Сверхбдительность

       Сергей Иванович Божко, отставной полковник какой-то потаенной спецслужбы,  выйдя на пенсию, устроился в дирекцию международных выставок. Его рекомендовала туда та самая всесильная служба и Сергей Иванович, конечно же, безоговорочно был принят.
В те времена закрытых наглухо границ и сильно развитого в их пределах, но уже попахивающего загниванием, социализма эти праздники западной жизни становились огромным, ни с чем несопоставимым событием. Причем абсолютно не важно,  как назывались выставки и что на них  представлено. Народ давился в очереди совсем за другим – за возможностью окунуться в иной мир, увидеть не в кино, а наяву современную технику, дизайн, раздобыть какие-то сувениры, побывать в мире чистоты, открытости  и свободы. Вот именно этого более всего опасались наши идеологи и каждая выставка сопровождалась мощной подготовкой и натаскиванию персонала, который должен был работать на иностранных стендах, от уборщиц до стендистов-консультантов и переводчиков.

       Сергей Иванович получил должность инструктора, в его обязанности входила воспитательная работа с кадрами, объяснение им методов и приемов работы  идеологических противников. За исполнение возложенных обязанностей он взялся ретиво, как в былые годы на своей секретной спецслужбе и довольно быстро завоевал авторитет и признание у начальства, зато у остальных сотрудников Сергей Иванович получил лаконичную характеристику - супербдун. Кто уж его  так окрестил, не сказать теперь, но появилось прозвище не без оснований.

       Одного взгляда на него было достаточно, чтобы убедиться в том, что человек он осторожный и подозрительный. Всегда плотно сжатые губы уже давно превратились в тонкую ниточку, сверху и снизу украшенную стежками глубоких морщин, возникших от постоянного напряжения ротовых мышц. Свинцовые глазки, забуравившиеся вглубь и припрятанные раскидистыми бровями,  казалось, не смотрели, а внимательно подсматривали за всем, что происходит вокруг.  Небольшая голова с остатками всегда гладко зачесанных  назад волос была малоподвижна, видимо,  что-то в позвоночнике стопорило. Он поворачивал голову только вместе с туловищем, делал это всегда резко и неожиданно, приводя всех в некоторое смятение. Роста Сергей Иванович вышел среднего, но руки выросли  длинноватыми и ему приходилось постоянно напрягаться,  чтобы  удерживать их от болтания. Правая его рука  требует отдельного описания. Пальцы на ней раз и навсегда замерли в позиции, которая сразу выдавала его основную профессию. Полусогнутый большой палец устремлен вверх,  указательный расположился крючком горизонтально, а остальные три  дружно сомкнулись, примыкая к ладони. Казалось, что в руке у него постоянно зажат незримый пистолет, к тому же на взводе, готовый выстрелить. Даже при рукопожатиях, положение пальцев не менялось, он даже в этот момент не мог выпустить из кисти свой любимый рабочий инструмент, свое прошлое.

        Очередная международная машиностроительная выставка готовилась к открытию в Сокольниках и Сергей Иванович тщательно готовился к ней. Он обложился проспектами фирм-участниц выставки, перелистывал их, внимательно просматривал и делал пометки в свой блокнот. Так проходили дни -  от звонка и до изнеможения, когда в глазах у него уже темнело от усталости,  а сознание отказывалось выискивать печатные происки и диверсии идеологических врагов.

       И вот, наконец, наступил день, когда около двух сотен человек, командированных с разных организаций и предприятий для работы на выставке, собрались в зале и Сергей Иванович, сидя на сцене, за столом перед микрофоном,  прицельным взглядом проводил по рядам. Все расселись и он начал говорить о том, что наша страна живет в окружении врагов, которые только и мечтают о том, чтобы нас уничтожить, делают для этого все, не гнушаясь ничем, и применяют самые изощренные способы и приемы. На готовящейся выставке приготовлен целый ряд серьезных диверсий и провокаций, о которых надо знать и быть всегда бдительными. Сергей Иванович своей правой, всегда готовой к боевым действиям, клешней взял проспект чьей-то фирмы и с  торжествующим видом первооткрывателя поднял его над головой:

      - По-вашему это что? – отставной полковник тряс поднятой рукой, дабы усилить государственную важность открытой им тайны.

        На глянцевой обложке красочно, по одному слову на строчке с выделенными крупно, заглавными буквами, было написано: Современные Автомобильные Шины. В зале воцарилось недоумение, что тут неясного, какой здесь может быть подвох.
Сергей Иванович держал паузу, внимательно подсматривая за залом, и, наконец, медленно, по военному чеканя каждое слово, произнес:

         - Переставьте второе и третье слово. Видите, первые буквы образуют США. Так что не все так просто с этими шинами.

    В зале слева кто-то грохнул смехом и Сергей Иванович всем корпусом резко развернулся в ту сторону, в поисках идеологически недоразвитого типа. Его целкие, настороженные глазки внимательно всматривались в ряды, но там уже наступило полное спокойствие. Он взял следующий проспект, на котором по аналогии с изображением атома был нарисован шарик, а вокруг него три  пересекающихся под углом подшипниковых кольца.

      - А это что? – требовательно спросил у зала Сергей Иванович.

      Воцарившееся молчание нарушил голос девушки из первого ряда, которая безошибочно определила в изображении рекламу фирмы, производящей подшипники. Сергей Иванович посмотрел на нее с нескрываемой жалостью. Над этим проспектом он просидел долго, готовясь к собранию. Чувствовал бывший полковник, что здесь есть какая-то провокация, но никак не мог ее ухватить. Хитрость противника ему приснилась накануне  ночью и сейчас в полной тишине, набрав воздуху,  бдительный инструктор выпалил громко и отчетливо:

      - Это Моген Довид. Знаете такое сионистское изобретение – и он, продолжая держать проспект, левой рукой показал на все шесть образовавшихся от подшипниковых колец углов.
В зале прошел шумок и Сергей Иванович услышал смешки, которые его еще больше распалили.

     - Вы не думайте, что все так безобидно, враг не дремлет, он использует все методы и приемы для пропаганды своих идей, своего образа жизни. Зачем, спрашивается, сделан такой рисунок? Чтобы подшипник показать? Как бы не так! Им другое здесь важно - свой сионистский знак лишний раз продемонстрировать. И это надо понимать и быть готовым.  Что вот это такое? – резко спросил Сергей Иванович и продолжил свои разоблачения окружающих страну врагов, вынимая из стопки буклетов все новые и новые доказательства. Полковник вошел в раж. Собственные открытия, оглашаемые сейчас прилюдно, его возбуждали, к тому же то, что он находился на сцене, выше всех этих ничего не знающих и заблуждающихся людишек, придавало всему событию особую значимость. В своей увлеченности как-то не заметил, пропустил Сергей Иванович, что его уже давно никто не слушает и по рядам идут разговоры и смешки.

     Собрание продолжалось часа полтора и вымотанный Божко, придя к себе в кабинет, рухнул в кресло. Его переполняла усталость и гордость за себя, за проделанную огромную работу, в важности и необходимости которой он ни на секунду не сомневался.
Начало смеркаться. Кончился рабочий день, и Сергей Иванович  пошел пешком к метро, держа свою неповорачивающуюся голову прямо и сверля запрятанными глазками предвечернюю панораму. Уже зажглись вывески, и он рассеянно просматривал меняющиеся по ходу названия магазинов, кафе, забегаловок. Все уже давным давно было им изучено, но вдруг, на всем ходу Сергей Иванович резко остановился и также резко всем своим туловом развернулся направо, где находилось известное ему кафе «Бастион». Синим неоном горела вывеска, но не светилась  заглавная буква. Сергей Иванович пялился на дефектное слово и чувствовал что-то роковое и коварное, скрывающееся в этом названии. Он прикрыл глаза, и в возникшей в сознании картинке снова появилось  название кафе. Усилием своей бдительной мысли он погасил еще две буквы и тогда высветилось страшное, провокационное слово  «сион».

      - Ничего себе, в центре-то Москвы! Вот сволочи! Куда уже добрались?! Надо срочно доложить  – подумал Сергей Иванович и, сжал еще крепче своей боевой правой  несуществующий пистолет.