Девушка по имени Нах-Нах

Её настоящее имя было Екатерина. Вопреки предположениям новых знакомых, кличка Нах-Нах прицепилась к ней не из-за склонности посылать на три буквы всё, что не нравится, а из-за конкретной истории с почтовым ящиком в интернете. Когда девушка завела электронную почту, то при заполнении анкеты написала вместо имени и фамилии Нах. (Нах*** кому-то в интернете знать её настоящие ФИО?) Однажды она проверяла свой ящик в присутствии гостей, которых несказанно порадовала фраза «Здравствуйте, Нах Нах! У Вас нет новых писем ». С тех пор к ней и приклеилось это дружеское прозвище. А те наивные знакомые, которые не догадывались о связи имени с матерным словом, вспоминали сказку о трёх поросятах: Ниф-Ниф, Нуф-Нуф, Наф-Наф… Нах-Нах!

Помимо русского-литературного и русского-матерного, Нах-Нах преуспела в изучении английского языка, он давался ей легко. После окончания ВУЗа она работала переводчицей художественной литературы. Свою работу Нах-Нах любила за чёткость обязанностей. На работе с более размытым кругом поручений девушка бы давно проявила свой пофигизм и попала в число тунеядцев. Нах-Нах не была трудоголиком и воспринимала работу скорее как способ зарабатывания денег, но была довольна своим родом деятельности.

Нах-Нах жила в квартире родителей, но про свою комнату могла с полным правом заявить: «Мой дом – моя крепость!» На двери красовалась большая самодельная табличка с надписью «Моё логово». Края картона были фигурно обрезаны, а сама табличка покрашена в красно-лиловые тона. Она была двусторонней, и при переворачивании виднелась надпись: «Брачный период: Без стука не входить!» На эту сторону Нах-Нах переворачивала табличку, когда приводила домой гостей противоположного пола.

Комната была под стать нестандартной табличке: собрание всевозможных вещиц и аксессуаров. Готичного вида подсвечники, несколько коллекционных кинжалов и предметов «под старину» чередовались с забавными фигурками, статуэтками, атрибутикой из секс-шопов. Везде были раскиданы диски с музыкой, фильмами, книги лежали не только на полках, но и в углу. Казалось, что в этом логове можно при желании найти всё, что угодно. Одна из стен была украшена черной сетью с крупными отверстиями, крепившейся к стене гвоздями. Над кроватью располагался плакат «Life is short and love is always over in the morning! (Жизнь коротка, а любовь всегда заканчивается утром – цитата из песни Sisters of Mercy “Temple of love”)». Нах-Нах регулярно убиралась в своей комнате под давлением мамы, но ещё быстрее успевала навести свой любимый «творческий» беспорядок. Девушку волновал не уют, а чтобы исправно работали компьютер, музыкальный центр и DVD-проигрыватель.

Это была одна из тех комнат, которые в полной мере являются самовыражением хозяев, а не данью представлениям старших поколений. Большая часть предметов мебели была куплена родителями и выглядела более чем обыкновенно, но Нах-Нах сумела настолько видоизменить обстановку с помощью отдельных вещей и аксессуаров, что все этому удивлялись. Как правило, у гостей оставалось впечатление, будто они побывали не в обычной комнате, а в каком-то удивительном месте. Сама хозяйка идеально сочеталась с созданным ею же интерьером и чувствовала себя в нём, как рыба в воде. Приходя домой с работы, прогулки или из гостей, девушка чувствовала, что эти стены с ней заодно и всегда готовы её поддержать.

Нах-Нах отличалась маниакальной любовью к черному и красному цвету. У неё были красные волосы с черными прядями и длинные красно-черные ногти (через один). В одежде она всё же отдавала четкое предпочтение чёрному, хотя и про красный не забывала. Ещё Нах-Нах любила серебряные украшения и пирсинг, но в меру. Девушка не обладала модельной внешностью и осознавала это, но у неё была неплохая стройная фигура и выразительные зеленые глаза, которые она подчеркивала тенями и подводкой.

Нах-Нах интересовалась большим количеством вещей одновременно, но ничем не увлекалась с головой. Девушке нравились группы, принадлежавшие к разным направлениям металла и готики, книги совершено непохожих жанров, а ещё она фотографировала природу, писала стихи, рассказы, рисовала, интересовалась психологией, психиатрией, вампирами, холодным оружием и темой bdsm. Нах-Нах всегда было о чем поговорить с новыми знакомыми, но стоило ей встретить человека, увлекавшегося 1-2 вещами, но от А до Я, то девушка тут же превращалась в слушательницу. Её нередко упрекали в поверхности многочисленных хобби, в неумении увлечься чем-либо «как следует». Когда Нах-Нах выпивала лишнее, то с невеселой усмешкой жаловалась друзьям: « Я недогот, недометаллист, недописатель, недофотограф… и вообще недоженщина-недомужик!»

«Недоженщина-недомужик» – это был отдельный пункт. Нах-Нах была убеждена, что по своей сути она ближе к мужчине, хотя на эстетическом уровне ей всегда нравился женский имидж и одежда. Девушка ненавидела ждать, ей больше нравился вариант по-мужски назначить свидание самой, чем вожделенно смотреть на телефон, гадая, во сколько он позвонит. А ещё для Нах-Нах был очень важен секс, можно сказать, она была им одержима. Девушка не считала, что интимные отношения обязательно должны сопровождаться романтическими фразами о любви и обязательствами верности. Она не видела ничего плохого в сексе на первом-втором свидании, если оба человека правда захотели друг друга. При этом Нах-Нах с презрением относилась к женщинам, которые спят с неприятными им мужчинами только потому, что видят в них выгодных мужей. «Уж лучше мимолетный роман на три недели, чем такая прикрытая фальшивыми словами проституция» - говорила она.

Несмотря на свой цинизм, Нах-Нах верила в настоящую любовь и дважды сталкивалась с ней в своей жизни. Под «настоящей любовью» девушка имела в виду случаи, когда с человеком хочется не просто периодически проводить время и заниматься сексом, но бескорыстно заботиться, стать постоянной спутницей жизни, матерью его детей и хранить верность. Конечно, для этого прежде всего надо почувствовать себя с человеком естественно, в своей тарелке, говорить на одном языке не только в прямом, но и в переносном смысле слова. Только тогда может захотеться стать постоянной спутницей.

Про свою первую любовь Нах-Нах не очень любила рассказывать даже спустя несколько лет, до того это стало для неё ударом. А вот вторая длилась до сих пор, независимо от романов на стороне. Это были две параллельные плоскости – тот насыщенный мир чувств, в который девушка попадала, общаясь с любимым, и недолгие увлечения по схеме «общение+секс». К сожалению, этот человек не хотел связывать себя узами брака и мог предложить Нах-Нах только отношения без обязательств. Когда они были вместе – то эти дни девушка называла Праздниками. В остальное время Нах-Нах считала себя «почти свободной» и находилась в бесконечных поисках. Но для большинства новых знакомых девушка оказывалась слишком прямолинейной и эпатажной. А ещё их бесило то, что при первой же возможности она сматывалась в известном направлении – к своему Возлюбленному, потому что при всей его непутевости лишь с ним чувствовала себя легко и естественно. Нах-Нах решила для себя, что будет жить вместе или выйдет замуж лишь за того, с кем ей будет так же свободно, как с ним, или лучше. А других таких людей девушка пока не встретила. Поэтому Нах-Нах эпизодически встречалась с теми, кого она хотя бы хотела физически, и с кем это было взаимным.

С некоторыми незнакомыми людьми Нах-Нах «съеживалась» и начинала напоминать пай-девочку, несмотря на яркий имидж. Таким людям она могла показаться очень тихой и спокойной, а потом они приходили в шок от её высказываний и выходок. А девушка лишь улыбалась и говорила, что предупреждала. Но когда Нах-Нах казалось, что она и новый знакомый находятся на одной волне, то девушка могла проявить чрезмерную откровенность, которая временами оборачивалась против неё.

Мать Нах-Нах была очень консервативной. Она считала поведение дочери до безобразия распущенным, имидж – не соответствующим возрасту, а оформление комнаты – слишком вычурным. Она мирилась с этим только потому, что Катя хорошо училась в школе, университете, нашла нормальную работу и не имела выраженных вредных привычек. Женщина надеялась, что с годами у дочери пройдет этот затянувшийся подростковый возраст. Отец был проще и не зацикливался на этих моментах, он больше беспокоился, помнят ли Катя и её возлюбленные о предохранении, и встречал дочь у метро, когда она поздно возвращалась домой.

У Нах-Нах было много знакомых по интересам, особенно в интернете, но её постоянный круг общения в реале был небольшим. Как многие непохожие на сверстников люди, в школьные годы она мало с кем общалась, а появившиеся в университетские годы друзья были из других районов (они нашли друг друга в интернете). Поэтому живое общение в основном концентрировалось вокруг выходных, а вечера будней Нах-Нах нередко проводила наедине со своими хобби или у компа.

Друзья давно свыклись с чудачествами Нах-Нах и предпочитали называть их «индивидуальными особенностями». Они по-дружески подшучивали над сексуальной озабоченностью подруги, её неубиваемой Великой Любовью к не заслуживающему этого мужчине, симпатией к виду крови и агрессивным образам в искусстве.

Нах-Нах считала, что жизнь несправедлива к ней. Но при этом девушка любила жизнь и не была мизантропом. Она радовалась, встречая людей с общими интересами, ценила единомышленников по конкретным вопросам. Так же Нах-Нах была готова многое простить тем, к кому испытывала сексуальное влечение, даже если понимала, что это точно не любовь. Девушка вообще хорошо относилась ко всем, кто не сделал ей ничего плохого. Но при этом Нах-Нах часто ругалась с теми людьми, которые пытались на неё давить. Стоило кому-то заявить «ты должна» и попытаться её переделать, то девушка тут же начинала противоречить, огрызаться, поступать назло.

Нах-Нах не любила советы, спрашивала их только в состоянии, близком к аффекту, и бесилась, что никто не хочет брать ответственность и что-то советовать в трудной ситуации. Успокоившись, стыдилась своей несдержанности, и в итоге принимала решения сама, так как в этом мире больше не на кого надеяться. Когда за советами обращались к самой Нах-Нах, то суть её ответов можно было свести к «Ищите людей, которые говорят на вашем языке, принимают вас такими, какие вы есть и которые нравятся вам такими, какие они есть, общайтесь с ними, а недовольные пусть идут на х**!»