его перевели во взрослую зону. А в июне того года, когда Артему исполнилось 20, он попал под амнистию.
Пока он с товарищами ждал поезда, к ним подошел парень лет восемнадцати с выцветшими глазами.
- Опиума нет? - спросил он скромно.
- Нету.
- А.
Он присел на соседнюю скамейку. Минут через пять он оторвался от созерцания своих кроссовок и посмотрел на освобожденных.
- У вас нет опиума?
- Тебе же сказали - нет.
- А, ну да. Извините.
Через несколько минут:
- Ребят! Есть опиум?
Двое поднялись и объяснили как полагается. " Не хочу быть таким,- подумал Артем. - А ведь мог стать"
Вечером в Мичуринске, где находилась железнодорожная развязка, товарищи застряли. Поезд до Москвы шел только утром. Решили ночь даром не терять и попытаться познакомиться с какими-нибудь девушками. Как-то получилось, что Артем отделился и случайно встретил странноватого вида мужичка. Тот мгновенно наобещал парню золотые горы и девушек. Пошли к нему домой. Там был самый настоящий притон. Девушки там были. Правда, было им лет так за тридцать по виду. Компания радостно встретила хозяина. Ему и его новому товарищу сразу налили по стопке самогона и дали воду, чтоб запить. Более гадостного самогона Артем не пил никогда в жизни.
- Дрянь?- шепнул мужичок.
- Угу, - закивал парень, морщась.
- Есть кое-что получше. На первый раз могу угостить.
Что-то оказалось тем, что греют на ложке, набирают в шприц и вводят в вену. Артем замотал головой.
- А ты пробовал? - с сарказмом спросил хозяин.
- Пробовал. В тюрьме. Бред просто. Нет там никакого кайфа.
- В тюрьме-то конечно нет. Такие вещи надо на свободе в доброй и веселой компании пробовать.
Может сыграло свою роль чувство бесконечной свободы, может гулявший в организме самогон, а может просто необычайная дурость Артема. Но он укололся. Рухнул на пол, но не почувствовал.
Пришел в себя Артем на вокзале. Как он туда попал совершенно неизвестно. В туалете он утолил жажду тепловатой водой. И отправился домой в Москву, так и не разобрав кайфа.
Прошло два года. Шел ноябрь. Артем тогда только начал работать в небольшом магазинчике, где продавались машинные масла. Он устроился туда, узнав, что там работает его двоюродный брат, с которым они не виделись уже более пяти лет.
В тот день выпал первый снег. К Денису - двоюродному брату - пришел какой-то приятель. Они вдвоем зашли в подсобное помещение. Через некоторое время Артему понадобился какой-то список и он тоже зашел в подсобку. Он увидел Дениса с засученным рукавом, держащего шприц.
- Будешь? - спросил Ден.
- Нет. Я пробовал. Не понял кайфа.
- С первого раза не все понимают.
- Я четыре раза пробовал.
Денис с приятелем уставились на Артема.
- Везет тебе. А я без этого уже не могу.