Тополиный дух

Тишину теплого весеннего вечера нарушал тихий треск, лопающихся тополиных почек. И из-под плотной коричневой кожуры скромно высовывали свои носики первые клейкие нежные листочки. А аромат стоял… Лида втянула носом воздух , зажмурилась от наслаждения, плотнее прижимаясь к своему спутнику . Она не сводила с него влюбленных ласковых глаз, которые сияли от счастья словно звездочки. А он снисходительно поглядывал на нее, удивляясь, как вдруг его очень обыкновенная подружка так похорошела, прямо красавицей смотрится. А ведь ничего такого не сказал, предложил только замуж выйти, сколько же еще ему в холостяках ходить.
-–Замуж позвал,-размышляла Лида,–значит любит и неважно, что еще не произнес этих слов, скажет еще.
В таком счастливом состоянии и оставил Анатолий Лиду у входа в общежитие, где она жила , поступив в педагогическое училище.
В комнате было темно , девчата тихонько посапывали во сне.
-Дрыхнут и ничего не знают еще,– счастливо подумала Лида и, стараясь не шуметь, двинулась к своей кровати, но неожиданно споткнулась и загремела на пол. Тотчас послышались голоса.
–Да, включи ты свет, полуночница,–зевая проговорила Вера, самая близкая подруга.
–Ой, девочки!–воскликнула Лида, которой очень хотелось поделиться своей радостью сразу со всеми.
–И чего мы интересно не знаем? –это, жмурясь от яркого света, включилась Таня,–ну, наверное, он тебя поцеловал,–насмешливо протянула она.
–А вот и нет,–сердито топнула Лида,–хотя нет и поцеловал, конечно, тоже…
–Ну, наконец-то,-развеселилась Таня.
–Да, нет же, дайте же сказать, я замуж выхожу. Вот!-Лида, довольная произведенным эффектом, оглядела подруг.
–А ты не торопишься?-Вера , как всегда, была осторожна.
–Ну, что ты, Верочка! Я же люблю его!-сияя глазами, радовалась Лида.
–А он?
–И он, конечно, иначе не позвал бы замуж.
–-Хватит уже, девчонки, -вмешалась в разговор, молчавшая до сих пор Наташа,–давайте спать, завтра все обсудим,- и она отвернулась к стене.
А Лида еще долго не мола уснуть, строя планы на будущее, мечтая, как дружно и весело они будут жить.
Свадьбу играли в общежитии, Анатолий не захотел в своей квартире устраивать тарарам, как он выразился. Все было скромно . И началась новая жизнь. Лида порхала, успевая все сделать дома и хорошо закончила училище. Старалась угодить мужу, человеку, как оказалось, сурового нрава. Он особенно не церемонился с молодой женой , помыкал, покрикивал, а как-то однажды, вернувшись навеселе, сильно избил ее, объясняя, что делает это с целью профилактики. Поплакала Лида, но жаловаться не стала никому, никто не гнал замуж, сама шла. Ударив один раз, Анатолий вошел во вкус и стал периодически бить жену. И опять она ничего никому не говорила, молча, плакала и старалась только, чтобы ничего не видела подрастающая дочь. Не хотелось травмировать девочку. Как –то переодеваясь, Лида обнаружила у себя на теле небольшое уплотнение. Это место страдало часто.
-Пройдет,– подумала Лида,–и перестала об этом думать. Прошло время, уплотнение росло и росло быстро. Пришлось обратиться к врачу и рассказать ему обо всем.
-Результат удара. Что же Вы, голубушка, так долго думали , приходить сюда или нет,- сердито проговорил врач,–дело очень серьезное.
И начались обследования, анализы, а вместе с ними и упреки мужа, что жена ему досталась больная.
-Так это ты же меня ударил,–попробовала сказать Лида и получила очередную пощечину.
Самочувствие ухудшалось. Пришлось лечь в больницу. Словно приговор прозвучало слово «рак».
Лида обвела глазами унылые больничные стены, на тумбочке стояли веточки тополя с первыми листочками , нежный аромат заглушал тяжелые больничные запахи и слезы навернулись на глаза. Опять была весна, пора надежд, а ее надеждам так и не суждено осуществиться. Муж не навещал ее, считал, что она обманула его, веточки же принесли девочки, которые, как могли, поддерживали ее. Лида знала, что дни ее сочтены и ей уже не выйти из этих стен. А так хотелось ! Хотелось жить, дышать, вдыхать тополиный аромат, который она так любила… В тридцать пять лет тяжело покидать этот мир.
На рассвете ее не стало и теперь только раскидистый тополь шелестит над ее последним убежищем.