Врата демонов

ДН




Заткнуть можно всё, что угодно.
Было бы чем…

(из опыта автора)






«…Стотысячное войско герцога Отсупа Беспощадного хитростью и коварством захватило внешние ворота Обители…

…С помощью огромных осадных машин орды наёмников герцога разрушили внутренние ворота, и братья-монахи приготовились принять последний бой…

…На пути кровожадных безбожников встал Святой Мао. Мановением руки он вызвал десять кошмарных слуг Вельзевула и повелел им защитить Обитель от нечестивцев…

…В неописуемом ужасе бежали войска герцога, преследуемые демонами. Но в своей святости Мао не желал гибели заблудшим. Он остановил демонов и приказал им охранять ворота Обители три дня и три ночи, а потом отправляться обратно в Преисподнюю.

И демоны не посмели ослушаться…»


(Верхняя библиотека Обители. “Деяния Святого Мао и Благостного Гука”. Том 7.)





– Пора положить конец этому разбою! – Казначей Обители в порыве праведного гнева брызгал слюной и едва не шипел от злобы. – Весь последний месяц они воруют по окороку каждый день… Сколько же вина и других припасов мы должны лишиться для того, чтобы… – Казначей поперхнулся, закашлялся и этим воспользовался Отец-Настоятель:

– Есть свидетели?

– Нет, но мы пытаемся…

Настоятель оборвал его словоизвержения взмахом руки:

– Вы можете радеть о спасении окороков, сколько хотите, но, прошу вас, подбирайте выражения, брат Вик! Вы находитесь на заседании Малого Совета Обители, а не на пьяной вечеринке. К тому же я получил письмо от епископа Ордена, в котором брат наш извещает о склонности Тайного Совета в подходящих условиях канонизировать брата Мао. – Настоятель усмехнулся. – Не исключено, брат Вик, что вы говорите о нашем будущем Святом…

Брат Вик слегка побледнел, съёжился и заёрзал в кресле под укоризненным взглядом Отца-Настоятеля.

– Сейчас дело не в съеденных окороках и выпитом вине, – веско проговорил Настоятель. – При необходимости Обитель может позволить себе и не такие расходы. Теперь наша задача сохранить ореол святости брата Мао и его ученика Гука в неприкосновенности. У Ордена не так много Святых, чтобы Тайный Совет не спросил с нас по всей строгости…

В комнате воцарилась напряжённая тишина. Все члены Малого Совета Обители благочестиво смотрели в пол и бесшумно перебирали чётки. Только двое из собравшихся здесь монахов, члены Тайного Совета, как и Отец-Настоятель, знали, что решение о канонизации уже принято и в настоящий момент утрясаются последние мелочи. Остальные переживали момент предельно искренне – по слухам Тайный Совет сурово карал за ошибки. Потеря тёплого места в иерархии Обители и ссылка являлись, пожалуй, самым удачным исходом дела. Воистину: в страхе живут те, кому есть, что терять.

– Имеется мнение… – нарушил тишину Настоятель. – Предоставить возможность брату нашему Мао и его ученику Гуку продолжить паломничество в Северный монастырь для продолжения изучения свойств демона Агифара.

– Я согласен! – оживился Казначей Вик.

Ему, собственно, было абсолютно всё равно, куда отправятся пожиратели окороков, – лишь бы подальше от дорогих его сердцу кладовых. Северный монастырь, расположенный среди дремучих лесов и топких болот являл, по мысли Казначея, вполне приемлемый вариант. Свирепые хищники и ядовитые растения, как близкое окружение недругов, вполне компенсировали острое желание брата Вика придушить брата Мао вместе со святостью и учеником. Да и дальше этого монастыря ходил только Караван по каким-то своим тайным делам.

– Даже Караван не возвращается с Севера… – пробормотал Казначей известную истину.

Настоятель с укоризной в глазах посмотрел на Казначея:

– Жестокость не к лицу нам, брат Вик! Доброта – вот бич для заблудших душ! Следует внушить обитателям монастыря, что брат наш Мао и его прилежный ученик Гук смиренно и настойчиво просили разрешения Совета на продолжение своего путешествия. И что мы дали согласие на Подвиг Духа лишь после долгих колебаний. Отправить же их надо как можно быстрее. Я думаю – перед обедом, после молитвы, мы сообщим всем печальную весть о том, что завтра утром Благостный Мао и его достойный ученик Гук покидают нас. Торопиться с этим делом надо ещё по одной причине…

Настоятель развернул на столе большую карту местности.

– Наблюдатели сообщили, что герцог Отсуп, разбитый королевскими войсками в битве при Маспе, с остатками своего войска движется в нашу сторону. В отряде герцога три-четыре тысячи мятежников, имеются даже тяжеловооружённые рыцари, но полностью отсутствуют штурмовые и стенобитные орудия. Однако само расположение Обители делает её неуязвимой для нападения, и потому запасы продовольствия монастыря находятся в полной безопасности. – Настоятель ухмыльнулся, посмотрев на Казначея, и продолжил. – К тому же дорога, проходящая мимо монастыря, упирается в Порог, и проникнуть в соседнее королевство здесь невозможно. Только самоубийца может загнать себя в эту древнюю ловушку.

– Караван… – негромко произнёс кто-то из монахов, и Отец-Настоятель согласно кивнул:

– Караван, как обычно, пройдёт мимо Обители на этой неделе. Нас известят заранее, но следует подготовить оговоренный груз для правителя Эсты.

– Груз подготовлен. Бочки с вином… – Казначей сделал попытку зачитать список, но Настоятель выдернул пергамент из цепких пальцев брата Вика и, бросив его поверх карты, раздражённо прошипел:

– Позже!

Настоятель вгляделся в значки на карте и задумчиво проговорил:

– Отступники, по логике вещей, будут отходить к побережью, чтобы захватить корабли и покинуть королевство. Сейчас остатки этой банды находятся в двух дневных переходах от нас и, видимо, нападут на Грост. Надеюсь, они задержатся там для отдыха и грабежа…

Он подошёл к окну. На другой стороне узкой, но глубокой пропасти по краю обрыва проходила Дорога Каравана. Часами Настоятель мог смотреть на неё в раздумьях о неведомой силе создателей этого пути, замысливших и проложивших путь Каравану сквозь века.

Повернувшись к Совету, Настоятель отчеканил:

– Завтра после полудня все работы за стенами Обители прекращаются! Ворота должны быть закрыты, а мост поднят. Братья и ученики могут ухаживать за виноградниками на плато позади монастыря и трудиться на скотном дворе. Да сбудется воля Всевышнего!





Всегда ходить на обед в Обители Гуку предложил учитель Мао. По его словам, свежие овощи и чечевичная похлёбка (в умеренных дозах) способствовали росту молодого организма. К тому же перед обедом Настоятель лично читал молитву и склонен был делиться с братьями новостями. Ещё Мао ратовал за посещение Гуком занятий для учеников и обязательное ежедневное чтение книг.

После обеда Гук вместо того, чтобы подобно другим ученикам идти на работу, свернул в короткий коридорчик, ведущий к складу одежды. Не доходя до двери в склад, Гук быстро оглянулся и с силой потянул вниз и вправо железный зажим-держатель для факела. Часть стены с лёгким шорохом повернулась на невидимом шарнире, Гук шагнул в темноту, а камни за его спиной вернулись на место, и держатель факела с тихим щелчком занял прежнее положение.

Запалив свечу в фонаре, Гук почти бегом бросился по пыльному коридору. Он задержался у глубокой ниши в стене прохода, осторожно вытащил заглушку из маленького отверстия, заглянул в него и прислушался. Не обнаружив признаков опасности, Гук повернул большой, торчащий из стены рычаг, нырнул в открывшийся ход и очень скоро появился в обществе свиного окорока, подвешенного на короткой палке. От окорока валил душистый пар, насыщая воздух тайного хода острым запахом специй.

Каменный блок закрыл отверстие в стене, повинуясь усилиям Гука, и он проследовал дальше по проходу в толще стен. Коридор петлял и ветвился, но вот Гук открыл ещё одну скрытую дверь и начал спускаться по винтовой лестнице.

Высокое и потому казавшееся узким помещение, в которое он проник, огибало снаружи огромный винный погреб Обители. Именно поэтому одну из стен украшали донышки бочек, вмурованных ещё при строительстве монастыря. Мао обнаружил это место по старым планам, которые заимствовал из библиотеки Отца-Настоятеля и теперь сидел здесь почти безвылазно. Определение Мао, что место это – Рай в пределах Обители, во многом соответствовало истине: сухой прохладный воздух был полезен для здоровья, а различные сорта выдержанных монастырских вин давали богатую пищу фантазии и располагали к философским рассуждениям. Гук, под руководством своего учителя и сверяясь с планами подземелий, довольно быстро освоился в системе тайных ходов Обители, прилегающих к винному погребу, кухне и библиотекам. Понятно, что это решило многие проблемы, включая скользкие моменты снабжения едой.

Теперь местонахождением брата Мао особенно сильно интересовался Казначей Вик. На его настойчивые расспросы и вопросы других любопытных Гук неизменно отвечал, что учитель Мао изучает древние манускрипты где-то в Нижней библиотеке и готовится к очередному укрощению. И хотя Мао изредка появлялся в библиотеках в поисках книг, ни Казначею, ни его прихлебателям никак не удавалось застать его там, как впрочем, и в других местах. Желание брата Вика свидеться с братом Мао приобрело маниакальный характер, а Обитель полнилась слухами о способности учителя Гука проходить сквозь запертые двери и стены…

– Учитель! – зов Гука вернулся странным искажённым эхом.

– Да не ори ты так! – прозвучало с двух сторон, и Гук непонимающе завертел головой. – Здесь я!

Немного подумав, Гук решил довериться чутью. Он миновал два поворота и увидел учителя. Мао, удобно развалившись в кресле, читал книгу, используя в качестве светильника пентаграмму с Агифаром внутри, и в мертвенно-голубом свете сам выглядел демоном. Гук с размаха пристроил окорок на столе около пентаграммы, уселся на табурет и укоризненно осведомился:

– Мао! Я едва грыжу не нажил, пока мы с тобой тащили весь этот хлам из комнаты Малого Совета и, особенно, когда спускали его по лестнице. – Он пнул ногой стол и скривил губы. – За каким бесом ты волок именно сюда это чёртово кресло?

Учитель потянул носом дух, исходящий от окорока, и отложил книгу в сторону.

– Удобства, Гук, делают нашу бренную жизнь гораздо приятнее. – Он любовно коснулся небольшого крана, вкрученного в дно бочки рядом с креслом, и довольно улыбнулся. – В ней очень даже недурственное винишко. И ходить далеко не надо… Давай, режь окорок!

Пластуя сочное мясо, Гук недовольно покосился на Агифара:

– А этот тебе для чего? Я видел, как он иногда носом крутит. Подслушивает, небось. И свет от канделябра лучше… Вон сколько свечей я натаскал.

Мао очень удивился недогадливости своего ученика:

– Я что же, по-твоему, должен пить вино в гордом одиночестве? Это страшный грех, Гук! Да и, поверь мне, брат Вик, как собеседник, в подмётки не годится Агифару. Я ему даже интересные места из книги зачитываю. Кстати, как чувствует себя брат наш Казначей?

– Очень хорошо! Сегодня он лично следил за мной, но отстал на повороте. – Гук придвинул ломти мяса к Мао и помрачнел. – А вот у нас, похоже, неприятности.

– Что так? – поинтересовался Мао и, лизнув кусок окорока, констатировал: – Замечательно!

– Сегодня перед обедом Отец-Настоятель с глубоким прискорбием сообщил, что ты и я покидаем Обитель для свершения Подвига Духа. Завтра утром.

– Ну, что ж! – философски изрёк Мао, прожевав и длинно, с удовольствием, сглотнув. – Следовало ожидать, что они постараются избавиться от нас. Правда, я надеялся на более длительное терпение. Ну, и куда же мы с тобой так упорно стремимся?

– В Северный монастырь! – выпалил Гук.

– А вот это паршиво! – Мао помрачнел, повернулся к любимому кранику, наполнил глиняные кружки вином и задумался.

Гук отпил вина, оценивающе причмокнул и подал голос:

– Очень даже… Поговаривают, что в северных болотах и лесах водятся жуткие твари. За обедом на меня смотрели, как на покойника.

– Ах, Гук! – патетически воскликнул Мао. – Разве это самое ужасное в жизни?! Плохие люди, злые звери… Такого добра хватает везде! Всё мелочи в сравнении с другим: в Северном монастыре самое поганое пойло в подлунном Мире! Можно сказать, что там нет вина вообще! Только пиво. Да и то – дрянь-дрянью.

Мао забыл об окороке и принялся рассуждать вслух:

– А может, нам затаиться в этом подземелье? А, Гук? Ведь здесь есть практически всё, что нужно нормальному человеку. Ну, а остальное можно таскать по мере необходимости. Станем с тобой местными привидениями и будем ночами попугивать брата Вика. – Мао тяжело вздохнул. – Конечно, рано или поздно нас поймают, и тогда сгниём в кельях-одиночках… Но поверь мне, это лучше чем жить в Северном монастыре! Я в своё время просидел там три года…

– Мао! – прервал Гук словоизлияния своего учителя. – Я вспомнил! С завтрашнего дня Обитель переходит на осадное положение. К нам идут войска герцога Отсупа. Говорят, их больше десяти тысяч, и они, после разгрома под Маспе, злые, как собаки.

– У герцога и в лучшие-то времена было меньше двенадцати тысяч… – проворчал Мао. – Однако, Отец наш Настоятель торопится избавиться от нас. В прямом смысле слова. Для нас дорога на Север лежит через Грост…

Ученик согласно кивнул: всем известно, что Караван не берёт пассажирами даже королей, и потому границы можно миновать только морем. В смысле охраны границ для королевств получался большой плюс, а в сезон штормов особо важные грузы доставлял Караван, но только в одну сторону – с Юга на Север.

– Через Грост пройти невозможно. Да и какой смысл? Сейчас сезон штормов! – возразил Гук. – А если на хвост Каравану упасть? Сами-то они преодолевают Порог?

– О штормах ты верно сказал, – согласился Мао, проигнорировав слова ученика о Караване. – Настоятель уверен, что мы и до Гроста не доберёмся, а мы туда и не пойдём. Есть одна славная тропинка через перевал, как раз на побережье выйдем. Там и переждём шторма. А то с этими войнами-осадами никогда нельзя сказать, чем всё закончится. При всей видимой неприступности Обители.

Мао решительно приложился к кружке.

– Значит, так! Сейчас поедим, отдохнём, и ты пойдёшь каждому встречному говорить, что ищешь брата Казначея для решения вопроса о проездных документах. Мне нужно время, так что канючь, словно уже умираешь с голода…

– Ты хочешь грабануть казну Обители?! – ахнул Гук.

– Ну, мы же обжираем её с чистой совестью. – Мао засмеялся. – Не беспокойся, Гук! Деньги Обители я не трону. Мне хочется подержаться за вымя именно брата Казначея.

– Ты думаешь, что он…

– Вор! – уверенно подтвердил догадку ученика Мао. – Как и всякий Казначей. А нам теперь его деньги нужнее: это и кров, и хорошая еда. Уверяю тебя, что окороков и вина нам в дорогу не предложат…

Когда проработка плана Мао плавно перетекла в послеобеденный отдых, Гук принялся развлекать себя тем, что было под рукой. А под рукой у него были обрезки сала, кусочки костей и прочий мусор. Всем этим Гук и швырял в Агифара. Каждый раз, независимо от размера, снаряд исчезал в беззвучной вспышке, а по стенкам пентаграммы снизу вверх пробегала радужная волна света. Прежде чем кончились обрезки, Гуку надоело это занятие, тем более что он убедился – попасть в Агифара не удастся. Пентаграмма не позволяет, да и демон никак не реагировал на упражнения ученика.

Гук зевнул и перенес своё внимание на другое:

– Послушай, Мао! А чего это Агифар сидит? Те демоны, которых нам показывали на занятиях, всегда появлялись стоя и стояли, пока с ними работали. Да и наш тоже раньше стоял.

– А? Не бери в голову. – Мао потянулся в кресле. – Мне подумалось: чего это Агифар должен стоять как столб? Ну, я и положил подходящий камень в “холодную” пентаграмму. Когда вызвал Агифара – он постоял немного и сел. Мне кажется, что ему так удобнее. Агифар! – обратился Мао к демону. – Сидеть лучше, чем стоять?

– Да, – ответил демон, не открывая глаз и сохраняя неподвижность.

– Ну, вот! Что я говорил! – Мао выглядел очень довольным собой.

– Агифар! Куда девается сало, попадающее в стену пентаграммы? – Гук швырнул в демона костью, и её постигла участь кусочков сала.

– Предметы в граничном поле претерпевают дезинтеграцию, трансформацию и трансфокацию.

Гук вытаращил глаза на своего учителя:

– Чего это он?..

Мао, глядя на Гука, едва не подавился от смеха. Немного успокоившись, он направил на растерявшегося ученика палец и грозно спросил:

– Чем это ты, ученик Гук, занимаешься на уроках? Ворон считаешь? А вообще-то… Было время, когда записывали всё, что говорят демоны, пытались расшифровать и даже использовать, как заклинания. Когда ничего путного не получилось – демонов объявили идиотами. Но как раз здесь не следует слепо верить “Демонологии” и считать демона глупее себя, если ты его не понимаешь. Думаю, что всё очень наоборот и лучше испытать другой подход. Агифар! Будь так добр, упрости ответ на последний вопрос.

Гук впервые увидел такое – демон пожал плечами:

– Сало дробится на очень мелкие кусочки, сгорает и передаётся в нужную точку.

– В какую точку? – немедленно попытался уточнить Гук, но демон неподвижно сидел на камне и молчал.

– А вот в этом месте, Гук “Практической демонологии” почти можно верить. – И Мао процитировал: – “Демон несёт околесицу или молчит в ответ на вопросы, на которые не знает ответа”. Я бы только уточнил: не хочет отвечать, потому и молчит. Но эту мудрую книгу написал не я.

– Агифар! – Гук задумчиво наморщил лоб и почесал переносицу. – Так можно и железо, и любой камень сжечь о пентаграмму?

– Да.

– Тогда почему она не проделала дырку в потолке над нами?

Мао с интересом посмотрел сначала на Гука, а потом на беззвучно шевелящего губами демона.

– Похоже, ты его достал, Гук!

Но демон всего лишь подбирал слова:

– При возникновении граничного поля… Пентаграммы. Она распространяется равномерно до любой преграды, если не ограничивается другим способом, фиксируется и остаётся стабильной до отмены условий её возникновения.

Гук слегка озадаченно смотрел на Мао:

– Сомневаюсь, что всё понял, но это очень любопытный момент.

– Любопытство и его последствия многих отправили в лучший мир. – Мао, кряхтя, выбрался из кресла. – Властью, данной мне твоим усмирителем, я отпускаю тебя…

 – Подожди, Мао! А почему Агифар всё время сидит с закрытыми глазами?

– Фигу он боится увидеть! А может, его тошнит от твоего вида? Или моего? Или всего нашего мира? Отстань от демона, Гук! У него свои проблемы, а у нас свои. Ты хочешь скитаться по дорогам, выпрашивая милостыню? Нет? Тогда наполни фляги вон из той бочки. В ней вино крепче, чем в других. И осторожнее со стеклянной бутылкой – она бесценна!

Мао повернулся к демону.

– На чём я остановился? Э-э-э… Ну, да Бог с ним! Начнём с самого начала.

– Властью, данной мне твоим усмирителем, я отпускаю тебя, демон Агифар. Забирай… – Мао икнул, рухнул обратно в кресло и продолжил. – Забирай свой камень, если тебе понравилось на нем сидеть, и уходи!

Демон Агифар исчез со стола. Вместе с камнем.





Утро выдалось, как на заказ: туман и промозглая сырость. За стенами Обители туман наверняка имел молочную густоту, а здесь, во дворе Воротной Башни, можно было даже различить лица монахов, вышедших проводить своих братьев в нелёгкий путь. Ближе к воротам, рядом с Мао и Гуком, стояли семеро Старших Братьев во главе с Отцом-Настоятелем – Малый Совет Обители в полном составе. Лица монахов несли печать сосредоточенности и в полной мере соответствовали моменту. Лишь Казначей Вик, глядя на покидающих Обитель, злорадно ухмылялся.

“Ничего, старый мерин! – думал Мао, улыбаясь в ответ брату своему. – Подожди! Полезешь в свои закрома – вот тогда и похохочем!”

– Братья! – звук голоса Настоятеля моментально увяз в тумане, и монахи, стоящие в последних рядах, подались вперёд, чтобы лучше слышать.

Настоятель говорил недолго, но предельно хорошо. Как на похоронах. О похвальном усердии покидающих Обитель, об их благочестии, о груде добрых дел, оставленной за их спиной щедрой рукой дающего и о том, что каждый из братьев при известных условиях может достичь такого же уважения и славы. Особо Настоятель остановился на непреодолимом стремлении Благостного брата Мао и его достойного ученика Гука, несмотря на настойчивые уговоры Старших Братьев, отправиться в Северный монастырь для самосовершенствования и свершения Подвига Духа.

– Гук! – шепнул Мао. – Я сейчас разрыдаюсь! Мне хочется остаться, чтобы Отец-Настоятель и Казначей Вик так не страдали. Это ж надо иметь такой талант – превратить изгнание в весёлый праздник!

В конце своей замечательной речи Настоятель отметил, что “уходящие понесут свет знания и благости в северный форпост Ордена”. После этих слов не оставалось ничего другого, кроме как приказать открыть ворота и опустить мост. Что Настоятель и сделал.

Двое дюжих братьев распахнули створки Внутренних ворот. Одновременно, длинно заскрипев, открылись Внешние, окованные железом ворота. И, когда заурчал и защёлкал механизм, опускающий мост, Настоятель Обители повернулся к Мао и Гуку, простёр в их сторону руки и патетически воскликнул:

– В добрый путь! Да пребудет с вами Мир!

Приняв благословение, Мао и Гук закинули за спину мешки с пожитками и двинулись к воротам. Им предстояло пройти по длинному мрачному туннелю между Внешними и Внутренними воротами и, миновав подъёмный мост, начать своё долгое и полное опасностей путешествие в Северный монастырь.

– Ты заметил, Гук, что добрейший Отец наш Настоятель заранее говорил о нас только хорошее и слегка в прошедшем времени? А брат Вик, как мне кажется, и вовсе потерял дар речи. Он безумно надеется, что головорезы герцога удавят нас в самом начале пути.

Мао повернул голову и бросил прощальный взгляд на размытый силуэт Казначея.

– Кстати сказать – надо бы быть очень осторожными на мосту. Он достаточно узкий, и если мы в тумане свалимся в пропасть, то брат Вик может запросто умереть от счастья.

– Я совсем непрочь послужить причиной смерти этого гада! Даже такой ценой, – пробормотал Гук.

– Ох, Гук! – укоризненно покачал головой Мао. – Ты совсем не слушал Отца-Настоятеля! Надо любить ближнего своего. И в том числе…

Мао остановился, ухватил Гука за руку и прислушался. Они миновали почти половину прохода под сводом Воротной башни, когда где-то впереди в тумане возник странный шум, напоминающий шорох катящегося гороха. С тревогой, вглядываясь в стену тумана за воротами, Мао увидел, как из белесой пелены, словно призраки, выныривали воины с оружием в руках. По мосту они бежали молча, но, достигнув Внешних ворот, разразились воинственным воем, обычно парализующим волю защитников.

– Назад! – рванул руку Гука Мао.

– Закрыть ворота! Быстрее!!! – отчаянный крик Настоятеля застал врасплох братьев у Внутренних ворот. Они бестолково засуетились у тяжёлых створок, и, наконец, ворота начали закрываться. Но закрывались они слишком медленно. Нападавшие, порубив мечами безоружных монахов у Внешних ворот, уже бежали под древними сводами Воротной Башни.

Мао проскочил Внутренние ворота вслед за Гуком и, на ходу сорвав с плеча свой мешок, швырнул его меж закрывающимися створками с криком:

– Именем Господа!!!

Мешок шлёпнулся перед атакующими, что-то стеклянно звякнуло и на камнях расплылось тёмно-красное пятно. От неожиданности воины остановились, и этого короткого замешательства хватило, чтобы захлопнуть ворота и наложить засовы.

Запыхавшийся Мао подошёл к Гуку и тяжело опёрся на его плечо.

– Ну, ты, Мао, даёшь! – восхищённо оценил действия учителя Гук.

– Мне тоже безумно жаль, – отдуваясь, выдавил из себя Мао. – Это было лучшее монастырское вино. Да и сама бутыль… Но на всё Воля Божья, Гук! – Мао подмигнул и, сделав Гуку знак молчать, стал прислушиваться к разговору Отца-Настоятеля и Старших Братьев.

– …Видимо наёмники герцога не стали грабить Грост, либо разделились, и часть их быстрым маршем прошла к Обители по Дороге Каравана… Они ждали только, когда мы опустим мост… Оружие раздают? – обратился он к одному из братьев и, получив утвердительный ответ, продолжил: – Надо будет…

Внутренние ворота Обители потряс мощный удар. Ещё один… Ещё… Под ритмичными ударами тарана ворота вздрагивали, постанывали и трещали.

– Они долго не продержатся… – Настоятель сильно потёр ладонями лицо и посмотрел вокруг. – Обитель обречена. Здесь мы только мешаем, так что Старшие Братья идут со мной в часовню. Там мы будем молиться, и да сбудется Воля Всевышнего!

Перед гулко вздрагивающими воротами монахи, вооружённые старыми мечами и копьями, пытались построиться для оказания отпора нападавшим. Ни у одного из них не было лат или, на худой конец, простенькой кольчуги. Как справедливо заметил Отец-Настоятель, шансов выстоять против наёмников, закалённых в кровавых битвах, у монахов не было. Но умирать можно по-разному, и братья готовились продать свои жизни как можно дороже.

– Мао! – Гук с отчаянием смотрел вслед уходящему Настоятелю и Старшим Братьям. – Ведь можно спрятаться в подземельях! Места там хватит на всех!

– Нет, Гук! Это бесполезно. – Мао принял от монаха, раздающего оружие, длинный меч, примерился к нему и мрачно изрёк: – Во время пожаров дым имеет дурную привычку заполнять все полости и проходы. А парочка длинных подземных ходов, которые я обследовал, ведут на плато позади Обители. Так туда проще по лестнице подняться. Да и не прокормиться в подземелье – это тебе не Казначея за нос водить. Вас, молодых, жаль…

– А если вызвать Агифара и спросить у него совета, как укрепить эти чёртовы ворота?!

Мао вздохнул и печально посмотрел на Гука:

– Очень сомневаюсь, что Агифар даст нам дельный совет. Ему-то, злыдню, внутри пентаграммы ничего не угрожает… Стоп! – Мао уронил меч на камни двора. – А идея не плоха, Гук! Быстро давай мел! Мой остался в мешке за воротами.

Мао буквально вырвал кусок мела из руки Гука, разломил и вернул половину.

– К воротам! Черти пентаграммы! Ближе к воротам, ближе! Я думаю – их должно быть не более пяти… Вот здесь… И здесь… И заполняй их под Агифара!

Мао и Гук торопливо чертили магические фигуры на каменных плитах перед Внутренними воротами. Вооружённые братья не вмешивались и молча, некоторые с надеждой, взирали на их суету у ворот. А ворота под ударами снаружи угрожающе прогибались, сверху сыпалась какая-то труха, мелкие камешки, и Мао, поглядывая на створки, поторапливал Гука:

– Быстрее… Быстрее!

Закончили они почти одновременно. Гук оттащил Мао в сторону и с ужасом уставился на ворота. Верхние петли с лязгом лопнули, и створки накренились вовнутрь. Атакующие торжествующе взвыли, удвоили свои усилия, и в это время Мао набрал в грудь воздуха и принялся творить заклинание.

Не выдержав натиска, Внутренние ворота начали падать. Мгновением раньше Мао произнёс последнее слово магической формулы, и перед воротами возникли пять призрачных демонов-близнецов, каждый в своей пентаграмме. Но разглядеть их никто из братьев не успел, потому что они моментально скрылись в яркой вспышке света.

Шум и крики смолкли разом. В наступившей тишине противники изумлённо уставились друг на друга и на то место, где раньше находились Внутренние ворота. Благо, что они полностью исчезли. Испарились также несколько наёмников герцога и большая часть бревна, которое нападавшие с успехом использовали в качестве тарана. Атакующих и защитников разделяли только пять неподвижно сидящих полупрозрачных демонов. Они сидели задом к Воротной башне, зажмурившись и чинно сложив руки на коленях.

Несколько копий вылетели из-под сводов башни и растаяли радужными вспышками, врезавшись в стены пентаграмм. Воины герцога Отсупа попятились в страхе и недоумении, и тогда Мао сделал шаг вперёд, протянул руки к демонам и завопил дурным голосом:

– Повинуйтесь мне, исчадия Ада!!!

Пять копий Агифара синхронно кивнули, слегка привстали со своих камней и уселись снова.

Передовой отряд нападавших в панике рванулся к подъёмному мосту. Воины, стоящие сзади, не могли видеть происходящего, но по выражению лиц бегущих поняли – случилось нечто ужасное. Под сводами Воротной башни и на мосту возникли паника и давка. Крики «Демоны!! Демоны идут!!!» смешались со стонами раненых, воплями сорвавшихся с моста в пропасть и победным кличем защитников Обители. В сумме всё это слегка приглушило хохот Мао.

А Гук нетерпеливо дёргал за рукав хохочущего Мао:

– Учитель! Мао! Почему Агифаров пять? И ты заметил – все они сидят на призраке твоего камня?

– Отличные вопросы, Гук! – похвалил Мао. – Но в данной ситуации не следует выглядеть слишком умным. Всё это объясню позже. А сейчас самое время спрятаться. От греха подальше!



Когда сбитый с толку радостными криками монахов Настоятель выскочил во двор Воротной башни, ни Мао, ни Гука там не было. Не было и отбоя от желающих поведать Отцу-Настоятелю об имевших место событиях. К чести Настоятеля надо заметить, что из увиденного и услышанного он довольно быстро составил картину произошедшего. И это при том, что если верить большинству братьев-монахов, демоны покинули пределы пентаграмм и, преследуя врагов Обители, молотили их почём зря. Но и за вычетом особо ярких подробностей картина складывалась яркая и приятная – счастливое избавление от неминуемой беды.

Настоятелю оставалось лишь одно – вознести благодарственную молитву. Что он и сделал с обычной для него виртуозностью.

Ко времени окончания импровизаций Отца-Настоятеля туман почти рассеялся. Стало видно, что отряд наёмников сосредоточился на Дороге Каравана неподалёку от моста, но приближаться к нему воины не торопятся. К тому же, благодаря особой акустике Воротной башни, они хорошо слышали, какие беды падут на их несчастные головы.

Мао и Гук, заблаговременно пробравшиеся тайным ходом в караульное помещение при подъёмном механизме моста, с большим интересом прослушали конец замечательной речи Настоятеля. С его слов выходило, что он, Отец-Настоятель, где-то упорно молился о ниспослании Всевышним сил и средств Благостному Мао для победы над коварными врагами Обители. И Всевышний якобы услышал его! Последнее особенно поразило Мао:

– Шут его знает! – пожал он плечами. – Может, и не врёт? Может, и молился…

Через бойницу Мао внимательно осмотрел местность перед мостом, отряд герцога и подтолкнул Гука к подъёмному механизму:

– Дёрни вон тот рычаг и давай крути колесо! Надо поднять мост, пока эти вояки не очухались. Поторопись, Гук! Пора заканчивать с делами и завтракать. Я проголодался. Да, кстати! – вспомнил он. – Ты обратил внимание: Казначей Вик совсем не слушал Отца-Настоятеля и всё время кого-то искал среди братьев…



Братья-монахи, с опаской наблюдающие за демонами у Внешних ворот, пришли в немалое замешательство, когда подъёмный мост без всякой видимой причины вдруг медленно поднялся. Вслед за этим исчезла стена из пентаграмм – вместе с призрачными Агифарами.

Позже все монахи, как один, клялись – демоны, перед тем как сгинуть, сами подняли и закрепили мост.

Далеко не сразу, да и то с большой опаской, братья вступили под своды Воротной башни. Потом, быстро закрыв Внешние ворота, они тщательно обыскали караулку. И никого не нашли. Что дало пищу для ещё нескольких ярких, красочных измышлений…