Народ - вор!

«Народ – вор!». Это изречение я услышал в первый раз от моего приятеля, еще в советское время. Видимо, он сам его не изобретал, как не изобретал велосипед, но звучало оно в его устах убедительно. В истинности его, особенно теперь, у меня сомнений нет, это тогда оно вызвало у меня улыбку, и восхитило своей лаконичностью. Сейчас мне уже не до улыбок. На протяжении всей моей жизни, пожалуй, каждый её день, я получал животрепещущие примеры, неопровержимо доказывающие правоту этого мудрого постулата. В конце концов, я пришел к стоическому убеждению, что это краткое выражение основного закона нашей жизни, который можно поставить даже выше конституции, так как гарантом последней является один человек – президент, а исполнение этого самого главного закона гарантируют миллионы граждан страны. Мало того, само государство подчиняется этому закону в явной и не явной форме, а сами граждане, чувствуя над собой первородную власть этого закона, не очень сильно расстраиваются по поводу его несоответствия одной из основных христианских заповедей – «Не укради!».
Я даже дошел в своих рассуждениях до, поразивших меня необычайно, выводов касающихся основ социальной жизни нашего человеческого общества. И теперь я утверждаю, что любое общество людей построено, именно на этом законе, и он является его фундаментом, на котором строятся все социальные, экономические, гражданские, правовые, торговые отношения граждан страны, её институтов и самой власти. Свобода, демократия, парламентаризм, гражданское общество, все эти философские понятия являются вторичными по отношению к основному закону - «Народ – вор!». Эти абстрактные философские категории используются нанятыми властью политологами, которые, подчас, и сами не знают, что говорят. Они служат им, в основном, для прикрытия голой правды основного закона, которую считается неприличным произносить открыто, в первоначальной форме, в приличном обществе. То же делают и политики, и представители законодательной и исполнительной власти, чтобы лишний раз не напоминать членам общества, и, прежде всего, его элите, об их истинной природе, в том числе и служителям церкви, которые расценили бы это святотатством, а многие из них приняли бы это откровение и на свой счет.
Несмотря на то, что я пришел к этим сенсационным выводам эмпирическими путем, собирая ежедневно десятки проявлений основного закона человеческого общежития в магазинах, на бензоколонках, в больницах, в банках, в органах власти, т.е. везде, где гражданин общества осуществляет свою деятельность, я утверждаю, что значение этого закона не до конца понято современными философами и деятелями культуры. Практически нет глубоких научных исследований в данной области человеческой деятельности, за исключением несовершенных и псевдонаучных воровских кодексов (правил и инструкций), разработанных самоучками, так называемыми «ворами в законе».
Но даже само это название этих первопроходцев в изучении и внедрении теории и практики нашего основного закона жизни, говорит о многом. И прежде всего о желании всеобщего признания его, как основного.
Что касается деятелей современной культуры, то они все еще не полно освещают этот культурный пласт жизни нашего современника, и зачастую, проходят мимо замечательных жизненных историй, в которых основной закон нашей жизни отражается, как в капле воды.

Ещё один вывод, который может заинтересовать Вас, достопочтенный читатель, он, буквально, открыл мне глаза, и дает понимание принципиальных различий между западным и российским менталитетами. Эти различия кроются в географической принадлежности субъекта и объекта воровства. Если западный Народ-вор ищет объекты для совершения кражи за пределами своей исторической Родины, или страны гражданами которой они являются, то наши отечественные воры воруют, преимущественно, только у себя в стране, у своих сограждан, и у государства, которое то же занимается этим же. Эти различия в значительной мере определяют исторические пути развития европейских и азиопских цивилизаций.

Конечно, в семье не без уродов. Есть диссиденты, не признающие и не подчиняющиеся главному закону общественного устройства, но эти «белые вороны», как правило, плохо кончают. Это их отличительная черта.

Вспомнился мне случай, подтверждающий мои выводы.
Мы с Вовкой, иногда, любили засосать из горла по бутылочки портвейна на свежем воздухе, чтобы не раздражать родителей своим, не по годам вольным, поведением, прямо у них на глазах. Гастроном был рядом с Вовкиным домом, и Горбачев, с его антиалкогольной реформой, тогда был еще в проекте, а выбор крепленых, непаленых был замечательный. Ну и взяли мы в тот раз две по ноль-семь, и пошли на набережную Обводного канала, на его пересечении с улицей Степана Разина – вора и бандита, почитаемого народом, и его народным правительством.
Стояли хорошо, засасывали, курили.
Напротив – забор завода, где рыбу коптят. Глядим из проходной мужик вышел. Отошел он от проходной метров на двадцать, и остановился у забора, ждет чего-то. Через минуту из-за забора выглядывает рожа и говорит:
- Колька, сейчас. Шесть секунд. Стой здесь.
Колька в ответ скорее прошипел, чем сказал:
- Давай быстрее...
Рожа убралась за забор, Колька стоит, ждет. В это время из-за угла, со Степана Разина, выходит милиционер, и направляется прямо на Кольку. Кольке некуда деваться, только быстрым шагом, переходящим в бег, рвануть от мента вдоль Обводного канала. Он так и сделал, но когда блюститель порядка, почти, дошел до того места, где только что стоял Николай, из-за забора вылетел большой бумажный мешок, видимо, с копченой рыбкой, прошедшей весь технологический цикл обработки, и готовой к употреблению, и шлепнулся на асфальт прямо перед сотрудником МВД. Милиционер приостановился от неожиданности, а в это драматическое время на заборе появилась довольная рожа, которая резко изменилась в лице, увидев вместо Николя, легавого. Рожа резко убралась, и за забором мы все услышали звук небольшого обрушения. Милиционер понюхал мешок, взял его под мышку, а мужчина он был крупный, и пошел, не ускоряясь, в ту же сторону, где уже исчез из виду Микола.

Надо сказать, что забор этот, у которого разворачивалась драма, был невысокий. Валерий Бруммель взял бы его, не глядя. Это совсем не то, что теперь. Сейчас заборы, так заборы! Не перемахнешь, если только с шестом. Четыре-пять метров в высоту, сделаны мастерами, знающими толк в заборах, за которыми зазаборные обитатели спокойны за имущество, нажитое непосильным трудом. Священную частную собственность надо же как-то защищать от подзаборных обитателей земли русской. На некоторых фундаментальных заборах сейчас устанавливают современные системы охраны и боевой защиты. Колючая проволока под высоким напряжением это, просто, игрушки по сравнению с ними. Ученые подсчитали, что, в одном Подмосковье, суммарная длина высотных заборов в сто раз превосходит длину Великой Китайской Стены. Но заборы, как национальная атрибутика жителей Азиопы, это тема моей будущей докторской диссертации, которая будет опубликована отдельно.