Кешкины рассказы. Год 1997-й

Подполковник Кеша лежал на диване и думал, думал, думал...
Воскресенье набирало силу своим скорым обедом с любимой женой и, извини жена, более любимом чадом: этой чудесной и умнейшей девчонки, которая теперь занимала всё больше и больше того, что до сих пор называлось службой.

Она была всем и брала тем, что она его любила за то, что он есть, – есть сей «час» её отец, и она ничего ещё не понимая и не воспринимая, любила как есть!
Просто любила, любила ни за что, а просто за то, что ОН ЕСТЬ.

А он от этого только летал, летал во всём, и в том числе и в службе – она, эта служба, просто была удивлена тем, что он творил чудеса. Он делал то, о чём раньше даже и не мечтал...
Но так же просто звонок телефона прервал эти слушания-видения и удивил новизной произнесенного:

– Товарищ подполковник, звонил командир с югов, сказал, чтобы встретили его на аэродроме. Он вылетает через полчаса, три часа лёта, значит, на аэродроме вам уже надо быть скоро… Машина уже выехала...
– Но почему вдруг я? Сегодня выходной…

– Да, но он сказал, что из всей управленческой «шушеры» есть только один кандидат, достойный его встречи… послышались гудки, толи брошенной трубки от собственного непонимания дежурного по части, толи на самом деле плохой работы городской АТС.
Да, это было так.

Он, Кеша, был кандидатом технических наук, но был и бывшим техником авиационным, причём, ёшкин-кот, интеллигентом полковым, то бишь эРЛэО-шником (специалистом по самолётному радиолокационному оборудованию – СРЛО; здесь и далее примечания автора), а он, командир, был бывшим лётчиком, и даже комэской, и даже к.в.н.!

В этой учёной среде, то бишь управлении, все собранные доктора-кандидаты никогда не были на полётах обыкновенных, где всех роднит грохот взлетающего истребителя. И механика, и техника, и лётчика. Когда от техника-засранца зависит полёт лётчика-недоумка – рыцаря голубого океана, как когда-то звали за глаза лётчиков в, давние уже, 70-е.

И при всём том, что обычно в строевой части вызывало неприятие, здесь в научном управлении объединяло бывших лётчика и техника.
Впрочем, это были мысли Кешки, но никак командира, потому, как именно ему – Кешке, надо было ехать теперь на аэродром, в выходной, за дальний свет.

Скоро старенькая «Волга» (ещё 24-й модели) с молоденьким Васей-первогодкой подъехала к дому, где вторым перекуром его ожидал Кеша:
– Что так долго, Вася?
– Да бензин не хотели доливать, мол, лимит весь исчерпал! а ехать, хоть и недалеко, но всё же за Москву! – ответил солдат и мягко тронулся в путь.

Скоро проскочили МКАД, уже сданную в эксплуатацию, но всё ещё с недостроенными въездами-разъездами. И выскочили на Минское, новое, шоссе, пустынное в воскресный полдень не начавшим ещё съездом отдохнувших дачников.

Тихое урчание мотора и лёгкое покачивание всегда вместимой и удобной в езде Волге (зря ли что ли номенклатурные чинуши любили её в советские времена, сейчас, правда, пересевшие на иномарки – предатели, мягко сказано! не заслуженно забыв их старого доброго коня) вновь привело Кешку в думы:

…Командир, которого предстоит мне встретить, вызывает уважение всем, в том числе умом, но он не русский, но когда на Руси отличали ум от национальности, никогда! Впрочем, было исключение, евреи сами были виноваты в 70-х, когда стали быстро менять свои фамилии на русские. Правда, только те, кто не уехал в Землю обетованную, а решил и дальше обустраиваться в Руси Советской. Правда, выше майора им было стать проблематично (запрет был ещё со сталинских времён, не пущать евреев в полковники!), впрочем, что я русский, майором девять лет проходил, пока сам себе, став кандидатом, должность не нашёл подполковничью, да никчемную... Ёшкин-кот!!!

Боже как сегодня украинцы требуют от всех говорить, так же как евреи «в Землю» - «в Украину», а не так как по-русски – «на Украину»!!!! Отщепенцы окраинные!!! Хохлы не русские!!! И Крым, дураки, за просто так отдали вместе с Севастополем!!! Хрущ ты, ёшкин-кот!!!

Да, в полку то же были нерусские ненцы по фамилии Петров или Иванов, и в должности инженера полка по специальности, и были они скромны в своей сути. А этот пилот как никак! Прибыл в часть за генералом. Да не срослось, должность понизили до полковничьей! Другой бы в Сибирь махнул, чтобы генералом стать, а этот остался. И фамилия его была тоже, самая что ни ЕСТЬ русская! Ёшкин-кот!!!

Смута (да как это ещё иначе называть?) всё ещё лихо шагает по стране, смута разрушительная, начатая вовсе не нами, а теми, из-за бугра, но по нашей же дурости коллективной. В России как всегда виноватых нет, Ельцин что, он отдыхает службой своей государевой, пустив страну с молотка всем на радость... Ёшкин-кот!!!

За окном мелькнула шашлычная, – Кеша машинально сунул руку в карман, но вспомнил, что там были очень, ну очень, маленькие тысячные деньги (о предстоящей деноминации рубля и «чёрном вторнике» никто не догадывался, не время ещё было):
– Едва хватит на бутылку пива, да может «йогурт русский», – так недавно после поездки в Литву узнал, как лужковский стограммовый пластиковый стаканчик водки называют литовцы, вмиг запретившие его продажу в стране...
– Да, деньги последний раз давали в марте, а сейчас май! Ёшкин-кот!!!

До поворота на Кубинку оставалось пара-другая километров и в кабине запахло «радивом»! (милый жаргон молодости, когда бортовые 27В пробивали проводку РЛС и надо было искать не место пробивки, а её причину, это называлось пахнуть "радио", у электриков авиационных, когда пробивало их проводку воняло иначе, так по-крайней считали радисты! А в принципе, это чушь!) А из-под капота потянулся шлейф дыма! Ну, впрямь, "в бой идут одни старики!", однако, встрепенулся Кеша:
– Тормози, ёшкин-кот! Открывай капот, клемму с аккумулятора прочь! Где огнетушитель?

Через минуту всё было кончено, как и когда-то в морозное зимнее утро 78 года при прогревании двигателя ЗиЛ-131 вспыхнул он в 30-ти градусный мороз прямо в ангаре рядом с МиГ-23П. Но тогда обошлось, и сейчас этот давний опыт по тушению автопожара очень пригодился! Машина была цела, но проводка, что за торпедой полностью выгорела!
Стоим, – подумал Кеша: и видимо надолго!
До прилёта командира оставалось меньше часа!

Тормознули машину не сразу, видимо военный с протянутой рукой, не вызывал у проезжавших возможности получить сиюминутную оплату за услуги.
Но вскоре бывший афганец, как он сам позже представился – Вовчик-водила из-под Кандагара, аля-81, цеплял к своему грузовичку-газеле прожжённую «ласточку» и, свернув с трассы, не доезжая Кубинки с добрый десяток километров, бросил на обочине, что напротив стационарного поста ГАИ.

Мысля Кешки стала работать быстро и чётко, как когда-то по боевой тревоге в составе своего прибалтийского истребительно-авиационного полка останавливал предателя Родины, угонявшего в праздничный день большой противолодочный корабль в море с благими, как он – предатель, считал, намерениями.

Что делать, собственно, он Кеша (ёшкин-кот!) не знал, но действия его были конкретны:
– Вася убедись в потушении и ничего не трогай, сходи на пост ГАИ и доложись в автопарке (может тягач пришлют, правда, куда там, в сиё время!), а я на попутке командира встретить! Жди!

И он, опять не плативший никому, никогда и ни за что, умудрился быстро доехать, чуть ли не до КДП (командно-диспетчерский пункт, проезд в эти времена туда был удивительно бестолковый, похоже было, что вся страна белены объелась, да-да, «сникерсы-марсы» уж больно популярны в эти дни были) аэродрома Кубинка.

Спустя пару-другую минут он, Кеша, шёл от КДП, где узнал, на какой гостевой площадке будет заруливать встречаемый самолёт, прилетающий минут через пять-семь, и уже, вроде как, заходящий на посадку.

Кубинка большой аэродром, гостевых площадок здесь несколько и расстояния между ними обыкновенные, по аэродромному близкие – километр, не больше!

А вскоре Кешка увидел самолёт, красиво снижающийся по глиссаде и строго по курсу (правда как-то, традиционно, боком), и слава богу, что его – самолёт, где-то задержали в воздушном пространстве Украины – и он, Кешка, успел, вопреки всему встретить командира.
К зарулившему Ан-26, после остановки двигателей (настала тишина непомерная – аэродром-то практически не существовал – время было смутное не только для страны, но и для военной авиации), подъехала чёрная Волга, вышел то ли генерал армии, то ли генерал-полковник.

А потом вывалила масса гражданских: мужики, женщины, дети... последних было больше.
Это как в советские времена, подумал Кеша и вспомнил, как его оставляли в Москве, полная аналогия с этим приземлившемся самолётом, возившего генерала по служебной необходимости и захватившего по этому случаю всю оставшеюся рать...

...Выпускников академий оставляли в Москве по приказу Главкома рода войск или Министра Обороны, при этом разница существенная! По первому – можно было остаться, но не получить квартиры. По последнему – квартира выдавалась автоматически, в течение полугода, с момента подписания приказа! И не беда, если даже засранец-выпускник ещё и район жития выбирал! Да площадь квартиры. При этом было очевидным, что сей процесс государственный и направлен на то, что оставляемый в Москве человек нужен ВС СССР, в целом, и в авиации, в частности! Какая наивность, но это не про него, Кешку!

Теперь, спустя годы никто не верит ему, Кешке, что он честно получил квартиру в Москве! И это так! За работу, не заплатив ни копейки, пардон, заплатив штраф в 1 рубль (обычная сумма всех штрафов в советские времена).

А дело было так, Кеша снова, не смотря на прибывший самолёт, погрузился в думы, они, эти думы у него в голове, летали со сверхзвуковой скоростью и потому время у него, Кешки, ещё было.

Но про Москву...
Узнав от начальника курса, что он дурак, и ему не надо записываться на очередь получения контейнера. И что может теперь оформляться в отпуск с тем, чтобы выйти на службу в новом звании и должности на кафедре прославленной академии. Он, узнав ЭТО, зайдя поначалу выпросить более дальний срок отправки контейнера, вылетел теперь из учебного корпуса в направлении Незнамокуда!

Почему-то убежденный в том, что у годовалой дочери нет детского питания дефицитного, он через минуту-другую летел кратчайшим путём через перекрёсток семи дорог, где и был задержан сержантом милиции из новеньких Жигулей с мигалкой! (более близкий путь, это переход вокруг через три улицы, а Кешка на радостях по диагонали...)
 
С какой радостью Кешка менял сотенную (академия в те времена рассчитывалась с выпускниками загодя!) на мелкие купюры в соседнем гастрономе, а потом давал сержанту, почему-то представившись майором, хотя был новоиспеченным капитаном.

Потом вспомнился Кешке Саныч, хороший парень, и был он с детства другом сына маршала, которого по-детски уже взрослым звал дядей. Но, оказалось, по окончанию училища, что он из любимой компашки друзей самый крайний, или, говоря по простому – сын всего лишь полковника, командира экипажа Ту-114, правда номенклатурного.

А другие были детьми маршалов, и этим всё сказано. И потому служить довелось Лёше сначала вдали от Москвы, но, перебравшись ближе, попросил старинного друга (как они гуляли курсантами на даче папы на югах!) помочь вернуться в Москву, да с квартирой!

О, эта круговерть мыслей Кешкиных, куда его занесла, и только потому как он увидел череду выходящих из чрева самолёта людей.

Так вот, угодил друг другу и упросил отца вписать друга в приказ МО, и как оказалась потом, этой рати помимо друга в приказе оказалось человек двадцать! - чинуши всех рангов добавили своих, а ведь говорил отец сыну, не ублажай друзей!

Встрепенулся Кешка от мыслей своих и вспомнил, что они - пассажиры, идущие к нему есть реальность и среди них командир, и идут прямо на него!

Идут по бетонке довольные благополучным (ресурс-то самолёта был советским, а он-то стал российским) прилётом! И все несли по несколько ящиков с черешней. У командира их было пять!

Спекулировать, что ли собирается? – подумал Кешка и лихо отрапортовал, встречая командира, добавив:
– У нас проблемы с машиной, – и быстро объяснил, в чём эти проблемы заключались.

Командир, не дурак, сразу связался с кем нужно по сотовому телефону (новинка, доступная не многим, пейджер ещё, в принципе, можно было прикупить, но у Кешки не было ни того, ни другого) и скоро машина местного гарнизона была с ним рядом (правда, УАЗик) и Кешка подумал, что он, как «старший колеса» не может бросить бойца с поврежденной машиной и, видимо, надо будет как-то самому решать эту проблему:

– Вот, чёрт, как будто подслушивал мои думы, чёрт не русский, – Кешка смотрел на командира, говорящему по этому несуразному, с точки зрения мыслящих лучших электродинамиков академии о том, что волны этого диапазона не могут распространяться в условиях городских построек!!! Ёшкин-кот!

– И сказал:
– Подбросьте меня до Вашей «Ласточки», сам как-нибудь разберусь!
– Жду на службе, – был ответ командира, спустя полчаса, когда он, убедившись в случившемся, умчался на «УАЗике» в Москву, на службу, но не домой по приезду (вояка сталинской закалки, как хотел думать он).

– Ну, что Вася! Сгоняй-ка в магазин, сказал, наконец, Кешка с ударением на первый слог и протянул солдату последние кровные, пополнение которых не ожидалось в ближайшее время:
– купи «Жигулёвского» бутылку (самое дешёвое из всех тогда пив), да «йогурта русского» баночку!

Сняв галстук, засучив рукава, он, осмотрев повреждения, сразу принял решение.
В ГАИ, на площадке битых машин он обнаружил Волгу и с разрешения быстро обрезал сгусток нужных проводов.

А чуть позже стал решительно кусать провода уже на своей машине, судорожно из-за своей нетерпеливости, когда идея очевидна и её техническое воплощение просто, при этом записывая очередность обрезания и цвета проводов.

Прошло совсем немного времени. Солдат стоял с открытой бутылкой пива и очень хотел понять, что происходит, он всё ещё не верил, что такое, на коленке, возможно...

– Ну, Вы даёте, ёшкин-кот! – сказал Вася, когда мотор после первого же запуска ласково заурчал, и стрелка прогрева двигателя стала медленно ползти вправо, но замолк, вдруг осознавший неправомерность называть так ему, солдату, подполковника.
– Боже как вы все достали, ёшкин-кот! – только и подумал последний.

Скоро они были в управлении, где, как будто и не произошло ничего, скоро, сдав машину командиру, отбыл домой. Прогулка заняла 8 часов выходного дня.

Черешня так и не досталась маленькой любимой девочке, ни ягодки от рыцаря голубого океана... А своих деньжат хватило только что на «йогурт русский» с пивом.